Лесная сторожка

В школу!

Итак, сегодня — в школу! Вот и наступил этот долгожданный день!

Митька очень рад, что станет, наконец, школьником. Он будет ходить в сорокинскую школу, а когда закончит семь классов, поедет учиться на главного лесничего в Ленинград. Так сказал дедушка и так хочет сам Митька.

Очень доволен был и Егор Николаевич. Как же, растет внук, вот теперь уже и в школу пойдет. «Дай бог дождаться мне того дня, когда и впрямь мой Митрий станет лесничим, — думал Егор Николаевич. — Тогда бы со спокойной совестью можно и на покой».

Ранним утром старый лесник запряг лошадь и, усадив в бричку внука, повез его в Сорокино. Можно было бы, конечно, и пешком дойти, расстояние невелико — всего три километра, но старику хотелось как можно торжественнее обставить этот день, первый «школьный» день в Митькиной жизни.

Привязав лошадь к коновязи около сельмага и дав ей сена, лесник с внуком направились в школу. Узнав, что еще только половина десятого, а занятия в младших классах начнутся в десять, Егор Николаевич положил руку на плечо мальчугана и сказал:

— Ну что ж, Митрий. выходит, рановато пришли. Зайдем пока к тете Фене.

Тетя Феня жила в небольшом домике рядом со школой. Немало хлопот было у нее в дни перед началом занятий. Вот и сегодня она еще засветло побывала в школе, обошла и проверила все свое хозяйство и, только когда старшеклассники в девять часов разошлись по классам, забежала домой перекосить на скорую руку.

Тетя Феня радостно встретила лесника с Митькой.

— Ну, Егор Николаич, дождался и ты, что в твоем доме академик появился!

— Да, Федосья, дождался, — проговорил лесник, выбивая пепел из трубки. — И вот что: ты больше знаешь насчет школьных дел. Так есть у меня к тебе просьба: покажи уж ты ему здесь все, что надо.

— Покажу, покажу, Николаич. Трудно ли ребенку добро сделать, — быстро заговорила тетя Феня. — А ты, сынок, можешь каждое утро ко мне приходить, я и чайком всегда напою. Будешь приходить-то? — наклонилась она к Митьке, сидевшему у стола.

— Спасибо, тетя Феня, — отозвался он, — приду.

— Ну вот и молодец! Приходи, завсегда приходи. А теперь пойдем в школу, без десяти десять уже. Ты, Николаич; не беспокойся. Учительница у нас толковая. Справедливая, но строгая; баловать не даст, а и зря взыскивать не станет, — торопливо повязывая платок, говорила тетя Феня.

Учительница, Евгения Филипповна, посадила двух друзей — Митю и Толю — за одну парту.

Первый день в школе очень поправился Митьке. В классах и коридорах славно пахло краской — недавно закончили ремонт. Всюду зелень, осенние цветы. И ребята, и учителя празднично одетые, торжественные. И верно, все как в большой праздник!

Митька внимательно слушал учительницу, но не смог удержаться и от того, чтобы не поглядеть по сторонам. Его смутило, что в их классе так много незнакомых ребят.

— Толька, что это чужих как много? — тихонько спросил он на перемене у друга. — Откуда они?

— Да все из соседних деревень. — ответил Толька. — Ты в лесу живешь, вот и не встречал никогда. Я-то многих знаю, у отца в магазине бывают. Из Лужков тут много, да из Маврина. Из наших, сорокинских, нынче в школу мало пошло, не доросли еще. Шесть девчонок всего, да этот… Борька Шапкин. И дружить нс с кем, если бы не ты.

— А с Борькой?

— Ну его, я с ним не вожусь. Задира и ябеда. Чуть что — мамке бежит жаловаться. Ты ему, смотри, про наши дела не рассказывай. По всей деревне разнесет и переврет все. Мы с тобой без него обойдемся, верно?

— Конечно…

Прямо из школы Митька побежал к тете Фене, где его уже ждал дедушка, и принялся оживленно рассказывать об учительнице, о ребятах, о классе.

— Понравилось, значит, — добродушно протянул лесник. — Вот это добро. Ну, а теперь поехали-ка, школьник, домой. Тебя твои звери заждались, да и мне за дело пора.

Так кончился для Митьки первый школьный день.

Как-то в субботу, когда урок подходил к концу, Евгения Филипповна неожиданно спросила у Митьки:

— Ты что же это, Сидоров, скрываешь, что у тебя есть свой живой уголок?

Митька не понял ее и растерянно ответил:

— У меня никакого живого уголка нет, Евгения Филипповна…

— Ну как же нет? А вот наша тетя Феня рассказывала мне, что видела у тебя и медведя, и зайца, и белку. Ведь есть у тебя все эти звери?

— У меня еще и ежик есть, и Шанго. А… живого уголка никакого нет.

— Так это же и есть живой уголок, — засмеялась учительница.

— Евгения Филипповна, — поднял руку Толька Коровин. — Давайте устроим экскурсию домой к Сидорову, посмотрим его зверей.

— Давайте, давайте!.. — дружно закричали ребята.

— Успокойтесь, дети. Прежде чем устроить экскурсию, надо спросить разрешения у Митиного дедушки. Может быть, он будет недоволен, если к нему такая ватага явится без спроса.

— Евгения Филипповна! — горячо сказал Митька. — Звери-то мои, дедушка мне их подарил. Он не будет сердиться, если ребята с вами придут; Наоборот, рад будет, Он любит, когда к нам гости приходят.

— Что ж, раз сам хозяин разрешает, — улыбнулась Евгения Филипповна, — возьмем и пойдем завтра с утра. И по лесу прогуляемся, и зверей посмотрим. А ты, Митя, жди нас дома. Мы и сами дорогу к тебе найдем.

Вечером Митька сообщил дедушке, что к ним придет «искурсия» — сразу весь класс, вместе с Евгенией Филипповной.

— Ну что ж, — одобрил Егор Николаевич, — «искурсия» так «искурсия». Дело хорошее.

Рано утром Митька подмел в сторожке, вытер везде пыль, — словом, приготовился встречать гостей. Дедушка остаться не смог — как раз в воскресенье ему нужно было побывать в лесничестве.

Долго ждал Митька гостей, а потом не выдержал, позвал с собой Шанго, Федьку и пошел «искурсии» навстречу. Но едва только вошел он в лес, как уже издали услышал веселые голоса. «Идут! — подумал Митька и быстро спрятался в кусты. — Ох, и напугаю я их сейчас!» Однако Митькина затея не удалась — медвежонка он еще кое-как удержал, а вот остановить Шанго не успел. Пес залаял и сразу выдал засаду.

— Ага, вот где наш укротитель зверей скрывается! — воскликнула Евгения Филипповна, первой увидавшая Митьку.

— Ой, смотрите, — завизжали девочки, — медведь! А он кусается?

— Если разозлишь, так и куснуть может, а вообще он смирный, — успокоил их Митька, который только что выбрался из засады.

— Ну, показывай, Сидоров, где живешь, — сказала учительница, обняв Митьку за плечи.

По дороге к сторожке Митька завел гостей на сеновал.

— Здесь, на сеновале, медвежонок Федька спит, — и он показал ребятам на углубление в сене.

— Ему, наверно, тепло тут, — заметила любознательная Катя Пеночкина, потрогав Федькину постель рукой. — Знает, где себе берлогу делать — где потеплей. .

Когда все вышли из сарая, Митька кивнул головой на амбар:

— А вот там, под амбаром, заяц Санька живет, а Шанго, так тот где хочет — он хозяин.

— Митя, Мить!. А где ежик ночует? — спросил Толька Коровин.

— Ежик? — Митька посмотрел на Тольку и почесал в затылке. — Честное слово, не знаю. Иногда в доме днем и ночью, а иной раз пропадает где-то. Только всегда вечером и утром приходит молоко пить.

После недолгого, но горячего обсуждения ребята решили, что еж днем спит где-нибудь в лесу, в дупле.

— А еще у меня есть почтовые голуби, четыре штуки. Их мне Толя Коровин подарил, а живут они в голубятне, на чердаке, вон там, под крышей.

И все, как по команде, подняли головы и посмотрели на окошко в чердаке, куда показывал Митька. Тем временем медвежонок, пронюхав, что у ребят есть конфеты, хрипловато повизгивая, стал очень искусно ходить на задних лапах — Федька явно заигрывал с гостями, выпрашивая подачку. Ему и достались все конфеты и сахар, которые ребята принесли с собой. Обступив Федьку, детвора звонко смеялась над забавным медвежонком, а Катя Леночкина взяла Федьку за лапы и даже протанцевала с ним, под хохот зрителей.

— Сколько же месяцев твоему Федьке? — поинтересовалась Евгения Филипповна, когда веселье немного утихло.

— Дедушка сказал — месяца два ему было, когда из лесу принес, а у нас он уже четыре живет.

— Полгода еще, а такой сильный! — удивился Толька Коровин. — Никак не повалишь.

Обхватив медвежонка, он попытался было свалить его на землю, но Федька ловко вывернулся из его рук и, отойдя в сторонку, хитро поглядывал па окружающих.

— Он умный, все понимает, — очень серьезно заявил Митька. — Меня слушает, а дедушку даже боится немножко…

— А где же дед твой? — спросила Евгения Филипповна.

— В лесничество вызвали. Я один дома остался. Да я привык, у нас почти всегда так — дедушка в лесу, а я — дома, по хозяйству.

— Молодец, Митя! Дедушка старенький, ему надо помогать. А зверинец у тебя хороший!..

Когда ребята собирались в обратный путь, они по-очереди пожали на прощанье Федькину лапу.

Незаметно прошла зима. Митька ходил в школу, а дома занимался хозяйством. Но он не забывал и своих четвероногих друзей. В последнее время особенно заботливо ухаживал Митька за голубями.

Как-то в воскресенье, выпустив голубей, он подумал, а не пора ли уже учить их? Надо посоветоваться с Толькой, пусть он у отца спросит.

«Завтра же поговорю», — решил Митька, держа в руках чернохвостую голубку.

— Толька, знаешь чего я хотел тебя спросить, — остановил Митька друга, когда они на следующий день вышли из школы. — Может, пора уже нам своих голубей учить, а?

Толька сдвинул на глаза шапку и почесал затылок.

— А вдруг рано еще? Лучше я вечером у отца спрошу. Если можно — сразу и начнем. Договорились?

— Ладно. Эх, ты бы посмотрел, какие мои большие стали, красивые! Теперь я их только на ночь и закрываю. Иногда целый день над домом летают.

— У меня тоже целый день на воле, — сказал Толька. — Один раз позабыл я дверцу в голубятню закрыть, а наша кошка чуть моего сизого не съела. Хорошо, я вовремя подоспел. Ох, и отлупил же я ее ремнем! Век больше не захочет к голубям лазать!

Дойдя до магазина, друзья остановились.

— Толь, а чего нам ждать? Давай зайдем сейчас к твоему отцу! Мы же его не задержим ни чуточки. Спросим про голубей, и все, — предложил Митька.

— Пошли! — охотно согласился Толька.

Покупателей в магазине не было, и Василий Семенович, сидя за прилавком, что-то подсчитывал и записывал на листке бумаги. Увидев сына и Митьку, он заулыбался:

— Ну, что скажете, орлы? А ты, Митя, кстати пришел. Я тут должен твоему деду тридцать четыре рубля за беличьи шкурки, что он сдал. Так вот отнеси ему. Не потеряешь?

— Что вы, Василь Семеныч! Только вы не все деньги давайте. Дед вчера говорил, надо леденцов к чаю купить килограмм. Вы высчитайте, сколько они там стоят.

— Слушаюсь, хозяин, — шутливо отозвался Коровин. — А конфеты-то ты до дому донесешь, не съешь по дороге?

— Что я, маленький, что ли? — сердито ответил Митька.

— Ну-ну, не обижайся, укротитель, шучу, — рассмеялся Василий Семенович, насыпая в кулек леденцов.

— Папа, ты, чем смеяться, лучше скажи — можно нам уже голубей учить? — вмешался Толька.

— Постойте, постойте… — задумчиво проговорил Коровин и, прикинув что-то в уме, ответил: — Можете начинать. Пора. А знаете как?

— Знаем, знаем!.. — в один голос закричали друзья и выбежали из магазина…

Вернувшись домой, Митька передал деду полученные от Коровина деньги и конфеты. Четыре леденца немедленно получил Федька и тут же с наслаждением разгрыз их.

— Куда это ты так спешишь, сынок? — спросил лесник, заметив, что внук сегодня ест особенно торопливо.

— Который час, деда? — спросил вместо ответа Митька.

— Да еще два только. Неужто обратно в школу пойдешь?

— Да нет. Сейчас голубя отнесу километра за полтора и выпущу. Мы их учить начнем. Василь Семеныч сказал, что пора.

— Ну, раз сказал, значит так оно и есть, — развел руками лесник. — Он по этим делам мастер, знает, когда надо..

Взбежав на чердак, Митька поймал в голубятне свою любимицу Чернохвостку, осторожно сунул ее за пазуху, а остальных голубей снова запер. «Покамест се одну возьму, — решил Митька. — Если и не прилетит домой, так хоть три останутся».

Выйдя из дому, он быстро зашагал по дороге, ведущей к лесничеству. Последние дни апреля стояла солнечная, теплая погода. Весело и звонко пели птицы в лесу, снег почти везде растаял и только кое-где, в тени деревьев, еще лежал грязно-белыми пятнами.

— Федька, Федька! — закричал Митька. Но медвежонок уже бежал к нему, смешно переваливаясь с беку на бок.

Свистнув. Шанго, Митька прибавил шагу, на ходу вынул из-за пазухи голубку и, прижав ее к щеке, проговорил:

— Боишься, глупая… Не бойся — для тебя сегодня тоже школа начнется.

Остановившись на большой поляне, Митька решил наконец отпустить голубку.

«Наверно, километра полтора уже будет. — рассуждал он про себя. — А ведь Василий Семенович говорил — первый раз унести за километр, а потом уже и за три можно. . Эх, все равно, прилетит так прилетит!.» — решил Л\итька и высоко подбросил Чернохвостку.

Голубка поднялась над поляной, сделала небольшой круг над незнакомым местом, потом поднялась высоко над лесом и полетела по направлению к деревне Сорокине. Митька долго следил за ней взглядом.

Шанго, с лаем бегая вокруг Митьки, тоже поглядывал вверх. Только Федька, не обращая ни на кого внимания, занимался своим делом — он нашел муравейник и теперь усердно ворошил его лапой.

— Эх, Шанго, Шанго, — тяжело вздохнул Митька. — Пропала наша Чернохвостка…

К сторожке Митька нарочно не спешил — надо дать Чернохвостке время отыскать голубятню, даже если вначале она и сбилась с пути.

— А может, она уже дома? — поделился он своими сомнениями с Федькой. Медвежонок повернул к Митьке смешную лобастую голову и искоса соболезнующе посмотрел на него.

В это время Егор Николаевич вытесывал у сарая новые зубья для бороны. Изредка поглядывая на закрытую голубятню, лесник усмехался в бороду и добродушно ворчал:

— Ишь ты, чего выдумал, а… Почтовых голубей учить! И выдумщик же… Связь, видишь ли, надумал с Толькой держать. Что ж, пусть себе учат. Выйдет у них чего или нет, а все же не пустым баловством занимаются…

Вдруг что-то мелькнуло над сараем, и удивленный Егор Николаевич увидел подлетевшую к голубятне Чернохвостку.

Утром, едва встретившись с Толькой в школе, Митька нетерпеливо спросил:

— Ну как твой голубь? Прилетел?

Толька хитро сощурил глаза.

— А твой?

— Ну, моя Чернохвостка знаешь какая!.. — гордо заявил Митька. — Я ее не за километр, а даже за целых два занес! А сам боялся. Ну, думаю, а вдруг не прилетит? Прихожу домой, смотрю — она давно у голубятни сидит на кормушке, ждет меня!

— И мой сразу же прилетел! Я как его выпустил у самого мостика через Каменку, так он прямиком домой помчался. Видал, какие умные эти голуби, — серьезно добавил Толька. — Отец говорил, что они даже ночью почту носят.

— Да ну? — удивился Митька.

— Ага! — мотнул головой Толька.

— Давай, Толька, по-всякому попробуем — и днем, и ночью, а? — предложил Митька другу.

— Давай! Вот начнутся каникулы, тогда пускай голубей сколько хочешь, правда?..

Но тут прозвучал звонок, и друзья побежали в класс.