Левый берег Дона

Глава сороковая

Есть в литературе такой штамп - "быть полумертвым". Так вот, ковыляя к обочине, я чувствовал себя не полумертвым, а просто живым мертвецом.

Когда за спиной закрылась калитка и стукнул засов, жизненные силы совсем покинули меня. С трудом передвигая ноги я вышел на проезжую часть и вскинул руки перед белой "пятеркой".

Водитель выскочил из салона, как ошпаренный, и заорал:

- Тебе что, жить надоело?! А если б я не успел затормозить?

- Тогда тебе пришлось бы ремонтировать передок. Отстегивать адвокату. Таскаться по судам... А так - ты заработаешь двадцатку.

- Чего - двадцатку?!

- Рублей. Если подбросишь меня до ЦУМа.

С таким образчиком южно-российского нахальства водитель, похоже, еще не сталкивался.

- До ЦУМа отсюда стоит тридцать рублей, - возразил он машинально.

- Двадцать, двадцать, - заметил я брюзгливо, усаживаясь в машину. - За тридцатку - это с доставкой на нужный этаж, а у нас лестница узкая, только "Ока" проходит...

В контору ехать было не в дугу. Больше всего хотелось наглотаться аспирина, лечь на диван и завести глаза минут на шестьсот. Я так бы и сделал, но в последний момент вспомнил, что сегодня после обеда должен позвонить один потенциальный клиент. Я ему накануне часа полтора мозги грузил. Он либо вообще не позвонит, либо откажется от услуг моего агентства, сославшись на какую-нибудь уважительную причину. И все же я должен быть в назначенный час неподалеку от телефона.

Расплачиваясь с водителем "пятерки" двумя десятками, я вдруг обнаружил, что мой бумажник какой-то слишком тонкий.

Обмирая, я пересчитал, что осталось, и чертыхнулся. Блин, ну сколько раз я зарекался носить с собой не больше денег, чем нужно на карманные расходы!.. Пробухал все к чертовой матери!

С окончательно испорченным настроением я купил в киоске бутыль минеральной воды и поволокся в контору.

Ключ висел на вахте - значит, Валя еще не пришла. Я уныло поблагодарил бабулю, вручившую мне ключ, глотнул прямо из горлышка и подумал: "Охо-хо!.. Что ж я Валюшке-то скажу?!..".

Этот вопрос я задал себе еще раз в офисе, когда сел за стол и снова приложился к минералке. Валя - дама, конечно, не бедная, и моя зарплата для нее - так, ерунда, пару раз на рынок сходить... Но, во-первых, я сказал, что бабки сегодня будут. А, во-вторых, я понятия не имел, где в ближайшие дни перехватить денег.

Телефон на столе молчал. В пыльной комнате было душно. Летом здесь, наверное, мухи будут дохнуть на лету.

Я снял пиджак и не повесил на стул, а как-то бросил позади себя. Потом закинул ноги на стол, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Было тихо, хорошо, спокойно.

"Где бы диван раздобыть? - думал я в полудреме. - Недорогой, но приличный. На нем могут сидеть посетители, а я - в критические дни, как сейчас, - поспать...".

Тут сон окончательно сморил меня.

Не знаю, сколько я пребывал в объятиях Морфея, - минуту, пять или полчаса. Очнулся я внезапно, как от толчка. Сердце гулко колотилось в груди. Я истекал холодным потом и никак не мог понять, что меня побеспокоило.

Затем сквозь шум в ушах я расслышал шаги в коридоре. Кто-то с каждой секундой приближался к моему офису.

"Валя?!" - резанула страшная догадка.

***

Я мигом сбросил ноги со стола, протер глаза и напустил на чело многозначительную задумчивость. Словно обдумывал в данный момент поправки к "Критике чистого разума".

Около двери идущий остановился. То ли собираясь с духом, то ли - читая надпись на табличке.

Неужели клиент?!

Сон как рукой сняло. Я развернул первую попавшуюся ведомость, взял в одну руку авторучку, а другой - придвинул калькулятор и перемножил 486 на 586. Сумма получилась впечатляющая. Если в рублях, мне до конца жизни хватит...

В дверь постучали.

- Да-да, войдите! - крикнул я.

На пороге появился парень лет двадцати четырех или пяти, одетый традиционно для служащих офиса. Черные брюки и рубашка. Галстук - на мой взгляд, слишком яркий. И черные лакированные туфли, в которые можно смотреться как в зеркало.

- Добрый день, Станислав Алексеевич! - провозгласил он, устремляясь ко мне с широкой и светлой улыбкой.

- Рад вас видеть, - сказал я, выходя ему навстречу из-за стола. Мы обменялись рукопожатиями. - Присаживайтесь!

Он опустился за стол и, продолжая источать дружелюбие и открытость, представился:

- Я - Петров Роман Кириллович, директор АО "Карат". Мы с вами соседи. Мой офис - на этаж выше...

- Помилуйте, Роман Кириллович! - сказал я и всплеснул руками. - Вы что же, совсем меня держите за ни разу не грамотного?

- Как можно, Станислав Алексеевич, как можно! Напротив!..

Он запнулся. Я терпеливо ждал продолжение, безмерно завидуя его уверенности в себе, раскованности и дежурной улыбке. Всегда хотел уметь улыбаться широко и приветливо, как он. У меня, к сожалению, как ни старайся, получается либо перекошенная гримаса, с которой киношные злодеи увечат свою жертву, либо бессмысленная улыбка только что отобедавшего дауна...

- Вчера, как и вы, я был на открытии ярмарки, - наконец сказал Петров. - Не знал я, что вы так хорошо знакомы с Геннадием Дмитриевичем...

- С кем? - переспросил я.

- С Мухиным.

- Ах, с Мухиным... Да, мы - друзья детства. Только в последнее время наши жизненные пути... как бы это сказать... несколько разошлись.

- Я понимаю, - торопливо сказал мой собеседник. - Не надо лишних слов... Так вот, Станислав Алексеевич, у меня к вам есть маленькая просьба. Не могли бы вы замолвить за меня словечко перед Мухиным? Я хотел бы перейти в его юрисдикцию. Условия я знаю, и они меня устраивают.

- Гм... - сказал я. - Не совсем понимаю, о чем речь. Но обязательно передам Мухину ваши слова.

- Буду вам очень признателен, - сказал Петров. Он бросил взгляд на мой включенный калькулятор и засуетился: - Ну, не буду вас отвлекать... Всего хорошего, Станислав Алексеевич!

Я пожал его руку, какую-то широкую и крепкую, произнес: "Вам так же!.." - и он скрылся за дверью. Как-то торопливо, словно убегая.

- Делать ему нефиг, что ли? - пробормотал я, оставшись один.

Во рту совсем пересохло. Я приложился к бутыли, а потом зацепил свой лапсердак и принялся обшаривать карманы, собирая визитки, которые мне вчера насовали.

За этим добродетельным занятием я вдруг сообразил, что просьбу выполнить можно и даже нужно. Шестерить я не люблю, но это - случай особый. Во-первых, у меня будет повод встретиться с Генкой. А, во-вторых, пусть только генеральный директор АО "Карат" откажется после этого стать постоянным агентом моего агентства!.. Да я из него всю душу вытрясу - ничего чертям не оставлю!..