Лживая

Глава 1

Смирительная рубашка так плотно облегала мое тело, что руки покалывало, а пальцы онемели. Я погрузилась под поверхность воды, тяжести на рубашке тянули меня вниз. Я задыхалась, и жидкость хлынула мне в рот. Хлор обжег глаза, когда я смотрела, как увеличивается расстояние между мной и поверхностью. Над головой двигались размытые фигуры, становившиеся все меньше и меньше. Они наблюдали за мной. Ждали. Наблюдали. Ждали.

Паника сжала мою грудь, когда ноги коснулись поверхности. Три метра отделяло меня от отчаянно необходимого кислорода. Если я не стану быстро двигаться, то утону. Изо рта вырвались пузырьки, которые почти издевательски заплясали перед глазами. Я рвала ткань, прижимая руки к бокам, билась и брыкалась, позволяя инстинкту взять верх.

Это всего лишь тест, напомнила я себе. Саммерс никогда бы не позволила мне сделать это, если бы это было слишком опасно. Она была тренером Вариаций много лет — она знала, на что мы способны. Она могла рисковать потерей моего сознания, но не позволила бы мне умереть.

И Алек не допустит, чтобы со мной что-то произошло.

Я перестала бороться и опустилась на дно бассейна, упираясь коленями в голубой бетонный пол. Закрыв глаза, я изо всех сил старалась не обращать внимания на непрекращающееся давление, нарастающее в груди. Я нуждалась в воздухе. Я и так потратила слишком много времени на панику.

Сосредоточься.

Я заставила себя вспомнить маленькую девочку, с которой столкнулась в торговом центре. Представила ее тонкие черты лица, узкие плечи, стройные конечности. Представила, как смотрю в ее глаза, как вселяюсь в ее тело. И тут же знакомое рвущее ощущение зародилось в пальцах ног и поползло вверх по икрам. Когда оно достигло моей груди, давление рубашки ослабло. Теперь она стала мне велика на несколько размеров. Вывернувшись из своих пут, я открыла глаза и оттолкнулась от поверхности бассейна. Задыхаясь, я вынырнула, глотая воздух. Я почувствовала, как мои конечности удлиняются, а тело возвращается к своей собственной форме. Как только мое зрение прояснилось, я заметила Алека, сидящего на краю бассейна и готового прыгнуть в воду. Его темные брови были насуплены, а серые глаза полны беспокойства. Он всегда выглядел разъярённым при волнении, и этот взгляд ему очень, очень шел. Взгляд еще больше подчеркивал его острые скулы и волевой подбородок, и выдавал намек на вспыльчивость, которую он обычно так хорошо контролировал.

Саммерс, Таннер и Холли собрались вокруг, наблюдая за происходящим. Таннер подмигнул мне и жестом указал на стопку полотенец в углу; одно из них поднялось и полетело к его протянутой руке.

— Хвастун, — с улыбкой произнесла я и поплыла к лестнице.

Взяв протянутую руку Алека, я позволила ему вытащить меня из бассейна. Он обернул полотенце вокруг моих плеч, и я прижалась к пушистому материалу, желая, чтобы вместо него была грудь Алека, но его бицепс коснулся моей кожи меньше чем на секунду. И все же этот короткий контакт вызвал во мне мурашки, как и всегда. Я опустилась на скамейку, прислонившись спиной к стене. Зубы стучали, когда я испустила дрожащий вздох. Я чувствовала, как паника постепенно уходит, но сердце продолжало неровный ритм.

Холли обхватила меня рукой.

— Черт. Не могу поверить, как долго ты не выплывала. Ты в порядке?

Я пожала плечами и прислонилась головой к ее плечу. Я ощущала, как все смотрят на меня.

— Трансформация в маленькую девочку — неплохой трюк, Тесса. Но ничто не сравнится с опытом, близким к смерти, чтобы разогнать кровь, не так ли? — сказал Таннер с ухмылкой.

Его зубы сверкнули белизной на смуглом лице. Его рыжий ирокез бросал вызов гравитации, как это всегда и было — одно из преимуществ Вариации Телекинеза.

— Это не смешно. Тесса могла пострадать, — прорычал Алек.

Он прижал сжатые кулаки к стене; мышцы его спины вздрагивали, словно он пытался остановить себя от того, чтобы пробить руками стену — что он легко мог бы сделать благодаря своей Вариации. Он был сильнее и быстрее обычных людей — и других Вариаций, если уж на то пошло.

— Каждый должен научиться использовать свои Вариации в экстремальных ситуациях. Мы не можем опекать студентов, а потом ожидать, что они выживут на миссии. Тесса уже не ребенок, — сказала Саммерс, нетерпеливо проводя рукой по своему беспорядочному хвосту.

Саммерс была агентом СЭС — Силы с Экстраординарными Способностями — с тех пор, как мы родились, и имела полную власть во время нашего обучения Вариациями. Но это не мешало Алеку регулярно бросать ей вызов. Он мог быть невероятно упрямым. И новость о том, что я больше не ребенок, которого он забрал из дома несколько лет назад, еще не дошла до его сознания.

— Не превращай это в большую проблему, чем она есть на самом деле, Алек, — предупредила она, поворачиваясь и покидая бассейн.

Таннер похлопал Алека по плечу.

— Она права. Ты должен остыть. — он сел на скамейку рядом со мной и Холли и прислонился спиной к стене. — Ребята, слышали новости?

— Какие? — спросила Холли.

— Кейт и Майор покинули штаб перед рассветом. Они направляются в Ливингстон, в какой-то провинциальный городок в Орегоне.

Так вот почему я не видела Кейт весь день. Обычно она никогда не покидала Алека. Она была его постоянной тенью.

— Разве это не то место, где произошло ужасное убийство? — спросила я.

Таннер кивнул.

— Да. И я слышал, что там произошёл еще один инцидент.

Вода струйками стекала по моему лицу, но я не потрудилась ее вытереть.

— Почему они вообще интересуются этим? Это всего лишь маленький городок. И не похоже, что каждый убийца — дело СЭС.

СЭС официально являлось отделом ФБР, и большинство наших дел поручалось им — хотя мы также участвовали в более масштабных мероприятиях по борьбе с терроризмом и шпионажем. Но если не считать девиза ФБР «Верность, храбрость и честность», выгравированного над входом в штаб-квартиру СЭС, наша организация была практически автономной. Если в преступлении усматривалась причастность Вариации, агенты СЭС отправлялись на расследование. В противном случае ФБР предоставляло нас самим себе, пока мы не привлекали внимания к своему существованию. Майор не хотел, чтобы было по-другому.

Таннер пожал плечами.

— Кто знает, что творится в голове у Майора. Может, в деле есть что-то еще, о чем мы не знаем.

— Возможно, ФБР подозревает Вариации, — добавила Холли.

— Если СЭС все-таки вмешается, интересно, кого они выберут для этой миссии, — произнесла я.

Мы узнаем это достаточно скоро.

Интерком зашипел.

Холли застонала, светло-русые волосы упали ей на лицо, когда она села.

— Черт. Что им теперь нужно?

Я не двигалась. Я была измотана утренним посещением бассейна, за которым последовала послеобеденная пробежка, и хотела получить несколько блаженных минут отдыха, прежде чем мы с Холли займемся баллистикой.

— Тесса. Встречаемся в моем кабинете как можно скорее, — прорычал Майор Санчес, его голос был искажен старыми колонками.

Я закатила глаза. Можно подумать, что СЭС может позволить себе современное оборудование.

В мире Майора «как можно скорее» означало «прямо сейчас, или ты пробежишь три круга». Поскольку мои ноги все еще горели после ежедневной пробежки, я не хотела опаздывать.

Холли усмехнулась.

— Удачи.

Поднявшись, я поспешила уйти. Когда Кейт и Майор вернулись из Ливингстона?

Закрытая дверь кабинета Майора Санчеса встретила меня, табличка «Не Беспокоить» дразнила меня своими жирными черными буквами. Я постучала и, не дожидаясь приглашения — которого никогда не будет, — осторожно приоткрыла дверь. Майор стоял за столом, скрестив мощные руки. Его черные волосы были зачесаны назад, и в них было столько геля, что хватило бы смазать петли во всем комплексе. Его темные глаза посмотрели на меня, но я так часто зарабатывала этот взгляд, что почти не вздрогнула.

— Присаживайся, Тесса.

Спотыкаясь, я подошла к свободному креслу и села. Эти кресла были такими, что хотелось поскорее встать к чертям: блестящее черное твердое дерево, непоколебимое и безупречное, как и человек, который их выбрал. Не то чтобы такие кресла были необходимы, поскольку несколько минут в обществе Майора оказывали на большинство людей одинаковое воздействие.

Алек и Кейт уже сидели, держась за руки. Вернее: Кейт сжимала руку Алека, словно боялась, что он убежит. На нем была одна из белых рубашек на пуговицах, которые Кейт купила для него, волосы еще влажные после душа после пробежки. В поле моего зрения попали сузившиеся глаза Кейт: янтарные со странным медным оттенком — если мои бирюзовые глаза были необычными, то ее глаза откровенно тревожными.

Я повернула голову и снова обратила свое внимание на Майора. Если Кейт прямо посмотрит мне в глаза, то с помощью своей Вариации сможет прочитать, что именно у меня на уме, а это может оказаться неловкостью, потому что обычно это связано с фантазиями об Алеке в той или иной степени обнажённости.

Майор не сел, вместо этого встал за своё рабочее кресло, обхватив руками спинку так крепко, что костяшки пальцев побелели. Нелегкий подвиг с такой загорелой кожей, как у него.

Я переместилась в кресле. Мой взгляд остановился на доске за столом Майора. Я давно не была в его кабинете, и доска с тех пор изменилась. Тогда на ней не висело тревожных снимков.

На первой фотографии была изображена девушка, лежащая на животе, с проволокой, туго намотанной на горло. У меня перехватило дыхание при мысли о том, что меня задушат, что я буду смотреть в глаза убийце, борясь за дыхание, что я умру с жестоким лицом убийцы, как последним взглядом на мир. Мои глаза переместились на вторую фотографию, на которой была изображена другая девушка — трудно было определить ее возраст, так как ее тело раздулось и приобрело зеленоватый оттенок. Трупы утопленников были самыми ужасными. Я никогда не видела ни одного из них в реальной жизни, да и вообще ни одного трупа, если уж на то пошло. Но я видела достаточно снимков во время курса «Базовой Судебной Патологии», и это было достаточно тревожно.

— В деле о серийном убийце в Ливингстоне произошло новое событие.

Я выпрямилась, пораженная темой. Майор никогда не говорил со мной напрямую об этом деле — или о любом другом деле. Я не проработала в СЭС достаточно долго, не была достаточно опытной или надежной. Кейт и Алек кивнули в унисон.

— Его четвертая жертва. — Майор продолжил.

— Четвертая? Кто был третьей жертвой?

Я слышала только о двух. Видимо, каналы сплетен в СЭС работали не так хорошо, как я надеялась.

— Мистер Чен. Он был уборщиком в средней школе Ливингстона, — ответил Майор.

— Мужчина?

Майор вздохнул.

— Это вызвало большой переполох у нашей группы профилирования. Их анализ до этого момента предполагал женоненавистника.

Четыре убийства. Должно быть, это стало шоком для такого маленького городка, как Ливингстон.

— Почему мы вообще думаем, что это серийный убийца? В чем здесь связь?

Майор ослабил хватку на кресле.

— Две жертвы были убиты с проволокой на шее. Две другие были найдены в озере или рядом с ним — мы не можем точно сказать, как они были убиты. Но у всех них имелась одна общая черта: убийца вырезал букву «А» на коже над их грудной клеткой. Мы пока не знаем, почему.

— Он делал это, когда жертвы уже были мертвы? — спросила я, когда всевозможные ужасные образы нахлынули на мою голову.

— Да. Но я не для этого пригласил тебя в свой кабинет; скоро ты ознакомишься с этими делами.

Этой мысли было достаточно, чтобы мой пульс участился.