Лицо под маской

Глава 10

Энни поцеловала Альфи в щеку, а потом повернулась к Лили.

— Уверена, что хочешь, чтобы он оставался у нас? Он немного капризный последние несколько ночей.

— Конечно, уверена. Разве я стала бы спрашивать, если бы не хотела? Он же только что поел, и у меня есть все необходимое для него. Иди домой, расслабься в ванной и выпей бутылку вина. Проведи немного времени с Уиллом, только вдвоем.

Энни, должно быть, выглядела расстроенной, потому что Том заметил это.

— У вас двоих все в порядке?

— Да, все хорошо. Если не считать того, что вчера после похорон Стью Уилл пришел домой пьяный в стельку, и мне пришлось укладывать его в постель. А так все в порядке. Я просто хочу, чтобы он вернулся домой вовремя, вот и все. Вчера в доме нашли тело, и я прекрасно понимаю, что ему поручат это дело. Если это что-то подозрительное, то его не будет дома еще несколько часов.

Том обнял ее своей здоровой рукой.

— Ну, займись чем-нибудь интересным, пока он не вернется с работы. Разве тебе не нужно составить какой-нибудь бизнес-план?

Энни прижалась к нему, поцеловала в щеку и улыбнулась.

— О да, мне есть чем заняться, пока его нет дома.

Лили легонько подтолкнула ее рукой.

— Хорошо, тогда иди, пока не передумала. Я хочу сводить Альфи к некоторым из моих подруг и представить его. Я позвоню, если он вдруг начнет вести себя беспокойно, так что не волнуйся.

Энни отпустила Тома и еще раз поцеловала Альфи, потом Лили. Она оставила их, пока могла. Энни поклялась, что не будет одной из тех навязчивых матерей, которые никогда не выпускают детей из виду, поэтому непонятно, почему ее глаза наполнились слезами. Она никогда не думала, что рождение детей может превратить человека в такую эмоциональную развалину.

Сбежав по бетонным ступенькам, Энни села в машину, пока не передумала. Ворота уже открывались для нее, поэтому она поехала прямо и не оглядывалась. Стоило оказаться на дороге к своему дому, ей стало легче. Будет неплохо отдохнуть от Альфи. Как бы она ни была привязана к сыну, все равно устала. На самом деле она могла бы понежиться в ванне и лечь в постель на пару часов. Если Уилл придет домой раньше, он не станет жаловаться, обнаружив ее уже в постели.

К тому времени, как Энни вернулась домой, ее настроение значительно улучшилось. Радио работало на полную мощность, и она подпевала тем песням, которые знала. Когда показался дом, она улыбнулась про себя. Дом, милый дом.

Энни припарковала машину и достала телефон, чтобы написать Уиллу сообщение.

Она отправила сообщение, надеясь, что Уилл прочитает и поспешит домой. На самом деле Энни могла поспорить, что его телефон либо разряжен, либо находится в беззвучном режиме, и он будет слишком занят, чтобы прочитать ее сообщение. Из всех дней, когда мог появиться труп, Уилл как раз оказался на работе. Затем она перекрестилась. «Простите, кто бы вы ни были, это грубо. Я уверена, что вы тоже не хотели умирать. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания».

Когда Энни вошла в дом, ей показалось странным, что Альфи не сидит у нее на руках. Они практически не расставались с ним с самого его рождения. Она заперла дверь и пошла на кухню за водой. На винной полке стояло несколько бутылок ее любимого розового вина, и у нее возникло искушение налить себе большой бокал. А вдруг она понадобится Альфи? «Прекрати, ради всего святого. Лили может его привезти. Один бокал точно не повредит». Энни вытащила бутылку, которая оказалась холодной, потому что простояла там так долго. Открутив пробку, она взяла бокал из буфета и наполнила его наполовину. Сделав глоток, Энни вздохнула. Вкус просто невероятно хорош.

Словно это волшебное зелье, глотнув еще, она почувствовала, как все ее тело расслабилось. Энни сняла туфли, поднялась наверх и стала набирать ванну. Налила в нее щедрую порцию геля для ванны «Шанель № 5» и вдохнула. Зайдя в спальню, она достала из ящика чистую пижаму и взяла с прикроватной тумбочки свой Киндл. Затем вернулась в ванную, где собиралась отмокать, пока вода не остынет, а вино не кончится.

Уилл почувствовал, что его телефон завибрировал в кармане. Он как раз делал заметки по результатам вскрытия. Теперь необходимо провести полноценный обход домов в этом районе. Он распечатал опросник и отправил его по электронной почте Клэр, которая, как Уилл знал, сделает все остальное. Она работала в службе общественных помощников примерно столько же времени, сколько он служил сержантом-детективом, поэтому точно знала, что делать.

Мотива для убийства Полины Кук у него по-прежнему не было. В доме отсутствовали следы взлома. Ее сумочку не тронули. Когда он разговаривал с криминалистами, они сказали, что в комоде лежало пятьсот фунтов, так что деньги не могли быть мотивом. Уилл хотел знать, почему кто-то решил так жестоко убить женщину средних лет, и желал выяснить это как можно скорее.

Он достал свой телефон и улыбнулся. Мысль о том, что Энни сейчас одна в ванной, вызвала желание бросить все и поехать прямиком домой. На самом деле он не знал, можно ли сейчас сделать что-то еще. Мэтт все еще не прислал свой отчет, а у них до сих пор нет ни свидетелей, ни подозреваемого, которого можно допросить.

Уилл встал, оглядываясь по сторонам. Время близилось к вечеру. Адель и Брэд находились в аппаратной, просматривая записи камер видеонаблюдения. Все остальные уже ушли. Он велел им, заканчивать работу; хотел, чтобы все они пришли рано утром, чтобы начать все с чистого листа. Рация, лежавшая на столе, начала пищать. Уилл посмотрел на нее и застонал.

— Говорите.

— Сержант, нам нужен кто-то из уголовного розыска здесь.

— Где именно?

— Эбби-роуд, жилой дом напротив церкви. У нас ножевое ранение, и оно серьезное.

Уилл отпустил кнопку, чтобы офицер на другом конце не мог его услышать. Господи, ни хрена себе.

— Понятно, больше никого нет?

— Нет.

Уилл закончил разговор и посмотрел на часы. Технически у него оставалось еще два часа до конца смены. Ему придется съездить и посмотреть. Уиллу хотелось бы, чтобы сотрудников не было так мало. Возможно, если дело серьезное, он просто передаст его в Кендал. У него и без того хватало забот. Брэд и Адель вошли в кабинет.

— Брэд, у нас тут поножовщина. Ты должен поехать со мной. Адель, ты можешь отдохнуть, если хочешь. Мы просмотрим все утром. Вы что-нибудь нашли?

Уилл посмотрел на Брэда, выглядевшего как ребенок, которому только что сказали, что он не может завести щенка.

— Босс, у меня кое-какие планы на вечер. Я не могу работать допоздна.

— Почему, во сколько ты собираешься уходить?

— Сейчас. Я должен закончить в шесть.

Адель шагнула вперед.

— Я работаю до восьми. Съезжу с тобой.

Уилл кивнул.

— Спасибо.

Он не потрудился взглянуть на Брэда, который, вероятно, собирался в спортзал или на игру в гольф с приятелями. Его список приоритетов отличался от списка среднестатистического взрослого человека. Уилл зашагал к выходу, и Адель последовала за ним. Она почувствовала облегчение, когда они отправились к машине Уилла.

— Барроу всегда такой сумасшедший?

— Ну, сумасшедший, но скорее по стандартам Джереми Кайла, если понимаешь, о чем я. Домашние разборки из-за того, что парень переспал с матерью лучшей подруги, и теперь она беременна, и тому подобное. Хотя произошло довольно много убийств, и я полагаю, ты все о них слышала. Думаю, весь мир слышал об убийствах в этом городе. Если не считать убийств, то нет, обычно здесь нет такой жестокости. Хотя у нас есть своя доля инцидентов, связанных с наркотиками. Но полагаю, это признак времени — слишком много людей смотрят фильмы ужасов на «Нетфликс» и играют в жестокие игры на своих приставках.

— Карлайл долгие годы уже такой. Мне кажется, это был лишь вопрос времени, когда Барроу догонит его. Хотя для маленького городка здесь определенно гораздо больше убийств, чем в большом городе.

Уилл кивнул.

— Полностью согласен. Знаешь, одна из национальных газет назвала Барроу «Столицей убийств Англии». Уровень насильственных смертей здесь невероятно высок по сравнению с большинством маленьких городов.

Они сели в машину, и Уилл отвез их по адресу, где произошел инцидент. Только отъехала машина скорой помощи, как подъехала другая. Он покачал головой.

— Что, черт возьми, творится?

Адель пожала плечами. Она не ловила сигнал на своем мобильном планшете, поэтому не могла загрузить журнал, чтобы выяснить подробности.

— Эти планшеты хороши, когда ты находишься в хорошем районе, где есть сигнал. В остальное время они — просто мусор и только отягощают карманы.

— Они очень полезны для проверки прически и макияжа, хотя, по словам Шоны, она использует его больше для нанесения блеска для губ, чем для реальной работы.

Адель рассмеялась. Они вышли из машины, и Уилл подошел к новому дежурному сержанту, который выглядел взволнованным. Сотрудники скорой помощи перекладывали женщину на носилки. До этого она лежала на земле.

— Смити, что случилось?

— Честное слово, Уилл, тебе такое и в голову не пришло. Очевидно, она ударила ножом своего агрессивного бойфренда. Он истекает кровью, как свинья, поэтому пришлось отправить его в больницу, но, по словам парамедиков, рана не опасна для жизни.

Он указал на носилки.

— Девушка сбежала с места происшествия, потом вернулась, размахивая большим мясницким ножом, наряд был вынужден применить к ней электрошокер, и она упала на землю, как мешок с дерьмом.

— Еще один прекрасный день в раю?

— Можешь повторить еще раз. Это всего лишь моя вторая смена в качестве сержанта. Паркер работает сержантом уже три года, и у него никогда не случалось такого дерьмового дня. Что происходит? Убийство и поножовщина менее чем за двадцать четыре часа. Господи, я снова хочу вернуться к работе констебля. На прошлой неделе моя жизнь выглядела намного проще.

— Ах, но посмотри на ситуацию по-другому. Ты мог оказаться тем офицером, который ударил ее электрошокером, и тогда тебе пришлось бы объясняться и заполнять все эти формы о применении силы.

— Ну, предположим. В любом случае мне наверно лучше передать все вам?

Уилл хотел сказать «нет», но не мог, потому что технически этим должен заниматься его отдел.

— Мы возьмемся за дело, когда твоих задержанных выпишут из больницы. Ты уже проводил дознание?

Смити покачал головой.

— Все случилось буквально только что.

— Не стоит объяснять тебе, что делать. Ты и сам все знаешь. Вызови криминалистов и пару полицейских для охраны места происшествия. Пока мы здесь, проведем обход квартир, посмотрим, не стал ли кто-нибудь свидетелем. Раз в медики говорят, что он пойдет на поправку, и у нас нет еще одного трупа, все должно быть довольно просто.

— Спасибо, Уилл, я очень ценю твою помощь.

Уилл кивнул. Он представил себе Энни одну в огромной ванне и внутренне застонал. Двинулся к входной двери дома, за ним шла Адель. В общей зоне не оказалось крови. Место преступления находилось внутри квартиры, что значительно облегчало жизнь. Они оба достали из карманов свои бумажные блокноты. Блокнот Уилла выглядел безупречно, на нем не имелось ни единой складки. Блокнот Адель оказался помятым и исписанным.

Уилл подошел к двери справа и постучал. Адель сделала то же самое с дверью напротив. Изнутри квартиры, куда она стучала, доносилась громкая музыка. Уилл постучал еще раз, и дверь слегка приоткрылась. Бледнолицый мужчина отворил ее на пару дюймов.

— Полиция. Я сержант Уилл Эшворт. Волноваться не о чем, но произошел серьезный инцидент с жильцами квартиры сверху. Вы что-нибудь слышали или видели?

Мужчина, наполовину спрятавшийся за дверью, выдохнул, и его плечи расслабились, что заставило Уилла задуматься, из-за чего он так нервничает. Адель снова постучала в дверь. За дверью раздался голос:

— Отвали, никого нет.

Уилл повернулся к ней — на его лице появилась широкая ухмылка, — а она закатила глаза.

— Полиция. Откройте дверь.

Послышался звук тяжелых шагов, и открылись несколько замков. Дверь широко распахнулась. Самый старый рокер в мире стоял по ту сторону в рваных джинсах, испачканный белый жилет только прикрывал его большой, как жизнь, пивной живот, а седые волосы были стянуты в хвост.

— Извини, милая, я думал, что ты тот дрочила сверху. Как дела?

Уиллу пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку на лице. Мужчина открыл дверь чуть шире, и Уилл невольно сравнил двух соседей. Этот был худощавым, с ярко-рыжими короткими и жесткими волосами.

— Итак, вы видели или слышали что-нибудь?

Мужчина кивнул.

— Ну, я ничего не видел. Только слышал, как они спорили, опять.

— Они часто ссорились?

— Да, почти каждый день. Я уже вроде как привык к этому, но понятия не имею, почему они остаются вместе, когда явно не любят друг друга.

— Вы слышали что-нибудь сегодня вечером, какие-нибудь угрозы?

— Не совсем. — Он поднял палец и указал на мрачный коридор. — Трев включает свою музыку очень громко, чтобы заглушить шум, так что я как бы отгораживаюсь от всего этого. Обычное дело. Я привык к такому.

Уилл кивнул.

— Как ваше имя, просто для протокола.

Мужчина начал мяться.

— Зачем вам это нужно? Я ничего не видел и не буду давать показания. Вы видели, какого размера тот парень наверху? Мне еще жить здесь, а вам — нет.

— Мне не нужны показания. Просто должен подтвердить, что я с вами разговаривал.

Затем Адель спросила у своего опрашиваемого, как его зовут.

— Тревор Паркс, милая. Тебе нужен и мой номер телефона?

Уилл усмехнулся, покачав головой.

Странный мужчина, выглядящий испуганным, пробормотал:

— Уолтер Лейси.

Уилл записал имя и отвернулся.

— Спасибо.

Адель оглянулась через плечо и сразу же узнала в мужчине того самого человека из фургона, который ранее стоял у пекарни. Дверь закрылась, и Уилл подошел к ней, чтобы поговорить. Ее жилец тоже вернулся в свою квартиру и закрыл дверь. Снова заиграла музыка, и Уилл коротко рассмеялся.

— Ну, если тебе надоест Стив, похоже, что Трев не откажется повеселиться с тобой.

Адель засмеялась.

— Спасибо, какое заманчивое предложение. Я буду иметь его в виду. С кем это ты говорил?

Уилл посмотрел вниз на имя, которое записал в блокноте.

— Уолтер Лейси. А что, ты его знаешь?

— О, ничего особенного, просто интересно. Он был в фургоне сегодня, который чуть не врезался в заднюю часть нашей машины, когда Брэд покупал себе обед.

— Странный парень — если спросишь меня, он выглядел так, будто сделал что-то не противозаконное, когда открыл дверь, еще до того, как я сказал зачем, пришел.

Адель снова рассмеялась, но все равно записала имя в блокнот. В коридор вошла Дебс в белом костюме и ботинках, с фотоаппаратом в одной руке в перчатке и сумкой с различными примочками через плечо.

— Все очень плохо? Сегодня у меня что-то не в порядке с желудком.

Она направила свой вопрос Уиллу, который пожал плечами.

— Я еще не заходил. Ждал, когда ты придешь, сделаешь свои дела и расскажешь мне об этом. У меня жуткое похмелье, я хочу пойти домой и вырубиться. Сколько мы выпили?

— Слишком много, вот сколько.

— Почему ты сегодня работаешь?

— Мне показалось неправильным просить больше отгулов. Я не могу сказать, что скорблю, потому что меня мучает совесть. И вообще, я предпочитаю работать с тобой на самых жутких и кровавых местах преступлений, которые только можно найти, потому что мне это так нравится. Нет.

Уилл улыбнулся ей.

— Ты просто не можешь устоять перед моим обаянием?

Она покачала головой и ушла.

— Если я выверну свои кишки, то буду винить тебя, Эшворт. О чем ты думал, покупая виски, словно завтра не наступит?

— Я и сам задаюсь этим вопросом весь день.

Уилл отправился на выход. Адель последовала за ним следом.

— Думаю, нам лучше надеть защитный костюм и пойти посмотреть, когда Дебс закончит.

— Полагаю, стоит. Скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь занимаешься обычной, заурядной работой в уголовном розыске? Или мне лучше приготовиться к тому, что я буду работать над всеми насильственными преступлениями, которые нам подбрасывает этот город?

Он сделал паузу, чтобы обдумать ее вопрос.

— Я мог бы солгать и заставить чувствовать тебя хорошо из-за перевода в солнечный Барроу. Но не буду, так что тебе лучше подготовиться.

— Я боялась, что ты так скажешь.

Энни не вылезала из ванны, пока ее кожа не покрылась морщинами, а вода не стала слишком холодной, чтобы расслабиться. Она уже трижды вынимала пробку и снова наполняла ванну. Высушившись, она намазала кожу любимым лосьоном для тела и накинула на себя халат.

На самом деле, Уилл официально заканчивал работу только в восемь, так что у нее в запасе еще пара часов до его возвращения домой. Она проголодалась и спустилась вниз, чтобы сделать сэндвич. Ей и правда следовало бы приготовить нормальный ужин, но она не хотела напрягаться. Готовка вообще не нравилась ей, поэтому она сделала тарелку сэндвичей для себя и одну для Уилла. Накрыв его тарелку и поставив в холодильник, Энни понадеялась, что он, возможно, уже поел на работе.

Часто, когда речь шла об убийстве, Уилл работал допоздна. Его команда задерживалась после рабочего дня и брала еду на вынос. Сидя за барной стойкой и ковыряясь в бутерброде с курицей и сухариках с солью и уксусом, Энни подумала о доме с синей дверью и вздрогнула. Почему он все время возвращался к ней? Что в этой двери такого, что так и манит ее внутрь?

Она знала, что иногда, когда человека убивают или он умирает внезапно, то застревает и не может уйти из жизни, потому что не понимает, что мертв. Осознала ли бедная женщина, чье тело нашли вчера, что она умерла? Энни надеялась, что да. Она никак не могла с ней связаться. Обычно у нее хорошо получалось установить контакт. Что-то мешало ей сейчас.

Закрыв глаза, она попыталась вспомнить дом изнутри и человека, глазами которого смотрела. Такого с ней еще не случалось. Странное ощущение. Почему ее затянуло в этот дом? Энни громко зевнула. Посмотрев на телефон, она подумала отправить Лили сообщение, чтобы узнать, как там Альфи. Но не хотела, чтобы та подумала, что она не доверяет ей, потому что Энни доверяла.

Не имея сил доедать сэндвич, она отодвинула тарелку в сторону и встала. Засунув телефон в карман, решила лечь спать. Энни надеялась, что сон придет быстро, и когда она проснется, Уилл будет рядом с ней, обнаженный. Прошло уже слишком много времени с тех пор, как она получала мужа в свое распоряжение, без Альфи и его шестого чувства, заставлявшего кричать всякий раз, когда они заходили дальше быстрого поцелуя.

Она оставила свет на лестнице включенным. Она не боялась оставаться в доме одна, но что-то тревожило ее, и Энни до конца не понимала, что именно. Она выключила лампу в спальне и оставила дверь приоткрытой, чтобы свет проникал внутрь. Откинула одеяло и опустилась на мягкий матрас. Было тревожно от того, что в доме так тихо.

Энни посмотрела на переноску Альфи, стоявшую рядом с кроватью. Чувство тоски наполнило ее грудь. Она так по нему скучала. Было непривычно разлучаться с сыном надолго. Ее жизнь прошла полный круг, и теперь она похоже одна из тех мам, которые стараются никогда не выпускают своего ребенка из поля зрения, хотя у нее есть на это очень веская причина. Прежде чем дурные мысли успели заполнить сознание, Энни отогнала их прочь. «Не сегодня — Альфи в порядке, Уилл в порядке, и я в порядке. Спи, пока можешь, Энни. От недосыпания у тебя появляются морщины». Отвернувшись от колыбели Альфи, она устроилась поудобнее и закрыла глаза.

Караван цирковых трейлеров и грузовиков наконец-то готов к долгому путешествию на север. Следующей остановкой станет Манчестер. Горди повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на место, где раньше стоял большой шатер. Единственным напоминанием о нем служил примятый участок почерневшей травы среди вытоптанных опилок и мусора, разносимых ветром.

Они уже проделали некоторый путь, когда Колин зашевелился. Мальчишка начал что-то бормотать себе под нос, и Горди подсел к нему и держал за руку, пока Колин не сел, растерянный, не понимая, где он и с кем.

— Как ты себя чувствуешь?

Колин пожал плечами.

— Отключился. Где мы? Едем?

— У меня для тебя хорошие новости. Я поговорил с твоей мамой, и она сказала, что ты можешь поехать с нами и быть частью цирка. Она даже собрала чемодан с твоими вещами.

Горди указал на потрепанный чемодан, который положил под сиденье.

— Она сказала, что ты должен хорошо провести время, много работать и — когда будешь готов — выучиться на клоуна, как я.

Колин уставился на Горди, не совсем уверенный в правдивости услышанного. Он заметно обрадовался тому, что будет учиться клоунаде и поедет с цирком, но выглядел встревоженным.

— Ты уверен, что она так сказала, Горди? Потому что это не похоже на нее. Обычно она кричит — много — все время на меня. «Колин, принеси мне сигарет; Колин, выключи стиралку; Колин, тащи пива!». На кого она теперь будет орать, если меня не будет рядом?

Горди подумал о последнем сохранившемся в его памяти образе мамы Колина, лежащей на кровати, как какая-то сломанная, окровавленная тряпичная кукла, и улыбнулся.

— Она и правда так сказала. Твоя мама извинилась, признала, что часто была груба, и хотела загладить свою вину, отпустив тебя.

Колин принял его объяснение без лишних вопросов.

— Думаю, именно поэтому мне хотелось бы быть клоуном. Тогда ведь никто не узнает, что я тупой? Под краской на лице я буду таким же, как все.

Горди кивнул.

— Обязательно, Колин, обещаю, обязательно.

И он твердо намеревался сдержать свое обещание. Горди бросил взгляд на Колина, который смотрел в окно. Его рот был слегка приоткрыт, и струйка слюны замерла на губах, готовая в любой момент скатиться. Он знал, что это лучшая идея, которая когда-либо приходила ему в голову.

Когда цирк наконец прибыл на пустырь в Манчестере, Колин снова крепко спал, прислонившись разгоряченной головой к прохладному стеклу окна. Горди оставил его, а сам пошел и отцепил фургон от грузовика. Утром, первым делом он собирался начать учить парня быть клоуном. Кроме того, он попытается заглушить жгучее желание в своей груди, требующее убить кого-нибудь еще, кого угодно. Неважно, кто это будет; если представится возможность, он ею воспользуется. А пока лучше сосредоточиться на том, что он любил, и научить Колина тому, что знал сам.

Следующие несколько часов прошли в хлопотах по разгрузке грузовиков и трейлеров. Звуки животных наполняли воздух вместе с руганью мужчин, которые работали не покладая рук. Чем больше они сделают сейчас, пока солнце еще не село, тем меньше придется доделывать завтра, когда оно будет палить сверху, обжигая кожу и заставляя потеть.

Колин и Горди присоединились к остальным, работая до седьмого пота. Колин чувствовал себя гораздо лучше, чем накануне вечером. Когда они закончили и вернулись в трейлер, чтобы помыться и поесть, Колин минут десять стоял перед костюмом клоуна Горди, висевшем над дверью маленькой спальни и все еще влажным.

— Почему он мокрый?

— Мне пришлось его постирать. Эти яркие огни на центральной арене заставляют тебя безумно потеть. Нехорошо быть вонючим клоуном. Детям это не понравится, правда?

Колин пожал плечами. Он указал на несколько пятен цвета ржавчины, которые Горди оттирал и отмачивал, но так и не смог удалить.

— Что это такое?

— Масло от генератора.

Горди отвернулся. У него возникло искушение сказать «кровь твоей матери», но он не стал. Колин мог взбеситься и начать кричать, если бы узнал, что эта нелюбящая, холодная, жесткая сука мертва.

— Я хочу есть.

— Черт возьми, я знаю, что так и есть. Господи, дай мне шанс, парень. Твоя мать верно говорила, что ты никогда не перестаешь есть.

Горди сделал паузу. Ему нужно постараться лишний раз не заводить разговор о маме Колина на случай, если тот решит, что больше не хочет быть в цирке и захочет вернуться домой.

— Хочешь примерить костюм, когда выпьешь чаю?

Колин улыбнулся. Все его лицо засветилось, когда он яростно закивал.

Соседи вызвали полицию в небольшой дом с террасой из-за вони, проникающей через щель в открытом окне. На место прибыл констебль, совершавший обход. Миссис Тернер — она работала на скотобойне — провела крупного, грузного мужчину к задней части дома и незапертой задней двери.

— Она открыта уже три дня, и все время болтается взад-вперед на ветру. Прошлой ночью она доводила меня до бешенства, хлопая каждые пять минут. Я послал нашего Бобби сказать Колину, чтобы он разобрался, но Колина нигде нет, так что Бобби просто захлопнул дверь. Никто не видел парня с того дня, как цирк покинул город.

— И этот Колин живет здесь один?

— Нет, ему всего семнадцать, но мозги у него устроены просто. Да у него голова полна хлопающих дверей. — Она покрутила пальцем у виска. — Хотя его старая потаскуха мать должна быть неподалеку. Она ходит только в паб и обратно. Я не слышала, чтобы она кричала на Колина, а обычно она делает это каждые полчаса. Что-то не так. Из этого дома идет ужасный запах. Там явно что-то сдохло.

Констебль Йорк достал свою дубинку, проходя через старую, покосившуюся калитку, чтобы открыть заднюю дверь. Вонь разложения заполнила его ноздри, и он поперхнулся.

— Черт возьми, там точно что-то мертвое. — Он отступил назад.

— Я так и сказала. Разве вы не собираетесь войти и посмотреть?

Его румяные щеки значительно побледнели за последние тридцать секунд. Он кивнул.

— Да, полагаю, я должен. Подождите здесь.

— Можете не повторять это еще раз. Я не пойду внутрь. Отсюда и так ужасно воняет. Не могу представить, как плохо будет внутри. Бедный Колин, надеюсь, он в порядке.

Констебль достал из кармана носовой платок и закрыл им нос и рот, затем шагнул внутрь, отчаянно стараясь глубоко не дышать. На кухне было грязно — раковина забита немытыми кастрюлями — и повсюду жужжали большие синие мухи. Он смахнул пару из них с дороги и прошел через гостиную к лестнице. Ступив на нижнюю ступеньку, Йорк услышал гудящий, вибрирующий звук и остановился, чтобы прислушаться.

Запах стал намного сильнее, и, что бы это ни было, ответ на вопрос ждал его там, наверху. Гудение становилось тем громче, чем выше констебель поднимался. Добравшись до верхней площадки, он огляделся, пытаясь понять, что является источником шума. На площадке оказалось три двери: две из них закрыты, а одна приоткрыта. Из щели в двери вылетела синяя муха, и Йорк направился сначала к ней. Вонь оттуда шла ужасающая, и у него свело живот.

Заставив себя двигаться, пока не оказался перед дверью, он приостановился и прислушался к гудению, которое здесь звучало гораздо громче. Он подумал, не включен ли внутри спальни какой-нибудь генератор, вызывающий этот шум. Толкнув дверь дубинкой, Йорк крикнул:

— Полиция!

И не смог больше вымолвить ни слова, когда понял, откуда исходил звук. Огромная черная извивающаяся масса на кровати копошилась и наполняла воздух.

Закричав как никогда громко за всю свою жизнь, констебль позволил двери захлопнуться и развернулся. Его рот наполнился горячей жидкостью, и он побежал вниз по лестнице. Через несколько секунд он оказался у задней двери, которую захлопнул за собой. Не в силах больше сдерживаться, Йорк согнулся вдвое и извергся в коричневый, увядший куст роз у задней двери. Горячая рвота хлынула во все стороны, а его ноги превратились в желе. Он протянул руку и с наслаждением ощутил, как холодная, влажная, шершавая кирпичная стена упирается в его ладонь, когда использовал ее, чтобы удержаться в вертикальном положении. Что это было, черт возьми?

— Что там? Что-то плохое? Колин в порядке?

Вопросы соседки начали проноситься в его мозгу, и Йорку казалось, что он смотрит на нее сквозь густой туман. Он собирался упасть в обморок. Нужно прекратить это немедленно. Сержант вывернет ему кишки наизнанку, и вставит по первое число.

Появился маленький мальчик со стаканом воды, и дрожащей рукой констебль взял его, кивнув в знак благодарности. Выпив холодную жидкость одним глотком, чтобы освежить рот и выйти из почти пьяного ступора, он взглянул на миссис Тернер, которая наблюдала за ним, положив руки на бедра.

— Я не знаю, что это было — слишком много. — Его снова затошнило. Йорк никогда больше не сможет выбросить этот образ из головы. Эти синие мухи пировали на том, что или кто бы там ни лежал и гнил на кровати.

— Нужно, чтобы мой сержант пришел и посмотрел.

— Бобби, займись чем-нибудь полезным, вместо того, чтобы таращиться на констебля. Сбегай в участок и скажи кому-нибудь из начальства, чтобы немедленно приехали.

Мальчик, один из тех, кто дразнил Колина в первый день приезда цирка в город, бросился бежать. Он испугался за своего друга. В тот день они обошлись с Колином грубо, и он боялся, вдруг с ним случилось что-то плохое.

К тому времени, когда он вернулся с сержантом и инспектором, констебль Йорк уже взял себя в руки. Его ноги уже не так тряслись, и он старался стоять прямо. Сержант, весьма сварливый ублюдок, посмотрел на него.

— Спасибо за беспокойство, мадам. У нас все под контролем. Если вы будете так любезны вернуться в дом, мы сделаем все, что нужно.

Рита Тернер поворчала, покачала головой и пошла к своему дому. Она посмотрела на Йорка и пробормотала:

— Посмотрим, насколько все будет под контролем, когда он войдет в дом.

Она подмигнула ему, и он улыбнулся. Затем исчезла на задней кухне, и он услышал ее крик:

— Бобби, быстро иди сюда! Пусть копы разбираются с этим.

Бобби, который подглядывал через забор, повернулся и побежал к задней двери, пока мама не втащила его внутрь и не отвесила подзатыльник.

Несколько часов позже в заднюю дверь Риты постучали, и она открыла ее, обнаружив констебля Йорка, который выглядел гораздо лучше, чем в последний раз, когда они с ним встречались.

— Я могу войти, Рита? Мне нужно поговорить с вами и Бобби.

Она отошла в сторону, пропуская его внутрь.

— Есть какие-нибудь новости?

Он огляделся, чтобы понять, нет ли где Бобби.

— Все в порядке. Он пошел поиграть в парк со своими друзьями. Я велела им держаться подальше от дороги пару часов.

— Хорошо. Ну, да, появились новости. В задней спальне лежит тело. Оно сильно разложилось, поэтому трудно сказать, но мы думаем, что это, вероятно, Марджери Листер.

Рита кивнула.

— Что насчет Колина?

— Никаких следов. Мы осмотрели его спальню, дверцы шкафа и комода были открыты. Похоже, что он собрал свои вещи и в спешке покинул дом. Вы не знаете, куда он мог пойти?

Рита покачала головой, когда Бобби ворвался в дверь.

— Я знаю где он, мам.

— Нет, черт возьми, не знаешь, маленький врунишка. Откуда ты можешь знать, где он и кто просил тебя уже возвращаться?

— Все знают где он, — сбежал с цирком. Никто не видел его с тех пор как цирк покинул город.

Йорк, деловито записывавший все это, поднял глаза на Бобби.

— Понятно — а ты знаешь, когда цирк уехал из города?

Он начал подсчитывать на пальцах.

— Воскресенье, суббота, пятница. Вечером в четверг ни показали последнее представление. Потом все разобрали и уехали, да в пятницу утром. — Бобби скрестил руки, улыбаясь своей маме.

— Тебе лучше не врать, а то получишь за это, когда твой отец вернется домой.

— Я не вру. Клянусь, нет. Колину нравилось в цирке. Он все время болтался с этим клоуном по имени Тафти.

— Спасибо, Бобби, ты очень помог. Нам нужно найти Колина и убедится, что с ним все в порядке, а также расспросить о его маме.

Рита покачала головой.

— Это ужасно, правда. Она была… Бобби, закрой уши или вернись на улицу.

Бобби поднял руки и закрыл уши, бросившись к выходу.

— Ну, я не люблю говорить плохо о мертвых, но она была спившейся шлюхой, которая переспала бы с кем угодно за пачку сигарет и сидр. Бедному Колину, наверное, гораздо лучше без нее.

— Понимаю, но мы должны ему сообщить. Мы не знаем, жив он или мертв. Пока не выясним, необходимо разобраться, что произошло, а он мог быть последним, кто видел ее живой.

Рита вздохнула.

— Наверное, да, бедный парень. Даже если он сорвался и убил ее, я ни капельки его не виню. Она превратила его жизнь в сущий ад.

Йорк кивнул, не уверенный, что должен соглашаться с тем, что женщина заслуживает смерти, потому что она оказалась никудышной матерью. Вокруг хватало таких. Черт, если бы трупы начали появляться из-за этого, не хватило бы кладбищ, чтобы их всех похоронить.

— Ладно, я пойду. О, а вы не знаете, как назывался тот цирк? Или куда он мог отправиться?

— Дорогой, я понятия не имею. Я лично не разделяю их взглядов, держать этих прекрасных диких животных в неволе. А вот дети у входа смогут тебе рассказать. Они, черт возьми, не могли оторваться.