Лжецы и любовники

Глава 31

Было утро воскресенья. Либерти сидела в кресле гримера и думала о том, как легко привыкаешь ко всеобщему вниманию. С ней обращались, как с принцессой, и ей это нравилось.

Визажист — гомосексуалист в салатовом спортивном костюме — принес несколько прядей для наращивания волос. Беверли сосредоточенно накладывала ей макияж и приклеивала накладные ресницы, а Фантазия примеряла красное платье, которое должно было сидеть как влитое.

Либерти сама понимала, что выглядит сногсшибательно. У нее было чувство, что это происходит не с ней, не с той Либерти, которая работает официанткой и лишь мечтает петь. Ее превратили в какую-то сказочную красавицу. До чего ж это приятно!

Наконец она вышла на площадку. Малик немедленно оторвался от всех других дел и принялся старательно показывать, как именно она должна двигаться рядом с Джимми.

Тот тоже непрестанно крутился возле.

— У тебя кто-то есть? — спросил он, похотливо осклабившись. — Мы с тобой должны быть вместе, потому что я скоро стану очень знаменитым. Советую соглашаться, пока не поздно. Все эти шлюхи и шлюшки скоро будут вешаться мне на шею.

— Нет уж, спасибо, — ответила Либерти. — Но если тебе потребуется бэк-вокалистка…

— Я исполняю рэп, киска. Рэп! — Он сердито взглянул на нее. — Не какой-то слюнявый соул типа Брайана Макнайта или гребаного Кита Суэта. Я таким дерьмом не занимаюсь. Я современный чувак!

— Счастливчик, — буркнула она.

— Смеяться вздумала? — вскипел Джимми. На лбу у него выступил пот. — Только посмей — тебя отсюда в момент выставят. Тогда я посмеюсь!

— А почему ты пишешь такие сексистские тексты? — спросила Либерти, пропуская угрозу мимо ушей. — Уверена, ты можешь сочинить что-то более оригинальное.

— Пошла ты! — Он сверкнул глазами. — «Толстухи» станут песней года, это как пить дать. Да что ты вообще в песнях понимаешь?

— Вообще-то, это моя профессия. Я пишу и пою песни.

— И много уже записала? — с вызовом спросил он.

— Нет, но Доннел Деймон хочет меня прослушать.

— Ну да, крошка, как же, как же… — Он усмехнулся. — Он тебя не прослушать хочет, а отодрать.

Почему все говорят одно и то же? Раз она хороша собой — значит, другого и быть не может?

Утро пролетело быстро. Малик был доволен тем, как Либерти смотрелась рядом с Джимми. Этот, с позволения сказать, исполнитель девушке активно не нравился, но она убедила себя, что это всего лишь игра. Она играет роль, только и всего.

В обеденный перерыв появился Деймон Доннел.

Либерти не знала, как себя вести. Броситься к нему и поблагодарить? В конце концов, это он ее заметил и теперь платит ей за съемки в клипе. По словам Малика, которые передала ей Беверли, она ему понравилась. Интересно, что это все-таки означает?

Потом она подумала, что не станет, как все, лизать ему задницу, это не в ее правилах.

Он был одет буднично, в бежевом, тонком свитере, черных брюках и бейсболке, надетой задом наперед. Все опять принялись виться вокруг него, предупреждая его малейшие желания. Всеобщее внимание он воспринимал как нечто само собой разумеющееся.

Он поговорил с Маликом, и они вместе пошли смотреть отснятый материал.

— Иди поздоровайся, — пихнула ее в бок Синди. — Иди!

— С какой стати?

— С такой, что ты ему нравишься. А он нравится тебе, — беззлобно усмехнулась Синди.

— Ничего подобного! — огрызнулась Либерти, уже жалея о том, что разоткровенничалась с сестрой. — Сколько тебе раз говорить? Единственное, что мне от него нужно, это чтобы он прослушал мою кассету. И вообще, если ему есть что мне сказать, он сам может подойти.

— Ох, ох, ох! Какие мы важные! — подтрунивала Синди. — Все ясно!

Синди ее не поколебала: она приняла решение и от него не отступится.

Ассистент режиссера подвинул ей стул, она подошла и села. Синди поспешила следом.

— Пойду перехвачу чего-нибудь, — сказала она. — Умираю с голоду. — Она прикрыла телеса символической шалью. — Ты идешь? У меня такое узкое платье, что я есть не могу.

— Принести тебе что-нибудь?

— Я не хочу. Я лучше здесь останусь.

— Что ж, валяй, мори себя голодом. — И Синди убежала.

Рядом лежал оставленный кем-то журнал «Пипл». Либерти взяла его полистать.

Через мгновение рядом очутился он. Либерти сразу поняла это по запаху его очень дорогого и запоминающегося одеколона. Ей стоило большого труда не поднять голову.

— Эй! — окликнул он, постучав ее по плечу. — Не пора ли сказать мне большое спасибо?

Она взглянула.

— Мистер Доннел? — Она делано удивилась. — Ну, конечно, я вам очень благодарна, только это не моя специальность. Так… опыт, не более. Да, и за деньги большое спасибо.

— Ты как-то изменилась. — Он поднял на лоб очки и прищурился.

— В худшую или лучшую сторону? — Либерти отложила журнал.

— Ты и раньше была хоть куда, — заметил он, — а теперь стала просто стильная девушка.

— Спасибо, мистер Доннел. — Ей хотелось добавить: «Что же вы раньше меня не замечали? Когда я вам кофе подавала? Каждое утро, между прочим. Я что, была невидимкой?»

— Зови меня лучше Деймоном. — Он долго и томно смотрел на нее. — Что-то мне подсказывает, что мы подружимся.

Стараясь не замечать похотливого взгляда, Либерти вернулась к своей теме.

— Сегодня я принесла кассету. Я бы хотела, чтобы вы ее прослушали.

— Хотела бы, говоришь? — Он не сводил с нее глаз.

— Да, — ответила Либерти, продолжая делать вид, что ничего не замечает.

— Стало быть… Либерти, — сказал он, потирая пальцем подбородок с трехдневной щетиной, — ты не шутила? Ты действительно поешь?

— А вы думали, я вру?

— В наши дни ничего нельзя знать наверняка. Всяк норовит урвать кусок славы.

— Тогда что вас удивило?

— Вот что. — Он вдруг заговорил серьезно. — Традиционные исполнители — не моя специальность. Я занимаюсь хип-хопом, рэпом.

— Нет, — поправила она, — вы занимаетесь звукозаписью и работаете с кем захотите сами! Вы же себе хозяин, разве нет?

— Согласен. — Он самодовольно усмехнулся. — Я сам себе хозяин.

— Если вам сейчас некогда слушать мою кассету, можно я завтра принесу ее вам в офис, и вы послушаете?

— Не вижу причин для отказа.

— В котором часу? — спросила она, решив его добить.

— Ну, скажем, в шесть тридцать.

— Буду.

— И вот что… Либерти…

— Да?

— Пусть это останется между нами. — С этими словами он отошел от нее.

Беверли права, он определенно к ней клеится. Сказать-то он ничего такого не сказал, но все было написано в его взгляде, неимоверно сексуальном взгляде дымчато-серых глаз.

А с другой стороны, что же он тогда вот так взял и отошел? И что означает это «между нами»? Кому она может растрепать?

Может, он просто любит в игры играть? Да, точно, скорее всего — так!

Что ж, хоть она и не в его лиге, но в свою игру тоже играть умеет.

А самое главное — что он назначил ей встречу. На завтра на половину седьмого.

И она непременно придет. Потому что Деймон Доннел — это ее большой шанс.