Лев Яшин

ЕЩЕ ДВА ФОРУМА

Год 1964-й начался для динамовцев с вручения им заслуженного золота прошлого сезона. Получилось искренне, празднично, ознаменовалось в финале превосходным концертом с участием композитора Александра Цфасмана, сыгранного музыкально-поэтического дуэта в лице Александры Пахмутовой и Николая Добронравова, не менее изумительной пары сатириков — Льва Мирова и Марка Новицкого, популярного певца Льва Барашкова, а также суперзнаменитого в те 1960-е поэта Андрея Вознесенского.

Вышло всё очень душевно и понравилось Яшину и его товарищам. Кто ж знал, что то будет последнее полноценное первенство бело-голубых на советском пространстве (многолетний соратник Льва Ивановича Владимир Петрович Кесарев достаточно спорным образом настоящей победу в весеннем чемпионате 1976 года не признает).

Бог знает, отчего так вышло. И причины-то спада 1964-го нелегко определить — что там говорить о десятилетиях. Одну причину точно не выделишь.

Хотя сейчас должно занимать не это. Как уже сказано в предыдущей главе, советский голкипер Лев Яшин был признан лучшим футболистом Европы. Но футбольный мир отметил вратаря еще и менее броской, зато, думается, также весьма весомой наградой.

Благодарственным письмом. «Это официальное письмо, — сообщал „Футбол“ 5 января, — Международной федерации футбола (ФИФА), в котором выражена благодарность руководителям „Динамо“ за то, что они воспитали и подготовили вратаря для сборной мира».

«Золотой мяч» — от Европы. А громкое «спасибо» уже от всей планеты. Адресно, динамовцам. Возникает, правда, не очень уместный вопрос: а «шестая часть Земли», она же первая в мире социалистическая держава, догадалась несколько раньше поздравить и наградить собственное знаменитое общество за воспитание Яшина, нежели такое проделала ФИФА?

При любом ответе ясно одно: «остальной мир» давно, внимательно и любовно смотрит за подвигами отечественного стража ворот. Кроме того: заслуги «Динамо» видны из самого далека. Чему нельзя по-человечески не порадоваться.

Без сомнения, Яшин прославил клуб. Но не забудем и заботы о будущем триумфаторе со стороны общества. Конечно, мощные фигуры Аркадия Чернышева, Михаила Якушина, Гавриила Качалина — грандиозных, не побоимся славословий, наставников — вспоминаются в первую очередь. Однако не уйдет из памяти и Евгений Фокин, формально — начальник команды, а на деле полноценный тренер вратарей. И «хранитель традиций» Сергей Сергеевич Ильин, долго и честно работавший администратором футбольного «Динамо», оставаясь при этом культовой фигурой советского спорта, о котором знал так много, что за несколько жизней не расскажешь. А тренер дубля Иван Станкевич, поддержавший Льва после первых неудач! А, наконец, Алексей Хомич, тоже динамовского племени «Тигр», ставший не по-хищному добрым и заботливым другом будущей знаменитости!

Но вся эта радость, как ни неприятно, — уже в прошлом. 1964 год начал всё заново. Звание чемпиона, в частности, дарить никто не собирался. Его нужно было отстаивать.

Для чего поначалу подлечиться и отдохнуть. В отпускное межсезонье старший тренер А. С. Пономарев и Л. И. Яшин вплотную этим занялись на чешском курорте Карловы Вары. А будучи в той гостеприимной славянской стране, надо обязательно встретиться с замечательным коллегой советского «золотого медалиста» — потрясающим вратарем 1930-х Франтишеком Планичкой. Которого еще в последнее предвоенное десятилетие называли «хозяином штрафной площадки». Несомненно, Яшин в 1950-е пошел много дальше, — и комплексно! — но двум гроссмейстерам, понятно, нетрудно было найти темы для беседы.

Корреспондент Виталий Панов привел слова чешского ветерана 29 марта в еженедельнике «Футбол»: «Мне понравился Яшин не только как вратарь, но и как человек. Общительный, очень приятный. Встреча с ним — большая радость для меня».

Сказано безыскусно и отчетливо. А уж Лев-то Иванович вообще всегда с удовольствием общался с великими предшественниками. В том же году, кстати, ему еще предстоит встреча с испанцем Заморой — соперником Планички по баталиям 1930-х.

А пока в новый сезон Яшин вступал — и это разнообразно чувствовалось — достойным тех, кто при жизни стал частью вечности. Его даже в начале года избрали в президиум Федерации футбола. И шутить про формальный статус не нужно: в 1964-м он действующий спортсмен, оттого ситуация выглядит нонсенсом и для будущих куда более либеральных времен.

О конкретно его здоровье спрашивали лично старшего тренера «Динамо» после возвращения из Чехословакии: «Мы интересуемся самочувствием Яшина.

— Конечно, он будет играть за наш клуб. Так же, как и другие старожилы — В. Кесарев и В. Царев. Наш вратарь хорошо отдохнул и сейчас вполне готов встать в строй, — отвечает А. С. Пономарев» («Футбол», 16 февраля).

И вдобавок (это, между прочим, относится к внешне безобидному «будет играть за наш клуб») именно о его, Яшине, возможном переходе в зарубежный чемпионат заговорила советская, заметим, пресса.

Нет, о знаменитом «чеке сеньора Бернабеу», владельце мадридского «Реала», знали, в принципе, и раньше. Вратарь, по некоторым сведениям, волен был проставить сумму контракта — и оказаться в звездной компании. Однако интрига, по определению, не могла иметь продолжения. Потому и позволялось о ней упоминать, что всё базировалось на невозможности, несбыточности чьей-то мечты: лучший вратарь в сильнейшем клубе.

Уругвайский «Пеньяроль», в отличие от «Реала», к суперкомандам не относился. Но в Монтевидео обладателя «Золотого мяча» «сватали» вполне серьезно. Из агентства Рейтер позвонили, попросили уточнить, когда советского голкипера ждать в Уругвае. Вроде как дело лишь в сроках. Остальное определено. Вот и в Мексику играть за так называемую «сборную клубов» (первая команда страны опять бездарно «шифровалась») он не поехал. Готовился, значит, к отъезду…

То, что всё это — полная чушь, было ясно и тогда. Понятно и сейчас. В самом деле, как он мог уехать? Ведь прежде всего налицо подписание профессионального контракта. Получается, мы готовы признать, каким в действительности является наш спорт больших достижений? Да кто ж на такое пойдет?! Если бы хоть тренером в соцстрану отправился, а то вратарем в Уругвай, которому до наших ценностей расти и расти. К тому же, как позабыть, что Лев Иванович — динамовец. Со всеми вытекающими последствиями.

Словом, глупый, беспочвенный слух перед нами.

Так ведь «Московской правде» пришлось его опровергать! То есть в полную бестолковщину могли и поверить. Почему? А потому, видится, что Яшин перерос границы страны и системы. К нему общие, привычные, естественные закономерности могут и не подойти. Он невольно заставляет задуматься о невероятном. Или очевидном — спустя годы.

Да что там годы — в 1965-м тема переходов и зарубежных контрактов получит новое, куда более плодотворное развитие. Однако на сей раз забегать вперед не будем. Постепенно подойдем.

Сейчас, допустим, время заняться начавшимся чемпионатом страны. 28 марта динамовцы стартовали в Ростове. С Яшиным, естественно, в воротах. И вообще в чемпионском составе. А вот, поди ж ты, не заладилось с самого начала: южным армейцам (собравшим, справедливости ради, сильный состав, обученный самим В. А. Масловым, которого, в свою очередь, уже «позвали княжить» хитроумные киевляне) заслуженно уступили. Хозяева забили уже в дебюте, когда Мамыкин «ударил с виду небрежно, так, как бьют, когда мяч должен уйти мимо ворот. Вероятно, Яшину показалось, что именно так и будет. Мяч и в самом деле прошел возле штанги, но только с внутренней стороны. Это случилось на 12-й минуте», — писал 29-го числа в «Советском спорте» Лев Филатов. Судя по описанию, удар у недавнего соратника Льва Ивановича по сборной и тому же московскому «Динамо» Алексея Мамыкина не очень получился: «небрежно» мастера такого класса бить не станут. Что и привело к некоторой дезориентации вратаря. Зато потом «Яшин хорошо защищал свои ворота, а после удара Понедельника с трех метров был действительно великолепен», — продолжал тезка знаменитого стража ворот.

Отчет Олега Кучеренко о следующем поединке с «Шахтером» в Донецке озаглавлен «200-й матч Яшина». Юбиляр, как и когда-то на тридцатилетии в Киеве, не расслабился: «На 60-й минуте отлично разыграли комбинацию Ананченко и Родин. Последний ворвался в штрафную площадь и пробил по цели. Яшин хорошо среагировал на удар, в броске парируя мяч» («Советский спорт», 2 апреля).

А прежде чем перейти к делам международным, обратимся к игре в столице Украины 7 апреля, о которой на следующий день поведал в той же газете Аркадий Галинский. Речь о смелом рейде защитника Турянчика, «который спустя несколько мгновений углубляется на половину противника и сильно бьет в левый нижний угол. Яшин парирует этот мяч, а затем накрывает его». И еще один примечательный эпизод: «Разыгрался Базилевич, он дважды выходит на ворота, и Яшин оба раза переводит сильные мячи за перекладину». По цитатам несложно заключить: лучший футболист Европы и в наступившем сезоне обрел хорошую форму и готов к испытаниям в составе сборной СССР.

13 мая на стокгольмском стадионе «Расунда» чемпионов Европы ожидал противник очень опасный и, главное, неприятный. Особенно для двух участников печальной памяти четвертьфинала 1958 года на той же «Расунде»: Льва Яшина и Валентина Иванова. А у хозяев в строю остались оба автора забитых шесть лет назад мячей: Курт Хамрин и Агне Симонссон, да еще защитник Орвар Бергмарк (что всё же не так напрягало). Хамрина шведы, будто предчувствуя, выудили из «Фиорентины», где тот выступал, с огромным трудом. Вообще же о роли этого мастера в жизни Яшина правильнее поговорить после ответного матча в Москве — покуда же обратимся к встрече на «Расунде».

«Впервые, — рассказывал „Советский спорт“ 14 мая, — вступает в дело Яшин на 16-й минуте, когда у самого края штрафной опережает вышедшего из центра на длинную передачу Перссона». Надо сказать, что чего-то более серьезного вплоть до 87-й минуты шведские футболисты у ворот гостей не создали. Чего, к нашему удивлению, не скажешь о местной публике: «Зрители, те, что расположились за воротами советской сборной (а трибуны на „Расунде“ подходят почти вплотную к воротам), стучали по бортику, пытаясь отвлечь внимание Яшина» (Геннадий Радчук, «Футбол», 17 мая). Нечто новое. Вроде бы всю жизнь Лев Иванович боролся с соперником на зеленом поле, а здесь — явная провокация за его пределами. Развития событий не последовало — значит, опять выдержал, не отреагировал на пакостное поведение всегда, казалось бы, сдержанных шведов.

А на 62-й минуте второй из нашего ветеранского дуэта, Валентин Иванов, забил важнейший мяч, во многом определивший и окончательный исход по сумме двух игр. Шведы соорудить сокрушительный штурм на заключительных минутах не смогли. Но, к нашей досаде, забили.

Г. Радчук: «У мяча Хамрин. Падая, он успел подрезать мяч. Яшин опоздал на неуловимую долю секунды. Он не в силах был помешать мячу влететь в ворота».

А. Т. Вартанян повествует так: «Расплата последовала в заключительной пятиминутке. Штрафной исполнял Мартинссон. Несколько рикошетов, и Хамрин, оставленный без внимания Глотовым, падая, в шпагате, протолкнул мяч в ворота. Яшин на мгновение запоздал — 1:1».

С такого расстояния, когда возможен удар «в шпагате», забить значительно проще, нежели отстоять ворота. Недоработка защитной линии не вызывает сомнений.

Тем не менее результат вышел очень даже пристойным. Ничья на выезде — дома должно быть много проще.

Однако до 27 мая отдыха Яшину никто не предоставлял. И игры, что характерно, получились разными. И по месту проведения, и по составу участников.

17 мая он выступает против горьковской «Волги» в Москве. А через пять дней, 22-го, защищает ворота сборной Европы в товарищеской встрече со сборной Скандинавии в Копенгагене. Причем на родине с волжанами отстоять «на ноль» не получилось (поражение 0:1), хотя А. Яковлев в спортивной газете свидетельствовал: «Хорошо проявили себя оба вратаря». А вот в датской столице Яшин не пропустил, вызвав фурор: «Яшин своими блестящими бросками заставлял вставать на ноги всех зрителей» («Советский спорт», 22 мая). Европа победила 4:2, а голы «звездам» забили после плановой замены советского представителя.

Говорится это вот к чему. Не секрет: игра за сборную Старого Света чрезвычайно престижна. Уж точно престижнее календарной встречи со скромными горьковчанами. И к тому же у первого номера бело-голубых есть надежный дублер Владимир Беляев. Вот пусть бы он и сыграл 17-го, а Яшин бы отправился загодя в Копенгаген. По крайней мере, сегодня более или менее заметный футболист попросил бы о паузе с целью подготовки к выставочному матчу.

В случае с Яшиным подобный вариант не мог рассматриваться. Он никогда не делил игры на важные и остальные. Каждый поединок — решающий. И цель одна — уберечь ворота от гола.

А 27 мая состоялся второй матч за выход в полуфинал Кубка Европы. Предшествовала ему в переполненных «Лужниках» приятная процедура: вручение советскому голкиперу «Золотого мяча». Очень правильно, что Макс Юрбини, главный редактор газеты «Франс футбол», сделал это перед свистком к началу действа. Еще раз подчеркнув, Яшин — легенда, но вот сейчас он примет приз, попозирует фотокорреспондентам и займется своим делом, которое и не собирался оставлять. И вовсе было бы здорово, если бы тот же М. Юрбини, писавший для «Футбола» отчет о поединке (всё-таки высоко уважение к советским мастерам и любителям самой популярной в мире игры в мяч — и благодаря Яшину в огромной мере), получил возможность насладиться и восхититься новыми подвигами обладателя замечательного приза.

Получилось же чуть иначе. Конечно, советский первый номер смотрелся уверенно. Однако защита его команды не позволяла ему проявить себя во всем блеске. Несомненно, мощные шведы, желая так же, как и наши в Стокгольме, забить в гостях, придавили СССР в дебюте и завладели территориальным преимуществом. Но до верных моментов, обещавших решительное участие Яшина, дело не дошло. А за инициативу очков, голов то есть, не начисляют. К тому же на 32-й минуте хозяева открыли счет (Понедельник с подачи Хусаинова), и задача скандинавов стала совсем трудной. Особенно после выстрела Понедельника на 11-й минуте второго тайма. 2:0! «Дело свелось к тому, — не без удовольствия, похоже, отмечал Макс Юрбини, — что Яшин оказался в какой-то мере безработным». Действительно, оборона советской сборной работала отменно. Не обошлось и без везения. Карл Хайнц Хайман, главный редактор крупнейшего западногерманского журнала «Киккер», констатировал: «Скажу откровенно, что такие шансы, которые были созданы Бергмарком, безусловно, лучшим шведским игроком, в течение первых 20 минут форварды должны были обязательно использовать. Но Симонссон и Хамрин даже не попали в ворота». «Могу только выразить сожаление, что шведы не дали проявить мастерство Яшину», — писал бывший военнопленный, познавший Россию лучше многих русских, ибо пять с лишним лет в стране позволяют оценить национальный характер. Впрочем, про «дежурный гол» Хамрина в ворота Яшина Карл Хайнц вынужден был сообщить. Француз Юрбини уточняет: «78-я минута. Кто-то из шведских игроков посылает с центра поля мяч на К. Хамрина. В. Глотов вступает в единоборство и проигрывает его. Удар Хамрина. Мяч в сетке. 2:1». А. Т. Вартанян со всей объективностью сегодняшней поры добавляет: «Сместившись в центр, Хамрин легко обыграл Глотова и неотразимо пробил».

Оставим в покое несчастного оборонца Владимира Глотова. Бывает, старался, упирался — не срослось. Вопрос в другом: справедливо ли говорить о феномене Хамрина по отношению к Яшину? Два гола за «Фиорентину» да еще пару раз за сборную. Что это? Случайность? Стечение обстоятельств? Мастерство исполнения?

Всего, как обычно, понемногу. И выходил швед против Яшина чаще, нежели, допустим, Пеле (две игры) и Гарринча (вовсе одна). И правым крайним являлся превосходным. Да и различные привходящие обстоятельства не будем забывать: вспомним хотя бы состояние сборной Союза перед четвертьфиналом в Стокгольме! Так что, ничего мистического в успехах Хамрина нет. Осадок вот только никуда не уберешь…

Шведам «обязательный гол» в «Лужниках» ничуть не помог. 27 мая им пришлось надолго позабыть о четверке сильнейших в Европе, ибо Валерий Воронин образцово провел третий мяч, ставший итоговым.

Финальная «пулька» разыгрывалась в Испании. Нашим в кои-то веки повезло со жребием: датчане в полуфинале были, объективно говоря, противником слабым. Не то что теперь. И 17 июня 1964 года от советских игроков требовались лишь внимание и терпение. Остальное должно было приложиться. Всё-таки иметь в борьбе с действующими чемпионами Европы одного лишь классного игрока, форварда Оле Мадсена (формально датчанин считается лучшим бомбардиром того розыгрыша европейского первенства — 11 голов, забитых, недурно дополнить, Люксембургу, Албании и Мальте), маловато для выхода в финал.

Будущий профессионал (он лишь на следующий год заключил контракт с голландской «Спартой»), Мадсен и с нашими стал лучшим у северян. Исход же, 3:0 в нашу пользу, выглядел предрешенным. «Советский спорт» писал, о том, как «зрители были разочарованы тем, что не смогли увидеть Яшина во всем блеске его мастерства». А он разве виноват?

Таким образом, встреча с Данией в памяти сборной и Яшина в частности вряд ли запечатлелась. Иная встреча, совершенно неожиданного плана, запомнилась лучшему футболисту 1963 года навсегда: в раздевалку перед полуфиналом пришел познакомиться сам Рикардо Замора.

Видите ли, большое количество людей воспринимают признание в качестве всевозможных наград, следующего за ними материального благополучия (возможна обратная последовательность) и, разумеется, столь сладкой сердцу безумной популярности. И лишь немногие исходят из того, кто именно оценил их труд.

Яшин, без сомнения, относился к счастливому меньшинству. И когда вошел великолепный испанец, они, великие братья по цеху, сразу же крепко обнялись. «Всегда мечтал играть, как Замора», — дрогнувшим голосом вымолвил Лев Иванович. «Я польщен словами Яшина, но он давно уже превзошел меня, став лучшим вратарем мира», — прозвучал достойный ответ.

Как мы помним, «Золотой мяч» тогда в «мировом масштабе» еще не вручали. Так вот: свободно можно считать: Лев Яшин 17 июня в Барселоне его получил. Может, не все приз разглядели, что, впрочем, — уже детали.

Итак, в финале 21 июня мы наконец-то встретились со сборной Испании. По идее, диктатор Франко вновь мог помешать долгожданному свиданию. Достаточно было под каким-либо бестолковым предлогом просто запретить въезд советским спортсменам на территорию осененной его гением страны. И не помолодел ведь каудильо за четыре года — а с возрастом не всегда мудреешь. Однако обошлось всё, слава Создателю.

Прямо скажем, матч нельзя назвать феерическим. Шла трудная, умная мужская борьба. За каждый клочок поля, его метр, дециметр, сантиметр. Голы в этой суровой схватке — тоже заработанные, когда кто-то пересилил, преодолел, а кто-то, увы, оплошал.

Наши первыми и опростоволосились, когда на 6-й минуте Валентин Иванов ошибся в центре поля и отменно отыгравший весь поединок Суарес прошел справа и образцово подал в штрафную. В которой Шестернев до мяча не достал, а Виктор Шустиков, наоборот, осуществил прием — и так неловко, что фактически отпасовал под удар из убойной позиции Переде. Испанец ударил от души. 1:0.

А затем пришла пора переживать хозяевам. Эдуард Мудрик отменно вывел Галимзяна Хусаинова по месту левого инсайда вразрез с двумя испанскими оборонцами. Гиля всё четко проделал, а именно: попал в створ из пределов штрафной. От нападающего по-хорошему большего и не требуется. Испанский коллега Яшина, Ирибар, возможно, ожидал дальнейшего продвижения с мячом в ногах и, несомненно, неловко отреагировал на вроде бы несложный удар.

Но, как до нас правильно сказано: «Не судите, да не судимы будете». Всё-таки бил советский левый край с близкого расстояния, без обработки. Потом: то ли поймать мяч, то ли отбить? Тяжелая жизнь у вратарей. Ирибар пропустил. Сыграв тем не менее очень хорошо всё оставшееся время. Словно югослав Видинич четыре года назад, тоже в финале. Только тогда сборная СССР ввиду ошибки чужого стража ворот выиграла…

Еще одна перекличка с успехом во Франции заключается в том, что на 25-й минуте Переда ударил даже опаснее и тоже из пределов штрафной похожим образом. А Яшин вновь, как и в сумасшедшем Париже, остался на месте и не пропустил.

Второй тайм, считают некоторые специалисты, остался за испанцами. Может быть. А может и нет. Гости также часто и плодотворно атаковали. Впрочем, по известной причине нас интересуют моменты у советских ворот.

На 50-й минуте, например, Амансио, завершая хорошую комбинацию, бил в левый нижний угол — Яшин отбил. А на 56-й англичанин Холланд не дал чистый пенальти в наши ворота. Учитывая, что через 22 минуты он не засчитал гол того же Переды, обвинять судью в какой-то предвзятости по отношению к стране социализма, по меньшей мере, некрасиво.

Надобно подчеркнуть: и у Хусаинова момент был (если бы Галимзян не поскользнулся после выверенной комбинации — быть бы голу), и Валентин Иванов на границе чужой штрафной чуть замешкался, задумавшись, похоже, о совершенстве, — у соперников вышло всё тривиально и результативно.

На 84-й минуте Марселино после передачи Переды с правого фланга изящно ударил головой по мячу, который и влетел в ворота Яшина. Тут уж спора нет.

Хотя разнообразные суждения имеются. Интересно мнение А. М. Соскина: «Не вышел Лев на перехват, как обычно поступал в таких обстоятельствах, потому что Альберт Шестернев (всё-таки это был № 2, Виктор Шустиков. — В. Г.), пытаясь выловить в воздухе мяч, вступил с испанцем в борьбу, третий — вратарь — всегда в таких случаях лишний». Истинная правда. Далее — наиболее важное: «Увы, форвард выиграл опережение, а вот почему Яшин на его кивок головы даже не дернулся, застыв статуей, для меня вопрос без ответа.

Удар головой Бобби Смита в матче века был, по-моему, сложнее».

Здесь весомы два обстоятельства. Первое почти изложено: испанец бил из-за защитника, закрывавшего в какой-то мере обзор. Не исключен и возглас: «Играю!» — от Шустикова. А вот сравнение с ударом Смита из лондонского матча поможет понять вторую особенность «укола» Марселино. Он, хитрый, мастерски пригнувшись, подрезал мяч, и куда тот полетит — вправо или влево, уяснить за долю секунды очень нелегко. В то время как честный английский Бобби угрожал примерно с той же дистанции, однако по единственно возможной траектории.

Завершающую пятиминутку нашим не удалось провести, как ударную пятилетку. Проиграли. А проявили себя достойно. И в игре, и — особенно — после нее. Журналисты же со всей бесцеремонностью «свободной» прессы влезли в раздевалку и принялись задавать усталым донельзя, еще не отошедшим от проигранного финала игрокам откровенные, а где-то и безжалостные вопросы. Советские футболисты оказались на высоте. Никто никого не винил. «Считаете ли вы заслуженной победу сборной Испании?» — «Да», — однозначно ответил молодой коммунист Лев Яшин. Остальные высказывались пространнее, но суть та же: поражение закономерно, у испанцев отличные игроки, претензий к судейству, приему и болельщикам нет. За «железным занавесом» почему-то совершенно искренне поразились, какой у нас мыслящий, объективный, воспитанный спортивный народ.

В результате Советский Союз завоевал второе место. «Серебро». Трудно поверить, но вылился этот безусловный успех в жуткий скандал. Бескова, обвинив в провале, сняли. Чуть из партии не исключили. Послали в итоге тренировать луганскую «Зарю» из второго дивизиона. Про восторги россиян по поводу «бронзы» 2008 года упомянем, что называется, для контраста.

Справедливости ради, Яшина волна недовольства не затронула. Не те времена. «Золотой мяч» тонны весит.

А в чемпионат Союза и прочие внутренние состязания участники испанских баталий влились легко, будто и не уезжали. «Ведь первые игры, — констатировал в „Футболе“ 12 июля Василий Соколов, — после перерыва в чемпионате удались и В. Воронину, и В. Иванову, и Л. Яшину, и другим игрокам сборных команд страны».

К чему спорить с заслуженным мастером спорта? Вернее будет подтвердить его правоту. И факты налицо.

11 июля А. Леонтьев и М. Супонев («Советский спорт») передают из Минска, где накануне выступали одноклубники: «Вначале Сафронов сильным ударом головы послал мяч в цель. Однако Яшин великолепным броском отвел из-под крестовины мяч на угловой». 0:0. 16 июля с «Крыльями Советов» получилось результативно. Выиграли 1:0, и не без приключений: «Правда, до того, как динамовцы открыли счет, выход Жукова один на один с Яшиным мог кончиться плохо для динамовцев. Опытный вратарь расчетливо выбросился навстречу нападающему и взял мяч». А. Вит в «Футболе» 19 июля авторитетно подтвердил, что «как всегда уверенно играл и руководил защитой Яшин». И так далее. Вплоть до игры бело-голубых против в какой-то мере «бывших своих». Речь о ярославском «Шиннике», куда отправляли доигрывать потерявших место в составе москвичей, благо до славного древнего города от столицы четыре часа езды на электричке.

«Федосов вышел один на один с Яшиным, но динамовский вратарь, уверенно проведший весь матч, и в этой ситуации оказался на высоте», — писал О. Кучеренко 7 августа в «Советском спорте».

Генрих Федосов выступал не один год за «Динамо» вместе со Львом Ивановичем. Они даже приятельствовали. Сосредоточенно внимавшему голкиперу начитанный форвард когда-то декламировал стихи. Всё бы здорово. Да потом Генрих загулял вместе с Дмитрием Шаповаловым. И в 61-м Яшин поддержал вердикт о их отчислении из команды. Теперь нападающий вряд ли желал нынешнему противнику остаться «сухим». Хотел очень забить. Однако Яшин «на высоте».

А вот весь динамовский коллектив остаться наверху не смог. Итоговое седьмое место после прошлогодних золотых медалей не могло не расстроить. Да, несомненно, прибавили блистательные тбилисцы и поразительные торпедовцы. Другие тоже не дремали: и ростовчане, выпестованные до сих пор не оцененным по достоинству В. А. Масловым, и поднимающие голову армейцы Москвы с центрфорвардом В. Г. Федотовым, и «Шахтер», стабильный в ту пору почти всегда. Значит, случилась некая «ходьба на месте», означавшая уже тогда откат с завоеванных позиций.

Одним словом, хотя Яшину не за что было себя винить, динамовский сезон-64 получился провальным. И из Кубка вылетели, пропустив далее «Крылья Советов». Вратарь-то выручал: «Несколько дальних, но точных ударов берет Яшин. Затем он снимает мяч с ноги у Кикина» (А. Яковлев, «Советский спорт», 8 сентября). А. П. Старостин в «Футболе» красноречиво подтвердил 13-го числа: «Проливной дождь голевых моментов полился у ворот москвичей. Яшин несколько раз ликвидировал опасность». Да толку-то. Сломалось что-то внутри механизма.

Посему посмотрим, что снаружи. За границей, признаемся, популярность Яшина растет. 23 сентября их с Ворониным пригласили участвовать во встрече сборной Югославии против сборной Европы. Дадим слово превосходному советскому полузащитнику Валерию Воронину, человеку одаренному, в том числе и литературно: «Дважды Яшин парировал удары, но Б. Костич всё же сумел добить мяч в сетку». Затем, не дав опомниться: «Штурм продолжался. Но защита выстояла. Хорошо руководили обороной Яшин и Шнеллингер. А как они понимали друг друга — просто на удивление всем. Впрочем, Шён (тренер сборной Европы в данном матче и многолетний наставник команды ФРГ. — В. Г.) еще до игры говорил, что у этой пары отличный контакт».

Про контакт уже говорилось, а о причине его прочности и качественности расскажем в последней главе. Пока обратимся к впечатлениям старого доброго знакомого Яшина Боры Костича, пробивавшего в том матче пенальти (передано тем же В. И. Ворониным): «Смотрю, вратарь занял неправильную позицию. Ближе к одной из стоек, тогда решил бить в открытый угол. Разбегаюсь, занес для удара ногу и вдруг соображаю: да ведь в воротах-то Яшин! Ну, думаю, всё ясно — ловушка… Попался, как мальчишка… Ну, ударил, конечно, как бог на душу положит».

Тридцатичетырехлетний «мальчишка», не раз противостоявший советскому голкиперу, одиннадцатиметровый, разумеется, не реализовал. А болельщики «со стажем» без труда вспомнят пенальти от австрийца Буцека на чемпионате мира 1958 года с тем же тактическим ходом вратаря и тем же успешным для советской команды исходом. Это говорит об одном: готовясь к дуэли со Львом, форвард обязан, что называется, изучать историю вопроса.

А Европа в результате разгромила югославов 7:2. По девять высших баллов за матч заслужили Яшин и Эйсебио.

За континент, словом, отыграно, как надо. За СССР выходило по-разному. Австрии, в частности, 11 октября уступили в Вене 0:1. Неудобный, прямо скажем, для 60-х годов противник. Потом голкипер горестно разъяснял корреспонденту В. Пахомову («Футбол», 18 октября): «Вот приедем мы в Москву, расскажем о матче, о том, как играли. А нам, пожалуй, не поверят. Не поверят, что играли лучше австрийцев, больше атаковали, не поверят, что судья несколько раз ошибся». Стоит добавить: сам Лев Иванович отбил пенальти от Коллера (о чем, кстати, «забыл» напомнить журналисту), а гол австрийцы провели с добивания после штрафного, когда стенка уже рассыпалась и Глехнер бил со всеми удобствами. Указанные обстоятельства недвусмысленно сообщают о неладах в защитной линии. Вратарь же, нетрудно убедиться, товарищей ни в чем винить не собирается. Иное его беспокоит: «не поверят, пожалуй», на родине. И это говорит человек, признанный всей планетой! Почему же он почти убежден, что дома «не поверят»? И что надо сделать, дабы это убеждение так прочно в него вросло? Удивительно.

Между прочим, тот же В. Пахомов через три года вспомнит, что австрийское поражение, без преувеличения, очень сильно огорчило Яшина. В частности, в самолете он замкнулся, замолчал, не отвечая на бодрые шутки-прибаутки почему-то веселых товарищей. И до самой Москвы ни слова не проронил. Это о том, что и в сборной, среди избранных, он оставался человеком с особой совестливостью и непостижимыми для большинства переживаниями.

Впрочем, год завершился не на печальной ноте. В конце осени сборная отправилась на товарищеские игры в Югославию и Болгарию. Странноватое время, прямо скажем. И сезон в Союзе закрыт уже. Ну, новому старшему тренеру Н. П. Морозову и непосредственному руководству, вероятно, виднее.

В ярком, вопреки погоде, белградском поединке (против болгар решили попробовать Виктора Банникова) Яшин сыграл. 24 ноября в «Советском спорте» югославский журналист Т. Булья писал: «Хозяева поля как бы с новыми силами бросились атаковать ворота Яшина. Один за другим они создают опасные ситуации (Галич, Замбата, Скоблар и молодой Кобешчак). Однако вратарь советской команды отразил все их удары».

Дивно. И Милан Галич после Боры Костича тут как тут. Стоит добавить огня, плещущего через край из репортажа югославской газеты «Спорт», перепечатанного нашим «Футболом»: «Югославская сборная начала матч очень хорошо и сразу же заставила соперников перейти в оборону. И хотя советские нападающие уже на 9-й минуте использовали минутную слабость и оплошность нашего защитника Юсуфи и забили гол, никто на стадионе не сомневался, что скоро счет сравняется. Происшествие с пропущенным голом не поколебало югославских футболистов, которые на этот раз по просьбе телевидения выступали не в своих голубых футболках, а в белых. Напротив, гол как бы вдохновил их на более мужественную и атлетичную игру. Зрители не имели времени для передышки от голевых моментов, которые возникали у ворот Яшина. Это была настоящая игра: каждая схватка высекала искры. Яшин летал из угла в угол ворот, шумел на партнеров, которые отбивались с большим трудом. Минуты мчались, а гола не было. И только на 23-й минуте Замбата заставил сдаться великолепного вратаря».

Во втором тайме давили уже Советы, а «Шкорич так же, как и Яшин, отлично защищал ворота». Но дело не в этом. Яшин, без сомнения, «летал и шумел», однако никому не «сдавался»: Замбата забил из такой позиции, когда не забить нельзя. Промахнувшийся должен был бы искать себе другое занятие.

Самое интересное, что труднейший 1964-й не завершился для Яшина ноябрьским (!) поединком за сборную. В декабре динамовцы совершили турне по Южной Америке, проведя восемь игр в Перу, Чили, Боливии и Венесуэле. Сыграли прилично: четыре победы, две ничьи, два поражения (одно — от национальной сборной Чили). Так вот: по контракту, свидетельствует Эдуард Мудрик, Яшин должен был выступить во всех матчах. Потому что за его участие платили вдвое больше. Понятно, что футболисты получали мизерную часть от заработанного. И поражает, естественно, не это, а то, насколько давно у нас в стране укоренились рыночные ценности! В собственно советском, разумеется, варианте.

В общем, Яшин провел 1964 год в кардинально ином качестве: победителя и триумфатора. Он достиг вершины, которая раньше казалась недоступной. Теперь он на ней находился. Вроде как сжился с нею. И дальше-то что делать? Играть вообще зачем?

Как трудно, когда ты победил, заново подниматься на бой!

И побеждать в том вечном бою главного неподъемного противника — самого себя. Такого заслуженного, уважаемого, все преодолевшего. Тем и особенно тяжек для вратаря был 64-й год.

Яшин, как всегда, сдюжил. А почему и как — мы до сих пор и разгадываем.

Советским журналистам в конце 64-го оказался привлекательнее проведший, без спору, отменный сезон торпедовец Валерий Воронин. Он и мужчина был красивый, видный. Яшин в списке лучших футболистов сезона оказался на четвертом месте, пропустив вперед еще и Иванова с Метревели.

Что же, восславим спортивную державу, которая может оставить вне тройки призеров признанного в Европе двенадцатью месяцами раньше обладателя «Золотого мяча». Тут сказались, безусловно, и средненькое выступление динамовцев в чемпионате, и потрясающая переигровка тбилисцев с торпедовцами. Бело-голубые вместе с Яшиным к ней никакого отношения не имели.

Ничего. Зато страж ворот «Динамо» удостоился целой заметки на видном месте в еженедельнике «Футбол» от 14 февраля 1965 года. Правду сказать, то было сенсационное опровержение. Которое надо привести целиком.

«„Утка“ зарубежной прессы.

Воспользовавшись пребыванием лучшего вратаря мира в Бразилии, некоторые зарубежные газеты и агентства сообщили о том, что Л. Яшин якобы продан в профессиональную команду „Фламенго“. Нет нужды говорить, как далек этот вымысел от действительности. В ближайшие дни Лев Яшин приступает к тренировкам в своем спортивном клубе „Динамо“ (Москва)».

Наиболее поразительное в этой южноамериканской истории то, что «акулы пера» где-то правы. И — одновременно — нет. Начнем с того, что никакой «утки» на сей раз не было. Ведь если прошлогодний уругвайский случай на самом деле стал плодом чьей-то неуемной фантазии, то бразильская ситуация год спустя смотрелась совсем иначе. Несомненно, чтобы написать о контракте, его как минимум надо увидеть. Однако положа руку на сердце так ли делала и делает всепланетная пишущая братия? Порядок прежний: увидел что-либо — расскажи, напиши.

И что увидели многочисленные корреспонденты вместе с массой, кстати, остального любопытствующего бразильского народа? А то, что Яшин вовсю тренировался с «Фламенго». В открытую и не таясь. И сотни людей собирались смотреть на действо. Зрители есть зрители, а какой прикажете сделать вывод репортерам? Они и сделали. Думается, судить их не стоит. Ситуация вышла, мягко говоря, своеобразная.

Закрутилось всё с юбилея «Фламенго». 75 лет клубу исполнилось. Под серьезную дату организовали турнир, куда пригласили в компанию к хозяевам «Васко да Гама» мадридский «Атлетико» и сборную ГДР. Заметьте, из Советского Союза не позвали ни один коллектив.

Только Яшина лично. С супругой, естественно. Причины приглашения пытался угадать отправившийся вместе с четой Яшиных (а как же иначе?) заместитель председателя Федерации футбола СССР В. В. Мошкаркин: «Я подозреваю, что руководители „Фламенго“ имели в виду попросить Яшина встать в ворота „Фламенго“ в этом турнире, что обеспечило бы полные сборы, потому что популярность Яшина в Бразилии, как мы потом убедились, совершенно фантастическая, не меньше, чем популярность Пеле и Гарринчи». Но Яшин «прибыл в Рио только после турнира» (тот же номер «Футбола» от 14 февраля).

Даже и по сегодняшним, весьма свободным временам представить себе условных Акинфеева или Касильяса, собирающихся охоты ради позащищать цвета иной команды, — практически невозможно!

Мало того, позволить возможному сопернику снимать собственные тренировки! Бразильцы, как потом пояснял тот же В. В. Мошкаркин в следующем номере еженедельника, рассуждали просто: «У нас нет хороших вратарей. А вот теперь мы раскроем секреты Яшина, и у нас появится свой Яшин». Наивно? Без сомнения: такой «свой» не появился и поныне. Однако позиция Льва Ивановича вызывает особенное почтение. Спокойно, не спеша, под стрекот кинокамер показать, ничего не утаивая, особенности специальной подготовки доступно лишь сильному, безгранично уверенному в себе человеку.

Честное слово, мир рядом со Львом Ивановичем как-то неотвратимо нормализуется. Пусть и ненадолго. Так как вскоре, вдоволь порадовав гостеприимных южноамериканцев, и Лев Иванович и Валентина Тимофеевна, естественно, вернулись домой. В «Динамо».

До того, правда, прошло мартовское турне сборной по Югославии и Италии, где играли с местными клубами и Яшин чередовался с бурно прогрессирующим Виктором Банниковым.

Выводы тренеров главной советской команды далеко впереди, а вот чемпионат страны стартовал 15 апреля, когда москвичи с Яшиным в воротах проиграли киевлянам на выезде 0:1. Репортаж А. Р. Галинского в «Советском спорте» на следующий день смотрится знаково и символично: «На 73-й минуте Яшин, огорченно махнув рукой, отправился в ворота и достал мяч, который оказался в сетке не по его вине. Он, Яшин, и в этом случае был собой, Яшиным. А в том, что киевляне забили мяч, могут от начала и до конца чувствовать себя виноватыми защитники. Это они (в особенности фланговые Мудрик и Глотов) играли в стиле, который можно назвать „на грани фола“. На 73-й минуте Рубенис назначил свободный удар в пределах штрафной площади. Дело происходило на левой стороне штрафной площади московского „Динамо“. Центр штрафной прикрывала „стенка“. Серебряников пробил довольно резко с расчетом на то, что мяч будет отражен защитниками на набегающих киевских игроков. Так оно и случилось. И, когда мяч оказался на правой стороне, его в удивительно красивом и сильном броске достал Сабо. В этой круговерти Яшин сделал всё, что можно, предугадать течение событий не смог бы никто».

Аркадий Романович Галинский, один из сильнейших советских спортивных журналистов, относился ко Льву Ивановичу превосходно. В том мы уже не раз убеждались. Однако большая цитата (которая обязательно будет продолжена) приводится не для подтверждения известного. Просто нельзя удачнее расставить действующие лица на сцене, где играется непредсказуемый спектакль первенства Союза 1965 года. Полевые динамовские исполнители, нетрудно догадаться, вновь оказались не на высоте. Механизм продолжал давать сбои. И хотя на финише удастся побольше, — всё одно: не то, не то. Разве с 1963-м сравнить?

«А Яшин играл в своей обычной манере, — продолжал А. Р. Галинский из Киева, нежданно для себя определяя суть едва начавшегося сезона, — чередуя точный выбор позиции в воротах с выходами вперед. Между 7-й и 9-й минутами он взял несколько отличных мячей: вначале вынес на угловой отличный удар Сабо, затем забрал мяч с ноги Пузача и, наконец, выйдя вперед, разрушил намечавшуюся угрозу. Во втором тайме он взял сильный низовой удар от Сабо, который в этом матче был самым активным игроком».

И так до некоторого времени дело и пошло: «Яшин был собой», а выходило в целом как-то не очень. Посмотрим «иллюстрации» из «Советского спорта».

В. Рыкунов 22 апреля о поединке накануне с армейцами в Ростове: «В конце встречи Яшин, ликвидируя опасный прорыв Ситаева, выбежал из штрафной площади и отбил мяч ногой. Но едва он успел вернуться в ворота, как Спиридонов четким ударом в ближний угол сравнял счет». Угол-то ближний, а где же защита, столь щедро позволявшая бить? А вот матч уже с московскими армейцами: «Федотов, прорвавшийся по флангу, сильно пробил, и Яшину приходится отразить нелегкий удар». А вот и закономерный гол красно-синих: комбинация «заканчивается ударом Казакова в дальний нижний угол. Против такого сделанного без подготовки удара Яшин оказался бессильным» (А. Вит, 28 апреля). И, наконец, последнее явление перед антрактом. 13 мая В. Набоков пишет об игре с «Нефтяником» (0:0): «И снова с лучшей стороны показал себя Яшин. Так, на 78-й минуте Гаджиев неожиданно пробил по воротам. Но чутье позиции не подвело Яшина, он своевременно переместился в дальний угол и в прыжке взял мяч. Еще через четыре минуты вратарь парировал сильнейший удар Туаева».

И лишь теперь, когда мы поняли, как он играл и творил, лишь теперь — антракт. Причины его разъяснять излишне. Яшин уже не раз лечился по ходу действия. В «Динамо» на долгих два месяца (возвращаться приходилось всё труднее) его заменил девятнадцатилетний Александр Ракитский, в сборной — маститые и честолюбивые Банников и Кавазашвили.

Клубный дублер проявил себя хорошо. Не зря вошел в молодежную сборную и стал лучшим дебютантом сезона-65. И кумиру даже внешне старался подражать: голову нагибал, как Яшин, мяч в поле выбивал точно так же[18]. Однако заменить фигуру такого масштаба безболезненно нельзя. И так не блиставшие динамовцы постепенно оказались в неприятном далеке от призовой тройки.

Да и в сборной, где выступали куда более опытные люди, в серьезной игре случился подлинный провал: 4 июля в Лужниках при 102-тысячной аудитории сборная СССР проиграла Бразилии по всем статьям 0:3. Пропустили и Банников, и заменивший его во второй половине Кавазашвили. В принципе, стражей ворот в тех голах никто особенно и не винил: играли против Пеле (Гарринча вышел в конце «для полноты картины») с «еще» Джалмой Сантосом, Орландо, Беллини и «уже» Герсоном и Жаирзиньо. А осадок у зрителей всё равно остался. Он почти выветрится после ответного матча в самой Бразилии. Там сыграет Яшин и вернется Альберт Шестернев. Но до поздней осени еще далеко.

Нам же интересно послушать небольшое интервью Л. Костаняна с Пеле, опубликованное в «Советском спорте» 6 июля:

— А кому из вратарей, на ваш взгляд, труднее всего забивать мячи?

— Я многих не знаю, но из тех, кого знаю, лучшими считаю нашего Жилмара и вашего Яшина. Пожалуй, можно еще назвать мексиканца Карбахала и аргентинца Каррисо.

Строгий критик позволит себе упрекнуть 24-летнего тогда Короля в явно чрезмерной политкорректности: и «нашего» на звал, и «вашего». И Карбахала, в конечном счете сыгравшего на пяти (!) чемпионатах мира, и Каррисо, только что завершившего блистательную карьеру и ставшего, опять же впоследствии, лучшим вратарем Южной Америки XX века. Никого не забыл. Однако почему бы не поверить в искренность, которой, кстати, Пеле по молодости отличался?

Ну а через две недели состоялось возвращение Яшина. И теперь уже советским нападающим пришлось задуматься о «феномене Яшина».

20 июля В. Рыкунов в «Советском спорте» рассказывает о нулевой ничьей с «Черноморцем», обращая внимание на неожиданные подробности: «На 38-й минуте Поркуян, оставшись один на один с Яшиным, непонятно почему отпасовал мяч Коршунову. Через несколько минут такую же ситуацию не использовал Дерябин». То есть также сам не бил, а кому-то куда-то передал, чтобы тот точно врезал «по голу». В общем, не забили одесситы. Через четыре дня у куйбышевских футболистов дело дошло до решающей фазы. До пенальти. «Однако, — сообщает А. Башкатов из будущей Самары, — Капсин пробил на Яшина».

Следует, несомненно, посочувствовать форварду: варианта отдать виртуальному партнеру, в отличие от удачливых моряков, у него не было. Вот и ударил прямо вратарю в руки. Тот и принял без особой благодарности. Вновь — 0:0.

Некая тенденция прослеживается. Побаиваются нападающие Льва Ивановича.

Еще через четверо суток в Ленинграде состоялся прямо-таки психологический поединок. Н. Шагин в «Советском спорте» 28 июля поведал о нем под названием «Яшин и пенальти»: «Мяч на 11-метровой отметке. В воротах Лев Яшин, пенальти готовится бить Лев Бурчалкин. Участники этого поединка как бы гипнотизируют друг друга. И победителем выходит Яшин: мяч проходит в нескольких сантиметрах от штанги». А общий результат — ничья, 1:1, так и поединок завершился. Яшинский тезка мог переломить ход встречи — ведь только что забил с игры. И дубль во многом определил бы исход. Не определил вот.

Не надобно вооружать глаз, чтобы понять: фигура Яшина добавила стойкости на последнем рубеже. По идее, с голкипером рядом работает его репутация. Если уж гранд Бора Костич, Яшину в свое время забивавший, засмущался, то что уж говорить о наших, менее искусных и опытных нападающих.

Короче говоря, «Футбол» 25 июля справедливо заметил: «Возвращение Льва Яшина в ворота столичных динамовцев, конечно, поможет коллективу. Но нужны иные меры». Мер в 1965 году пока не нашлось. Динамовцы вновь выступали ниже своих возможностей (о причинах достаточно аргументированно расскажет старший тренер Вячеслав Соловьев через полтора года). Сейчас не об этом. Попробуем определить, пусть вкратце: почему же Яшин успевает предугадать решение атакующих? Ведь именно оттого они чувствуют неуверенность.

1 августа в «Советском спорте» напечатана небольшая заметка «Диалог на трибуне». Полуфинал Кубка СССР между динамовцами Минска и Тбилиси пришли посмотреть их столичные одноклубники Лев Яшин и Георгий Рябов. Последний даже в анализе эпизода чуть опережает великого соратника, зато вратарь предметно проникает в суть вопроса. Так вот, минчанин Адамов готовится бить штрафной. «Г. Рябов говорит вслух, ни к кому не обращаясь:

— Сейчас будет гол.

— Точно, — откликается вратарь москвичей Л. Яшин.

Нападающий минчан Л. Адамов устанавливает мяч. Вратарь тбилисцев С. Котрикадзе дает последние указания защитникам. Адамов разбегается, бьет, и мяч влетает в верхний угол ворот.

— Как вы угадали? — спрашиваем мы Рябова.

— Стенка закрыла один угол, — отвечает он. — А Котрикадзе занял место в центре ворот.

— Да, — подхватывает Яшин. — Было видно, что Котрикадзе смещается от центра ворот только в тот угол, куда он ставил стенку, чтобы проверить, правильно ли она стоит! Обычно надо в это же время самому выбрать место в другом углу.

— Но что поделаешь, — добавляет Рябов, — со стороны, когда не волнуешься, конечно, виднее».

Добрый товарищ Льва Ивановича, доросший не без его влияния до уровня сборной Георгий Рябов в последней реплике корректен и участлив. Однако не забудем: за грузинских динамовцев выступал в том полуфинале Сергей Котрикадзе, вокруг которого три года назад в Чили случилось так много споров. Голкипер обоймы сборной не может быть плох однозначно. А вот ошибся. И Яшин указывает на просчет методически четко, с исчерпывающими формулировками. Он знает, как надо. И всё равно непрерывно занят сугубо профессиональными размышлениями (истории с пенальти — не случайность), которые при этом способен доступно преподать. Это к тому говорится, что, по крайней мере, наставником вратарей его обязаны были назначить по завершении карьеры. До чего, слава богу, пока еще очень далеко. А накопленные знания и умения 29 августа 1965 года он получил возможность применить в принципиальном поединке с будущими чемпионами — московскими торпедовцами. Бело-голубые одержали блестящую победу 3:1, и роль вратаря была, как всегда, велика. Жаль только, не удалось Яшину по новой противостоять связке Иванов — Стрельцов: Эдуарда Анатольевича уже отпустили на свободу, он прекрасно проводил сезон, а против «Динамо» не вышел по иным, не столь непреодолимым причинам. Гол тем не менее организовала новая черно-белая пара: «Воронин находит щель в обороне и искусно выводит вперед Сидорова, тот посылает с ходу красивый и неотразимый мяч в ворота динамовцев» (А. Вит, «Советский спорт», 31 августа). И расстраиваться, похоже, не стоит: мяч-то пропущен из категории: «А что поделаешь?»

Как бы то ни было, а победа над сильнейшей на тот момент советской командой добавила положительных эмоций перед товарищеской игрой с Югославией.

Тем более вызвали его, Яшина.

Политика старшего тренера сборной страны Н. П. Морозова, следует заметить, выглядела достаточно гибкой. Ясно, что с Бразилией Лев Иванович не сыграл бы при любом раскладе. Но о выборе Банникова в качестве основной кандидатуры написал известный журналист Илья Бару: «Недаром Н. Морозов говорит, что, наблюдая за его игрой, он окончательно утвердился во мнении: „Банников — один из первых кандидатов в сборную СССР“». Насчет «один из…» не станем обольщаться: кто ж напрямую скажет, что Яшин — дублер?

Стоит подчеркнуть: в поведении Николая Петровича Морозова нет в данном случае ни грана непорядочности или коварства. Человек должен вывести сборную на первенство мира. И в этой финальной пульке дойти уж точно до медалей. Тяжелейшая ноша! А для осуществления указанных целей необходим надежный первый номер основы. И Виктор Банников, атлетичный, прыгучий, сезон 1965 года проводил отменно.

И всё-таки 4 сентября в Москве выходит Яшин.

Слово А. Р. Галинскому: «К 24-й минуте относится самый острый момент тайма. Наша защита пропустила к воротам Скоблара. Перед ним нет никого, кроме Яшина, и стадион замер.

Яшин бросается вперед. Это было единственно правильное решение. Не только потому, что он сужал тем самым Скоблару угол обстрела, но еще и потому, что началась уже ответная игра на нервах у форварда. Скоблар в принципе мог приостановиться, чтобы сыграть точнее, мог и подступить ближе. Но он не выдержал атаки, ударил с ходу. А Яшин метнулся в нужную сторону, преградив дорогу мячу» («Советский спорт», 5 сентября).

«Футбол» от 6 сентября использует, как частенько случалось, источник с другой стороны. Журналист Крешо Шпетелич: «Однако югославские бомбардиры побаивались защищавшего ворота Яшина и старались как можно быстрее отделаться от мяча». И про момент на 24-й минуте: «Югослав Скоблар в начале игры оказался с глазу на глаз с Яшиным и испугался, видимо, этой встречи. Советский вратарь великолепно действовал в этой ситуации. Он овладел мячом».

Так и завершилось 0:0. Наши тоже не забили.

И это сейчас не так актуально. Важнее то, что мы досконально узнали ответы на два вопроса. Один таков: почему же Н. П. Морозов выбирает именно Яшина для серьезной, принципиальной игры с вечным соперником? И второй, возвращающий к истокам: почему же Поркуян и Дерябин старались обойтись без удара по воротам, а Капсин с 11 метров ударил прямо во вратаря?

Ведь до невозможности понятно становится: если «пограничную полосу» вместе с «часовым у ворот» будет охранять его репутация — это преступно не использовать! Так что пока шло всё очень правильно.

В отборочных матчах с Грецией и Данией Яшин без вариантов и по справедливости занял законное место. Упомянутые поединки, которые определяли обладателя путевки на чемпионат мира в Англии, являлись вторыми за год. По одному разу СССР с соперниками по группе отыграл. О тех встречах мы не упоминали, поскольку, как известно, Яшин тогда брал паузу в выступлениях. Стопроцентного результата добились и без него. Средний уровень футбола в Европе, в чем неоднократно приходилось убеждаться, был тогда неизмеримо ниже сегодняшнего. Ныне и с Андоррой-то, если придется выступать на ее поле, приходится помучиться. А в те времена и Греция, и Дания и помыслить не могли о «золоте» Старого континента. Валлийцы (Уэльс), понятно, смотрелись покрепче: так не всё же со слабаками играть! Яшин, впрочем, против «младших британцев» и не выступил — уже не нужно было.

Греки приняли советскую команду 3 октября в Пирее. Не надо забывать: даже не самая сильная сборная очень хочет в финальную часть первенства планеты и при поддержке родимых зрителей (те-то за полвека точно не стали другими) готова прыгнуть выше головы.

5-го числа Лев Филатов в «Советском спорте» писал: «Резкий рывок, и пушечный удар Сидериса нарушил спокойствие. Яшин в высоком броске кончиками пальцев отвел мяч за линию. Сидерис подбежал к нашему вратарю и восторженно пожал ему руку».

Оба молодцы. Грек — за удар и благородство. О заслуге Яшина могла бы поведать фотография ТАСС. Однако сохранилась она настолько плохо, что привести ее нет никакой возможности. Придется ограничиться исчерпывающей подписью: «На снимке: еще одна мощная контратака сборной Греции. Вратарь советской команды Л. Яшин в виртуозном броске парирует мяч, пробитый центральным нападающим греков Сидерисом». Снимок с текстом на первой странице номера за 5 октября. Так редко делают. Только когда произошло реальное «спасение».

Которое оказалось не последним. «Однако когда всё тот же Папаионоу с ходу ударил по воротам и Яшин был заслонен от него игроками, зрители уже вскочили с мест, готовясь приветствовать гол. Аплодировать, однако, им пришлось советскому вратарю. Удивительным броском, коротким и точным, Яшин в последнее мгновение накрыл мяч», — всё тот же незабываемый Л. И. Филатов.

Результат: 4:1 — в пользу объективно сильнейших. У греков отличился Папаиоанну (тогда фамилию произносили и писали буквально — Папаионоу), воспользовавшись некоторой несогласованностью Яшина и Шестернева. Да и то, отдай центральный защитник мяч назад посильнее или выбей его, на худой конец, в аут — и не сработал бы шустрый грек на перехвате (впоследствии замечательный футболист, один из самых техничных игроков своей страны). Виноват-то всегда пасующий. А им и был оплот обороны.

Подытожим отзывом старшего тренера Н. П. Морозова: «В матче с греческими футболистами я не могу не отметить четких и продуманных действий Льва Яшина. Мы, тренеры команды, еще раз наблюдали, как он умеет руководить игрой, и не только защитников» («Футбол», 10 октября).

А 17 октября после победы над датчанами в Копенгагене 3:1 наша сборная обеспечила себе место в числе шестнадцати сильнейших команд мира. Отчет в «Футболе» 24 октября так и назывался: «От Копенгагена до Лондона». Хотя качеством советской игры журналисты остались недовольны. Тот же, допустим, гол датчан: «„Девятка“, использовав ошибку Пономарева, заставил Яшина вынуть мяч из сетки» (А. Александров). «Советский спорт» (М. Мержанов, 19 октября): «Но стоило защитнику Пономареву ошибиться, как мяч от ноги Троельсена влетел в сетку ворот, защищаемых Яшиным». Дело не в виновнике, пусть и дважды названном, — вся команда действовала ниже своих возможностей. А ведь на британских полях ее ждали куда более серьезные оппоненты, нежели греки, датчане и валлийцы.

И Яшин с Ворониным как самые известные в Европе фигуры среди отечественных мастеров нашли в себе мужество признать перед зарубежными корреспондентами факт не самого лучшего выступления советской сборной. Правда, после мадридского финала информированных людей такое поведение вряд ли удивило. Подлинную порядочность нельзя продемонстрировать по заказу однажды. Как и противоположные качества.

Тем временем подошел к концу чемпионат СССР 1965 года. Динамовцы, безусловно, ожившие с возвращением в строй Яшина, не выглядели вовсе беспомощными и до последнего момента претендовали на «бронзу». Первые два места, солидно оторвавшись от остальных, разыграли бывшая и тогдашняя команды В. А. Маслова: «Торпедо» и киевское «Динамо». Московским одноклубникам украинцев заиметь такого наставника, как Виктор Александрович, пока не удалось. Итог — четвертое место. Однако перемены грядут. Не станем торопиться.

Для сборной же год вновь не закончился. Последовало турне в Южную Америку. И это по окончании тяжелейшего сезона. Что делать — договоренность. Те же бразильцы приезжали в удобное для нас время. И всё равно верить в приличный результат глубокой осенью против двукратных чемпионов мира на их поле мог только неисправимый оптимист.

Так вот: 23 ноября указанный уникальный гражданин мог заслуженно торжествовать. В этот день «Советский спорт» вышел с бодрым сообщением на первой полосе: «Лучший вратарь мира и лучший форвард мира: Лев Яшин успел опередить Пеле в матче сборных Бразилии и СССР».

Следующий затем отчет корреспондентов ТАСС М. Алябьева и А. Козлова счастливо отличался от памятных «тассовок» 1962 года. По мнению тандема, первый тайм, во что и сегодня верится не без труда, прошел без перевеса хозяев поля. Наши действовали чрезвычайно внимательно и сумели отрезать Пеле от мяча. Очень старался и Валентин Афонин, персонально опекавший Короля.

Справедливости ради стоит упомянуть и точку зрения «Футбола»: «Яшин, довольно быстро вступив в игру, берет ряд мячей от Флавио, Пеле, Герсона». Видимо, «тассовцы» сочли те угрозы советским воротам несерьезными. В любом случае спорить незачем: основные события развернулись во второй половине встречи. «Счет был открыт, — повествует „Советский спорт“, — на шестой минуте после перерыва: красиво и сильно пробил Герсон с близкого расстояния». В «Футболе» от 28 ноября на этот раз добавление и уточнение: «Вот Герсон, получив мяч от Параны, успевает проскользнуть чуть мимо Сабо и Шестернева. Яшин уже не мог остановить его удар. Мяч не брался. 1:0». Затем еще хуже стало: «Через три минуты был забит второй гол. Пеле и Жаирзиньо разыграли остроумную комбинацию. Прорвавшийся вперед Жаирзиньо неожиданно отбросил мяч назад Пеле, который проскочил по центру между двумя защитниками и точно послал мяч в сетку» («Советский спорт»), «Футбол» кратко подтверждает: «Пеле выходит на свободное место и косым ударом слева направо удваивает счет. 2:0». «Это были очень трудные минуты для наших ребят, — продолжают тассовцы образца 1965 года. — Дрогни они хоть чуть-чуть, и поражение с крупным счетом стало бы неизбежным. Но советские футболисты сумели погасить атакующий пыл грозных соперников и сами повели наступление на ворота бразильцев».

Вы обратили, наверное, внимание: Яшин в повествовании о втором, результативном, тайме почти не упомянут. О нем речь, только когда дважды чемпионы мира забивали на 51-й и 54-й минутах. Однако роль его в те, жутко тяжелые минуты после гола Пеле, — огромна. И уяснить это возможно по действиям бразильского коллеги Льва Ивановича, Манги.

На 59-й минуте он (кстати, год спустя знатно напортачивший в Британии) выбросил мяч на голову Банишевскому. «Наш форвард хладнокровно наказал голкипера» («Советский спорт»). Уже 2:1. И бразильцы, предвкушавшие разгром (сам Пеле потом признал), засуетились. Забивали-то с таким трудом, весь первый тайм мучились, боролись — и вот на тебе: столь легко пропустили в ответ. Как будто у бочки течь образовалась: сколько ни вливай — всё обратно уйдет.

Под их королевскую нервозность наши счет и сравняли. Метревели забил «несильным, но неожиданным ударом». Притом Слава добивал, потому что Манга отразил мяч в стойку ворот, а наш форвард вовремя подоспел. Получается, бразилец еще раз не выручил в необходимый момент. Косвенным образом подтвердив, насколько же велика роль голкипера на поле.

И твердостью Яшина сборная СССР компенсировала разницу в мастерстве, которая, несомненно, имелась, добившись почетной ничьей 2:2.

А турне продолжалось. 3 декабря в Аргентине также разошлись миром — 1:1. На сей раз Банишевский открыл счет на 9-й минуте. Аргентинцы отыгрались после штрафного на 48-й минуте: «Онега мастерски исполнил удар и сравнял счет — 1:1. Яшина нельзя считать виновником пропущенного мяча» («футбол», 4 декабря).

Валерий Воронин 1 января нового, 1966 года делится подробностями в том же еженедельнике: «Гол, правда, был довольно случайным. Л. Яшин ставил стенку, и в этот момент Онега ударил по воротам». Будем считать, что получилось по правилам. Тогда как же оценивать следующее свидетельство лучшего советского полузащитника о действиях аргентинцев против советского вратаря: «…а сейчас его ударили после того, как он отбил мяч, поданный с углового. Я не успел еще понять, в чем дело. А на поле уже выбежали запасные игроки, зрители. Первым на помощь Яшину подоспел В. Афонин. Полицейские появились позже всех. Совместными усилиями инцидент мы ликвидировали». Всё же нет ценнее тех свидетельств, что по горячим следам.

Главное началось потом: «Аргентинцы тут же попытались развить успех. Они настойчиво атакуют и несколько раз опасно бьют по воротам. Яшин действует безошибочно в самых сложных ситуациях» («Советский спорт», 5 декабря). «Футбол» выделяет один, самый опасный удар: «Три минуты спустя аргентинцы едва не вышли вперед. Яшин парирует удар, мяч попадает в штангу и уходит в сторону от ворот». 1:1. В заключительном южноамериканском поединке с Уругваем ворота защищал Анзор Кавазашвили. Год, наконец, завершен.

Тему «Яшин и зарубежье» обсудим несколько позже, а пока зададимся вопросом по существу. А именно: не слишком ли уж наш рассказ перегружен голами, минутами, штангами и числами? Не теряется ли за этим лично Яшин?

А ведь Лев Дуров, народный артист, хорошо знавший своего великого тезку, называл его мудрецом.

Несомненно, диссертации, как тоже вышедший из очень простой семьи чемпион мира по шахматам Т. В. Петросян, Лев Иванович не написал. Но то, что постоянно и многотрудно думал, — правда.

Вот его статья в журнале «Юность» (№ 8 за 1965 год) под названием «Размышления о Стенли Мэтьюзе» на первый взгляд посвящена одной ведущей теме. Возрастной. Всё, кажется, ясно: 36-летний советский вратарь приехал сыграть в прощальном матче невероятного правого крайнего, гордости английского и всего остального футбола, сэра (награжден королевой за игру и примерное поведение на поле) Стенли Мэтьюза. Которому стукнуло пятьдесят (!), и он, будучи в весьма приличной форме, принял решение уйти на покой. Цепочка дальнейших рассуждений напрашивается: «у них» человек чуть не до пенсии доиграл, а у нас и 27-летних «стариками» кличут. И матчи прощальные или юбилейные, на худой конец, «они» проводят, а мы вот ни одного не провели.

Это всё в тексте имеется. «Оказалось, — приводит Яшин занятную статистику, — что среди ветеранов большую часть составляют вратари. Ну а наиболее юные — крайние нападающие. Так что если правый крайний Стенли Мэтьюз уже отметил на футбольном поле 50-летний юбилей, то мне, как вратарю, можно надеяться доиграть до пенсионного возраста. Неплохо бы…»

Последнее, понятно, ирония (литературная запись Дмитрия Рыжкова), однако ветеранская тематика заявлена на нескольких журнальных страницах весьма недвусмысленно.

Только это будет, быть может, первый пласт чуть сумбурной внешне работы. Не прошлое интересует автора, а настоящее и особенно будущее. Причем не европейского и мирового футбола — собственного, отечественного. Вот действительно: Мэтьюз играл уже немолодым против «Динамо» в 1945 году, все советские соперники сошли. Он же уходит в полном здравии 20 лет спустя! Что же такое есть у него — и нет у нас?

Яшин бесстрашно размышляет о специфике советской методики:

«Тренеры вводят новую — каждый раз обязательно новую — систему тренировок. Федерация разрабатывает новые нормативы по физической подготовке. (После выполнения этих нормативов футболисты, вероятно, могли бы стать кандидатами в олимпийские сборные СССР как по легкой, так и по тяжелой атлетике.) А воз и ныне там.

Почему? Да потому что многие игроки до одури исполняют набившие оскомину упражнения, не задумываясь, для чего они нужны. „Тренер знает лучше нас“ — этот лозунг весьма удобен (зачем утруждать себя) и для середнячков-футболистов да и для тренеров тоже (так жить спокойней). Стандарт — вот в чем наша беда».

Критика в адрес конкретного руководства, без сомнения, важна и точна, но, отдавая должное остроте подачи, подобное могло быть, по идее, сказано и на президиуме Федерации футбола СССР. Яшина в президиум той организации избрали ранее. И, не исключено, перед нами «выстрел» из того, что наболело и о чем надо сказать.

И всё-таки главный смысл — в двух последних словах.

«Стандарт» и «беда». Стандарт незаметно подменил собой Игру. Исполняя вместе с очередным специалистом «набившие оскомину упражнения» на занятиях, совершая таковое раз за разом, человек перестает думать. Об игре. А сэр Стенли — совсем иной: «Трудолюбие — отнюдь не главный, по-моему, секрет футбольного долголетия Мэтьюза: прилежных спортсменов найдется достаточно. Интеллект, постоянное стремление искать, анализировать, мыслить, мыслить на тренировках и в игре — вот в этой-то области у Мэтьюза найдется не много равных».

И тут следует взрыв: «Английские профессионалы же, для которых футбол — работа, на поле не работают, а играют». Как же так? У нас-то вроде любительский спорт?

Яшин вновь честен: «Кстати, даже у нас, футболистов, из лексикона как-то незаметно исчез глагол „играть“. Мы не играем, а „работаем“ („Вчера Петров хорошо работал“ — эта фраза довольно типична), и я, ей-богу, не удивлюсь, если когда-нибудь в газетах появится: „В воскресенье состоялась работа двух команд“. Смешно? Нет, грустно».

Так в чем же дело? В том, что вкладывается в слово. «Работа» предполагает точно определенное время и конкретное соответствующее вознаграждение. И это правильно. Чемпионом только не станешь. Тебе и не надо, впрочем.

А вот «игра» — это уж как получится. Помните футбольные битвы до темноты, когда их родители растаскивали друг от друга в бывшем селе Богородском с сохранившейся до сих пор церковью? И как им с превосходным тренером Аркадием Ивановичем Чернышевым пришлось дождаться «утренней звезды», дабы возобновить тренировки? Перед Игрой и время теряет смысл.

Пеле-то, которого в статье о Мэтьюзе Яшин с удовольствием вспомнит, и сам сэр Стенли, и множество партнеров по различным мировым сборным, и наши: Крижевский, Нетто, Борис Кузнецов, Валентин Иванов — «одной крови» со знаменитым голкипером. Так ведь вместе с завершившими карьеру мастерами исчезает понятие Игры. Обращаясь в обеспеченный и бесперспективный «стандарт».

Достаточно скоро случившийся чемпионат мира-66 станет лучшим в истории сборной СССР. Что подчеркнет с особой, ненужной яркостью: уходит целая эпоха. Когда побеждали. При повсеместной «стандартизации» побед не будет. Случится еще локальный успех добротной команды — «серебро» на чемпионате Европы 1972 года. И потом — совершенно закономерно — больше пятнадцати лет без медалей.

Яшин, оставшись навечно символом славного времени, сумел увидеть то, что не узрели вроде бы специально оснащенные люди.

Вратарь поставил диагноз. Справедливый и, как выяснится, прозорливый. Неприятный. Не исключено — неизлечимый. А голкипером «Динамо» и претендентом на участие в мировой схватке остался. И играть в Англии первым номером желал.

Всё, однако, не так просто. В начале 60-х подросли достойные конкуренты — Виктор Банников (киевское «Динамо», позже — столичное «Торпедо») и Анзор Кавазашвили (как раз московское «Торпедо» на тот момент, затем — «Спартак»). Оба — прекрасные мастера. С дополнительным козырем: они значительно моложе. Да и здоровьем покрепче: и язвы желудка нет, и колено не болит постоянно. Посему строго судить старшего тренера Н. П. Морозова за то, что он явно не склонялся к кандидатуре Льва Ивановича, не стоит. Ответственнейшее место в воротах одно, а в Англии придется представлять всю страну победившего социализма.

Но необходимо понять и ощущения Яшина. Заслуженный человек лишается эффектной точки (тогда так виделось) в конце карьеры. Хотя силы есть. И голова (о, у него всегда превосходно работала голова!) помогает рукам, если чуть перефразировать В. С. Высоцкого. Вот те же пенальти. Кажется, после дубля начала 50-х он не преуспел в их отражении так же здорово, как в остальном вратарском искусстве (хотя, случалось, выручал команду), — и вдруг к середине 60-х серьезно возвращается к проблеме одиннадцатиметровых, неугомонно стремясь совершенствоваться. Бесспорно, он по-прежнему считал, что в идеале удар с «точки» не берется. Так жизнь-то далека, как известно, от идеала! И в конкретной дуэли с реальным исполнителем можно попробовать (заметим, без нарушения правил) победить и выручить.

И заслуженный-перезаслуженный, авторитетный, многоопытный мастер принимается за работу над не самым сильным компонентом своей игры. 16 января в «Футболе» была опубликована запись беседы Яшина с голкипером сборной Москвы 1916 года Григорием Тимофеевичем Турановым. Записывал известный журналист А. Вит, и получилось у него, безусловно, хорошо. Однако стоит признать: разговор двух «киперов», полный незлых «подколок», тихих улыбок, незримых приветов друг другу, нужно было, конечно, слышать, а лучше — видеть. Жаль — невозможно.

Итак: про пенальти Г. Т. Туранов в журнале «Спортивные игры» написал статью. Где указывал, что вратарь при пробитии одиннадцатиметрового должен смещаться влево, дезориентируя тем бьющего. Яшин, как вы помните, такое проделал в Швеции с австрийцем Буцеком. И теперь разъясняет старшему товарищу: «Когда я знаю, куда обычно форвард бьет, я ему приоткрываю другую сторону. Я его приглашаю бить в непривычный для него угол, это зарождает в нем сомнение, неуверенность, и он часто ошибается — либо ударит тихо, либо пробьет мимо. И это случается даже в том случае, когда нападающий догадывается о хитрости вратаря. Так, скажем, мне удалось выиграть поединки у Бурчалкина и Костича».

То есть он готовился и к ленинградскому тезке, и к югославскому Боре. И подготовка та напоминает наработки гроссмейстера перед шахматной партией. Он считал и анализировал, не имея под рукой комплексной научной группы с современным оборудованием. Сам. Будучи уже тем, кем и останется навек. Поскольку страшно любил футбол и очень хотел играть. В сборной — в первую очередь.

Хотел ли того же старший тренер Н. П. Морозов в той же степени? Трудный вопрос. Николай Петрович скончался, как известно, в 1981 году. Но и доживи он до наших дней — однозначного ответа, нетрудно догадаться, не дал бы. Слишком много накопилось, наслоилось. Чересчур много знающих и уважаемых людей высказалось — определенно. Причем потом. А Морозову необходимо было решать тогда.

Трагедии нет. Здесь драма. Яшин-то переживал, понимал, ощущал многолетним опытом: процесс пошел. И не ему навстречу.

В книге «Наедине с футболом» 1977 года Л. И. Филатов припомнит зиму 1966-го: «…Мы дожидались посадки в аэропорту Цюриха. Яшина узнал один пассажир, выразил ему свое восхищение, пожал руку, взял автограф. Пассажир заявил, что в дни предстоящего чемпионата мира в Англии будет смотреть все телевизионные передачи. „Я тоже“, — горько усмехнувшись, сказал вдруг Яшин. „Перевести?“ — спросил я. Он резко махнул рукой: „Не надо, не поймет“».

Не только чужеземец не понял бы тревоги Яшина. Да, это выглядело странно, не вязалось с его славой, с его заслугами. Однако это было сказано искренне: ему уже тридцать шесть, как знать, что ждет через полгода.

Через полгода всё окажется не так мрачно, но почему Яшин, понимающий ситуацию лучше всех, так пессимистичен в Цюрихе и не желает этого скрывать?

Прежде всего, неспешное продвижение Морозова к кандидатурам Банникова и Кавазашвили несложно разглядеть по уже изученному материалу. Виктору в начале 66-го — 27 лет, Анзору — 25. Всё это Лев Иванович прекрасно понимал.

Правда, в контрольных встречах, проходивших зимой и ранней весной в Бразилии и Чили, принимали участие все трое. Тех контрольных игр получилось достаточно много: тренерский штаб, руководимый, естественно, Федерацией футбола, избрал такую стратегию подготовки к Англии — через практику. Играли в основном с местными клубами. А в матче против сборной Чили 23 февраля (2:0) вышел, что, опять же, знаменательно, Кавазашвили. Впрочем, счет на том этапе смотрелся не самым важным обстоятельством. В результате «план» даже перевыполнили: всего при подготовке вместо двадцати семи встреч провели более тридцати.

Нас же интересует, разумеется, вопрос: кто станет первым номером.

Что примечательно, вопрос тот «живо трепетал» до последнего момента. Наберемся терпения.

15 марта федерация «принимает к сведению» доклад Н. П. Морозова о южноамериканской командировке. Затем последовало тренировочное турне по Югославии. Яшин там отстоял всего один тайм, заменив Кавазашвили 1 апреля: правда, против национальной команды хозяев. А 10 апреля в «Советском спорте» старший тренер выступает с определяющим заявлением. «Не всё шло гладко, как хотелось, — рассказывает он, — но первый расширенный вариант основного состава определить удалось».

В наши дни список кандидатов, без сомнения, предъявили бы общественности, а затем, не торопясь, со вкусом обсуждали. Тогда дело обстояло иначе. «Апрель, — продолжал тренер, — последний экспериментальный месяц. Опыты, однако, будут проводиться не со всем составом и лишь в тех звеньях, где есть слабости. Разумеется, возможны замены игроков при перемене тактического плана. Но это коснется двух-трех футболистов. В матчах со сборной Швейцарии (20 апреля) и сборной Австрии (24 апреля) претенденты в основной состав будут держать последний экзамен. Правда, мы планируем провести в Австрии еще два матча с клубными командами (27 и 29 апреля). Но 22 кандидата к тому времени определятся».

И что же? Со Швейцарией вышло 2:2 с Анзором Кавазашвили в воротах.

Крайне колоритным получился на этот раз снимок в «Советском спорте» 24 апреля. Точнее даже подпись: «Л. Яшин выступает в роли форварда, тренируя своего товарища по команде А. Кавазашвили». И комментариев не надо.

А про игру с австрийцами (победа 1:0) качественнее других расскажет Курт Частка, автор книги «От Заморы до Яшина»: «В советской команде блеснул вратарь Кавазашвили. Он действовал спокойно, решительно, и это благотворно влияло на защитные линии сборной СССР. Если венский зритель и был разочарован вначале отсутствием в воротах гостей Льва Яшина, то ушел в полном восторге от достижений его преемника» («Советский спорт», 26 апреля). Вновь — исчерпывающе. Заметим, Частка ценил Яшина, был знаком с ним, гостил у него дома. И тут не забыл упомянуть. А всё-таки — «преемник» Кавазашвили. Учитывая, что неудобных в начале 60-х австрийцев победили 1:0 и вратарь выглядел достойно, именно Анзор, нетрудно убедиться, должен был занять место Льва Ивановича в Англии. Руководство сборной к тому почти склонилось.

Нет, 27 апреля Яшин играет против клуба «Шварц-Вайс», который австрийцы решили вдруг усилить четырьмя сборниками и двумя футболистами команды «Ваккер». По-хорошему говоря, соорудили еще один вариант национальной сборной. Победа (2:1) осталась за СССР, хотя Штурмбергер из первой команды и открыл счет на 4-й минуте.

29 апреля во второй и заключительной игре в Австрии на поле появился Виктор Банников. К тому времени 22 человека основы Н. П. Морозов уже определил.

И 8 мая Кавазашвили тоже занял место в воротах. Тренировочный поединок состоялся не где-то за рубежом, что архиважно для дальнейшего, а на стадионе имени В. И. Ленина против ЦСКА. Армейцы, для справки, в 65-м стали третьими и представлялись перспективным коллективом с молодым Владимиром Федотовым на острие атаки. Однако это всё-таки не «Торпедо» и не киевляне. Да и вообще: все сильнейшие советские футболисты собраны в рядах главной команды. Они прошли жесткий отбор в заграничных поединках, где условия приближены к боевым. Перевес отобранных Морозовым мастеров должен выглядеть ощутимым, безусловным.

А вышло ровно наоборот. Сборная победила лишь 4:3, проиграв к тому же второй тайм. И такое за два месяца до главного старта четырехлетия! И на глазах родной публики, среди которой нашлось, ясное дело, место и для высокого руководства. Оно, руководство, по турне со сборниками не разъезжало, зато в Лужниках узрело воочию серьезную неготовность команды. Н. П. Морозова, естественно, снимать не собирались, но срочное укрепление вратарской линии встало обязательным условием. Три мяча в одной игре участникам финальной части чемпионата мира пропускать непростительно.

18 мая с Чехословакией на выезде играл Виктор Банников. Победили 2:1 при хорошем качестве, однако… Однако все понимали: шанс Яшину дать было просто необходимо!

И 22-го числа с бельгийцами Лев Иванович вернулся к своим обязанностям. Триумфально. Преувеличения нет. Почитаем прессу. Бельгийская «Драпо руж»: «Этот матч принес победу, которую блестяще игравший Яшин сумел удержать до конца». Еще из той же газеты: «Оба вратаря то и дело показывают большое мастерство, а за минуту до конца Яшин берет поистине неотразимый мяч». «Франс футбол» рассказывает о том, что «публика увидела Льва Яшина во всем его блеске». И продолжает: «В первом тайме он не мог проявить своего мастерства, так как подходящих случаев не было. Шедевром было то, как он парировал на угловой, казалось, неотразимый мяч, пробитый головой Хэнноном с подачи Пласкье». «Советский спорт» 24 мая чуть иначе расставил исполнителей: «Перед финальным свистком бельгийцы могли сравнять счет. Ван дер Бер, исполняя штрафной удар, перекинул мяч через „стенку“ на Пласкье. Тот принял его головой, направил в угол ворот. Казалось, гол неминуем. Но Яшин есть Яшин!»

Хотя сути, высказанной в заключительном восклицании, это не меняет. Правильно, «Яшин есть Яшин», и добровольно лишаться на высококлассном турнире такого мастера, мягко говоря, неразумно. Так что кандидатура Яшина никаких сомнений уже не вызывала. Игру с французами 5 июня (3:3), когда дважды Банников и один раз Кавазашвили вынимали мяч из сетки, в расчет можно не брать. Потому что после Бельгии стало понятно: не будет Лев Иванович наблюдать за первенством мира по телевизору. Это на него будут смотреть и радоваться.

В июне команда Н. П. Морозова провела сбор в Швеции, причем снова играла с малоизвестными скандинавскими командами. Шлифовали, доводили до ума стартовый состав. В частности, 14 июня в Векше выступали как раз те, на кого в скорой перспективе ложилась основная нагрузка. Первый номер — Лев Яшин.

9 июля «Советский спорт» опубликовал состав сборной. О каждом было сказано несколько слов. Возьмем вратарскую линию: «Яшин — основоположник новой школы вратарей. Ее отличает сочетание широкого диапазона действий по всей штрафной площади с игрой в воротах». Трудно и незачем спорить. Как и с тем, что «Кавазашвили обладает отличной прыгучестью, быстрой реакцией, решительностью, смелостью». А вот о Банникове спортивная газета отозвалась с некоторой небрежностью: «Хорошо играет в воротах». Сказалось, видимо, что киевлянин отправлялся однозначно третьим номером. Он и не играл ни разу.

В случае же Яшина и Кавазашвили никаких конфликтов, скрытой напряженности и попросту малейшей интриги (вспомним Олимпиаду-56 и Бориса Разинского) на предмет того, кто окажется на посту № 1, — не возникало. Анзор Амберкович и до сих пор подчеркивает свое гигантское уважение к фигуре Льва Ивановича, в 60-е же годы пытался подражать кумиру (хотя физическими кондициями напоминал скорее Алексея Хомича), — а Яшин, мы помним, всегда дистанцировался от всяческой подковерной борьбы. В результате на последнем рубеже у сборной СССР получилось всё весьма успешно.

По приезде в Англию Яшин оказался буквально нарасхват. Журналисты, прибывшие из Лондона (наши остановились в райском местечке Дургам в 13 милях от Сандерленда, где проходили поединки группового этапа), интересуются им — и никем иным. Они знают, была травма, потому живо расспрашивают о здоровье, спортивной форме на данный момент. Час смотрят за тренировкой «Черного спрута», о чем на следующий день выходит обширный материал. И того им мало. Позарез надо запечатлеть советского голкипера на рыбалке: он же спиннинг с собой захватил (ну всё люди знают!). Значит, рыбу удить будет в их британском водоеме. А это ж какой кадр!

Только не вышло ничего на сей раз у репортеров — хотя и симпатичные они ребята. Яшин на речку ни разу не пошел. Сказал, что играть приехал, а не рыбачить. Позировать, понятно, тоже не стал.

Здесь не грубость, нет. Он ощущал прощальный для себя привкус английского турнира.

В таких моментах, когда всё обычно и привычно, а, в общем, напоследок — не стоит суетиться. Собраться надо, настроиться, вслушаться в себя. Да и ответственность за сборную с него никто не снимал.

В группу с нами попали Италия, Чили и никому тогда не известная команда КНДР. На первый матч с корейцами вышел Кавазашвили. Правильное решение. Дебютантам чемпионата вполне хватило и «обладавшего отличной прыгучестью и быстрой реакцией» Анзора. Они против Яшина не играли, комплексов никаких не имели. А то, что умели быстро учиться, — кто же тогда знал? Корейцы, как оказалось, подходили к пику формы с каждым новым матчем. С нашими еще не подошли, уступили по всем статьям 0:3, не доставив особых хлопот.

А вот с Италией выход Яшина был необходим без вариантов. Здесь тоже важен ряд особенностей при подготовке. И первая — «бетон», сверхпрочная оборона с «чистильщиком» сзади, приверженцами которой стали обладавшие по обыкновению роскошным составом итальянцы. Кроме суперосторожной тактики вообще, питомцы хорошего, по идее, тренера Эдмондо Фаббри всерьез занялись расчетами, выкладками, хитрыми угадайками по поводу того, как и на кого выйти в следующем круге. А то, что они выйдут, большинством не оспаривалось. Старый наш знакомый, на тот момент наставник «Интера», Эленио Эррера сразу сказал, узнав о жеребьевке: «Удача для Италии бесспорна. Вместе с СССР она выйдет в четвертьфинал. Об этом никто и мечтать не мог».

«Вместе с СССР»… Выходит, ничья с нашими апеннинских «звезд» устраивала. А что? «Чили прошли, 2:0, возьмем очко с Советами, а корейские коммунисты и играть не умеют» — такой настрой и сгубил отличную команду, уступившую в итоге место в четвертьфинале именно корейцам. Фактор Яшина как раз и поощрял подспудное желание итальянцев перенести напряжение на игру с КНДР. 23 июля Н. П. Морозов в «Советском спорте» подтвердил: «Замечу, кстати, что Яшина мы поставили еще и для того, чтобы заставить итальянских форвардов отказаться от обыкновения обстреливать ворота издали. К высокому мастерству Яшина они относятся с уважением. Наш расчет оказался правильным».

Так, быть может, свидетельства субъективны и, в известной мере, выдают желаемое за действительное? Посмотрим.

Трансляция матча, как всегда, сообщает о принципиальной правоте очевидца и добавляет частности, которые ему не удалось или не захотелось рассмотреть. Несомненно, удары по советским воротам были. И опасные. Другое дело, что большей частью не в створ.

На 26-й минуте Маццола красиво обострил на Паскутти, и тот пробил рядом со штангой. Яшин бросился «по мячу», контролируя ситуацию. Через четыре минуты Мерони проделал нечто похожее, лишь менее опасно. Советский страж ворот вновь продемонстрировал совершенное внимание. А на 37-й минуте Лев Иванович перевел на угловой через перекладину непростой удар Бургнича. Еще Маццола перед перерывом успешно прорвался справа в штрафную, однако пальнул мимо цели.

Мы сейчас выудили все итальянские достижения у наших ворот за первые 45 минут. Сборная СССР атаковала не меньше и, пожалуй, поопаснее. Во второй же половине преимущество отечественных футболистов стало заметнее, что и вылилось в прекрасный гол Численко на 58-й минуте. У итальянцев был, правда, момент за десять минут до свистка, когда в советской штрафной возникла суматоха. 17 июля о ней внятно написал Л. И. Филатов в «Советском спорте»: «Лишь однажды Паскутти и Мерони создали у наших ворот завихрение, когда трудно было разглядеть в толпе игроков, где мяч. Казалось, вот-вот он вкатится в сетку. Яшин проявил свою великолепную интуицию, разглядел мяч и выхватил его из-под ног игроков».

Для того его и поставили в «раму», чтобы блистал интуицией и реакцией. Эпизод решен на опыте, откуда и интуиция. Обошлось. Опять спас. И повредил плечо. О чем узнали, естественно, после окончания встречи и автоматического выхода из группы.

Заключительную и ничего не решающую игру с чилийцами провел почти полностью второй состав[19]. Ворота защищал Кавазашвили, так что, к сожалению, Банников, единственный из всего коллектива, на прекрасных британских полях не сыграл. Что делать: участь запасного такова.

Пропуск игры с Чили (реваншистские настроения, связанные с прошлым мундиалем, бесповоротно отметем) Яшину здорово помог. Специфика повреждения позволяла подлечиться на месте.

Потом говорилось об удачной тактике Н. П. Морозова, приберегшего основного вратаря к судьбоносной схватке. Думается, как оспаривать, так и поддерживать эту точку зрения нет необходимости. Так как с венграми Яшин был по-любому необходим. Первое: четвертьфинал! Мотивация с обеих сторон совсем иная. И второе: извечно неслабые мадьяры к 66-му году возродились, поднявшись к недостижимым, казалось бы, вершинам собственного великолепия середины 50-х.

Снова, как и с Югославией-60, нелишне припомнить, кто оказался соперником Советского Союза.

Главный, конечно, козырь — Флориан Альберт, ставший на следующий год лучшим футболистом Европы, то есть попавший, как и Яшин, в Лигу бессмертных. Этот высокий изящный и одновременно мощный форвард исполнил первую скрипку в венгерском концерте, когда сами бразильцы дошли до положения внимательных слушателей. Речь о победе (3:1) подопечных Лайоша Бароти над двукратными чемпионами мира на групповом этапе. Обозреватели утверждали, что Флориан и был тогда истинным бразильцем на поле.

А Ференц Бене, коллега Альберта по атаке, вошел по итогам первенства в символическую сборную мира. Статистика олимпийского чемпиона 1964 года не помешает. Олимпийская сборная: 8 матчей, 18 голов (первый бомбардир финального турнира в Токио — 12 мячей). Первая сборная: 76 игр (28 раз капитан), 36 голов. Еврокубки: 69 матчей, 39 мячей.

Еще один нападающий, Янош Фаркаш, также олимпионик-64. За Венгрию сыграл в 33 поединках, 19 раз поразив цель, а в чемпионате страны того же 1966 года стал лучшим бомбардиром — 25 голов.

А защитника Кальмана Месэя Яшин через пять лет пригласит на свой прощальный матч. Вместе со «звездами» всего мира. И по заслугам пригласит. Потому как Кальман, сообразно имени, прежде всего сочинял мелодию игры сборной, демонстрируя замечательный созидательный дар и радуя зрителей запоминающимися импровизациями.

Кроме названных исполнителей, соперник выставил мудрого, опытного Ференца Шипоша, цементировавшего центр поля, настырного, быстрого фланговика Дьюлу Ракоши (он доставит нам еще массу впечатлений), а также правого защитника Бене Капосту, которого Н. П. Старостин в книге «Звезды большого футбола» назовет сильнейшим игроком этого амплуа на чемпионате мира 1966 года. Такие люди в составе могли обеспечить венграм победу не только в четвертьфинале. Кстати, налицо еще одна перекличка с Кубком Европы-60: в Англии не существовало бесспорного фаворита, как на двух предыдущих первенствах. Мы убедимся в этом, когда перейдем к анализу полуфинала с немцами. Пока же уделим всё внимание поединку с Венгрией.

Не зря, рассматривая состав соперников, мы ничего не говорили о вратарях. Есть достаточно обоснованное мнение, что они выступили неудачно и не до конца соответствовали высочайшему классу партнеров. Действительно, голкипер Йожеф Гелеи заменил более известного Антала Сентмихайи, которым тренеры остались недовольны после первой групповой игры с Португалией. И именно вратаря венгров обвиняют в голе Игорь Численко на 5-й минуте, в самом начале встречи. Что случилось? После розыгрыша углового Валерий Поркуян ударил сильно и прямо в Гелеи. Тот на мгновение отпустил мяч, и реактивный Численко внес мяч в сетку.

Йожеф и будет назван затем виновником поражения. И никому не интересно, что при простреле Малофеева в первом тайме он эффектно выручил. Такова их вратарская стезя, что поделаешь. Яшин это очень хорошо понимал. И как во много раз здесь упомянутом финале 1960 года превзошел своего визави, автоматически обеспечив таким образом реальный перевес. Потому что при той значимости матча нельзя вовсе ошибаться. И совсем здорово — выручить. Так и произошло.

Надо признать: выстрел Шипоша на 35-й минуте смотрелся потруднее удара Поркуяна. Наши футболисты дали ветерану прямо-таки «зеленую улицу», проход поэтому напомнил недобрый памяти четвертьфинал с Чили четырехлетней давности. Но тут Яшин взял мяч наглухо, без вариантов. Не подвел. А спас еще раньше. На 10-й минуте Ракоши с левого фланга исполнял удар мощно и в то же время тонко. Лев Иванович задел кончиками пальцев мяч, который коснулся перекладины и ушел на угловой.

В целом же сборная СССР в первой половине выглядела сильнее, потому у наших ворот можно назвать до перерыва лишь один неприятный момент. Толковый Капоста зряче навесил в штрафную площадь, а Лев Иванович в контактной борьбе с назойливыми противниками, среди коих выделялся Бене, вынес мяч и после нового подбора и хорошей подачи Шипоша успел вернуться на пост.

Каждый раз он мог теоретически не дотянуться, не допрыгнуть или, наоборот, замереть на месте и оказался бы в положении Гелеи. А вот не оказался.

Второй тайм начался для сборной Советского Союза бравурно. Буквально сразу же удался розыгрыш штрафного с левого края, когда венгры непонятно почему не выстроили стенку (похоже, недочет вратаря) и Поркуян беспрепятственно забил бесценный гол.

Не сказать, что футболисты в красных майках тут же попятились назад. Был, скорее, объяснимый порыв соперника изменить счет. Чему логично противопоставить уплотненную оборону и резкие, умные контратаки. С обороной в общем шло сносно. С наступлением — худо. Банишевский раз за разом залезал «вне игры» при наличии свободного пространства. Если же теряешь мяч, наступление на твои позиции ведется вновь и вновь, и люди устают — морально не меньше — и вышибают мяч, дабы передохнуть перед новой подачей, еще более опасной.

И как тут не сокрушаться по поводу отсутствия еще одного нашего великого игрока, который бы создал остроту в нападении, отодвинув тем самым вал атак на советские ворота. Да, просмотр матчей английского первенства утверждает в незыблемом: сборной нужен был «маэстро» в передней линии, равновеликий Льву Ивановичу сзади. Стрельцов Эдуард Анатольевич его звали. Его неповоротливо не оформили к главным стартам (а ведь осенью того же года он выступал против Турции — в Москве, правда), и теперь из-за этой неповоротливости Яшину, обороне, и всем остальным пришлось банально и мучительно терпеть.

Особенно после того, как венгры забили на 58-й минуте. А расскажет об этом Лев Иванович лично, причем по горячим следам. Дело в том, что в газете «Футбол» существовала интересная рубрика «Об игре, о товарищах, о себе», где футболисты откровенно давали оценку выступлениям — собственным и команды в целом. После Англии еженедельник «прошелся» по линиям советской команды. Вратарей представлял, конечно, Яшин. А вопросы задавал С. С. Сальников, дипломированный к тому времени журналист. Так вот уже третий вопрос был немилосерден: о всех пяти пропущенных на турнире мячах. Однако «Яшин есть Яшин»: ответы исключительно объективны. Итак, гол первый: «Бене хорошо открылся по месту правого центра нападения и получил пас в ноги. Путь к воротам неожиданно оказался открытым, и Бене вышел со мной один на один. Понимая, что ничего другого не остается, я ринулся навстречу, стараясь помешать удару броском в ноги. Но венгр, имевший достаточно времени правильно оценить все выгоды позиции, хладнокровно распорядился мячом и послал его, подняв надо мной, в сетку». Точно так, только сначала Альберт отобрал мяч у Воронина, отдал его вездесущему Месэю, а тот нашел справа Бене.

И начались для советских граждан жуткие испытания. И на поле. И на трибунах, где наши присутствовали в небольших количествах. И у телеэкранов — тут в массовом порядке, поскольку матч транслировался. А сердце-то у любого — одно.

На 65-й Месэй бьет с рикошетом с 18–19 метров. Яшин берет. Через две минуты супермомент у того же Кальмана. Удар в упор — Поркуян бросается под мяч.

В финальной десятиминутке венгры упустили две последние возможности. И если всё тот же Ракоши, завершая прорыв Бене справа, не попал по мячу (та сцена снилась многим отечественным любителям футбола), то выстрел со штрафного в 20 метрах от ворот, совершенный Шипошем, Яшин отбил так блистательно, что, наоборот, с воспоминания о беспримерном подвиге вратаря каждый советский человек мог теперь встречать всякое новое утро. И становилось чуть радостнее на душе.

Вот как это было. Сошлись ведь прежде всего два наиболее опытных игрока: обоим за тридцать, мастерства хоть отбавляй. Тот, что в белой форме зарядил отменно, будто и стенки нет, — а тот, что вратарь, метнулся в левый от себя угол и спас.

После чего настала пора заканчивать. Ясно уже, кто одолел. Испанский судья просвистел в срок.

А Лев Иванович тем невообразимым сейвом — даже если бы вообще более ничего не совершил — застолбил себе место в истории. Потому как сборная СССР первый и последний раз оказалась в полуфинале чемпионата мира.

На следующий день репортаж Л. И. Филатова начинался с торжественных строк: «Вчера сборная СССР одержала победу, которую еще никогда не одерживала. И мы, советские журналисты, пишем отчеты, которые еще никогда не писали». Через пять лет в книге 1971 года «Ищи борьбу всюду» лучший наш футбольный журналист признается: он написал эти два предложения до четвертьфинала. Дело, мы понимаем, не в самоуверенности: состав венгров говорил сам за себя. Суть, похоже, в неуловимом предчувствии, не поддающемся рациональному объяснению.

Яшинское «спасение» под занавес не осталось без внимания. «…A сильнейший удар, выбитый им на угловой, вызвал шумные аплодисменты на стадионе», — писал Борис Пайчадзе 29 июля в «Футболе». Выходит, неоднократно списанный, чуть было не оставленный дома под бесконечное бурчание про «дорогу молодым», он постоянно оказывается в центре шумных событий. Мало того, он, голкипер, и определяет течение тех событий.

Разумеется, иной, кроме Яшина, кандидатуры на бой с западными немцами и представить было нельзя.

Да, к сожалению, острота противостояния двух европейских сборных не уменьшилась за десять лет. Холодная война, вечные проблемы с ГДР, ракеты, Берлинская стена, Западный Берлин — все эти вещи, абсолютно не связанные с футболом, полезли наружу, как осколки весной из-под кожи раненого. Приемлемый договор с ФРГ был подписан лишь в 1970 году, а за четыре года до того западные немцы оставались для нас политическими противниками. Если не врагами. А здесь еще и схватка за выход в финал. Потому и выходить полагалось на битву.

Яшин — практически в одиночку! — доказал в тот вечер 25 июля в Ливерпуле, что футбол есть игра.

Мастерством в первую очередь — иначе кто ж тебя поймет? Поэтому хороший удар Эммериха на 2-й минуте со штрафного был ликвидирован вратарем сборной Союза безо всяких отскоков. И дальше пошло, по крайней мере, в первом тайме по вратарскому сценарию. Вот (11-я минута) Хельд, уйдя от Пономарева, простреливает. Яшин бросается руками и головой вперед, не думая ни о чем, кроме круглого снаряда со шнуровкой. Центрфорвард Зеелер летит к мячу — и не успевает чуть-чуть, задев голкипера ногой и, конечно, перелетев через него. Оба встают. Яшин возвращается купавшему немцу, первым протягивает ему руку и… извиняется (жесты не обманут), пытаясь при этом объяснить свою позицию. У Зеелера, понятно, другой взгляд на ситуацию. Однако, пожестикулировав, два мастера придут к согласию.

С похожим моментом из футбола современного сравнивать не будем — достаточно подчеркнуть: нападающий все-таки шел ногой вперед, а вратарь — лицом, вовсе никого не видя вокруг. Вины Яшина нет и не может быть. Тогда почему он извиняется и протягивает руку?

Знаете, коли бы мы с вами такое постигли, то и жили бы несколько иначе.

А русский с немцем как-то начали находить общий язык. Оставаясь, естественно, при этом непримиримыми соперниками на столь любимом ими футбольном поле. Уже через несколько минут Уве бьет в упор с шести метров после прострела Эммериха. Лев хладнокровен и бесстрашен — не исключено, что совершено самое эффектное «спасение» чемпионата мира.

Действо развернулось. На 27-й минуте защитник Данилов, сыграв опасно ногой, попал по лицу тому же Зеелеру. По идее, надо назначать штрафной удар в пределах штрафной площади — судья не видел, похоже. А игра продолжилась. Зеелер упал. Данилов убежал. Судья не просвистел. «Фейр-плей» не изобретен. Странно: немцы также не проявили желания помочь товарищу. В отличие от Яшина. Советский голкипер подходит к чужому форварду и аккуратно поднимает его с травы. Успокаивает. Затем зовет бригаду врачей. И лишь вежливо убедившись, что ничего опасного не случилось, возвращается в ворота.

Которые пришедший в себя Уве тут же атакует со всей страстью. Сначала, игрой отомстив ударившему его защитнику, бьет головой под перекладину — Яшин прост и изящен. А через минуту происходит новый знаковый эпизод.

Нет, мяч в ногах (где же наша защита?) у Зеелера он взял, можно сказать, в очередной раз. Но, поднявшись не без труда, разъяснил попавшему в него ногой Эммериху (тот в ворота вместо мяча влетел), что такие дела не приветствуются. Не кричал, не ругался — вразумлял. Видите ли, они с Уве кое-что поняли, а 25-летний к тому времени Лотар (будущая легенда дортмундской «Боруссии») еще нет. Впрочем, добрый Зеелер на 44-й минуте после нового прохода Халлера атакует с линии вратарской. Как мяч отбит… Интуиция, реакция — всё вместе.

А потом начались неприятности для сборной СССР. Гол, безусловно, прежде всего. Из упомянутого рассказа Яшина Сальникову: «Во встрече с командой ФРГ счет открыл Халлер. Он получил диагональную передачу, по-моему, от Шнеллингера и, казалось, прежде чем нанести удар, обязан был обработать мяч, ибо стоял почти лицом к воротам. Я инстинктивно вышел вперед, чтобы сократить ему угол обстрела. Но Халлер против ожидания сразу нанес удар из очень трудной и невыгодной позиции. Удар вышел не сильным, но неожиданным, и это решило дело».

То дело, если говорить об окончательном исходе, должен был решить эпизод с Численко, после которого наши остались в меньшинстве.

Несомненно, минутой ранее Шнеллингер попал по ноге советскому правому крайнему, а свистка не последовало. Так зачем бить похожим образом Хельда, который здесь вообще ни при чем? Наверное, и сам Игорь Леонидович, отличный нападающий, выступавший и на предыдущем первенстве мира, капитан, кстати, в 1966 году московского «Динамо», — не смог бы ответить на этот вопрос. Яшину-то тоже больно было, а он поднимался с газона и пытался объяснить, довести до сознания.

Вторую половину Советский Союз начал в неподъемной ситуации: кроме выбывшего Численко, команда не имела возможности в полной мере рассчитывать и на Йожефа Сабо, получившего травму колена. Пасовать, совершать упражнения с мячом на месте он мог, бегать — нет. А германцы-то в превосходном виде, с юной взошедшей «звездой» — полузащитником Францем Беккенбауэром. Кайзером его назовут позже, однако и в июле 66-го было ясно, что перед нами не простолюдин. И в разреженном по вышеупомянутым причинам пространстве Франц начал пристреливаться. На 55-й минуте и десятью минутами позже он бил немного мимо нижнего левого от голкипера угла. А на 67-й минуте Оверат после быстрой контратаки ударил с ходу в правый нижний угол (сильно походило на выстрел англичанина Кевана в 1958 году). Яшин отменно среагировал. Угловой подал Эммерих, Халлер подхватил, обработал (мешать ему было некому) и удобно отдал Францу. Который исполнил с небольшой подкруткой в тот же правый нижний. Гол. 0:2. Еще раз обратимся к свидетельству вратаря: «В этом матче я пропустил гол от Беккенбауэра, вызвавший много кривотолков. Беккенбауэр с мячом не спеша продвигался к нашим воротам, высматривая по пути, кому бы повыгоднее отпасовать. Он долго не мог решить этого, поскольку все партнеры были прикрыты. Я низко нагнулся и с трудом сквозь мелькавшие просветы в частоколе ног игроков старался не упускать его из виду. И все-таки, к несчастью, в решающий момент, в момент удара, Беккенбауэр оказался скрытым от меня игроками, и я увидел мяч, летящий в угол, слишком поздно. Такова правда об этом голе, вызвавшем много разноречивых суждений, в том числе и слишком поспешных». До суждений доберемся, сейчас констатируем: за двадцать с небольшим минут до финального свистка отечественная команда, имея в наличии девять с половиной игроков, учитывая состояние Сабо, проигрывала могучему противнику два мяча. Здесь и семь получить можно. Или даже больше.

Вышло же наоборот. Советские футболисты вдруг заиграли ярко и по-спортивному зло. Может, это началось после фола Беккенбауэра на битом-перебитом Сабо. Не исключено, что и Яшин вдохновил постоянными подвигами. Только сначала Малофеев, отменно, к слову, отыгравший, жестко и по правилам поборолся в штрафной, пробив в нижний от вратаря Тилковски левый угол. Тут же блестяще прошел Хусаинов и ударил туда же. Немец взял намертво. И правильно: Малофеев дежурил на подборе.

И пошла совершенно равная встречная игра. На 75-й минуте Халлер здорово вышел один на один справа. А Яшин на него посмотрел — и мяч тут же оказался у него в руках. У Хельда нервы оказались покрепче, и на 84-й минуте он нанес удар в ближний угол. Лев Иванович вновь отбил.

Советскому голу предшествовала невероятная активизация игроков. На 86-й минуте Поркуян в штрафной бил дважды: один раз в соперника, второй, подобрав отскок, — мимо. И, видимо, символично, что именно «счастливый Поркуша», самый загадочный советский нападающий, забивший в трех английских матчах четыре (!) мяча и не особо проявивший себя на внутрисоюзной арене, провел единственный ответный гол. За три минуты до свистка наши, казалось, окончательно выложились в массированном (трудно поверить — а факт!) наступлении. Воронин поборолся с Халлером, Пономарев с Овератом и, наконец, Банишевский в воздухе с Тилковски. Последнее обстоятельство многие расценивают как нападение на вратаря. Сегодня его бы, пожалуй, и зафиксировали. Тогда — нет. Там, в Ливерпуле, была особая трактовка правил. Льва Ивановича тоже никто не щадил.

Словом, мяч выпал, и Поркуян добил его в ворота. 2:1 стало. И сравнять могли. За минуту до конца Банишевский слева навесил, Поркуян выиграл верх, но ударил сам, не заметив стоявшего в идеальной позиции Малофеева. Эдуард Васильевич буквально взорвался от возмущения.

В итоге всё же проиграли. Хотя смотря кто.

Пора передать слово журналистам. М. И. Мержанов в отчете «Острый поединок» подмечает: «Футболисты сбегаются в центр. Немцы направляются к Яшину, поздравляя его с блестящей игрой» («Советский спорт», 27 июля). Надо понимать: это пишет человек, бывший военным корреспондентом газеты «Правда» в Великую Отечественную. У него через небольшие по историческим меркам 20 лет — вполне сформированное отношение к западным немцам. Что является святым правом Мартына Ивановича и множества замечательных людей. И вот фронтовик тонко почувствовал своеобразие, новизну финала. Немцы бегут… поздравить, поприветствовать и подружиться. Зеелер, Беккенбауэр, Эммерих.

А это и называется победой. Из стены непонимания, вражды, косности Яшин мастерством, порядочностью, добротой вышиб, не зная того, увесистый кусок.

Англичане, задолго до того покоренные Львом Ивановичем, восторгались дружно и красиво. П. Лоренцо (газета «Сан»): «Только один человек в поле не заслужил критики — это Яшин. Халлер забил ему классический гол, удар Беккенбауэра был неожиданным и точным. Никто из вратарей мира не взял бы эти мячи. Яшин был и остается лучшим голкипером мира». Р. X. Вильямс («Дейли телеграф»): «Сборная ФРГ больше атаковала, но пробить бесстрашного Яшина почти невозможно. Ни один другой вратарь мира не взял бы мяч, посланный на первых минутах Эммерихом». К. Джонс («Дейли миррор»): «Немцев очень нервировала близость финала. Они оказались слабее духом, чем девять русских, среди которых выделялся великолепный Яшин».

Умеют писать на родине Шекспира! Пусть и началась информационная атака на соперников по финалу — всё равно, думается, советско-российскому болельщику читать приятно и ныне.

В этой связи мнение старшего тренера Н. П. Морозова прозвучало так неожиданно, что обсуждается до сих пор. Что же конкретно было сказано? Есть, по меньшей мере, два изложения его слов. Существует четкое высказывание на пресс-конференции: «Первый мяч Яшин, бесспорно, не мог взять, а второй, мне кажется, брался: ведь Беккенбауэр бил из-за штрафной площади. Перед этим Яшин парировал более опасный удар (Оверата. — В. Г.). Но предъявлять к нему претензии ни в коем случае нельзя: игру он провел великолепно». И есть сцена из книги М. И. Мержанова «Олимп футбольный» 1967 года. Речь идет о ситуации после матча, когда корреспондента Бориса Гурнова отправили на послематчевую телепередачу, а остальные коллеги его ждали. Так вот: «Огорченные, мы разбирали только что прошедший матч „по косточкам“, и каждый из нас не мог скрыть чувство восторга от игры Льва Яшина. Он действительно сыграл отменно, сыграл так, как играл три, пять, десять лет назад. Он спас нашу команду от крупного проигрыша. Каково же было наше удивление, когда вернувшийся к нам Борис Гурнов с досадой рассказал, как на провокационный вопрос западногерманского журналиста: „Виноват ли Яшин во втором пропущенном мяче?“ — наш тренер Н. Морозов ответил: „Да, виновен, я уже ему об этом сказал“. Откровенно говоря, такое заявление после всего того, что сделал Яшин, всех нас потрясло. Оно было, по меньшей мере, необдуманно. Только сам Яшин мог бы дать ответ на этот вопрос. Но его не спросили. Видимо, нужно было сочинить удобную версию о причинах поражения. И ее сочинили. А причины поражения были более глубоки и совсем не касались игры Яшина».

М. И. Мержанов насчет поиска версии поражения, безусловно, прав. Однако что же именно сказал Морозов? Версия в «Советском спорте» содержала бесстрастную цитату с пресс-конференции. А Борис Гурнов передал услышанное товарищам, один из которых донес информацию до нас. Обратите внимание: в книге вовсе не говорится об общей оценке действий Яшина в полуфинале.

Так что походя клеймить старшего тренера за мнение о голе Беккенбауэра не стоит. Другое дело: мягко говоря, недопонята роль Яшина вообще в английском первенстве мира. Ну, так это и сегодня трудно осознать. Что-то не слышно было, за редким исключением (о котором непременно упомянем), рассказов о яшинских подвигах 1966 года. Не один год любое упоминание о, допустим, юбилее знаменитого голкипера или какой иной круглой дате иллюстрировалось на телевидении и вправду отличным броском из прощального матча 1971 года. А то, что он творил с Венгрией и ФРГ, пребывало в запасниках. Может, потому, что остались без медалей? Да и гол Беккенбауэра проклятый… И по-человечески жаль целое поколение, добравшееся до такой красоты лишь в интернетовскую эпоху.

Чемпионат же в Англии подошел к завершению. Матч с португальцами за третье место ничего к репутации Яшина не прибавил и ничего, понятно, не испортил в ней. Игра вышла, скажем честно, не того накала, что полуфинал или четвертьфинал. И не по вине футболистов. Они старались, но усталость, моральная, прежде всего, дала о себе знать. Тот же Муртаз Хурцилава физически измотаться не мог: пропустил три встречи до того. А вот поди ж ты, перед Португалией сон дурной видел. Ставший кошмарной явью: уже в дебюте центральный защитник сыграл в штрафной площадке рукой, чего ситуация никак не требовала. На 13-й минуте Эйсебио открыл счет с пенальти.

Взять его не представлялось возможным, так что дальнейшие рассуждения на эту тему видятся излишними. Достаточно напомнить: на «точку» вышел, по оценкам части специалистов, наследник Пеле.

И все-таки Н. П. Старостин прав в том, что реальные шансы на победу над уставшими пиренейцами у сборной СССР имелись. Действительно: убери из этого измученного Англией коллектива Эйсебио — и советский успех неизбежен. Так, по крайней мере, видится при сегодняшнем просмотре. Ведь уроженец Мозамбика успевал повсюду. Чисто и искренно сверкала знакомая Яшину еще по сборной мира 1963 года звезда.

Однако и наши нападающие смотрелись на его фоне прилично. Гол ответный создали в результате образцовой комбинации, завершенной в конце тайма Малофеевым (по протоколу), хотя, судя по всему, заключительное касание принадлежит Банишевскому.

Во втором тайме противнику повезло чуть больше. «После короткого навеса, — передавал подробности Яшин Сальникову в том же номере „Футбола“, — примерно на одиннадцатиметровой отметке завязалась борьба за верховую передачу между Корнеевым и Аугусто. Аугусто прыгнул чуть выше и сбросил мяч в сторону. Оказавшийся рядом Торрес с ходу и без помех мощно пробил под штангу. Спасти положение, на мой взгляд, было невозможно». Точно. И времени отыграться не осталось.

Итак, Советский Союз пришел к финишу четвертым. Выше не поднимались ни до, ни после. Потому и реакция в сравнении с 58-м и 62-м годами была намного спокойнее.

И фактор Яшина сказался. Советского вратаря могли назвать и лучшим на турнире. Н. П. Старостин в «Звездах большого футбола», комментируя признание первым мировым номером англичанина Гордона Бэнкса, размышлял: «Опытный и надежный вратарь, но печатью выдающегося таланта не отмечен. Он прост в приемах и поэтому нравится. Однако его игра в воротах очень прямолинейна, тогда как Лев Яшин — импровизатор и творец. Бэнкс действительно пропустил на чемпионате всего три гола, но его воротам и мало угрожали, и настоящему испытанию он так и не подвергся. Лев Яшин пропустил пять мячей, но зато вдвое больше отразил в самых безнадежных положениях. То, что он лучший вратарь мира, видели все, и не случайно составители сборной, отвечая на недоуменные вопросы, ссылались только на неудачную фразу старшего тренера советской команды Николая Морозова: после игры СССР — ФРГ он в сердцах сказал, что Яшин обязан был взять второй мяч, решивший судьбу полуфинала в пользу немцев».

Мы уже убедились, что Н. П. Морозов не был столь категоричен. Однако если причина предпочтения Бэнкса крылась лишь во фразе старшего тренера — тому и вправду стоило проявить дальновидность и сдержанность.

Впрочем, Яшин всё равно останется триумфатором мундиаля-66. Это был, бесспорно, лучший его чемпионат мира. Он не потерял в храбрости и интуиции, но игра его приобрела классическую законченность и четкость.

Хотя, наверное, и не здесь самое основное. Важнее представляются и «братание» с немцами, и то, что Эйсебио, забив одиннадцатиметровый, сразу же принялся утешать расстроенного Льва.

Могучее человеческое начало Яшина поднимается «поверх барьеров» и неудержимо притягивает к себе далеких от него личностей, желавших к тому же, по понятным причинам, ему поражения. Однако обаяние москвича столь велико, что люди невольно забывают про ненужную злобу, агрессию, нетерпимость, мстительность и становятся добрее, проще, естественнее и, как следствие, ближе друг к другу.

Ведь невооруженным глазом видно, как от чемпионата к чемпионату футбол становится грубее, грязнее и циничнее. Тем показательнее диссонирующее со временем стремление Яшина к свету и справедливости, изначально присущим замечательной игре. И «белой вороной» он не будет. Мастера футбола встанут рядом с ним. Еще увидим.

… А нам с вами необходимо вернуться домой вместе со всеми сборниками, журналистами и прочими нужными гражданами. Надо же и чемпионат СССР (он, кстати, не прерывался на время мирового первенства) доиграть.

13 сентября Яшин появился во встрече с «Шахтером» (1:1). Гол пропустил с пенальти. А 4 октября в который раз выручил в Ростове: «Да, пожалуй, не окажись в воротах динамовцев именно Лев Яшин, неизвестно, как развернулись бы события дальше. Через восемь минут вратарь вновь продемонстрировал свое неувядающее мастерство, взяв, казалось бы, безнадежный мяч». И вывод А. Анисимова («Советский спорт», 5 октября): «Отличная игра Яшина, парировавшего по крайней мере три труднейших мяча».

Всем давно известно: мировая слава на динамовского стража ворот никакого влияния не имеет. И спасает он одинаково успешно как, скажем, в Сандерленде, так и в Одессе или Донецке. Не было к нему претензий и на финише сезона.

А к одноклубникам, в который раз уже, — были. «Динамо» опустилось на восьмую строчку. О причинах провала (как еще скажешь?) писал в «Футболе» 23 декабря старший тренер Вячеслав Соловьев: «Большинство наших игроков поразил фактор самоуспокоенности и зазнайства. В 1964 году почти все выступали в сборной СССР и решили, что больше учиться им нечему. И не только остановились в развитии — а кое-что и даже многое потеряли. В других командах люди росли, мы, в лучшем случае, стояли на месте».

Справедливые, горькие слова. Не поспоришь. Но кто же должен лечить застарелый вирус? Тренеры, не так ли? А если у них не выходит — следует подумать о новом наставнике? Тоже без обсуждения принимаем. Вопрос в том, кто возглавит «Динамо».

Такой специалист был и никогда не уйдет из нашей памяти.