Летчик и ведьма

Глава 14

Марго

— Маргарита, вы с ума сошли? — вытаращила глаза директриса. — Какой отпуск посреди учебного года?

Я смотрела на эту старую курицу и думала, что она не поймет, даже если расскажу, в чем дело. Впрочем, рассказывать я не собиралась. Никому. Даже отцу и Ольге. Знала только Маша. Ну и Мишке придется сказать, конечно, когда вернется из Москвы.

— Либо отпуск, либо я ухожу. Причем ухожу сразу, а не через две недели. Потому что уезжаю.

— А кем я вас заменю?

— Понятия не имею. Елена Петровна, если бы это не было важно, я бы не просила.

Видимо, перло от меня чем-то таким… темным. Пожевав губу, она все-таки подписала заявление на отпуск. И тут же, при мне, начала названивать какой-то пенсионерке-биологичке, умоляя выручить.

Я давно хотела побывать в Калининграде. Даже собирались с Мишкой, но начался ковид. И вот теперь ехала туда одна. Сняла апартаменты в самом центре. На месяц получилась неслабая сумма, даже зимой, но это волновало меньше всего. Сейчас мне нужно было остаться одной. Только я — и моя болезнь. Научиться жить с ней.

Мишка вернулся накануне моего отъезда. Ходить вокруг и около я не стала, выложила все как есть. До чего же он испугался! Не за меня — за себя. Лощеная оболочка облезала клочьями. Лицо посерело, губы дрожали.

Жить с инвалидом⁈

— Рит, ну это ведь еще не точно, да? Ты же ведь не знаешь наверняка?

Я не хотела его видеть — вот таким. А может, и вообще больше не хотела. И в этом тоже надо было разобраться. Впрочем, он особо и не возражал, когда я сказала, что уезжаю.

Ну а что касается «наверняка», я позвонила Чумаку и описала ситуацию.

— Этого я и боялся, — вздохнул он. — У вас идет аутоиммунный процесс. Иммунитет бесится, заодно и плод воспринимает как инородное тело. И гормоны поэтому тоже в раздрае. Так бывает редко, но… бывает. Поезжайте, отдохните. Вернетесь — я вас отправлю к толковому неврологу. Встанете на учет, чтобы лекарства бесплатно по квоте получать, они стоят на курс как неплохая квартира. Но учтите, если вдруг появятся какие-то неврологические симптомы, сразу возвращайтесь. Не тяните, не ждите, что само пройдет. Потому что не пройдет.

В Калининград — для своих Кёниг — я приехала под проливным дождем и в соответствующем настроении. Вышла на лоджию арендованной квартиры, посмотрела на такой же серый, как и Питер, город.

Курить нельзя. Пить тоже. И с кофе поосторожнее. А что тогда вообще можно? Секс? Это да, это как раз хорошо. Но не хочется. Абы с кем — точно нет.

Для начала я попыталась отключить голову. Насколько возможно. Отсыпалась, смотрела сериалы целыми сезонами, читала. Если прекращался дождь, выходила прогуляться. А вот в интернет вылезать не стоило, потому что куда бы ни заглянула, в итоге все равно оказывалась либо на медицинских сайтах, либо на форумах товарищей по несчастью. Все это добавляло тоски. Невольно начинала вслушиваться в себя.

Что это? Правда пальцы на ногах немеют? Или показалось? А в глазах что за муть? А в ушах точно жужжит? Или это за стенкой что-то сверлят?

Мишке писала коротко: все в порядке. И совсем по нему не скучала. Только по Лорке, которую пришлось оставить с ним. Машу предупредила, что уезжаю. И о том, что побуду пока вне доступа, потому что мне это надо. Поняла она или обиделась, я не знала, но и правда так было нужно.

Звонок с незнакомого номера застал, когда я вышла из душа. Распаренная и размякшая. Наверно, поэтому и ответила, а не скинула. И чуть не выронила телефон, услышав:

— Маргарита, добрый день. Это Иннокентий.

Иннокентий…

Вспомнился тот самый первый урок биологии в их классе, когда он сначала назвал меня королевой Марго, а потом ведьмой. Ведьма Марго. Я потребовала представиться, и он отрекомендовался Иннокентием. Какой он там Иннокентий был тогда. Попугай Кеша.

Я примерно представляла расклад. Он пристал к Машке с ножом к горлу, что у меня такое, с чего я поперлась голову исследовать. Та, скорее всего, молчала, как партизан, но телефон дала. Мол, звони, спрашивай, но не вздумай сказать, откуда дровишки. Поэтому притворилась, что его звонок — самое обычное дело. Что у него по умолчанию должен был быть номер.

Ну да, разумеется, он спросил, что со мной. Все ли в порядке. В идеале надо было сказать, что все хорошо, и попрощаться, но эта маленькая зараза, Машечка-крошечка, мать ее, хаврошечка, наверняка сказала, что в порядке далеко не все. Иначе не звонил бы.

А еще… Это была секундная слабость, о которой я тут же пожалела, но так вдруг захотелось искреннего беспокойства. Сказала, что нет. Не в порядке. Тут же испугалась, обругала себя и заявила, что это неважно. А еще больше испугалась, когда он резко перешел на «ты» и предложил встретиться.

Нет, Кеша, это ни к чему, и вообще я не в Питере.

Мне показалось, что ответила достаточно твердо.

Потому что не нужно, не нужно, не нужно! Ни ему, ни мне. Мишка наверняка уйдет сам, побудет без меня и поймет, что так лучше. Ну а больше я никому себя на шею не повешу. Никому никогда не стану обузой. В Питере достаточно интернатов для хроников. Если сдать квартиру, хватит на приличный. Я погуглила.

Но от Кешкиных слов, что я могу обратиться к нему за помощью, стало немного теплее. Когда настроение в очередной проваливалось в черную яму страха и отчаяния, я вспоминала их. Они помогали карабкаться вверх.

А потом он написал. Просто повторил эти же слова.

Палец завис над экраном. Извини, Кеша, я вынуждена отправить тебя в черный список. Чтобы не давать никаких надежд. Ни тебе, ни себе.

Но в последний момент дрогнула. Ответила — поблагодарила. И закрыла воцап.