Лицо под маской

Глава 11

Энни почувствовала, как кровать скрипнула и матрас просел, когда Уилл забрался в постель рядом с ней. Запах лимонного геля для душа и мятной зубной пасты наполнил ее ноздри. Она повернулась к нему лицом.

— Почему ты так долго? Я ждала.

Уилл притянул ее к себе.

— Ты хоть представляешь, как далеко мы живем от Барроу, когда мне нужно срочно попасть к тебе домой?

Она засмеялась.

— Да, веришь или нет, но представляю. Как ты себя чувствуешь?

— Почти человеком — это был долгий день. Адель очень помогла, хотя мне немного не по себе, потому что в итоге я бросил ее в самую гущу событий.

— Все еще не хватает персонала?

Уилл поцеловал ее в губы, что означало конец разговора о работе. Когда Энни оторвалась от мужа, то задыхалась.

— Рада видеть, что у тебя все еще есть это.

— Что?

— Способность оставлять меня бездыханной.

Уилл притянул ее еще ближе, и она закрыла глаза, когда он начал нежно целовать ее горло.

В своем сне Энни находилась в замкнутой тюремной камере. Она огляделась вокруг, в ее груди застыл панический страх, дыхание сбилось. Неподалеку от себя она слышала мужской голос, который молился. Сквозь решетку Энни увидела очертания незнакомого священника. Она знала, что это не отец Джон, потому что голос, читающий молитву из черной Библии, звучал по-другому. Рядом с ним стояли два тюремных охранника. Что она делала в тюрьме? Охранник, стоявший слева, открыл дверь камеры, и она бросилась к нему, радуясь, что ее выпускают. Но он схватил ее, заведя руки за спину. Энни почувствовала холодный, кусачий металл, когда на ее запястьях защелкнулись наручники.

«Что вы делаете? Отстаньте от меня. Почему я здесь? Мне нужен адвокат. Я женщина-полицейский, а не преступник».

Ее мольбы остались без внимания, и теперь Энни тащили в комнату, расположенную прямо за камерой, в которой она находилась раньше. Она не понимала, что сейчас произойдет, пока ей на голову не надели мешок, закрыв обзор. На шею накинули толстую грубую веревку. Энни начала биться, пытаясь освободиться из рук своих тюремщиков. Раздался сильный грохот, когда люки прямо под ее ногами открылись и разбились о стены тюрьмы.

Она очнулась прежде чем упала в темное пространство под ногами и задохнулась на конце петли палача. Энни резко села в постели, не в силах дышать. Горло сдавило, как будто ее действительно душили. Мокрые от пота волосы прилипли к голове. Подняв дрожащую руку, она потрогала шею, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. Уилл открыл глаза и включил прикроватную лампу. Он уставился на Энни.

— Плохой сон?

Она кивнула, не веря своему голосу. Почему ей снилось, что ее казнят?

— Хочешь поговорить об этом?

Он погладил ее по спине своей теплой рукой, но Энни почувствовала себя плохо и отстранилась от него. Ей нужно прийти в себя. Это не просто сон. Ей казалось, что она по-настоящему пережила это и вот-вот умрет. Она встала и прошептала.

— Нет, спасибо, спи дальше. Мне просто нужно попить.

Уилл лег обратно, закрыв глаза. Почти сразу же раздался легкий храп. Энни позавидовала его способности так быстро засыпать, несмотря ни на что. Пораженная тем, что ее голос все еще работает и голосовой аппарат не раздавлен, как во сне, она пошла в ванную, где плеснула холодной водой на лицо. Ее руки все еще дрожали, когда она брала полотенце, чтобы вытереть лицо насухо.

Включив свет, Энни осмотрела свою шею. На ней не обнаружилось никаких следов или синяков, но она все равно испытывала боль. Возможно, у нее болело горло, а ее беспокойные мысли превратили это в кошмар.

Энни спустилась вниз за стаканом ледяной воды. Она не могла отделаться от ощущения, что на нее надвигается какая-то неминуемая гибель, что просто смешно. «Возьми себя в руки, женщина. Это всего лишь дурной сон, а не конец света. Кроме того, в Англии перестали вешать людей в 1964 году, так что прекрати».

Энни вернулась наверх и забралась в кровать рядом с Уиллом. Она не стала прижиматься к нему, потому что сомневалась, что снова заснет, и не хотела его сильно беспокоить. Взяв телефон, она проверила, нет ли пропущенных звонков от Лили. Экран оставался пустым.

Закрыв глаза, она попыталась отгородиться от ужаса страшного сна, но он никак не хотел уходить. Картинка стояла перед глазами в ярких красках: грязно-серые стены камеры, жесткий матрас с шерстяным серым одеялом на низкой, тесной кровати. Она даже чувствовала запах веревки, которую накинули ей на шею, а затем затянули. Энни лежала на боку и смотрела, как поднимается и опускается грудь Уилла, надеясь, что это окажет гипнотическое воздействие и она снова уснет.

Вибрация будильника на телефоне Уилла разбудила ее, и она удивилась, что заснула, и обрадовалась, что ей больше не приснилось никаких кошмаров. Уилл застонал, Энни наклонилась и поцеловала его.

— Сегодня у тебя хотя бы нет похмелья, и ты можешь идти бороться с преступниками с ясным умом.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Я бы предпочел остаться здесь с тобой. Это гораздо спокойнее.

Она засмеялась.

— Правда? Обычно ты так не говоришь — и смотрите-ка, ты рад меня видеть?

Энни указала на его обтягивающие черные трусы-боксеры.

— Я всегда рад тебя видеть.

— Чушь, тебе нужно в туалет. Ты меня не обманешь, Эшворт. Приходи после, и мы увидим, насколько ты рад.

Она вскочила с кровати, прежде чем Уилл успел притянуть ее обратно. Его телефон начал вибрировать.

— Черт возьми, лучше бы они беспокоили кого-нибудь другого. Почему всегда кажется, что я один на связи?

— Потому что ты очень ответственный, и конечно, ты лучший детектив во всей Камбрии, благодаря моей помощи.

Он спустил ноги с кровати. Отвечая на звонок, Уилл пробормотал:

— Я бы предпочел, чтобы ты больше мне не помогала.

Энни толкнула его в спину и оставила разговаривать по телефону. Она не хотела знать, о чем шла речь. Таким образом она избегала какого-либо участия со своей стороны.

В горле пересохло, и оно все еще было болезненным. Энни пошла в ванную, чтобы проверить, не образовался ли за ночь синяк. К своему облегчению, синяка не было ни черного, ни синего. Она не знала, как объяснила бы его Уиллу, а он бы только разволновался. Он предпочитал, чтобы в их жизни не случалось никаких драм психического характера.

Энни спустилась вниз и открыла холодильник, доставая яйца, бекон, грибы и помидоры для Уилла. Заняв себя делом, она начала готовить яичницу и жарить все остальное. В животе у нее заурчало. Подумав, что после этого ужасного сна у нее пропадет аппетит, она удивилась, когда наложила две огромные порции завтрака.

Уилл появился в своем угольном костюме с белой рубашкой и серым пятнистым галстуком. Он всегда элегантно одевался на работу. Энни нравилось это в муже. Он тщательно следил за своим внешним видом. Она могла по пальцам одной руки пересчитать количество случаев, когда его вызывали на работу, а Уилл приходил в повседневной одежде.

— Выглядишь чертовски сексуально. Я люблю, когда ты в костюме. Он творит чудеса с моими гормонами.

Уилл начал смеяться.

— Ты знаешь, они все так говорят.

Энни подняла журнал, который оставила на барной стойке, и бросила его в Уилла.

— Все еще думаешь, что ты охотник на дам, а?

— Мне бы хотелось думать, что да, но я смотрю только на тебя и не уверен, что охотник на дам — подходящий термин. Скорее, просто лихой красавчик.

Энни поперхнулась кофе, который только что отпила, и Уилл пересек комнату, чтобы погладить ее по спине. Он наклонился к ее уху и прошептал:

— Ты ведь знаешь, что те дни давно прошли? Я чувствую себя старым и дряхлым, и уверен, что сегодня у меня больше морщин, чем вчера. Но тебе еще долго не придется об этом узнать, потому что ты слишком молода, чтобы беспокоиться о морщинах и усталости. — Он поцеловал ее в щеку.

— Для меня ты никогда не будешь выглядеть старым, и плевать, даже если потеряешь все волосы и у тебя будет тысяча морщин.

Он сел завтракать, и Энни изо всех сил старалась не спрашивать, но не смогла остановиться.

— Стоит ли спрашивать, кто звонил по телефону, или лучше не знать?

— Прошлой ночью произошла серьезная поножовщина. К счастью, парень — который, честно говоря, заслужил это, судя по тому, что я о нем слышал — сегодня утром стабилен, и похоже, идет на поправку. Но все стало намного проще благодаря его подруге. Мы арестовали ее после того, как ударили электрошокером за то, что она напала на офицеров с ножом. Час назад она сделала полное и чистосердечное признание. Так что все практически решено. Надеюсь, судья изучит прошлое и примет все детали во внимание. Я уже думал, что мы будем весь день заниматься этим делом, а также поиском убийцы Полины Кук.

— Есть зацепки?

— Не совсем. Из того, что мы знаем, она не слишком общительный человек. Единственное, что она делала, это посещала хоспис два раза в неделю, чтобы посидеть с пациентами и дать их семьям передышку. Похоже, она принадлежала к числу хороших людей.

— Какое несчастье. Это ужасно; да благословит ее Господь. Надеюсь, вы скоро найдете убийцу.

Энни хотела рассказать ему о своем сне, о своих мыслях о том, что есть какая-то связь между сном о доме Полины и ее убийством, но не стала. Вместо этого она молчала, пока Уилл заканчивал завтрак, ставил тарелку в раковину и наклонялся, чтобы поцеловать ее в щеку.

— Увидимся позже. Я не знаю, во сколько, если честно. Я, наверное, задержусь, потому что хочу, чтобы сегодня все прошло как можно лучше и кого-нибудь арестовали до того, как случится что-нибудь еще.

Энни улыбнулась мужу, дождавшись, пока захлопнется входная дверь, и вздохнула. Что ей делать целый день? Тут ее телефон пискнул, и она посмотрела на него, улыбаясь.

Сделав себе кружку свежего кофе, Энни вошла в маленькую комнату, оборудованную как домашний офис. Первым делом она начала искать в Интернете какие-нибудь новости о Полине Кук. Энни хотела расспросить Уилла о случившемся, но побоялась, вдруг он подтвердит то, что она видела. Может быть, сегодня вечером она так и сделает. Действительно ли она видела фигуру клоуна или все это просто дурной сон?

О Полине Кук ничего не было известно, кроме газетных сообщений о смерти. У нее не имелось ни страницы в Фейсбуке, ни аккаунта в Твиттере. В местной газете сообщалось, что она помогала в хосписе и получила букет недели от сотрудников больницы. Энни почувствовала, что ее глаза начинают заплывать горячими солеными слезами. Что Полина сделала, чтобы заслужить такую смерть? Что это было? Какая связь с человеком в костюме клоуна?

Она представила его в своем воображении. Костюм не походил на те, что носят современные клоуны. Он выглядел почти выцветшим, а белые полосы пожелтели, как будто материал очень старый. Где можно найти старинный костюм клоуна? Энни поискала на eBay, но там предлагались только дешевые маскарадные костюмы. Целые страницы. Этот материал выглядел так, словно был дорогим — возможно, шелк или плотный атлас. А не какой-то дешевый, тонкий, плохо сшитый костюм.

Чувствуя себя разочарованной, она пошла за печеньем. Поедая заварное печенье, Энни набрала в поисковике «винтажные клоуны» и наблюдала, как перед ней загружается страница с изображениями. Там было много черно-белых фотографий различных клоунов. Когда она прокрутила страницу вниз, появился один в костюме, очень похожем на тот, который ей приснился.

Нажав на изображение, Энни почувствовала, как ее пальцы вцепились в мышь, пока читала заголовки: «Клоун-убийца Тафти приговорен к смерти». Она щелкнула по следующей ссылке, и огромный черно-белый новостной заголовок заполнил экран с зернистой черно-белой фотографией страшного на вид клоуна, которого поймали в бегах. На нем был точно такой же костюм, как у убийцы в доме Полины Кук.

Волосы на ее руках встали дыбом. Тафти убил мать подростка, с которым подружился, а также своих собственных родителей. Жив ли он еще? Наверняка нет. Если бы был жив, то до сих пор сидел бы в тюрьме. Энни посмотрела на дату: 1950 год. На фотографии мужчина без грима выглядел таким молодым и испуганным. Энни содрогнулась при мысли обо всем этом. Она набрала в поисковике «Повешение Тафти» и ужаснулась, когда появились заголовки.

Присяжные признали его виновным, и через тридцать дней после поимки он был повешен в тюрьме Стренджвейс в Манчестере. Она сложила руки вместе, как будто собиралась помолиться, и отодвинула стул от компьютера. Должна же существовать какая-то связь. Сегодняшний сон — она была там, в тюремной камере, и ее собирались повесить, пока Энни не проснулась. Боже правый, она не хотела, чтобы ее преследовал жуткий клоун-убийца.

Отправив сохраненные страницы в принтер, Энни подождала, пока они выйдут, затем сунула их в одну из папок с бумагами в ящике стола. Она должна рассказать Уиллу. Это может быть очень важно для его дела. Единственное, что останавливало Энни, это выражение его лица, когда она это сделает. Он будет так расстроен тем, что она опять ввязалась в дело. Хотя это не ее вина. Что ей еще оставалось?

Впервые за несколько месяцев Энни вспомнила о Дереке Эдмондсоне, экстрасенсе, который первым рассказал о предупреждениях с той стороны, когда три года назад ее жизнь пошла под откос. Она размышляла, стоит ли ей попытаться поговорить с ним. В последнюю их встречу они боролись за свою жизнь с Генри Смитом в некогда красивом викторианском особняке, который Джейк прозвал Домом призраков.

У нее в кармане зазвонил телефон, и Энни подскочила. Если бы это и правда оказался Дерек, она бы потеряла сознание от шока. На экране высветилось имя Джейка, и она впервые за час улыбнулась.

— Привет.

— Доброе утро, моя веселая малышка. Как дела?

— Эм-м, я в порядке, полагаю. А что?

— Да просто так. Я один в фургоне, и мне скучно до безумия. Ты знаешь, что это за новая политика, которая, как по мне, полное дерьмо?

— Нет, не знаю, но уверена, ты меня сейчас просветишь.

— Один человек в экипаже, один, черт возьми, всегда. Как это отвратительно скучно. Даже не могу найти оппэшников, потому что им всем сказали то же самое. Нет смысла возвращаться на работу, правда, если мы не сможем работать вместе?

Энни рассмеялась.

— Это ужасно. Ты сойдешь с ума в одиночку за десять часов. У тебя найдутся свободные полчаса? У меня небольшая проблема, которую должен решить милый дружелюбный полицейский, если ты свободен?

— Не уверен, что твой муж будет так уж согласен, чтобы я решал твои маленькие проблемы, миссис Эшворт. Сколько раз я уже говорил тебе, что занят?

— Джейкоб, у тебя грязные мысли, вымой свой рот водой с мылом.

— Я лучше выпью кофе из той шикарной кофемашины, которая пылится у вас на кухне. У тебя есть пирожные?

— Нет, но поскольку я так тебя люблю, схожу в деревню и куплю немного в кафе. Или ты можешь просто встретиться со мной там. Я давно не видела Джо. Было бы здорово поболтать.

— Ну раз ты так говоришь, только бы сварливая Кэти не догадалась, что я задумал. У нее сегодня прямо-таки скверное настроение: то ли они с Кавом рассорились, то ли она голодна.

— Брось ей «Сникерс», а еще лучше, отнести кусочек свежего кремового торта, и она сразу повеселеет.

— Боже, как я скучаю по работе с тобой. Это просто блестящая идея. Мы такая замечательная команда!

— Да, это так. Как думаешь, через сколько ты придешь?

— Если никого не убьют — через полчаса.

— До скорой встречи.

Энни закончила разговор, радуясь, что есть чем отвлечься от затруднительного положения, в которое она снова попала.

Комната для брифингов оказалась переполненной. Уилл порадовался, что главный суперинтендант сидит сзади, уткнувшись в свой телефон, а не стоит на переднем плане, приковывая к себе всеобщее внимание. Возможно, их небольшая размолвка выбила его из колеи — какова бы ни оказалась причина, сейчас это не имело значения. Важно найти убийцу Полины Кук. Уилл встал перед рядами детективов и офицеров, назначенных в его команду.

— Так, давайте начнем. У нас нет ни близких родственников, ни недовольных бывших бойфрендов, ни даже нынешнего бойфренда, если быть точным. Так что все указывает на убийство незнакомцем, которые, как мы все знаем, труднее всего раскрыть. Необходимо понять, почему именно ее он выбрал в качестве жертвы.

Поднялась рука.

— Так мы знаем, что это он?

Уилл покачал головой.

— Не точно, это просто оборот речи, Брэд. Мы видели свою долю жестоких женщин, поэтому точно знаем, на что они способны. — В голове Уилла промелькнули воспоминания о том дне в доме у озера в прошлом году, когда Меган вонзила нож ему в почку и чуть не убила. В комнате воцарилась тишина, все ждали продолжения. Он поднял кружку с кофе и сделал глоток, что дало ему несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Все взгляды устремились на него.

— Брэд, продолжай просматривать записи с камер видеонаблюдения, которые Адель получила вчера. Адель, ты и я пойдем и поговорим с персоналом хосписа и соседкой, которая кажется самой близкой подругой Полины. Пол, ты и остальные члены поисковой группы можете еще раз осмотреть дом, когда криминалисты закончат. По словам соседки, не похоже, что в доме что-то украли, но нужно проверить, не пропустили ли мы чего-нибудь. Может, под половицами в ванной комнате спрятана пачка денег?

Хор «Да, босс» эхом разнесся по комнате. Уилл знал, что они хватаются за соломинку, потому что в этот самый момент у них ничего нет. Ни улик, ни связей, ни неудачных романов. Он надеялся, что отчет о вскрытии тела Мэтта что-то покажет, или что взятые образцы для экспертизы приведут к совпадению.

Им нужно чертово чудо, потому что на них начали давить. Чем больше времени уйдет на то, чтобы найти какие-нибудь улики или связи, тем сложнее будет поймать убийцу. Что действительно беспокоило Уилла, так это мысль о возможном появлении в их округе еще одного серийного убийцы, и это наводило на него ужас. Пол вышел в центр комнаты, чтобы проинструктировать свою команду, а Уилл отошел в сторону. Его телефон завибрировал в кармане, и он вытащил его. Увидев имя Мэтта, он отошел к двери и извинился.

— Доброе утро, Уильям. Как дела?

— Доброе утро, Мэтт. Будут намного лучше, если ты скажешь, что вчера после нашего отъезда нашел улики и знаешь, кто это сделал.

— Ах, если бы. Я размышлял о ранах на теле. На самом деле, я не думал ни о чем, кроме травм Полины Кук. Уверен, что тот, кто это сотворил, был «убийцей-девственником». Прежде он ничего подобного не делал, по крайней мере, в отношении другого человека.

— Почему?

— Многие раны были… Я не знаю, как лучше это объяснить. Они выглядели неряшливо. Они не были ровными, как это сделал бы тот, кто точно знает, что делает. Полагаю, убийца был очень напуган и нервничал, настолько, что его руки могли дрожать при каждом новом ударе ножом.

— Так это было его первое убийство?

— Ну, сам понимаешь, я не могу подтвердить это официально. Не возьмусь утверждать, что он не убивал на другом конце страны. Это скорее между нами. Я думаю, что убийца изначально сильно испугался и, возможно, до сих пор очень боится того, что сделал. И еще мне кажется, чем больше он сидит и думает об этом, тем больше отвращение и ужас перерастают в желание сделать это снова. Думаю, что он опять решится на убийство. Не для протокола, конечно.

Уилл вошел в свой кабинет и закрыл дверь. Сев за свой стол, он вздохнул.

— Похоже, ты прав, Мэтт. Я не могу понять, в чем дело, но не думаю, что он остановится на этом. На данный момент у нас нет ни мотивов, ни подозреваемых. Возможно, пройдет какое-то время, прежде чем он найдет другую жертву и наберется смелости, чтобы сделать это еще раз. Но ведь мы оба предполагаем, что он убьет снова. Дерьмо.

Уилл облокотился на стол, положив голову на одну руку, чтобы поддержать ее, а другой прижал телефон к уху.

— Нам нужно выяснить, откуда он знал Полину. Как он попал в ее дом? Нет никаких явных признаков взлома. Все окна и двери были закрыты.

— Откуда уверенность, что она не оставила окно открытым? На прошлой неделе вечера стояли теплые. Он мог пролезть через него, подождать ее и уйти через переднюю или заднюю дверь.

— Я попрошу поисковую группу еще раз проверить все оконные рамы. Спасибо, Мэтт.

— Не за что. Для этого я здесь и нахожусь. Как Энни и ребенок?

— Хорошо, точнее, оба отлично. Если она не будет вмешиваться в это и любое другое дело об убийстве до конца наших дней, у нас все будет чудесно.

Мэтт рассмеялся и закончил разговор. Уилл посмотрел через стеклянную перегородку на доску, где фотография Полины Кук висела приклеенная куском клейкой ленты. Тот, кто ее клеил, даже не потрудился убедиться, что все ровно. Уилл вышел, чтобы отклеить фото и прикрепить его обратно гораздо ровнее. Все дело в уважении.

Он стоял перед фотографией Полины, глядя в добрые зеленые глаза. Если она никуда не выходила и не имела много друзей, а единственным местом ее работы был хоспис, то, должно быть, именно там она встретила своего убийцу. Голос в его голове прошептал: «или в автобусе, в магазине на углу, в Теско, на заправочной станции. Она могла встретить его где угодно». Уилл вернулся в свой кабинет, закрыл дверь и снова сел. Адель постучала, и он пригласил ее войти.

Она вошла и закрыла за собой дверь.

— Доброе утро, ты в порядке?

Он кивнул.

— Я думаю, нам нужно поговорить со всеми сотрудниками хосписа, с кем только можно. Нам нужен список всех семей, с чьими умирающими родственниками она сидела, и всех сотрудников. По крайней мере, тогда Шона сможет проверить их всех по системе и посмотреть, не вызывает ли кто-нибудь опасений, не привлекался ли раньше.

— Возможно, это рассерженный член семьи. Может быть, она посоветовала им отдохнуть, а пациент умер, пока их там не было.

— Не исключено. Стоит поискать в этом направлении. Хотя разве скорбящий родственник мог настолько разозлиться, что пошел бы и убил доброго самаритянина за то, что тот лишь пытался помочь ему пережить страдания?

— Уилл, ты знаешь не хуже меня, что нет ни смысла, ни причины для такого ненужного насилия. Люди могут взбеситься из-за малейшей мелочи. Пойдем, я куплю тебе приличный кофе, если ты направишь меня в ближайший «Коста» по дороге. В холодильнике нет молока, а Брэд дуется, потому что сказал, что твоя очередь принести.

Это его развеселило, и Уилл улыбнулся.

— Жесть, я совсем забыл. Брэд — большой мальчик. Теперь он может переходить дорогу и ходить в супермаркет «Асда» без взрослых. Но я не откажусь от нормального кофе.