Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925)

25. Походы 1916 года

Единственным существенным боевым маневром "Андрея Первозванного" в 1916 г. остался переход совместно с "Императором Павлом I" к Пипшеру, где они должны были обеспечить прикрытие набега крейсеров на немецкий конвой 16 июня у шведских берегов. Теперь же к исходу 1916 г. "Андрею" предстояло стать свидетелем очередного акта возмездия, которое судьба, словно соблюдая некую таинственность закономерности, посылала русскому флоту за отказ от использования очередного шанса на удачу. Это акт возмездия мог быть вызван и очередной бюрократической интригой (И.К. Григорович не скрывал в ней своей инициативы, с. 189), в итоге которой совершенно неожиданно, в излюбленной императорской манере действовать исподтишка, 6 сентября 1916 г. — В.А. Канин был смещен со своей должности и заменен прежним начальником службы связи, тут же произведенным в вице-адмиралы А.И. Непениным (1871–1917, убит) — И.К. Григорович свою интригу оправдывал будто бы проявленной В. А. Каниным бездеятельностью, отчего на флоте "чувствовался упадок".

И судьба, явно не соглашаясь с выбором "помазанника", нашла нужным тут же указать на ошибочность назначения нового командующего флотом. Решив, как это превыше всего ценится в бюрократии, проявить "непреклонность", А.И. Непенин, даже не предупредив начальника дивизии траления (чтоб подготовить тральщики для проводки), отдал приказ начальникам 2-й линейной бригады и 1-й бригады крейсеров о немедленной отправке из Гельсингфорса в I Кронштадт для докования отряда кораблей в составе "Андрея Первозванного" и крейсеров "Рюрик" и "Баян". Спешка мотивировалась необходимостью I успеть после работ вернуть корабли в Гельсингфорс до ледостава в Финском заливе.

В это же самое время произошел фантастический по нелепости прорыв 28–29 октября флотилии немецких миноносцев через передовое заграждение. Прорыв и бесцельный обстрел не имевшего военного значения Балтийского порта стоил немцам гибели 7 новейших турбинных эсминцев водоизмещением 905–956 т. Возможно, что для демонстрации особо несокрушимой мощи тевтонского духа и всепроникающей силы германского оружия, прорыв был согласован с впервые совершившимся в тыловые русские воды рейдом германского подводного заградителя UC 27. И хотя было очевидно, что какие-то один или два подводных заградителя по всему заливу занимались смертоносными посевами редких банок или даже одиночных мин (подтвердилось впоследствии и такое обстоятельство), в штабе нового командующего предпочли обратиться к более успокоительной и удобной версии. Мины де подбрасывают с лайб в залив одиночные германо-финские диверсанты (Киреев И. А. с. 227). Очень уж не хотелось верить в "бабушкины сказки" о немецких заградителях. Не могло быть и речи о задержке выхода кораблей хотя бы на одни сутки, как это предлагал, начальник дивизии траления П.П. Киткин (1876–1954). Не имея ни времени, ни права вызвать тральщики, работавшие в западных районах, П.П. Киткин был вынужден, вопреки обыкновению, проводить корабли только за одной парой тральщиков. К тому же их трал был частично поврежден взрывом мины вблизи южного Гогландского маяка. Курсы кораблей каким-то чудом оказались проложенными между банками, выставленными UC 27.

Именно так прошел головной "Андрей Первозванный", благополучно срезавший ближнюю банку. Но следовавший за ним "Рюрик", запоздав с поворотом на несколько секунд, вышел из кильватерной струи "Андрея Первозванного" и скулой у 15 шпангоута "наехал" на крайнюю в банке мину. Контактный взрыв заряда весом 150 кг вырвал в подводной части корабля с правого борта огромную сквозную брешь от 0 до 20 шпангоута с уничтожением всех днищевых конструкций. Воды в носовые отсеки было принято около 500 т. Борьба за живучесть была проведена образцово, но лазарет не смог вместить всех пострадавших, отравленных ядовитым газом, составлявшим продукт разложения тротила. Долго пришлось медикам бороться за жизнь 52 моряков "Рюрика", которых сумела отравить германская подводная лодка.

Волшебным случаем судьба отвела беду от "Андрея Первозванного" и он, передав все четыре охранявшие его миноносцы для сопровождения "Рюрика", после ночной стоянки продолжал плавание во главе отряда. Теперь к нему присоединились заградитель "Константин", затем ледоколы "Силач", "Могучий" и "Петр Великий". Таковы были последствия произошедшей, по выражению И.А. Киреева, "неблагоприятной случайности", большая вероятность которой была предопределена предшествующими действиями командования. Подрыв "Рюрика" вывел его из строя на два месяца, заставив А.И. Непенина уже не сомневаться в появлении германских заградителей. Переброшенные, наконец, в опасное место тральщики, обнаружили 19 мин, поставленных, как позднее выяснилось, заградителями UC 25 и UC 27. "Поработали" они и в других районах русских внутренних вод (Киреев И.А. с. 371).

Возвращение "Андрея Первозванного" вместе с крейсером "Богатырь" 22 ноября/5 декабря 1916 г. из Кронштадта после докования происходило уже в сопровождении целой свиты тральщиков. Путь избрали обходной — от о. Лавенсаари южнее Тютерсов в обход о. Гогланд. Отчаянно борясь со штормом, миноносцы-тральщики "Резвый" и "Подвижный" благополучно привели корабли в Гельсингфорс. И опять судьба хранила "Андрея Первозванного": на следующий день после прихода стало известно, что тральщики, работавшие у Лавенсаари, в непосредственной близости от пути, пройденного "Андреем Первозванным", в широте около 60°8′ и долготе 28°16′ тралами первой пары подсекли мину. Она взорвалась в трале. Другую — в трале второй пары — пришлось на ночь оставить нетронутой. На борьбу со столь неожиданно давшей знать о себе новой подводной опасности, флот мобилизовал свои лучшие тральные силы. Отныне вместе с надзором и очисткой своих пограничных вод немногочисленные, постоянно изнемогавшие от непосильных заданий корабли дивизии траления должны были взять под контроль и считавшиеся прежде совершенно безопасными тыловые районы.

Оказавшийся в центре почти неразрешимой коллизии войны "Андрей Первозванный" избежал подрыва на германских минах. Судьба отметила его как одного из удачливых кораблей, но все ближе было время, когда надо было ответить на вопрос — ради каких великих свершений волею Провидения и начальства оберегался этот корабль, который, как, впрочем, и дредноуты, на исходе третьего года войны не успел сделать по врагу не одного боевого выстрела.

Но уже недолго оставалось ждать. И приближалось время, когда ответ на этот вопрос должен был прозвучать с такой же неожиданностью, какой для командования флота оказалось появление немецких мин у о. Лавенсаари.