Лев

— Я хотела бы поблагодарить тебя, что той ночью осмотрел меня.

Он улыбнулся.

— Не за что. Но мне кажется, что ты хотела поговорить не только об этом.

— Нет, — я нервно хихикнула. — Думаю, нет.

Он заметил, что мне неудобно, и попытался успокоить:

— Мина, что бы ты ни сказала, это останется тайной. Лев может выбить из меня все дерьмо, но я не скажу.

Теперь я рассмеялась по-настоящему.

— Да, он способен на подобное.

Его улыбка исчезла.

— Мина, когда Джеремайя... — он прервал свое предложение на полуслове, но потом тихо произнес. — Он причинил тебе боль?

— Нет! — ахнула я, положив руку на грудь. — Не таким способом, нет. Но на самом деле я хотела бы поговорить почти об этом. — Я почесала руку, смущенная. — У меня месяцами не было месячных.

Он облокотился на свою машину.

— Есть вероятность, что ты можешь быть беременна?

— Нет, — пробормотала я. — Но что если Джеремайя все же сделал это? Могу я забеременеть?

Покс задумался.

— Ну, я так предполагаю, у тебя прекратилась менструация, потому что ты была истощена. Но иногда, очень редко, женщина без менструации может забеременеть, поэтому я не могу ответить точным да или нет.

Я не стала ходить вокруг да около.

— Я не на таблетках.

— Ага, — он улыбнулся. — Вот к чему это все. — Он выпрямился. — Есть несколько вариантов. Однако, если ты слегка забывчива или по ночам работаешь в мужском клубе, и забудешь принять таблетку, — он подмигнул мне, — я бы рекомендовал имплант. Есть такой, который вживляют в предплечье, и с ним можно ходить до трех лет. Очень популярная штука среди молодых девушек. — На мой обнадеженный взгляд, он покачал головой. — Я бы не рекомендовал вживлять его, пока не наберешь еще веса.

Я моментально начала спорить.

— Я уже набрала пять килограмм.

Ну, почти. Если быть точной, то четыре с половиной.

Покс добродушно улыбнулся.

— Было бы неплохо, если бы ты добавила еще столько же. — Я зыркнула на него, и он выдал: — Ну, хотя бы три.

Он дал мне свою визитку и сказал позвонить, как буду готова. Я охотно взяла ее и запихнула в лифчик.

Позже на этой же неделе, я разделась, чтобы принять душ, и в этот момент Лев зашел в ванную.

От шокированного взгляда на его лице, я сомневалась, что он вошел нарочно. Я не осуждала такую реакцию. Я сама была шокирована. Когда тебя видят только в одних белых хлопковых трусиках, такое бывает.

Я открыла рот, чтобы крикнуть: «Поваливай!», — но смогла издать только писк. Когда его карие глаза рассматривали мое тело, я подняла руки, чтобы прикрыть свою грудь, совсем забыв о красных отметинах засосов, которые покрывали ее.

Я была смущена. Мои щеки покраснели. Мои сиськи были крошечными. Я выглядела как молодой парень, а не как юная девушка.

Я никогда не стану одой из тех женщин, которые довольны своим телом. У меня всегда были проблемы с самокритикой. Они не пропали с возрастом.

Затем Лев очень тихо произнес:

— Он все-таки нанес тебе вред. — Это звучало как обвинение. Направленное на меня.

Я потянула за полотенце и обернула его вокруг себя.

— Ничего такого. — Мой голос звучал неубедительно.

Лев поднял обе руки, закрыл глаза и провел руками по лицу, затем помассировал свои виски.

Казалось, он вот-вот выйдет из себя.

— Я убью его, — пробормотал Лев. Затем он опустил руки и ударил здоровой рукой в дверь, рыкнув. — Я, мать его, убью его!

— Лев, — в ужасе прошептала я. Когда он выскочил из ванной, я побежала за ним, удерживая полотенце. — Лев! — Мои ноги дрожали от страха, который я испытывала, но я спустилась по лестнице и догнала его. Затем встала перед ним. — Лев, остановись!

Он попытался обойти меня, но я выставила руку, которой не держала полотенце.

— Пожалуйста, остановись. — Он громко рыкнул, и я добавила трясущимся голоском: — Лев, ты пугаешь меня.

Казалось, это предложение достигло цели. Его взгляд сфокусировался, он посмотрел на мои выпученные глаза и трясущееся тело. Его кулаки расслабились, а выражение лица стало страдающим, будто он мучился.

— Прости.

Он вернулся.

Мой Лев вернулся.

Мое сердце бешено заколотилось, я рванула к нему, обернула руки вокруг его талии и положила голову на его грудь. Зажмурила глаза и крепко сжала его.

— Мне не нужно, чтобы ты бил каждого человека, который сделает мне что-то плохое, Лев. — Я сжала рукой его рубашку, пытаясь притянуть еще ближе. — Мне просто нужно, чтобы ты был рядом, Лев, понимаешь? — Я мямлила в его грудь. — Когда люди делают что-то плохое мне, это поможет, — я посмотрела на него, мои глаза блестели от слез. — Ты поможешь. Просто ты.

Он посмотрел на меня, на его красивом лице читалось смятение.

— Я никому не позволю делать что-то плохое тебе, Мина.

— Не-а, — я покачала головой. — Ты не сможешь заставить людей не делать то, что они хотят, дорогой. — Я с трудом сглотнула. — Но после всего, если ты будешь держать меня за руку, этого будет достаточно.

Он не стал медлить.

Потянувшись, Лев разжал мои руки и повел меня обратно в спальню, лег на кровать лицом ко мне и большую часть часа держал меня за руку.

И что-то говорило мне, что Лев нуждался в этом больше меня.

***

Мне стало скучно сидеть дома. Прошло пять дней с тех пор, как я была в клубе, и после часов бесконечной мольбы, Лев даровал мне милость, позволив пойти с ним при одном условие — я должна буду сидеть возле него весь вечер.

Это было лучше, чем ничего. Я даже не стала раздумывать. Просто вцепилась в этот шанс покинуть дом. Потому что уже сходила с ума.

Я напялила черные джинсы, белую футболку с золотистым слоном, засунула ноги в сандалии, взяла блейзер и пошла на кухню, чтобы подождать его.

Аника и Вик были уже здесь, ожидая Льва. Вик обошел стол и заключил меня в свои медвежьи объятия, его громадное тело окутало меня. По одному взгляду на него и его татухи, можно подумать, что Виктор управляет шайкой. Его тело было его собственным холстом, который он украшал.

Аника наоборот следила за мной настороженно, как будто я могла сломаться в любой момент.

— Ты работаешь сегодня? — спросила она беспокойно, затем добавила осторожно. — Ты уверена, что готова?

Я хотела влепить ей пощечину.

Вместо этого улыбнулась.

— Не-а, сегодня не работаю. Просто я уже начала сходить с ума, сидя дома. Я просто посижу и понаблюдаю этим вечером. — Специально для Аники я добавила: — Не беспокойся, Лев присмотрит за мной.

Вик ухмыльнулся.

— Я присмотрю за тобой, — он подмигнул. — Подержу за руку и все такое.

Я наклонила голову набок, надула губки, положила руку на его щеку и проворковала:

— Оууу, Вик. С чего ты решил, что я захочу этого? — Я подмигнула. — Кто знает, где были твои ручки?

Как раз в этот момент Нас вошла через заднюю дверь. И по каким-то непонятным причинам у меня создалось впечатление, будто меня поймали. Ее взгляд заставил меня так себя чувствовать. Я была как непослушный ребенок, который натворил то, что не должен был. Особенно, когда ее взгляд увидел мою руку на Вике.

Она быстренько скрыла свою реакцию, как обычно зашипев на Вика:

— Фуууу. Не трогай его, Мина. Кто знает, где он был.

Но Вик, очевидно, был не в настроении для общения с Настасьей. Я поняла это, потому как он схватил меня за талию, прижал к себе, делая целое шоу из того как низко опустил руку на моем бедре. Он уставился прямиком на нее, когда наклонил свое лицо к моему уху и издевательски прошептал:

— Не слушай ее. Мы убежим вдвоем в закат, будем трахаться на всех пляжах в каждой стране и заведем милых детишек.

Аника сделала вид, будто ее тошнит.

— Господи боже, Вик. Следи за тем, что говоришь.

А вот Нас, казалось, было неприятно. Я не понимала почему. Она вроде бы знала чего ожидать, разговаривая с ним так.

Но Нас была моей подругой, что означало — я должна была принять ее сторону, даже если она была неправа. Я могла бы как угодно обращаться с ней, но перед людьми — я всегда была на ее стороне.

Подтолкнув Вика своим бедром, я произнесла:

— Я жила на помойке, Вик. И не привередлива, когда дело касается еды. — Я повернулась к нему и выдала: — Но я бы все равно ни за что не стала бы сосать твой член.

Я слышала, как Аника рассмеялась, а Нас фыркнула, Вик же гордо улыбнулся мне.

— Вот это было обидно.

К несчастью, когда Вик наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб, зашел Лев. Напряжение нарастало в комнате, когда Лев увидел руки Вика на мне. В его глазах был тот самый взгляд, который я видела пару дней назад, и я поняла, что мне надо вмешаться, иначе Лев разорвет своего друга детства по кускам. Он оберегал меня. Я знала это. Понимала это. Так друзья и делают.

Усмирив свои мысли, я отошла от Вика и тихо последовала ко Льву, подняла руку ладонью вверх и общалась с ним одним лишь взглядом.

Он посмотрел на мою руку, затем в мои глаза. Суровое выражение его лица смягчилось, и без слов, он взял меня за руку. Этот жест сказал намного больше, чем могли бы выразить слова. Я была его опорой, когда его рассудок подводил его. А он был человеком, который напоминал, что я больше не одна в этом мире. У нас образовалась идеально неидеальная дружба, и вариант потерять Льва даже не рассматривался.

Он нашел меня, и знал он это или нет, я была его в каком-то смысле.

Знаете, как говорят...

Что нашел, то мое.

***

В клубе было не так уж много народу для вечера пятницы.

Это было странно, поскольку пятница, по словам Льва, была главным прибыльным днем. Мужчины, которые заканчивали рабочую неделю, приходили в клуб, чтобы расслабиться, выпить в хорошей компании и побаловать себя приватным танцем или четырьмя.

Мы со Львом сели в углу с левой стороны от сцены. Это место прекрасно подходило, чтобы следить за всеми и всем в зале.

Я с любопытством смотрела, как Лев вытащил из кармана наушник, показал его мне и затем надел. Он заговорил:

— Кэм, готов?

С правой стороны сцены мужчина в костюме поднял руку, показывая Льву, что слышал его.

Лев наклонился назад и выдал:

— Сегодня будет хороший вечер.

Он пытался убедить меня? Я была более чем уверена, что самым безопасным местом в клубе было место рядом с сексуальным парнем в костюме, который раздавал приказы через наушник. Меня не надо было убеждать.

Девочки вышли на сцену. Сначала Лана, выступила как обычно на пилоне, затем Чача со своим медленным стриптизом, затем ко мне подошла Берди со стаканом содовой и обнимашками, и сказала, что очень переживала за меня.

Тепло разлилось по всему моему телу. Да, я сидела в мужском клубе, наблюдая, как женщины за деньги снимали с себя одежду, и осознавала, что мужчина, который сидит возле меня, даст отпор каждому, кто не так посмотрит на меня. Но больше нигде я не ощущала себя настолько в своей тарелке, не считая моего дома, где мы жили с мамой.

Лев заметил мужчину, который сидел одиноко, выглядя расстроено. Он заговорил в наушник:

— Кэм. Стол двенадцать. Пошли ему виски за счет заведения.

Я приподняла брови.

— Он выглядит пьяненьким. Уверен, что хочешь напоить его еще?

Лев смотрел в пол, но наклонил голову в мою сторону.

— Хоть что бесплатное делает людей счастливыми. Смотри.

И действительно, мужчина наблюдал, как Аника соблазнительно улыбнулась, поставила напиток на его стол, наклонилась и прошептала что-то в его ухо. Одинокий мужчина тут же улыбнулся.

Впечатленная, я спросила:

— Что она сказал ему?

— Что мы ценим его личные дела и верность нам.

Я кивнула.

— Точно. Понятно. Ты, очевидно, знаешь свое дело. Я приклоняюсь перед тобой, о великий.

Его глаза заулыбались так, как я любила, и я почти сползла с кресла, мечтательно вздохнув.

Я спросила Льва, не хочет и он освежить свой напиток. Он сказал нет. Я не сообразила, что он не понял, что я просто хочу поболтать с Нас, которая работала за баром. Я продолжила намекать, говоря, что меня замучила жажда. Он нахмурился и сказал подозвать Анику.

Намекать Льву было бесполезно. Тут либо пан, либо пропал. Наконец, я выдала:

— Я просто хочу поболтать с Нас.

Он нахмурился.

— Почему ты просто так не сказала сразу?

— Потому что я «наказана», — пробормотала я и ниже опустилась в кресле.

Он фыркнул, и я верю, это был смешок по версии Льва. Он кивнул в сторону бара.

— Я буду видеть тебя отсюда. Оставайся в поле зрения.

Я подскочила, наклонилась над креслом, показывая свой восторг.

— Правда, папочка? Не шутишь?

— Иди, — скучающим тоном пробормотал он, но в его глазах так и прыгал смешинки.

— Юху-уууу, — взвизгнула я и понеслась к барной стойке. Я хотела постебаться над Нас. Я уже несколько дней назад задумала это. Сегодняшняя встреча с Виком подготовила идеальную почву для моего дьявольского плана.

Подойдя к барной стойке, я уселась на стул в уголке и ждала. Когда она приблизилась, то пробормотала.

— Что за дерьмовая ночка. Не стоило даже вызывать весь персонал на эту «толпу».

— Да, понимаю. — Я перешла прямо к делу. — Слушай, а что ты можешь рассказать мне о Вике?

Она повернулась ко мне, настороженно поглядывая.

— Зачем тебе что-то знать о Вике?

— Ну, не знаю, — я специально прикинулась дурочкой. — Без сомнения он сексуальный. — Затем я сбросила на нее бомбу. — И еще наше сегодняшнее общение. Не знаю даже, но думаю, что между нами есть искра. — Я наклонилась вперед и ухмыльнулась. — Думаю, он запал на меня.

Я хотела рассмеяться из-за того, как лицо Нас стало красным. Она стиснула зубы и процедила сквозь них:

— Он не тот, кем кажется, Мина.

Я пожала плечами.

— Кто я такая, чтобы судить? — Я показала на себя. — Бездомная девочка... помнишь!

Ее ноздри раздулись.

— Он не твой тип.

— Кто сказал, что у меня есть какой-то тип? Тем более, нам не нужно идеально подходить друг другу, чтобы чпокнуться. — Я ткнула ее своим локтем и подмигнула. — Понимаешь, о чем я?

Это была последняя нужная капля.

Нас положила ладони на барную стойку, наклонилась вперед и выплюнула:

— Держись подальше от Виктора!

Моя миссия была выполнена, поэтому я вышла из своей роли, откинула голову назад и громко рассмеялась. Нас пялилась на меня, не понимая, что происходит, но потом до нее дошло.

Она выглядела взбешенной самой собой, покачивая головой.

— Кто тебе сказал?

Я победно улыбнулась.

— Не важно, кто сказал мне. Вопрос в том, почему ты мне не сказала?

Ее лицо вытянулось. Она выглядела расстроенной.

— Все сложно, Мина.

— Сложно вроде как парень-которого-я-люблю-спит-с-другими-телками? Или сложно вроде как у парня-которого-я-люблю-проблемы-с-обязательствами?

— Ни то и ни другое, — прошептала она, ее глаза сверкали. — Это больше парень-которого-я-люблю-не-любит-меня-в-ответ.

Моя улыбка исчезла. Это все отстой.

— Отстой, — сказала я, мое сердце кольнуло.

Она печально улыбнулась.

— Это жизнь, дорогая.

19 глава

Мина

Субботнее утро шокировало нас всех.

Лидию забирали обратно к ее матери, Ирине. Больше всего меня удивило, что Лев позволил увезти ее.

Я не хотела, чтобы она уезжала. Мысль о том, что она будет жить с сумасшедшей женщиной, которая даже не хотела ее, сводила с ума. До меня быстро дошло, что если я — посторонний человек, испытываю такие чувства, то Лев уже вообще пересек границу с Сумасшедшевиллем. Он хорошо скрывал свою печаль, но я подмечала, как он сорвался на Сашу, когда тот предложил перевезти Ирину поближе, чтобы Лидия жила с ним в одном штате.

Жуткая женщина уже забронировала билет Мирелле и Лидии на вторую половину дня, и предупредила, что если они не сядут на этот самолет, то она прилетит следующим рейсом и устроит тут ад.

Честно сказать, я думала, женщина врала, и озвучила данную мысль. Нас взглянула на меня так, что я поняла правдивость угроз Ирины. Я была ошарашена. Кто такая эта дама, что она заставляет Леоковых ей повиноваться?

Пока я сидела в позе лотоса на полу гостиной, Лидия устроилась на моих коленях и играла с маленькой Миной, даже не подозревая, что ее скоро заберут у нас. Я покрепче прижала ее к себе. И тут же поняла, что хотела защитить этот крошечный орешек.

Я наблюдала, как лицо Миреллы помрачнело. Она быстро это скрыла, встала и направилась в комнату Лидии, чтобы запаковать вещи.

— Нет, — гневно пробормотала я. Затем повернулась ко Льву, обняв Лидию покрепче. — Ты просто будешь тут сидеть и позволишь этой стерве отобрать у нас малышку?

Он выглядел так, будто за десять минут постарел на десяток лет. Выглядел уставшим и изнуренным. Он спокойно ответил:

— А чего ты хочешь от меня, Мина?

Я моргнула на его ответ. Такое поведение никуда нас не приведет.

— Борись за нее, Лев. Скажи этой Ирине, что она не получит ребенка. Пусть приедет сюда. Что она может сделать? Покажет всем, какая она больная на бошку?

— Я потеряю свои родительские права, и меня обвинят в том, что я украл собственную дочь, — он взглянул на меня, пригвождая своим взглядом. — Как тебе, хороший план?

Ну, нет. Не хороший. Но что-то же мы могли сделать.

Мое сердце начало бешено колотиться, когда я поняла, что никто не собирается бороться.

— Нас, — позвала я.

Она выглядела несчастной.

— Побереги силы, коротышка. Ты не выиграешь эту битву.

Моя последняя надежда.

— Саша, — прошептала я, борясь со слезами. — Сделай что-нибудь.

Он уже тряс головой, затем внезапно встал и вперился в меня взглядом.

— Жизнь несправедлива, девочка. — Он смотрел прямо на меня. — Ты должна лучше всех это понимать.

Я была в уязвимом положении, сама по себе.

— Лев, — молила я. — Пожалуйста. Не давай ей выиграть. Она же просто женщина. Сколько у нее власти?

Я была не готова к дальнейшим событиям.

Лев встал. Затем начал орать.

На меня.

— Что ты хочешь, чтобы я, черт подери, сказал, Мина? Что я готов расшибиться в лепешку, чтобы умаслить мать моего ребенка? — Он тяжело дышал. — Да, это так. — Он пошел прочь. — У меня есть причины, и я никому не должен объяснять что-то, и уж точно не тебе.

Он произнес «тебе» так, будто это было что-то мерзкое. Как будто я была помехой. Как будто была не достойна объяснений, не заслуживала услышать их.

Это вернуло меня к реальности.

Я была никем для Льва Леокова.

А он по-прежнему оставался моим всем.

Где-то после полудня, когда Лидия и Мирелла уехали, я поднялась наверх, поджав хвост. Я должна была понимать, что для Льва это было тяжелое время, и я просто довела его. Уверена, что это было сделать не просто, и я чувствовала себя дерьмово.

Встав у открытой двери, я заглянула внутрь. Лев, одетый в свою обычную униформу — костюм-тройку, лежал на левой половине кровати, рукой прикрывая глаза. Мое сердце обливалось кровью от этого зрелища.

Я подошла к нему, опустилась возле него на колени и заговорила:

— Эй, — начала я тихо. Я потянула его за руку, которая закрывала глаза. Он позволил ей упасть, поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня. Его медового цвета глаза были наполнены печалью. Я сжала его руку. — Ох, дорогой, — я пролепетала. — Прости меня, я такая дура. Не подумала совсем.

Он пару мгновений просто моргал. И когда заговорил, я знала, что меня простили за мою беспечность в этой непростой ситуации.

— Возьмешь меня за руку?

Не нужно было повторять дважды. Вместо того, чтобы обойти кровать, я встала, перелезла через него и легла возле его правого бока так, что моя правая нога лежала поверх его бедра, затем я взяла его левую руку в свою и переплела наши пальцы.

Правой рукой он обнял меня, прижимая крепче, пока поглаживал мою спину. Тихонько вздохнув, я положила голову на его плечо и удовлетворенно закрыла глаза. Мне никогда в жизни не было так комфортно. И по этой причине я уснула прижавшись к Льву Леокову.

После сна я встала, приняла душ и приготовилась к вечеру. Когда вернулась, с макияжем на лице и выпрямленными волосами, которые ниспадали по моей спине, одетая (для работы) и готовая, Лев покачал головой. Казалось, он не хотел, чтобы я была в клубе сегодня.

Я не стала умолять. И не буду никогда. Обычно я так не делаю.

Вместо этого я попыталась честно все сказать. Подойдя к нему, я просунула пальцы в его передний карман и посмотрела ему в лицо.

— У тебя был тяжелый день. Позволь помочь тебе. Если ты почувствуешь, что готов сломаться, просто вытяни свою руку и возьми мою. — Я чуть-чуть встряхнула его. — Ты всегда мне помогал. Можно я помогу тебе на сей раз?

Он обдумал это.

Затем тихо ответил:

— Хорошо.

Мне понравился ответ. Я показала ему это, вытянув руку и положив ее на его щеку, затем опустила его лицо вниз и поцеловала в лоб.

После семи вечера мы прибыли в клуб. Толпа всегда появлялась попозже. Чем позже становилось, тем больше было народу.

Сегодня, однако, народу почти не было, как и прошлым вечером.

Лев, заметив это же, сказал:

— Что-то не так.

Я нахмурилась, согласно кивнув. Что-то точно было не так. Я никогда не видела, чтобы клуб так пустовал. Даже в тот день, когда я сперла Сашин кошелек, толпа была впечатляющая.

В этот момент подошла Берди, выглядела она нервно.

— Можно на пару слов?

— Конечно, — ответил Лев.

Ее нервозность прямо била ключом, когда она сжимала руки вместе.

— Думаю тебе надо позвать Сашу. Нас уже едет. Мне надо, чтобы вы все это услышали.

Лев сделал, как она сказала, достал телефон и позвонил брату в его кабинет. Нас приехала и села на ручку кресла. Когда пришел Саша, он ласково заговорил с Берди.

— Почему же наша птичка так обеспокоена?

Из кармана джинсов она вытащила клочок бумаги и подала Саше.

— Я нашла это на своей машине, когда выходила на перерыв. Этот флаер был на всех лобовых стеклах. Я собрала сколько смогла, но... — она пожала плечами. — Некоторые успели посмотреть, прежде чем я убрала их.

Саша развернул бумажку, прочитал про себя и затем тихо выругался.

Его челюсти напряглись, он передал флаер Льву.

— Думаю, мы только что нашли, куда же свалили наши клиенты.

Мы с Нас наклонились вперед, чтобы прочитать вместе со Львом.

«Поцелуй Афродиты». Новое шоу. Новые девочки. Новая обстановка. Лица, от которых замирает сердце. Бесплатный напиток при предъявлении флаера.

— Это еще не все. — Берди вздрогнула. — Один из прихвостней Лорендо подошел ко мне, когда я возвращалась с перерыва. — Она смотрела прямо на Сашу извиняющимся взглядом. — Он набирал себе людей прямо перед твоим носом, малыш.

— Сукин сын, — прошептал Саша. — Это объясняет, почему Чача уволилась в среду.

Я разинула рот.

— Он не может так поступить.

Лев вытянул губы в тонкую линию.

— Может, но не должен. Это своего рода неписаное правило. Это считается плохим тоном.

Я отклонилась на спинку кресла, расстроившись, затем повернулась к Саше.

— Почему он тебя так ненавидит?

Впервые Саша не метал в меня кинжалы взглядом. Он тихо заговорил:

— Я оставил шрам на лице его сына, когда тот попытался убить меня. Красавчик больше не такой уж красивый. — Он вздохнул. — Лорендо плевать, что этот мальчишка доставил мне проблем. Он увидел шрам и захотел прикончить меня.

— Что случилось?

Нас коротко объяснила.

— Саша переспал с женой Алессио.

Саша сказал, защищаясь:

— Она сказала, что они расстались. — Он провел рукой по своим черным волосам. — Вот как я должен был узнать, что она использует мой член, как оружие против него? — Он ухмыльнулся своему воспоминанию о ней. — Я бы хотел сказать, что она не стоила таких проблем, но она была чертовски страстной кошечкой.

— Ну, Саша же не виноват, что девушка шлюха, — пробормотала я.

Саша, казалось, удивился моей поддержке. Но все же уставился на меня в ответ.

— Что за новое шоу? Что у него есть такого, чего нет у нас? — Раздражение одолело его. — Я даже не могу отправить туда никого, чтобы посмотреть. Никому чужому я не доверяю. Он знает всех, кто на нас работает. Знает наши лица.

Я посмотрела на них, их лица были задумчивыми.

Только у меня было решение проблемы?

— Он не знает меня, — предложила я, пожав плечом. — Я и пойду.

Лев рявкнул:

— Нет.

А Саша в это же самое время дьявольски ухмыльнулся и прошипел.

— Да.

Они посмотрели друг на друга.

Саша тихо заговорил.

— Ты хочешь, чтобы все пропало, moy brat?

— Net, — ответил без восторга Лев.

— Я не против. Это самое малое, что я могу сделать, — пробормотала я искренне.

Саша ухмыльнулся мне, пока Лев недовольно хмурился. А Нас просто сжала мое плечо в знак поддержки.

И вот так план был намечен.

***

— Если я даже на секунду решу, что ты в опасности, я приду туда за тобой, — пробормотал Лев, пока вел машину. Вик молча сидел на заднем сиденье.

Я улыбнулась сама себе на его защитный тон.

— Хорошо.

— Убедись, что телефон будет с тобой все время, — настоял мужчина.

Я похлопала по переднему карману джинсов в шестой раз с начала нашей поездки.

— Он на месте, — сказала я ему.

Лев удивил меня утром, подарив новый телефон. Этот был из тех самых с огромным экраном, интернетом и возможностью устанавливать разные приложения, и, вероятно, по нему можно было выследить, когда ты соберешься в ванную.

Он был дорогим.

Всю утро он показывал, как им пользоваться. К концу обучения я знала все основные функции. Я по-прежнему не совсем понимала разные приложения, но он сказал, что объяснит в другой раз.

Научиться совершать звонки, отвечать и посылать сообщения было достаточно легко. Я попрактиковалась, посылая сообщения Нас.

Я: Когда самый страшный момент в жизни пациента?

Нас: Кто это?

Я: Когда врач начинает гуглить в Интернете.

Нас: Кто это?

Я: Эй, шутка была смешной. Могла бы хоть посмеяться.

Нас: Да кто это, черт подери?

Лев также сделала мне удостоверение личности, что объясняет, зачем Нас заставила меня сделать фотографию карманного размера в последний раз, когда мы ездили в торговый центр. Мне даже не стоило удивляться, что на нем были мои данные, но все же. Я улыбнулась.

— Как ты сделал это, хитрый гусь?

Лев сидел за кухонным столом, казалось, он был доволен моей реакцией.

— Я знаю нужных людей. — Это было и так ясно. У него всюду были свои люди. — У меня еще есть копия твоего свидетельства о рождении, карта социального обеспечения и твой паспорт.

Я посмотрела на свое удостоверение личности.

Мина Кларабелль Харрис.

Адрес был... Льва.

Я не стала спрашивать почему. Уверена, он сделала так, потому что ему нужен был существующий адрес, а я жила здесь уже четыре с половиной недели.

Припарковавшись за квартал, Вик быстренько делал свою работу, устанавливая камеру в виде огромной пуговицы на лацкан моего блейзера, под мое пальто. Большая пуговица метко гласила «Я молчаливо осуждаю тебя».

Вик объяснил:

— Это не камера прямого эфира. Я не смогу посмотреть, что наснималось, пока ты не выберешься оттуда, и мы не вернемся в клуб. Если решишь, что кто-нибудь тебя подозревает, не думая, просто беги со всех ног. — На мой нервный кивок, он улыбнулся. — Просто сядь, закажи напиток и посмотри шоу, как будто ты с нами. Ничего сложного, — он добавил. — Вероятно, тебе будет лучше, если ты уберешь это выражение я-не-в-своей-тарелке с лица.

— Заткнись, Вик, — я оттолкнула его руки, и он захихикал.

Я была готова идти. Наклонившись, я схватила Льва за рубашку и притянула к себе.

— Эй, не переживай. Я вернусь через час, хорошо? — Он что-то пробурчал, не смотря на меня. Поэтому я привлекла его внимание. Придвинувшись, я поцеловала его своими липкими от блеска губами в щеку. — Я вернусь, прежде чем ты заметишь.

«Поцелуй Афродиты» шокировал меня. Из разговора парней я сделала вывод, что место будет дырой для бомонда, но оно было ошеломительным.

Греческая тема предполагала огромные белые колонны обвитые цветами и нарисованной на них растительностью, огромные деревянные столы в кабинках замысловатого дизайна и с вкраплениями золота, подушки в кабинках, декорированные типичным греческим орнаментом (золотого цвета, конечно). А сцена... вау. Она выглядела так, будто была сделана в стиле 1900-х, дополненная массивным красным занавесом.

Я была впечатлена.

Я сделала так, как сказал Вик. Заказала напиток, заняла место и повернулась лицом к сцене. Полчаса спустя началось шоу. Свет приглушили, и все софиты освещали сцену, занавес открылся, и я разинула рот.

Четверо мужчин, красивых и накачанных, в белых набедренных повязках, которые приоткрывали нижнюю часть их задниц, держали женщину, сексуально одетую и сидящую на маленькой софе, которая стояла на платформе. Каждый из парней держал один угол платформы и нес ее непринужденно.

Шоу начиналось круто.

Женщина, лицо которой было прикрыта, скинула накидку, когда мужчины опустили диван на пол сцены.

— Божечки-кошечки, — прошептала я.

Это ж была Чача. Она была в образе греческой богини. Конечно же, представила себя как Афродита.

Я наблюдала за ее выступлением, то была своего рода сценка, что-то между стриптизом, драмой и комедией. Не хотела бы это замечать, но она была хорошей актрисой. Мужчины готовы были есть из ее покрытых блестяшками рук, и пялились на ее блестящие титьки. Все закончилось, когда Чача села на шпагат на свою чоча (прим. перев. с исп. вагина).

Мужчины громко хлопали, когда занавес закрылся. Музыка стала громче, и две другие девушки заняли стену около пилонов. Я видела куда лучше в «Сердцеедках». Через полчаса началось еще одно представление.

Я начинала понимать, почему мужчин тянуло сюда. Это шоу было необычным. Смех из-за постановок был заражающим и освежал атмосферу в клубе.

К сожалению, я понимала, почему они выигрывали.

Я увидела достаточно. Встав, направилась на выход, но меня практически сшиб с ног мужчина. Я взвизгнула и устояла на ногах. Мужчина повернулся.

— Черт, прости, — сказал он извиняясь.

О, господи боже.

Мое сердце ушло в пятки.

Мужик из кафе с сэндвичами нахмурился.

— Эй, а я знаю тебя. — Он осмотрел меня. — Ты та самая бездомная.

Я покачала головой, пытаясь выглядеть разгневанной, что он назвал меня бездомной.

— Нет, думаю, вы ошиблись. Простите.

Я двинулась вперед, но он поймал меня за руку, притягивая назад. Очевидно, что он уже выпил. Мужчина громко заржал.

— Ой, да ладно. Я ж знаю, что это ты. Ни один мужчина не забудет такое лицо. — Он уставился на меня. — Ты выглядишь намного лучше.

— Убери свои руки от меня, — зашипела я.

Он цыкнул.

— Жаль, что ты больше не голодна. — От сожаления он покачал головой. — Черт, ты симпатяжка. — Он наклонился, чтобы прошептать прямо в мое ухо: — Я сожалел, что не согласился на твое предложение тем вечером. Мой член так жаждал твоего рта, детка. — Затем добавил: — Сколько надо, чтобы предложение было вновь в силе?

— Ад должен замерзнуть, грязная ты свинья. — Я оттолкнула его так сильно, как только смогла. Он оступился и упал на спину, привлекая всеобщее внимание ко мне.

Сотни глаз сосредоточились на мне. Я покраснела и взглянула на охранников, которые, наконец, решили вступиться. Выплюнула свой гнев на них:

— Значит, вот как вы позволяете мужчинам вести себя с женщинами в этом клубе?

Затем я совершила огромную ошибку.

Я ушла, крикнув через плечо:

— Нет уж, спасибо, я лучше вернусь в «Сердцеедки».

20 глава

Лорендо

Я открыл рот от удивления. Я наблюдал за уходом женщины, мое сердце забилось быстрее.

Алессио подошел ко мне.

— Что мне сделать, отец?

Я сосредоточился на мужике, с которым она ругалась.

— Запрети ему вход.

Мой сын замер, и я ощутил удивление Алессио.

— Что? Почему? Они просто поссорились. Ничего страшного.

Я покачал головой.

— Ради безопасности, figlio (прим. перев. с исп. сын). Он устроил это дерьмо в моем клубе и убил все настроение. Я не буду терпеть такое. — Я уже решил все. Я повторил: — Запрети ему вход.

Алессио отправился выполнить мой приказ, а я сфокусировался на выходе. Я был уверен, что увидел призрака.

— Клара, — прошептал я сам себе. Мне нужно было увидеть ее еще раз поближе, своими собственными глазами.

И я знал, где найти ее.

21 глава

Мина

Мы ехали обратно к «Сердцеедкам» в тишине. Вик заметил испуганный взгляд в моих глазах и запихнул поскорее в машину. Пассажирская дверца едва захлопнулась, как Лев уже тронулся с места.

— Что произошло? — спросил Вик, пока Лев внимательно следил за дорогой.

Я сняла с себя пуговицу-камеру и передала ему.

— Ничего.

Было глупо лгать. Вик увидит, что произошло, когда просмотрит отснятый материал. Часть меня надеялась, что он не станет смотреть до самого конца.

Нет. Надеялась — это слабо сказано. Я молилась, чтобы он не досмотрел до конца.

Если бы я только знала, что этот мужик будет в «Поцелуе Афродиты», я бы ни за что не предложила себя в качестве шпиона. Чувак унизил меня уже дважды. Он пойдет сегодня спать, даже не подумав обо мне, а воспоминания о нем еще долго будут мучить меня. Я понимала, что таким образом давала ему власть над собой, но было очень сложно остановить себя.

Когда мы подъехали к клубу, Лев помог мне выйти из машины, и по инерции я прижалась к нему, обняла его рукой вокруг талии и посмотрела на него, умоляя глазами, прося молчаливое разрешение.

Он не разочаровал. Дал мне то, в чем я нуждалась: его рука напряглась вокруг меня, прижимая к его боку.

Я тихо выдохнула. Когда Лев обнимал меня, я чувствовал, будто ничто не может меня ранить. Он так хорошо играл роль защитника, и хоть я и боролась с тем фактом, что нуждалась в нем, я ощущала, будто чего-то да стою, а такого у меня не было уже годами.

Мы прошли внутрь и затем по длинному коридору к Сашиному кабинету. Вик открыл дверь, и Саша замер на полушаге. Он выбрался из своего задумчивого состояния и его глаза остановились на мне, а губы скривились.

Я уже начала уставать от его фигни. Я не могла понять, что он имел против меня. В самом начале думала, это было из-за кошелька, но время шло, и я понимала, что тут что-то большее. Я просто не могла понять что это.

Саша перевел взгляд с меня на руку Льва, которая обнимала меня за плечи, затем на Вика, которого он любезно спросил:

— Получилось?

Вик вытащил пуговицу-камеру, легонько потряс ей, прежде чем двинулся к Сашиному столу, чтобы прицепить камеру к ноутбуку. Он работал быстро, вытаскивая файл. Прежде чем нажал «воспроизвести», Вик посмотрел на меня.

— Думаю, Нас тоже захочет глянуть.

Это будет групповой просмотр?

Мое сердце ушло в пятки, но я поняла намек и нашла Нас, которая сидела в дальнем углу бара, попивая виски. Как только она увидела меня, ее лица засветилось. Она встала, подошла ко мне и взяла за руку.

— Наконец-то, — пробормотала она. — Пока ты там играла Максвелла Смарта (прим.перев. герой американского телесериала «Напряги извилины», пародии на шпионские фильмы), я тут умирала со скуки. Почему все веселье достается тебе?

— Кто, черт возьми, такой этот Максвелл Смарт? — спросила я, а она лишь рассмеялась, игнорируя мой вопрос.

Один лишь взгляд на зал, и я понимала, о чем она говорила. У нас почти не было клиентов.

Мы с Нас прошли по коридору, но прежде чем вошли внутрь, я остановилась и оттащила ее. Я была вся как на иголках.

— Я оставлю тебя тут.

— Чего? — спросила она и, нахмурившись, добавила: — Сядешь рядом со мной

Это была не просьба. Нас не просит.

Она приказывает.

Какое-то мгновение я колебалась, но затем с трудом сглотнув, прошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Лев сидел на кресле напротив Саши. Вик стоял, а Нас села на ручку кресла Льва.

Я забилась в дальний угол рядом с дверью, по всему тело бежали мурашки, и я приобняла сама себя.

Съемка плавно шла, и все молчали, пока не началось шоу. В ту секунду как Чача появилась на сцене и открыла лицо, Нас разразилась едкими ругательствами. Саша выглядел так, будто хотел кого-то убить. Кого-то по имени Чача.

Двадцать пять минут съемки спустя я запищала из своего уголка:

— Вот и все, — выдала я. — Сейчас я встану и уйду.

Вик повернулся к Саше.

— Это просто представление, — сказал он, пожав плечом, как будто не понимал из-за чего вся шумиха.

Нас спорила с ним:

— Да, это просто представление, — начала она. — Но смотри, как мужчины реагируют. Представление легкое и позитивное. Не посредственное. И они обновили интерьер. — Она взглянула на Сашу. — Выглядит мило.

Саша кивнул, как будто отвечал на невысказанный вопрос.

— Нам надо обновить программу, обновить дизайн. Мы потеряем бизнес, если не дадим им тему для разговоров.

Пока эта беседа набирала обороты, я смотрела на экран, который по-прежнему проигрывал файл, и мое тело замерло от страха. На экране я только встала из-за стола в «Поцелуе Афродиты» и начала выходить, когда...

— Эй, а я знаю тебя. — Было отлично слышно и понятно. — Ты та самая бездомная.

Все замолчали. Глаза устремились на экран.

— Пожалуйста, выключите, — молила я шепотом, мой голос дрожал.

Но никто не слышал. Они все были заворожены действом, которое происходило на экране.

— Жаль, что ты больше не голодна. — Я прикусила внутреннюю часть губы, мое сердце бешено колотилось — Черт, ты симпатяжка. — В горле пересохло, и я крепче обняла себя. — Я сожалел, что не согласился на твое предложение тем вечером. Мой член так жаждал твоего рта, детка. — Слезы заполнили глаза, и я зажмурилась, не доставляя ему удовольствия, что я заплачу из-за его слов еще раз. — Сколько надо, чтобы предложение было вновь в силе?

— Ад должен замерзнуть, грязная ты свинья.

Я услышала, как кто-то низко рыкнул возле кресла. Я знала, что он стоит передо мной, даже не открывая глаз. Вместо этого, я зажмурилась сильнее.

— Мне жаль, — сказала я ему.

Я услышала свой голос из ноутбука.

— Значит, вот как вы позволяете мужчинам вести себя с женщинами в этом клубе? — Я скривилась, и закрыла лицо руками, зная, что последует дальше. — Нет уж, спасибо, я лучше вернусь в «Сердцеедки».

Сквозь мои руки, я выдохнула.

— О боже.

Я услышала, как кто-то тихо засмеялся. Нас выплюнула:

— Не смешно! — затыкая их, прежде чем меня унизят еще больше.

Саша заговорил:

— Знаю, что не смешно. Этот смех далеко не от радости. — В его голосе так и слышалась издевка. — Она не только учинила сцену, эта ненормальная еще и сказала, что вернется сюда, — он фыркнул. — Да. Теперь уйдут и остальные клиенты.

— Заткнись, а, Саш, — прошипела Нас. Ее голос смягчился, когда он спросила: — Мина, ты знаешь этого парня?

Я покачала головой.

Когда Лев заговорил, я прямо ощущала его гнев.

— Ты же сказала, ничего не произошло. А это не ничего.

И вот тогда-то я открыла свои глаза, и сколько бы печали в них не было, мой взгляд остановился на Льве.

— Я не хотела, чтобы ты это все слышал.

— Почему? — спросил он, раздраженно.

Я прикусила губу и сквозь пересохшее горло заговорила:

— Потому что то, что он сказал...— О боже как стыдно, — это правда. — Я всхлипнула, и первая слезинка скатилась вниз по покрасневшей щеке. — Он владелец кафе сэндвичей. Я попросила у него еду. Он предложил отсосать ему. Вначале я отказалась, но, — вздох застрял в горле, — но я была так голодна, Лев. Так голодна. — Я протараторила дальше. — И когда я все-таки согласилась, он сказал, что уже слишком поздно, и оставил меня плакать на улице. — Я уставилась в пол. — Он не получил свой минет, а я не получила еду. — Мой голос стал шепотом. — Это было за день до нашей встречи. Поэтому-то я украла Сашин кошелек. — Я подняла взгляд и сквозь наполненные слезами глаза посмотрела на Сашу. Мой шепот был хриплым: — Я была в отчаянии.

Пару минут все молчали. Я не хотела, чтобы кто-нибудь говорил. Не хотела выглядеть жалкой. Я не хотела сочувствия. Я хотела домой.

— Хорошо, — тихо прошептал Лев, и как будто прочитал мои мысли, потому что он повернулся ко всем остальным и выдал: — Я отвезу Мину домой.

Хотя он и не спрашивал разрешения, Саша дал его так, как я себе и представляла.

— Да пофигу. Все равно обслуживать некого.

Мы ехали в тишине, переплетя пальцы на центральной консоли.

Когда мы прибыли домой, сразу начали готовиться спать. Лев разделся до боксеров, не боясь больше напугать мои чувства, а я напялила свою «ужасную» желтую пижаму. Лев запер дверь, разложил диван, лег и выключил лампу. Я выключила свою и забралась на гигантскую кровать.

Я долго лежала и не могла уснуть.

Очень долго мысленно подбадривала и уговаривала себя решиться.

Вынырнув из-под одеяла, я подошла к дивану, забралась и даже не удивилась, когда Лев, предугадывая мои действия, поднял одеяло, чтобы я легла под него. Он обнял меня, обернул руку вокруг моей талии и прижал к своему теплому, сильному телу.

Его запах был таким комфортным и мужским. Он был теплым и уютным, а его твердое тело убаюкивало меня. Успокаивало. Я тут же зевнула.

Я почувствовала, как губы Льва прижались к моей шее.

— Спокойной ночи, Мина.

— Спокойной, дорогой. — Мои веки налились свинцом, и вскоре я отправилась в страну снов.

Мы проспали до рассвета.

***

На следующее утро я вышла из ванной, одетая в черные штаны для йоги и белую майку без плеч. Я остановилась, когда увидела, что Лев сидит на краю кровати и ждет меня.

Расчесывая мокрые волосы, я улыбнулась на его вид: треники, футболку и толстовку.

— Доброе утро.

Нахмурив брови, он встал и подошел, в руке у него была бирюзовая коробочка. С решительным взглядом в глазах он остановился в паре сантиметров от меня. Я знала, что будет дальше.

Лев низко наклонился, находясь близко, и я вдохнула его мужской аромат. Я закрыла глаза, готовясь к поцелую, который ждала всю свою жизнь.

Привстала на носочки, подняла лицо, готовая принять его.

Этот поцелуй будет таким, по которому я буду судить остальные. Я знала это в глубине души. Этот поцелуй будет сногсшибательным. Этот поцелуй толкнет меня за край, и я наконец-то отдамся чувствам ко Льву Леокову.

Этот поцелуй...

Так и не случился.

Его руки быстро работали, застегивая что-то на моей шее.

Я опустила взгляд.

Серебряный якорь на длинной, изящной цепочке висела чуть выше впадинки моей груди. Разочарование от не случившегося поцелуя увяло, но совсем немного.

— Сегодня не мой день рождения, — сказала я ему.

Оказалось, мне не нужен был сногсшибательный поцелуй, чтобы окончательно влюбиться в Льва Леокова. Я знала это, потому что сказанное им решило дело.

— Это тебе за все пропущенные дни рождения. — Он провел пальцами по подвеске в виде якоря, задевая нечаянно вершинки моих грудей. — За дни рождения, которые никогда не признавали, когда должны были.

Глаза начало щипать.

Ох. Ну, только не снова.

Я превращалась в ревущий беспорядок. Я не хотела плакать, но этот момент был тем, чего я не ожидала в жизни, и Лев искренне и не со зла довел меня до этого.

Он даже не представлял, что он был мужчиной мечты, и доказал это, когда притянул меня ближе, обнял и тихо произнес:

— Пожалуйста, не плачь, Мина. Прости. Я не очень хорошо умею выражаться словами.

Я засмеялась сквозь слезы на абсурдность его заявления. Взяв в ладони его щеки, я опустила его лицо и прижалась легким поцелуем к его губам. Отстранившись, я заметила легкий шок на его лице, но решила проигнорировать это. Я прижала пальцы к подвеске и с улыбкой сказала.

— Я обожаю ее, Лев. Спасибо. Я никогда не сниму ее.

Позже той ночью, после работы в клубе на пару верных клиентов, мы со Львом приехали домой чуть позже двух часов.

Я заметила одинаковый сценарий.

По дороге домой мы держались за руки, как только приехали, переоделись и легли на разные постели. Затем выключили свет и попытались уснуть.

Пятнадцать минут спустя сон так и не пришел.

Я прикусила губу, прежде чем проговорила в темноту:

— Лев?

Он пробурчал в ответ, что подтвердило мне, что он не спит.

Я тут же уцепилась за это.

— Знаешь, тут на кровати хватит место для нас обоих.

Последовало молчание, и я уже хотела хлопнуть себя по лбу.

Я слишком надавила.

Я только открыла рот, чтобы выдать неловкое «спокойно ночи», как услышала, что простынь шуршит. Я увидела, как его силуэт приближается к кровати. Он обошел к левой стороне и лег под одеяло. Облегченно выдохнув, я прижалась к его боку, положила голову на грудь, а руку на живот.

— Так удобно? — спросила я, зная, что все идеально.

Он обнял меня сильной рукой и выдохнул:

— Идеально.

Я улыбнулась в обнаженную грудь Льва, вдыхая его теплый аромат, и уснула, надеясь, что буду чаще засыпать с улыбкой на губах.

22 глава

Мина

Несложно было найти уединение между десятью и двенадцатью часами дня. На это время Лев исчезал на тренировку. Он всегда уходил в десять, а возвращался к двенадцати, или даже точнее в двенадцать ноль-ноль. Не знаю, что он делал на этих своих тренировках, но что бы это ни было, возвращался он весь в поту.

Я больше чем раз показывала то, что мне нравится Лев. Он был, пока что, самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. С золотистыми глазами, резкими чертами лица, темными волосами, высоким ростом и подкачанным телосложением. И я начала задаваться вопросом, а каково будет оказаться под ним голой и потной от иного вида тренировок.

Когда Лев возвращался домой, его треники и футболка были влажными и прилипали к нему, мой язык опухал во рту, и я едва сдерживала охи-вздохи.

Лев был сексуальным.

Перемены в нашем месте сна превратились в постоянное дело. Я не могла не заметить, что просыпаюсь рядом с длинной, твердой эрекцией напротив моей попы, или бедра, или к чему бы там она ни прижалась к утру.

Мы оба не заостряли на этом внимания, но оба знали, что она есть между нами. Она была очевидной, даже болезненно очевидной.

Однако сегодняшнее утро прошло иначе. Едва проснувшись, пока этот твердый член прижимался к моей попе третий день подряд, я начала действовать неосознанно в своем коматозном состоянии: выгнула спину и удовлетворенно вздохнув, потерлась о его член.

На мгновение я думала, Льву снится сон.

Я (очевидно) была неправа.

Мое тело по своему собственному желанию еще один чудесный разок вжалось в его, и Лев удовлетворенно рыкнул. Скрытый комочек между моих ног пульсировал, и внезапно я вся возбудилась. Желание разлилось по мне, и прежде чем я поняла: желание перешло в отчаянную нужду.

Я нуждалась в большем. Я отчаянно жаждала контакта. Хотела, чтобы его член оказался во мне, заполнил меня, растянул.

В этот момент Лев осторожненько поднялся с постели, и через пару секунд я услышала, как за ним закрылась дверь. Он включил душ, и тут-то я полностью проснулась и осознала, что сейчас произошло.

Моя шея чесалась от жара стыда, а лицо было пунцовым.

Во сне я почти «трахнула» Льва.

Это было не очень-то вежливо, Мина.

Я думала о том, чтобы извиниться, но поняла, что ситуация будет слишком неловкой. Поэтому сделала кое-что получше, то, что мы со Львом делали лучше всего.

Притворившись спящей, я сделала вид, что этого не произошло, тяжело и ровно дышала, как это только было возможно, когда Лев вышел из ванной.

Шуршание одежды, затем дверь спальни открылась, и я поняла, что осталась в постели на двоих одна.

Я вздохнула и повернулась, чтобы лечь на спину. Провела рукой по груди, вниз по животу, и мои пальцы оказались под резинкой трусиков, где они требовались сильнее всего. Закрыв глаза, я думала о длинных пальцах Льва, его полных губах, упругой попе, пока доводила себя до оргазма. Но оргазм был так себе

Удовлетворение, которого я жаждала, так и не приходило.

Я подождала, когда задняя дверь хлопнет, чтобы встать. Быстро приняла душ, открыла в спальне шторы и села на смятые простыни, скрестив ноги. Положив телефон перед собой, я уставила на визитку и обдумывала звонок.

Мой живот скрутило, когда я взяла телефон и набрала номер. Два гудка, и он ответил простым:

— Алло.

— Это Мина, — начала я. Я прикусила губу и сказала ему, что хотела: — Помнишь наш разговор? Сейчас мне это очень нужно.

Последовала тишина, а затем он сказал мне куда подойти.

— Хорошо, — я хотела улыбнуться, но сердце замерло где-то в горле. — Спасибо, Покс.

Не колеблясь, я позвонила Нас и попросила об услуге.

Меня надо подвезти.

***

Клиника была маленькая, но чистая. Невысокая женщина в форме медсестры отправила меня в пустую комнату. Я не хотела идти одна. Нас сидела на одном из стульев, шарясь в телефоне.

Я сглотнула с трудом.

— Эй, — позвала я, мой язык прилип к сухому небу. — Ты идешь?

Она пару раз моргнула и, посмотрев на мое лицо, заметила страх в глазах. Нас встала, а я выдохнула от облегчения, ока она шла за мной в смотровую.

Мы ждали в тишине. Через пару минут, улыбаясь, вошла стройная женщина с растрепанным кульком на голове и в розовом медицинском костюме.

— Мина? — Она смотрела то на Нас, то на меня, неуверенная, кто именно ее пациентка.

— Я Мина, — представилась я, выпрямив спину и подняв вверх руку как школьница.

Она широко улыбнулась и села.

— Привет, Мина. Я доктор Хенли. Мой брат позвонил мне. Сказал, что тебе нужен ВМС (прим.перев. внутриматочный контрацептив), — она замолчала, а затем добавила: — Могу я спросить, почему ты выбрала ВМС вместо импланта?

Погодите... Покс был ее братом?

Они вообще были не похожи.

Нервно я покрутила руки и ответила:

— Стоит дольше.

Она понимающе кивнула, затем начала печатать на компьютере.

— У нас нет их в наличии, конечно. — Мое лицо поникло, но она продолжила: — Но я бы не стала переживать. Я дам тебе рецепт и оправлю в соседний кабинет. У фармацевтов всегда они в наличии. — Она вздохнула. — Должна сказать тебе, Мина. Я не люблю все делать в спешке. По нормальному сценарию я бы провела осмотр, взяла мазок и анализ на венерические заболевания, прежде чем поставила ВМС. — Она посмотрела на меня и спросила: — Предполагаю, ты не вернешься через неделю?

Мой голос был слабым, и я тихо ответила:

— Я бы предпочла не возвращаться. Доктора заставляют меня нервничать.

Она сочувственно кивнула.

— Тогда ладно. — Ее выражение лица выражало участие, когда она спокойно сказала мне: — Я не смогу ничего сделать, если не осмотрю тебя.

Я знала, что так и будет. Конечно же, ей надо осмотреть меня там внизу. Туда вообще-то и надо вставить эту гребаную штуку.

Доктор Хенли проводила меня за шторку, сказала снять джинсы и трусики, прежде чем завернуть простынкой нижнюю мою часть. Я сделала, как сказано, и мне было проще, поскольку я знала, что Нас была рядом.

Осмотр был быстрым и безболезненным. Удовлетворенная результатом, доктор Хенли позволила мне одеться, оставила стакан с водой и два обезболивающих на столике. Я проглотила их, вышла из-за шторки, и она подала мне листочек с рецептом.

— Зайди в соседнюю дверь и попроси Марианну. Она быстро даст тебе все, что нужно.

Марианна была тучной женщиной, которая по виду не улыбалась уже очень давно. Как доктор Хенли и сказала, мне быстро выдали все, что нужно, и вскоре я вернулась в смотровую, моя нижняя часть была обнаженной и укрыта простынкой.

Нас осталась по другую сторону шторки. К нам с доктором Хенли вскоре присоединилась Джейн, медсестра, которая изначально и привела меня в смотровую. Джейн держала меня крепко за руку и говорила глубоко дышать, пока я лежала, раскинув ноги с медицинским зеркалом внутри. Доктор Хенли предупредила, что шейка матки будет сокращаться сама по себе, вызывая болезненные спазмы живота. Она была откровенной и, казалось, знала, о чем говорит. Больно было недолго. По факту этот контрацептив был установлен меньше чем за пять минут, и как только зеркало было вытащено, боль прекратилась совсем.

— Все? — спросила я, удивленная как хорошо я чувствовала себя с чем-то там вставленным в мою матку.

Доктор Хенли прикрыла мой низ.

— Все, — начала она. — Но не вводи себя в заблуждение. Чуть позже у тебя появятся дикие спазматические боли, как только спираль устроится. Я бы посоветовала принимать «Ибупрофен» каждые четыре часа, даже если ты думаешь, что тебе это не надо. Таблетки снимут воспаление.

Они с Джейн вышли, оставив меня одеваться и дав прокладку. Я быстро оделась и присоединилась к остальным.

Нас подняла взгляд.

— Все сделала, солнышко? Знаешь, как говорят... без гандона нет любви.

Я вперилась в нее взглядом.

— Заткнись, Нас.

Она улыбнулась:

— Ой, да ладно тебе. Ты любишь меня.

Я люблю Нас. Она быстро стала моей лучшей подругой. И было совсем неважно, что она была моей единственной подругой. Она поддерживала меня, была забавной и слушала меня. Я была благодарна за ее дружбу.

Доктор Хенли предупредила:

— Теперь у тебя все в порядке с контрацепцией, но никакой любви неделю, хорошо? По крайней мере, без презерватива.

Я покраснела.

— У меня даже парня нет. Поэтому любви не будет. — Я повернулась к Нас. — Никакой любви.

Доктор Хенли улыбнулась.

— Результаты мазка и анализов на венерические заболевания придут к понедельнику. Джейн позвонит. Также я запишу тебя на прием через пять недель. А ты должна вести дневник и отмечать, когда идут месячные. — Я открыла рот, чтобы поспорить, но, казалось, она почувствовала, что сейчас произойдет, поэтому подняла руку, прерывая меня. — Так положено. Я должна убедиться, что устройство встало правильно. — Она попыталась запугать меня. — Если оно будет работать неправильно, то начнет врезаться в твою матку и придется его убрать. Приди на прием, Мина.

Ее тактика устрашения работала, чтоб ее. Я согласилась на прием.

С того момента как мы с Нас покинули клинику, я чувствовала себя прекрасно, и что-то мне говорила, что все станет еще лучше.

***

Я должна была слушать доктора Хенли, но поскольку я была нереально клевой, то не стала.

Ее совет, которому я не последовала, вернулся, чтобы добить меня, кода я загибалась от боли, которая острым кинжалом впивалась в живот. Я думала, что меня стошнит от мучений.

Держась за перила, я спускалась по лестнице, одну ступеньку за раз. Я нашла Льва на кухне. В ту секунду, как он увидел меня, он отбросил газету и подскочил со стула.

— Мина, что с тобой?

Я застонала, схватившись за живот.

— Мне надо обезболивающее. «Ибупрофен».

Он помог мне сесть, прежде чем порылся к аптечке.

— У меня только «Ацетаминофен», — он принес таблетку и стакан воды.

Я покачала головой.

— Не-а. Надо «Ибупрофен». Средство должно быть противовоспалительное.

— Что с тобой? — он вновь спросил, но я проигнорировала его.

— Позвони Нас, — я скривилась, когда еще один спазм одолел меня, вынудив стиснуть зубы.

Он позвонил, и она прибыла с белой коробочкой таблеток. Нас покачала головой.

— Не послушалась дока, ага?

— Какого еще дока? — спросил Лев.

Я застонала от боли, на лбу выступил пот.

— У тебя есть таблетки или как?

Она вздохнула.

— Да, есть-есть. Вот они. — Она положила коробочку. Я открыла и трясущимися руками закинула две таблетки в рот, и проглотила их. Нас цокнула языком. — Посмотри-ка на себя, а? Ты не послушалась и теперь толку от тебя нет. Ты не пойдешь работать сегодня. Иди в постель.

Но Лев завис на вопросе.

— Какой док?

Нас сжалилась надо мной и солгала брату:

— Это то самое время месяца у Мины. Я свозила ее в клинику, чтобы там посмотрели, можно ли облегчить ее боли.

Я надеялась, что как большинство мужчин, он будет сторониться. Я не хотела лгать ему. Вместо этого он присел на корточки возле меня и положил руку на мое колено.

— Почему ты не сказала?

— Мне было неловко, — прохрипела я, массажируя медленно виски кругами, как делала моя мама, когда у меня болела голова. После того как она умерла, я уже никогда не чувствовала прежние ощущения. Это действо было приятным, когда его кто-то делал тебе, а не ты сама себе.

Он покачал головой, нахмурившись.

— Что тут такого. Ты женщина, Мина. Ты не можешь отменить менструацию. Она есть у каждой женщины, — затем он шокировал меня сильнее. — Надо, чтобы я съездил в магазин?

Он был готов поехать в магазин и купить женскую гигиеническую продукцию, как будто в этом не было ничего такого.

Лев Леоков был синонимом слова «мужчина». Он заслужил так называться. Он уж точно вел себя соответствующе. Не как эти мальчики, которые кривились от слова «месячные».

Дело в том, что единственную прокладку, которую мне дали, я использовала, и теперь мне надо еще, поскольку капало сильно. Я посмотрела на Нас.

— У тебя есть прокладки?

Она покачала головой.

— Прости, куколка. Я девочка на тампонах.

Опечаленная я повернулась ко Льву и кивнула.

— Мне нужны прокладки.

Его взгляд смягчился.

— Хорошо. — Казалось, он был доволен тем, что мог помочь хоть чем-то. — Скажи, что именно тебе надо.

Я перечислила все, что мне было нужно, и Лев помог мне лечь на постель, прежде чем уехал. Он вернулся через полчаса с коробкой прокладок. Казалось, ему не было противно от всей ситуации. Вместо этого, понимая, что я нуждаюсь в этом, он лег рядом, взял меня за руку и держал, пока я не уснула.

Позже этим вечером, я проснулась и почувствовала, как теплое тело Льва укладывается рядом со мной. Он осторожно придвинул меня поближе к тому местечку, которое рассчитано только для меня одной. Положил подбородок на мою макушку и тихонько вздохнул.

Больше не мучаясь от боли, и рядом с человеком, который был моим домом, я улыбнулась, прежде чем сон вновь украл меня.

23 глава

Мина

Я проснулась одна, но свежая и хорошо отдохнувшая. Быстро оделась и спустилась вниз, чтобы позавтракать со Львом. Только когда я пришла на кухню, там никого не было, а газета лежала по центру стола.

Тишина в доме не всегда означала его пустоту, но сегодня так и было.

Это меня расстроило. Я хотела каждое утро просыпаться вместе со Львом, обняв его и впитав все тепло, что его гигантское тело мне даст.

На часах было всего 8.23. Слишком рано для тренировок Льва.

Где он?

Я не буду такой девушкой.

Не стану писать ему сообщение. Нет уж.

Вместо этого я пойду позавтракаю с Нас и попытаюсь выудить информацию.

День был хорошим. Прогулка пошла на пользу, сейчас, когда я не чувствовала отголосков боли после похода к гинекологу. Воздух был прохладным, а солнце теплым. Я улыбнулась небу.

Поднявшись по ступенькам, я позвонила в звонок и ждала.

И ждала.

И все еще ждала.

Подняв руку, я постучала.

— Давай же, Нас. Вставай!

Она открыла дверь, сонно моргая, ее лицо было помятым, а волосы в беспорядке, на ней была просвечивающая ночнушка.

— Что случилось, детка?

Я улыбнулась ей во все тридцать два и, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь.

— Я голодна и хочу кофе.

Ее выражение лица было обескураженным. Я повернулась к ней и начала медленно:

— На самом деле я пришла сюда, чтобы узнать, куда делся Лев.

Зевая, она пожала плечами.

— Понятия не имею. Я не его ангел-хранитель.

Я прикусила губу, поморщив нос.

— Ага, — пробормотала я, расстроено. — И я тоже.

Нас закатила глаза.

— Да пофиг. Иди на кухню. Дай я выпровожу свою ночную компанию.

Пока она поднималась по лестнице, я громко крикнула:

— Доброе утро, Вик

Я включила кофеварку и наполнила две кружки, как раз когда Нас вошла на кухню; ее волосы были собраны в хвост. Она переоделась в треники и свободный свитер, но под глазами еще оставались следы вчерашнего макияжа.

Подав ей кружку, я улыбнулась.

— Ну как, повеселилась со своей ночной компанией?

Взглядом она пуляла в меня кинжалы поверх ободка кружки.

— Он храпит.

И в этот момент низкий, хриплый голос донесся из дверного проема:

— Она врет. И да, мы повеселились. Нам всегда весело. Играли в кости до рассвета. — Вик ухмыльнулся, его глаза были сонно прищурены. На нем были только штаны от костюма и ничего больше. Я была слишком изумлена, чтобы оценить его подкачанное и красивое татуированное тело.

Я фыркнула, почти подавившись кофе.

— Ах вот как, вы, ребятишки, называете это в наши дни?

Он подмигнул мне, прежде чем сделал кое-что очень неожиданное для меня.

Подошел сзади к стулу Нас, положил руки на ее плечи, наклонился и поцеловал ее за ушком. Она закрыла глаза и счастливо улыбнулась. Он что-то прошептал в ухо Настасьи, и ее выражение лица смягчилось. В нежном жесте она прижала ладонь к его щеке, а затем повернула лицо и поцеловала его в губы.

Так не вели себя люди, которые просто спали вместе. Так вели себя влюбленные. Мысленно я вернулась к тому моменту, когда Нас сказала, что Вик не любит ее в ответ. Она с ума сошла? Это же было ясно написано на его лице. В его улыбке. Во взгляде. Виктор Никулин был без ума от Настасьи Леоковой. И он любил ее так, как многие женщины мечтают быть любимыми.

Мое сердце радовалось за них. Между ними было что-то особенное. Даже если Нас еще не знала об этом.

Вик налил себе кофе, затем обошел стол и остановился, чтобы оставить поцелуй на моей макушке, а затем сел во главе стола.

— Тебе лучше, зазноба моя?

Я улыбнулась на его прозвище. Очевидно же, что он придумал его, чтобы заставить Нас ревновать, и то, как ее нос сморщился, говорило, что это работает.

— Чувствую себя намного лучше, спасибо. Проклятый вирус, — солгала я.

Вик нахмурился.

— А я думал это менструальные боли?

Я моргнула пару раз в ступоре, а затем повернулась к Нас.

— Мужчины в этой семье вообще небрезгливые? — Я похлопала ресничками Вику. — Я просто пыталась защитить твои деликатные чувства.

Он попивал свой кофе.

— Слишком много сложных слов для утра, Мина.

— Итак, — начала копать я. — Где Лев?

Вик моргнул, а затем с любопытством уставился на меня.

— Зачем это тебе?

Мои щеки запылали.

— Просто так, — пробормотала я, опустив подбородок.

Вик ухмыльнулся, потом подпортил мне утро.

— Ну, раз просто так, то он поехал завтракать с Аникой.

— Что? — Я резко подняла голову, мои глаза пылали. Я сомневалась, вдруг он врал мне, чтобы посмотреть на мою реакцию.

— О, — пробормотала Нас, внезапно вспомнив. — Да, точно. — Она покачала головой, затем скривилась. — Прости.

Почему он поехал завтракать с Аникой? Почему он не завтракает со мной? Что еще более важно, почему он не сказал мне?

Потому что это не твое дело!

Заявление моего разума ранило мои чувства, потому что было правдой. Я хотела, чтобы дела Льва касались меня. Я хотела, чтобы он думал обо мне, когда принимал решения, такие как поехать завтракать с высокой, изумительной рыжей женщиной, которая, очевидно, хотела его только для себя.

Я спустилась ниже на своем стуле, а улыбка Вика исчезла.

— Ты расстроена.

— Я не расстроена. — Я бесцеремонно солгала, мой холодный тон выдавал меня. — Лев может делать все, что хочет. Он не обязан мне отчитываться.

Нас наклонила голову.

— Что происходит между тобой и моим братом?

Я пожала плечами, неуверенная в ответе.

— Не знаю. В одну секунду он защищает меня и заботится, дарит мне цепочку с подвеской, а в следующую, прячется сам в себе. Я думаю, между нами что-то есть, но такое чувство, будто он боится поговорить со мной.

Вик выдал.

— Он боится поговорить с тобой. Ну, не только с тобой, а с людьми вообще.

Нас попыталась заткнуть его, но я хотела выудить всю информацию, которую могла.

— Что ты имеешь в виду? Он такой самоуверенный в клубе. — Я была в смятение. — Почему он боится поговорить со мной?

Вик легонько толкнул Нас в руку.

— Может, поговоришь со свое девочкой? Она думает, что проблема в ней. Дай ей передышку, Нас.

Она опустила взгляд в стол и тихо пробормотала:

— Мы не говорим об этом.

Вик покачал головой и спросил:

— Ты хоть раз задавалась вопросом, почему Лев запирает спальню на ночь?

С энтузиазмом я кивнула.

— Постоянно.

Нас тихо заговорила.

— Хватит.

Вик не обратил внимания на нее.

— Он делает это, чтобы защитить себя. Не чувствует себя в безопасности ночью, в темноте. — Вие в отвращении покачал головой. — Он же был просто мальчишкой.

— Я не понимаю.

Нас встала, подошла к раковине, пытаясь уйти подальше от разговора.

— Она била его по ночам, после того как все ложились спать, — объяснил Вик.

Мое сердце обливалось кровью, затем бешено заколотилось и остановилось одновременно из-за Льва, маленького мальчика. Часть меня хотела все знать, а вот другая желала жить в неведении.

— Кто бил его?

Устремив взгляд в кухонное окно, Нас прошептала:

— Моя мать. Она ненавидела его.

Вик прошипел.

— Черт, ненавижу стерву. Всегда знал, что эти ее улыбочки подделка.

— Как же она могла? — сквозь стянутое горло прошептала я. — Как она могла? — Я повернулась к Нас. — За что?

Нас опустила голову и покачала ею. Она не могла говорить. Казалось, она сейчас расклеится.

Вик поведал историю:

— Никто не знает, как долго она делала это. Мы узнали, когда Лев перестал говорить. — Он пригвоздил меня взглядом. — Просто прекратил говорить, на целый год. Ему было девять. — Он раздраженно вздохнул. — Вот смотри, если бы это был любой другой ребенок, ты бы решила, что это странно, так?

— Конечно, — тут же согласилась я.

— Но со Львом не так. Их отец, Антон, был хорошим мужчиной. Он любил всех своих детей одинаково. Был отличным парнем. Он нашел невесту из хорошей семьи, и мать Льва, Талия, была милой женщиной. Пока не родила Льва.

— Что изменило рождение Льва? — пыталась узнать я.

Вик улыбнулся от мысли о друге.

— Лев другой.

Таким он и был.

— Любой человек с каплей мозгов мог увидеть, что он не думает как ребенок. Как будто он родился с умом взрослого. Он был серьезным. Едва смеялся. Был очень умным. У него не было друзей, кроме меня и Аники. Можно было ударить его молотком, и он бы не показал, что ему больно. Что-то в его голове не работало так, как у остальных. Он редко показывал эмоции, и когда это случалось, в основном только гнев мог пробиться.

Вик с трудом сглотнул.

— Еще произошел несчастный случай. Собаку Льва задавили. Он не понимал, почему собака исчезла. В смысле, он знала, что она умерла, но этих эмоций было для него слишком много. — Вик выложил все мне. — Они нашли его в комнате, он раскачивался взад-вперед и бился головой об стену. Стена была вся в крови. Он был весь в крови. Пришлось ехать в больницу, чтобы наложить швы.

— О господи боже. — Я прикрыла рот руками, мой желудок скрутило

— После этого инцидента Талия стала странной. Она кривила губы, когда Антон обнимал Льва или уделял ему внимание. Она игнорировала Льва, когда тот говорил. Она отдала все свое внимание Нас, забыв о сыновьях. И Лев начал отдаляться. Перестал смотреть людям в глаза. Перестал говорить с людьми. Не выходил из комнаты. И все такое. Тот самый человек, который должен был любить его, не замечал его, поэтому он и стал невидимкой. — Вик повернулся к Нас. — Никто, правда, не знал, что Лев говорил с Нас. Он не говорил много, но она была единственной, с кем он общался.

— Он говорил с тобой? — Это было важно. — Что он говорил? — спросила я Нас осторожно.

Она тяжело вздохнула.

— Что боится темноты. Поэтому я пробралась как-то ночью к нему в комнату и легла спать с ним, обняв его. Его так сильно трясло, Мина. Я думала у него припадок. Наконец, он уснул и дрожь прекратилась. Я уснула тоже.

О боже. Мой желудок вновь скрутило. Я знала, что дальше будет.

Нас повернулась лицом ко мне, ее глаза блестели от слез.

— В одну секунду я сплю, в следующую, одеяло срывают, и она тащит меня за лодыжку с кровати. — Она подняла руку и прикоснулась к задней части головы. — Я сильно ударилась головой. Все это произошло так быстро, что я не могла думать... не могла закричать. Все, что я могла, — это поднять руки и держать перед собой, пока она выбивала все дерьмо из меня голыми руками.

Слезинка скатилась по ее щеке, и Нас смахнула ее.

— Я помню, как была напугана, и впервые в жизни, я поверила в монстров, которые живут под кроватью. — Она всхлипнула. — Монстр был моей матерью, конечно, и она остановилась только тогда, когда услышала, как я плачу. Лев не плакал, никогда. Когда Лев включил свет, моя мать посмотрела вниз на меня, на ее лице отразился шок. Она повернулась ко Льву, показала на него пальцем и зашипела, что это он все сделал.

Я закрыла глаза, голова закружилась, а мое лицо побледнело.

— Боже, Нас.

— Да, — она кивнула. — Я не приняла позу зародыша, которую принимал Лев, поэтому мне досталось сильно. Саша, вероятно, услышал мой плач, потому что зашел в комнату ко Льву и увидел, как она стоит надо мной. Я дрожала и плакала. Мне было всего пять. Саша ушел в свою комнату, спокойный как удав, и через пару секунд вернулся, целясь 9-мм пистолетом в голову нашей матери. Ему было двенадцать.

— Он скривил губы и произнес: «Тронешь их еще раз, и я вышибу тебе мозги, стерва». — Нас невесело рассмеялась. — Саша никогда не ходил вокруг да около. Он позвал отца, подошел ко Льву и встал перед ним. Он позвал меня, и я подбежала к нему. Он крепко обнял меня, пока я плакала. А Лев... он ничего не делал, потому что не функционировал. — Она разревелась, прикрыв лицо руками, ее голос дрожал. — И я наконец-то поняла, почему мой брат так вел себя.

Я встала так быстро, что мой стул заскрипел по полу. Я обернула руки вокруг нее, и она приняла мои объятия. Нас обняла меня в ответ и тихо заговорила:

— Мой отец снял со Льва футболку и осмотрел его. Он был весь покрыт синяками. — Ее дыхание застряло в горле. — Лев заговорил снова, и первыми его словами за целый год были: «Извините». Папа очистил меня, обнял и затем положил нас с Сашей спать. Лев лег с папой, а мать мы больше никогда не видели.

Боже, ей было так больно.

— Мне так жаль, Нас. Так жаль.

Она отстранилась и посмотрела на меня, ее взгляд был удрученным.

— Не стоит. У меня была одна такая ночь. А у Льва целый год. Мне жаль, что этого не произошло раньше.

Печаль поглотила меня.

— Почему она его так ненавидела?

Нас объяснила.

— По ее мнению он был неполноценным. Она не могла поверить, что она, женщина из высшего общества, могла родить такого с изъянами. Она ненавидела то, что он не был обычным. Дошла до того, что сдала ДНК тест, чтобы доказать, что он не ее. Что, возможно, ребенка подменили в роддоме. Когда результат пришел, подтверждая, что Лев ее, она возненавидела его еще сильнее. Он был худшей вещью, что случилась с ней. — Нас нахмурилась. — Но она даже не знала его. Она не хотела узнать его. Он был таким милым и добрым. И она сломала его.

Нет. Нет, это было не так.

— Он не сломан, Нас, — сказала я. — Он все еще там. Я вижу его. Он просто… застрял.

— Да, — она согласилась, затем медленно вздохнула. — Не сдавайся с ним, Мина. Его доверие сложно заслужить, но как только у тебя получится... он впустит тебя. Приложи все усилия и тебя вознаградят, — она добавила. — Просто говори с ним и будь терпеливой, если говорить придется только тебе. Он может какое-то время не отвечать, но слушает каждое слово. Он скажет, если решит, что эти слова должны быть сказаны.

После этого я почти сразу ушла, вернулась домой и ждала Льва.

Я не понимала его полностью, но точно знала, что теперь понимала куда лучше.

Прямо тогда кусочек моего сердца, который я всегда скрывала, открылся.

Лев был царапиной на моих доспехах, трещинкой в моих стенах, и я просто знала, что если он попытается, я откроюсь ему в надежде, что в ответ он сделает то же самое.

Я сделаю это ради него.

Сделаю, потому что он этого стоит.

24 глава

Мина

Я стояла на кухне, готовила тост и наливала апельсиновый сок, когда услышала односторонний разговор, как только входная дверь открылась.

— Лев, я всего лишь хочу сказать, что она, вероятно, неловко себя здесь чувствует, — заговорил знакомый мелодичный голос.

Я замерла, наливая сок, и в желудке закипела лава.

Она опустилась ниже плинтуса. Если у Аники были проблемы со мной, ей стоило бы набраться смелости, чтобы сказать мне все в лицо, а не за моей спиной, пытаясь убрать меня с горизонта.

Лев вздохнул и сказал, звуча устало:

— Тебя это не касается, Ани.

— Ладно. Не говори, что я не предупреждала, когда она уйдет.

Лев вошел в кухню и как только его взгляд заметил меня, морщинки на его лбу распрямились. Этого было достаточно для меня. Моя ревность из-за его утреннего ухода подтолкнула меня к действиям.

— Доброе утро, дорогой, — сказала я с улыбкой и подошла к нему. Я обернула руки вокруг его талии и сжала. Он в ответ обнял меня и поцеловал в макушку.

— Доброе утро, Мина.

Мы отстранились друг от друга, и Аника вошла в кухню с легкой, но такой фальшивой улыбкой.

— Доброе утро, Мина. — Она осмотрела меня снизу вверх. — Ты выглядишь... как дома.

Я опустила взгляд и оглядела себя.

Я была в смятении. Что ее так задело? Мой черный топик или огромные длинные серые треники? А возможно, тот факт, что на мне не было лифчика под топом.

Когда я подняла взгляд и заметила, как она пялится на крошечные выпуклости моих сосков, я почти улыбнулась. Я хотела сказать, что тут нет ничего страшного, Лев уже видел мою грудь. Но не стала. Вместо этого пожала плечами.

— Конечно, так и есть. — Я улыбнулась, показывая все тридцать два зуба. — Итак, как прошел завтрак?

Аника нахмурилась.

— Откуда ты узнала, что мы завтракали? Мы не планировали этого заранее.

Я укусила свой тост, борясь с желанием выплеснуть ей сок в лицо. Медленно прожевала, а затем пожала плечами.

— Вик сказал мне.

Аника выпрямилась, ее лицо немного побледнело.

— Когда ты видела Вика?

Лев налил себе стакан апельсинового сока. Он нахмурился.

— И правда, когда ты видела Вика?

Ого-го.

Ревнуешь что ли, Лев Леоков?

Было похоже на то. Я решила поэкспериментировать. Захлопала ресницами.

— Этим утром. Мы пили кофе. — Я улыбнулась и прикусила губу. — Это было... мило.

— А Нас знает? — Аника зашипела.

«Да», — хотела закричать я. Потому что я бы никогда так не поступила со своей подругой, дура!

Вместо этого я медленно кивнула.

— Конечно же, знает. — Я повернулась ко Льву, откусила тост и спросила: — А теперь у меня вопрос... Лев, как можно пригласить парня на свидание?

Он сглотнул, но сок попал не в то горло, и он поперхнулся. Откашлявшись, его лицо стало красным, и он в неверии спросил:

— Ты хочешь ходить на свидания?

Задумавшись, я наклонила голову.

— Хочу. Правда. Но как же мне привлечь его внимание?

Я хотела заставить Льва ревновать, но то, что он сказала дальше, вынудило Анику вздрогнуть.

Он вздохнул и провел рукой по волосам.

— Мина, если мужчина еще не заметил тебя, то он тебя не достоин.

Радость согревала меня прямо изнутри. Я по-настоящему покраснела. Я сглотнула и сказала:

— К-как мне ему показать, что он нравится мне? Что я хочу пойти с ним на свидание?

Он прислонился к холодильнику, выглядя определенно расстроенным. В конце концов, ответил:

— Думаю, стоит прямо сказать ему. — Он скрестил руки на груди, его слова превратились в рык, когда он говорил сквозь стиснутые зубы: — Пригласи его на ужин. — Лев выпрямился и рванул из кухни, по пути бормоча: — Он не откажет тебе, Мина. Он не будет таким идиотом.

О божечки.

Лев ревновал.

Аллилуйя!

Я впилась взглядом в дверной проем и услышала, как Аника сочувствующе произнесла:

— Мина... Вик не станет с тобой встречаться, дорогая.

Я уставилась на нее, прежде чем приподнять бровь.

— Кто сказал, что меня интересует Вик?

Я последовала за Львом наверх, оставляя Анику самой найти выход из дома, как она уже делала много раз. А я же остановилась у двери в ванную комнату, подняла руку и постучала.

— Лев?

— Погоди минутку, — прорычал он в ответ.

Я боролась с улыбкой, но она выиграла. Лев открыл дверь, и я отпрыгнула от того, с какой силой он сделал это. Казалось, он только что плеснул воды себе в лицо, несколько капель остались на его подбородке, и я хотела слизать их.

— Что такое, Мина? Мне надо одеться на пробежку, — без восторга пробормотал он.

Я сделала шаг вперед и вытянула руку. Лев взял ее, его плечи расслабились, и он держался за мою руку, как за спасательный круг.

Я сделала это с ним.

Я.

Не Аника.

Я.

Улыбаясь, я провела своим большим пальцем по его, подняла взгляд к его глазам цвета виски и спросила:

— Ты сходишь со мной поужинать сегодня, Лев?

На мгновение он выглядел сконфуженным.

— Мы ужинаем каждый вечер.

Я кивнула.

— Знаю. Я надеялась, что мы сможем выйти куда-нибудь поужинать. Вместе, вдвоем. Куда-нибудь в милое местечко, — Я продолжила говорить, потому что, казалось, он не понимал, просто продолжал пялиться на меня. — Я надену что-нибудь симпатичное. Ты что-нибудь нарядное. — Моя улыбка превратилась в легкий смех, и я покачала головой. — Ты не упрощаешь мне задачу, дорогой. Разве не видишь, я зову тебя на свидание?

Он приподнял брови. Какое-то время молчал, а потом попытался подтвердить.

— Ты приглашаешь меня, не Виктора.

Я невинно заморгала.

— Почему бы я приглашала Вика? Меня не привлекает Вик.

— Тебя привлекаю я, — пробормотал Лев больше себе, как будто ему требовалось заверение.

Я не стала отвечать. Я же уже сказала, что он был самым красивым мужчиной, которого я знала. Я не стала говорить, что он чертовски сексуален, и что я мастурбировала на воспоминание о его голом теле, ступившем под душ, но была уверена, что как-нибудь расскажу.

— Да, — он ответил тихо. — Для меня честь поужинать с тобой, Мина.

Я взяла наше переплетенные руки и прижала его ладонь к своей щеке. Моя улыбка стала шире, когда я решительно спросила:

— Лев, — я похлопала ресницами, — ты поцелуешь меня сегодня вечером?

Он провел большим пальцем по моим губам. Его взгляд был прикован к ним, когда он хрипло спросил:

— Ты хочешь, чтобы я сделал это?

Я чмокнула легонько подушечку его большого пальца, и он прижал его к моему рту, а затем я хрипло прошептала:

— Да. Очень сильно.

— И я тоже, — заметил он. — Да, думаю, что сделаю это.

Это было слишком. Я хотела завизжать от восторга, но мне показалось, что меня стошнит, поэтому повела себя спокойно. Убрав его руку с щеки, я прижала поцелуй в середину ладони.

— Не могу дождаться. Во сколько?

Впервые с нашей встречи, Лев, казалось, потерял дар речи.

— Ум...

— В шесть? — предложила я.

— Да. В шесть...

— Прекрасно, — улыбнулась я и пошла на выход из комнаты, но затем остановилась. — Лев?

Он поднял голову и сфокусировался на мне.

Я прислонилась к дверному проему и подметила:

— Я все пыталась представить себе, как ты будешь выглядеть в джинсах. — Я выпрямилась и подмигнула ему. — Кто знаете? Может, сегодня ты наденешь их. — Я посмотрела на его длинные ноги. — Для меня.

Не колеблясь:

— Хорошо.

Моя улыбка стала еще шире. Я послала ему воздушный поцелуй от двери, рванула вниз по лестнице и прямиком к Настасье.

Как надо готовиться к свиданию?

Я понятия не имела, но Нас точно все знала.

Нас нарядила меня в черное платье с юбкой-карандашом до колен и высоким горлом, которое закрывало мою несуществующую ложбинку. Хоть я и была близка к своему желанному весу, я еще не набрала его полностью, но мои колени больше не были острыми, и на костях было мясо. Моя грудь не поспевала за телом. А вот с попой все шло прекрасно.

Зная, как я хожу на каблуках, Нас дала мне пару черных сандалий без каблуков, а поверх платья я надела белый пиджак. Волосы так и оставили ниспадать по спине волнами, но уложили. Нас впихнула мне белый клатч, чтобы туда положить телефон и блеск, и я была готова.

Я дождалась 17.55 и вернулась домой. Используя ключ, который мне дал Лев, я отперла входную дверь и вошла внутрь, как раз когда он спускался вниз по лестнице.

Воздух покинул мои легкие со свистом. Хорошо, что я держалась за ручку, иначе бы упала в обморок.

Лев нашел свои джинсы.

Ох, как же круто.

Боже мой, они обтягивали его как перчатки. Его волосы были хорошо уложены как всегда, он не побрился, оставив свою щетину покрывать подбородок. Серый свитер с подвернутыми рукавами до локтей был шикарным и стильным, а эти черные джинсы...

О боже. Он выглядел изумительно.

Мое сердце начало бешено колотиться, а во рту пересохло.

В комнате было жарко. Я боролась с желанием обмахнуть лицо руками.

Я робко сказала:

— Привет.

Его глаза улыбнулись мне в ответ.

— Привет. — В ту секунду, как спустился вниз, он окинул взглядом мое тело. — Ты выглядишь сногсшибательно, Мина.

— А ты... — Тут было как-то душно. — В джинсах. — Я выпучила глаза и улыбнулась, выдохнув. — Вау.

Его щеки немного порозовели. Он откашлялся и спросил:

— Я оделся подобающе случаю?

Святые кексики, если он переоденет джинсы, я буду реветь весь ужин, заливать слезами свою еду и съем их вместе с едой, потому что буду голодна и непривередлива.

Я сделала шаг вперед и быстренько сказала:

— Да, конечно же. Ты выглядишь… — Дьявольски сексуальным. — ...изумительно, Лев. — Я продолжила: — Не переодевайся. — Я была немного смущена, когда сказала: — Ты нравишься мне в джинсах.

Он встретил меня у двери и вытянул руку. Я приняла ее и переплела наши пальцы. Он взглянул на меня.

— Готова?

Лев вывел меня из дома и вниз по ступенькам. Я взбудоражено вздохнула:

— Готова.

Ужин был великолепным. Лев отвез нас в небольшой русский ресторанчик, который находился вниз по аллее.

Я была тронута. Казалось, он старался, чтобы я познала хоть какую-нибудь его часть, какой бы малой она не была.

Мы держались за руки, после того как уселись. Лев задавал вопросы обо мне, и я отвечала на каждый с энтузиазмом, только спрашивая у него самые основные факты. Я не хотела спугнуть его. Я узнала, что его мать и отец оба были русскими иммигрантами, что Льву нравится играть в разные игры, но не смотреть спорт по телику. Он предпочитал смородиновый джем всем остальным, в Нью-Йорке живут кузены, которых он обожает, он больше любит читать, чем смотреть телик, и у него есть два образования в области бизнеса и математики, которые он получил к двадцати одному году.

Мы заказали пару разных блюд и разделили их. Лев посоветовал взять говядину по-строгановски, которая была легкая и сливочная, а мясо было прекрасно прожарено. Затем мы заказали блины, которые были наполнены разными начинками: от копченой семги со сливочным сыром до сметаны с икрой. Последними мы заказали пельмени, и это были вкусные круглеши, заполненные мясом, чесноком и специями.

Мы все слопали, хотя заказали на шестерых. И, чтоб тебя Лев, он даже ел сексуально!

Лев потянулся за последним пельменем, но очевидно заметил печальный взгляд на моем лице. Он покачал головой, его губы дернулись (или, может, мне показалось), и положил последний пельмень на мою тарелку.

Я слопала его с улыбкой, а Лев продолжал наблюдать за мной с ласковым выражением лица. Как только мы все съели, он вытянул руку на столе и с робкой улыбкой, я вложила в нее свои ладони.

Он молча держал их, поглаживая большим пальцем.

Ох, блин. Я была готова для поцелуя.

Лев посмотрел на часы.

— Нам уже пора? Работа начинается через сорок пять минут.

Я быстро встала.

— Да, я готова.

Готова, чтобы ты зацеловал меня до чертиков!

Лев оплатил счет, взял меня за руку и повел нас к машине.

— Наше свидание... было милым.

— Да, — пробормотала я соглашаясь. — Надо будет повторить.

Он отпустил мою руку, когда помогал сесть в машину.

Хммм.

Не поцеловал.

Он вел молча, мои пальца играли с его на центральной консоли. Вскоре мы прибыли в клуб и вышли из машины.

Вот сейчас. Я чувствовала это.

Я подождала, когда он откроет мою дверь, и грациозно вышла. Улыбнулась ему и его глаза вернули улыбку. Он обернул руку вокруг моих плеч, прижимая к себе.

— Пошли. Нас ждет работа.

Я понимала это. Я не хотела быть непрофессиональной, особенно, когда мне дали такую возможность, в то время когда у меня не было ничего. И все же, пока мы шли к клубу, разочарование заполнило меня, и одна мысль так и крутилась в голове.

Где мой гребаный поцелуй, Леоков?

25 глава

Мина

Обслуживание было медленным сегодня. Хотя всего четыре стола были пустыми, мы все чувствовали напряжение. Были ли клиенты, которые ушли в «Поцелуй Афродиты» потеряны насовсем?

Эта мысль чертовски напугала меня — если так и будет, то я лишусь работы. А я не могу этого допустить. Еще мне надо обсудить со Львом очень деликатную тему. Тему моего выезда из его дома.

Я тайно дошла до дома Настасьи утром, и мы с ней занялись поиском мне жилья. Было несколько неплохих вариантов, но я еще не скопила достаточно за шесть недель и рисковала остаться с пустыми карманами. Надо поработать еще две или три недели, чтобы с деньгами было получше. Я не хотела тяготить Льва. С тех пор как подобрал меня, он только и делал, что поддерживал, а я не хотела обременять его.

Гребаная Аника и ее слова этим утром.

Они вертелись в голове.

Когда мы со Львом вошли в бар и разошлись по своим местам, Нас остановила меня у барной стойки.

— Что ты сделала с моим братом? — Это звучало как обвинение.

Я нахмурилась.

— О чем ты?

Она повернулась и показала рукой в его сторону. Затем наклонилась ко мне и прошипела:

— На нем джинсы! — Она покачала головой, выпучив глаза. — Что за черт?

А, это. Я закатила глаза.

— Я попросила его надеть их. Никогда не видела его в джинсах. На нем они отлично сидят, так ведь? Так он выглядит дружелюбнее. — Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и он в это же мгновение взглянул на меня. Я улыбнулась и робко помахала ему. — А какая у него попка. Уххх

Лев подмигнул мне.

Он, черт побери, подмигнул мне.

И мой желудок сделал сальто.

— Фууу, — пробормотала Нас, затем ее голос смягчился. — Не могу поверить, что он надел джинсы. Не знаю, что ты с ним делаешь, но продолжай. Он раскрепощается с тех пор, как ты появилась здесь, kukla.

Я была слишком опечалена, чтобы услышать ее комплимент в мою сторону. Вместо этого надулась.

— Он сказал, что поцелует меня сегодня. — Я повернулась, чтобы посмотреть на нее. — До сих пор поцелуя не было. Я так сильно этого хотела.

Нас выпучила глазенки.

— На пару секунд я притворюсь, что мы говорим не о моем брате и кое-что тебе раскрою — тебе нужно бороться за то, чего ты хочешь. — Она облокотилась на барную стойку. — Есть правила.

Разинув рот, я уставилась на нее.

— Еще правила? Почему я не знала о них?

Она пожала плечами.

— Ты была бездомной. Не думаю, что бездомные заботятся о них.

Я цокнула языком и прикусила ноготь большого пальца.

— Блин, бездомной быть хреново.

Нас легонько толкнула меня и захихикала. Мне нравились такие наши шутки. Они были простыми. Казалось таким нормальным иметь подругу, с которой можно прикалываться, но в то же время это было чуждым для меня.

Я присоединилась к Берди за барной стойкой, быстро обнявшись в качестве приветствия, и мы начали работать. Я не проработала долго перед тем, как Брик подошел и сказал, что Саша хочет видеть меня в своем кабинете.

Саша заставлял меня нервничать. Всегда казалось, будто у него есть какие-то корыстные цели. Возможно, большинству это было незаметно, но я знала подобных людей, когда жила на улице, и могла заприметить их за милю.

Я постучала, прежде чем вошла.

— Хотел меня видеть?

Он стоял возле своего стола, просматривая какие-то бумаги. На нем черный костюм и белая рубашка. Саша был высоким, и я была уверена что то, что он прятал под костюмом, было так же совершенно, как тело Льва. Его каштановые волосы были подстрижены под «канадку» и зачесаны, а холодные карие глаза уставились на меня.

— Закрой за собой дверь.

Он был бы красавчиком, если бы улыбался.

Я не смогла себя остановить. Сарказм так и лился из меня, когда я говорила с Сашей.

— Да, сэр. Так точно, сэр.

Я закрыла дверь и села на кресло для посетителей.

Саша обошел стол и сел на свое кресло, посмотрев мне в глаза.

— Прошло уже шесть недель.

Я кивнула.

— Ага, прошло.

Он наклонил голову и ждал чего-то. Когда понял, что я ничего не добавлю к своим словам, поднял руку.

— Не думаешь, что пришло время двинуться дальше?

Мое сердце бешено заколотилось. Горло сжалось от паники. Я не могла заговорить какое-то время. Наконец, обрела голос и произнесла:

— Не знала, что мое место здесь было временным.

— Не было, — спокойно сказал он. — Но между нами говоря, так и было ведь. — Его глаза впились в меня. — Ты ведь знала это, — он внимательно всмотрелся в мое лицо, и когда ничего там не нашел, был недоволен. Вздохнув, добавил: — Ты не догадывалась.

Я покачала головой.

Саша отклонился назад на кресле, и я скривилась под весом его взгляда.

— Льву нравятся милые девочки. — Я подняла взгляд на него. — Еще лучше, если они сломанные, — он скривил губы. — Как ты.

— Я не сломанная, — прошептала я.

Затем он улыбнулся, но эта улыбка была жуткой, резкой.

— Ты милая девочка, Мина. Но выбор женщин Львом лгать за себя не может. Ты, может, и не сломанная, но жизнь тебя потрепала.

Он был излишне бестактным. Это все, что я знала о Саше. Едкие взгляды и язвительные насмешки. Все это эмоционально уничтожало меня. И это было жутко, потому что все в моей жизни налаживалось.

— Почему ты так груб со мной?

На мой вопрос его брови сдвинулись в смятение.

— Ты не поняла меня, Мина. Я не грубый. Я честный. Иногда честность ранит.

По моей самооценке был нанесен удар. Я была готова разреветься от унижения.

— И что, значит, я уволена?

— Нет, — искренне пробормотал он. — Нет. Не уволена. Но ты покинешь нас. Уволишься сама. Свалишь куда подальше и оставишь моего брата в покое.

Нетушки.

— Нет, такого не будет.

Саша протяжно выдохнул.

— Я знаю, что между вами, ребятишки, летят искры. Это мило. Но ты не нужна сейчас в его жизни.

— Кто ты такой, чтобы это решать? Может, стоит спросить у него, что ему нужно.

Он рыкнул на меня.

— Слушай сюда, Ирина тебя на части порвет, девочка. Она не хочет Льва, но и не желает, чтобы у него кто-то был. Ее главная цель в жизни — сделать его несчастным. Пока ты тут, он никогда не получит обратно Лидию. Все будет по ее или никак.

— Я тебе не верю, — сказала я ему, хотя часть меня и верила.

Он покачал головой.

— Не хочу тебя оскорблять. Ты похожа на тот тип женщин, которых можно оскорбить таким предложением, но все же вот. — Он подал мне чек. — Сто штук. Зарплата за два года. Ты сможешь начать новую жизнь, найти работу, снять квартиру далеко, очень далеко отсюда.

Он понимал, что так и будет. Разве нет? Я взяла чек и разорвала ровно на две половинки.

Фыркнув, я встала и пошла к двери, но остановилась, перед тем как открыть ее.

— Что ты почувствовал, Саша? Что ты почувствовал, когда бездомная девка, женщина, которая ничего из себя не представляет, не стала брать твои деньги? — Я осмотрела его с ног до головы и покачала головой. — Твой брат в десять раз мужественнее тебя, и если ты хочешь, чтобы я испарилась, тебе придется вынести меня отсюда в мешке.

Он ухмыльнулся, внезапно удивленный моими действиями.

— Успокойся, змейка. До этого не дойдет.

Я задрала нос.

— Это все, мистер Леоков?

Он махнул рукой.

— Да-да.

Было сложно сосредоточиться после Сашиного вмешательства в наши отношения с его братом. С чего он решил совать туда свой нос? Что происходит между нами со Львом, должно и оставаться между нами. Его это не касается.

Когда смена подошла к концу, мы с Берди закончили наполнять бокалами подносы и унесли их в заднюю часть здания, чтобы загрузить в посудомоечную машинку. Мы вытерли все поверхности, столы и подняли коврики для уборщиц, которые придут сразу, как мы уйдет. Мы болтали друг с дружкой и ждали, когда все доделают свои дела, чтобы уйти вместе.

Аника испарилась посреди уборки, и мы не видела ее. Мне кажется, она притворилась больной.

Мы с Берди болтали. Я смеялась над чем-то, что она сказала, когда услышала.

— Мина?

Лев стоял позади меня. Я улыбнулась ему.

— Погоди секунду, дорогой.

Берди продолжила свой рассказ, а я внимательно слышала.

— Мина?

Я повернулась и сморщила нос.

— Погоди, Лев. История почти закончилась.

Берди закончила свою историю, и мы обе разразились смехом. Затем я взвизгнула, когда внезапно меня подняли с пола и усадили на барную стойку.

Я быстро поняла, что если Лев хочет моего внимания, он станет бороться за него. Я заморгала, находясь лицом к лицу со Львом, его руки лежали по обе стороны от моих бедер.

— Приветики.

Он вздрогнул.

— Привет.

И тогда-то я заметила, что у него что-то болело, и мое сердце кольнуло.

— Что такое?

Он покачал головой, а затем сквозь стиснутые зубы процедил:

— Голова болит. Я бы хотела поехать домой.

— Хорошо. — Я подняла руки и прикоснулась легонько одной рукой к его шее, а другой провела по лбу. Он был слегка горячим. — Но для начала, могу я кое-что попробовать? — Я пропустила пальцы сквозь его волосы, нежно поглаживая виски большими пальцами. Из его горла вырвался громкий стон. Когда я решила, что он может выдержать больше давления, надавила сильнее. Его глаза закрылись, губы приоткрылись, пока я массажировала его виски.

Неожиданно Лев сделала шаг вперед и, нахмурив брови, втиснулся в пространство между моими ногами, а руками обнял мою талию, затем уткнулся лбом в мою грудь. Он постанывал, пока я делала массаж.

Лев с жадностью поглощал мое внимания, и я обожала это. Мне нравилось, что он брал то, что ему требовалось от меня.

Я оставила поцелуи на его макушке и обнимала его, обернув ноги вокруг его талии. После пятиминутного массажа, отпустила его виски и обняла руками за плечи, пытаясь не думать о том, что его пах был так близко к моему.

Какое-то время мы просто обнимались, впитывая тепло друг друга.

Затем Лев поднял голову, руками все еще обнимая меня. Его глаза были сонными, а волосы в настоящем беспорядке. Я не могла больше ждать. Момента идеальнее будет сложно найти.

— Лучше?

Он пробурчал и кивнул.

Я улыбнулась и положила ладони на его щеки.

— Хорошо. — Затем притянула его лицо к своему и прижала губы к его в нежном, но глубоком поцелуе.

Его руки вокруг меня напряглись и прижали меня ближе. Наше желание полностью раскрылось.

Я простонала, обнимая его за шею руками и прижимая свое тело к его, нуждаясь в большем контакте с ним. Голова кружилась. Это был тот самый поцелуй, на который я надеялась и даже больше. Это был Лев в своей наичистейшей форме.

Он поднял руку и аккуратно сжал между большим и указательным пальцем мой подбородок, приподнимая мое лицо, чтобы получить больший доступ к губам. Его язык, теплый и сладкий, проскользнул в мой рот и встретился с моим.

И в этот момент мы услышали свист, покрикивания и хохот.

Мы отстранились друг от друга и осмотрелись вокруг. Практически все пялились на нас и посмеивались над нашим приватным шоу. Включаю Анику. И казалось, она сейчас расплачется и утонет в своих слезах.

Мои щеки пылали красным и, опустив лицо к шее Льва, я застонала от смущения. Грудь Льва содрогалась от того, во что я не могла поверить, — тихого смеха, пока он гладил мою спину.

Блин, да он едва улыбался.

— Теперь можем поехать домой? — пробормотала я в его рубашку.

Сильными руками он поднял меня и поставил на пол. Я обняла его рукой за талию, все еще смущенная. Мы дошли до машины, прощаясь по пути со всеми, и в этот момент кто-то вышел из тени.

Лев резко запихнул меня за себя, и это напугало меня.

— Лорендо, — прорычал он.

Саша рванул вперед, выхватывая из заднего кармана пистолет. Я выпучила глаза. Саша гаркнул:

— Да ты смелый, старичок.

Вик тоже метнулся вперед. Как обычно, миротворец, он обернул руки вокруг Саши.

— Опусти пушку. Ты кого-нибудь убьешь случайно.

Нас подошла ближе и встала рядом со мной. Она задрала нос на мужчину, который стоял перед машиной Льва.

— Дядя Лорендо.

Мужчина улыбнулся ей.

— Ты давно не называла меня так, Настасья. — Он выглядел опечаленным. — Я скучаю по тебе. — Он взглянул на Сашу и Льва. — По всем вам.

Я мельком взглянула из-за спины Льва на мужчину по имени Лорендо, и его взгляд говорил, что я была ему любопытна, как и он мне. Когда его взгляд встретился с моим, я спряталась обратно за Льва, а затем прошипела Нас:

— Лорендо — ваш дядя?

— По браку, — объяснила она. — Лорендо был женат на сестре моего отца, моей тете Алине. Она умерла молодой. — Она злобно ухмыльнулось. — А потом у него была интрижка с моей матерью.

Я опять выглянула из-за Льва, ахнув, и сказала напрямую этому мужчине.

— Серьезно? Это нехорошо!

Он пожал плечами неуверенно.

— Нам обоим было одиноко. — Он взглянул на Нас. — И если ты помнишь, я был тем, кто закончил все и рассказал вашему отцу. — Он покачал головой. — Я не хотел никому причинить боль. Талия была со мной в самое печальное для меня время. Мы оба воспользовались вниманием друг друга, и оба пожалели об этом. Твоя мать особенно.

Я вышла из-за спины Льва и встала рядом с ним.

— Она была ужасной женщиной.

Лорендо взглянул на Льва и искренне кивнул.

— Да. У нее было много проблем.

Саша опустил пистолет, но оставил его в руке.

— Ох, бла-бла-бла. Это твое обычное воссоединение семьи. — Он прошипел: — Чего хочешь?

Он поднял руку и указал на меня.

— Увидеть ее.

Черт. Он знал. Я взяла Льва за руку.

— Простите. Я больше так не буду.

Лев, думая о том же, о чем и я, крепче сжал мою руку.

— Это была не ее идея. Ты украл наших клиентов. Нам нужно было разузнать все. Если у тебя какие-то проблемы с этим, выкладывай мне.

Тут-то Лорендо расхохотался.

— Понимаю. Вот, что ты делала в «Афродите». — Он сделал шаг вперед, а Лев отодвинул меня подальше от него. Лорендо покачал головой и улыбнулся. — Прости. Это так необычно. — Он говорил прямо со мной. — Ты очень похожа на мою знакомую.

— Я не знаю вас.

Он печально вздохнул.

— Нет, не знаешь. — Затем внимательно посмотрел на меня и прошептал: — Я как будто встретился с привидением. — Я не была готова к тому, как его глаза затянула пелена воспоминаний, и он прошептал: — Клара.

Мои легкие перестали функционировать.

Моя мама.

Он знал мою маму.

Нас была так же шокирована, как и я.

— Мина, разве не так звали твою маму?

Я кивнул, смотря в удивленное, но заполненное надеждой лицо Лорендо.

— Да. Клара была моей мамой.

Лорендо вышел на свет, и я смогла рассмотреть его. Он был среднего роста. Не очень привлекательным, но его улыбка была приятной. Глаза были карими, а волосы подстрижены в деловом стиле. На нем был костюм, а во рту с правой стороны внизу торчал золотой зуб.

Он посмотрел мне в глаза и искренне признался:

— Я очень сильно любил твою мать. Она была моим миром. Мы хотели пожениться через пару лет после того, как моя Алина умерла, но...— Он покачал головой.

Лев задал тот самый вопрос, который я хотела задать, раз уж упомянули мою мать.

— Хочешь сказать, что ты отец Мины?

Саша раздраженно пробормотал.

— Вот так дела.

Лорендо захихикал, но покачал головой.

— Нет. — Он посмотрел мне в глаза и выглядел печальным. — Но я хотел бы им быть. Я бы отдал все что угодно, лишь бы быть твоим отцом.

В горле пересохло. Я умирала от жажды. Я облизнула губы и, заикаясь, спросила:

— В-вы знаете моего отца?

Он улыбнулся, и это выглядело как улыбка хитрого школьника.

— Ничего не скажу. — Он достал из кармана визитку. — Больше не скажу. Пока ты не согласишься поужинать со мной.

Лев зарычал и притянул к своему боку.

Лорендо приподнял брови и подал мне визитку, которую я с интересом приняла. Он заявил с ухмылкой.

— Ты выбрала правильного брата, Мина. Лев хороший парень. Саша... — Он пожал плечами. — Я не знаю Сашу. Хотя думал, что знал... — Он взглянул на рассерженного брата. — Нет, не знаю. Больше не знаю.

Он подошел к Настасье и по-отечески улыбнулся ей.

— Я скучал то тебе, моя красотка. Могу я обнять тебя?

Она выглядела так, будто была готова оторвать себе правую руку лишь бы броситься в его объятия, но поскольку она та еще стерва, опустила лицо и покачала головой.

— Нет? — он звучал разочарованно, но все равно улыбнулся. — Возможно, тогда в следующий раз.

Лорендо взял мою свободную руку и поцеловал тыльную сторону, прежде чем пошел дальше по улице. На полпути обернулся и щелкнул пальцами.

— Подожди-ка, совсем забыл. — Мы все ждали, чтобы услышать, что же он скажет, даже не подозревая, что это изменит мою жизнь навсегда. Он радостно ухмыльнулся. — Тебе надо еще кое с кем встретиться. Надеюсь, ты передумаешь и придешь с нами поужинать.

Я была в смятение.

— С кем?

Его улыбка смягчилась.

— С твоим братом, конечно же.

Удовлетворенный моим шоком, он повернулся и пошел дальше, даже не осознавая, что мир вокруг меня только что взорвался, утягивая меня в водоворот белого шума.

26 глава

Мина

— Брат, Лев, — выдохнула я, снимая платье. — Брат. — Стоя посреди комнаты в одних лишь трусиках и лифчике, я не могла крыть своего восторга. — У меня есть брат.

Лев вышел из гардеробной в одних серых боксерах.

— Брат — не всегда радость.

Я фыркнула, понимая, что он говорит из опыта со своим братом.

Он резко остановился, пялясь на мое почти голое тело. А я была слишком счастлива из-за того, что нашла давно потерянного родственника, чтобы заметить это.

— Всего какой-то час назад я была одна в целом мире.

— Час назад у тебя был я, — вставил Лев, ворча.

Боже, он такой милый. Он убивал меня своей милотой.

Я не могла отрицать этого, даже если бы пыталась. Я была по уши влюблена во Льва Леокова.

Я подошла к нему и взяла его за руки.

— Знаю, дорогой. И я очень рада этому. Но... — Я пожала плечами. — Это семья. У меня есть семья. — Я видела, что он не знал, как отреагировать на эту новость. Я сказала ему: — Я в восторге от этого. Можем мы вместе сходить на встречу к Лорендо, пожалуйста? — Мне нужно было, чтобы Лев понимал, что он включен в мои планы. — Я не пойду, если не пойдешь ты. — Я сжала его руки... — Ты очень важен для меня, Лев. Я хочу разделить этот момент с тобой. И только с тобой.

Он выдохнул через нос.

— Конечно, я пойду с тобой. — Он поднял мою руку к своему рту и нежно поцеловал костяшки.

Я улыбнулась.

— Значит, мы встречаемся, так?

Он кивнул

— Думаю, да.

— И я могу называть тебя моим мальчишкой? — Глупая улыбка появилась на моем лице.

Он приподнял брови, но его глаза светились.

— Я едва ли «мальчишка».

Ох, малыш, разве я не знаю этого.

— И мне больше не надо надевать пижаму перед сном? — невинно спросила я.

Он замер, притворяясь незаинтересованным.

— Нет, если не хочешь.

Я вздохнула от облегчения.

— Слава богу. — Подойдя к комоду, достала белый топик, натянула его через голову на себя и затем сняла свой лифчик. Как же чудесно я себя чувствовала без него! — Ух-х. Свобода.

Лев запер дверь спальни, и мы легли в постель, оставив включенной ночник на моей тумбочке. Я повернулась к нему, положив руки под голову.

— Как твоя голова?

Он сел на кровати, прислонившись к изголовью.

— Лучше. Твой массаж успокоил боль. Спасибо.

— Моя мама раньше делала массаж, когда у меня болела голова. Всегда работало. — Я улыбнулась, двигаясь ближе к нему. — И теперь, раз уже тебе лучше... — Я подняла ногу и перевернулась так, чтобы оседлать его. Он крепко схватил меня за бедра. — Я была бы не против еще повторить тот первый поцелуй, если и ты не против, — сказала я, положив руки на его широкие плечи, и опустила лицо к его.

Он сцеловал мою улыбку, и она растаяла, оставив после себя лишь голод. Я низко застонала, когда его руки подвинули меня ниже, чтобы я оказалась на его затвердевшем члене. Его щетина легонько царапала меня, но его полные губы смывали это жжение поцелуями, которые переворачивали мой мир с ног на голову.

Сами по себе, мои бедра начали двигаться и терлись о его длину. Он застонал в мой рот, пока я тяжело дышала в его. Вскоре руками он помог мне установить медленный ритм, которые сводил меня с ума.

Я хотела поиграть.

Я выдохнула в его рот:

— Снимай боксеры.

Его ладони на моих бедрах замерли, и он отстранился, чтобы взглянуть на меня.

— Подожди.

— Нет! — Я была в сексуальной фрустрации. Мне срочно требовался его член внутри моей вагины! — Нет, мне надоело ждать. Я хотела этого неделями. — Я поцеловала его, прижимаясь грудью. — Я больше не буду ждать, Лев. Сейчас же.

Он со всей страстью поцеловал меня в ответ, затем просто чмокнул в губы.

— Прости, что порчу твои планы, но... — он приподнял брови. — Разве у тебя не менструация?

— Ох, — Ну, это отстойно. Я зарылась лицом в местечко между плечом и шеей и притворно всхлипнула. — Блин.

Он нежно погладил мою спину рукой.

— Мы можем подождать.

Я подняла лицо и неуверенно посмотрела на него.

— Неделю? Целую неделю?

Он чмокнул меня в кончик носа.

— Ели ты попросишь меня, Мина, я прожду и десяток лет. — Его взгляд смягчился. — Я чувствую, будто прождал тебя всю свою жизнь. Неделя не идет ни в какое сравнение.

Черт.

Я собиралась разреветься. По-настоящему.

Мое горло сжалось, и я прошептала:

— Черт.

На его лице отпечаталась паника, когда она заметил слезы на моих ресницах.

— Прости. Я же говорил, что плохо выражаюсь словами.

Обернув руки вокруг его шеи, я прижалась губами к его и заговорила напротив них:

— Ты идеален, Лев. Твои слова честные и прекрасные. Ты пробуждаешь во мне те чувства, которые я думала потеряны для меня навсегда. И я опасна близка к тому, чтобы потерять свое сердце.

Я не добавила: «и это до чертиков меня пугает».

Он сжал мои бедра своими огромными ладонями.

— Шаг за шагом.

Я кивнула. Он был прав. Шаг за шагом.

Потянувшись к тумбочке, я выключила ночник и легла на середину кровати, ожидая, когда Лев займет свое место. Он прижался своим телом к моему, очень приятно, но его эрекция у моей спины была ярка выражена. Я могла чувствовать ее гнев.

В темноте я прошептала:

— Хочешь, я позабочусь об этом плохише?

Рука, которая была обернута вокруг меня, напряглась, и он повторил свои слова:

— Одна неделя, Мина.

Одна неделя. Одна неделя ада.

— Ладно, — тихо сказала я. — Спокойной ночи, Лев.

Он отодвинул мои волосы и поцеловал в шею.

— Спокойной ночи, мышка.

***

Мне нужен был стакан воды. В моем рту было суше, чем в Сахаре.

В такие ночи у меня был выбор: я могла спуститься вниз или просто зайти в ванную по соседству, включить кран и опустить под него рот.

Я выбрала простой вариант, очевидно же.

Стянув одеяло, я выскочила с постели, поковыляла к ванной и слишком поздно заметила свет внутри.

Осторожно открыла дверь, не думая, что могу нарушить чье-то личное дело. Очень личное.

Мои сонные глазенки выпучились, а рот раскрылся, когда я увидела Льва, который прислонился к туалетному столику; боксеры были спущены, а его голова откинута назад от удовольствия, пока он двигал рукой по своему твердому члену.

И какой член это был.

Я тихонько взвизгнула.

Взгляд Льва вперился в меня, но я не могла отвести глаз от его эрекции. Его член был длинным, толстым и, кажется, Лев там все побрил. Я была крошечной. Я стояла и задавалась вопросом, как божечки-кошечки это сможет в меня поместиться. Очевидно, нам придется делать все медленно.

— Выглядит болезненно, — сонно пробормотала я, моя рука все еще держалась за ручку. Прошла минута прежде чем я осознала, что это не сон, несмотря на то, как сексуально все это было. Я ахнула, прикрыв лицо рукой. — Блин, прости! Я не знала, что тут кто-то есть. Я...— Я вышла обратно в комнату и закрыла за собой дверь. — Я оставлю тебя.

Я рванула обратно к кровати, но все мое тело пылало. Я не могла натянуть на себя одеяло.

Пыть или около того минут спустя, наконец, Лев вернулся из ванной. Он забрался на кровать, и мы лежали в тишине.

Мои щеки горели. Невозможно было это отрицать. Нам нужно было обсудить все, или это превратится в тот «неловкий момент, о котором никогда нельзя говорить».

— Извини.

Он взял мою руку в свою.

— Все в порядке.

— Ты...— Не спрашивай. Не спрашивай. Не спрашивай! — Ты кончил?

Он провел своим большим пальцем по моей ладони, колеблясь.

—Хм, нет.

Мой живот скрутило от нервов.

Он не кончил, и в этом виновата я. Я напугала его. Стала причиной того, что он не решил свою проблему.

Я села и придвинулась к нему. Взяв его лицо в ладони, я опустилась и медленно и чувственно поцеловала его в губы.

Он прорычал.

— Мина, этим ты совсем не помогаешь, малышка.

Малышка.

Мое сердце воспарило.

Он назвал меня «малышка».

Я углубила поцелуй.

— Позволь помочь. — Я не ждала его ответа, повернулась лицом к его ногам, села ему на живот, так мои ноги оказались по обе его стороны.

Его голос был хриплым, когда он произнес:

— Не нужно. Все в порядке.

Боже, в его голосе я слышала, как он сильно этого хотел. Он просто пытался изобразить спокойствие. Я понимала эту потребность. Я хрипло произнесла:

— Я умираю, как хочу прикоснуться к тебе, Лев, и теперь, когда все увидела, не думаю, что смогу удержать свои руки подальше от тебя.

Это было правдой.

Я провела руками вверх по его бердам, легонько массажируя. Я делала это вновь и вновь, пока не услышала, как Лев удовлетворенно вздохнул. Опустив руки по обеим сторонам его длины, я оставила их там. Затем аккуратно кончиками пальцев забралась под резинку его боксеров, прежде чем свободно запустить туда руки. В тот момент, как я затронула его разгоряченный болт, Лев низко застонал, а я обернула пальцы обеих рук вокруг его члена. Я была даже не удивлена, что пальцы не сомкнулись друг с другом. Мои руки были маленькими, а он был огромным.

Я на секунду отпустила его. Просунув большие пальцы под резинку его боксеров, я потянула вниз, и, к счастью, он понял намек и приподнял свои бедра, чтобы я стянула боксеры к коленкам. Я быстро вернула руки на его член, медленно двигая ими вверх-вниз, и спросила.

— Лосьон?

— Нет, — прохрипел он.

Я отодвинулась подальше, моя попа оказалась на его груди, затем я наклонилась, поглаживая его. Я хотела взять его в рот. Для начала нежно лизнула его от головки вниз и была удовлетворена, когда Лев дернулся подо мной, почти сбросив меня.

Тяжело дыша, он схватил меня за бедра и толкнулся в мою руку.

— Да, малышка. Так приятно. Так хорошо.

Должна согласиться, на вкус он был свежим, с ноткой солености, и каждый раз, когда мой язык проходился по его головке, он удостаивал меня стоном удовольствия.

Открыв рот, я взяла его головку, легонько пососала, ощущая себя смелее с каждой секундой.

Опускаясь на него, я умудрилась взять в рот половину его члена, прежде чем проснулся рвотный рефлекс. Сжав губы вокруг него, я начала двигать головой вверх-вниз и всасывать его так глубоко, как могла. Его низкий стон и тяжелое дыхание управляли мной.