Лепестки Ветириоса

Глава 21

Сердце моё не бьётся,

Пульс мой спокоен.

Мир рушится вокруг,

Гром снова звенит,

Гроза сверкает.

Сны мои начинают жить.

Три дня заняла наша дорога к месту, о котором упоминали маленькие боги. Удивительно, что за это время не произошло ни единой бури, даже на празднике, посвященном последнему лучу летнего солнца. Небо казалось спокойным, безмятежным, но это затишье лишь усиливало чувство тревоги. Когда враг спокоен, ты не знаешь, что от него ожидать.

— Что же ты задумал, Штормволл? — прошептала я, смотря в чистое небо, лишенное даже самого маленького облачка.

Бог смерти отодвинул ветку передо мной и встретившись с ним взглядом, я поняла, что он тоже не может перестать думать о том, что сейчас происходит на небесах и почему так тихо.

— Он не мог просто прекратить, — я покачала головой, — его гордыня не позволит остановиться.

— Не мог, — согласился Басморт.

Может, я вовсе и не знаю Штормволла так хорошо, как думаю?

Мы вышли к месту, где с одной стороны на нас смотрели горы, а с другой вниз спускались пять водопадов. Вода пенилась и шумела, пели птицы. Стройные струи водопадов брызгались вниз, словно серебристые ленты, их брызги наполняли воздух свежестью. Горы возвышались над нами, покрытые зелеными лесами и покатыми склонами. В пасмурную погоду их вершины утопали в облаках, как в пушистом одеяле. Сейчас же, когда небо было чистым, можно было разглядеть все тонкости и красоты природы. Высокая трава колыхалась на ветру. Среди зарослей бамбука пробегали множество животных, скрываясь от нашего взгляда.

— Люблю это место, — я подошла к самому краю водопада и глянула вниз.

Внизу разверзалась пропасть. Вода бесконечной реки обрушивалась вниз с грохотом, создавая пульсирующий шум, который пронизывал всё вокруг.

Когда-то давно, в самые первые дни моего появления, я помню, как гуляла здесь. Да, многие моменты из памяти стираются, но рассвет, который виден здесь, забыть было невозможно. Он ослеплял, восхищал и сводил с ума своей красотой.

Рык тигра раздавался где-то в высокой траве позади. Одним мощным прыжком он попытался сбросить меня вниз, но я быстро схватила его за ворсистую шерсть и отбросила в сторону. Ведь даже животные не осмеливаются нападать на богов без явного приказа.

— Боги грубияны, — усмехается Басморт, когда к нам выходят ещё тигры.

Они окружили нас и внимательно разглядывали.

Бог крови появляется на высоком камне возле края водопада и с нескрываемой скукой встречает нас кивком головы.

— Вас сюда не звали, — всё, что он говорит вместо приветствия.

Его глаза, алые как пылающий огонь, а кожа его смуглее моей, испускала золотистый оттенок, словно он сам был облит сияющим светом. Всё тело бога крови покрыто тигриными полосами. Волосы, чёрные как ночь, но кончики алые, будто капли крови переливаются по всей его гриве. Длинная серьга на ухе бога медленно покачивалась, излучая магическое сияние. Он одет в мантию из тигриной шкуры, словно дикарь, что давно не был среди людей. Движения его плавные и бесшумные, словно он сливался с окружающей природой, исчезая и вновь появляясь уже в другом месте, как призрак.

Прыгнув с камня, он исчез и возник передо мной. Даже для скорости бога он был слишком быстр, слишком незаметен. Я замерла, не веря своим глазам. Потом я присмотрелась к тиграм. У каждого из них была маленькая царапина. Но странно было видеть, что эта рана не заживала, но и не портилась, как будто в ней заключено что-то божественное. Он передвигался через капли крови, возникая везде, где они есть.

Энергия, что исходила от бога крови была самой мощной из тех, что я встречала за последнее время. Она напоминала Штормволла.

— Я Бладсэй, ваши же имена мне знать необязательно, — он почти смог выдавить из себя подобие улыбки, прежде чем сел среди своих тигров, — всё, что я хочу знать это лишь зачем вы, пожаловали, но даже это лишь из вежливости перед тем, как я отправлю вас домой живыми или мёртвыми.

— Не ври, что не знаешь зачем мы здесь, — улыбнулся Басморт. — Неважно, как далеко ты скрылся, вести между богами разносятся быстро, особенно, когда тебя ищут.

— Даже если так, — выдохнул Бладсэй и посмотрел на свои длинные ногти больше напоминающие звериные когти, — мне всё это неинтересно.

— Так неинтересно, что, почувствовав, что мы идём к тебе, ты не спрятался, а решил нас встретить, — я вынуждала его продолжать разговаривать с нами и одновременно немного злила.

— А я должен был прятаться от вас? — он возник передо мной, глаза горели, на губах застыл смех.

Он был тем, кого другие боги в королевстве Алой Зари обходили стороной. Перед ним пресмыкались, и никто никогда не позволял себе высказываться как-то не так в его сторону. Ситуация становилась забавнее, когда он видел, что мы совсем его не боимся. Да, он кажется гораздо сильнее, но это не значит, что он всемогущ.

— Стоило бы, — я улыбнулась и сделала шаг ещё ближе к нему.

Бладсэй был лишь немного выше меня и склонив голову мы могли смотреть друг другу в глаза.

— Ты ведь знаешь, что божественная энергия, что бежит по твоим венам, всё равно что людская кровь? — он взял мою руку в свою и пропал.

Я искала его вокруг, пока не ощутила движение в своих венах, что уже давно застыло. Казалось, что всё внутри разгоняется и тут начинает биться сердца. Я так давно не слышала этот звук, что сначала начинаю радоваться, пока не понимаю, что ощущение это лишь искусственное и моим сердцем управляют. Я ощутила, как бог крови сжимает его в своей ладони, вонзает туда коготь. Послышался крик и принадлежал он мне. Когти продолжали шариться под моей кожей. Казалось, что твоё тело надели на себя как костюм. Острое, невыносимое жжение пронзило тело, словно миллионы игл пронзали кожу одновременно. Боль оглушила, лишив способности чувствовать что-либо, кроме этого адского мучения. В моих жилах пульсировала агония, словно наигранный симфонический оркестр, звучащий в душе. Я закричала, но крики замерли в пустоте, поглощенные бесконечной болью.

Басморт подбежал и сняв перчатки обхватил меня голыми руками. Если его прикосновение ощущалось моим телом, как уже что-то родное, то для бога крови это было подобно заразе. Он выпрыгнул из меня и брезгливо поморщился.

— Словно вся печаль разом прошла сквозь меня, — прошептал Бладсэй, — держись от меня подальше.

— Попробуй ещё раз тронуть её, и ты ощутишь, как через тебя проходят миллионы отчаявшихся душ.

— Но вы же пришли сражаться, — он развел руки в стороны, — это был первый раунд, и она проиграла, — я дам вам ещё две возможности. Победите хотя бы раз и тогда попробуем договориться.

— Скажи, чего ты хочешь, — я понимала, что даже после боя он не пойдёт с нами.

— Чтобы вы ушли, я же уже говорил.

— Нам нужна твоя помощь.

— Мне всё равно! — вспыхнул он. — Пусть весь этот мир умрёт, меня это не волнует.

— Ненавидишь людей? — спросил бог смерти тихо.

— А кто-то их любит? Они главные монстры, — ответил он. Люди уничтожают всё вокруг, убивают, присваивают себе. Каждый день всё больше трупов животных и ладно, если из голода, но ведь они убивают ради удовольствия. Я видел, как люди охотятся на диких животных, безжалостно лишая их жизни. Они не видят в них существ с чувствами и душами, им только важны трофеи и азарт. Люди убивают ради развлечения, ради того, чтобы похвастаться своими навыками или заполнить пустоту внутри. Я видел жестокость, с которой они обращаются с животными. Люди не видят в них равных, а лишь объекты для удовлетворения своих потребностей. Отбирание жизни у беззащитных созданий стало для них обыденным делом, их сердца окаменели от злобы и равнодушия.

— Но есть и другие, — вступился Басморт.

— Люди несут на себе тень своего собственного порока, — прошептал бог крови, и в его голосе зазвучала тоска за утраченную надежду на их изменение.

— Если умрёт мир, животные тоже погибнут, — напомнила я.

— Возможно, всему нужно очищение, чтобы возникло что-то новое.

— Не так уж ты и любишь свою семью, — я указала на тигров, — раз готов обречь их на смерть.

Бладсэй злобно сузил глаза.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— Так расскажи!

Я попыталась проникнуть в его разум, но там стоял мощный барьер, который откинул меня назад.

Бог крови знал, что я пыталась сделать и просто неодобрительно покачал головой.

— Видишь эту мантию? — он указал на тигриную шкуру.

Я кивнула.

— У меня был мой самый дорогой друг — тигр, которого я нашел и вырастил сам. Он стал не просто животным, а неразрывной частью моей жизни. Однажды человек увидел, как мой тигр охотится, и решил убить его ради шкуры, как будто это был всего лишь трофей.

Я внимательно рассмотрела мантию и обнаружила, что шерсть тигра переплетена с человеческой кожей.

— А я решил сделать трофей из человека, — улыбнулся Бладсэй.

Бог смерти посмотрел на меня, и в его глазах отражался вопрос: «А он нам точно нужен, или мы лучше без него пойдём?» Я еле сдерживала смех.

На самом деле чувства бога крови были понятны и будь я на его месте, то выжгла бы пол королевства не задумываясь. Никто не смеет вредить тем, кто мне дорог.

— Я никогда не попрошу тебя спасать людей, оставь это другим, — сказала я, — но спаси свою семью, спаси это место, где ты так любишь находиться. Спаси эти леса, горы и водопады. Не нужно бороться за людей, борись лишь за то, что дорого твоему сердцу.

Бладсэй задумался, моя идея всё равно не привлекала его.

— Ты ведь знаешь, что этот мир не так прост, как кажется, — продолжила я, глядя на него с улыбкой. — Люди могут быть жестоки, но природа всегда остаётся чистой. Она не судит, не предаёт, она просто существует.

Он кивнул, будто понимая, что я имела в виду. В его взгляде мелькали тени тех, кто страдал, тех, кто оставил свой след в этом мире.

Я вспомнила тот рассвет, о котором думала ранее — как лучи солнца освящают воду и мокрые камни, как мир пробуждался, наполняясь жизнью.

— Ты ведь не хочешь, чтобы этот пейзаж исчез, правда? — спросила я, указывая на великолепие вокруг нас. — Это то, ради чего стоит бороться.

Он задумался, его лицо немного смягчилось. Я чувствовала, что его сердце тоже изменилось, как будто он наконец осознал, что в его власти не только судьбы людей, но и судьбы целых миров.

Но как только я подумала, что мы уже вышли на контакт, он вынес своё решение:

— Если победишь, то я подумаю об этом, — всё, что сказал он.

Заставить пойти с нами мы не можем, поэтому хорошо, если получится напитаться его энергией в бою и победить.

— А если проиграю?

— Возможно, умрёшь, — он пожал плечами и позволил мне начать бой первой.

От одного слова «умрёшь», что-то во мне запротестовало. Холодный пот появился в районе затылка. Не хочу в пустоту, никогда туда не вернусь. Страх охватил, словно тёмная тень, заставив уже мёртвое сердце понервничать. Видение конца жизни пронзило меня. Мне слишком нравится жить, чтобы отказаться от этой привилегии. У бога смерти, возможно, не хватит сил вернуть меня во второй раз, поэтому сражаться придётся в полную силу.

Но в этот момент я решила не сдаваться. Дрожащими руками я схватилась за жизнь и шагнула вперёд, отбросив страх и наполнив себя решимостью. Я почувствовала, что могу преодолеть любые испытания, лишь бы остаться в этом мире подольше. Страх — лишь временное чувство, а настоящая сила заключена в нашей решимости и вере в себя.

Я не стала пытаться сражаться с ним в человеческом облике. Все барьеры в теле стерты, сейчас я богиня войны и мне нужно разобраться со всем самостоятельно.

Первый удар за мной. Взмах клинка пронзал воздух. Тянувшиеся из-под земли руки казались прозрачными призраками, готовыми подхватить каждую каплю проливаемой крови, чтобы бог не успел воспользоваться ей. Я несла в себе огонь безумия, сжигающий страх и сомнения, и бросалась в бой, словно безрассудный вихрь. Бладсэй, был искусным богом, умелым магом и хладнокровным стратегом. Он создавал барьеры из своей собственной крови, отражая удары с легкостью. Но я знала, что его сила лежит и в его слабости — в его потребности в крови. Меч — мой верный спутник, был как проклятием, так и даром. Он пил кровь, но давал мне силу и скорость, необходимые для борьбы. Я устремлялась вперед, пробивая барьеры, но Бладсэй быстр, как ветер, восстанавливал свои раны мгновенно.

Меня отшвыривало как тряпичную куклу, когда я пыталась подойти ближе. Маленькие капли крови, как острые осколки стекла, царапали кожу, оставляя за собой раны, а потом пользуясь этим — бог крови ослаблял и заставлял вновь и вновь приклонить колени.

Бой продолжался и казалось, что уставала только я. Бладсэй улыбался, терзал меня и иногда со смехом всё же пробирался когтями в мои вены, натягивая их, как струны скрипки. Он изводил, желая вывести меня на эмоции и навсегда стереть ту меня, что пыталась не выходить из-под контроля.

Во мне всё ещё не было тех сил, что раньше и не мой клинок, не живой огонь исходящий из ладоней не помогал в борьбе с богом крови. Я слабла и гасла, как свеча, чьё горение подошло к концу.

Я проиграла, он сжал моё сердце и прошептал на ухо:

— Время вышло.