Лепила. Книга третья

Глава 21

В прерию пришла весна, из серо-бурой невзрачной равнины с редкими островками травы она буквально за пару дней превратилась в зеленое море. Погода радовала: днем светило яркое весеннее солнце, в верхней одежде ходить было совершенно невозможно, к вечеру с востока приносило облака, а ночью шел не слишком сильный дождь. Оживились птички, свои песни они начинали орать еще за час до рассвета, причем делали это настолько громко, что Мило пришлось накрывать и клинику, и дом на вершине звуконепроницаемыми экранами. Редкие косяки перелетных пернатых потянулись на север, пока летят самые смелые, основная масса прилетит позже. Оголодавшие за зиму горные копытные вовсю выходили на равнину пощипать свежей травы, впрочем, стараясь сильно не отдаляться от спасительных скал.

Экспериментальное кукурузное поле отлично взошло, орки выделили мне под эту с их точки зрения забаву два десятка акров, от любителей жрать чужие посевы Мило поставил сигнальные артефакты, в момент прогоняющие прочь даже бизона. Жители Хара вовсю занялись разведением огородов, участки под которые централизованно выделял Тило, копались в земле, не расставаясь с оружием. Здесь ведь фронтир, опасности подстерегают повсюду.

Цех для кожевенного производства построили всего за день, Мило смастерил артефакт, что буквально склеивал камни друг с другом в единый монолит, осталось только поставить крышу. Заказанные инструменты и химикаты Хедель обещал доставить где-то через неделю.

Пострадавшие под обвалом сорванцы выздоровели окончательно и были отпущены по домам, после чего состоялся суд над ними. Я заранее переговорил сначала с Тило, а потом с родителями мальчишек, чтобы согласовать приговор. Суд провели все в том же «федеральном» здании, по случаю теплой погоды распахнув окна настежь, чтобы те, кто не уместился внутри, могли следить за процессом снаружи. Дальше все было как обычно. Вызвал мальчишек, заслушал их жалкие оправдания и постановил всыпать каждому по десятку розог прямо здесь на площади, после чего отправить их в Истор в школу. После этого выступил Тило, нацепив на шею бургомистерскую цепь, сообщив новый закон нашего городка, отныне все дети школьного возраста обязаны учиться либо у мастеров, либо в школе. Поскольку своей школы у нас пока нет, всех отправят в Истор, пусть там постигают грамоту и науки, а не здесь бездельем маются.

В общем, всыпали пацанам, как положено, после чего развлечение кончилось, и народ разошелся, кто домой, кто в салун. Мы же двинулись в сторону клиники. Холм наш заметно преобразился, склоны стали гладкими и отвесными, даже козы не залезут, слева от лифта немного ниже уровня клиники была построена площадка чуть не в половину акра, поддерживаемая сводом на сложенных из крупных блоков колоннах. Терраса, на которой располагалась клиника, тоже заметно расширилась стараниями Мило, я даже не заметил, когда он все это успел сделать. Несколько скал исчезли, на их месте появились рукотворные пещеры. Потом посмотрю, не до этого сейчас.

Орани была в оранжерее у распустившихся крокусов и гиацинтов. В воздухе стоял одуряющий цветочный аромат, над грядкой громко жужжали шмели. Любопытно, как так вышло, что на другой планете водятся насекомые вида Bombus terrestris? С разумными существами понятно, прилетели сюда откуда-то, кучу зверья с собой притащили, тех же лошадей, но насекомые-то откуда? Загадка, да и только.

— Смотри, какой забавный, — Орани показала мне ползущего по ее ладони здоровенного шмеля. Мохнатая птица, по ошибке записанная в насекомые, бодро топала своими шестью лапами и вдруг резко раскрыла крылья и с оглушительным жужжанием улетела к цветам.

— Осторожнее с ними, они кусаются, — сказал я, обнимая ее.

— Меня не укусят, — самонадеянно сказала она. — Как все прошло?

— Как обычно. Разобрали, обсудили, постановили. Потом виновным всыпали по заднице, и все разошлись. А завтра их отвезут в Истор, пусть в школе учатся.

— Школа… На что это похоже?

— Собирают детей в класс и учат. Объясняют, дают задания, проверяют исполнение. Все как везде, немного знаний и много тренировок по их использованию.

— Это как ты нас учишь английскому?

— Да, именно так.

— Как ты думаешь, может, в Харе школу устроить? Можно было бы и наших детей туда отправить, я про племя.

— Интересная идея. Но это на будущее, пока проще отправить тех, кто хочет учиться, в Истор. Там уже готовая школа, учителя, все дела. Здесь же пока некому этим заниматься. Дорогая, давай ко мне в кабинет пройдем, надо тебя обследовать.

Орани присела на корточки, еще раз понюхала гиацинт, со вздохом встала и пошла к выходу, я последовал за ней.

Болезнь снова начала прогрессирование, в печени обнаружился один небольшой узел в миллиметр диаметром, кроме того, были поражены еще три лимфатических узла. Похоже, пришла пора испробовать на практике недавние наработки. Было откровенно страшно, вдруг я что-то не так поняли не так сделал? Диагностическое плетение показывало, что опухолевые клетки активно экспрессируют лиганд PD/L1, таким образом укрываясь от Т-лимфоцитов.*

*) Упрощенно, лиганд — это молекула, находящаяся (экспрессированная) на внешней поверхности клеточной мембраны. При помощи таких молекул клетки подают друг другу самые разнообразные сигналы. В случае комбинации PD1 у Т-лимфоцита и PD/L1 у раковой клетки, клетка подает таким образом сигнал «я своя, здоровая, мимо проходи». На отключении этого механизма основана работа многих иммунных онкопрепаратов, в первую очередь пембролизумаба, того самого препарата, которым вылечили бывшего президента Джимми Картера.

Если я прав, то отключение PD-механизма сразу сделает их уязвимыми для Т-клеточного иммунитета. Наконец, решившись, я создал плетение, деактивирующее лиганды на клеточных мембранах в самом крупном из пораженных лимфоузлов, неминуемо зацепив массу здоровых тканей вокруг опухоли. Риск тут минимальный: даже если Т-лимфоциты сожрут здоровые клетки, ущерб для организма будет незаметный. Магоскоп давал отличную картинку, хотя от мельтешения лимфоцитов в глазах рябило. Пару минут ничего не происходило, потом диагностическое плетение подсветило раковую клетку, которую только что убил Т-лимфоцит. Процесс пошел. Еще через полминуты погибла вторая раковая клетка, затем еще одна и еще одна. Обнаглев, я деактивировал лиганды PD/L1 во всех остальных обнаруженных опухолевых очагах, после чего отключил магоскоп и помог Орани подняться со смотровой кушетки.

— И что? — спросила она.

— Болезнь вернулась, — честно ответил я. — Но вовремя замечена, и я кое-что сделал. Пока ждем результатов. Прислушивайся к своим ощущениям, если будет что-то необычное, сразу говори. Главное — не бойся. Я тебя в обиду не дам никому!

— Я тебе верю… — сказала она, прижавшись к моему плечу, потом отстранилась и потянула меня за руку по коридору. — Не знаю, как ты, а я есть хочу! Герт обещал сделать что-то особенное, побежали!

Резвой козой Орани рванула в сторону столовой, я нагнал ее только у дверей. Внутри уже сидела вся наша гоп-компания и дружно работала столовыми приборами.

— Приятного аппетита, — сказал я.

— Хмнямнямням, — дружно ответили обедающие, не отвлекаясь от еды.

В кабинет вошла Орани.

— Зудит очень сильно вот тут, — она ткнула пальцем в правое подреберье. Я отложил ручку в сторону и жестом попросил ее лечь на смотровую койку. Диагностика показала, что лечение сработало на отлично: расплодившиеся за несколько часов Т-лимфоциты уже убили почти все раковые клетки, а моноциты утилизируют их остатки. Этот процесс и вызвал зуд. Здоровые клетки процесс никак не затронул. Поставив обезболивание на пару часов, я помог ей встать.

— Все замечательно, — успокоил я ее. — Все идет именно так, как надо. Лечение сработало!

— Ты у меня волшебник, — сказала она, обняв меня. Постояв немного, она произнесла: — Пойду я, а то Кар там ждет.

Орани выпорхнула за дверь, в кабинет тут же ввалился наш младший хирург.

— Командир, есть предложение устроить курсы первой помощи для всех желающих.

— Где проводить, в какое время, какими силами? — уточнил я.

— Тило выделяет под это дело большой зал в доме администрации. После работы, разумеется, вечером и в выходные дни.

— Понятно, помещение есть, денег не обломится… В общем, я не против. Но ты человек военный, сам должен понимать, кто назначается исполнителем.

— Да понятное дело, — скривился Кар. — Я заявил, мне и отдуваться.

— Выше голову, боец, может и я там пару слов скажу. Короче, с тебя учебный план, список учебных пособий и материалов. Разрешаю привлекать других, но чтобы на добровольной основе!

— Приказ понял, будет исполнено, господин лейтенант! — Кар щелкнул каблуками и рассмеялся.

— Иди уже, — я махнул рукой, и он исчез за дверью. Идея у парня хорошая. Чем больше людей могут нормально оказать первую помощь, тем проще нам же потом будет работать. Пока же я вернулся к статье о магоскопе и его использовании в медицине, которая уже есть, и микробиологии, которую еще предстоит создать на этой планете. Кстати, если совместить магоскоп и стазис-бокс, можно будет наблюдать за клетками, белками и прочими молекулами, не отвлекаясь на броуновское движение. Ясное дело, что на живом организме так не выйдет, зато с препаратами очень удобно будет разбираться. Вот и отличное заключение для статьи, с формулировкой «требуются дополнительные исследования».

Понедельник день тяжелый. И погода с утра стояла мерзкая, холодный моросящий полудождь-полутуман не вызывал ни малейшего желания высовывать нос на улицу. Воздушный щит над домом и клиникой не пропускал крупные капли, но гнусная влажность отлично просачивалась сквозь него, оседая на камнях и деревянных конструкцией мокрым блестящим слоем. В такую погоду надо сидеть перед камином и потягивать горячий глинтвейн, только жизнь — несправедливая штука. Работать приходится вместо того, чтобы отдыхать. Наукой заняться тоже не дали, с шахты привезли двоих пострадавших, один поскользнулся и упал с мостка, сломав бедро и сильно повредив тазовые кости, другой решил, что техника безопасности ему не нужна и рубанул топором себе по ступне. Отдав неудачливого плотника в руки Рюта и Харена, мы с Каром занялись тяжелым пациентом. Провозились с ним почти до обеда, кроме поломанных костей хватало повреждений внутренних органов.

После обеда позвонил Хедель и, среди прочего, сообщил, что к нам выдвигается целая делегация желающих навести красоту, в числе которых будет и Лора. Вот и закончилось время спокойных научных исследований. Начинается эпоха потягивания задниц, увеличения сисек, откачки жира, а также кройки и шитья по морде лица. Та самая работа, которой я и учился, пусть на этой планете и с использованием магии. Первым делом новость была доложена Мило.

— Ты не думал, что среди них может быть убийца из гильдии? — огорошил меня маг.

— А ведь ты прав, — согласился я. — Хотя этих я почти всех лично знаю. Что предлагаешь?

— Ввести протокол безопасности, естественно. Ты рассказывал как-то про меры безопасности на военных объектах и в банках у вас там. Давай здесь то же самое устроим. Я везде поставлю аурные замки, чтобы пациенты в принципе никуда дальше своих палат и коридора не могли попасть.

— В оранжерею еще можно.

— Значит туда тоже разрешим. Займусь прямо сейчас, на складе все нужные запчасти имеются.

— Отлично, одной проблемой меньше.

— Майк, я в ваших медицинских делах не очень, скажи, если пациент заехал в палату и хочет при себе иметь слуг, это как?

— Это запрещено. Все слуги, родственники и прочие могут находиться в палате только в часы посещений, а живут пусть на постоялом дворе. В клинике целый штат медсестер, они обеспечат необходимый уход.

— Очень хорошо. Чем меньше постороннего народа, тем проще. И с постоялым двором ты хорошо придумал, он ведь тебе наполовину принадлежит? — Мило хитро ухмыльнулся.

— Не мне, а нам. Тут закрытое акционерное общество, и у тебя доля в нем тоже имеется, как и у персонала. Когда перепадает кусочек прибыли, работается лучше и искренней.

— Это точно. Персонал у тебя идейный. Кстати, раньше никогда не видел, чтобы женщины работали в больницах. И ведь хорошо работают!

— Это Гравия, страна равноправия! — пафосно произнес я, воздев указательный перст к небу. — А если серьезно, у Арпадио в исторской больнице тоже сплошь женщины трудятся. Там, откуда я пришел, женщин в больницах заметно больше, чем мужчин, среди докторов тоже. Зря вы их тут дисриминировали.

— Кар уже к тебе подкатывал со своей идеей? — Мило сменил тему разговора.

— Ты про курсы первой помощи? Подкатывал.

— И?

— Инициатива имеет инициативного. Раз он идею двинул, пусть сам ее и реализует, хотя бы на первых порах. Идея-то хорошая и правильная.

— Я к тому, что он тоже в расстрельном списке, надо будет в поселке тоже безопасность обеспечивать.

— Так ты у нас главный по безопасности, — удивился я. — Вот и обеспечивай. Наладь взаимодействие с маршалами и их помощниками, подключи моих братьев. Личного состава хватает, с организацией пока не очень, вот и помоги.

Мило кивнул и удалился.

Потянулись дни, заполненные рутиной. Пациенты и пациентки прибывали чуть не каждый день, Тило даже отдал распоряжение построить еще один постоялый двор, чтобы все без проблем смогли уместиться. Появились иностранные пациенты, две графини и одна баронесса из Зунландии и еще три дамы из Лундии. При виде одной из них Мило скривился, будто разжевал незрелый лимон, и тут же исчез, явно не желая показываться ей на глаза. Хотя у всех у них были наши сертификаты, каждая выкладывала наличными втрое больше их стоимости за дополнительные манипуляции. Хороший бизнес, успешный, пусть и много сил отнимает. Зато можно пару недель поработать в таком ритме, потом целый год ничего не делать. Шучу, конечно, ленивых тут нет.

Как ни странно, никаких проблем ни с гравийским купечеством, ни с иностранной знатью не было. Все сразу принимали местные правила поведения и вели себя соответственно. Разве что охранник лундийской баронессы перебрал бурбона и начал бузить, да только помощники маршала мигом его скрутили, вытащили на улицу, да окунули в бочку с водой, проломив его же головой образовавшуюся на ней корку льда. Инцидент был исчерпан.

Почти месяц мы работали в авральном режиме, ведь помимо пластической хирургии приходилось заниматься и травматологией: весна отключила у многих местных жителей механизмы самосохранения, ввиду чего они и попадали к нам с разнообразными переломами, ранами и даже травматической ампутацией кисти (никто так и не понял, зачем надо было по руке топором бить). Потом поток пациентов резко схлынул. Оно всегда так, либо все — либо никого. С фазами луны это связано, что ли? Или с ретроградной планетой, которая здесь исполняет обязанности Меркурия?

Орани постоянно моталась по окрестностям, организуя разведение копытной скотины, иной раз пропадая по несколько дней у отца в племени, разумеется, в сопровождении дюжины воинов, частью из орков, частью из индейцев. После того случая вдоль дороги были выставлены дополнительные посты и ходили патрули, так что за нее я не боялся. Да и Длинноногим, насколько я понял, дали такой образцово-показательный укорот, что ни у кого из других племен даже мысли не возникало хулиганить здесь.

А еще весна подкинула мне работы по судейской части. Здесь тоже бывают сезонные обострения, больше этого ничем не объяснить. Вот зачем уважаемому отцу семейства понадобилось, никого не стесняясь, ходить «налево», да еще перед женой этим похваляться? И не надо потом удивляться, что благоверная ночью портновскими ножницами выпустила сопернице, а потом тем же инструментом отхватила у него орудие преступления. Мужика мы спасли, орган, которым он думал, пришили на место, а вот его любовницу спасать было поздно, обнаружили уже остывший труп только утром. Поручив Онно провести следствие и собрать все относящиеся к делу доказательства, я вызвал коллег из Мерика и Гервера. Сложно судить людей, которых знаешь, пусть и шапочно, лучше, когда два других судьи взглянут на происходящее непредвзятым взглядом и выскажут свое мнение.

Потом был суд, мы заслушивали целую толпу свидетелей, привлеченный в качестве эксперта Мило вовсю пользовался отжатым у Искореняющих артефактным детектором лжи, в результате чего казна нашего городка обогатилась штрафами за дачу ложных показаний. Дружки потерпевших было попытались закопать подсудимую, да ничего не вышло. После того, как Леон, судья из Гервера, объявил, что следующего лжесвидетеля ожидает дюжина плетей на площади, наконец, люди стали говорить правду. Картинка вырисовывалась нелицеприятная для потерпевшего. Та еще скотина был муженек у подсудимой, да и убитая была из категории «смерть ей к лицу», главное, что в семье пятеро детей было, да шестой в проекте. И блудил муженек совершенно напоказ, и жену третировал, почем зря, даже для местных простых нравов это было слишком.

Совещались мы долго и, наконец, пришли к общему решению. Подсудимую приговорили к десяти годам каторги с отбытием первого года на работах по усмотрению муниципалитета и суда. При отсутствии нареканий через год наказание будет отменено, но за любое серьезное нарушение уже светит настоящая каторга.

Решение удовлетворило всех присутствующих, кроме муженька, он начал орать и возмущаться, за что немедленно получил от Албена дубинкой по хребту и был оштрафован за неуважение к суду. Впрочем, его можно понять, ведь она будет жить с ним под одной крышей, а ножнички-то вот они. Так что еще неизвестно, кому тут на самом деле срок дали.

Две недели Авил, Леон и я почти безостановочно катались от Мерика до Гервера с остановкой в Харе, вдруг пошла целая волна преступлений на романтической почве. Типичные crime of passion, люди как с ума сошли, резали, рубили и кололи друг дружку почем зря. А потом как отрубило, наверное, все психически неустойчивые закончились. Нам же приходилось разбирать каждый случай и решать, кто на что заработал, кому каторгу, а кому и виселицу.

Последним случаем был поджог в Мерике. Девица решила устранить соперницу особенно изобретательно. Подперла дверь в ее доме, да подожгла. Семь человек сгорели заживо, трое взрослых и четверо детей. Подсудимая была как будто даже довольна случившимся, во всяком случае, ни малейших следов раскаяния никто из нас не заметил. Приговор вынесли по принципу око за око, зуб за зуб.

На казнь я не пошел, мало удовольствия смотреть, как человека сжигают на костре. Но, судя по довольным лицам жителей Мерика, шоу удалось на славу. И справедливость восторжествовала и наглядно всем показали, как нехорошо творить преступления.

Но вот, наконец, весеннее обострение закончилось, жизнь снова потекла своим чередом. Прибыло почти два десятка пациентов, на сей раз по государственной линии, одни ветераны, егеря, пограничники, моряки, и я полностью погрузился в работу. Это не носы и задницы править у не бедных дам, здесь все было гораздо серьезнее. Старые шрамы, неправильно сросшиеся кости, ожоги и прочие прелести. Там не было ни одного простого случая, иначе их бы сюда не отправили, но такого морального удовлетворения от работы я давно не получал, а еще благодарность пациентов ощущалась буквально физически, никакого сравнения с дамами, что пытались моими руками посрамить соперниц.

Между тем клиника приросла реабилитационным корпусом, так грозно был назван выстроенный рядом наполовину утопленный в скале дом, в котором расположился тренажерный зал и бассейн ярдов двадцать в длину. Тренажеры, разумеется, самые примитивные. Гантели, штанги, рычаги, все из чугуна и стали местного производства, Мило даже сделал две беговые дорожки. Все время, пока они не ели, не спали и не находились на медицинских процедурах, ветераны проводили здесь. Все-таки мало восстановить мышцы и сухожилия магией, нужно еще, чтобы они привыкли к нормальным нагрузкам. Фехтовальный зал тоже не простаивал без дела, после работы я тоже заходил сюда размяться. Было и чему научить военных, и чему у них поучиться. К слову, поговорка, что если два военных встретились и за четверть часа общения не нашли общих знакомых, то один из них шпион, подтвердилась полностью. Общие знакомые находились у нас уже на пятой минуте общения после махания клинками.

Вот и наладилась жизнь, вот и нашел я, наконец, свое место в этом мире. Никуда не надо бежать, никого не надо догонять, есть любимая работа, любимая женщина, друзья. Если же враги нагрянут, есть чем их встретить.

Городок наш растет, поселком его уже язык не поворачивается назвать, больше тысячи жителей уже. Кожевенная мастерская выпустила первую партию кож, орки ее мигом расхватали, выделка у Вибрена качеством оказалась значительно лучше, чем самих краснокожих. Единственно, долго пришлось уговаривать Вибрена использовать средства защиты, а именно, резиновые перчатки, одежду и обувь.

Харен оборудовал нормальную химическую лабораторию на обратной стороне холма. Мило ему помог наладить производство лабораторной посуды из кварцевого песка, партию пробирок, колб и трубок отправили в Истор, где она тут же разлетелась по аптекарям. Теперь эта парочка днями пропадала в лаборатории, пытаясь наладить производство нормального оконного стекла. Если получится, мы в золоте купаться сможем.

Что происходило на ранчо, я даже не спрашивал. Знал только, что на выделенном племенем участке поставили нужные строения, да и только. Там всем заправляли братья-орки, так и державшиеся вместе после возвращения из рейда на Черный Исток. Да, Сар женится. Раньше он был просто обычный охотник, после возвращения же стал воином, да еще и марксманом, притом очень богатым по меркам племени. В общем, если раньше он бегал за своей ненаглядной, ситуация поменялась. Охмурили, совершили обряд венчания, по осени будем гулять на свадьбе. Может нам две свадьбы в одну объединить? Заодно два племени друг с другом передружатся.

— Любимый, — голос Орани выдернул меня из размышлений. — Не знаю, как тебе это сказать…

— Говори, как есть, дорогая, — я притянул ее за талию и усадил себе на колени, прижавшись лицом к мягкой груди.

— В общем, у меня эти самые дни никак не начинаются.

— Дай гляну, — я сотворил небольшое диагностическое плетение и активировал его. Потом трижды перепроверил результат и произнес: — Тут дело такое, что раньше зимы они не начнутся.

— Как? То есть? Это правда? — Орани явно не решила еще радоваться ей или нет.

— Истинная правда, — я поднял голову и поцеловал ее в шею. — Ты лучше меня знаешь ваши обычаи, скажи, не стоит ли сыграть свадьбу сейчас, не дожидаясь осени?

— Это зачем еще? — она искренне удивилась.

— Обычаи разные бывают, есть места, где невеста на сносях считается позором для семьи. У вас такого нет?

— Какие глупые обычаи! У нас таких глупостей нет. Придумают же люди!

Я встал со стула, подняв Орани на руки и понес ее в спальню.

— Куда ты меня несешь? — спросила она, жарко дыша мне в ухо.

— Как куда? — удивился я. — А вдруг я все-таки ошибся? Надо закрепить результат!