Лепестки Ветириоса

Глава 2

Среди богов ходили слухи о его существовании, но никто никогда не встречался с ним до этого. Смерть не являлась главным богом. Он скрывался, держался подальше. Говорят, что его прикосновение способно убить даже самое сильное существо. Он не может жить среди людей, не может находиться рядом. Даже его дыхание отравляет воздух вокруг.

Я бы испугалась, встретив ранее невиданного бога, но после смерти — страх уже лишен смысла. Ведь как он может убить ту, кто уже была мертва…

— А имя у тебя есть? — спросила я.

— Басморт.

— А я Сэриия.

Он вновь улыбнулся мне.

— Я знаю. Ты же понимаешь, что я бы не стал воскрешать кого-то, кто мне неизвестен.

— Разве не Таолорис попросил тебя сделать это? Что он отдал богу смерти за моё воскрешение?

Ко мне приходили самые худшие мысли… Его нет рядом, но я слышу его сердце. Что, если он отдал свою жизнь и сейчас медленно умирает? Мы клялись друг другу в любви, готовы были отдать свою жизнь, если понадобится. Клятва на свадьбе связала наши сердца и души. Было ли ему больно, когда я умерла? Даже не хочу представлять, что супруг испытал… Если бы он умер, я бы обошла весь мир, заставила небеса дрожать, лишь бы увидеть его снова. Я бы отдала всё, что у меня есть, и согласилась бы на любые жертвы. Ничто и никто не имеет значения, когда уходит твоя любовь.

Мы умеем любить также, как и люди, возможно, даже сильнее… Боги рождаются из мыслей людей, из их глубоких нужд. Они появляются так редко, что их появление становится событием, превращающимся в историю. Боги возникают и из пустоты, их рождение наполнено зовом природы. В первые мгновения своего существования они похожи на неопытных детей, которые не понимают мир и еще не осознают своих сил. Но с течением времени боги начинают понимать свою сущность и обретают способности вершить правосудие. Я — одна из таких богинь, родившихся с тех самых времён, когда люди решили бороться друг с другом за выживание. За еду, за лучшую территорию, за женщин и детей. Войны и конфликты всегда были частью жизни людей, и это никогда не изменится. Поэтому моя энергия всегда сильна и подпитывается всем этим страхом и борьбой. Они молятся мне ради удачного исхода, и в отличии от других меня до момента смерти забыли не до конца.

Мир, в котором я существую, кажется непостижимым для обычных смертных. Мои глаза видят не только то, что происходит вокруг, но и то, что скрыто от их взгляда. Я видела падения и подъемы народов, я присутствовала на судах и в битвах. Моя задача — не просто наблюдать, но и вмешиваться, когда это необходимо. Моя сила — это сила справедливости. Я наказываю тех, кто злоупотребляет своей властью и гнетет слабых. Я защищаю тех, кто не может себя защитить. Мой гнев — это огонь, который сжигает несправедливость. В моих глазах можно увидеть покой и мудрость, но их сияние не означает, что мне нет места для человеческих эмоций. Люди считают меня холодной, тёмной, запачканной кровью. Но я чувствую боль и горе, радость и счастье. Я проницательна и понимаю, что люди — это сложные существа, которые могут окунуться в свой гнев и потерять связь с реальностью, в этом они похожи на богов.

Штормволл был рождён ещё раньше меня. Он появился с первым ударом молнии, с первой вспышкой света. Он был порождением природы, мощной и неуправляемой силой, как и Буревол, рожденный с первой бурей. Он явился из урагана. Штормволл и Буревол были неразрывно связаны, один вызывал другого, создавая грозы и разрушение. Аривира, с другой стороны, была порождением женщин, их стремлений к красоте и молодости. Она воплощала идеалы женской привлекательности и притягательности. Женщины верили в ее силу и приносили ей свои жертвы, чтобы оставаться молодыми и прекрасными. Дженсания, рожденная из желания людей продолжать род, имела уникальную силу. С каждым новым рожденным человеком ее мощь увеличивалась, пока люди верили в нее. Она была сущностью жизни, давала людям надежду и силу для преодоления трудностей. Ещё у нас есть сестра Майодия, богиня, рожденная с желанием людей отдохнуть и провести хотя бы день в спокойствии без кровопролитий и спешки куда-то. Когда раньше люди решали прекратить свои дела, они молились ей, чтобы отдых прошёл гладко и без лишних бед. Она не участвовала в моём убийстве, я видела её, но свою руку она не занесла, как и брат Корнан, бог дружбы, партнёрства и желание любить друг друга. Ему молились, чтобы он благословил людской брак, создал успешный союз.

Мы не являемся кровной семьей, а лишь назвали так себя, когда объединились. Штормволл избрал нас, сделал нас главными на небе, а всех неугодных изгнал. Те, кто пытались бороться — были уничтожены мной. Я следовала приказам думая, что наш главный знает, что делает. Он тянул меня за ниточки, словно кукловод, а когда я обрела себя и своё мнение — начал отдаляться. Он зашил мне веки отгораживая меня от небесных дел. Никто и не мог подумать, что я решусь предать своих братьев и сестёр, но Таолорис открыл мне глаза, напомнив, как другие страдают и как страдает он, будучи маленьким богом на посылках моей семьи. Он порождение людских страстей и сплетен, поэтому слышит чужой шёпот и следит за происходящим вокруг. Он докладывает остальным о том, как часто люди вспоминают богов, как часто преподносят им дары и, когда начинают забывать нас.

— На самом деле, я пробудил тебя по личной инициативе, но ты обязательно сможешь увидеть своего возлюбленного.

— Хорошо, — сказала я, потому что это единственное, что меня волновало.

Многие считают, что боги серьезные и ставят высшие цели, не обращая внимания на свои личные желания, но это не так. В действительности, мы только о себе и думаем.

— Найдя твои кости, я вернул туда твою энергию, твою душу. Твоё тело росло, словно дерево, ветка за веткой. На это ушло долгие годы, а потом ты просто проснулась. Таким образом ты почти живая, — объяснил мне Басморт, когда подвёл ко мне коня и протянул руку желая помочь подняться в седло.

Он потратил много сил на это и вряд ли подобное возможно провернуть дважды. Допусти он хоть одну ошибку — я бы не вернулась. Бог смерти пошёл на большой риск, а это значит, что ему очень нужна моя помощь.

— Я сама, — улыбнулась я, лишь радуясь возможности вновь ощутить каждое движение своего тела.

Я взобралась на лошадь и погладила ее мягкую, чёрную гриву.

— Ты спала шестьсот лет, — объяснил Басморт, не дожидаясь, когда я сама об этом спрошу.

— Ты хотел сказать, что я была мертва шестьсот лет. Боги не спят, — напомнила я.

— Не хотел каждый раз напоминать, что ты была мертва, довольно трагичный опыт.

— Ничего, подобный опыт теперь напомнил мне, почему я так сильно люблю жизнь.

— Позитивно для богини войны.

— Говорит бог смерти, который не отобрал жизнь, а наоборот её вернул.

Его низкий смех сотряс поляну, усеянную ветириосами* вокруг нас.

— К сожалению, чтобы достичь этой цели, мне пришлось прибегнуть к убийству, — устало выдохнул он, хотя боги редко испытывают усталость, они только временно теряют свою магическую силу, требуя некоторого времени для восстановления. — Я убил бога лести. Проблем было больше с тем, чтобы найти его.

Несомненно…

— Меня это не смущает, всё-таки, я рада, что вновь жива.

— Почти жива, — напомнил он.

— А это можно как-то исправить? Возможно ли заставить моё сердце вновь биться?

Мы медленно продвигались вперед на своих конях, общаясь так же открыто, как старые друзья. Не так я представляла себе бога смерти, абсолютно не так.

— Чтобы воскресить тебя, мне понадобилось убить бога, его энергии не хватило, чтобы заставить твоё сердце биться, но в твоём случае нам повезло. У тебя есть супруг и ваши сердца связаны между собой. Если вы встретитесь, и ваша нить, связывающая вас, окрепнет, то есть шанс, что сердце вновь забьется, напитавшись энергией вашей общей связи.

— Это его не убьёт?

— Нет. Связь супругов — богов всегда была крепка, поэтому у нас всё должно получиться.

— А ты знаешь, где мой супруг?

— Знаю, мои люди донесли до меня вести, где он сейчас. Я никогда его не видел, потому что его двор окружён слишком большим количеством живых. Моё касание — убивает живых существ.

— Даже животных?

— Животных да, — он указал на лошадь и свои руки в перчатках.

Черная рубашка застегнута на все пуговицы, брюки аккуратно убраны в длинные сапоги, а перчатки из кожи достают почти до локтя. Единственное открытое место — лицо, которое, вероятно, чаще всего скрыто от посторонних глаз под темной накидкой или шарфом, оставляя видимыми лишь загадочные глаза.

— А богов?

— Только самых слабых, сильные боги могут сопротивляться моей силе, но ощущают негативные эмоции рядом со мной, словно всю радость высосали из мира.

— Я ничего такого не чувствую, — задумавшись я протянула ладонь в его сторону и лошадь двинулась в бок из-за чего я чуть не упала.

— Ты уже была мертва, поэтому на тебя такое не подействует, но лучше не проверять, наверное. Теперь ты не из этого мира.

— Звучит, конечно, необычно. Богиня войны не из этого мира… Обо мне можно слагать целые истории, — пошутила я

— О, поверь, о тебе много историй ходит. Все эти шестьсот лет — люди как боятся тебя, так и почитают. Все знают, что ты умерла — спасая других.

Да, это правда, но… На самом деле, я не думала, что умру, когда кинулась в самую гущу событий. Мне казалось, что боги максимум запрут меня в клетку, когда узнают. Я не могла и подумать, что Штормволл всё же примет решение убить меня. Он мог угрожать, мог побить, но, чтобы убить… Не такого ожидаешь от своей семьи с которой прожил всю свою жизнь.

— Что за истории? — наконец спросила я после молчаливой паузы в раздумьях.

— Легенды о богине войны вступившей в бой с монстрами нарушив волю других богов. Люди верят, что ты сражалась до последней капли крови, чтобы больше никто не пострадал. Они верят в твоё чувство справедливости и жертвенности. Теперь они понимают, что ты никогда не была их врагом, а наоборот пыталась утихомирить, добиться справедливости. Да, люди знают, что рядом с тобой неприятная энергия, обусловленная твоим рождением из чужих битв, но теперь никто не винит тебя в этом и они молятся за твой покой в мире, куда отправляются души богов.

— Там пустота, нет никого мира для душ богов.

— Дорогая, я знаю, — ответил бог смерти. — Все души уходят в пустоту, людские тоже, только отдельно. Каждая смерть проходит через меня.

— И как часто?

— Каждую секунду кто-то умирает, поэтому я уже перестал замечать чужие души, ищущие путь в пустоту.

— Если бы они знали куда идут, то вряд ли бы искали вход в пустоту.

— У них нет выбора, ни у кого из нас нет такого выбора. Даже боги смертны, ты уж точно знаешь это.

Я печально улыбнулась.

Моя лошадь следовала за богом смерти. Басморт уверенно указывал нам путь, и я временно не задавала никаких вопросов. Мои мысли гуляли в мире пустоты, лишенном формы и смысла. В этом мрачном пространстве, где время теряло свою силу, я ощущала себя заточенной, лишенной возможности двигаться или действовать. Воспоминания о тех временах, проведенных во тьме, вызывали у меня тревогу и страх. Каждый раз, когда вспоминала эту пустоту, чувство радости, которое охватывало меня после воскрешения, угасало. То, что я пережила в этом мрачном мире, было страшнее, чем я себе представляла. Воспоминания окутывали меня, словно туман. Казалось, что каждый раз, когда я вспоминала ту непостижимую тьму, я теряла все больше частей себя, словно исчезала, становясь невидимой и несуществующей. Ощущение безысходности в том мире не сравнится ни с чем. В нем не было ни света, ни надежды, только абсолютная тишина и одиночество. Моя душа голодала, жаждала ощутить что-то, даже если бы это было болью. Но в том мире пустоты не было ничего. Сейчас, вернувшись в реальность, я благодарна за каждый миг, каждую эмоцию, которую могу испытывать.

— Приехали, — сказал бог смерти и я подняла голову.

Ветириос — это черный цветок с десятью сердцевидными лепестками, который часто кладут на могилы.