Лингус

Глава 48

— По телевизору он выглядит круче, — пожаловалась я Тристану, имея в виду Голливудский бульвар.

Он улыбнулся и пожал плечами, подгоняя нашу арендованную машину к парковочному месту перед отелем, в котором мы остановились. Последние два часа мы провели в чертовой голливудской пробке, в которой я рассматривала различные здания и достопримечательности, которые раньше видела только в метро. Потом мы остановились, чтобы перекусить в закусочной недалеко от отеля.

Тристан предлагал осмотреть достопримечательности, но я убедила его, что лучше поехать в отель, так как было уже около полуночи. Я вымоталась. Мы вышли из машины, и я помогла ему вытащить мой чемодан из багажника.

Весь полет с Тристаном флиртовала стюардесса, и он отшил ее с большим тактом, чем любой другой мужчина. А потом леди, сидящая рядом с ним, случайно опрокинула на его колени стакан воды. Когда старая ведьма наклонилась, пытаясь вытереть салфеткой его промежность, я оттолкнула ее руку и заставила его самостоятельно устранить последствия ее оплошности. Дерьмо. Если еще даже я не трогала его там, то уж точно не позволю какой-то незнакомке прикасаться к «земле обетованной».

Тристан выдернул ручку чемодана из моей руки и улыбнулся, быстро пройдя через вращающиеся двери отеля.

— Шагай быстрее, я хочу в туалет, — крикнул он, находясь в двух шагах от меня.

Он подошел к стойке регистрации, бросил свою сумку на пол, а мой чемодан приставил к своему бедру, и вытащил бумажник, разговаривая с сотрудником. Пока он регистрировал нас, я стояла в нескольких футах позади него, рассматривая кресла и диваны в вестибюле. Тристан почти ничего не говорил мне о том, где мы остановимся или чем именно будем заниматься, а я не стала спрашивать, потому что он мог бы сказать, что мы остановимся в какой-нибудь дыре с большим добряком за стойкой регистрации, где были бы кровати с торчащими пружинами и ламповые телевизоры на комоде. Мне все равно, я бы приняла и это.

— Идем наверх? — прошептал хриплый голос мне на ухо, так близко к коже, что я чувствовала влажное дыхание от его горячего рта даже после того, как он отстранился.

Я успела лишь кивнуть в знак согласия, и пошла рядом с ним к лифтам. В одной руке он держал две ключ-карты, сумка была перекинута через плечо, а второй рукой он схватил ручку моего чемодана.

— У нас разные номера? — спросила я, даже не успев осознать, как слова слетели с моих губ. Я думала, что мы остановимся в одном.

Зеленые глаза смотрели в мои на протяжении всего времени, пока мы ждали, когда откроются двери лифта.

— Нет, один, — сказал он, и по моему телу пробежала сильнейшая дрожь удовольствия. Я подметила всем своим существом: он не спросил меня, нормально ли, что мы будем жить в одном номере, и даже не стал объяснять причину, по которой мы не остановимся в соседних комнатах. Он только что поставил меня перед фактом, и мне это чертовски понравилось.

Я была уверена, что мое лицо приобрело такой оттенок красного, который в природе встречается только у роз, но мне было все равно; моя улыбка, вероятнее всего, была похожа на улыбку человека из психушки.

— Хорошо.

Улыбка, которую он послал мне в ответ, даже отдаленно не выглядела дружеской. Я поняла это по выражению его глаз, и у меня сразу вспотели подмышки. В это мгновение открылись двери лифта, вырвав меня из транса, в котором я находилась от его улыбки. Минуту спустя он приложил ключ-карту к замку и толкнул дверь, открыв просторный номер с кроватью королевского размера, которая стояла у противоположной стены, и телевизором с большим экраном. Этот отель был намного лучше тех бюджетных, в которых я привыкла останавливаться в прошлом, так что я была счастлива.

— Я в душ, — сказал он, бросая свою сумку на пол возле телевизора и направляясь к двери напротив кровати, за которой, как я предположила, была ванная комната.

Дверь закрылась, но я не услышала щелчок замка. Я открыла свой чемодан, собираясь найти пижаму, чтобы принять душ, как только Тристан его освободит. После полета вся кожа словно была покрыта пленкой. Мне всегда казалось, что очищенный воздух в самолетах оставляет следы на моей коже, но иногда я была слишком впечатлительной, поэтому старалась слишком много об этом не думать. И уже через пару секунд я поняла, что возникла проблема — моя пижама исчезла. Николь аккуратно упаковала всю одежду, но шорты, майка и спортивный лифчик, которые я положила сверху, пропали. Не знаю, почему я снова осмотрела свой чемодан. Можно подумать, что вещи волшебным образом окажутся на месте, если я вытащу все во второй раз. Но там ничего не было.

Телефон оказался в моих руках и прислонился к уху быстрее, чем я успела прорычать «Николь».

Два гудка спустя, на другом конце провода раздался голос, который принадлежал моей любимой блондинке.

— Привет, засранка. Как дела?

— Ты ничего не забыла положить в мой чемодан? — прошептала я в трубку.

Сучка лишь рассмеялась в ответ.

— О, не забыла. Уж поверь мне, детка.

Я простонала в трубку, еще раз перевернув вещи в чемодане.

— Черт возьми, Никки! Просто прекрасно. Я перезвоню.

Я услышала смешок, а потом она сказала:

— Люблю тебя, Кэт. Повеселись.

Я сбросила вызов. Черт. Черт. Черт. В чемодане не было ни топов, ни спортивных бюстгальтеров. Сплошная катастрофа. Я не могла спать в обычном лифчике или в чем-нибудь с обтягивающими рукавами. Называйте меня клаустрофобом или кем угодно, но это одна из немногих вещей, где я была придирчива. В моем чемодане все было слишком нарядным, чтобы в этом можно было спать, поэтому мне придется попросить у Тристана одну из его футболок и позволить моим девочкам свободно тусоваться всю ночь.

— Ты разговаривала по телефону? — раздался хриплый голос Тристана от двери в ванную.

Взглянув на него, я сразу пожалела об этом.

Я сделала такой глубокий вдох, что удивилась, как в комнате остался кислород.

Тристан стоял, прислонившись к дверному косяку, вокруг его стройных бедер было обернуто полотенце. И больше ничего… Если не считать сотни капель воды, которые покрывали его идеальное, почти бледное тело. Как, черт возьми, его не облизать? Почему он имел наглость не обтереться? Проклятье. Я не припомню, чтобы он вообще говорил о том, что занимается спортом, а о том, что его тело так выглядит, благодаря хорошим генам, и речь не шла. Если это и так, то мир и высшие существа были совершенно несправедливы. Мои глаза зависли на рельефных косых мышцах его живота, которые начинались над бедрами, и прятались под белым полотенцем.

— В качалку ходишь? — тупо спросила я.

Он гортанно рассмеялся, отчего мышцы его пресса напряглись и стали выглядеть еще лучше.

— Каждый день перед работой, — фыркнул он, ухмыльнувшись.

Я кивнула, потому что не уверена, что смогу найти подходящие для ответа слова, и быстро встала, вспомнив про проблему с пижамой.

— Слушай, можешь одолжить мне футболку или что-нибудь другое, в чем можно спать? Кажется, я оставила свою пижаму дома.

Он приподнял бровь, но кивнул.

— Конечно. — Тристан повернулся и сел на корточки, чтобы заглянуть в свою сумку.

На кровать упади черные боксеры, а затем в мою сторону прилетела старенькая, но мягкая белая футболка. Я хотела возразить, что он выбрал белую футболку из всех цветных, которые взял с собой, но в результате только ухмыльнулась. Увидев мое выражение лица, его щеки и уши порозовели, как будто он знал, что я поняла его уловку, но он тут же повернулся к своей сумке, когда я направилась в ванную.

Я расслабилась под потоком горячей воды, смывая с себя неприятные ощущения после полета. Надев футболку Тристана, я убедилась, что она достаточно свободно сидит при длине, едва прикрывающей мои ягодицы. Конечно, если присмотреться, то сквозь ткань можно увидеть мои соски, но раньше я уже раздевалась перед ним, так что не важно. Так ведь? Я натянула ярко-розовые трусики, расчесала волосы, почистила зубы, и, открыв дверь, вошла в комнату, увидев растянувшегося под одеялом Тристана, который смотрел телевизор. Комнату освещала только лампа, стоящая на его тумбочке. Одеяло прикрывало его до сих пор обнаженный торс.

Я улыбнулась ему, подошла к другой стороне кровати, и улеглась под одеяло так, что нас разделяло добрых два или три фута. Его темная шевелюра переместилась на подушку, когда он посмотрел на меня.

— Давай спать, нам завтра рано просыпаться.

— Конечно, — сказала я ему.

Он выключил телевизор и потянулся к лампе на тумбочке, а затем комната погрузилась во тьму. Было слышно только звуки, которые мы издавали, ерзая под одеялом, до того, как его хриплый голос произнес:

— Спокойной ночи, Кэт.

— Спокойной ночи, — пробормотала я, повернувшись спиной к нему.

Когда я закрыла глаза, пытаясь уснуть, то тут же представила тело Тристана после душа, как он стоит, прислонившись к дверному косяку. Казалось, что почти сразу мне приснился Тристан, возможно, в первые за все время. Он навис надо мной, как и накануне, когда мы говорили о причинах, по которым он уходил из порно, но теперь шептал мне на ухо пошлые словечки и потирался об меня. С каждым толчком я произносила его имя, и даже во сне это было потрясающе.

Я начала просыпаться в тот момент, когда трение показалось слишком реальным.

Точно так же, как после занятий горячей йогой, каждая клеточка медленно пробуждалась, каждый нерв напрягался от тепла и холода, которые волной пробегали по всему телу. Сначала я почувствовала жар на холодных пальцах ног, потом он медленно побежал вверх по обнаженным икрам, а затем по бедрам, к которым сзади прижималась гора мышц с волосками и, — о боже! — что-то толстое, твердое и длинное, и оно нежно потиралось о мой зад. Одеяло сползло на край кровати, поэтому холодный воздух касался меня, или, если быть точнее, нас. Но от холода я еще больше наслаждалась теплом, прижатым к моей спине.

Тристан уже запустил одну руку под футболку и гладил мой живот. Он прикусил мочку моего уха, а затем нежно провел по нему языком. Я застонала, громко и хрипло, как распутная шлюха. Я находилась в полудреме, когда его длинные пальцы начали скользить по моему телу, и коснулись груди, отчего я начала ерзать и хныкать. Насколько неправильно желать его так сильно? Несмотря на то, что у Никки и Джоша бывал случайный секс, у меня — нет. Все мужчины, с которыми я спала, — а их было целых три — являлись моими парнями. И все же я никогда не хотела ни одного из них так сильно, как сейчас Тристана. Проще говоря, он — мой наркотик.

— Ты произносила мое имя во сне, — простонал он в ухо. — Ты хоть представляешь, как я себя чувствую?

Я без стеснения прижалась к его телу, и он зашипел.

— Догадываюсь, — сказала я, но в горле пересохло, так что слова прозвучали хрипло.

— Черт, это самая сексуальная вещь, которую я слышал, — прошептал он, а затем быстро перевернул меня на спину, раздвинув коленом мои бедра. Было так темно, что я не видела ничего, кроме неясного очертания его мощного тела, нависающего надо мной. Его руки легли на мои бедра, и я догадывалась, что он стоял на коленях между моих ног.

— Надеюсь, ты не против, — пробормотал он, подхватив низ моей футболки, и потянул ее вверх, расположив у меня под подбородком.

Я почувствовала, как холодный воздух коснулся моей кожи, а затем его заменили губы Тристана, которые с жаром, соперничающим с лавой, набросились на мою грудь.

— Черт возьми, — выдохнула я и выгнула спину, словно пыталась предоставить ему еще больше себя.

Он зарычал, но его губы все равно были нежными и настойчивыми, когда втягивали мой сосок в рот. Его пальцы пробежались по моим ребрам, а затем я почувствовала, как одна рука скользнула вниз по моему боку, оставляя теплую дорожку на тазовой кости, прежде чем обхватила меня поверх нижнего белья. Я не могла думать. Не могла вспомнить свое чертово имя, когда он начал водить пальцами вверх и вниз по моей плоти, восхитительно нажимая именно там, где я больше всего хотела.

Я задыхалась и всхлипывала, когда его губы покинули мою грудь, чтобы прижаться к моим в глубоком поцелуе. Этот поцелуй был медленным и настойчивым, точно так же его рот ласкал мою грудь, а потом губы переместились на мой подбородок и горло, затем на ключицы и вернулись к нежной плоти, которая успела по ним соскучиться. Его пальцы продолжали медленно потирать мой клитор вверх-вниз, снова и снова.

— Я хочу, чтобы ты кончила, Кэт, — сказал он самым хриплым голосом в своей жизни.

— Пожалуйста, — захныкала я, когда его пальцы отодвинули ткань, прикрывающую меня. — Пожалуйста… О, пожалуйста. — Я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме тех частей своего тела, которые соприкасались с ним. Даже не вспомнила о том, что нам нужно поговорить. Все, что я могла делать — умолять его.

Он усмехнулся, чуть сильнее втянув сосок в рот.

— Скажи, что ты моя, — прохрипел он в мою кожу.

Ох. Твою. Мать.

Твою. Мать.

Я понимала, что это было абсолютно собственническим жестом, с помощью которого он метил территорию. Также я знала, что сейчас не лучшее время расставлять все точки над «i». Да пошло оно. Кого это волнует?

— Скажи мне, Кэт. Скажи, что ты только моя.

Я заскулила, издавая звук, очень похожий на тот, который издает щенок.

— Я твоя… только… ох, черт, — он вошел длинным пальцем в мою разгоряченную плоть, и я снова вскрикнула. — Я только твоя, Тристан.

Я снова услышала его рык, совершенно не похожий на человеческий, а затем почувствовала, как вслед за первым пальцем в меня вошел второй.

— Я тоже твой. Ты же знаешь это? — Он подул на чувствительную кожу моей груди, и мое сердце сжалось. — Хочу только тебя, — простонал он. Я не успела до конца осознать его слова, как он повернул запястье и согнул пальцы, коснувшись того самого местечка, от соприкосновения с которым я напрочь забыла свое имя. Я не могла дышать, когда его пальцы начали двигаться, заставляя меня хныкать и кричать. — Ты такая мокрая.

Может быть, я задрожала от его слов. Но когда его ладонь начала потирать мой клитор, я выкрикнула его имя, потому что от самого восхитительного оргазма в моей жизни подогнулись пальцы ног, а в глазах потемнело. Не знаю, как долго я так лежала, задыхаясь, с широко разведенными ногами и оттянутым в сторону нижним бельем, так что моя вагина была выставлена на всеобщее обозрение. Меня привели в чувство и вернули в реальность теплые поцелуи в щеку. Тристан целовал мои щеки, подбородок, а затем подарил пару поцелуев верхней и нижней губе, пока я успокаивалась.

— Это было… — пробормотала я, снова чувствуя себя уставшей и окутанной теплом, когда он натянул на меня одеяло. Тристан расположился рядом со мной, положив тяжелую руку на мой голый живот. Он слегка отодвинул бедра от меня, но я не могла забыть монстра, который всего несколько минут назад прижимался к моей заднице. — Эй, хочешь, я…

Он усмехнулся, поцеловав мой висок, и положил голову на ту же подушку, на которой лежала я.

— Не надо, я справлюсь, — сказал он. Его пальцы пробежали по моему животу, и я почувствовала, как он слегка подвинулся, чтобы положить голову на согнутую руку. Мы молчали всего минуту, а затем он прочистил горло.

— Кэт? Я говорил серьезно.

Я знала, что нам нужно поговорить, но его слова закрутились в мыслях. Я принадлежу ему, а он сказал, что принадлежит мне. Казалось, это уже выгравировано во мне. Я знала Тристана и прекрасно понимала, что он ничего не станет говорить просто так.

— Я тоже.

— Ты будешь моей? — спросил он так тихо, что я едва расслышала.

Все так легко, да? Так ли просто начать с кем-то отношения?

Я не уверена в этом, но мне казалось, что с ним так и было. Он открылся мне, сделал первый шаг. Разве он не заслужил того же?

— Именно этого я и хочу.