Ленивое мужество

Глава 5

— То есть, дуэль проводится после того, как секунданты снижают нам очки здоровья до нуля… — обвёл я ехидным взором высыпавшую из кабака толпу, — …и сражаемся на имеющемся оружии? То есть, я вот, к примеру, палкой?

Означенный предмет был продемонстрирован толпе. По сравнению с мечом баронета палка выглядела особо жалко, только вот возмущения это не вызывало. Окружающие определенно желали мне зла, поэтому пырились с нескрываемым любопытством, завистью и злорадством. В чем-то я их понимал. Обучение в Тантруме молодежь начинала проходить с 11 лет, набирая десятый уровень где-то к 14-15ти. А я героично выполнил подобное за сутки.

— Бой идёт до первой крови, «Герой»! — насмешливо выкрикнул, обращаясь к толпе, один из ну совсем объективных секундантов, — Ты, как рыцарь, не можешь отказаться от вызова баронета!

Вообще-то мог и довольно спокойно, как меня просветил уже один доброхот, вполне себе славный парнишка, но это было чревато весьма большим «фу» со стороны всего аристократического сообщества Фиола. Но не в случае детского вызова «до первой крови». А в остальном всё оказалось куда интереснее, чем я думал ранее. Во-первых, дуэли проводились после того, как обоих фигурантов доводят до нуля по очкам здоровья. В предполагаемых мной обстоятельствах, это должно было вызывать смерть, но здесь всего лишь предоставляло полный доступ к «телу». То есть — если я дам кому-нибудь по морде, то фингал, если с ним ничего не делать, рассосется через пару часов без следа. Любой удар, ущерб от которого будет в пределах шкалы здоровья, не привнесет в организм необратимых повреждений. А вот после нуля — всё будет по-взрослому, как на Земле.

«Во-вторых» меня удивило так, что я еле сдержался, чтобы не послать всю творящуюся вокруг кукараччу нафиг, чтобы как следует все обмозговать! Оказалось, что существуют определенные «законы богов», защищающих эту землю. Именно они регламентируют правила, по которым я дрался с кроликами — то есть заставляют выполнять обмен простыми ударами, направляя кролячью тушу мне в душу рогом вперед, даже если я шлепнул монстра по мордасам, а затем отскочил туда, куда он физически не мог бы допрыгнуть! Эти деревянные «подпорки» значительно ослабевали, стоило удалиться от Тантрума! Маневрирование, реакция, стратегия — всё начинало работать, как в реальном мире. Эта информация была для меня чрезвычайно актуальной, так как в дуэлях между людьми «правила богов» не действовали.

— Трусишь?! — подбоченившись, вылез этот самый «сын барона Кенхельма», вновь играя на публику.

— Нет, — спокойно отмел я гнусную инсинуацию, — Я не отказываюсь от дуэли, неизвестный сын барона Кенхельма.

— Меня зовут Уогунн!! — тут же истерично заорал пацан, становясь красным как рак, — Уогунн Кенхельм!!!

Толпа разразилась градом смешков, из-за чего я чуть не стал свидетелем инфаркта у пятнадцатилетнего аристократа. Откуда в нем кровищи столько, чтобы стать почти бордовым? Кажется, даже из ушей пар пошёл. Надо развивать инициативу. Мы, электрики, народ подлый, но начитанный.

— В таком случае, сэр Уогунн Кенхельм, я прошу вас произвести вызов по всем правилам, публично объявив причину, заставляющую вас требовать удовлетворения!

Вот с этим у совершенно беззаконно поименованного мной «сэром» вьюноша были очень большие проблемы. Бросив вызов с подпития, он просто желал набить морду наглому читеру, попирающему все, что можно и нельзя. Причем, набить с гарантией и безопасно, пока есть такая возможность. Сейчас он стоял в окружении почти полусотни с любопытством наблюдающих за ним людей, растерянно вертя головой и жуя губы. Лично мне было глубоко плевать на происходящее. Даже если всё развернется по наиболее неблагоприятному для меня сценарию — это будет лишь небольшая временная трудность в общении с аристократами, к которым я и не собирался в ближайшее время подходить. А уж к высокоуровневому мне отношение будет без всякой оглядки на каких-то там баронетов.

— Вы оскорбили и напугали юную девушку!! — разродился наконец кирасир, — Правила чести диктуют мне встать на её защиту!

Толпа радостно зашумела, определенно болея за местного.

— Ложь! — царственным жестом отмел я обвинение, — Она сама оскорбилась и напугалась!

Табун жаждущих крови и зрелищ тут же радостно зашумел, болея за меня, ставящего аристократа в неудобное положение. Но тот вывернулся.

— Вы говорите, что я лгун?! — вызверился на меня сопляк, — Дуэль! Дуэль!!

Вновь радостный гомон. Эй, он же этот вызов только что придумал? Но вступать в полемику и выстраивать логические цепочки перед толпой дело бессмысленное. Общество ждет вполне определенного события и настроено его получить. Всё, что я могу в таком случае выиграть — это лишь вывести пацана из себя еще сильнее, в надежде, что он утратит самоконтроль. Я обычный электрик с палкой, а он баронет с мечом, причем его характеристики, уровень и навык владения оружием серьезнее моих.

— Да будет так, — важно и громко сказал я, делая пафосный жест, — Я, Герой Мач Крайм, удостоенный внимания верховной богини Датарис, принявший из её рук класс и титул рыцаря, великую цель и большую ответственность, происхождением из земель поволжских, из славного города Саратова, о котором сама богиня отозвалась с теплом и восхищением, принимаю вызов… баронета Уогунна сына барона Кенхельма!

Спустя почти минуту тишины вокруг раздались чуть ли не аплодисменты. Пацан в кирасе, морально задавленный мной на корню, жевал губы и тискал рукоять меча. А теперь подбавим пороху…

— Как сторона вызываемая… — продолжил я, — Назначаю дуэль через три дня, чтобы все желающие смогли насладиться зрелищем, как я буду зверски унижа… доблестно противостоять достойному сквайру!!

Вой раздался до небес! Окружающие категорически не хотели ждать, а «сквайр», моментально поняв, что с такими темпами развития я его одним пинусом забью до полусмерти, не доставая руки из карманов, вообще начал исходить на говно. Самым приятным моментом было то, что я очень правильно угадал — сторона вызываемая действительно имела право объявить место, время и оружие, поэтому технически я был в своем праве, что шло категорически против интересов трудящихся.

«Трус!», «Обманщик!», «Негодяй!», «Извращенец!». Последнее было писком как раз той, «униженной и оскорбленной», которая сейчас алела щеками и стреляла в баронета томными взглядами.

— Дерись сейчас! — отважно выскочил из толпы паренек 7-го уровня, глядя на меня, как солдат на вошь. Отодвинутая им подпитая тощая девчонка-волшебница хмуро посмотрела на выскочку, а затем влепила ему локтем под ребро. Хорошо так влепила, парень аж пал на колени, выпучив глаза.

Ай, надоело. Пора с фарсом заканчивать, но делать я это буду на моих условиях.

— То есть, вы просите меня проявить снисхождение и согласиться на бой здесь и сейчас?! — громко вопросил я толпу, подходя к волшебной выпивохе и пострадавшему парню почти вплотную.

— Да!!

— Кончай придуриваться!

— Извращенец!!

— Ладно, пусть будет так, как вы хотите! — допустил я еще одно унижение в сторону тискающего меч паренька, а затем легонько ткнул пальцем покачивающуюся колдунью в тощее бедро.

— «Назначить даму»

Меня тут же вновь с хрустом расправило от классового умения, добавляя мышц, стати, квадратности морды и огня в глазах, но что гораздо важнее — удваивая характеристики. Засветившаяся на секунду «дама» растерянно икнула, а затем начала шуршать руками под балахоном. Развернувшись к потерявшему нижнюю челюсть противнику, я людоедски ухмыльнулся, салютуя ему палкой.

— К бою готов!

Боя, как такового не было. Начавшего визжать о «нечестности» баронета уже не поняли окружающие, причем не поняли очень конкретно и зло, явно пообещав тому нечто нехорошее. Это вынудило его обнажить меч и кинуться на меня, офигевая в атаке… ну дальше все быстро закончилось самым простым образом. Отскочив от широкого замаха длинным мечом, я дал парню палкой по голове, заставляя собрать глаза в кучу, а затем подскочил вплотную, впечатывая кулак ему прямо в центр кирасы.

68 единиц силы очень серьезно по меркам этого города. Даже моя натуральная половина этого значения уже является чуть ли не пределом нормального развития для этих мест и уровней, а прогресс тут с линейными плюшками за каждую десятку вложенных характеристик. Проще говоря, 68 намного больше, чем 34…

Кирасу, конечно, не смяло, но мы, электрики, всё на один удар не ставим. Перехватило у парня дыхание? И хорошо. Следом можно звякнуть ему в челюсть, придерживая силу, чтобы не сломать, потом также слегка вдарить лбом в лоб, предварительно пинком выбив меч из едва держащей его кисти, затем снабдить коленом в пах. С последним я не удержался, повторив три раза на «бис» и довольно слабо сдерживаясь, от чего худосочный любитель вызовов неиллюзорно подлетал в воздух. Я бы ограничился почками, печенью и прочими внутренними органами, которые бы смог обработать по-саратовски умело, без пролития крови, но их защищала кираса, от которой у меня ныл кулак. Пришлось ограничиться гениталией, под занавес по-крестьянски сунув баронету кулаком в нос, дабы кровь всё-таки брызнула.

Шлепнулся юноша картинно, на спину, раскидывая руки звездой, но через мгновение скорчился в позу эмбриона, зажав в ладошках потревоженные колокольчики.

Победа.

— Всё? Вы довольны? — оглядел я молчаливых присутствующих, а затем двинулся по своим делам. Теперь пройти мне дали.

Хоть и исекайно-лубочная, но все равно толпа. Пусть у них правильные лица, пусть слегка прияпоненное и дружелюбное поведение, но, как нормальные люди, эти простые граждане и гости славного города Тантрума — они хотели мордобоя после пьянки, на чем и пытался сыграть баронет. Не будь этот сопляк столь презервативного склада характера, я бы спокойно дал ему оставить на мне пару порезов. А так — за что боролся, на то и напоролся. При свидетелях.

Убедившись, что преследовать меня и страшно мстить за подбитые яйца и рожу сына славного барона некому, я «отменил даму», водя уставшим жалом в поисках гостиного двора. Откуда-то сзади донесся жуткий протяжный вопль чего-то потустороннего, но обращать внимания на разную злобную фигню мне не хотелось. Вон есть местные, у них есть ножи, магия, священники и даже баронеты, пусть справляются сами. А я хочу спать.

Как бы меня с утра не влекли заманчивые и многообещающие торговые ряды славного города Тантрума, им пришлось сказать твёрдое «нет». Проснувшись и умыв морду лица, я первым же делом пошёл к «своим» воротам, где отстаивали свою последнюю смену незабвенный Хатико и его друг Осама. Хамски подмигивая стражам порядка и хитро улыбаясь, я встал возле них, нагнетая интригу, а заодно… толкая кроличьи шкуры мимопроходящим на норматив кроличьей прокачки молодым людям. Те, несмотря на некоторую анимешность мозга, заставляющую улыбаться, представляться и делать вежливое лицо, совсем не отказывались купить шкурку-другую белого кролика, всего лишь за 20 монет. Оставшиеся шкурки разлетелись быстро и решительно… наполовину. Вторую хором закупил прибежавший представитель общества молодых и невинных священниц, заодно озвучив просьбу поглядывающего издалека общества о том, чтобы я ушел нафиг, и больше не стоял в тесных проходах.

На руках у меня оказалась сумма почти в 16 тысяч канисов, поэтому я с удовольствием выполнил эту самую просьбу, отправившись не нафиг, но на базар. Шоппинг! Ты есть то, что ты покупаешь! Ну, на самом деле мне, как мужику, положено всё делать своими заскорузлыми мужицкими руками, а когда сделан дом, еще и заселить в него дерево, сына и обязательную женщину, но я всегда достаточно скептически относился к этой сентенции. Делать надо то, что ты считаешь нужным, а не то, к чему тебя подталкивают окружающие. Безусловно они могут желать тебе добра, но вдруг своего?

Шестнадцать тысяч для меня позавчерашнего были богатством, роскошью, сбычей мечт и точкой бифуркации за горизонтом событий. Вчерашний я уже видел цены на рынке, поэтому с легким матерным скептицизмом размышлял, сколько денег надо, чтобы экипироваться хоть как-то. Сегодняшний я уныло бродил между немногочисленными прилавками, понимая, что либо тут цены безбожно гнут, выдаивая из молодежи по максимуму, либо ценообразование в этом мире происходит по желанию левой пятки сиськопрекрасной Датарис.

Ну как так? Плохонький нож стоил 300–400 канис. Режик чуть получше и подлиннее, лежавший на прилавке рядом, уже щеголял ценником в десять раз круче. Я, блин, за пирушку на десяток человек пять тыщ отслюнявил, а тут ножик самого затрапезного вида три косаря! Про лежащий рядом с фигурантами кинжал вообще лучше молча плакать — 28 тысяч! Да он по исполнению совсем недалеко от копеечного ножика!

Характеристики, конечно, говорили совершенно иное. Если «нож за триста» давал 1–3 единицы урона, то кынжал за 28 тысяч уже демонстрировал показатели в 6-12 единиц, и это было прекрасно, хоть и рвало мне все шаблоны. Однако, нужно было решать, как грамотно потратить деньги так, чтобы они окупились максимально быстро. Тут, разумеется, первоочередную роль играло оружие и только оружие. Повреждения я залечу, пожирая разные фрукты, оставленные в инвентаре или пользуясь навыками, а вот по башке монстрам надавать чем-нибудь нужно.

Из «чего-нибудь» выбор именно на меня был чрезвычайно убог. Одноручное оружие, пригодное для рыцаря, было представлено дубинками, топорами и мечом. Последний, кажется, был изготовлен цыганами на аутсорсе по индийскому проекту для китайской революции по взаимозачету с Израилем, а то и вовсе в виде гуманитарной помощи. Оружием я эту кривулю считать отказался, особенно когда увидел, как нервно пляшет лезвие, закрепленное в рукоятке явно предвыборными обещаниями депутата. Оставались на выбор две дубинки, молот и самый прозаичный топор.

Штош…

«Простой топор»

Материал — железо, дерево

Урон — 3–9

Описание: это простой плотницкий инструмент, который можно использовать в качестве оружия.

Годится.

— Уважаемый, а вам не кажется, что цена этого ну очень простого инструмента несколько высока? — вкрадчиво спросил я уже знакомого мне усатого и рыжего торговца, обладающего весьма жуликоватым сыном, — Может быть, поторгуемся? Девять тысяч как-то многовато…

— Ну, был бы у тебя навык торговли, я бы скидку сделал, — ухмыльнулся совершенно бандитским образом рыжий, — На значение навыка, конечно же. Вот такие у нас тут порядки! Экономика стабильна как механизм!

— А где бы приобрести такой навык? — тут же сменил лыжи я, почуяв прибыль, скидки и прочие хорошие вещи.

— Так у меня и купи, — улыбке продавана позавидовала бы акула. Или минога. Сияя хлеборезкой, этот упырь в человеческом обличии назвал цену, — Всего десять тысяч! Будущие прибыли скажут тебе спасибо!

Кажется, я сплюнул кровью. Ценник ударил меня под дых, выморозив все мысли. Постояв так с минуту, неотрывно пялясь на рыжую миногу, я потом молча всучил ему деньги за топор, забрал покупку и ушел вдаль, роняя по пути слезинки.

Нет, я, конечно, очень зажравшийся парень. Поработав один день, отдал долг страже порядка, хорошо покушал, поспал, теперь вот не просто какой-нибудь там, а самый настоящий человек с топором, да и в кармане не пусто. Но хочется то ведь всего и сразу! Ну положено так Героям — чтобы лута ценного вагоны, денег чемоданы, да прекрасные дамы толпами… А так, есть только дамы, хоть и толпами — правда, разбегаются, а не сбегаются.

Беда-беда, огорчение.

Оставшиеся деньги мне жгли карман, поэтому я решил избавиться от них наиболее мудрым способом — купив себе запасную смену одежды на всякий пожарный, а заодно приобретя несколько мелочей вроде магической зажигалки с местным колоритом, остатки я потратил на умения. Гнусно ухмыляющийся из подворотни косой пацан научил меня навыку «Скрытность» за полторы тысячи монет, а мужик с рюкзаком, продающий какие-то невнятные поделки, обменял на деньги ремесло «Путешественника», позволяющее кучу разных полезных вещей — от разбивки невидимого со стороны лагеря, то получения интересных отметок на мини-карту.

Грустно побренчав оставшейся в кармане тысячей с копейками, я стал строить гнусные планы на будущее, от чего меня отвлекла негромкая старческая ругань. Развернувшись в нужную сторону, я узрел старика Куджо, вовсю распекающего молодого помощника, виновато чешущего затылок. Прислушавшись, понял, что старче в неприятностях — местному умельцу нужно было поднять леса на крышу муниципалитета, а из выданных двух штук молодцов в наличии был лишь один. Второй отсутствовал по причине совсем не благородного характера. Ладно бы, выпил лишнего или чего такого, так нет же, у него рожала жена!

Ну, что же. Старик мне сильно помог, так что я вполне себя чувствую должным. Легонько коснувшись мимопроходящей бабули, я назначил её «дамой», а сам, после соответствующих трансформаций, пошёл к Куджо предлагать свою безвозмездную помощь. Бабуся же, натурально окрыленная сбросом половины прожитых лет, во все свои оставшиеся девяносто восемь полетела дальше по дороге, охая и щупая себя в разных местах. Гм, значит зачтем акт альтруизма в двойном размере. Помощь пенсионерам и всё такое.

Дед высоко оценил мою великодушную безвозмездность, сделав меня гордым обладателем знаний о «продвинутой» живности в соседних лесах, на которую охотятся мощные и высокоуровневые ребята вроде вчерашнего баронета. В дополнение к этому он хотел подкинуть собственный навык «столяра», от чего я, скрипя сердцем, отказался. Очков свободных было еще много, но кто сказал, что их таки бесконечность? А мы, Герои, гвозди не забиваем, максимум меч сковать мифрильный, закалив его в жопе дракона или какой еще эпической фигне. В общем, расстались с дедом почти друзьями — он облаял меня придурком за отказ учиться такому полезному мастерству, я его тоже поматерил ласково, добавляя тонуса в мышцы и огня в глаза, на чем и разошлись к всеобщему удовольствию.

А потом меня, как настоящего Героя, призвали.

— Тебя хочет видеть старшая жрица Хао храма верховной богини Датарис, Герой-сама! — выдала мне очевидно нестаршая жрица с строгим миловидным лицом и скорбно поджатыми губами. Посмотрев на меня взыскующе и просветленно, эта сорокалетняя дама добавила, — Немедленно, пожалуйста. Я провожу.

Никогда не мог устоять перед «пожалуйста». Шутка.

Разумеется, меня обманули.

В приземистом небольшом храме с полукруглой крышей надругались не только над моей доверчивостью, но еще и над законами природы, физики, химии и здравого смысла — внутри он был раз эдак в двадцать больше, чем снаружи. Там же, около алтаря в виде снежно белого параллепипеда, в окружении полусотни девушек и женщин в белом стояла высоченная сухопарая мадама, у которой на всем лице было написано, что я — последнее, что она хотела бы видеть в этой жизни. А вот за её спиной чуть покачивался в воздухе большой овал мягкого солнечного света.

Я насторожился. Сюрпризы… они как внезапное анальное зондирование — строго на любителя. К таким не отношусь!

— Вы звали, и я пришёл… — аккуратно уведомил я присутствующих, не особо стремясь отойти от дверей храма.

— Подойди, Герой! — властно каркнула высокая старушенция на весь храм, — Верховная богиня Датарис будет говорить с тобой!

Почти все в моей голове в данный момент кричало: «Не суйся, дурак! Она тебе нехорошо сделает!», но робкая надежда на эпический квест или забытую случайно великосисьной плюшку слишком уж сильно подстегивалась досадой за безблагодатно потраченные деньги. Я сделал несколько шагов вперед, заискивающе улыбнулся, а затем крикнул с расстояния в пару десятков метров в портал:

— Да, прекрасная Датарис?!

…за что и был облит ненавистью со всех сторон. Так-то на лицах присутствующих жриц прекрасного пола вовсю была написана торжественность, благолепие и восторженность, но как только они бросали взгляд на меня, их лица чудесным образом искажались в отвращении и презрении. Да что ж я им такое сделал?!

— Подойди, мой доблестный Герой, рекомый Мач Крайм, — прозвучал глубокий и чистый голос великосистой Датарис, полный неги, ласки и любви. Вот как будто я её прописать пообещал, вот прямо один в один. Такое не могло не насторожить еще сильнее, тем более что мне стали заметны некие почти прозрачные аберрации, крутящиеся как над самим порталом, так и над местным жречеством. На дрожание воздуха от высоких температур они не были похожи от слова «совсем».

Пришлось сделать еще несколько шагов, медленно и не спеша, но в утешение окружающих скорчив рожу восхищенную и придурковатую. Рожу жрицы оценили, а вот мою медлительность — не особо. Старшая жрица, бросив на меня быстрый косой взгляд, внезапно сделала жест левой рукой, опущенной у бедра. Мол, «шнеля, шнеля, маскулинен швайн!». Ага, щас, разбежался.

— Я не достоин подходить ближе! — взвыл я дурниной, делая испуганное лицо.

— Иди в портал, Герой! — в голосе Датарис зазвучали почти приказные нотки, — Ты вознесешься ко мне, в райские чертоги! Я хочу возложить на твои плечи великую миссию, лишь ты её достоин!

— Я не буду достоин подобного и через миллион лет! — все-таки вякнул я свою отмазку, становящуюся фирменной, а затем оперативно жопой вперед зашагал на выход. Прозрачное шевеление, постепенно приближающееся ко мне, вовсю намекало, что у грудастой богини ко мне разговор вовсе не великих миссиях. Ой зря я сюда сунулся…

— КУДА?! — рявкнуло из портала, после чего в меня сразу же вцепилось множество почти прозрачных рук. Жрицы дружно завопили и заохали.

— Князя тьмы воевать! — взвыл я, вертясь как бешеная юла. Вцепившиеся в меня конечности особой силой не обладали, но тянули по полу к порталу исправно, а еще на них был маникюр!

— Сначала поговорим, — прошипело из портала натуральной змеей, — Про назначение «дамой» мыши поговорим. А потом про пьянчужку поговорим… и про бабушку… А НУ, ИДИ СЮДА, РРРЫЦАРЬ!

Вот тут я понял, что дело труба, табак и кобзон — надо драпать изо всех сил. Сил определенно не хватало, но тут, к счастью для меня, под мою горячую и мужественную руку попала очень неплохая, упругая и теплая попа низенькой и молоденькой монашки, которую я тут же назначил своей дамой сердца. Девчушка восторженно взвизгнула, её вторичные половые признаки налились невиданными габаритами, а я, так и не отпустивший нежное полупопие, повлек за удерживаемый орган девочку вниз, роняя ее прямиком на прозрачные грабки одной несознательной богини.

Пучок конечностей, от которого вовсю шарахались в разные стороны визжащие нечто нехорошее в мой адрес жрицы, от монашки растерялся, отпуская меня на волю. Пока богиня разбиралась со своей последовательницей, я с пробуксовкой рванул на выход. Что-то мне подсказывало, что будь Датарис всемогущей, то уж точно не стала бы меня заманивать в свой храм, где меня были рады видеть не больше, чем питерского баристу в байкер-клубе.

Почти… еще чуть-чуть… Вцепившись в ручки на дверях храма, я их торопливо потянул на себя, чтобы в следующую секунду взвыть как грешная душа с болящим зубом, увидевшая очереди в муниципальной стоматологии. Около трех десятков почти невидимых рук вцепилось в меня сзади, втыкая свой божественный маникюр четко в мои кожу и мясо!!

— КУДА СОБРАЛСЯ?! — по-сержантски рявкнул голос Датарис.

Руки начали утаскивать меня назад, но я, вцепившись в дверные ручки, держался со всей мощью 68-ми единиц силы, скрипя зубами и связками.

— АХ ТАК?! — теперь уже совсем взъярилась богиня, вызывая испуганное блеяние своей паствы, — НУ ДЕРЖИСЬ!

Оставив всего десяток рук фиксировать меня, она остальные пустила на…

— ААА!!! — заорал я, исцарапываемый вусмерть злобной божественной блондинкой. Буквально за две секунды она исполосовала меня вдоль и поперек, я, едва не теряя сознание от острейшей боли, едва успел мотнуть тазом, сгибаясь, чтобы одна, особенно злокозненная рука, проехала мимо паха. Сразу и отовсюду хлынула кровища, показывая, что на законы с очками здоровья Датарис клала… ну то, что только что чуть не оторвала.

Прозрачные руки подняли меня за ноги, вовсю таща в сторону портала, но тут-то наконец мне хоть чуть-чуть повезло — многочисленные конечности, подчиняющиеся богине, вполне соответствовали материальным объектам, а значит, по мокрому должны были скользить. А я был очень мокрым — в собственной крови и поту!

Выскользнув из рук и упав на пол, я как заправский угорь прополз три шага за одну секунду, а затем, вцепившись руками в порог храма, сократил мышцы, выбрасывая себя из него наружу!

Перед тем, как потерять сознание под крики, несущиеся из храма, я учуял запах мощного перегара и услышал голос, радостно воскликнувший:

— Ят-та! Нашла!