Летчик и ведьма

Глава 21

Кеший

Тогда, в метро, я блефовал, конечно. Рискованно блефовал. Если бы она сказала: да, прости, больше не увидимся, так будет лучше… Тогда мне осталось бы только попрощаться. И ждать — чтобы, возможно, ничего и никогда не дождаться. Но я же видел, я чувствовал, что она не может. Что хотела это сказать, но не смогла.

Да, она не смогла. «Колется» все же не перевесило. Но и «хочется» не победило.

Пока не победило.

«Пусть будет так, как хочешь ты…»

Из какого ретро выбралась эта песня? Выбралась и впилась в мозг.

Марго, реши уже, чего ты хочешь, не мучь ни себя, ни меня.

Мы как будто откатились назад и затаились на запасных позициях.

В июне Фанечка отмечала юбилей и пригласила нас на дачу. Мы были ее последним классом, после нас она больше не брала руководства. Машка спросила, что у меня с Марго. Я ответил честно: ничего. В том смысле, что мы не вместе. Честно, но неполно. Потому что не вместе, но и не врозь. Зато у нее с Мирским наконец все было хорошо. Хоть за них порадоваться.

В начале июля нас с Катькой все-таки развели, и я вздохнул свободно. Или всего лишь свободнее? С Марго мы с той самой встречи виделись всего один раз. У нее ЕГЭ, у меня — пашня. Лето же. Отпуск? Какой отпуск, когда у всех отпуска и рейсов становится вдвое больше? Два выходных подряд — уже хорошо.

Я позвонил Марго и предложил съездить в Кавголово, на озеро. Там у нас была дача, и я знал все окрестности как пять пальцев. Нет, приглашал не на дачу, об этом даже не обмолвился. Но имел в виду. Тем более там никого не было: родители уехали в отпуск, а бабушка гостила у подруги.

Правда, я не подумал о том, что смотреть на нее в купальнике будет… непросто. Она за эти пару месяцев поправилась, уже не выглядела пациенткой клиники для аноректиков. Все округлости вернулись на свои места. Такой я ее еще не видел. Только представлял. Кровь резко бросилась… известно куда. И холодная, несмотря на жару, вода не особо помогала. Пришлось лежать на животе и мысленно лупить себя по рукам, которые так и тянулись дотронуться до нее.

Да, я себя то ли недооценил, то ли наоборот, переоценил — смотря с какой точки взглянуть. Пульс зашкаливало, в ушах звенело, в плавках поселилось триста тридцать три гнилых зуба. Никогда никого так не хотел — даже ее.

А Марго явно нервничала. Облизывала и кусала губы, без конца поправляла волосы, то косилась на меня, то замолкала на полуслове и прятала лицо в сложенные руки. Это было похоже на собирающуюся грозу — томительно и маятно. Наверно, поэтому я не сразу заметил, что она и правда на подходе: тяжелые лиловые тучи обложили лес за озером.

Прогноз обещал дождь к ночи, а сейчас не было еще и полудня. Как будто мы своим напряжением подстегнули, подогнали грозу. Если бы поспешили, вполне могли бы успеть на электричку, но я молчал. И даже звал тучи: давайте, давайте быстрее.

Когда черный крокодил подполз к солнцу и начало погромыхивать, Марго наконец спохватилась.

— Кеш, похоже, дождь собирается. Мы успеем?

— Вряд ли, — я пожал плечами, делая вид, будто тоже только что заметил. Посмотрел в телефон. — Электричка через полчаса. Гроза начнется раньше. А там даже спрятаться толком негде. Собирайся, идем.

— Куда? — удивилась она.

— Увидишь.

Мы быстро оделись, собрали вещи, и я повел ее по дорожке вокруг берега. Идти до дачи было минут десять, но мы и туда не успели. Крокодил сожрал солнце, налетел ветер, хлынул дождь. Как будто на небе краны открыли. Марго взвизгнула. Вытаскивая из сумки ключи, я подошел к воротам.

— Чья это?

— Наша.

Она покосилась на меня, но ничего не сказала и побежала за мной по дорожке к крыльцу.

Мы стояли в прихожей, с нас текло. Марго отжала волосы, зябко поежилась.

— Снимай все, — скомандовал я, стараясь не смотреть на нее, потому что мокрый сарафан облепил тело, как вторая кожа. — Сейчас найду тебе что-нибудь. Включу электричество, в стиралке можно будет высушить.

Ее губы дрогнули, глаза зазеленели неспелым крыжовником. Она медленно стянула через голову сарафан, положила на табурет. Расстегнула лифчик от купальника, бросила туда же и шагнула ко мне.

Ну я надеялся, конечно, краешком, но уж точно не так. Аж дыхание перехватило.

— Рита… Марго…

Я жадно целовал ее грудь с туго сжавшимися сосками, в пене мелких холодных мурашек. Ее дрожь передалась мне — как по проводам.

— Замерзла?

— Да, — она еще сильнее прижалась ко мне.

Подхватил на руки, принес в свою комнату, опустил на кровать. Быстро разделся сам, наклонился над ней…

Иногда мечта успевает прокиснуть. Исполняется, но слишком поздно, когда уже ни к чему. А иногда наоборот — становится только крепче, как дорогой коньяк. И понимаешь, что все произошло в нужный момент. Именно сейчас, не раньше и не позже. А еще — что в моей жизни было два самых лучших, самых важных дня: когда увидел ее и сегодня. Может, будут и другие, но сейчас — именно так. И самое острое, почти невыносимое счастье — наконец стать с ней единым целым и услышать ее шепот:

— Люблю тебя…

Моя… единственная… Королева Марго… Ведьма…

Я не мог оторваться от нее. Как будто шел по пустыне, умирая от жажды, и вдруг нашел источник. Целовал — как будто пил воду и не мог напиться. Ее губами, ее запахом, ее вкусом.

Марго… Рита… Любимая моя…

Вот так — когда одно дыхание, одна кровь, когда сердца в унисон. У неба на ладони — у грозового неба. И самая яркая молния — между нами, огненной вспышкой, спалившей всю вселенную…

— А дождь кончился, — она стояла у окна и смотрела в сад, а я на нее, буквально облизывая взглядом. — Но нам же ведь не надо сегодня возвращаться в город, правда?

А вот теперь можно и умереть. От счастья. Но не нужно. Нужно жить — для нее. С ней.

— Не надо. Иди сюда!

Она улыбнулась, подошла, поцеловала. Не удержалась, когда я потащил ее к себе, чуть не упала, но я успел подхватить.

Не отпущу — никогда, ни за что. Потому что моя!