Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925)

12. Залпы над Балтикой

В продолжение осени последовательно наращивали список технических средств, устройств и механизмов, принятых комиссией капитана 1 ранга Васильковского и передававшихся в ведение судовой команды. 2 сентября 1910 г. испытывали вспомогательную динамомашину завода Вольта. На следующий день также успешно испытали и приняли два водоопреснителя с производительность 25 т (сутки) фирмы Р. Круга, а 24 сентября — четыре испарителя той же фирмы суммарной производительностью 180 т в сутки. Последующие сдачи задерживались выходом в море и возобновились к концу года. 8 декабря после 6-часового испытания приняли две верхние кормовые динамомашины (640 ампер и 105 вольт) и две верхние боевые. 9 и 10 декабря приняли в действии 64 телефона от электромеханического завода Н.К. Гейслера.

6 октября 1910 г. достройку прервали новым выходом в море. Закончив сборку машин после ревизии, начали кампанию и успешно провели в море 3-часовой пробег со скоростью, равной 0,9 от полной: с этого дня машины и котлы поступили в полное управление экипажа. Но чтобы это можно было сделать при продолжавшемся отчаянном некомплектом команды для выходов на последующие стрельбы в море, пришлось "позаимствовать" в машинной школе 10 машинистов и 30 кочегаров. 7–9 и 11–18 октября проверяли действие приводов артиллерии в гавани при кренах от 0° до 8°. 14 октября пошли в море на стрельбы, но из-за обнаружившейся плохой регулировки башен вернулись. После работ, проведенных представителями Металлического завода, казематные установки при крене 8°, действовали исправно. 14–16 и 21 октября при крене 8°, несмотря на появившийся в гавани лед, продолжали испытания. 22–23 октября при кренах 0° и 8° (приняли в отсеки 300 т. воды) добились в полной исправности и в башнях. 24 октября начали кампанию и с комиссией капитана 1 ранга Васильковского, приняв также главного инспектора морской артиллерии, приступили к стрельбам.

На плесе за Толбухиным маяком в продолжение трех дней сделали 216 выстрелов (55 из 305-мм, 113 — из 203-мм и 48 из 120-мм орудий). Корпус корабля и орудийные установки повреждений не обнаружили. Подкреплений требовала палуба сильно проседавшего при выстрелах 120-мм каземата.

К испытаниям на скорострельность 305-мм орудия оказались не готовы. В их приводах вертикального наведения часть деталей червячного зацепления требовала замены. Доработки требовали и установки 203-мм башен. Не удалось проверить артиллерию и корпус корабля одновременным залпом из всех орудий одного борта. В залпе не смогли участвовать кормовая башня 305-мм орудий и одно 203-мм казематное орудие. Виной были частные осечки гальванических трубок, недостаточная обученность прислуги и не во всем оконченные работы. Стрельбу решили повторить весной 1911 г. Столь плачевные результаты в немалой степени объяснялись, по-видимому, последствиями забастовочного движения и очевидной слабости контрольно-приемного аппарата флота, который тогда на постоянной основе только еще формировался. Свою роль сыграла и недостаточная подготовленность артиллерийских офицеров.

О неосвоенности цусимского опыта напоминала и вызывавшая общую неудовлетворенность конструкция мамеринцев башен. Они, как и на броненосцах типа "Бородино", при попадании снаряда могли заклинить башню, а теперь, оказывается, могли "нарушить движение башен" даже под действием стрельбы "соседних орудий". Как видно, послецусимские преобразования флота и судостроения не совершались так волшебно-организованно, как об этом приходится сегодня слышать.

Обширным был перечень работ на предстоящую зиму. В нем сверх названных были установка в 305-мм башнях муфт Дженни, налаживание гальванической стрельбы 120-мм орудий, установка системы продувания орудий воздухом после выстрела.

Печальным подтверждением легкомысленности проектировщиков стало и отсутствие на кораблях, казалось бы, естественно необходимого для мореходности полубака. В Черном море "Князь Потемкин Таврический" (как и следовавшие за ним броненосцы типа "Евстафий") имели полубак, чтобы учесть недостатки их прототипа — низкобортного "Три Святителя". На Балтике, наоборот, имея пример низкобортного "Наварина" и отличной мореходности броненосцев типов "Ослябя" и "Бородино" от полубака отказались. Очень бы хотелось знать, кому из адмиралов и инженеров принадлежала сделанная в начале проектирования лукавая оговорка о возможности обойтись без полубака, если это не повредит мореходности. История, как и современники, за редким исключением не оставляют в тени авторов выдающихся головотяпств, которые сегодня стыдливо именуют "человеческим фактором". Не обозначен пока что в истории и автор названной лукавой оговорки. Зато осталась непоправимая беда, которой оборачивался для кораблей каждый выход в штормовое море. Даже при спокойном море "Андрей Первозванный" по свидетельству командира, брал много воды носом.

Живописные подробности о полузатопленном состоянии, в котором оказывался корабль, идя против волны и ветра, когда о ведении стрельбы из башен нельзя было, и думать, сохранились в рапортах капитана 1 ранга П. В. Римского-Корсакова (1862–1927) — командира однотипного "Императора Павла I".

"Ниже вида", как сказал бы адмирал И.Ф. Лихачев, оказалось на новых кораблях конструкция вентиляции помещений экипажа и машинных отделений. Издавна служившая на кораблях предметом постоянных нареканий (в МТК в 90-е годы контроль над проектированием вентиляции осуществлял специально назначенный корабельный инженер Н.Е. Титов) вентиляция на этих кораблях оказалась едва ли не самой неудачной в истории отечественного судостроения. На "Андрее Первозванном" в машинное отделение свежего воздуха в сравнении с "Императором Павлом I" подавались вдвое меньше. Особенно невыносимые условия для экипажа создал "революционный" отказ от иллюминаторов (очень уж хотелось как-то по-особенному учесть опыт войны). Уместное на "Мониторе" 1861 г., такое решение в 1910 г. для экипажа почти в 1000 человек (о сокращении в 1905 г. до 750 человек пришлось забыть) было едва ли не бесчеловечным.

Вместо предполагавшихся 298-мм бортовых иллюминаторов приходилось довольствоваться 152-мм палубными (с решетками и боковыми крышками), чем люди лишались и естественного освещения и местной вентиляции. С разрешением морского министра вице-адмирала С.А. Воеводского, лично 14 июня 1910 г. ознакомившегося с варварскими условиями обитаемости на "Андрее Первозванном", вентиляция была существенно изменена (исторический совет адмирала К.П. Пилкина в 1880-х гг. вентилироваться с помощью открытых дверей оказался слишком вредоносным). В каюты офицеров установили настольные электрические вентиляторы. От этого обитаемость кораблей существенно улучшиться не могла, и для обеспечения стабильного обмена воздуха в помещениях для "Андрея Первозванного" по настоянию министра разработали проект вытяжной (вместо оказавшейся малодейственной вдувной) вентиляции. Одних вентиляторов предстояло заказать 40 штук. В ноябре, как докладывал министру контр-адмирал Васильковский, этот проект находился на рассмотрении в МТК. Еще 4–5 месяцев требовалось на его осуществление на корабле. До 5 месяцев могли занять работы по установке системы угольной погрузки.

Задерживала многие работы неготовность элеваторов подачи завода Лесснера. Крайне неподготовленным для работ оказался Кронштадтский порт, где не нашлось самых элементарных предметов по электротехнике. Не было и пожарных шлангов, отчего не удавалось испытать пожарную систему. Увы, даже в этом ничтожном против стоимости кораблей оборудовании сказалось полное истощение запасов порта при снабжении кораблей 1-й, 2-й, и 3-й тихоокеанских эскадр. Сотни шлангов, как и другое многомиллионное имущество, достались японцам в Порт-Артуре или покоились на кораблях в Корейском проливе… И теперь новые корабли должны были по крохам собирать то, что осталось от прежнего недавно огромного и блистательного флота…

Свой норов не замедлили проявить и революционные решетчатые мачты. Как и следовало по законам строительной механики корабля, они отчаянно вибрировали, требуя дополнительных креплений. Нагреваясь же от дыма из близко расположенных дымовых труб, густая решетка мачт превращалась в высокотемпературный радиатор отопления, перекрывавший сообщение с площадками наблюдения и управления огнем. Пришлось искать обходные пути со стальными штормтрапами.

Доделки и доработки продолжались, в лучших традициях прошлого, еще по происшествии почти полутора лет после вступления корабля в строй флота.