Лицензия на убийство. Том 2

Глава 11. Дива Айола

Всю дорогу до арендованного Носком особняка Ковалёв пытался найти хоть какое-то логичное объяснение тому, что их новый знакомый Нуллу называет Жаба принцем Далувора. Но не нашёл.

«А ситуация всё больше и больше становится похожа на картины Кармога, — думал Лёха, пытаясь разложить в голове по полочкам события последних часов. — Полный сюрреализм и никакой логики».

Подъехав к дому, решили загнать транспортёр во двор, чтобы он не привлекал ненужного внимания, благо забор был высокий и глухой. Едва комедианты и Нуллу покинули салон, Носок выскочил из дома и возмущённо затараторил:

— Господин Лёха! На инфовизор поступило уже несколько звонков! Я волнуюсь!

— Надеюсь, догадался не отвечать? — спросил Ковалёв.

— Догадался.

— Горжусь тобой! — усмехнулся комедиант и добавил невероятно проникновенным голосом: — Как ты, вообще, себя чувствуешь? Фантомные боли на месте утерянного пальца не беспокоят?

— Вам смешно, господин Лёха, — насупился адвокат. — Но Вы не представляете, какая это для меня трагедия.

— Трагедия будет, когда Жаб тебе башку оторвёт, а палец — это мелкие неприятности. Пойдём поговорим о прекрасном.

— О картинах? — удивился Носок. — Сейчас?

Лёха ничего не ответил, он подхватил адвоката под локоть, завёл в дом и уже там сказал:

— С нами приехал очень странный амфибос. Он думает, что Жаб — принц Далувора. Мы не должны его в этом разубеждать.

— Но ведь господин Жаб не принц? — на всякий случай уточнил Носок.

— Нет, конечно. Он принцесса.

— Опять шутите?

— А ты догадливый, это хорошее качество для адвоката. И чтобы ты в полной мере оценил важность нашего гостя, добавлю: он из окружения Бронкхорста, и с его помощью есть шанс выйти на этого гада. Но чтобы парень с нами добровольно сотрудничал, надо ему подыгрывать. Он должен продолжать верить в августейшее происхождение Жаба.

— Подыграть не проблема, Вы же знаете, это я умею, — с гордостью ответил Носок.

— Соврать ты можешь, знаю, — согласился Ковалёв. — И это тоже хорошее качество для адвоката. Слушай, зачем тебе становиться флористом? Ты ведь рождён быть адвокатом!

Носок насупился и с обидой пробурчал:

— Обещали разговор о прекрасном, а сами смеётесь надо мной.

— Мы пока ещё живы, Носочек! Это прекрасно! — оптимистично заявил Ковалёв, исполнив обещание. — Но, возможно, такой расклад ненадолго. Возьми документы и ценные вещи, надо побыстрее отсюда сваливать.

Комедиант вышел на улицу. Уроженцы Далувора стояли у транспортёра и о чём-то оживлённо болтали на своём языке. Лёха тут же забеспокоился, не рассказал ли Жаб уже соотечественнику, что никакой он не король. Ковалёв быстро подошёл к амфибосам и сказал другу:

— Я велел Носку собираться, надо подумать, где теперь можно спрятаться. Боюсь, гости могут прибыть с минуты на минуту.

— Тоже так думаю, — согласился Жаб. — Секретаршу уже или нашли, или она пришла в себя. Значит, камеры наблюдения в офисе уже отсмотрели. В ближайшее время Тид и Бронкхорст узнают, что мы на Тропосе. И что мы за ними охотимся. А может, уже знают.

— И что с нами Нуллу, который с большой долей вероятности нам или помогает, или мы выбили из него информацию, — добавил Лёха.

— И ещё они отследили, на чём мы уехали, значит, Тид уже понял, что Носок с нами. Сейчас он всё сведёт до кучи и передаст информацию Бронкхорсту. В том числе и адрес этого дома. Если уже не передал, — продолжил строить догадки Жаб. — В общем, ты прав, время идёт на минуты.

— Прошу прощения, Ваше Высочество! — перебил комедиантов Нуллу. — Тид пока ещё ничего не передал Бронкхорсту и до завтра вряд ли что-то передаст. Он сегодня прибыл в офис к десяти часам, раздал указания и уехал. При этом запретил его беспокоить до завтра, что бы ни случилось.

— Это почему вдруг так? — удивился Лёха.

— Сегодня премьера у дивы Айолы.

— У кого? — переспросил комедиант.

— Понимаете, — Нуллу заметно напрягался, чтобы подобрать правильные слова. — Господин Тид имеет слабость к красивым женщинам и к опере.

— Этот парень мне определённо нравится своей тягой к прекрасному, — усмехнулся Ковалёв. — Он олицетворяет собой любовь к искусству во всех её проявлениях: и картины, и опера, и не исключено, что наш друг Тид пишет стихи по ночам. Есть такое?

— Про стихи я не в курсе, — ответил Нуллу. — Но с дивой Айолой у него отношения.

— Ну это логично: умножаем любовь к опере на слабость к красивым женщинам и получаем на выходе невероятную тягу к красивым оперным певичкам. Что ты там про премьеру сказал?

— Сегодня в восемь часов вечера в Гранд-Тропос-Опера премьера новой постановки. И у дивы Айолы там главная партия. Говорят, она её получила благодаря тому, что господин Тид финансировал эту постановку. Так что у него двойной интерес сегодня — посмотреть на свою протеже и увидеть результат финансовых вложений. И все в офисе знают, насколько это для него важно. Поэтому вряд ли кто-то рискнёт сегодня беспокоить господина Тида и портить ему настроение звонком. Учитывая, что он настрого запретил это делать. Разве что, начальник безопасности мог бы, но его в офисе не было.

— А если, минуя Тида, сообщат сразу Бронкхорсту, что те, кого он разыскивает, были сегодня в офисе? — спросил Жаб.

— Исключено. Это просто некому сделать. Люди Тида не имеют выхода на Бронкхорста.

— Такая жёсткая субординация? — удивился Ковалёв. — Через голову не прыгают даже в таких важных случаях?

— Не поэтому. Тид ведь не человек Бронкхорста. Они сотрудничают лишь по некоторым вопросам. Я не думаю, что кто-то, кроме самого Тида, сможет донести до Бронкхорста какую-либо информацию. Скорее всего, служба безопасности всё подготовит, чтобы завтра утром показать Тиду. Но, как я уже сказал, её руководителя в офисе не было… — Нуллу запнулся, оглядел комедиантов и спросил: — Кстати, а где он?

— Мы-то откуда знаем? — удивился Жаб.

— Ваше Высочество! Но ведь вы ездите на его транспортёре.

— Так вот кто это был, — задумчиво произнёс Лёха и добавил: — Этот парень одолжил нам свой транспортёр.

— Но… — Нуллу пытался переварить полученную информацию. — Но у транспортёра биометрический запуск двигателя. Он заводится только от отпечатка пальца.

— Он и палец нам одолжил, — пояснил Лёха, и тут же поспешил перевести разговор на другую тему: — А чего мы здесь на улице стоим, как не родные? Если у нас есть немного времени, то прошу в дом!

Нуллу тут же посмотрел на «принца», явно ожидая разрешения войти с ним в одно помещение.

— Проходи! — сказал Жаб и сам направился к дому.

Его соплеменник учтиво преклонил голову, дождался, пока в дверь войдёт «Его Высочество», и лишь после этого сдвинулся с места.

— Нуллу, присядь пока на диван, отдохни, мне с Его Высочеством надо кое-что обсудить, — сказал Лёха, когда все оказались в доме. — Если хочешь, наш друг Носок принесёт тебе чего-нибудь выпить.

— Нет, спасибо! Не нужно! Я не хочу пить! — ответил амфибос, подошёл к дивану, но садиться на него не стал — он не мог этого сделать, пока стоял сам «принц».

Лёха облегчённо выдохнул — судя по поведению Нуллу, правды Жаб земляку пока не сказал. Комедианты отошли на кухню, где Ковалёв на всякий случай сразу же спросил друга:

— Ты же не проболтался? Он ведь всё ещё думает, что ты принц?

— Конечно, — ответил Жаб. — Зачем мне его в этом разубеждать? Пока он так думает, мы можем вытрясти из него ценную информацию. Принцу он готов рассказать всё, что знает.

— Просто вы так мило беседовали на улице, что я испугался, не сболтнул ли ты лишнего, — признался Лёха.

— Не сболтнул, — успокоил друга амфибос. — Я, конечно, не умею обманывать, но это и не нужно. Он не смеет задавать мне вопросы, а сам я ничего не рассказываю, просто игнорирую эту неудобную тему.

— А о чём тогда болтали?

— Я расспрашивал его о Бронкхорсте и Тиде, он отвечал. Сказал, что Бронкхорста видел всего несколько раз, и как на него выйти, не знает. Про Тида только начал говорить, но пришёл ты.

— Ладно, ещё расспросим, — сказал Ковалёв. — Насколько я понял, он идёт на сотрудничество.

— С радостью, — подтвердил Жаб. — Он очень хочет мне помочь.

— Ну вот и славно. Сейчас быстро проверим, как там наверху наши пленные, а потом продолжим разговор с твоим землячком. Хотя надо новости ещё просмотреть на предмет очередных сюрпризов. А то я уже со всех сторон гадостей ожидаю.

— Давай я пленных проверю, а ты пока новости глянь, — предложил Жаб.

Лёху это устроило, он отправился к инфовизору, а амфибос пошёл на второй этаж.

К радости беглых рабов господина Бронкхорста, по новостям про них новых сюжетов не было, а пленники лишь попросили попить. Жаб эту просьбу исполнил и даже пообещал накормить бедолаг, как только появится свободная минута.

Когда комедианты присоединились к ожидавшим их в гостиной Носку и Нуллу, Лёха сразу же объяснил их новому знакомому, что к чему:

— Врать мы тебе не будем, Нуллу, твой принц в опасности. Он вынужден скрываться. Думаю, ты это уже и сам понял. И сейчас от тебя зависит, усложнится его жизнь или, наоборот, в ней начнётся светлая полоса.

— Я готов ради Его Высочества пожертвовать жизнью в любой момент! — торжественно объявил амфибос.

— Будем иметь в виду, но, спасибо, пока не нужно. Ты лучше расскажи нам ещё что-нибудь про Тида. Но для начала хотелось бы узнать, что ты, вообще, у него делаешь?

— Он нанял меня в качестве консультанта. Сказал, что хочет узнать больше про наш народ. В редкие минуты, когда у него есть свободное время, он задаёт мне вопросы, я ему рассказываю про Далувор, про амфибосов. Но меня это удивляет. Я ведь бывший военный, есть специалисты, которые могут рассказать намного больше и лучше. Но Тид хорошо платит, поэтому меня всё устраивает, — Нуллу осёкся, посмотрел на Жаба и продолжил: — Точнее, устраивало. Когда я узнал про Его Высочество, то возмутился. Но виду не подал, чтобы в случае чего быть полезным. И вот такой случай представился — вы можете на меня рассчитывать. Я готов отдать жизнь за Его Высочество!

— Мы помним, ты уже говорил. Выходит, когда мы с тобой встречались на корабле, ты не знал, кто это? — спросил Лёха, показывая на Жаба.

— Конечно, нет! Если бы я знал, не допустил бы такого неуважительного отношения к Его Высочеству.

— А когда узнал?

— Вчера. Услышав разговор Тида и Бронкхорста.

— Подслушиваешь?

— Я не специально. Тид в последнее время очень боится покушения. Он часто просит меня проверить его машину на предмет заложенной взрывчатки, я ведь подрывник. И я решил поставить под днище несколько камер, чтобы они зафиксировали и сообщили, если кто-то сунется туда. Вчера я спустился на стоянку, залез под машину, чтобы посмотреть, куда камеры лучше воткнуть, а на соседнем месте стоял лимузин Бронкхорста.

— Да ну! — Лёха перебил амфибоса. — У него тоже офис в этом здании?

— Что Вы! Он к Тиду приезжал. Он персона другого масштаба — на уровне правительства или руководства спецслужб Тропоса. Деталей я не знаю, он очень скрытный.

— Такая масштабная фигура? — переспросил Ковалёв. — А почему тогда он к Тиду ездит, а не наоборот?

— Это происходит крайне редко, на моей памяти всего второй раз, — ответил Нуллу. — И пока я там возился с днищем, он вернулся к лимузину, а Тид его провожал. Они долго не могли расстаться, Бронкхорст громко и грязно ругался. Я просто не рискнул обозначить своё присутствие — молча лежал под машиной. А в конце их разговора Бронкхорст сказал Тиду, что у того в руках был сам наследный принц Далувора, а Тид его упустил. Бронкхорст кричал, что они потратили кучу сил и средств, чтобы вычислить, выследить и поймать Его Высочество, а Тид всё испортил. И если он не хочет повторить судьбу кхэлийского адвоката, то должен найти наследного принца. И ещё сказал, что времени осталось совсем мало.

— На что осталось мало времени? — поинтересовался Жаб.

— Не знаю, Ваше Высочество! Бронкхорст не уточнил. Он после этого просто ещё раз грязно выругался и уехал. А Тид потом сразу же кому-то звонил и требовал, чтобы ему как можно быстрее предоставили информацию про Вас и Вашего спутника. Он называл вас комедиантами. Прошу простить меня за то, что повторил это слово!

— Да, это было больно, но попробуем пережить, — не удержался от сарказма Лёха. — Ты знаешь, зачем они хотят поймать Его Высочество?

— Нет. Но они настроены решительно. Я предлагаю как можно быстрее обратиться в посольство Далувора. Они с радостью обеспечат возвращение Его Высочества на родину.

— Не всё так просто, друг мой, — с наигранным сожалением произнёс Ковалёв. — Ты в курсе, что на вашей планете сильны антимонархические настроения? Ты сам, часом, не республиканец?

— Да как вы могли такое подумать? — искренне возмутился Нуллу. — Я монархист! Я готов отдать жизнь за Его Высочество в любой момент!

— Это похвально, но ты не ответил на первый вопрос: слышал про антимонархические настроения?

— Да. К сожалению, они есть, но слухи об их размахе сильно преувеличены. Народ за монархию!

— Это отлично! Но проблема в том, что народ никто никогда не спрашивает. Его ставят не перед выбором, а перед фактом. Сегодня все за монархию, но месяц-другой репрессий, максимум год, и все будут за республику. Сначала из страха, потом привыкнут. Ты, как военный, должен знать, как много значит в таком деле сила. А к сожалению, сила сейчас на стороне вашего регента, который чуть ли не со дня на день может объявить Далувор республикой.

Ковалёв старался быть убедительным, но информации, полученной в своё время от Жаба, было катастрофически мало, поэтому приходилось импровизировать.

— И что самое печальное, регент пользуется сильной поддержкой дипломатического корпуса, — продолжил Лёха нагонять страха на амфибоса-монархиста. — И мы не знаем гражданской позиции сотрудников посольства Далувора на Тропосе. Насколько безопасно идти к ним за помощью?

— А что же тогда делать? — в ужасе воскликнул Нуллу.

— Выход только один — Его Высочество должен инкогнито попасть на Далувор, и уже там перед преданными ему королевскими гвардейцами раскрыться. Но перед этим мы должны найти Бронкхорста, или хотя бы Тида, и выпытать у них информацию, которая позволит осуществить наш план.

— Чтобы пытать Бронкхорста, его ещё надо найти, — заметил Жаб.

— Как всегда, в точку, Ваше Высочество! Поэтому предлагаю начать с Тида. Тем более у нас есть такой повод для встречи — премьера профинансированной им постановки. Мы просто обязаны поздравить его с этим событием лично! Поздравить от всего сердца! — громко и торжественно объявил Ковалёв и тихо со злостью добавил себе под нос: — Прямым в челюсть. И потом ещё пару раз с ноги в печень.

— Надо как-то проникнуть на эту премьеру, — сказал Жаб. — Какой вариант будем прорабатывать: по-тихому или как ты любишь?

— Да, разнести здание Гранд-Тропос-Опера — это было бы сильно, — усмехнулся Лёха. — Но такого нам уже точно не простят. Значит, в этот раз мы пойдём другим путём. Мы купим билеты, если они, конечно, ещё остались в продаже, и попадём в здание оперы как добропорядочные граждане. Точнее, как очень богатые добропорядочные граждане. Носок, зайди на страницу оперы и посмотри, сколько стоят билеты в ВИП-ложу. Надо срочно купить парочку, если есть в наличии.

— В ВИП? — удивился адвокат.

— У нас с Жа… — Лёха осекся и быстро исправился. — С Его Высочеством слишком известные лица, я бы сказал, засвеченные на всё Обитаемое Пространство. Поэтому нам предпочтительнее попасть в здание оперы через ВИП-вход, где нет камер.

— А почему там нет камер? — спросил Жаб.

— Не все ВИПы хотят светить, с кем они приходят в оперу. И по этой же причине ВИП-билеты неименные, что тоже нам на руку.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Из прошлой жизни, — вздохнув, ответил Ковалёв и обратился к адвокату: — Носок, быстро проверь наличие билетов, если есть возможность, ставь бронь, а потом бери карты Куна, обналичивай их срочно и закидывай все эти деньги на свой счёт. Билеты стоят недёшево.

— Я могу купить их прямо сейчас, — предложил Нуллу. — У меня достаточно средств.

— Это будет очень любезно с твоей стороны, друг! Купи их как можно быстрее, — ответил Лёха. — Но Носку всё равно нужно срочно перекинуть все деньги на свою карту. Нам ещё приодеться надо и цветы купить. И если ты составишь ему компанию, будет вообще замечательно!

— Но я и сам справлюсь! — возмутился адвокат. — Вы что, мне не доверяете?

— В такое время на таком районе да с такими деньжищами ходить одному? — воскликнул Лёха. — Носок, ты с ума сошёл?

— Это фешенебельный район, и сейчас день! — не сдавался гуманоид.

— Не спорь со мной! Я родился и вырос на таком районе! Здесь всё не так, как кажется! Здесь опасность поджидает за каждым углом!

Адвокат хотел было ещё что-то возразить, но Жаб не дал ему этого сделать.

— Заткнись и быстро исполняй! — рявкнул амфибос.

Вспомнив слова Ковалёва, что за пальцем может последовать голова, Носок замолчал, дождался, пока Нуллу выкупит билеты, после чего они вдвоём быстро покинули особняк.

Пока гонцы к банкомату ездили обнулять анонимные карты капитана Куна, комедианты покормили пленных, сводили их справить естественные нужды и пообещали, что скоро их мучения могут окончиться. Пленные, помня о судьбе своего начальника, заявили, что никуда не торопятся и выразили желание сидеть связанными, сколько понадобится, лишь бы выйти из этого особняка живыми. На том и порешили.

Адвокат с амфибосом-монархистом вернулись довольно быстро. Носок сообщил, что сумма недобровольных пожертвований капитана Куна в фонд помощи беглым рабам господина Бронкхорста составила почти восемьдесят тысяч в переводе на юани Тропоса.

Ковалёв тут же через инфовизор связался с магазином одежды люксовых брендов, и они с Жабом, немного повертевшись перед камерой, заказали себе костюмы для похода в оперу и подходящую случаю обувь.

Заказы привезли через два часа. Комедианты быстро всё примерили, после чего Носок подписал накладную доставки и с его счёта сняли почти десять тысяч юаней.

— Хорошо тебе, Жаб, — сказал Ковалёв, посмотрев сначала на себя в зеркало, а потом на друга. — Переоделся и хоть в оперу, хоть на свадьбу.

— А что с тобой не так? — удивился амфибос.

— А мне ещё бриться надо, — вздохнул Лёха, проводя рукой по недельной щетине и осознавая, что она и дорогой костюм не совсем подходят друг другу. — И ещё нам нужно заказать лимузин.

Комедиант снова провёл рукой по щеке, вздохнул и крикнул адвокату:

— Носок, будь добр, организуй лимузин, да с расчётом, чтобы мы были в опере за пятнадцать минут до начала. И два роскошных букета! Я думаю, капитану Куну было бы приятно узнать, что часть его денег пойдёт на такое хорошее дело.

Нуллу благоразумно решили с собой не брать. Комедианты понимали: в любой момент амфибос-монархист мог превратиться из союзника в противника, ведь была большая вероятность, что во время разговора с Тидом раскроется, как выражался Лёха, лже-августейшество Жаба.

К семи часам подали лимузин. Время в пути от арендованного особняка до Гранд-Тропос-Опера должно было занять не более пятнадцати минут, поэтому комедианты не спешили.

— Ваше Высочество! Какие будут указания на время Вашего отсутствия? — спросил Нуллу Жаба, всем своим видом показывая, что он очень хочет быть полезным.

— Сидите здесь и ждите! Никого в дом не впускать! На звонки не отвечать! Ни на инфовизор, ни на личные! Мы возьмём телефон Носка. Если понадобится, с него позвоним. И вы звоните на него в случае крайней необходимости.

— Принято к исполнению, ваше Высочество! — по-военному отрапортовал монархист.

— Носок! Дай мне свой телефон! — сказал Жаб адвокату. — Но перед этим забей туда номер Нуллу!

— А мне отдай мои часы! — добавил Ковалёв. — Похоже, сегодня знаменательный день — мне впервые может пригодиться подарок бывшего тестя.

Адвокат быстро выполнил оба поручения, после чего спросил:

— Я вас правильно понял: мы ничего не делаем, просто ждём дополнительных указаний?

— Как-то это несерьёзно, — сказал Лёха. — Мы там работать будем, а вы здесь прохлаждаться, коктейли пить на диванчике. Так не пойдёт. Тоже займитесь полезным делом.

— Но каким? — удивился Носок. — Что я ещё могу для вас сделать?

— Скорее для себя. В любой момент может случиться так, что нам придётся быстро покинуть этот дом. А у нас в морозильной камере в подвале лежит начальник службы безопасности Тида. Думаю, если это тело найдут, первому вопросы зададут тебе.

— Вы на что намекаете? — испуганно спросил Носок.

— Я не намекаю, я прямым текстом говорю: перетащи его во двор и закопай под клумбой!

— Как закопать?

— Лопатой.

— Но у меня рука болит. И, вообще, Вы думаете, его не найдут во дворе?

— Я думаю, шансов, что его найдут в морозильнике намного больше, чем под клумбой. А если сил нет, попроси Нуллу, он поможет.

— Помогу! — тут же откликнулся амфибос-монархист.

— Это ужасно! — со слезами на глазах воскликнул уроженец Лифентра. — Я ведь просто хотел заработать денег на свадьбу, а теперь у меня отрезали палец, и мне приходится закапывать трупы во дворе арендованного мной особняка!

— Знаешь, Носок, у нашего народа есть поговорка: семь бед — один ответ!

— Что это значит? — осторожно спросил гуманоид.

— Это значит, если встал на скользкую дорожку, то газуй, пока не вывезет, — рассмеялся Ковалёв. — В любом случае больше одного раза не повесят.

— Но это слабое утешение, господин Лёха!

— Другого нет, уж извини! И вообще, что ты раскис, как девочка? Если что, вали всё на меня! У меня есть лицензия на убийство.

— А разве она позволяет убивать кого угодно и где угодно? — удивился адвокат. — Опять шутите?

— Нет. В этот раз я серьёзен, как никогда. Она много что позволяет.

— А можно взглянуть?

— Вот! Узнаю старину Носка! — Лёха расхохотался. — Как дело коснулось бумажек — оживился! Вернёмся — покажу, она в кармане других брюк осталась.

Ковалёв ободряюще похлопал Носка по плечу, и комедианты покинули особняк. А через полчаса двое внешне респектабельных господ: человек и амфибос с роскошными букетами уже сидели в одной из ВИП-лож Гранд-Тропос-Опера и ожидали начала представления.

Все ложи были сконструированы так, что сидящие в них могли видеть лишь сцену, но не тех, кто находился в других ложах. И располагались они достаточно далеко друг от друга, поэтому комедианты могли спокойно переговариваться шёпотом, никому не мешая. И это было очень кстати, учитывая, что обсудить надо было многое.

— Жаб, что это, вообще, за история про старшего принца? — спросил Ковалёв, краем глаза поглядывая на сцену. — У вас же вроде он один был, и тот совсем мелкий ещё.

— Принцев два, — ответил амфибос. — Но никто не знает, где находится старший сын последнего короля.

— В смысле никто не знает? — от удивления Лёха чуть не выронил букет. — Вы что потеряли принца?

— У нашего народа есть традиция — издревле первый сын монарха становился воином и должен был погибнуть, защищая Далувор. Это считается ценой, которую королевский род платит за право повелевать другими амфибосами.

— Да уж, не позавидуешь вашим августейшим первенцам.

— Ты неправ. Это большая честь. Принцы всегда с гордостью следовали этой традиции. Но со временем её немного подкорректировали — теперь старшему сыну короля не нужно обязательно погибать. Он просто посвящает всю свою жизнь службе в армии.

— Но почему этот принц сейчас не объявится и не вступит в свои права? Он же видит, что с Далувором происходит! Как бы самое время помочь своему народу, раз уж он королевский сын.

— Думаешь, он знает, кто он? Первенца в раннем возрасте, чуть ли не сразу после рождения определяют в специальный интернат. Это заведение типа ваших военных училищ, только туда могут продать ребёнка сразу после рождения.

— Продать?! — ещё сильнее удивился Лёха.

— Да, а что такого? Как, по-твоему, Далувор набирает рекрутов, чтобы закрыть обязательства перед Альянсом?

— Ну я думал, глядя на тебя, что амфибосы любят профессию военных.

— Любят, но когда есть выбор, лучше идти служить в силы обороны Далувора. Мы ведь сильно привязаны к своей планете. Но семьи, которые понимают, что не смогут обеспечить всем своим детям достойную жизнь, часто кого-то из них отдают в военный интернат. И семье хорошие деньги перепадают, и тому, кого отдали — обеспеченная старость после выхода в отставку. Вот королевского первенца в такой интернат и отдали, сменив ему имя, чтобы не усложнять жизнь.

— Жаб, у меня к тебе один нескромный вопрос. Ты ведь тоже служил не в силах обороны Далувора, а в Армии Альянса. И если у меня всё нормально с логикой…

— Да, ты прав, — амфибос перебил друга. — Я тоже прошёл через военный интернат.

— Так, может, Нуллу прав, и ты действительно Его Высочество?

— Было бы неплохо, но нет. Меня отдали в интернат в пятилетнем возрасте, и я хорошо помню своих родителей, — Жаб перехватил удивлённый взгляд Лёхи и добавил: — У нас была большая семья, однажды пришлось делать выбор. Выбрали меня. Я отнёсся к этому с пониманием.

— В пять лет отнёсся с пониманием? Это сильно. Теперь вот мне нужно как-то всё это осознать. И ещё было бы неплохо понять: для чего старший принц понадобился Бронкхорсту и почему они думают, что ты и есть этот самый тайный наследник?

— Понадобиться может для всякого. Первое, что приходит в голову — помешать планам регента сделать республику. Или шантажировать этим регента и вынудить к каким-то действиям. Пока не найдём Бронкхорста или хотя бы Тида — не узнаем.

— Ну я надеюсь, до Тида мы сегодня доберёмся.

Пока комедианты разговаривали, на сцену вышла дива Айола. Зал тут же взорвался аплодисментами.

— Я тебе так скажу, дружище Жаб, — произнёс Ковалёв, посмотрев на сцену и внимательно разглядев певицу. — Губа у нашего Тида не дура. Ты в силу расовых различий не можешь в полной мере оценить внешние данные этой певички, но поверь мне — это лучше, чем картина Кармога. Однозначно лучше!

Аплодисменты стихли, и дива Айола запела.

— Знаешь, дружище, я не разбираюсь в опере и не могу определить, хорошо ли она поёт, — сказал спустя минуту Лёха, — но мне кажется…

— Я разбираюсь, — перебил его Жаб. — Она очень хорошо поёт. Давай немного послушаем.

— Что я ещё о тебе не знаю? — спросил Ковалёв, с удивлением уставившись на друга. — Носки из шерсти корнэльского носорога по ночам не вяжешь?

— Нет, — как всегда, серьёзно ответил Жаб. — Помолчи хоть чуть-чуть, дай послушать!

Сказав это, Амфибос вновь предпринял попытку насладиться оперой, а Ковалёв всё-таки выронил букет.