Лев Яшин

ЗОЛОТО ЕВРОПЫ

До сих пор народ удивляется: что ж так поздно Старый Свет взялся за свое первенство? И почему те же англичане или западные немцы проявили равнодушие к первому в истории Кубку собственного континента? Однозначного ответа не существует. Здесь и определенный «взгляд со стороны» (дескать, попробуйте, а мы, быть может, потом и присоединимся), и нерасторопность, присущая, увы, не только нам, и нежелание перезагружать игровой календарь — что, правда, приобрело особенную актуальность уже в наши времена, — в целом же следует сказать об общей недальновидности. Ведь, право слово, поглядите на сегодняшний европейский чемпионат: он и с мировым форумом по некоторым параметрам поспорить может!

Так то сейчас. На исходе 1950-х чемпионат планеты являлся основным турниром четырехлетия. «Шведские игры» 1958 года дали нашему футболу настолько много, что и через полвека оценить невозможно. Впервые отечественные игроки увидели себя на фоне и в сравнении с мастерами остального мира — причем в рамках сравнительно краткосрочного состязания. И советские люди, — что выступавшие непосредственно, что переживавшие у радиоприемников, — не ужаснулись, нет. Задумались.

По крайней мере, уже 16 января в «Советском спорте» появляется сдержанная, спокойная аналитическая статья А. Днепрова «Итоги большого года», резко контрастирующая с псевдободрыми публикациями той же газеты за прошлый год. Итак, послушаем толкового человека: «Мы первый раз участвовали в чемпионате мира, отправившись в шведскую экспедицию без всякого опыта трудных соревнований. Ясно, что по одной столь серьезной причине советские футболисты не могли рассчитывать на большие достижения».

Конечно, корреспондент центрального спортивного органа знал и про мерзости и неприятности внутрисоюзного значения, не позволившие показать в Швеции весь цвет полюбившейся в стране игры. Так ведь кто ж тебе позволит говорить всю правду. Спасибо, что удалось внятно констатировать: «Но они (футболисты. — В. Г.) многому научились в Швеции, поэтому наше участие в первенстве мира было полезным, оно заложило фундамент на будущее».

Справедливо и прозорливо замечено. Однако один участник вернулся не будущей, предполагаемой звездой, а признанным всеми маэстро. Зарубежные граждане Яшина оценили и запомнили. Всё-таки Стокгольм — не Мельбурн. Профессионалы — не любители. Да и Лев Иванович, по совести, смотрелся в Швеции лучше, нежели в Австралии.

Буквально через два дня, 18 января, в той же газете это подтвердил Сергей Сальников. В «Клубе любителей футбола», любезно открытом спортивной газетой, возрастной по тем временам игрок и начинающий журналист решил поговорить о ветеранах и их роли на поле. И вдруг вернулся в 1958 год: «Беру на себя смелость утверждать, что из пятнадцати соперников только бразильцы превосходили нас. Они были настолько сильнее любой команды, что, если бы меня попросили дать вариант сборной мира, она выглядела бы так: вратарь — Яшин, левый край — Скоглунд, остальные — бразильцы».

Широко, по-русски сказано. Хотя чем отечественный Ильин хуже шведа? И потом, какие бразильцы должны заступить на должность «остальных»? Жоэля с Маззолой наши бы точно сдержали. Впрочем, что ж теперь…

Заметим, пишет не одноклубник и не друг, как все помнят, Льва Ивановича. А вечный его, по сути, соперник. И если уж он, беспристрастный до невозможности эксперт, ставит Яшина в один ряд с несомненными небожителями, это значит: так и есть!

А через неделю, 25 января, в том же самом славном клубе, обосновавшемся в «Советском спорте», опубликовано письмо читателя В. Коркача: «Нам, болельщикам, очень интересны суждения лучших мастеров кожаного мяча как о составе сборной страны, так и прогнозы, касающиеся чемпионатов Европы и мира. Мне, в частности, хотелось бы узнать мнение моего любимого футболиста Льва Яшина». С пространными рассуждениями именно в той еженедельной рубрике Яшин на тот момент не выступил. Однако уже 6 марта появляется материал Л. Григорьева под названием «Рассказывает Лев Яшин».

Дело же шло к началу сезона. И болельщикам, как всегда, хотелось узнать, как родной коллектив тренируется, кто травмировался, а кто вылечился, кого взяли, а с кем и расстались и, главное, почему и т. д. Он, болельщик, вообще по зиме — голодный. И, по обыкновению, необходимую пишу для новых глубоких размышлений поздней весной перед стартом первенства приносил старший тренер. Им являлся тогда М. И. Якушин. Или капитан команды. В динамовском случае — Виктор Царев.

И вот оба уважаемых человека ничего людям о предсезонке бело-голубых не поведали. Потому что, как выше изложено, «рассказывает Лев Яшин».

Прямо скажем, для «Советского спорта» нетипично. Выходит, кто-то лучше и компетентнее остальных? И, простите за прямоту, попросту «звезда»?

Речь еще вот о чем. На страницах главной спортивной газеты и других тогдашних изданий в 50-е годы вышла масса публикаций о зазнайстве, высокомерии, пренебрежении коллективными интересами отдельных представителей в основном безупречной молодой советской поросли. Разнести в пух и прах могли какого-нибудь «зарвавшегося» перворазрядника. А тут корреспондент пропагандистски выверенного органа печати с уважением передает мнение формально обычного вратаря, — пусть даже и сборной, — размышляющего о подготовке к сезону команды, которой он никак не руководит.

Что заставляет задуматься над еще одним парадоксом: каким образом народное сознание умудряется влиять на построенные государством соответствующие идеологические институты? Хотя и так ясно, что поклонник футбола В. Коркач был не одинок в желании послушать любимого игрока.

И мы послушаем. «Не сочтите это за нескромность, — сказал Яшин, — но я для удобства начну с себя. В конце прошлого года врачи прописали мне после болезни лечение и отдых. Именно поэтому я после турнира в Швеции не выходил на поле. Теперь мне разрешено выступать, и я надеюсь вновь защищать ворота своей команды».

Прервемся, чтобы поразмышлять. Итак, Швеция с потерянными семью килограммами явилась страшным испытанием. Ему и тридцати нет, а доктора предписывают отдых и лечение.

Никто никогда не задумывался о том, что Яшин в 1959-м мог оставить спорт? Ведь он не молодеет (рассуждения про меньшую, в сравнении с полевыми игроками, нагрузку и как следствие способность выступать дольше оставим дилетантам), а бок болит всё сильнее. В конце концов, Виктор Понедельник рано закончил из-за астмы, а Валерий Лобановский и Анатолий Бышовец — вследствие травм.

Так ведь у него и мысли подобной не возникает. Напротив, Яшин вроде как объясняется и извиняется: «именно поэтому». Язва, поймите, обострилась, а не что-то там иное произошло. Теперь подлечат — и снова в бой. Если, конечно, доверят.

Далее следует новый поворот в рассказе: «Вместе со мной тренируются вратари В. Беляев и В. Лисицын, ранее игравший за дублирующий состав ЦСК МО.

Мы с Беляевым много времени уделяем молодому коллеге. Помогаем ему шлифовать технику приема мяча, учим правильным, а главное, своевременным выходам из ворот».

Дважды сказанное «мы», безусловно, не случайно. Владимира Беляева после 0:5 в Англии унизили и оскорбили так, что, казалось, недавно начатую карьеру пора завершать. А здесь спокойный Яшин: «мы», мол, трудимся совместно и даже передаем секреты мастерства юному Лисицыну. А то, что «передает секреты» как раз Яшин (это про игру на выходах), не столь существенно.

И ведь победил на узком участке фронта Лев Иванович. Да, в сборную Беляева не брали, но за «Динамо» он успешно выступал.

Сезон, впрочем, начал Яшин. 19 апреля с «Шахтером» в тогда еще Сталино (нынешнем Донецке). Отчет о матче сколь хорош, столь и характерен для понимания того, что справедливо называют «авторитетом его игры»: «На 65-й минуте, например, Сапронов резаным ударом направил мяч в самый угол ворот. Но „мертвый“ мяч оказался в руках вратаря. А за 9 минут до конца матча динамовский голкипер вызвал аплодисменты даже у самых ревностных болельщиков „Шахтера“. Метрах в пяти Анашкин в прыжке сильно пробил по воротам. Трибуны ахнули и… вздохнули.

— Ничего не поделаешь. Яшин есть Яшин».

Достойно всё-таки написали Н. Алексеев и В. Бондаренко шестьдесят с лишним лет назад. Талантливо передали людскую любовь к великому футболисту. И Донецк — не Москва. И «ревностность» переживаний ничуть не ниже сегодняшней, а вот чтобы так «ахнуть и вздохнуть» в восхищении, — какое-то иное сознание нужно. Ныне оно в дефиците. Хотя, не исключено, восторгаться мастерством яшинской пробы современным посетителям стадионов банально не пришлось. Может, потому они и стали другими.

А чемпионат 1959 года шел своим чередом. О Яшине стали упоминать несколько своеобразно. Вот игра 23 мая с «Зенитом»: «На 53-й минуте Яшин в совершенно непостижимом броске отбил на угловой мяч, посланный Дергачевым. Кстати, Яшин играл в этой встрече безукоризненно». А. Леонтьев (напомним, спартаковский голкипер 1940-х годов) и Г. Попов явно отвлекались на остальные красоты поединка, а про Яшина вдвоем вспомнили чуточку под конец. Возможно, и потому, что динамовский голкипер безукоризнен постоянно и привычно. А если пропускает, то так, как писал «Советский спорт» о матче 29 мая с тбилисскими одноклубниками: «Точный, сильный удар в нижний угол не смог отразить даже Яшин».

Значит, диапазон получается от «кстати, безукоризненного» Яшина до его же «даже» пропустившего. Вроде бы разброс в оценках, но в итоге всё сводится к одному выводу: в советском спорте, по признанию самых разных сведущих людей, появился футболист, достойный сборной мира.

Этот авторитет невозможно приобрести как-то «слева» и без очереди. Если есть — никуда он от тебя не денется. А нет — не будет. Молись не молись.

Так что-то же в динамовском вратаре поразило армейского талантливого игрока в календарной игре 30 августа? Из «Советского спорта»: «Стрешний испугался вступить в единоборство с Яшиным». Простите, чего бояться-то молодому человеку? Ударит его Лев Иванович, травмирует? Нет, конечно. А всё равно как-то, знаете ли, боязно. Авторитет как-никак. Опять же, забить ему, безусловно, можно. В том матче красно-синим удача улыбнулась дважды. Второй раз, справедливости ради, — с пенальти: «Яшин бессилен парировать удар Агапова» (вновь старый знакомый), а первый по времени — со штрафного. Но какого! Такого, что заслуживает описания: «К мячу подошел Линяев. Яшин, ожидая длинный навесной удар, двинулся на перехват, но армеец резаным ударом направил мяч в ближний угол ворот. Яшин на какое-то мгновение промедлил с броском, и мяч влетел в ворота».

Цитата, понятно, не подчеркивает ошибку голкипера, которой, пожалуй, и не было, а укрепляет во мнении: да, Яшина получалось «пробить», но лишь особо изощренным, многотрудным и, в известной мере, неповторимым способом. Помните «гол Иванова — Стрельцова» 56-го года? Больше-то у них против Льва Ивановича так лихо не выходило. Так и техничный капитан армейцев Линяев с «Динамо» повторить свой успех не сумел. Потому что это неимоверно трудно и должно являть проблески совершенства. На которые обычный хороший футболист не способен по объективным причинам. Иным же образом Яшину не забьешь. И в том августовском матче вездесущий Агапов «оказался один против ворот соперников, но Яшин сумел парировать удар, а через минуту вратарь динамовцев намертво взял мяч от Апухтина».

Авторитет — понятие многоплановое. В новой России появился у него и криминальный смысл. Даже если отбросить его, встает расхожее выражение: «пользуется авторитетом». Мало кто вдумывается в глубинное значение этого слова. Раскинув мозгами, нетрудно прийти к выводу: некто «авторитетный» бытует намного лучше остальных благодаря заработанной (пусть и так) репутации. Ему, выходит, можно нечто такое, что остальным — нельзя.

Так вот, это не про Яшина. Проиллюстрируем сказанное воспоминаниями начинающего в то время защитника московского «Динамо» Эдуарда Мудрика. Относятся они к последнему предсезонному матчу, состоявшемуся 12 апреля в городе Леселидзе, с ростовскими армейцами. «Все шло к благополучному финалу, — рассказывал позднее партнер Льва Ивановича. — Однако в один из моментов, окруженный Понедельником и Смирновым, я принял решение: если мяч попадет ко мне, рисковать не буду, а отдам его вратарю, чтобы он начал новую атаку. Только подумал об этом, как мяч по крутой траектории летит прямо на меня. Не дав ему опуститься, я мягко перекинул его не вперед, как все ждали, а назад, своему вратарю. И вдруг замечаю, как ошарашенно-радостно вскидывают руки Понедельник и другие ростовчане. В чем дело? И лучше бы я не поворачивался — с недоумением вижу, как огорченный Лев бредет к воротам и ногой со злостью отшвыривает мяч от сетки. Не сразу и сообразил, что забил мяч в свои ворота…»

Спорная, честно сказать, ситуация. Через четыре года, в 1963-м, игравший вместе с Яшиным за сборную мира против англичан великий Ди Стефано тоже так, не глядя, отбросил мяч своему голкиперу — Лев не подвел, трибуны аплодировали. Однако Мудрик, при всем к нему уважении, всё-таки не аргентино-испанская звезда. И посмотреть назад, коли уж решился пробить в створ собственных ворот, — никогда не помешает. А вдруг вратарь вышел и творишь автогол? Мало ли.

История тем не менее получила несколько другое развитие. На разборе игры М. И. Якушин поинтересовался, предупредил ли голкипер защитника о том, что выходит из ворот. «Что же ты пропустил мимо ушей, — допытывался опытный тренер, — сигнал вратаря? Ведь Яшин тебе, наверное, кричал, что он выходит из ворот?» «Мудрила» (так тренер позволял себе называть Эдуарда: что ж, он еще отца его знавал) ответил вполне достойно: «Сигнала не слышал». Здесь «хитрый Михей» почуял жареное: «Лев, ты кричал Мудрику, что вышел из ворот?» Яшин покраснел, ответил не сразу. Но Якушина уже не остановить, прямо как на поле, в 30-е: «Лев, ты кричал или не кричал?» И Яшин в наступившей тишине прохрипел: «Нет, не кричал». Якушин был полностью удовлетворен установлением виновника и деловито перешел к разбору следующего эпизода.

Нам же с вами, думается, так спешить не стоит. Хотя расклад простой: любой маститый игрок и не задумается о доле чьей-либо вины. Махнул «молодой» по нашенским тылам (тем паче, по факту, и возразить трудно) — пускай и ответ держит. Яшину тоже тяжело, видно же. Да вот в том и отличие, похоже, маститого от великого. Кто-то радостно «пользуется» едва добытым «авторитетом». А кому-то лично он и не нужен, достаточно правды эпизода и простых человеческих отношений. Каковые и сложились у Льва Ивановича с Эдуардом Мудриком в дальнейшем.

В плане вратарского искусства личное и профессиональное удалось совместить в работе с ранее названным Владимиром Лисицыным. 29 августа в «Советском спорте» весьма вовремя выступил тренер бело-голубых В. К. Блинков: «Возьмем, например, нашего молодого вратаря Лисицына. Никакие игры в классе „Б“, никакие теоретические навыки не заменят ему практических уроков такого мастера своего дела, каким является Лев Яшин». Нельзя не отметить, что усилия Льва Ивановича не прошли даром: Владимир Лисицын стал хорошим вратарем, однако проявил себя не в «Динамо»: выступал за «Кайрат» и московский «Спартак».

А мастерство должно быть востребовано в главной команде страны. Предстоял отбор на первый в истории Кубок Европы — так сначала называли чемпионат Старого Света. Ответный матч в Будапеште решал, кто окажется в 1/4 финала. А перед важнейшим поединком сборная 6 сентября прошла проверку с сильной командой Чехословакии (с которой, кстати, жребий сведет ее в полуфинале европейского Кубка через год). Наши победили — судя по счету 3:1, весьма уверенно. Но противник угрожал советским воротам достаточно часто и серьезно, что подтверждает в «Советском спорте» заслуженный мастер спорта Василий Соколов: «Вот Яшин парировал сильный удар полусреднего Шерера. Тут же полузащитник гостей Буберник в прыжке точно посылает мяч в верхний угол ворот, но Яшин в броске уверенно ловит мяч. Да, вратарь нашей сборной в этом матче показал по-настоящему высокий класс. Это одна из лучших его игр в нынешнем сезоне».

Особенно интересен отзыв не специалиста футбола, а человека другой, редкой творческой профессии.

Знаменитый стеклодув из Чехословакии Милош Гланач, создавший множество прекрасных работ, а прославившийся в СССР стеклянным початком кукурузы, который и был вручен огромному ее любителю Н. С. Хрущеву, высказался на той же странице газеты эмоционально, от души: «И Яшин, и Бубукин были просто великолепны. Я не видел Планичку в его лучшие годы, но если он брал мячи так, как Яшин от нашего Качани, то я теперь понимаю чехословацких ветеранов-болельщиков, когда они с благоговением произносят: „О, Планичка!“».

Мы же сегодня столь же восторженно можем сказать о нашем Яшине. Собственно говоря, уже тогда, в 59-м, он заработал безграничное уважение потомков. А ведь главные победы были впереди.

И путь к ним шел через игру 24 сентября в Будапеште. До того, 18-го числа, вратарь сборной, готовясь к решающему сражению через боевую практику, выручил в чемпионате страны москвичей против киевских одноклубников: «На семнадцатой минуте сильнейший удар Войнова прекрасно парировал Яшин». Как изумительно бьет в створ Юрий, Лев знал еще по поединкам в Швеции, где они играли, слава богу, за одну команду[12]. Однако и в Венгрии после кризиса 1956 года подросли мастера не хуже. Да и ветераны вернулись: голкипер Грошич, полузащитник Божик, крайний форвард Шандор.

Насели отмобилизованные хозяева на наших со всей наивозможной страстью. За первые восемь минут — шесть угловых! Старший тренер М. И. Якушин вспоминал: «Первые минут двадцать сборной СССР пришлось нелегко. Хозяева поля обрушили на нас шквал атак. Но защитники и, прежде всего, вратарь Яшин проявили себя молодцами». Отбились вроде. Далее рассказывает легендарный комментатор Николай Николаевич Озеров: «21-я минута могла стать роковой для нашей команды. Нетто отдавал пас Яшину. И, о ужас! Передача неточна[13]. Тихи овладел мячом, перед ним один Яшин. Гол неминуем…» А теперь подключим А. Т. Вартаняна: «Стадион замер. Нам оставалось уповать на чудо и Яшина, что одно и то же. Компьютерный мозг вратаря прочитал ситуацию во времени и пространстве до доли секунды и миллиметра. Своевременный рывок и бросок в ноги поверг трибуны в уныние». «Ворота спасены!» — ликует Н. Н. Озеров, и мы вместе с ним.

Случай с Тихи симптоматичен. Это к развитию темы авторитета его, то есть Яшина, игры. В самом деле, прекрасному венгерскому нападающему никто не мешал. Времени подумать — полно. И в гроссмейстерской партии победил, выходит, сильнейший. За это (истина не стареет от напоминания) люди и любят футбол. И Тихи — полноправный соавтор шедевра. Просто ему не повезло, что на противоположной стороне был Яшин.

Наш вратарь, что характерно, и начал голевую атаку сборной СССР. Яшин — Нетто — Исаев — Иванов — Бубукин Войнов. Такая вышла голевая цепочка, закончившаяся великолепным ударом справа. В итоге победа — и четвертьфинал.

Старший тренер венгров Лайош Бароти: «Лучшие игроки матча Яшин, Войнов, Бубукин». Достойная оценка от достойного противника. Кстати, противостояние получилось (наконец-то!) исключительно спортивным: обстановка важнейшего матча была по-настоящему дружественной.

Однако успех сборной не отменял финиш союзного первенства. Конечно, после международного признания непросто возвращаться к «родным осинам» — а что делать?

22 октября Льву Яшину исполнилось 30 лет. Юбилей он встретил на работе: играли в Киеве. Украинцы от души задарили перед матчем москвича цветами, улыбались, приветствовали, поздравляли, а затем, в игре, «нагрузили» дорогого друга по полной программе и даже выше, бодро, по-советски перевыполнив план по опасным моментам и ударам в створ ворот. Может, думали, что расслабится в честь праздника. Ан нет. Не на того напали. Всё взял, всё отбил. «Именинник был на высоте», — констатировал «Советский спорт». Столичная атака смотрелась неважно, и игра так и закончилась 0:0.

«Динамо» в 59-м вообще тяжело добилось чемпионства. Вот 30 октября победили «Молдову» в Кишиневе 1:0, но хозяева по крайней мере трижды имели реальные возможности для взятия ворот, однако дважды свою команду спасал Яшин, а в третий раз Паршин с близкого расстояния послал мяч выше ворот.

14 ноября в «золотом» интервью «Советскому спорту» М. И. Якушин назовет вратаря руководимой им команды игроком мирового уровня, добавив к небольшому списку отечественных корифеев Нетто и Войнова.

По окончании сезона Яшин вновь возглавил список тридцати трех лучших. Оценка ветерана Анатолия Акимова (у них шел свой опрос), также поставившего Льва на первое место, значила не меньше. И уж вовсе справедлив (по свидетельству А. Т. Вартаняна) итог голосования читателей «Московского комсомольца»: «Самый отважный, мужественный — Лев Яшин».

Всё точно. Но почивать на лаврах не было времени. Наступал 1960 год, который принесет Льву Ивановичу невиданный триумф и заслуженную славу. Он-то в своем 59-м об этом еще не знает. Ну и ничего страшного. Следует заметить, что уже ушедший год стал для него счастливым, и не только на уровне международном. Профессиональные журналисты А. Васин и В. Юзов в «Советском спорте» от 20 января 1960 года составили весьма привлекательную сборную Европы. Обычно лучших на континенте объявлял авторитетный «Франс футбол». Наши же товарищи (вполне справедливо, кстати) «пошли другим путем» и сформировали «вундертим» Старого Света по материалам многих других изданий: ведь у каждого печатного органа имелся свой, неповторимый взгляд на сильнейших мастеров кожаного мяча. Так вот, совместив разнообразные варианты, удалось высветить достаточно объективную картину: в частности, атакующую линию составили ди Стефано, его соратник по «Реалу» Хенто и примкнувший к ним немец Хельмут Ран. Кто бы спорил. Верный выбор. И отличная компания.

Теперь же о том, ради чего затеян разговор: «Что же касается наших участников символической сборной, то Яшин, бесспорно, признан лучшим вратарем, а Войнов наряду с Шиманяком и Бунджаком назван сильнейшим полузащитником Европы».

Вот как: «…бесспорно, лучшим» назван. Не спорили, то есть не сомневались европейские специалисты, кого в ворота родной части света поставить. Как, впрочем, и в нападение. А испанцы, не забудем, ожидались в качестве противника по четвертьфиналу первого Кубка Европы. Выходит, сборная-то символическая, виртуальная по-современному, а играть надо было с признанными блистательными мастерами, нападение которых котировалось, как нам ни обидно, намного выше отечественного. «Снаряд», получается, у них имелся помощнее. Зато броня наша крепка, как всегда. И имя ей — Яшин.

О том, что окажется эффективнее в очном противостоянии, безусловно, размышляли болельщики. Жизнь же шла своим чередом. 9 апреля в стартовом матче союзного первенства вратарю московского «Динамо», несмотря на отменные итоговые 4:0, вовсе не просто пришлось против ереванского «Спартака». «Яшина часто беспокоят — не успел отбить одну атаку, как Арутюнян с близкого расстояния послал мяч головой чуть выше штанги», — писал «Советский спорт». Закавказское турне продолжилось в Тбилиси. Вновь характерная цитата: «Еще один удар Месхи, но теперь уже Яшин спасает положение». На этот раз 1:0, но важнее всего, что броня демонстрирует фирменную прочность.

20 апреля «Советский спорт» поместил примерный состав испанцев с массой оговорок. Майский «час икс» приближался, и переживания советских любителей футбола 1960 года ощущаются и ныне, через пятьдесят с лишним лет — в другом веке и даже тысячелетии.

19 мая в «Лужниках» сборная при 90 тысячах зрителей провела последнюю репетицию перед четвертьфиналом. Противостояли Советскому Союзу непримиримые оппоненты всего-то трехлетней давности — поляки. Никто не забыл, как с ними бились за поездку в Швецию, — и в 60-м наш спарринг-партнер являлся крепкой европейской сборной. Однако генеральная репетиция имела и иной подтекст. Ведь в 1/8 финала испанцы дважды переиграли как раз поляков: 3:1 дома и 4:2 на выезде. В сумме, значит, 7:3 получается. Цифры запомним, пригодятся — пока же нелишне заметить, что в Белокаменную исторические противники пожаловали не за поражением с почетным минимальным счетом. За две недели до визита в «Лужники» ими, например, были внушительно биты на выезде шотландцы — 3:0. А эмоциональный корреспондент газеты «Пшеглонд спортовы» Ежи Леховски вообще не скрывал веры в успех земляков, особенно уповая на их среднюю линию, которую считал не слабее отменной венгерской пары Божик — Закариаш.

…После игры поляки, если по-людски, заслуживали искреннего сочувствия. 7:1— такого не ожидал никто. Бесспорно, Зентаре с Михелем до звездных венгров оказалось очень далеко, и старый знакомый Брыхчы заигрывался, и в целом гости оказались медленнее, а хозяева — быстрее и выносливее. Да, несомненно, сборная СССР смотрелась намного мощнее — только всё же зияющая разница аж в шесть мячей и до сих пор смотрится нереально. Ведь старались же поляки! «Советский спорт» свидетельствует: «3-я минута. Башкевич проходит по левому краю, навешивает на вратарскую площадку, Яшин прерывает передачу в высоком прыжке». Затем, правда, три советских удара — три гола (Иванов, Бубукин, Понедельник), и к 14-й минуте счет соответственно вырастает до крупного. Тут пора обратиться к новому очевидцу и новому изданию. 29 мая вышел первый номер еженедельника «Футбол». Отчет о матче А. П. Старостина озаглавлен весьма символично: «Первая проба». «После того как счет стал 3:0, — пишет прославленный ветеран, — гости не прекратили сопротивления. Наоборот, они проявили большую активность. Резко изменил позицию Зентара — капитан польской команды. Он решительно подключался в линию атаки. Его рейды с мячом в глубину нашей обороны создавали заметное осложнение на штрафной площадке. Но все опасные моменты заканчивались очень удачным вмешательством в игру Яшина».

И вообще, за первый тайм гости били по воротам девять раз. Семь ударов нейтрализовал Яшин. Два прошли мимо. Подумайте: можно сегодня представить себе команду, разгромленную 1:7, которая за 45 минут (!) бьет в створ семь раз? Так что, наверное, понятно, к чему разговор шел: Яшин является полноправным вершителем триумфа 19 мая. Во втором тайме (56-я и 57-я минуты): «Острая атака гостей. Яшин дважды вступает в игру» («Советский спорт»), А на 68-й его под аплодисменты зрителей сменил Владимир Маслаченко, Лев так ничего и не пропустил. Впрочем, и дублеру на 85-й минуте забили лишь с пенальти.

В. Б. Бубукин, отменно, надо сказать, проявивший себя в «Лужниках», заметил в воспоминаниях, что Яшин потерял за ту победную игру в весе три килограмма. И объяснил это тем, что голкипер участвовал в каждой комбинации сборной: отдавал пас вместе с Ивановым, бил вместе с Понедельником, бежал вместе с Кесаревым. Согласимся. Но за мячом он бросался не «два раза», как показалось разгоряченному участнику поединка. Журналисту «сверху» по обыкновению виднее.

Так или иначе, то была блестящая, оглушительная виктория. Свершившаяся, что важно для дальнейших событий, на глазах старшего тренера испанцев, знаменитого Эленио Эрреры. Тот приехал просматривать советских футболистов, а атакован был отечественными репортерами, которым удалось углядеть, как вражеский наставник что-то записывает в блокнот. Больше того, чужеземец, оказывается, не ведал фамилий игроков в красной форме и использовал для пометок номера, что также получилось рассмотреть. Такой пробел в познаниях, видимо, сообщал о советском информационном преимуществе.

Пишущие товарищи вряд ли уяснили: главное-то большой специалист понял. Подробностями, правда, к некоторому огорчению журналистов, делиться не стал, ответив любопытным коротко и достойно: «Результат для меня неожиданный, но весьма заслуженный вашей командой. Нам будет нелегко с вами играть».

В позднейших публикациях вполне уверенно проводилась версия о том, что испанцы в лице Эрреры банально испугались сборной Союза и, поразмыслив, решили не позориться. И надо сказать, что последующие события с поверхностным простодушием подтверждают столь оптимистичное суждение: соперник отказался приезжать в Москву, а уж встреча в Мадриде автоматически становилась невозможной. На международном уровне была зафиксирована вполне легитимная победа СССР, который и получил пропуск во Францию.

Однако суть дела, безусловно, сложнее. Конечно, наши 19 мая наколотили семь голов. А предполагаемый противник — столько же в двух поединках тому же сопернику. Но за день до лужниковской феерии мадридский «Реал» в финале Кубка чемпионов отметился магической «семеркой» против немецкого «Айнтрахта», пропустив в собственные ворота лишь трижды. Скажут — и справедливо! — там был «покер» венгра Пушкаша, не имевшего права выступать за сборную своей второй родины. К тому же в воротах мадридцев тогда выступал аргентинец Домингес, а в атаке — бразилец Канарио. Словом, «старая новая тема»: «легионеры». У нас в конце 50-х — начале 60-х так же, как и сейчас, болезненно обсуждали эту проблему, косвенно объясняя отказ от участия в еврокубках. Проще говоря: «они» понакупили иностранных звезд — и как у такой сборной мира выиграешь?

Что же, столичный «Реал» действительно приобрел первоклассных заграничных футболистов. Так ведь и игроков с гражданством Испании хватало! Альфредо ди Стефано в вышеупомянутом финале оформил хет-трик. А левый край Хенто, не забив лично, изумительно ассистировал и разгонял чуть ли не каждую атаку родной команды — как же захватывающе они смотрелись бы на противоположных участках поля с советским коллегой Михаилом Месхи! И правые полусредние Иванов и Дель Соль тоже вынудили бы зрителей сравнивать, кто из них сильнее. Место же Пушкаша в испанской сборной спокойно бы занял Луис Суарес из «Барселоны», названный, между прочим, по итогам года 1960-го лучшим футболистом Европы (хотя страна его и в полуфинале не участвовала). Но, наверное, особое наслаждение гурманам замечательной игры доставило бы своеобразное противостояние вратарей: 36-летнего каталонца Симона Антонио Рамальетса и 31-летнего москвича Льва Яшина. Зрелые мастера — высокое искусство.

Словом, народ ждал праздника. А он не состоялся. Бесспорно, не из-за страха Эленио Эрреры перед «советской красной машиной». Играть, как видим, было кому. Тогда почему?

Самое интересное, что точно никто не знает. Простое предположение, что диктатор Франко потребовал от тренера гарантии победы над Советами, выглядит наиболее правдоподобным — хотя что-то не слышно о записи их разговора. В СССР известие об отказе испанцев в последний момент (сборная находилась уже в аэропорту) восприняли со справедливым возмущением. И, не исключено, с некоторым пониманием. Вышло-то всё несколько «по-нашему». Хотя, если вдуматься, Франко поступил как обычный диктатор, то есть человек, облеченный гигантской, непомерной, бесконтрольной властью. Что и привело к самодурству: умный Эррера ничего гарантировать, понятно, не стал. И родился безумный отказ образца 1960 года. А ведь в 1964 году, когда отношения между нашими государствами вряд ли стали теплее, финальный матч чемпионата Европы состоялся, причем советская команда играла в самом Мадриде на глазах постаревшего на четыре года «каудильо». Значит… Да ничего это не значит. Диктатор — он и есть диктатор.

Отечественное спортивное руководство отозвалось ожидаемо: «Поздно вечером 25 мая секретариат УЕФА сообщил в Федерацию футбола СССР, что встречи сборных команд в Москве и Мадриде не состоятся в связи с тем, что испанское правительство запретило испанским футболистам участвовать в играх на Кубок Европы с советскими спортсменами». И так далее: «…фашист Франко давно известен…» Официоз в действии. Впрочем, рядом (и в «Футболе», и в «Советском спорте») напечатали и обращение футболистов сборной Союза к несчастным, без преувеличения, испанцам. Там стиль попроще, хотя смысл (прав А. Т. Вартанян) тот же и отдельные обороты похожи. Да и немудрено: видно, одной рукой написано.

Сейчас не об этом. Под посланием сборников стоит, естественно, и подпись Яшина. И задумываешься: а желал ли он этого матча? Ведь команда Эрреры была очень сильна. Ответить однозначно из другого времени нельзя. Однако вот что приходит на ум. Коли уж он, больной, травмированный, не уходил с поля, то готовый к бою, полный сил (есть основания предполагать, что к Кубку Европы его подлечили) по определению не мог желать победы 3:0, присужденной нашим без самой игры. Потому как, лишь выходя на поединок, можно победить. И «Счастье трудных побед» — очень пристойное название для книги мемуаров Л. И. Яшина. Если, конечно, поразмыслить над каждым из трех привычных слов.

3:0 надобно заслужить, а не получить. 6 июля 1960 года советские футболисты это с блеском подтвердили. Именно с таким счетом была повержена очень хорошая чехословацкая сборная в полуфинале Кубка Европы.

Решающая встреча «навылет» состоялась в Марселе. Победитель переезжал в Париж, на финал, проигравший отправлялся домой. Чехословаки соблазнились корридой под палящим солнцем и потерей тренировочного дня, затем разнесли 8:0 сборную Прованса, представленную, разумеется, любителями.

Наши не торопясь работали на базе.

6 июля грянул бой. Лев Филатов в «Советском спорте» с наслаждением сравнивал атмосферу абсолютно спортивного сражения с впечатлениями от баталий мирового первенства двухлетней давности: «Тот же высочайший накал борьбы, та же игра с полной отдачей сил, то же кипение на трибунах, одним словом, большой футбол во всем его блеске».

Затем следуют важные для нас события. Сначала голкипер Шройф бросается в ноги Иванову, выручая свою команду. А потом «Масленкин неудачно срезает мяч, его подхватывает Бубник и выходит вперед. Яшин бросается ему навстречу, парируя удар» («Советский спорт»). А вот взгляд А. П. Старостина («Футбол», 10 июля): «Через минуту уже Яшин броском в ноги Бубернику спас нашу команду от неминуемого гола». Теперь обратимся к цитате из «Руде право», главной газеты ЧССР: «Две минуты спустя Бубник очутился перед вратарем. Но его удар достиг только тела Яшина».

Последние два свидетельства помещены в одном номере свежеиспеченного московского еженедельника. Возникает законный вопрос: а кто угрожал советским воротам: Бубник или Буберник? Записи-то матча пока, по крайней мере, не найдено. И мы должны опираться на мнения очевидцев или тех, кто очевидцев сумел услышать полнее и точнее. В данном случае предпочтение надо отдать авторам чехословацкой газеты, которые, несомненно, лучше знали своих футболистов. Однако Андрей Старостин неповторимо «реваншируется» замечательной, уходящей от нас все далее вязью слов, прелестью которой и обязан отличаться футбольный репортаж: «Игра шла с переменными атаками. Мяч был частым гостем штрафных площадок обеих команд. Долгое время чехословацкие футболисты вели игру на равных. Не меньшее время они владели мячом и не меньшее время гостили на нашей половине поля. Едва ли на переполненном стадионе был хоть один человек, который, объективно взвешивая действия команд в первой половине игры, взялся бы предположить исход встречи. Пока заметно было лишь одно: футболисты в белых майках (наши соперники) вели игру мелкими передачами, постепенно завоевывая пространство, обнаруживая при этом хорошую технику и завидное самообладание: футболисты же в красных футболках делали меньшее количество передач, но преодолевали пространство быстрее.

Но уже к концу первой половины игры кое-что начало проявляться». Дальнейшее повествование о том, как Иванов стал переигрывать Масопуста, Бубукин — Буберника, Понедельник — Поплухара, а Месхи — Шафранека, опять же включено в гигантское количество публикаций. Да, физически наши оказались готовы лучше. И все-таки А. П. Старостин прав, заметив, что даже после первого гола Валентина Иванова на 35-й минуте «исход борьбы продолжал оставаться загадочным». Л. И. Филатов в «Советском спорте» свидетельствует: «Создается такое впечатление, что футбольное поле словно кто-то наклоняет то вправо, то влево. И игра равномерно перемещается с одной половины на другую». Иванов, проведший «матч жизни», забил и во второй раз. «Но и тут, — замечает корреспондент „Советского спорта“, — сборная Чехословакии не сложила оружия. Бубник справа пасует набегающему Бубернику. Резкий удар с ходу, и Яшин, бросившийся в угол, накрывает мяч телом. Это был поистине изумительный бросок. Я видел, как наши игроки, приостановившись, аплодировали своему вратарю. Надо ли говорить, как отозвались трибуны! Когда я уже в гостинице напомнил Яшину о его броске, он вздохнул, покачал головой и сказал:

— Да! Это был моментик… даже вспоминать не хочется».

А. М. Соскин нашел воспоминания противной стороны о том, как «отдавший Бубернику роскошный пас Властимил Бубник, больше известный у нас как капитан хоккейной сборной ЧССР, застыл в немой позе и начал аплодировать. Вслед за ним — другие чехословацкие игроки, к ним присоединились и наши. Только вошли в раздевалку, чехословацкий нападающий Йозеф Войта выпалил в сердцах:

— Какая уж тут игра, если мои соудруги (товарищи [чеш.]. — А. М. Соскин) вместо того, чтобы атаковать голкипера, стоят, разинув рот, и хлопают в ладоши, как в театре.

На что вратарь Вильям Шройф, будущий триумфатор чемпионата 1962 года, ответил:

— Яшин и есть театр».

Войту можно понять: он, капитан, вернулся после поражения команды 0:3 в постылую раздевалку и еще лично пенальти промазал. Расстроился человек.

Однако, как ни крути, красивая вышла история с аплодисментами. Больше того, темпераментные марсельцы после финального свистка схватили Яшина и радостно понесли его на руках. Ощущение у него было странное: с одной стороны, конечно, приятно и почетно, а с другой — неизвестно, куда принесут и где оставят. В любом случае на сохранившейся плохой фотографии из «Футбола», плывя в объятиях французов, Лев Иванович улыбается, но как-то нервно. Причем он уже без кепки. Сняли кепку.

Дальнейшая судьба этого непритязательного головного убора сложна и противоречива. В книге «Счастье трудных побед» рассказывается, что полицейский после отчаянной просьбы вратаря догнал злоумышленника, принес любимую вещицу, но отдал лишь в обмен на значок Федерации футбола СССР. По А. М. Соскину, так оно и случилось, только разменной монетой послужил яшинский автограф. А по некоторым непроверенным данным, голкипер готов был расстаться даже с запасным свитером! Совсем по-другому рассказала эту историю Валентина Тимофеевна: фуражечку так и не вернули. И пришлось играть далее без нее. Правда, в финале с югославами Яшин точно в кепке. Однако, быть может, то был второй, запасной экземпляр? В интервью «Франс футболу», до которого еще дойдет речь, чемпион Европы определенно говорит о латаной-перелатаной кепочке, прослужившей ему десять лет, и сравнительно новой, пятилетней давности, ее сменщице. Так вот, вроде бы украли-то ту, древнюю, особенно дорогую…

К чему, спросят, длинные рассуждения о пустяшном, дешевом предмете? Не шапка же ондатровая, в самом деле. Так в том и соль: не сугубо материальное манило Яшина, а нечто труднообъяснимое, связанное с одному ему известными переживаниями. Примитивная, по идее, фуражка настолько срослась с ним, пропиталась превосходной человеческой сутью, что стала неотделима от большой и могучей фигуры стража ворот. Вот в 1958 году на мировом первенстве она ему, по первому впечатлению, даже мешает: падает часто, надо поднимать, следить за ней. А ведь есть еще мяч, тоже требующий внимания. А Яшин тем не менее терпеливо и бережно поднимает слетевшую с головы кепку и возвращает ее на место.

Потому что, надо понимать, великие люди — суть вечные, трогательные, ранимые дети. Жаль вот, что такую несложную истину мы осознаем только после прощания с ними.

А во Франции в июле 1960 года подошла пора финала. Шансы сборной СССР оценивались весьма высоко. Матч с Чехословакией произвел серьезное впечатление.

«Газеты отмечают, — констатирует „Советский спорт“, — исключительно дружную и напористую игру сборной СССР, особенно выделяя „самоотверженность и спокойствие Яшина“, „атакующий порыв Иванова“, „быстроту и цепкость Нетто“».

«Ни разу, — отмечает В. Сине в „Экип“, — чехословаки не смогли преодолеть бдительность Яшина». А Робер Вернь в той же газете идет еще дальше: «…трудно было даже ожидать, что чехословаки смогли бы обмануть необыкновенного Яшина».

Нет, французы все-таки потрясающе относились ко Льву Ивановичу! Они, видите ли, «не ожидали» от него ничего иного, кроме как совершенной непробиваемости. То есть в прошлые приезды он их в этом качестве убедил, и теперь осталось лишь поддерживать обозначенный высочайший уровень. А если совсем серьезно, то Франция для советского вратаря, как уже упоминалось, стала по-настоящему особенной страной. Да, здесь будет взят Кубок Европы, главный наш трофей. И отсюда к Яшину прилетит «Золотой мяч». Однако, возьму смелость предположить, нигде, несмотря на невероятную популярность во множестве стран мира, его так не любили, как здесь. Свой он тут стал. Будто и ударение не на первом слоге, а на последнем.

10 июля на парижском «Парк де пренс» предстоял финал. СССР — Югославия. Такая же вывеска имелась и четыре года назад в Мельбурне. Но там выступала молодежная, перспективная, экспериментальная команда, которая уступила Советскому Союзу в равной, если честно, игре с минимальным счетом. Теперь южные славяне собрали под государственные знамена всех, без преувеличения, сильнейших. И получилась блистательная сборная — лучшая, возможно, за все время существования единой Югославии.

В полуфинале эти отчаянные ребята, проигрывая 2:4, «на самом флажке» сумели одолеть хозяев-французов (выступавших, все же заметим, без травмированных Копа, Фонтена и Пьянтони — ударного атакующего кулака; впрочем, победители к тем травмам никакого отношения не имели). 5:4 в драматичнейшем поединке. После чего решили не ставить на финал звездного вратаря Шошкича (сыгравшего через три года с Яшиным за сборную мира против англичан). Посчитали, что четыре пропущенных мяча — многовато для финалиста европейского Кубка. И инсайд Кнез уступил место Матушу. А еще говорят, что победный состав не меняют. СССР вот не поменял — и выиграл.

Хотя мог и проиграть. Ни о каком подавляющем преимуществе отечественных футболистов и речи быть не могло. В Европе тогда вообще сложилась такая ситуация, что ни одна из сборных не могла считаться сильнее остальных на порядок, как, например, команда ФРГ 1972 года, которая и вправду была на тот момент непобедима. А вот в 60-м на первенство могли претендовать, кроме известных полуфиналистов, обиженная собственным правителем Испания, Англия, Италия и, вероятно, Западная Германия. И каждый из вышеперечисленных грандов мог обыграть каждого, став первым среди равных. Посему Югославия ни в чем не уступала и нашим, и тем же самым испанцам. И давайте, наконец, посмотрим, кто взялся противостоять Яшину.

Имеется в виду нападение. Защитники в ту пору подключались в наступление реже (хотя Анатолий Крутиков в финале, к которому мы постепенно переходим, прибежал к чужим воротам и здорово ударил — жаль, не забил).

Так вот, для начала — определенные статистические данные о тех, кто атаковал советские ворота 10 июля. Итак: Боривойе (Бора) Костич, за «Црвену звезду» в 1951–1966 годах провел 580 матчей, забил 539 голов. В еврокубках сыграл 35 раз (26 мячей), лучший бомбардир Югославии 1959 года (25 голов) и 5 В. Галедин 1960-го — 19. За сборную выступил в 33 поединках, 26 раз поразил цель — третье место среди голеадоров за всю историю страны. Далее: Дражен Еркович, выступая за загребское «Динамо» с 1955 по 1965 год, в 315 встречах провел 322 мяча. В еврокубках 20 матчей — 9 голов. В майке сборной выходил 21 раз, забил 11 мячей. Один из четырех лучших бомбардиров чемпионата мира 1962 года (в компании с нашим В. К. Ивановым, кстати): 6 игр, 4 мяча. Наконец, Милан Галич: за белградский «Партизан» сыграл 281 матч, отличился в 165 из них. За сборную, соответственно, 51 выступление, 37 голов. А в 35 еврокубковых поединках — 13 мячей.

Как видим, всякой обороне тяжко оппонировать таким молодцам. Так ведь и «патроны было кому подносить». Драгослав Шекуларац забил поменьше, хотя тоже немало (за «Црвену звезду» 119 раз в 375 играх, в сборной 6 голов в 41 матче), однако славился не скорострельностью, а высочайшей техникой, тонким пониманием ситуации, отменным видением поля. Совсем юным он бился с нашими еще в мельбурнском финале. А за четыре года вырос, окреп, помудрел.

От таких вот личностей исходила угроза воротам Льва Яшина вечером 10 июля. И стоит заметить: всё вышесказанное и приведенное о наших соперниках нашло подтверждение в игре. Никто из югославов финал не провалил. И атакующая линия прекрасно себя проявила.

Трансляция этой игры появилась несколько лет назад в Интернете. Для современных любителей футбола финал Кубка Европы начинается с 12-й минуты. Вернуть первые 11 минут еще не удалось. Что очень обидно. Ибо сейв Яшина случился на 10-й минуте. Остается процитировать очевидца, которому, правда, нельзя не верить: «Вот Костич вывел на удар Галича. Мощнейший выстрел в дальний от вратаря верхний угол. Яшин в изумительном броске кончиками пальцев перебрасывает мяч через перекладину». Так писал Л. И. Филатов в «Советском спорте». Г. М. Пинаичев в «Футболе» увидел некоторую предысторию эпизода и даже определенную его закономерность: «Итак, с десятой минуты довольно прочно и надолго инициативой завладевают югославы. На левом фланге они разыгрывают быструю комбинацию: Матуш точно низом передает мяч Костичу, тот стремительно продвигается к лицевой линии, откуда адресует мяч в зону левого полусреднего, и Галич с угла штрафной площади сильнейшим ударом бьет в верхний угол ворот. Но Яшин хладнокровно парирует удар на угловой».

Тот подвиг иногда упоминается, оставаясь (пока?) за кадром. Кадры же, дошедшие до нас, подтверждают впечатление корреспондента еженедельника о том, что инициативой владели югославы. Хотя смертельно опасных ударов в створ больше нет, однако реактивный Галич после отменного прострела едва разминулся с мячом, который бы, коснись его нападающий, неизбежно оказался бы в воротах, кто бы их ни защищал. Явно проваливалась у нас центральная зона в те тревожные минуты. Вот и штрафной «юги» заработали. Позиция хорошая. По-нашему, честно говоря, «убойная». Бодрый, уверенный Костич подходит исполнять и бьет резаным образом.

Прямо в руки вратарю Яшину. Он и не прыгал, на месте стоял, мяч вроде как-то сам к нему прилетел. Через две минуты Бора опять перебрасывает выстроившихся советских игроков. С тем же неутешительным для югославов результатом. Опять Яшин на месте. И такое впечатление, что нападающий в голкипера и целил. А про ворота на секундочку забыл.

Столь же непринужденно Лев Иванович принимает пас назад от Крутикова в створ и при прессинге противника: видимо, удалось довести до защитника необходимую информацию в отличие от случая с Мудриком. В итоге вышло отлично, хотя и рискованно.

В целом же к концу тайма незначительное преимущество соперника сошло на нет.

И тут югославы забили. Началось всё с превосходной передачи Жанетича на правый край Ерковичу. Дадим слово очевидцам и участникам. Лев Филатов: «Еркович на правом фланге обыгрывает Масленкина, а тот, полагая, что он нарушает правила, вдруг останавливается, Еркович продолжает свой рейд и делает сильный прострел вдоль ворот. Набегает Галич и головой посылает мяч в сетку». Григорий Пинаичев: «Масленкин поднял руки, показывая, что мяч ушел за боковую линию, а сам на мгновение остановился. Но свистка не было».

И правильно, что не было. Мяч оставался в поле: сегодня по записи видно. Да что-то вот показалось центральному защитнику, страховавшего левую зону, и он даже не на мгновение, а на невыразимую долю, частичку того мгновения выпал из игры — Еркович (между прочим, финт, им примененный, прост и победительно эффективен) по краю и проскочил. И изумительно, на неудобной для вратаря высоте прострелил. Галич принагнулся и забил головой. Игорь Нетто по горячим следам именно последний факт почему-то решил оспорить: «Здесь одна маленькая неточность: я бежал к нашим воротам бок о бок с Галичем. Мяч, скользнув у меня по бедру, ударился в бедро Галича и отлетел в сетку ворот». В воспоминаниях «Это футбол» Игорь Александрович поправляется: «В один из моментов Галич, используя прострельную передачу, головой с близкого расстояния забил гол». Касание советского капитана действительно имело место, однако югослав образцово подстроился под передачу. И тысячу раз прав В. Н. Маслаченко, в послематчевом блицинтервью говоря о Яшине: «В пропущенном голе он совершенно не виноват: ситуация была проиграна». И, в общем-то, если бы оплот нашей обороны и не остановился (за что Яшин потом его все же корил: «Что я могу сказать? Защитники, мои ближайшие партнеры, играли четко и самоотверженно. Почти идеально. Но если уж говорить всю правду, то за исключением только одного момента: это когда прорвался Еркович, а Масленкин перестал с ним бороться»), форвард всё одно прорвался бы и успел прострелить. Что же касается Милана Галича, то нынешним тренерам обязательно надо показывать подопечным на его примере, как обязан действовать нападающий. Думается, именно автор единственного югославского мяча стал лучшим у них в финале, а не технарь и выдумщик Шекуларац. Тот всё-таки немного пижон, Галич же — великий труженик.

А всё-таки этих превосходных футболистов Яшин и его друзья победили. В принципе, и в первой половине кое-что выходило (мнение В. К. Иванова, высказанное им в книге «Центральный круг» о том, что «ничего не получалось», связано с упоминавшимся выше максимализмом того поколения, а также с природной сверхпорядочностью автора). Просто, может, не очень везло. Второй же тайм наши начали настолько браво, что противник и не ожидал. И на 49-й минуте Валентин Бубукин сильно низом врезал почти по центру ворот. Ведь дождь шел, поле мокрое. Расчет оправдался на все 100 процентов. Благое Видинич отпустил от себя мяч, дернулся его зафиксировать, поскользнулся, замешкался, и стремительный Слава Метревели молниеносно поразил незащищенную цель.

И здесь настала пора… оценить игру Льва Яшина в победном финале. Это непросто. Чтобы приблизиться к пониманию, необходимо не один раз пересмотреть игру. Будто перечитать великую книгу, в который раз увидеть знаменитый фильм, вновь вглядеться в знакомую с детства работу прославленного живописца или прослушать классический концерт. Потому как первое впечатление: всё, что он взял, — обязан брать каждый. И это-то явится основным заблуждением. Ибо «каждый» и не возьмет. Более того, и талантливому мастеру такое окажется не по силам. Как, в частности, Видиничу. Парадокс: он провел превосходную игру — и стал, смотря правде в глаза, главным виновником поражения. Ибо не удержался на ногах, упал, не успел встать, пополз — а тут, пожалуйста, и Метревели. У Яшина потом, при счете 1:1, был схожий момент. Мощный удар Костина, мяч непроизвольно отпущен, однако будь Галич или кто еще даже проворнее нашего дорогого Славы, — все равно ничего бы не выгорело. Лев не скользит и не падает. И коли никак нельзя отпустить, а нужно, кровь из носу, прижать мяч к груди, то так и будет. Так и было.

В том и различие между хорошим и великим спортсменом. Тот, кто подлинно велик, постоянно держит уровень, но в самый необходимый, пиковый момент — бесподобен и неповторим. Кто послабее, называет это везением.

Опять же — необходимое отступление. Григорий Маркович Пинаичев, правый защитник армейцев Москвы, затем, в 1954–1957 годах, старший тренер родного клуба, — человек заслуженный и в футболе блестяще разбиравшийся. Однако у него не было возможности, как у нас с вами, много раз пересматривать случившийся эпизод. А писать-то надобно прямо в номер. Потому и показалось корреспонденту «Футбола», что югославы аж в первом тайме сбавили обороты: «Уверенная, хладнокровная игра Яшина (что чистая правда. — В. Г.), на наш взгляд, деморализовала нападающих югославской команды. Они начинают терять веру в то, что смогут забить гол выдающемуся советскому вратарю, и всё реже и реже ведут обстрел ворот с дальних дистанций, пытаются вывести мяч под удар, который наверняка принесет гол».

Не исключено, что конечный счастливый результат повлиял на эту оценку. Потому что, к большому сожалению советской стороны, соперник не собирался сдаваться и не смотрелся потерянным и опрокинутым. Л. И. Филатов подтверждает (пусть и имеется в виду дополнительное время): «Снова наш замечательный вратарь делает свой вклад в грядущий успех. Он парирует опаснейший удар Галича. Затем снимает мяч с головы Ерковича, и тут же переходят в атаку наши». И во втором тайме Яшину пришлось потрудиться на выходах, и упоминавшийся пушечный выстрел от Костича случился тогда же. А что же касается указанного «Советским спортом» момента от неугомонного Галича, то удивляет одно: откуда на пути мяча вообще объявился советский вратарь? И вышел он весьма далеко из ворот, а форвард бил импровизационно. То есть, проще говоря, как можно ответить на чужую импровизацию собственной? Загадка.

А потом был победный гол Виктора Понедельника с подачи Михаила Месхи. Хотя неукротимый противник до самого конца не соглашался с поражением. «Представьте, — вспоминал В. К. Иванов, — что творилось в нашей штрафной площадке, когда в ней сгрудился 21 футболист. Казалось, что мяч невидимой длинной веревкой привязан к боковым штангам наших ворот. Он катался по вратарской площадке, застревая в ногах, отскакивая от одного игрока к другому, поднимался в воздух, но упорно не желал удалиться, вылететь за пределы, отпущенные ему веревкой-невидимкой».

Всё же порвалась веревочка. Свисток оповестил. Победа!

О Льве Ивановиче лучше всех высказался Владимир Маслаченко: «Яшин? Блестяще! Судите сами, в такую сырую погоду ни разу не выпустить из рук мяч — это же предел мечтаний любого вратаря!»

Стихотворец Евгений Ильин выступил с очередным четверостишием:

Про сердца парижан и не только — это точно. Впрочем, французы верны себе. Жан Корню, «Экип»: «Яшин показал себя таким, каким его знают. Четкая, уверенная игра, железная хватка, умелый выбор места, своевременный выход из ворот». Жан Ферран, там же: «Французы знают Яшина, его необыкновенную находчивость, вездесущность, его прыгучесть, которой мог бы позавидовать любой циркач, знают силу и мощь его ударов от ворот руками и ногами. Никто не обманулся в ожиданиях». Агентство Франс Пресс: «Разумеется, на высоком уровне играет и Яшин, но в этом нет ничего удивительного, принимая во внимание его исключительно высокий класс».

Нельзя не привести честные и мужественные свидетельства из белградской газеты «Спорт». Сначала — характеристика первого номера чемпионов Европы (остальные пойдут в привычном порядке: защитники, полузащитники и т. д.): «Лев Яшин — один из лучших вратарей мира. Обладает необыкновенной реакцией, отлично вмешивается в игру на штрафной площади, а часто играет и как защитник». Еще одну цитату из того же издания опубликовал в своей книге А. М. Соскин. Вот что писал пятьдесят с лишним лет назад бывший вратарь Любомир Ловрич: «Наша команда играла изумительно. Если бы не было между штангами ворот советской команды этого чародея, вопрос о чемпионе Европы был бы решен бесповоротно еще в первом тайме. На пути работавшей как часы югославской атакующей машины стоял человек, зародивший сомнения в границах возможностей, рефлексов и инстинкта футболиста». Причем и через много лет человек, защищавший ворота сборной Югославии еще до войны, не изменил мнения о Яшине, безоговорочно поставив его выше Заморы и Планички, которых видел лично, на стадионе.

А вот слова Боры Костина (приведенные тем же А. М. Соскиным): «Этот Яшин — сущий демон. Я бил по воротам три штрафных, в которых вложил всю силу и умение, а он каждый раз был в нужном месте».

Да, хороший у нас был соперник. Во всех отношениях.

Заканчивая тему главной победы советского футбола, нельзя забыть еще одно интервью. В общем-то, в жизни Льва Ивановича их было немало. Но это…

Это интервью из далекого времени мы достаем с особым отношением. Дано оно небезызвестному «Франс футболу», а перепечатано в советском «Футболе». И чтобы наши читатели его не пропустили, на первой странице московского еженедельника помещен большой яшинский портрет — беседа же с французскими журналистами помещена внутри издания. Которому, без сомнения, честь и хвала: перенести их буржуазный текст на государственную бумагу и продемонстрировать всему советскому народу — такое дорогого стоит. Одно слово — «оттепель».

Возникает вопрос: а почему дома-то Яшина не расспросить? Неужели одни парижане, невероятно далекие от советских реалий, могут по душам поговорить с русским вратарем? Ответа нет и сегодня.

Однако сейчас важно не это. Западные репортеры спрашивали, по тем временам, отнюдь не предсказуемо. Но нарвались на адекватный ответ, который останется навсегда и вне времени. Потому что Лев Иванович Яшин, советский человек, коммунист с 1957 года, выступающий в Союзе за «Динамо», которое, как известно, курирует сверхсерьезная организация, отвечал правду. Спокойно, без рисовки, несколько характерной для определенной части современных «откровенных интервью».

Основной, думается, вопрос и ответ на него стоит привести полностью:

— Создается впечатление, что как вратарь вы неуязвимы. В чем секрет этого?

— Мой единственный секрет, которым я с удовольствием поделюсь с вами, заключается в том, что я самым внимательным образом слежу за игроком, владеющим мячом, не спускаю с него глаз. Здесь удивлялись тому, что я парировал или принимал штрафные, пробитые Костичем. Но я знал его манеру выполнять эти удары, познакомившись с ней в Швеции. Поэтому мне достаточно было занять правильное место в воротах. Бедный Бора Костич! Он и не знал, что за ним внимательно и пристально наблюдают!

Но оцените, по возможности, качество работы советского спортсмена: теперь понятно, почему мяч прямо-таки прилипал к перчаткам вратаря. А ведь Костин бил еще и с подрезкой. И всё без толку. Причем в Швеции два года назад мы с югославами играли в разных группах и вообще не пересекались. И с камерой за ними никто не бегал. И у аналитиков хватало насущных дел. А он, Яшин, смотрел и думал. Думал и смотрел. Пригодилось.

Вернемся к доброжелательным французам. «Любите ли вы водку?» — традиционный вопрос человеку из России от западных интеллектуалов. «Нет, — ответствовал русский. — Предпочитаю вермут, но напомню свой ответ о режиме питания. Я ведь сказал, что пью только минеральную воду и молоко».

Не спешите скептически улыбаться. Вкус водки он, естественно, знал. А вот любить «беленькую» было совершенно не нужно. Для язвенника сорокаградусная — как соль на открытую рану. И к европейскому форуму Льва Ивановича, как говорилось выше, безусловно, подлечили. И рацион питания, о котором он напоминает, обязан включать в себя минеральную воду и молоко, которые вполне приемлемы при его болезни. Кроме того, сборы перед чемпионатом Европы, напряженные поединки союзного первенства с разъездами вообще предопределяют особый спортивный режим. Вермут он «предпочитает» (значит, и его, скажем так, употреблял). Но… нельзя!

Однако же и курить вредно! Профессиональные донельзя журналисты и об этом спросили. Услышали сенсационное признание: «Здесь я, признаюсь чистосердечно, показываю плохой пример молодежи. Да, я курю, причем выкуриваю примерно полпачки папирос в день».

Чтобы осознать цену сказанного, полезно обратиться к его заключительным словам «в самом конце разговора»: «Журналисты моей страны обычно задают мне не такие вопросы. Но я от вас ничего не скрыл».

Потом, в позднюю перестройку, он выскажет отечественным репортерам всё, что считает нужным. И тема курения станет одной из ведущих. Дело-то даже не во вредной привычке. Дело в том, почему о ней не хотят писать, говорить. А «Франс футбол» вот чуть не за 30 лет до того поинтересовался. А он и «не скрыл», заметив, походя, что их «Голуаз» ему крепковат. Мог, кстати, и промолчать. Хотя нет, не мог: он же взялся говорить правду. И удивительно: это самое трудное для нас дело выходит до такой степени естественно и органично, что неудобно, как говорится, за всех остальных. Например, «острый» полвека назад вопрос о возможном контракте с «Реалом», сильнейшим тогда клубом планеты, был парирован без ложного пафоса. Яшин охотно сообщил, что обожает путешествовать по разным странам, однако возвратиться желает только в Россию (сказано именно так, но, может, французы и не видели разницы между Российской Федерацией и СССР) и искренне жалеет тех, кто выступает далеко от родины.

Особенно же знаменательна проблема преемника. Парижане, при всей любви к Льву Ивановичу, постоянно и, видится, малоделикатно держали на весу тему возраста. Яшину тогда исполнился 31 год. На достаточно прозрачные намеки по поводу окончания карьеры он сообщил, что мечтает доиграть до чемпионата мира 1962 года. То, что всё получится драматичнее и длиннее, еще никто не знал. Интереснее пока узнать, кому он, фигурально выражаясь, хотел «передавать оружие».

Кандидатура Владимира Маслаченко сомнений не вызывает: 24-летний голкипер превосходно зарекомендовал себя в последние годы. Но Яшин называет и Владимира Беляева! Того самого, проклятого на правительственном уровне(!) за 0:5 от Англии осенью 1958-го. Каким же человеком, даже человечищем нужно быть, дабы в радости, находясь на вершине славы, беседуя за рубежом с представителями чужого строя и зная, что тебя растиражируют на родине, невозмутимо заступиться за незаслуженно обиженного и униженного товарища по цеху.

Из таких штрихов и формируется облик Льва Яшина, личности непостижимой и прекрасной.

Смотрите, как он легко находит общий язык с теми, кто вовсе не знает русского языка. Им, казалось бы, не понять друг друга. И вдруг, реагируя на внезапный (нужно похвалить «Франс футбол» за внимательность и основательную подготовку) интерес к тому, зачем он мяч гладит перед началом игры, вратарь республики скажет так, что «поймет народ любой страны»: «Мне нужно дотронуться до мяча, так же как столяру погладить доску, прежде чем он начнет обрабатывать ее. Это привычка рабочего человека». Труженик — он не только во Франции, СССР или еще где — он везде и всегда. И что работягам особенно делить?

Вообще интервью производит предельно цельное впечатление и создает портрет не столько футболиста, сколько человека. Чье основное качество — интеллигентность. Ни разу он не изменил ровной, доброжелательной манере (а вопросы были разные — каверзные в том числе), не солгал, не закапризничал.

В 1960–1980-е годы в СССР весьма много рассуждали об отсутствии тождества между образованностью и интеллигентностью. В статьях, книгах, фильмах до граждан настойчиво, иногда талантливо доводилась мысль о том, что это две разные вещи. И если некто обладает солидной суммой специальных знаний и даже имеет диплом о высшем образовании, то он или она вовсе не обязательно принадлежит к собственно интеллигенции. И наоборот: простой и ясный представитель народа «университетов не кончал», но присуща ему глубинная, корневая, природная интеллигентность. Яшин, несомненно, относился ко второму типу. Но это совершенно не означает, что он не желал учиться. Напротив, он всегда хотел знать гораздо больше, стремился ликвидировать те пробелы в элементарных школьных познаниях, которые и возникли-то никак не по его вине: война, две-три нормы в 13–14 лет у станка, потом армия, затем профессиональный, по сути, спорт.

И в 30 лет Лев Иванович по собственной инициативе садится за парту. Разумеется, не в вечерней школе (там его трудно представить). Нашлись добрые и неравнодушные люди и в команде.

Старший тренер М. И. Якушин всегда приветствовал желание футболистов заниматься. Учеба, разумно рассуждал он, кроме бесспорной практической пользы, еще и отвадит от соблазна нарушить режим. А тут еще и учителя «воспитали в своем коллективе». Комсорг «Динамо» Эдуард Мудрик взялся за порученную общественную работу с неподдельным энтузиазмом. И ученики ему попались достойные. «Он один из первых, — вспоминал динамовский педагог о Яшине, — подхватил мое начинание с диктантами и пошел на эту голгофу, зная, что ему не раз и не два придется краснеть на этих уроках. Однако он спрятал свое самолюбие и взялся за свое образование так, как привык делать в футболе, — неистово и трудолюбиво. Не буду скрывать, вначале его диктанты пестрели цветом тех чернил, что я применял при проверке написанного моими учениками. Но он втянулся, тем более что мне хватило такта и ума не выпячивать ошибки прилюдно, а работать с учениками, так сказать, индивидуально».

Хорошим человеком оказался комсорг. И, несомненно, прирожденным преподавателем. Результаты говорят сами за себя: «И Лева вместе с нашим тренером, „ехидным Михеем“, который непременно мне напомнит: „Ты не забыл, Мудрила, сегодня о диктанте?“ — с каждым днем все охотнее и охотнее стал ходить на занятия, а иногда подойдет ко мне и скажет: „Давай сегодня сверх нормы позанимаемся, ты не против?“». Настоящий ученик — и в Африке ученик.

Потому как занятия проходили в ноябре 1960 года, как ни странно, как раз в Африке (Гана, Нигерия), куда москвичи отправились в турне после окончания чемпионата СССР. Яшину после европейского триумфа дали немного отдохнуть, и на поле он вышел 11 августа во встрече с «Даугавой». Вышло 3:0 при серьезном преимуществе динамовцев. У латвийцев моментов почти не было. «А в тех случаях, когда мяч летел в цель, на его пути вырастала непреодолимая преграда — Лев Яшин, который играл с присущей ему уверенностью и блеском», — отмечал «Советский спорт». А вот еще одна характерная цитата из спортивной газеты — об игре 23 августа с будущим чемпионом «Торпедо»: «Сказать, что этот вратарь хорош, значит, ничего не сказать. И позавчера Яшин вновь подтвердил репутацию лучшего вратаря страны. Он вытащил мяч, посланный Метревели в нижний угол ворот. Затем в течение одной минуты он дважды спасает команду от ударов Иванова. И, наконец, он в последний момент сумел перехватить мяч, едва не забитый в собственные ворота Рябовым». Как видим, играть приходится против золотых медалистов европейского первенства — друзей по сборной! Однако и они ему не смогли забить. Отстоял Лев победу: 1:0. А манера всё та же, фирменная: «Яшин был не только настоящим хозяином штрафной площади. Он небезуспешно выступал в амплуа защитника: за пределами штрафной площади вступил в единоборство с Метревели и отобрал у него мяч».

Метревели ведь тоже чемпион Европы, как и блиставшие в 1960-м торпедовцы. Один уровень — европейский. И 17 августа, кстати вспомнить, они вместе обыграли ГДР в Лейпциге 1:0, безоговорочно подтвердив чемпионский класс.

Но спортивная жизнь не позволяет почивать на лаврах. 4 сентября советская команда уступила австрийцам в Вене 1:3, причем после первой половины игры вела 1:0. Во втором же тайме австрийцы убедительно переиграли гостей и забили трижды в яшинские ворота. Такого до них в поединках национальных команд еще никто не добивался.

Сетовать нашим на жару в 42 градуса — глупо. Хозяева находились в тех же неприятных условиях. Другое дело, решили сыграть экспериментальным составом. Нетто отправили в центр защиты. Пару хавбеков составили Воронин и Маношин. Лобановский на левом фланге сменил Месхи. Не вышел на поле Валентин Иванов. О сыгранности и сказать нечего: нельзя рассуждать о том, чего нет. Играли гости вяло, отдали центр поля, затем на 47-й минуте пропустили с безусловного пенальти. И всё-таки игра катилась к ничьей. Как вдруг буквально в последние десять минут австрийцы ожили и включили иные скорости. «Известный на весь мир вратарь Яшин, — констатировала австрийская газета „Фольксштимме“, — долгое время „стоял без дела“. Однако именно его застали врасплох неожиданная активность и темп наших форвардов, когда казалось, что матч приходит к благополучному ничейному окончанию, пожалуй, некоторой небрежностью с его стороны можно объяснить то, что мяч вторично влетел в сетку защищаемых им ворот. Третий гол не на его совести. Взять его было невозможно, как и одиннадцатиметровый». Что ж, трансляции не было, а каждый имеет право на собственное мнение. В любом случае венское поражение пошло на пользу: Яшин получил новую возможность для дальнейшей работы над собой. Чем, безусловно, и воспользовался.

Хотя, конечно, концовка сезона вышла смазанной. Динамовцы в первенстве остались третьими. Плюс вновь дурацкое поражение от «Локомотива» — 1:4. Что-то под конец сезона оборонцы как раз с железнодорожниками проявляли непонятную расхлябанность.

А с другой стороны, в опросе по поводу «Золотого мяча» Яшин занял 5-е место — очень высокий результат. Учитывая, что триумфатор, несостоявшийся противник по четвертьфиналу, Луис Суарес оторвался от преследователей весьма солидно: 54 очка. А наш вратарь «финишировал», если по-велосипедному, в группе (28 баллов) — разрыв с соседями вышел в один-два пункта. До его собственного успеха в компании таких же героев оставалось еще три года. И чтобы в итоге победить, в такой компании надо держаться не один год. Европа очень редко награждает звезд, сверкнувших впервые. Ценится особая выслуга лет. Вот с этим у Льва Ивановича просто замечательно. Никто всей жизнью и судьбой не заслужил так успех, как он. Никто не пережил столько на пути к нему, как он.