Летчик и ведьма

Глава 12

Марго

Пятая беременность окончательно загнала меня в анабиоз.

Когда я еще вела класс, мы как-то зимой пошли в поход вокруг Кавголовского озера. Мальчишки вытащили откуда-то замерзших лягушек, причем я увидела только в электричке, когда возвращать их на место было поздно. Пришлось забрать в школу, разморозить и посадить в аквариум. Заодно познакомила детей с анабиозом на практике.

Сейчас я сама была такой замерзшей лягушкой. Если ее уронить, она разобьется. Я разбилась, когда в гости пришла приятельница с двухлетней дочкой, настолько очаровательной, что невозможно было не влюбиться. И Мишка это просек.

— Рит, а может?.. — сказал, когда они ушли.

После выкидыша прошел год, чувствовала я себя неплохо. И так захотелось поверить в чудо. Но чуда не произошло. Три месяца, токсикоз, кровотечение, больница…

— Все, — сказала я Маше, когда она зашла навестить. — На этот раз окончательно все. Хватит.

Как будто я не знала Машку! На следующий день она позвонила и дала телефон профессора из Первого меда, у которого училась и который фактически владел клиникой, где она работала. Профессор Чумак был известным специалистом по невынашиванию, прием у него стоил заоблачно, и мне его рекомендовали после предыдущего факапа. Но тогда я уже стала лягушкой и не пошла. Да и сейчас не пошла бы, если бы Маша не настояла. Да и Мишка поддержал: может, причину выяснишь.

Я так и сказала: не уверена, что хочу пробовать в седьмой раз, но хоть бы выяснить, почему так. Никто ведь до сих пор толком не смог объяснить.

— Понимаю, — сказал Чумак, постукивая ручкой по зубам. — Будем смотреть.

Я подумала, что пациентки должны были влюбляться в него пачками. Он даже в семьдесят с лишним бил наотмашь той мужской харизмой, которая с годами только крепнет. Рядом с ним хотелось быть женщиной.

Осмотрев на кресле, Чумак сделал узи и мазки, потом допросил с пристрастием и начал изучать мою толстенную папку.

— Так… так… — вставив в компьютер диск с МРТ мозга, он уткнулся в экран, увеличивая и поворачивая снимки. — Это когда у нас делали? Три года назад? Хм… Вот что. Я дам направление на новое. Обязательно с контрастом, причем с капельным введением, мне нужны поэтапные снимки.

— Онкология? — испугалась я, потому что на МРТ меня как раз направляли, чтобы исключить опухоль.

— Не факт. В голове много чего такого, что может сломаться. Она хоть и темный предмет, но исследованию все-таки подлежит*. Главное — правильно исследовать. Есть у меня одно предположение, но пока не будет результатов, озвучивать не хочу. Чтобы вы зря по интернетам не шарились.

Маша через свою начальницу сделала мне направление по ОМС и сама поехала со мной, на окраину географии. Загнала в клинику и ушла в роддом по соседству договариваться насчет каких-то своих курсов.

Я стояла у окошка регистратуры, когда кто-то подошел сзади. Какой-то мужчина. Покосилась краем глаза и обернулась, не поверив.

— Маргарита?.. — Кешка, наверно, хотел сказать «Ивановна», но не получилось.

Ничего себе, какой он стал! Совсем взрослый, бороду отпустил. Как он тогда сказал на выпускном? Что скоро разница в возрасте нивелируется? Почти девять лет прошло. Мне тридцать три, ему двадцать семь, а на вид даже старше. Вот только смотрел он на меня все так же. Как будто и не было этих девяти, нет, даже десяти с лишним лет. Как будто я все так же была молоденькой училкой-первогодком, а он — влюбленным десятиклассником.

Я лежала в гудящем коконе с иглой капельницы в вене и изо всех сил старалась не улыбаться. Шевелиться было нельзя. Даже дыхание приходилось по команде задерживать. Страшно чесался нос, затекла нога, но я терпела. Может, выяснят наконец, что со мной не так. А может, даже удастся это исправить? Что, если встреча с Кешкой — это такой добрый знак? Ну как мои любимые синие бетономешалки в ромашку. Когда видела на улице, точно знала, что день будет удачным.

Он ждал меня в вестибюле. Но даже поговорить толком не успели — пришла Маша. Кешка предложил посидеть в кафе, нашли какую-то забегаловку поблизости. Я смотрела на его обручальное кольцо, и было немного грустно. Наверно, так бывает всегда, когда встречаешь свою неиспользованную возможность. Даже если выбран оптимальный вариант. Но сейчас я вовсе не была в этом уверена. В оптимальности варианта. Тогда — да. Сейчас… не очень.

Впрочем, Кешка — это было такое… далеко не главное. На первом плане стояли результаты МРТ. Хотя и поглядывала по сторонам, нет ли его случайно, когда приехала забирать.

Регистраторша просмотрела папку, переспросила фамилию и дату, когда делали, заглянула в компьютер и вытащила другую папку. Красную. И это сразу насторожило.

— Вам рекомендована консультация невролога, — сказала она с непроницаемым лицом. — Можете к нашему записаться.

— Спасибо, у меня есть врач, — я взяла файл с заключением и диском. Как будто гранату с выдернутой чекой.

Невролога у меня не было, но все равно сначала к Чумаку. Отправит к кому-нибудь.

Дошла до машины, села за руль и только тогда стала читать. Написано было много всего. Пробежала по диагонали, холодея желудком, и остановилась на заключении… или приговоре?

«Признаки демиелинизирующего заболевания головного мозга»…

Да, на приговоре. С отсрочкой исполнения. Может, на пять лет. Или на двадцать пять, но итог один — глубокая инвалидность. Пусть я и не была врачом, но как биолог представление имела.

Приехав домой, я достала бутылку коньяка и впервые за много лет закурила. К счастью, Мишка уехал на несколько дней в Москву по делам. Разговаривать с ним сейчас было за гранью моих возможностей. Выпила, закурила вторую, позвонила Маше и попросила приехать.

*Отсылка к известной цитате из фильма М. Захарова «Формула любви»