Лекции по истории западной философии

законом — двумя силами, Любовью и Враждой. Когда побеждает Любовь, то все

стихии соединяются воедино и мир предстает как некий единый Сфайрос, Шар, т.е.

то бытие, о котором и мыслил Парменид. Но в некоторый момент начинает

побеждать Вражда. Элементы разъединяются, и возникает множественность вещей.

То, что нам кажется как возникновение и уничтожение, в действительности есть

лишь соединение и разъединение стихий. Нет ни возникновения, ни уничтожения,

потому что если возникает бытие, то оно может возникнуть только из небытия, а

уничтожаться вещь может только в несуществующее, что невозможно. Под

действием Вражды элементы начинают разделяться. Потом Вражда побеждает, и

наступает период, когда все элементы существуют раздельно. Потом опять

появляется Любовь, она начинает все соединять воедино и в какой-то момент опять

побеждает Вражду, и мир вновь становится целым, неделимым бытием. Наш мир, в

котором мы живем, — это тот мир, который формируется на третьем этапе.

Эмпедокл пытается, таким образом, согласиться с учением Парменида, говоря, что

бытие существует, но оно существует лишь тогда, когда главенствует Любовь.

Эмпедокл впервые предложил и некую эволюционную гипотезу

происхождения жизни. Вначале на земле появляются отдельные части тела: руки,

ноги, головы и т.д. В результате случайного соединения их возникают различные

организмы, многие из которых неспособны выжить, ибо состоят из

непропорционального количества членов — сторукие чудовища или быки с

головами человека и т.д. Выживают лишь те существа, которые могут

размножаться, т.е. современные двуполые животные.

Эмпедокл пытался отстоять интересы чувственного познания, но он понимал,

что без разума чувственное познание тоже недостоверно: «Упрямо не верить

неопровержимым доводам — смысл никчемных людей. Так же, как велят тебе

убедительные доказательства нашей Музы, так и считай, твердо признав учение в

сердце своем». От Эмпедокла же идет основной принцип познания, которому будут

следовать многие века — «подобное познается подобным». Он же впервые

высказал предположение о постоянстве скорости света.

АНАКСАГОР

Годы жизни Анаксагора — ок. 500—428 до Р.Х. Анаксагор является первым

афинским философом, и сведений о его жизни достаточно много, хотя бы потому,

что среди учеников Анаксагора был такой знаменитый человек, как Перикл.

Из его учения вытекало, в частности, то, что Анаксагор отвергал тех богов,

которые почитались в античной Греции. В те времена противники Анаксагора и

главным образом противники Перикла издают закон, по которому каждый человек,

который возводит хулу на богов, должен быть или предан смертной казни, или

изгнан из Афин. Поскольку Анаксагор учил, что Солнце — не бог, а раскаленный

камень, по величине огромный, не меньше, как он говорил, Пелопонесса, то

Анаксагора стали судить. Перикл на суде встал и спросил: «Видите ли вы за мной

какую-нибудь вину?» Суд сказал: «Нет». — «Ну если вы за мной не видите никакой

вины, то все, что я получил, я получил от своего учителя Анаксагора», —

продолжил Перикл. Поэтому суд в конце концов решил вынести более мягкий

приговор, и Анаксагора просто-напросто изгнали из Афин.

28

Диоген Лаэртский приводит ряд свидетельств об Анаксагоре. Когда

Анаксагору сказали, что ему нет никакого дела до родины, он ответил: «Еще

какое!» — и указал рукой на небо. Когда Анаксагору при его изгнании сказали:

«Ты лишился своих граждан», — он ответил: «Это не я их лишился, а они меня».

Из платоновской «Апологии Сократа» мы узнаем, что Сократа обвиняли в

том, что он проповедовал учение Анаксагора и отрицал богов. И Сократ, в

частности, говорил, что он не признает этого обвинения, потому что об учении

Анаксагора можно узнать в любой орхестре, отдав за это не более, чем одну

драхму. Таким образом, сочинения Анаксагора пользовались огромной

популярностью, если они были в любой орхестре, в любой книжной лавке, и стоили

они не так уж много.

Учение Анаксагора можно разделить на две части: учение о гомеомериях, или

о подобночастных, и учение об Уме. Анаксагор тоже пытался ответить на вопрос,

поставленный Парменидом. Отвечал он в той же манере, как это было принято

среди досократовских философов, т.е. выявляя общие первоначала всех вещей.

Анаксагора не устраивало решение, предложенное Эмпедоклом, ибо, если

признать, что все состоит из четырех элементов, то невозможно объяснить, каким

же все-таки образом из одной вещи возникает другая вещь: например, каким

образом из съеденной мною морковки в конце концов возникает совершенно

другая вещь — мышцы, волосы и т.д. Если все состоит из четырех элементов, то

нельзя объяснить, каким образом взаимное расположение и количественная

пропорция огня, воды, земли и воздуха создает индивидуальную, необъяснимую

вещь. Какое должно быть количество огня или воды, в какой они должны быть

пропорции, чтобы вдруг из этого возникла та же морковка, а из другого количества

огня вдруг возникло яблоко? На это Анаксагор отвечает, что так нельзя ставить

вопрос, потому что и сами элементы, сами стихии — сложны. Все состоит из всего.

Анаксагор впервые выдвигает положение «всё во всем». Каждая вещь состоит из

подобных себе вещей. Если я съедаю морковку и какая-то ее часть становится

моими волосами, то это значит, что мои волосы уже были в той самой морковке. И

если в конце концов тело человека подверглось в земле разложению и из него

потом выросла та же самая морковка, то это значит, что гомеомерии никуда не

исчезают. Получается, что в каждой вещи содержится всё. В каждой вещи, в

каждом ее элементе содержится вся вселенная. Сама земля есть также стихия, но не

элемент, а сложная вещь, состоящая из подобных себе гомеомерий, т.е. элементов

земли.

Однако эти элементы не разбросаны беспорядочным образом и не переходят

один в другой беспорядочно, потому что все упорядочено и всем управляет Ум, по-

гречески — Нус. Нус существует сам по себе, он прост, ни от чего не зависит, не

смешан ни с одной вещью. Он содержит полное знание обо всем, и благодаря Нусу

человек может познавать мир. В введении этого понятия виден огромный шаг

вперед по сравнению с предыдущей философией, ибо Анаксагор впервые поставил

проблему начала и источника движения (в частности, именно к этому будут

сводиться все последующие космологические доказательства бытия Бога, т.е.

доказательства, восходящие от мира к Богу). Анаксагор впервые вводит в обиход

термин «ум, нус». В дальнейшем в философии, особенно в неоплатонической — у

Плотина и Прокла, — этот термин будет встречаться довольно часто.

Сократ, в частности, так описывает свое знакомство с произведениями

Анаксагора. Когда он взял в руки сочинения Анаксагора, то увидел, что там

говорится об уме, что ум является причиной и движущей силой нашего мира, что

ум все упорядочивает. Он обрадовался, стал читать дальше, думая, что наконец-то

увидит ответы на мучившие его вопросы. И какое же было его разочарование,

когда он увидел, что этот ум у Анаксагора остался без применения. За это же

Анаксагора упрекал и Аристотель. То есть, вводя термин ум, нус, в качестве некоей

движущей причины, Анаксагор в дальнейшем от него отказывается, считая, что ум

дает некоторый толчок миру, а в дальнейшем уже никаким образом не участвует в

управлении миром. В XVII в. такая концепция получила большое распространение

и стала называться деизмом. Когда стала возникать наука и многие ученые и

29

философы пытались каким-то образом примирить свои собственные наблюдения с

христианским учением, то они предлагали следующий выход: Бог создал мир, дал

ему законы и дальше в этот мир не вмешивается, а эти законы, созданные Богом,

мы и познаем.

Первоначально существовала смесь всех гомеомерий, затем в ней Ум стал

порождать круговорот. Вследствие этого круговорота частицы начинают

сортироваться, образуется Земля. От Земли стали отрываться камни, эти камни

стали вращаться в воздухе. От вращения в воздухе, от трения о воздух они стали

нагреваться. Таким образом образовались звезды. Огромный камень, величиной с

Пелопонесс, оторвался, нагрелся и стал Солнцем. Анаксагор объяснял солнечные и

лунные затмения. Солнечны затмения он объяснял тем, что между Землей и

Солнцем проходит Луна.

ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИЙ АТОМИЗМ

К школе древнегреческого атомизма принадлежат два мыслителя — Левкипп

и Демокрит. Левкипп был учеником Зенона Элейского. Акмэ Левкиппа около 450

года, т.е. он родился ок 490 г. и жил примерно в то самое время, что и Анаксагор.

Откуда родом Левкипп, многие источники расходятся — из Элеи, Милета или

Абдер (Абдеры — небольшой городок на севере Греции, во Фракии). Написал

Левкипп одно произведение — «Большой мирострой» («M)egaq di)akosmoq»).

По другим источникам, «Большой мирострой» принадлежал Демокриту.

О Демокрите известно несколько больше. Родился он в 470 или в 460 году в

городе Абдеры. Демокрит происходил из богатой семьи, получил солидную часть

наследства (100 талантов), однако деньги эти израсходовал на путешествия. Он

исколесил множество стран, был в Египте, в Вавилоне и даже, возможно, в Индии.

Как он сам писал о себе: «Я изъездил земли больше, чем кто-либо, и беседовал с

наибольшим числом мудрых людей». Всего он путешествовал около 8 лет. Был в

Афинах, беседовал с Анаксагором, говорят, что даже с Сократом, вернулся в

Абдеры, полностью истратив все свои деньги. По законам этого города гражданин,

который истратил наследство, доставшееся ему от своих родителей, не имел права

на погребение на своей родине. Однако Демокрит прочитал жителям города свое

произведение «Большой мирострой», и реакция жителей была совсем другой:

Демокрита наградили, дали ему 500 талантов, поставили в его честь статую и потом

похоронили за казенный счет. Оставшееся время он жил в Абдерах, написал

множество произведений по совершенно различным отраслям знаний. Демокрит

был и философом, и математиком. Философские его произведения «Большой и

малый мирострой», «Об уме», «О природе», «О чувствах» — всего около 70

произведений. Занимался математикой, написал «Геометрию», «Числа». Писал

произведения об искусствах, о медицине, о земледелии и т.д. Демокрита

современники называли смеющимся философом, настолько казалось ему смешным

все, что люди делают на полном серьезе.

Судьба книг Демокрита примерно такая же, как у книг всех досократиков, —

до нас дошли лишь фрагменты. Есть книга Лурье по античным атомистам, там

наиболее полно собраны все фрагменты Левкиппа и Демокрита12. Платон в свое

время хотел все книги Демокрита сжечь, и лишь друзья его отговорили, сказав, что

это бесполезно, потому что очень много книг Демокрита разошлось по миру. Но

книги до нас все-таки не дошли, остались только фрагменты. По реакции Платона,

по его фрагментам и по известности Демокрита можно сказать, что он был первым

наиболее систематическим, наиболее последовательным философом-

материалистом. Он наиболее полно изложил материалистическое понимание мира,

и в первую очередь выделяется его учение об атомах.

На разработку теории атомного строения Демокрита во многом подвигла

проблематике элейской школы. Проблема существования бытия и несуществования

небытия и следовавших отсюда выводов тоже волновала Демокрита. Приняв

основные посылки Парменида и Зенона, Демокрит делает из этих посылок

12 Демокрит. Тексты. Л., 1970.

30

совершенно другие выводы. Парменид и Демокрит схожи очень во многом. Так же,

как и Парменид, Демокрит считает, что доводы разума следует признать

главенствующими по сравнению с доводами чувств. И даже то, что в учении

Парменида предполагалось существующим несколько имплицитно, скажем,

критика чувственных методов познания, у Демокрита это уже более развернуто. Он

излагает ряд аргументов, показывая, что чувства не всегда дают правильное и

достоверное знание.

Согласен Демокрит с Парменидом и в характеристике бытия, в том, что бытие

целокупно, оно не делится на части, бездрожно и т.д. Однако не согласен Демокрит

с Парменидом в том, что небытие не существует, и в том, что чувствам совершенно

нельзя доверять. По Демокриту, небытие существует, а чувства дают знание, на

котором затем основывается разум. Логика у Демокрита примерно такая же, как у

Парменида, только наоборот. Если Парменид с Зеноном рассуждали следующим

образом: поскольку бытие существует, а небытие не существует, то нет движения и

множественности вещей. Демокрит исходит из другого положения: поскольку

движение и множественность вещей существуют и существует бытие, то,

следовательно, существует и небытие. Небытие Демокрит понимал так же, как

Парменид: то, что разделяет одно бытие от другого. Но поскольку небытие

существует, то бытие приобретает несколько отличные характеристики, чем у

Парменида. Будучи таким же целокупным, неделимым, бездрожным, бытие все-

таки не имеет всеобъемлющий характер. Бытие для Демокрита — это атом

(@atomoq — досл. неразрезанный, неделимый). Вещи делимы, но не до

бесконечности. Они делимы до некоторых неделимых далее частиц, которые так и

называются — атомы. Собственно говоря, для Демокрита существуют, как он сам

утверждал, лишь атомы и пустота. Небытие для Демокрита — это пустота, и это

серьезное отличие Демокрита от Парменида. Такое небытие, как пустота, легко

представить. Для Демокрита небытие есть пустота, а для Парменида — это

логическая категория.

Демокрит утверждал, что существуют лишь атомы и пустота, все остальное —

в мнении (ср. у Секста Эмпирика: «в действительности же в числе (реально)

существующих (предметов) существуют только атомы и пустота» (Против мат.,

VII, 135). В этой фразе — смысл всей философии Демокрита. О том, что атомы

существуют, Демокрит судит на основании множества различных фактов. Во-

первых, вещи могут сжиматься и растягиваться (напр., губка), т.е. между

частичками вещества содержится некая пустота, которая позволяет атомам

вещества приближаться друг к другу или отдаляться. Однако эти атомы невидимы,

потому что они чрезвычайно малы. Об их существовании нам говорит только

разум. Другие аргументы Демокрита: ступени, по которым люди часто ходят, со

временем стираются, от вещей исходят запахи, которые есть ни что иное, как

истекающие от них атомы и т.д. Во многом эта картина, конечно же, напоминает

нам наше современное представление о мире, если оставаться на уровне конца XIX

в., не беря в расчет квантовую механику. Однако у Демокрита есть и существенное

отличие от современного представления об атомах. Атомы отличаются друг от

друга. Отличаются по форме: они могут быть круглыми, угловатыми, с крючками.

Отличаются по положению друг относительно друга в пространстве: они могут

быть повернуты вертикально, а могут быть повернуты горизонтально. Их форма и

положение в пространстве во многом определяют строение вещества. Скажем,

атомы с крючками могут друг за друга цепляться, поэтому получается чрезвычайно

прочное вещество, как, например, алмаз. Атомы круглые, наоборот, чрезвычайно

подвижны и поэтому не могут быть единым целым. Из круглых атомов состоит,

например, душа и огонь. Материально все, существуют лишь атомы и пустота.

Каждый атом объят пустотой, в которой он совершает вечное движение. Атомы

двигаются вечно. Они не были когда-то созданы и никогда не исчезнут, потому что

бытие вечно и не переходит в небытие. Атомы сталкиваются, и поэтому у каждого

атома есть своя причина движения, вызванного столкновением с другими атомами.

Атомы отличаются друг от друга лишь своими пространственными

характеристиками. Такие характеристики, как цвет, вкус или запах, у атомов

31

отсутствуют. Поскольку, кроме атомов, ничего не существует, то все остальные

предметы, состоящие из атомов, также имеют только лишь эти качества, т.е. форму,

объем, вес, но отнюдь не вкус, не запах, не цвет, которые существуют лишь во

мнении. И разновидности запаха и вкуса обусловлены разновидностями атомов.

Атом колючий, имеющий угловатую форму, действуя на наш язык, порождает

острый вкус и т.п. Поэтому ощущения вкуса или запаха порождаются от того, что

атомы воздействуют на наши органы чувств. Люди сами убеждаются в том, что нет

ни сладкого самого по себе, объективно сладкого, ни объективно горького, потому

что одна и та же вещь одним кажется сладкой, другим — горькой. Скажем,

больному желтухой мед горек, а здоровому — сладок. Поэтому нельзя сказать,

сладок мед на самом деле или нет.

Атомы имеют ограниченную величину, поскольку бытие не может делиться

до бесконечности. Этим Демокрит отвечает на апории Зенона, по которым бытие

могло делиться до бесконечности. Поэтому и апории Зенона оказываются в логике

Демокрита недействительными. Возможна сумма какого угодно большого

количества атомов — ведь даже если это число велико, оно тем не менее

ограничено, потому что атом имеет хоть и очень маленькую, но все же величину.

Поэтому же и движение возможно, так как деление участка пути не бесконечно, и

поэтому движение может начаться и закончиться13.

Атомы бывают не только разной формы, но и разной величины. Сам

Демокрит пишет, что существует, может быть, атом даже величиной с наш мир. Не

знаю, как воспринимать эту фразу, — возможно, как некую дань уважения

Пармениду.

Возникновение нашего мира Демокрит тоже объясняет исходя из движения

атомов. Сами по себе атомы существуют вечно, но нынешнее многообразие мира

отнюдь не вечно и возникло в результате случайного движения атомов. Однако это

движение не совсем случайно, потому что атомы сталкиваются друг с другом, и в

этом столкновении проявляются некие закономерности. Вначале существовало

только смешение атомов. Потом атомы стали соединяться друг с другом. Возникло

вихревое движение, и атомы стали разбегаться и собираться друг с другом по

принципу сходности; так же, как пишет Демокрит, животные собираются в стаи:

волк бежит к волку, ворон — к ворону, так же и атомы одного вида собираются

вместе. Впоследствии образовались живые организмы: в земле стали появляться

некоторые пузыри, вспучивания, они лопались и из них выходили в готовом виде

различные организмы. И если в них преобладала земля, то возникали растения,

если преобладала вода, то возникали рыба и животные, если воздух — то

возникали птицы, если огонь — то возникал человек. Такая не совсем

рационалистическая картина, но в философии досократиков часто мифологические

картины соседствуют с философскими открытиями.

Все в мире происходит согласно необходимости. Эта необходимость вытекает

из движения атомов, из того, что сами атомы соединяются друг с другом по

принципу сходности. Не только движение атомов, но и все события в мире

происходят абсолютно необходимо. Допустим, человек вскапывал свой сад и

нашел в нем клад. Обычно говорят, что это событие случайное, однако в этом есть

своя причинность: человек, который зарыл клад, имел свои основания на то, чтобы

зарыть его именно в этом месте. Человек, который копал этот сад, тоже имел какие-

то свои причины копать именно здесь. Произошло пересечение двух причинно-

следственных цепочек, которую по незнанию истинных причин называют

случайностью. Или другой пример приводит Демокрит: идет лысый человек, и

вдруг на него с неба падает черепаха и убивает его. Казалось бы, что может быть

13 Как относиться к этому спору Зенона и Демокрита с точки зрения современной наука? В одной

сноске ответ дать невозможно, поскольку проблема прерывности или непрерывности пространства

поднимает ряд других вопросов: о близкодействии или дальнодействии физических сил и др., которые

в физике не имеют однозначного решения. Но в целом прав, по-видимому, Зенон. Поскольку

большинство законов классической физики имеют производную по времени и по пространственным

координатам, то, следовательно, пространство и время в рамках ньютоновской механики

недискретны. О квантово-механической неправоте Демокрита можно видеть из того, что понятие

атома не удовлетворяет принципу неопределенностей Гейзенберга.

32

более случайным, чем это событие? Однако и здесь, рассуждает Демокрит, событие

абсолютно необходимо. То, что человек стал лысым, проистекает из необходимых

процессов его организма. То, что человек шел именно по этой, а не по другой

дороге, также является необходимым. Летел орел и тащил в клюве черепаху,

увидел внизу некоторое блестящее пятно, подумал, что это камень (обычно орлы

бросают черепаху о камень, чтобы она разбилась), но вместо камня оказалась

лысина. Опять же, несколько причинно-следственных цепочек — и никакой

случайности. По Демокриту, случайное, т.е. беспричинное, событие невозможно. У

каждого события должна быть своя причина. Чаще всего, пишет Демокрит, люди

указывают на случайность вследствие незнания действительной причинно-

следственной связи. Говоря, что событие произошло случайно, люди, по

Демокриту, просто указывают на свое собственное незнание.

О теории познания Демокрита. Доверяя больше разуму, Демокрит тем не

менее считал первоосновой знания чувственный опыт. Все знание происходит из

истечения атомов из тела. Атомы, исходя из тел, создают некоторые образы, или,

как их называет Демокрит, идолы, которые состоят из круглых, чрезвычайно

подвижных атомов, но сохраняют форму исходного тела. Истечение этих атомов и

воздействие их на наши органы чувств позволяют вызывать у нас ощущения

осязания, или вкуса, или запаха. Атомы, колебля воздух, вызывают ощущения

звука. А идолы, которые исходят из тел, т.е истечения из них, порождают в нас

зрительное восприятие этих предметов. Поэтому мы можем видеть предметы и

издали, и это отнюдь не противоречит атомному пониманию вещества. Наоборот,

даже те явления, которые, казалось бы, не вписываются в картину мира,

предложенную Демокритом, как сновидения, галлюцинации, предчувствия, также

объясняются Демокритом при помощи его концепции истечения образов, или

идолов, из тела. Когда человек бодрствует, то на него действуют те истечения,

которые активно влияют на органы чувств. Когда человек спит, его зрение, слух,

другие органы чувств как бы замирают, и грубые, основные истечения на человека

не действуют. Человек начинает воспринимать более тонкие истечения. Поэтому

человек может видеть те события, которые он в нормальном, обычном состоянии

не видит. Человек может предчувствовать то, что будет потом, потому что на него

воздействовало некоторое тонкое истечение. Таким образом объясняется все

многообразие психических явлений. Даже существование богов объясняется

Демокритом именно так. Иногда Демокрит говорит, что некоторые боги — это

идолы или истечения от некогда великих людей (видоизмененный евгемеризм.

Евгемер считал, что боги — это обожествленные великие герои, наши предки).

Демокрит считал, например, что Зевс — это атомы огня, присутствующие во всем

мире и т.д. То есть боги также имеют атомное строение, только атомы эти круглые,

не соединяются между собою и чрезвычайно подвижны, поэтому неуловимы

нашими органами чувств. Задачу философии Демокрит в этом и видел: философия

должна лечить человека от суеверий и различных страхов, главным образом от

страха смерти. На самом деле никаких мистических сил, по Демокриту, нет, есть

только атомы и пустота, а смерти также нет и бояться ее нечего, потому что со

смертью человека атомы души выходят из тела и рассеиваются в пространстве, т.е.

смерти не надо бояться, потому что ее нет. (Этот аргумент разовьет дальше один из

последователей Демокрита — Эпикур.) Когда человек живет, то атомы души,

вместе с нашим дыханием, выходят и входят в нас. Когда человек умирает, то

атомы выходят и уже не возвращаются.

Основное место в философии Демокрита занимает учение о мироздании.

Однако эпоха, в которую жил Демокрит, все больше требовала и ответа на

этические вопросы. Демокрит был современником Сократа, который считал, что

вся философия должна служить познанию человека, его нравственной природы. У

Демокрита тоже имеется этика. Если у предыдущих досократовских философов мы

видели лишь фисиологию, учение о природе, о веществе, то Демокрит рассуждает

уже как философ эпохи Сократа, ища ответы на нравственные вопросы: каким

образом следует жить человеку, каков идеал человеческой жизни. Однако

этическое учение Демокрита все же существенно отличается от мысли Сократа.

33

Сократ положил конец философии о природе, которая бытовала до него, поставив

главную задачу — задачу познания человека. И вся послесократовская философия,

даже если занималась предметами физическими, тем не менее ставила изучение

природы в подчиненное положение по отношению к изучению человека. Природу

философы стали изучать для того, чтобы лучше знать человека, чтобы познать, в

чем смысл жизни, что есть счастье, как достичь блаженной жизни и т.д. Поэтому

Сократ являет собой некий рубеж в понимании задач философии: до Сократа

природу познавали ради познания природы, после Сократа – ради познания

человека. Поэтому Демокрит занимает как бы промежуточное положение между

философами-досократиками и философами-послесократиками. У него есть этика,

но она не вытекает из его философии. Отличие Демокрита, скажем, от Эпикура,

жившего после Сократа, прежде всего в этом. Эпикур считает себя учеником и

последователем Демокрита, но тем не менее все этические положения он выводит

из атомной теории. У Демокрита атомная теория, учение о познании, о

причинности никоим образом не связаны с этикой.

По Демокриту, смысл жизни состоит в достижении блага. Благо же иногда

понимают как удовольствие. Тем не менее Демокрит не сводит его к обычному

удовольствию, а видит, что главное удовольствие человек получает от

безмятежности, от отсутствия волнений в душе, в том, что Демокрит называл

благодушием, эвтюмией, невозмутимостью. Достигается она умеренностью в

жизни, в удовольствиях, соразмерном ведении жизни. Не надо гнаться за тленным,

за земным, за мирскими благами. Не надо мечтать о том, что выше твоих сил.

Следует стремиться к познанию вечных истин. Как указывает сам Демокрит, он

предпочел бы открытие одной причинной связи всем царствам в мире. Настоящее

мужество у людей состоит в том, чтобы быть сильнее удовольствий, сильнее своих

чувственных желаний и страстей. Таким образом, этика Демокрита гномична —

состоит из гномов, из некоторых жизненных наблюдений, установок, максим.

СОФИСТЫ

Во время жизни Демокрита, в V в., стало наблюдаться оживление

политической, хозяйственной и государственной жизни в греческих городах-

полисах. Полисы начали вести более активную жизнь, гораздо больше общаться

друг с другом, заключать союзы, вести войны, развивать торговля, мореплавание.

Усложнялось государственное устройство. Появляются государственные

служащие, суды и как следствие этого — судебные работники. Все эти, а также

многие другие факторы делают гораздо более важным образование. Желающие

добиться некоего продвижения по служебной лестнице, стать чиновником,

адвокатом или педагогом должны были для этого учиться. И в соответствии с

требованиями времени появляются люди, которые берутся за определенную плату

научить этим знаниям и умениям. Эти люди называют себя мудрецами, или, по-

гречески, софистами. Вначале это слово не имело никакого негативного значения,

которое придается этому термину сейчас. Софист — это мудрец, бравшийся

научить человека профессии, которую тот хотел иметь. Однако часто софисты

брались за деньги обучить людей самым противоположным взглядам. Если

человеку нужно было доказать одно, то софист учил его, как это нужно доказать.

Если человек платил деньги за то, чтобы доказать обратное, то софист учил его и

этому, потому что за это хорошо платили. Становится популярной риторика —

ораторское искусство, искусство убеждать и доказывать, умение красиво говорить.

Не доказывать истину, а именно убеждать, находить слабые и сильные аргументы,

использовать различные приемы — учитывать психологические особенности

человека, время суток, состояние собеседника, многословность речи и т.д. Такова

была практическая сторона софистики.

Однако софистика имела под собой и философскую, мировоззренческую

основу. Наиболее виднейшие представители софистики разрабатывали

философскую систему, которая обосновывала и оправдывала такое применение их

знаний. Наиболее видными представителями софистики являются Протагор,

Горгий, Гиппий и др. Рассмотрим учение софистов на примере философии

34

основного представителя этой школы — Протагора.

Протагор происходил из Абдер, как и Демокрит, и был его слушателем.

Диоген Лаэртский даже указывает, что именно Демокрит распознал в юном

носильщике, искусно связавшем вязанку дров, способного философа. Основные

положения философии Протагора можно свести к нескольким основным

принципам. Протагор, как и Демокрит, — материалист, признает существование

лишь материального начала в мире. Протагор признает и тезис Гераклита о том, что

бытие постоянно изменяется. Изменчивость является главным свойством

материального мира. Постоянно изменяется не только материальный мир, объект

познания, но и субъект, т.е. изменяется абсолютно все. В соответствии с этим,

всякая вещь соединяет в себе противоположности. Если весь мир постоянно

изменяется, то любая вещь в процессе изменения в какой-то момент времени

соединяет в себе и то свойство, которым она обладала, и то, которым она будет

обладать. А поскольку изменение в мире постоянно, то и соединение этих

противоположных свойств в вещах также постоянно. Например, вещь, которая

была белой и стала впоследствии темной (например, снег в январе и в марте), в

некий определенный момент времени была и белой и темной. А поскольку темная

вещь также может стать белой, то эту белизну она уже в себе хранит. Поэтому

каждая вещь имеет в себе противоположности.

Исходя из этого Протагор доказывает, что все истинно. Он говорит, что это

вытекает из того, что поскольку вещи изменяются, переходят в свою

противоположность и хранят противоположности в себе, следует, что об одной и

той же вещи можно высказать противоположные суждения — и оба суждения

будут истинными. Поэтому истины как таковой, объективной истины не

существует.

Это положение Протагора выполняло, как сказали бы недавно, социальный

заказ. Если все истинно, то софист может с полным правом учить своего ученика

доказывать совершенно противоположные высказывания: что день есть ночь, что

ночь есть день и т.д. Впоследствии Платон в диалоге «Теэтет» скажет, что если все

истинно, то истинно и положение, что учение Протагора ложно. Этот аргумент

остроумен и действительно верен, но таковым он является лишь для человека,

который ищет истину. Для человека же, для которого истина есть лишь способ

зарабатывания денег, этот аргумент не будет убедительным.

Однако человек в своей жизни всегда что-то выбирает, а чего-то избегает, т.е.

все же пользуется каким-то критерием истинности и ложности. Если мы одно

делаем, а другое не делаем, то, следовательно, считаем, что одно истинно, а

другое — нет. На это Протагор замечает, что поскольку все существует

относительно чего-то, то мерой каждого поступка тоже является конкретный

человек. Каждый человек является мерой истины. Протагор произносит, может

быть, одно из самых знаменитых философских высказываний: «человек есть мера

всех вещей». Полностью эта фраза Протагора, изложенная Платоном в диалоге

«Теэтет», звучит так: «Человек есть мера всех вещей, существующих, что они

существуют, несуществующих, что они не существуют». Платон, разбирая это

положение, показывает, что у Протагора это положение имеет следующий смысл:

что кому как кажется, так оно и существует. Если мне вещь кажется красной, то она

красная и есть. Если дальтонику эта же вещь кажется зеленой, то так оно и есть.

Мерой является человек. Не цвет этой вещи, а человек. Абсолютной, объективной,

не зависящей от человека истины не существует. То, что одному кажется

истинным, другому может казаться ложным, что для одного — благо, для

другого — зло. Из двух возможных вариантов человек всегда выбирает тот,

который ему более выгоден. Поэтому истинно то, что выгодно человеку.

Критерием истины, по Протагору, является выгода, полезность. Поэтому каждый

человек, выбирая то, что ему кажется истинным, выбирает в действительности то,

что ему представляется полезным. Связан с этими положениями и атеизм

Протагора. Известно, что афиняне изгнали его из города за слова: «О богах я не

могу знать, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует

такому знанию, – и вопрос темен, и людская жизнь коротка» (Д.Л. IX, 51).

35

Сократ всю свою жизнь посвятит опровержению софистики, чтобы доказать,

что истина существует, что она существует объективно и абсолютно и что не

человек есть мера всех вещей, а наоборот, человек должен сообразовывать свою

жизнь, свои действия с истиной, которая является абсолютным благом.

Таким образом и закрепилось в языке слово «софист», означающее человека,

которого истина не интересует. Очевидно, что подобная философия не имеет

ничего общего с познанием истины, что она представляет интерес лишь для того,

кому важно достижение поставленной цели любой ценой. Последователями

софистики в этом плане явились представители марксизма-ленинизма, которые

разделяли многие положения философии софистов: материализм, атеизм, закон

единства и борьбы противоположностей, всеобщее развитие и движение и т.д.

Даже критерий истины как выгодности (перефразированный в практику) тоже

имеется в марксизме. Так, в работе Ленина «Задачи союзов молодежи»

высказывается положение, что нет вечной нравственности, что нравственно то, что

выгодно пролетариату. Поэтому спор, который вели Сократ и Платон с софистами,

- это не просто спор, имеющий чисто историческое значение, это спор истины и

лжи, добра и зла. И те аргументы, которые встречаются у Сократа и Платона, могут

быть полезны и сегодня, в полемике с современными софистами.

Но положительные элементы в философии софистов все же есть, хотя

зачастую они связаны с их отрицательным опытом. Во-первых, доказывая явную

несуразицу, софисты обращали внимание людей на то, что, по всей видимости,

существуют некие правила мышления, которые софисты нарушают. То есть

софисты создали условия для открытия законов мышления, формальной логики,

которую создал впоследствии Аристотель. Софисты впервые вывели, так сказать,

философию в массы, уча людей спорить. Способ аргументирования софистов часто

использовал даже их противник Сократ.

Некоторые аргументы софистов выражены в форме парадоксов, ничуть не

худших, чем, скажем, парадоксы Зенона. Вот один из них — из жизни Протагора.

Протагор заключил договор со своим учеником о том, что этот ученик ему заплатит

гонорар после того, как выиграет свой первый судебный процесс. Ученик учился у

Протагора на адвоката. Однако ученик идти работать не торопился. Тогда Протагор

решил подать на него в суд и сказал, что суд заставит его выплатить деньги в

любом случае. Ведь если судебный процесс выиграет ученик, то он обязан

заплатить деньги по условию договора с Парменидом, а если выиграет Парменид,

то ученик должен отдать деньги по решению суда. На что ученик, который,

видимо, был хорошим учеником, сказал: «Если ты подашь в суд и я выиграю, то,

значит, я не должен платить тебе деньги по решению суда. А если ты выиграешь,

то, значит, по условиям нашего с тобой договора я не должен платить тебе». Так

что софизм может иметь и обратное свойство. Но тогда это уже не софизм, а

парадокс. Многие парадоксы будут развиваться учениками Сократа.

СОКРАТ

О философии Сократа говорить довольно-таки сложно. Сложно в том плане,

что учение Сократа и его жизнь составляют одно целое, и обычный метод

изложения философского учения, когда оно располагается по какой-то системе

(онтология, гносеология, этика и т.п.), для Сократа совершенно не годится. Хотя

именно таким методом излагается его учение в большинстве учебников по истории

философии.

Преувеличить роль Сократа в истории философии, наверное, невозможно.

Дельфийский оракул назвал Сократа в качестве ответа на вопрос: «Кто самый

мудрейший из людей?» С тех пор минуло более двух тысяч лет, но Сократ

называется в качестве умнейшего и мудрейшего среди людей до сих пор.

Годы жизни Сократа 469-399. Отца Сократа звали Софрониск. Он был

скульптором, каменотесом. Сократ перенял у отца эту профессию. Диоген

Лаэртский указывает, что несколько статуй на Парфеноне принадлежат Сократу.

Мать Сократа — Фенарета была повивальной бабкой, акушеркой. Профессию

своей матери Сократ использовал в своей философии, называя ее майевтикой, или

36

повивальным искусством. Каков смысл этого, будет понятен позднее. Сократ, в

отличие от предыдущих философов, из Афин почти никуда не выезжал. В диалоге

«Федр» Платон доводит до нас слова Сократа. На вопрос: «Почему ты не выходишь

даже за городскую стену?», он говорит: «…я ведь любознателен, а местности и

деревья ничему не хотят меня научить, не то что люди в городе» (230d). А если

сопоставить это с его тезисом «Познай самого себя», то станет понятно, что

путешествия Сократу были совсем не необходимы. Единственно, когда он выезжал

из Афин, это для участия в военных действиях в качестве тяжеловооруженного

воина — гоплита. Сократ, как указывает Диоген Лаэртский, показал себя

достаточно храбрым, так что даже когда все отступали, он шел последним, храбро

отражая натиск врага.

Занимался Сократ и политической деятельностью, о чем он говорит сам в

«Апологии Сократа» у Платона (он был в Совете во времена 30-ти тиранов), и ушел

из политической сферы, потому что увидел, что его принуждают делать то, что он

не хочет. И в последующем Сократ вел вольный образ жизни, пропадая на Агоре

(афинской рыночной площади), беседуя с людьми, проповедуя свое собственное

учение, так что впоследствии поэт Мелет, ремесленник Анит и ритор Ликон

обвинили Сократа в том, что он развращает юношей, учит о том, что нет богов, и

подали на него в суд. После судебного заседания Сократ был приговорен к

смертной казни. Он должен был выпить чашу с ядом — цикутой (по-нашему,

болиголовом), что он и сделал через несколько дней и таким образом умер. Вот

внешняя канва жизни Сократа, ничем особым, кроме смерти, не примечательной.

Больше, быть может, скажут о Сократе те его мысли и высказывания, которые

можно найти в книгах Диогена Лаэртского и Платона.

Сам Сократ ничего не писал и указывал, что письменность есть одно из

наиболее вредных изобретений человечества. Человек, записывая свою мысль,

забывает ее, доверяя мысль бумаге. А для того, чтобы думать, нужно все мысли

держать в уме. Так что человек, изобретя письменность, разучается думать.

Письменность обрекает не на мысль, а просто на собирание фактов. Поэтому

Сократ никогда не излагал свои мысли письменно, и все, что мы знаем о

Сократе — это рассказ Диогена Лаэртского, воспоминания о нем Ксенофонта, и,

главным образом, — диалоги Платона.

Платон был наиболее талантливым учеником Сократа. Все свои произведения

он изложил в форме диалогов, в которых обязательным действующим лицом

является Сократ, и устами Сократа Платон излагает свое собственное учение.

Поэтому отличить, где излагаются мысли подлинного исторического Сократа, а

где — самого Платона, представляется крайне сложным. Считается, что в ранних

диалогах Платона чаще излагаются взгляды Сократа, а в более поздних - мысли

самого Платона. Платон, как гениальный ученик Сократа, лучше всех понял суть

его учения, и поэтому изучать Сократа как философа лучше всего по

произведениям Платона.

Ксенофонт также издал свои «Воспоминания о Сократе», но сам Ксенофонт,

видимо, не до конца понял смысл учения Сократа, поэтому иногда он приписывает

Сократу мысли, которые тот вряд ли высказывал, — об экономике, физике,

природе, т.е. о том, что Сократа интересовало в самой меньшей степени. Так что

лучше всего читать Платона. Скажем, три речи Сократа на судебном процессе

описаны в платоновской «Апологии Сократа». В диалоге «Критон» описываются

события, происходившие, когда Сократ уже находился в тюрьме в ожидании

смертной казни. Критон, подкупив стражников, пришел к Сократу и предложил

бежать из темницы. Сократ отказался это сделать, поскольку всю свою жизнь он

учил людей добру, а нарушать законы не подобает добропорядочному гражданину.

Поэтому, согласившись на бегство, Сократ перечеркнул бы тем самым всю свою

жизнь. В диалоге «Федон» излагается последняя беседа Сократа с его учениками.

Этот диалог относится к поздним, так что там больше излагаются идеи самого

Платона, нежели Сократа. Но сюжетная линия все же исторична, и из этого диалога

можно узнать, каковы были последние часы жизни Сократа.

Диоген Лаэртский пишет, что Сократ был слушателем Анаксагора. По всей

37

видимости, именно это и ввело в заблуждение Ксенофонта, когда он стал

вкладывать в уста Сократа мысли о природе. Может быть, в раннем возрасте

Сократ и следовал Анаксагору, изучая природу, но в последующем он от этого

отказался, считая, что философия должна быть учением о человеке, а не о природе.

Сократ поставил новую проблему перед философией. Если до Сократа философия

занималась природой, была натурфилософией, то с приходом Сократа философия

коренным образом изменяет свой предмет и главной задачей ставит исследование

человека.

Для Сократа философия и жизнь были одним и тем же. Сократ жил

философией, всем своим поведением показывая убежденность в истинности своих

взглядов. Более того, Сократ считал необходимым убеждать в этом граждан Афин

и поэтому все дни проводил в спорах и беседах с людьми. «Так как в спорах он был

сильнее, то нередко его колотили и таскали за волосы, а еще того чаще —

осмеивали и поносили. Он принимал все это не противясь. Однажды даже, получив

пинок, он и это стерпел. А когда кто-то подивился, он ответил: Если бы меня

лягнул осел, стал бы я на него подавать в суд?» (ДЛ, II, 5). У свт. Василия Великого

в его «Беседе к юношам, о том, как пользоваться языческими сочинениями»

приводится сходный эпизод из жизни Сократа: «Некто, нещадно нападая на

Софронискова сына, Сократа, бил его в самое лицо, а он не противился, но

дозволил этому пьяному человеку насытить свой гнев, так что лицо у Сократа от

ударов уже опухло и покрылось ранами. Когда же тот перестал бить, Сократ, как

сказывают, ничего другого не сделал, а только, как на статуе пишут имя

художника, написал на лбу: «делал такой-то»; и тем отомстил. Поелику это

указывает на одно почти с нашими правилами, то утверждаю, что весьма хорошо

подражать таким мужам. Ибо этот поступок Сократа сходен с той заповедью, по

которой ударяющему по ланите должен ты подставить другую»14.

Сократ держался настолько здорового образа жизни, что когда Афины

охватила чума, он один остался невредим. Зимой он мог ходить обнаженным, легко

переносил всякие тяготы и часто говаривал: «Большинство людей живут, чтобы

есть, а я ем, чтобы жить». Он говорил, что чем меньше человеку нужно, тем ближе

он к богам. «Удивительно, — говорил он, — что ваятели каменных статуй бьются

над тем, чтобы придать им подобие человека, и не думают о том, чтобы самим не

быть подобием камня». Однажды он позвал к обеду богатых гостей, и Ксантиппе,

его жене, было стыдно за свой обед. «Не бойся, — сказал он, — если они люди

порядочные, то останутся довольны, а если пустые, то нам до них дела нет».

«Ты умираешь безвинно», — говорила ему жена, когда его обрекли на смерть.

Он возразил: «А ты хотела, чтобы заслуженно?» Когда Аполлодор предложил ему

прекрасный плащ, чтобы умереть, он отказался: «Неужели мой собственный плащ

годится, чтобы в нем жить, и не годится, чтобы в нем умереть?» Такие

свидетельства доносит до нас Диоген Лаэртский.

В «Апологии Сократа» Платона рассказывается о суде над Сократом. В

древней Греции существовала такая практика: прежде чем вынести приговор, на

суде сначала выслушивали обвинителей, а затем давали слово обвиняемому; после

того, как суд определит, виновен подсудимый или нет, тот мог вновь сказать

несколько слов в свое оправдание, после чего определялась мера наказания, в

выборе которой также мог принимать участие обвиняемый. Таким образом,

обвиняемый мог произносить на суде до трех речей. В первой своей речи Сократ

разбирает обвинения в свой адрес. Обвинители говорили, что Сократ «преступает

закон, тщетно испытуя то, что под землею, и то, что в небесах, выдавая ложь за

правду и других научая тому» (Апол. 19b). Сократ же указывает, что он никогда не

мог этому обучать, и рассказывает в качестве примера следующий случай. Некто

Херефонт пошел в Дельфы и обратился к оракулу с вопросом: «Есть ли кто мудрее

Сократа?» Пифия ему ответила, что никого нет мудрее. До Сократа донесли эту

мысль, и он задумался: «Услыхав это, стал я размышлять сам с собою таким

образом: что бы такое бог хотел сказать и что это он подразумевает? Потому что

сам я, конечно, нимало не сознаю себя мудрым; что же это он хочет сказать, говоря,

14 Василий Великий, свт. Творения, ч.IV. М., 1993, с. 354-355.

38

что я мудрее всех? Ведь не может же он лгать: не полагается ему это». Но Сократу

все же хотелось показать, что это не так, и он пошел к одному из государственных

мужей, который слыл умным человеком. Однако из разговора с ним Сократ понял,

что он отнюдь этой мудростью не обладает и лишь думает, что он мудр. И когда

Сократ ему это сказал, он обиделся и возненавидел Сократа. Пошел Сократ к

поэтам и ремесленникам. Однако и поэты, оказалось, пишут свои произведения по

некоторому вдохновению, а откуда берется в них эта мудрость — они и сами не

знают. А ремесленник так возомнил о себе, что стал считать, что, разбираясь в

своем ремесле, он может разбираться во всем, и поэтому он также не может быть

мудрым. Становилось ясным, что никто мудростью не владеет. Но все обижались

на Сократа за то, что он открывал им на это глаза, доказывая, что они ничего не

знают. Они не знают даже того, что они ничего не знают. Поэтому, приходит к

выводу Сократ, по всей видимости, Пифия и хотела сказать, что Сократ умнее всех

людей, потому что он знает хотя бы то, что он ничего не знает. «А на самом деле, -

заканчивает свое повествование Сократ, - мудрым-то оказывается бог, и этим

изречением он желает сказать, что человеческая мудрость стоит немногого или

вовсе ничего не стоит, и, кажется, при этом он не имеет в виду именно Сократа, а

пользуется моим именем для примера, все равно как если бы он говорил, что из вас,

о люди, мудрейший тот, кто, подобно Сократу, знает, что ничего-то по правде не

стоит его мудрость» (Апол. 23 a-b). Знает все лишь Бог. Человек же может

стремиться к знаниям, быть философом, но не мудрецом 15.

Поэтому Сократу и становится понятно, почему он ненавистен для всего

города, - потому, что он показывает невежество и самомнение людей. Далее, пишет

Платон, Сократ рассуждает о том, как он относится к суду над ним. Он говорит, что

даже если суд и вынесет ему смертный приговор, то, тем не менее, даже это не

заставит Сократа отказаться от того образа жизни, который он вел. Во-первых,

бояться смерти — не что иное, как думать, что знаешь то, чего не знаешь. Никто из

смертных людей не знает, что такое смерть, не знает, что нас ждет после смерти.

Однако все боятся смерти, как будто знают, что их ждет впоследствии. Но не это ли

самое позорное невежество — думать, что знаешь то, чего не знаешь.

Впоследствии, в «Федоне» Платон в уста Сократа вложит следующую мысль:

философия — это постоянное стремление к смерти (Федон 67e-68b). Философия

познает вечные истины, а мы, по мысли Сократа, в нашей жизни познаем лишь

текучие временные вещи, следовательно, постигая вечные истины, мы всегда

стремимся освободиться от чувственного мира, т.е. стремимся к смерти16. Поэтому

Сократ перед смертью и говорит своим ученикам, что если философ всю жизнь

стремился к смерти, неужели же он встретит ее с печалью, когда настанет ее время?

Поэтому на суде он говорит судьям: «Я слушаться буду скорее Бога, чем вас, и,

пока есть во мне дыхание и способность, не перестану философствовать,

уговаривать, убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что

обыкновенно говорю... Отпустите меня или нет - поступать иначе, чем я поступаю,

я не буду, даже если бы мне предстояло умирать много раз» (Апол. 29d).

Сократ на суде упомянул об одном интересном факте из своей жизни. В

качестве подтверждения того, что он поступает правильно, совершенно

отказываясь от просьбы о помиловании, Сократа рассказывает о некотором

15 В. С. Соловьев в «Жизненной драме Платона» трактует это положение Сократа по-евангельски

и считает, что нищие духом, о которых говорится в первой заповеди блаженства, это люди, которые

знают, что они ничего не знают. Сократ был первым человеком, который известил человечество об

этом. Однако, как указывает Соловьев, Сократ не останавливается на этом и не довольствуется тем,

что он ничего не знает. Он стремится познать, исследуя самого себя, поэтому, по мнению Соловьева,

Сократ подошел ко второй заповеди блаженства: «Блаженны плачущие», ибо у Сократа есть плач по

своему собственному невежеству. «Блаженны алчущие и жаждущие правды», т.е. те, кто хочет найти

истину, стремятся к ней, — это тоже свойственно Сократу ( Соловьев В. С. Сочинения. Т. 2. М., 1988,

с. 596).

16 Согласен с Сократом и Платоном и преп. Иоанн Дамаскин. «Философия есть помышление о

смерти произвольной и естественной. Ибо жизнь двойственна: естественная, которой мы живем, и

произвольная, в силу которой мы со страстью держимся за настоящую жизнь. Двойственна и смерть:

естественная, которая есть отделение души от тела, и произвольная, в которой мы, пренебрегая

настоящей жизнью, стремимся к будущей» ( Иоанн Дамаскин, преп. Источник знания. М., 2001, с. 57).

39

внутреннем божественном голосе. Этот голос часто говорил ему, что он не должен

делать. Он никогда ему не предписывал, что нужно делать, но всегда останавливал,

когда Сократ хотел сделать что-нибудь не так. Так вот, говорит Сократ, ни вчера,

ни сегодня, ни сейчас, мой внутренний голос ничего мне не говорит. Это значит,

что я поступаю совершенно правильно17.

В чем же смысл философии Сократа? Прежде всего, Сократ положил начало

новому направлению в философии, открыл новую проблему — проблему человека.

Уже софисты отказались от познания природы, и это показало Сократу и

последующим мыслителям, что нужно обращать внимание прежде всего на самих

себя. Метод Сократ также взял у софистов — метод убеждений, спора. Даже

многие современники не поняли, что Сократ не только не является софистом, а их

злейший враг. Например, Еврипид в комедии «Облака» вывел Сократа как некоего

софиста. Сами же софисты правильно увидели в Сократе своего главного

противника, даже врага, которого нужно казнить. Отличала Сократа от софистов

прежде всего уверенность в существовании объективной, не зависящей от человека

истины. Сократ утверждал, что существует объективное благо, с которым человек

должен сообразовывать и свою жизнь, и свои размышления. И именно в познании

этого блага и состоит смысл философии.

Сократу совершенно чужд прагматизм софистов, ибо Сократ уверен, что

существует и объективная нравственность, и объективная истина. Доказать, что она

существует, познать ее и жить сообразно с ней — вот истинная задача философии.

Сократ только поставил проблему. Одна из заслуг его ученика — Платона и

состоит в том, что Платон увидел, понял и творчески развил эту мысль Сократа.

Сократ предложил и метод реализации этого философского замысла — метод

самопознания. Познавать объективную истину и объективное благо, познавая

только природу, невозможно. Многие философы (элеаты, Анаксагор, Демокрит и

др.) говорили, что чувства нас могут обманывать. А если чувства нас обманывают,

а истина все же существует, то искать ее следует не посредством чувственного

познания. Истину можно постичь лишь в себе, рассуждая, а не наблюдая.

«Познай самого себя», - в этом смысл истинной мудрости и истинного знания.

Знаниям нельзя научить, им можно только научиться, только в самом себе можно

найти истинное знание и истинное благо. В этом задача настоящего педагога-

философа – помочь ученику научиться мыслить и самому познать самого себя.

Поэтому Сократ уподобляет свое собственное философское искусство искусству

повивальной бабки: он сам не дает истину, но помогает человеку ее родить (Теэтет

150b). Для этого Сократ и вступает в беседы с людьми. В разговорах Сократ не

назидает, не поучает. Он прекрасно понимает, что люди не любят, когда их

поучают. Любой разговор он начинает с того, что признается в своем незнании и

просит собеседника, чтобы тот его чему-нибудь научил. Собеседник с радостью

начинает учить Сократа, и Сократ, продолжая следовать своему ироническому

методу, начинает задавать вопросы, которые помогли бы ему еще лучше узнать об

интересующем его предмете. И вот тут выясняется, что собеседник Сократа тоже

ничего не знает. И тогда Сократ, задавая все новые и новые вопросы, сначала как

бы очищает душу собеседника от мнимого знания и затем помогает ему самому

найти правильный ответ. Этот метод последующие философы назвали иронией

Сократа. Сократ часто иронизирует и над собой, и над своим собеседником, и эта

ирония часто выводила из себя тех, кому он доказывал их собственное незнание.

До Платона философские произведения писались или стихами или прозой.

Платон, стремясь донести до людей живую мысль Сократа, нашел наиболее

адекватную форму произведения — диалог, в котором и сейчас еще чувствуется

дух сократовской философии. Читая диалоги Платона, мы начинаем мыслить

17 Относительно этого внутреннего голоса Сократа, или, как его еще иногда называют, «демона»,

ведется много споров. Мне представляется, что у Сократа действительно мог быть некий ангел-

хранитель, божественный посланник, который не мог, за несколько столетий до Христа, предписывать

Сократу, что должен делать истинный христианин, но старался отвратить его от неправильных

поступков. Такое мнение о «даймоне» Сократа вполне вписывается в мнение отцов Церкви о Сократе

как о христианине до Христа.

40

вместе с Сократом. Сократ не давит своим авторитетом, а воздействует только

аргументами и силой мысли. Нас убеждает не Сократ, а те мысли и аргументы,

которые мы сами в себе с помощью Сократа обнаруживаем.

Итак, Сократ верит в то, что человек может познать истину. И если истина

существует объективно, то существуют объективно и законы мышления. Если

софисты могут убеждать и аргументировать, то потому, что существует

абсолютный и объективный разум. Еще Гераклит говорил, что люди мыслят так,

как будто у каждого свой собственный разум, как бы намекая на существование

разума всеобщего, Логоса. Сократ развивает эту мысль и говорит, что разум и его

законы объективны, существуют независимо от человека. Поэтому Аристотель,

основатель формальной логики, говорит, что начало формальной логике положил

Сократ. Сократ впервые, как говорил Аристотель, исследовал нравственность и

показал, что самое важное в познании состоит в том, чтобы дать определение (Мет.

I, 6; ср. Мет. XIII, 4: «Сократ с полным основанием искал суть вещи, так как он

стремился делать умозаключения, а начало для умозаключения - это суть вещи… и

в самом деле, две вещи можно по справедливости приписывать Сократу -

доказательства через наведение и общие определения: и то и другое касается

начала знания»). В этом русле будет развиваться философия и у Платона, и у

Аристотеля: в том, что познать сущность вещи можно, лишь дав ее определение,

уже сокрытое в понятии вещи. Многие диалоги Платона построены именно по

этому принципу. Сократ, встречаясь с тем или иным своим собеседником,

выбирает тему (скажем, что такое прекрасное, или что такое храбрость, или что

такое справедливость). И далее, восходя от конкретных примеров, Сократ вместе со

своим собеседником восходят к некоторому абстрактному определению.

Аристотель впоследствии будет учить, как нужно строить определение по родо-

видовому принципу, но способ нахождения сущности вещи через определение,

открытие его принадлежит Сократу.

Понимая, что существует объективная истина, и пытаясь доказать людям, что

эта истина существует, Сократ пришел к еще одному положению: к тому, что люди

творят зло по неведению, потому что они не знают истины. Если бы люди знали

истину, то они стали бы творить только добро. Мысль кажется на первый взгляд

странной. Известно множество очень умных людей, которые творили зло

сознательно. И тем не менее, это положение Сократа вполне вписывается в рамки

христианского богословия. Ведь Бог есть истина и любовь, и, в конце концов,

постигая Бога, мы постигаем Его как истину и как благо. Сам Христос просил на

кресте Отца Своего простить своим врагам, ибо те «не знают, что делают» (Лк. 23,

34). Сократ именно об этом говорит, что нужно отличать видимость знания,

мнение, от настоящей мудрости, которая никогда не может быть источником зла.

СОКРАТИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ

Влияние Сократа на учеников и последующих философов было столь

великим, что практически вся последующая философия развивается под влиянием

его принципов, главным образом того, что философия должна прежде всего

служить делу познания человеком самого себя – необходимому условию и счастья,

и нравственного совершенствования человека. Непосредственные ученики Сократа

также восприняли эти его мысли и положили начало различным школам,

просуществовавшим более или менее длительное время. Каковы же эти основные

принципы, на которые опирались ученики Сократа? Во-первых, это требование

Сократа о том, что знания должны быть выражены в понятиях и каждому понятию

должно быть дано соответствующее определение, а во-вторых, - что философия как

умозрение, как рассуждение о природе совершенно исчерпала себя и не может

ответить на поставленные вопросы. Философия должна быть учением о человеке.

Метод философствования, исходящий из познания самого себя, также сыграл

определяющую роль в последующей философской мысли.

В целом, учеников Сократа разделяют на две группы: с одной стороны, это

гениальный ученик Сократа Платон, который разработал свою собственную

философскую систему, с другой — так называемые «сократические школы», менее

41

известные, менее влиятельные, чем школа Платона, но не менее интересные и

заметные. Сократических школ насчитывалось три: киническая, мегарская и

киренская.

Мегарская школа

Мегарская школа была основана Евклидом, верным учеником Сократа. После

смерти Сократа ученики скрылись в городе Мегары, который находился в 40 км от

Афин. В нем и проживал Евклид. Платон также после смерти Сократа жил

некоторое время у Евклида, потом уехал. Евклид испытал влияние не только

Сократа, но и софиста Горгия, а также Парменида и Зенона. Целью философов

мегарской школы являлось доказательство истинности философии Парменида —

что сущее едино и что множественности вещей не существует. О множественности

вещей нам говорят органы чувств, значит, дискредитация органов чувств — задача

философов мегарской школы. Поэтому они доказывали, что чувственное знание

ложно, обманывает нас и приводит к неразрешимым противоречиям. Их

заключения по форме напоминали софизмы, а многие и были таковыми, хотя

некоторые из заключений принимали форму парадоксов. Таким парадоксом

является знаменитый парадокс «Лжец». Представим себе человека, который

говорит «Я лгу». Что он на самом деле говорит? Если он действительно лжет, то

фраза «Я лгу» выражает истину, если же мы ему поверим, что он лжет, тогда эта

фраза окажется неверной, т.е. он не лжет (по этому же принципу построена и фраза

Сократа «Я знаю, что ничего не знаю»). Еще один софизм, более грубый —

«Рогатый». Вопрос: «Потерял ли ты рога?» Как на него можно ответить, если у тебя

их нет? Если потерял, значит, они у тебя были, ответишь «не терял», значит, они у

тебя есть. На этот вопрос нельзя ответить «да» или «нет». Этот софизм показывает

ошибочность многих наших рассуждений. Мы часто отвечаем «да» и «нет», хотя на

некоторые вопросы нельзя так отвечать, что и показывает этот софизм.

Вывод, который делает мегарская школа, таков: показания органов чувств

являются неистинными, правы Парменид и Зенон, бытие едино, множественности

вещей не существует. Других положительных тезисов мегарики не выдвигали,

поэтому их часто называли спорщиками или эристиками. Школа просуществовала

не так долго, оказала большое влияние на возникновение в последующем школ

скептического направления. Это отличало их от других сократических школ,

которые выдвигали свои положительные концепции.

Киническая школа

Наиболее знаменитая сократическая школа — школа киников, или, в

латинской транскрипции, циников. Свое название эта школа получила от имени

местности недалеко от Афин — Киносарга, где располагалась эта школа, хотя

потом сами философы-киники не отказывались и от другой этимологии, от слова

k)uwn — собака, и поэтому киников часто называли «собачьими философами».

Основателем этой школы был Антисфен (ок.444-368), теоретически обосновавший

кинический образ жизни, и Диоген из Синопы, практически реализовавший

замыслы своего учителя. Антисфен находился у смертного одра Сократа, будучи

его верным учеником, и вслед за ним утверждал, что философия как умозрение и

рассуждение о природе не нужна, а нужна как способ и средство достижения

жизненного блага - счастья. Он развивал и другое положение Сократа — о том, что

знание должно быть выражено в понятиях. Выражая знание в понятиях, мы

выражаем его, как правило, в общих понятиях. Даже говоря о деревьях или книгах,

мы говорим о дереве вообще, о книгах вообще. Однако возможны ли общие

понятия? Ведь когда человек говорит о каком-нибудь предмете, то он всегда

говорит о конкретном предмете, поэтому возникает противоречие между понятием

как неким обобщением и конкретным предметом, который выражает это понятие.

Вообще говоря, сказать фразу, что «Сократ — человек», уже нельзя, потому что

фраза «Сократ — человек» состоит из двух фраз: «Сократ — это Сократ» и

«Сократ — человек». Фраза «Сократ есть Сократ» тавтологична и поэтому истинна,

42

а «Сократ — человек» противоречива, ибо в ней отождествляются общее понятие

«человек» с Сократом как индивидуальным субъектом. Каждому конкретному

предмету может соответствовать только конкретное понятие. Общего понятия не

существует. И если мы хотим сказать, что «Сократ — человек», то мы можем

сказать лишь только, что «Сократ — это Сократ», а «человек — это человек».

Соединить единичное и общее, по мнению Антисфена, невозможно.

Однако есть одна область, где такого рода познание оказывается

возможным — это область внутреннего мира человека. Человек знает, что он сам

лично существует, может познавать себя и определять, что ему хорошо, а что —

плохо. Нельзя сказать объективно, что есть добро, что есть зло само по себе,

исходя из тезиса о несоответствии общего понятия и частного предмета, однако в

себе самом можно найти некоторые ощущения и узнать, что к одним своим

состояниям следует стремиться, а других надо избегать. Поэтому благо существует

для человека только как его личное благо, как некоторая единичная вещь. Благо

всего человечества — это фикция, его не существует. Реально существует лишь

благо единичной личности. Поэтому задача философии — помочь каждому

человеку познать самого себя. А познание самого себя сводится к познанию своего

собственного блага.

Для этого необходимо проанализировать понятия, которые человек находит в

себе, и определить, относятся они непосредственно к индивиду или являются

общими понятиями. Если, скажем, я нахожу в себе понятие «здоровье» и знаю, что

это понятие относится также и к другим людям («здоровье – общее благо»), то я

делаю вывод, что это общее понятие и потому оно ложно. Если нахожу в себе

понятие морали и нахожу его и у других людей, то тоже делаю вывод, что это

понятие ложное. Если нахожу в себе понятие «удовольствие» и знаю, что это лично

мое удовольствие, то, следовательно, это понятие истинное и его можно оставить.

Так же анализируются и любые другие понятия — богатства, почестей и т.д.

Киник приходит к выводу, что для обретения счастья необходимо отказаться

от всех общих понятий, от общепринятых норм жизни и стремиться лишь к тому,

чтобы следовать тем понятиям, которые соответствуют конкретному индивиду.

Такой образ жизни мы видим у Диогена Синопского (Диоген Лаэртский подробно

описывает образ его жизни). Это личность неординарная. Многие его поступки и

высказывания внешне напоминают поступки и высказывания Сократа. Но, конечно

же, это не Сократ, это — киник (точнее сказать — циник), который вел образ

жизни, далеко не похожий на образ жизни Сократа. Понятия здоровья, богатства,

приличия, т.е. понятия общие для Диогена не существовали, и поэтому Диоген жил

в соответствии только со своими представлениями о счастье. Например, когда

Диогену строили дом и строители не выдержали намеченные сроки, Диоген сказал,

что он может обойтись и без дома и поселился в бочке. Афиняне этот его вызов

приняли, и когда какой-то мальчишка разбил его глиняную бочку, афиняне

приволокли для Диогена другую. Описывается и другой случай: когда Диоген

увидел мальчика, пьющего воду из ладони, он сказал, что мальчик обошел его в

простоте жизни, и выбросил свою глиняную чашку (Д.Л. VI, 37).

Диоген ходил днем с факелом по городу, ища людей. На вопрос «Много ли в

бане людей?» — ответил: «Никого нет», а когда спросили: «Полна ли баня

народу?» - ответил: «Полна». Когда его увели в плен и он попал на продажу, на

вопрос, что он умеет делать, Диоген ответил: «Властвовать людьми», — и

попросил глашатая объявить, не хочет ли кто-нибудь купить себе хозяина? Когда

работорговцы возмутились, он сказал: «Если вы приобретаете себе повара или

лекаря, вы ведь его слушаетесь, поэтому так же должны слушаться и философа».

Известны также ответы Диогена на аргумент Зенона о несуществовании движения

(Диоген просто встал и стал ходить) и на платоновское определение человека как

двуного животного без перьев (на следующий день Диоген принес общипанного

петуха и сказал: «Вот вам платоновский человек»). Это, скорее всего, легенда, так

как у Платона этого определения нет (зная Платона, мы понимаем, что он и не мог

дать такого определения, ибо оно отмечает не существенные свойства человека, а

его случайные свойства), хотя эта же легенда дополняет, что Платон потом добавил

43

к своему определению: «И с широкими ногтями». Диоген говорил также, что ни в

чем не нуждаются только боги. Поэтому, если человек хочет походить на богов, он

также должен стремиться обходиться минимальным.

Киренаики

Основателем киренской школы был Аристипп из Кирен, небольшого города в

Северной Африке. Согласно Аристиппу и его школе, счастье достижимо только в

личном плане. В этом он похож на киников. Каждый человек познает лишь самого

себя. Передать счастье другому невозможно, оно существует индивидуально, для

каждого конкретного человека. Поскольку счастье существует как личное счастье,

а самое сильное впечатление для человека — это удовольствие, наслаждение, то

задача философии состоит в правильном направлении человека к удовольствию.

Все люди стремятся к удовольствиям, однако обычные люди отличаются от

философа тем, что философ знает, какие блага действительно приведут к

удовольствию, а за какие нам придется расплачиваться. Люди стремятся к

наслаждениям, не зная, что часто за это им придется расплачиваться. Философ же

следует только тем удовольствиям, которые не приведут в дальнейшем к печалям.

В жизни Аристипп также следовал своей логике. Он кормился у местного

тирана, входил в число его приближенных. Один раз у него спросили, почему это

он ходит к тирану, а не тиран к нему? На что Аристипп ответил: «Я знаю, что мне

нужно, а он не знает». На вопрос: «Почему, Аристипп, ты купил курицу за 50

талантов, хотя ее можно купить за 1 талант?» — ответил: «Мне нужнее курица,

тебе нужнее деньги». Обо всем этом можно также прочитать у Диогена Лаэртского

и больше узнать о киренской школе, которая была первым и единственным случаем

последовательного гедонизма в философии, т.е. учения о том, что целью жизни

является наслаждение (от греч. +hdon)h — наслаждение).

ПЛАТОН

Жизнь и произведения

Наиболее известным учеником Сократа является Платон. Настоящее имя

этого философа Аристокл. «Платон» — это прозвище, от греч. слова plat)uq —

широкий. Кто-то говорит, что сам Платон был толстяком от рождения, иные

говорят, что так его прозвал учитель гимнастики за его крепкий стан, когда он

начал заниматься гимнастикой, по иным сведениям — за широту ума, за широкий

лоб. Родился он в 427 г. в аристократической семье у Аристона и Периктионы.

Мать его вела свой род от одного из семи мудрецов — Солона. Платон получил

хорошее образование, занимался музыкой, гимнастикой. В 20 лет познакомился с

Сократом и на протяжении восьми лет был его учеником. Когда Сократ умер, уехал

с другими учениками в Мегару. Потом совсем уехал из Греции, путешествовал по

разным местам, был в Кирене у Аристиппа, в Египте, поехал в Сицилию, где

познакомился с тираном Дионисием и его родственником Дионом, которые

сыграли в жизни Платона большую роль. Тиран Дионисий изгнал Платона за то,

что ему не понравились рассуждения Платона о тиранической власти («не все то к

лучшему, что на пользу лишь тирану»), и велел продать в рабство, но друзья его

выкупили, после этого он возвратился в Афины, где основал философскую школу

под названием «Академия» (по имени сада, названного в честь героя Гекадема), в

шести стадиях от Афин. (Школа просуществовала длительное время, закрыта была

лишь в 525 г. по Р.Х. декретом императора Юстиниана. По своему влиянию и

продолжительности платоновская Академия не имеет себе равных в античности.) В

это же время Платон начал писать свои трактаты-диалоги, и в это же время он

разрабатывает идею идеального государства и хочет претворить ее в жизнь. В

Сиракузах умирает тиран Дионисий-старший, и Дион приглашает Платона

приехать в Сицилию и познакомиться с преемником — Дионисием-младшим. Он

приезжает, знакомится с ним и уговаривает начать строительство идеального

государства, но придворные, почуяв, что им грозит отставка, устраивают интригу, и

Дионисий изгоняет Платона. Платон возвращается в Афины, впоследствии

44

предпринимает еще одну неудачную попытку встретиться с Дионисием, вновь

возвращается в Афины и уже никуда из города не уезжает. Умер Платон в 347 г. в

Афинах.

Существует легенда о сне Сократа, который держал некрасивого утенка в

руках, расправившего затем крылья и превратившегося в красивого лебедя. На

следующий день Сократ встретил Платона и сказал, что это и есть его лебедь.

Платон — первый из греческих философов, чьи труды до нас дошли

полностью. До нас дошли 34 его диалога, 1 монолог «Апология Сократа» и 13

писем, из которых не все можно приписать Платону. Из 34 диалогов, написанных в

форме бесед Сократа со своими собеседниками, 23 считаются подлинными и

авторство 11 диалогов подвергается сомнению. Порядок написания этих диалогов

сложно определить. Сам Платон не ставил дат. Единственное, за что можно

уцепиться, это цитирование Платоном самого себя, некоторые упоминания

исторических и географических мест и т.п. Сложно сказать, писал ли Платон свои

диалоги по некоему плану или мысли приходили ему на ум совершенно случайно,

но можно сказать с уверенностью, что написание диалогов – это постоянный поиск

истины, в котором Платон все время обращается за помощью к своему учителю. И

то, что Платон использует имя Сократа, также не случайно, это не просто попытка

прикрыться именем учителя, а стремление развить те положения, которые

выдвинул Сократ. Это взаимопроникновение идей Сократа с мыслями Платона

настолько тесно, что с трудом можно определить, где в диалогах Платона

исторический Сократ, а где устами Сократа говорит Платон.

Все диалоги Платона обычно разбивают на 5 групп по времени их написания.

В первую группу диалогов входят те, в которых Платон большей частью пишет о

своем учителе: это «Апология Сократа», «Гиппий Меньший», «Лисий», «Хармид»,

«Алкивиад», «Протагор», 1-я книга «Государства» — самого объемного сочинения

Платона, «Лахес».

В последующих диалогах Платон все больше и больше разрабатывает свою

собственную философию, и во вторую группу входят диалоги, в которых Платон

уже больше отходит от Сократа: «Горгий», «Менон», «Кратил», «Гиппий

Больший», где появляется термин «эйдос».

Третья и четвертая группы представляют собой диалоги, где Платон — уже

зрелый, самостоятельный философ. Третья группа: «Пир», «Федр», «Федон» и

последующие главы «Государства». Четвертая группа: «Теэтет», «Софист»,

«Тимей», «Парменид», «Политик» и «Критий».

Пятая группа: единственный диалог «Законы», где нет Сократа, причем, как

утверждает В.С.Соловьев, в этом диалоге он настолько отходит от идеала, к

которому стремился Сократ, что практически противоречит тому, что он писал в

ранних диалогах, и, вероятно, поэтому не упоминает имени Сократа 18. Возможно,

Соловьев и прав, но все же «Законы» логически вытекают из тех положений,

которые Платон последовательно развивал еще в раннем периоде, что мы видим в

его диалоге «Государство».

Сложно систематизировать и реконструировать философию Платона. Сам

Платон философских трактатов, в нашем понимании этого слова, не писал.

Поэтому изучать Платона гораздо сложнее, чем, скажем, Спинозу, Канта или

Локка, где есть четкая логика изложения трактата. У Платона каждый диалог — это

живая мысль, поиск истины, причем в одном диалоге могут высказываться

положения, противоположные мыслям, высказанным в других диалогах, что также

затрудняет построение единой системы философии Платона. Он как ни один

другой философ лучше подходит для того, чтобы обучать нас философствовать,

мыслить. Как никакого другого философа его сложнее всего препарировать и

разложить по полочкам, создать из его философии некоторую систему.

Многие учебники по истории философии излагают философию Платона (как,

впрочем, и любого другого философа) по следующей схеме: учение о бытии

(онтология), теория познания (гносеология), физика, космология, этика, политика.

18 См.: Соловьев В.С. Жизненная драма Платона // Соловьев В.С. Сочинения: в 2 т. Т.2. М., 1988.

С. 625.

45

Но такой подход не позволяет понять суть философской системы Платона, понять,

почему он пришел именно к такому, а не иному построению. Ведь для большинства

философов, и для Платона в том числе, философия – это их жизнь, для решения

стоящих перед ними вопросов они часто отказывались от многих жизненных благ,

и даже, как Платон, рисковали своей жизнью. Поэтому понять суть философского

учения любого мыслителя можно лишь попытавшись проникнуть во внутренний

мир философа, увидеть проблему, которая не давала ему спокойно жить, и понять,

как, из каких аксиом и каким методом философ решает эту проблему. Метод

философского анализа в истории философии, таким образом, подразумевает не

только понимание исследуемого учения, но и переживание его.

Такой проблемой для Платона, по мнению В.С.Соловьева19, а также и по

мнению автора данного учебника, была смерть Сократа. Как могло случиться, что

лучшего и умнейшего из людей, Сократа, люди возненавидели и убили? Откуда

берется непонимание, невежество и зло в мире? Можно ли сделать так, чтобы таких

преступлений больше не было? Вот те вопросы, которые не давали Платону

спокойно жить. Платон понимает, что для их решения нужно узнать сущность

исследуемых вещей, для чего и нужно строгое и стройное, целостное и истинное

философское учение о человеке и мире. Наша задача – попытаться

реконструировать эту систему, имея пред собою лишь диалоги, написанные по

разным поводам и не претендующие на некое системосозидание в рамках одного

диалога.

Можно выделить два подхода к выявлению таких ключевых, существенных

моментов у Платона. Один подход предлагает русский философ В.Ф.Эрн, который

в незаконченной работе «Верховное постижение Платона» считает, что таким

ключевым диалогом является «Федр». Эрн предполагает, что Платону было явлено

некое божественное откровение, которое он записал в диалоге «Федр», и, обладая

всей полнотой знания, в дальнейшем он по-разному описывал свое знание в разных

диалогах. Иначе мыслит большинство других историков философии. Начиная с

Аристотеля, принято считать, что Платон исходил из гераклитовского учения о

непрестанном изменении чувственного мира и сократовского метода познания

посредством общих определений (Мет. I, 6). Поэтому С.Н.Трубецкой и

В.С.Соловьев берут в качестве отправного диалога «Теэтет». Хотя этот диалог

является одним из поздних, однако именно в нем можно найти ключ к пониманию

самого Платона. В «Теэтете» Платон подвергает разрушительной критике

сенсуалистическую теорию познания, как она разрабатывалась философами-

софистами. Это также позволяет сделать вывод о том, что именно этот диалог

является ключевым, поскольку Платон был учеником Сократа, а Сократ главной

целью своей жизни считал борьбу с философией софистов.

«Теэтет»

О чем же говорится в диалоге «Теэтет»? Сократ, беседуя со своими друзьями,

среди которых находится юный Теэтет, ставит вопрос: «Что такое знание?» Теэтет

отвечает: «Знание есть у ремесленника». На это Сократ возражает, что это не

знание. Это не ответ на вопрос. Это то же, что на вопрос, что такое глина, сказать,

что существует глина горшечников, глина кирпичников, глина печников. Нужно

сказать, что такое знание само по себе, а не кто имеет знание. Теэтет, подумав,

говорит: «Знание есть чувственное восприятие». Сократ хвалит Теэтета за умный

ответ, однако замечает, что так же считает и Протагор, сказавший, что человек есть

мера всех вещей. А это идентично с положением, что какой кажется человеку вещь,

такой она и есть. Далее, говорит Платон, если знанием является чувственное

восприятие, то ложного знания быть не должно, так как все наши чувства дают

истинную картину, не обманывают. Однако то, что существует ложь и не истина

даже среди чувственных представлений, как, например, сновидение и

галлюцинации, — это всем известно. Далее, это протагоровское положение о

чувственном источнике знания связано с гераклитовским тезисом о том, что все

19 Соловьев В. С. Там же. С. 602.

46

находится во всеобщем изменении. Действительно, если знание есть ощущения, а

ощущения есть воздействия на наши органы чувств каких-то материальных

моментов, или непосредственного движения тела, или звуковых и зрительных

образов, то знание возможно тогда, когда существует всеобщее движение. А если

знание существует только тогда, когда есть общее движение, то получается, что

невозможно существование какого-то постоянного, неизменного определенного

знания. Однако очевидно, что такое знание существует.

Протагор утверждает, что критерием истины является человек, он мера всех

вещей. Сократ не соглашается с Теэтетом и Протагором, вопрошая, почему именно

человека берет в качестве меры Протагор, а не свинью и не кинокефала, тем более

что сами люди берут считают авторитетом, критерием не любого человека, а

только специалиста в своем деле. Далее, если знание есть чувственное восприятие,

тогда непонятно такое явление, как память, потому что если мы что-то вспоминаем,

то в данный момент не ощущаем и, следовательно, не имеем знания об этом

предмете. Но факт памяти говорит, что знание у нас есть даже и в отсутствии

чувственного восприятия, что также противоречит высказыванию Теэтета и

Протагора. Далее Сократ спрашивает, можно ли одновременно знать какую-то

вещь и не знать ее. Теэтет отвечает, что это невозможно. На это Сократ говорит,

что если закрыть один глаз, то одним глазом вещь видна, а другим — нет, значит

мы ее знаем и не знаем. Или если смотреть на предмет вблизи, то его можно видеть

хорошо и поэтому знать, а если издалека - то видеть плохо и поэтому не знать.

Далее, если, согласно Протагору, все ощущения истинны и, таким образом,

все истинно, то истинно и утверждение о том, что положение Протагора ложно. И

еще один аргумент, основывающийся на теории Гераклита о том, что все

чувственное постоянно изменяется. Если так (а для Платона это действительно

так), то каждая вещь является одной и уже другой, находясь в постоянном

изменении. Если вещь была белой, а потом стала черной, то в какой-то момент она

была и белой, и черной. Потому о вещи, которая изменяется в каждый момент, мы

не можем иметь какого-нибудь знания, не можем даже сказать, чем она является, и

тем не менее мы это знание имеем.

Эти аргументы действуют на Теэтета, он соглашается с Сократом и говорит,

что, по всей видимости, знание не есть чувственное восприятие, а есть истинное

мнение. На это Сократ говорит, что это высказывание должно иметь под собой

некоторую почву, а именно критерий отличия истины от лжи. Мы должны уметь

отличать истинное мнение от ложного, и, значит, должны уже иметь в себе

некоторое знание. Значит, это высказывание также не является истинным.

Тогда Теэтет говорит, что знание — это истинное мнение с доказательством.

Но и на это Сократ замечает, что часто мы знаем вещи, не умея их доказывать, а

наоборот, доказательства совсем даже не важны. Если мы, читая какое-нибудь

слово, будем смотреть только на составляющие его буквы, то мы слова не поймем.

Слово понимаем, когда видим его целиком, поэтому и это мнение Теэтета не

является истинным. Что же является истинным знанием, в этом диалоге ни Сократ,

ни Теэтет не говорят, и о том, какова точка зрения Платона по этому поводу, мы

можем сделать вывод из других его диалогов. Для этого Платон и строит свое

учение об идеях.

Учение об идеях

Итак, в диалоге «Теэтет» Платон доказал невозможность познания истины

методом чувственного восприятия. Впоследствии эти же самые аргументы будут

использованы философами-скептиками, в том числе и приверженцами

платоновского учения в Средней Академии, для доказательства того, что истина

непознаваема и что, возможно, сама истина и не существует. Однако Платон, как

видно из других его работ, убежден, что истина существует, и более того, что

истина познаваема. И если она недостижима методами чувственного восприятия,

то, значит, познать ее можно при помощи какой-то другой нашей способности. В

разных диалогах Платон по-разному подходит к этому вопросу, но в целом логика

его мысли такова: он разделяет сократовскую уверенность в существовании

47

абсолютной истины, в том, что именно объективная, не зависящая от человека

истина является критерием всего. То, что люди могут друг с другом спорить,

доказывать и аргументировать в споре, подтверждает как раз эту уверенность в

том, что истина существует. Доказывает существование истины и математика, ведь

математические положения очевидны и общезначимы. Недаром на вратах своей

Академии Платон написал: «Не геометр да не войдет!»

Сократ говорил, что познать мы должны прежде всего самих себя, но

познавая самих себя, мы познаем при этом истину объективную, существующую

независимо от нас. Но истина не может быть познаваема чувствами, следовательно,

если истина существует объективно, независимо от человека, познаваема не

органами чувств и не принадлежит материальному миру, то она принадлежит миру,

отличающемуся от материального мира — миру умопостигаемому,

существующему одновременно и в человеке, и вне человека.

Скажем, если человек, впервые в своей жизни приходя в какое-нибудь

помещение или в какую-нибудь местность, никогда не видел конкретных

предметов, находящихся там, то этот человек, тем не менее, с уверенностью

назовет каждый предмет. Следовательно, он, видя этот предмет, совершает

мыслительный процесс познания истины, т.е. сущности данного предмета, хотя он

в данном материальном конкретном облачении его и не видел. И если все мы эту

операцию проделываем, и притом безошибочно, и определяем сущность предмета,

выраженную в его идентификации или определении, то, значит, участвуют в

данном процессе познания не органы чувств, потому что этот конкретный предмет

нам незнаком, каждый предмет отличается от другого многообразием своих

свойств и к тому же постоянно изменяется. Значит, мы имеем непосредственное

знание о сущности этого предмета. Знание это вытекает не из органов чувств, а из

другой нашей познавательной способности. Поэтому Платон приходит к выводу,

что, кроме самого материального предмета, существует нематериальная сущность

данного предмета, которую человек и познает своим разумом, а не чувствами, ведь

только разум может дать нам знание об абсолютной, объективной истине (еще раз

вспомним любовь Платона к математике), иначе познание было бы просто

невозможно. Именно это отметил Аристотель, говоря о причинах, по которым

Платон пришел к выводу о существовании идей: «К учению об эйдосах пришли те,

кто был убежден в истинности взглядов Гераклита, согласно которым все

чувственно воспринимаемое постоянно течет; так что если есть знание и разумение

чего-то, то помимо чувственно воспринимаемого должны существовать другие

сущности (f)useiq), постоянно пребывающие, ибо о текучем знания не бывает»

(Мет. XIII, 4).

В разных диалогах Платон употребляет разные термины: иногда он говорит

«идея» (\id)ea — образ, вид, наружность), иногда — «эйдос» (e2idoq — образ,

форма, вид). Идея, или эйдос, — это та умопостигаемая сущность предмета,

которая познается непосредственно, без помощи органов чувств. У каждого

предмета своя идея. Есть идея дерева, идея камня, человека и т.д. Каждый предмет

познаваем, потому что его идея существует объективно, независимо от человека,

неизменно, духовно.

По Платону, души существуют вечно (и в ту, и в другую сторону), они

существовали до рождения и будут жить после смерти. До рождения человека его

душа обитала в мире идей, видела идеи и познавала их сразу, непосредственно,

целиком. При рождении человека душа, попав в тело, забывает все те знания,

которые она имела до рождения, но, встречаясь с предметами, душа начинает

припоминать то знание, которое имела до рождения, т.е. до воплощения в тело.

Поэтому и возникает знание о мире. Когда человек видит незнакомый ему предмет,

то он вспоминает идею этого предмета (сразу, самостоятельно, или поразмышляв с

помощью хорошего учителя) и делает вывод о том, что это за предмет — что это

стул, а не стол, что это дерево, а не камень, что это человек, а не животное. В

диалоге «Менон» Платон описывает, каким образом возможно такого рода

припоминание. Сократ доказывает своим собеседникам, что любой человек, даже

самый необразованный, может вспомнить те положения, которые он знал до своего

48

рождения. В качестве подтверждения Сократ просит привести ему юного раба-

подростка, и в беседе с ним он задает ему вопросы так, что юный раб

самостоятельно доказывает теорему о том, что квадрат гипотенузы прямоугольного

равнобедренного треугольника равен сумме квадратов катетов. Вспомним, что в

этом состоит суть всей философии Сократа — в познании самого себя. Во всех

беседах Сократ отводит себе роль повивальной бабки для человека, который сам

рождает истину. Платон это понимает именно таким образом, что душа человека

наблюдает в самой себе те идеи, которые она видела до своего рождения, и

вспоминает их, пользуясь тем или иным случаем — встречей или с удачным

собеседником, или с материальными предметами или событиями, или сама

рассуждая с собой.

Известен спор Платона и Диогена Синопского. Платон как-то сказал, что,

кроме чаши и стола, существует идея чаши и стола, некоторая чашность и

стольность, на что Диоген возразил: «Чашу и стол я вижу, а чашности и

стольности — не вижу». На что Платон ответил ему: «Чтобы видеть стол и чашу, у

тебя есть глаза, а чтобы увидеть стольность и чашность, у тебя нет ума» (Д.Л. VI,

53). Ответ вполне достойный, потому что идея, действительно, постигается только

умом.

Идея существует в некотором идеальном мире, в мире идей. Отсюда и пошло

употребление слова «идеальный» как совершенный. Идея есть полное

совершенство всего предмета, есть его сущность. Кроме этого, идея является

причиной его существования. Предмет существует потому, что он причастен своей

идее. Весь чувственный мир, по Платону, состоит из материи и идей. Материя без

идеи есть небытие. Реальным, истинным, подлинным бытием обладает лишь идея.

Мир идей, в котором существуют идеи всех предметов, понятий и явлений, т.е. и

того, что не относится к предметам (идея любви, движения, покоя и т.д.), гораздо

более многообразен, чем мир материальный. Этот мир идей является истинным

бытием, и предметы существуют потому, что они причастны к миру идей. Мы

знаем, что истина неизменна и вечна. Поэтому мир идей — это мир вечный,

неизменный, т.е. божественный. А поскольку вещь состоит из материи и идеи, то

существование чувственной вещи не является истиной, это кажущееся, мнимое

бытие, и знание о ней — это уже не знание, а мнение.

Далее, еще один смысл термина «идея». Платон пришел к своей теории идей

благодаря нескольким положениям, которые он почерпнул у Сократа. Во-первых,

он перенял у Сократа мысль, что все знание должно быть выражено в понятиях. Во-

вторых, познание вещей возможно, когда эти вещи причастны чему-нибудь

одному: если мы познаем сущность дерева, то мы абстрагируемся от количества

листочков на каждой его ветке, а видим дерево вообще, т.е. видим, что все деревья

причастны дереву вообще, т.е. идее дерева. И в-третьих, Платон, как и Сократ,

верил в общезначимость мысли - что у всех людей одна способность познания

истины. Поэтому «идея» — это понятие, то самое понятие, в котором Сократ

призывал выразить все философское знание.

Таким образом, подводя некий итог сказанному, можно сказать, что идея –

это сущность вещи, ее бытие, понятие о ней, идеал ее, истинное знание о ней.

Все вещи в мире подвержены изменениям и развитию. Особенно это касается

мира живого. Развиваясь, все стремится к цели своего развития. Отсюда еще один

аспект понятия «идея» — это цель развития, идея как идеал. Человек тоже

стремится к какому-то идеалу, к совершенству. Например, когда он хочет создать

из камня скульптуру, то он имеет уже в своем уме идею будущей скульптуры,

которая возникает как соединение материала, т.е. камня или глины, и идеи,

существующей в сознании скульптора. Реальная скульптура не соответствует этому

идеалу, потому что, кроме идеи, она причастна еще и материи. Материя есть

небытие и источник всего изменчивого и несовершенного.

В диалогах Платона практически всегда используется одна схема бесед

Сократа со своими учениками. Задается некоторая тема беседы: что такое знание,

как в «Теэтете», что такое справедливость, как в «Государстве», что такое

мужество, как в «Лахесе», и т.д. Каждый раз ученики приводят конкретный пример.

49

Мужество есть мужество в бою, справедливость есть справедливость в государстве,

воздаяние каждому по заслугам и т.д. И каждый раз Сократ подводит собеседника к

тому, что конкретным случаем не ограничивается описание искомого предмета, и

показывает, что если мы хотим познать действительно сущность мужества,

красоты, справедливости и т.п., то мы должны взойти к мужеству самому по себе,

справедливости самой по себе, красоте самой по себе. Мы не можем сказать, что

красота — это красивая девушка, как говорится в «Гиппии Большем», потому что

мы видим, как отвечает Сократ, что девушка красива, потому что у нас уже есть

представление о красоте, идею красоты; мы говорим о мужестве воина в бою,

потому что мы имеем понятие мужества, т.е. мы имеем в себе идею мужества.

Нельзя определять понятие через конкретное его проявление, наоборот, мы можем

судить о конкретной вещи потому, что в нас есть идея конкретной вещи, понятие о

ней.

Отличие идеи от чувственного мира состоит в том, как говорит Платон в

диалоге «Федон», что все телесное состоит из частей, подвержено тлению,

изменяется и т.д., идея же божественна, вечна, неизменна, истинна, действительно

существует.

Идей существует огромное множество. Вещь существует благодаря

причастности не некоторой одной идее, а множеству различных идей. Если мы

говорим о человеке, то понимаем, что он причастен, во-первых, идее человека, во-

вторых, идее животного, в-третьих, у человека есть руки, ноги и т.п., поэтому у

каждой части тела есть своя идея и т.д. Камень причастен идее камня, идее серости,

идее тяжести, с которой он притягивается к земле, идее твердости, идее гранита

или мрамора. Совокупность идей, объединяющихся вместе с материей, дает

многообразие и предметам. Но, кроме этого мира разнообразных идей, существует

одна идея, которая выделяется из всего остального мира идей, идея, которая дает

существование всем остальным идеям, ведь сами идеи, являющиеся бытием,

должны быть причастны идее бытия, а само бытие лучше небытия, поэтому идея

бытия причастна идее блага. Идея блага дает бытие и истинность всем остальным

идеям, сама же она превосходит и бытие, и истину. Платон сравнивает идею блага с

Солнцем. Предметы существуют помимо Солнца, но увидеть их мы можем лишь

тогда, когда они освещаются Солнцем. Образ Солнца Платон приводит и в другом

аспекте. В самом объемном диалоге — «Государство» есть VII глава, которая

начинается изложением мифа о пещере. Для того, чтобы объяснить своим ученикам

более подробно и понятно, что такое мир идей, Сократ рассказывает следующий

миф. Представим себе, говорит Сократ, некоторую пещеру и узников, которые в

ней сидят. Узники закованы в кандалы так, что повернуты лицом к стене пещеры,

не могут пошевельнуть головой, не могут повернуть туловище, чтобы посмотреть,

что делается за их спинами, они смотрят только на стену. За их спиной находится

выход из пещеры, освещаемый огнем. Перед входом построена перегородка, вдоль

которой движутся предметы, отбрасывающие тень, и эту тень видят узники на

стене. Если узники рождаются, живут и умирают все время в таком состоянии, то

для них эти тени являются истинными и единственно существующими вещами.

Люди будут исследовать тени, некоторые будут замечать, что такая-то тень

появилась после такой-то тени, будут находить некие закономерности. Одни люди

будут видеть больше таких закономерностей, другие меньше, их назовут учеными,

будут их прославлять и т.д.

Но представим, что кто-то зайдет в пещеру, освободит одного из узников и

заставит его выйти из пещеры. Не кажется ли вам, говорит Сократ, что этому

узнику станет вначале больно и неприятно, его члены будут неспособны двигаться.

Он не сможет смотреть на свет, который его вначале ослепит. Он захочет

возвратиться в пещеру. Тем более, что он вообще вначале ничего не увидит,

ослепленный ярким светом. Потом глаза его будут привыкать, он увидит сначала

контуры предметов, истинных предметов, которые отбрасывали тень на стену. В

дальнейшем он будет видеть все больше и больше подробностей, пока наконец он

не заметит существование самого Солнца, освещающего эти предметы. И что будет

с этим узником, если он опять вернется в пещеру? Опять увидит оковы, в которые

50

он был закован, опять увидит те тени, которые ходили перед ним. Он поймет и

будет всем рассказывать, что это всего лишь тени от истинных предметов, а

реальные предметы они не видят. И как на это будут реагировать соседи? Они

будут над ним смеяться, считать, что он сошел с ума, а если он будет упорствовать,

они могут его побить, и даже убить. (Очевиден намек на судьбу Сократа.) Не будет

ли казаться этому узнику, увидевшему реальный мир, смешными те почести и те

звания, которыми награждали друг друга узники этой пещеры за открытие

кажущихся закономерностей, когда он видел истинное бытие, выбравшись из

пещеры?

Тем не менее у самого Платона часто возникали вопросы, на которые он пока

не мог ответить. Однако, будучи философом, ставящим истину превыше всего,

Платон не мог и не хотел уходить от этих вопросов. Прежде всего, Платон находит

ряд недостатков в своей теории идей. Вот какой спор с самим собой он доносит нам

в диалоге «Парменид».

В этом диалоге несколько действующих лиц: Парменид, Сократ, Зенон, в

дальнейшем появляется Аристотель — некий математик. Я полагаю, что

использование этого имени не случайно, хотя Платон и говорит, что это не его

ученик, ставший знаменитым философом Аристотелем, а некоторый

малоизвестный математик. Но совпадение, наверное, все-таки не случайно, как не

случайно также и то, что аргументы, которые высказывает Парменид в этом

диалоге, чрезвычайно напоминают аргументы, которые впоследствии выдвинет

Аристотель против платоновской теории идей. Это позволяет сделать вывод о том,

что эта критика Платону уже была известна и что он сам и изложил ее в диалоге

«Парменид», оставив, правда, ее без ответа.

В начале диалога Сократ беседует с Парменидом и излагает ему вкратце суть

своей теории идей. На что Парменид спрашивает: «А существует ли идея огня,

воды, т.е. идея первоэлементов, стихий?» Сократ затрудняется ответить. «А

существует ли идея грязи, идея сора или идея такой мелочи, как волосы?» Сократ

уже более определенно отвечает, что нет, идеи грязи или сора не существует. Далее

Парменид еще больше развивает свои нападки на теорию идей и говорит, что это

учение противоречиво, ибо получается, что одной идее причастны сразу множество

вещей: скажем, множество деревьев причастны одной идее дерева. Следовательно,

идея должна делиться на части, чтобы быть одновременно во множестве вещей. На

это Сократ с легкостью возражает, что день тоже существует одновременно в

разных уголках земли и тем не менее не перестает от этого быть одним днем.

Далее, говорит Парменид, есть идея великого, но предмет, чтобы быть

великим, должен быть причастен не только идее великого, но сама идея великого

должна стать идеей великого и поэтому должна быть причастна некоей идее

великости. Не уводит ли это нас в некоторую бесконечность? Далее Парменид

говорит Сократу, что если вещь причастна своей идее, то, по всей видимости,

должна быть некоторая идея причастности вещи своей идее? И эту иерархию мы

тоже можем строить до бесконечности. На все эти аргументы Сократ не дает

ответа.

Видит Платон проблемы и в своей теории познания. Если каждый человек,

глядя на предметы, вспоминает их идеи, то откуда возникает заблуждение? Ведь,

по Платону, если истина есть некоторое знание о том, что существует, т.е. о бытии,

то заблуждение — это знание о том, что не существует, т.е. знание о небытии.

Поэтому получается, пишет Платон в диалоге «Софист», что человек, который

ошибается или намеренно утверждает ложь, познает небытие. Но ведь небытие, по

определению, не существует, а существует лишь бытие, т.е. идеи. Поэтому перед

Платоном стоит сложная задача показать, что если существует заблуждение, то и

небытие неким образом тоже существует. Для этого Платон в диалоге «Софист»

исследует понятие бытия. Существует, с одной стороны, покой, а с другой —

движение. Поскольку они существуют, то они причастны бытию, но само по себе

движение не есть бытие, так же, как и покой сам по себе не есть бытие. Поэтому

бытие по своей природе не стоит и не движется. Значит, все, что существует,

должно быть причастно идее движения, идее покоя и идее бытия. Но, кроме этих

51

трех идей, должна быть еще идея тождественного и иного, т.е. движение есть

движение благодаря тому, что причастно идее тождественного. А движение не есть

покой, потому что причастно идее иного. Поэтому в мире все причастно пяти

идеям: бытия, движения, покоя, тождественного и иного. Каждая вещь отличается

от другой вещи, потому что она причастна не только идее этой вещи, но и идее

иного, и это иное, т.е. то, что отличает одну вещь от другой, и есть некоторым

образом небытие. Вещь причастна одновременно и идее бытия, и идее иного,

поэтому инаковость вещи по отношению к другой вещи и есть то небытие, которое

существует в нашем мире. Заблуждения возникают в том случае, когда мы

приписываем себе знание об одной вещи — другой вещи, т.е. неким образом

познаем небытие.

Тесно связана с проблемой заблуждения и проблема существования в мире

зла. Проблема теодицеи (термин введен впервые В. Лейбницем в XVII в. и

обозначает дословно «оправдание Бога» от слов Ye)oq — Бог, d0ikh —

справедливость, т.е. учение, объясняющее существование зла в мире при благом и

всемогущем Боге) перед Платоном стоит уже во всей своей полноте. Впервые эта

проблема встречается еще у Гераклита, для Платона же она становится очень

насущной. Конечно же, Платон не ставит ее так, как она стоит в христианстве, ибо

понимание Бога у Платона существенно отличается от христианского учения о

личном Боге.

Платон утверждает, что все в мире существует потому, что причастно своим

идеям и, в конце концов, — идее блага. Поэтому получается, что и зло также

должно иметь свою — благую! — идею. Но, конечно же, Платон подобный вариант

решения отвергает, и в «Пармениде» он отрицает идею грязи и идею сора. Поэтому

зло возникает не вследствие того, что существует идея зла. Мир идей идеален не

только с онтологической, но и с нравственной точки зрения. Основываясь на