Лирик против вермахта

Глава 12. Конечно, герой! Или нет?

***

Выступление И.В. Сталина на встрече с творческой интеллигенцией. 12 июля 1941 года.

«… В это время тяжелых испытаний, когда ботинок немецкого солдата топчет нашу землю, советский народа, самые обычные люди – колхозники, рабочие, учителя и врачи – как никогда нуждаются в вашей помощи. Поэтому сегодняшняя задача творческой советской интеллигенции состоит в том, чтобы в своих произведениях всесторонне показать героический подвиг наших бойцов – матросов, летчиков, артиллеристов, танкистов и пехотинцев. Нужно продолжить сложившуюся традицию – создавать таких литературных героев, на которых бы хотелось равняться, которым бы хотелось подражать. Пример Павла Корчагина, литературного героя, созданного в свое время Николаем Островским в книге «Как закалялась сталь», показывает, насколько велика сила настоящего искусства. Не случайно именно он стал объектом для подражания для многих тысяч советских юношей, посвятивших себя делу беззаветного служения нашей Советской родине. В этом и состоит генеральная линия развития культуры и искусства.

… Особенно хочется остановиться на искусстве, направленном на нашу молодежь, особенно обучающуюся в учебных заведениях. Именно она, как никогда раньше нуждается в такого рода героях для подражания. Советским писателям и поэтам следует равняться на Аркадия Гайдара, талантливо описавшего образ настоящего советского пионера в своей книге «Тимур и его команда». И зародившееся тимуровское движение служит ярким тому подтверждением. Десятки тысяч октябрят и пионеров по зову сердца взяли на себя обязательство помогать семьям наших защитников, которые в это самое время бьются с врагом на фронте. Они после учебы и работы в колхозных и совхозных мастерских, цехах предприятий находят в себе силы, чтобы…».

***

Вечерело. Солнце на мгновение зависло над кронами деревьев, и в один момент «нырнуло» вниз, погружая окружающее пространство в полумрак. В кустах вдоль железной дороги появились белобрысые макушки, пристально высматривавшие медленно тянущийся в их сторону груженый состав.

- Гнат, а точно запрыгнем? Боязно что-то, - прошептал самый маленький, худенький мальчишка лет пятнадцати, прижимая к груди вещмешок. –Как бы не поломаться...

- Васек, дело говорит, - поддержал его сосед, крепкий парнишка с зайчей губой. Нахохлился весь, и с опаской смотрел на тихо гудевшие рельсы. - Гарька, надысь, тоже прыгал, но сорвался. Теперь под себя гадит и палец сосет.

Из кустов вылез третий из их компании – длинный, как каланча, малец в большом, не по размеру, пиджаке и серой кепке на голове. Смерил обоих товарищей презрительным взглядом и выразительно сплюнул, показывая свое к ним отношение. Мол, трусите.

- Коли сыте, так и скажите. Давайте, валите назад, к мамке под бок! – Гнат, поправив сидор за плечами, махнул рукой в сторону деревни. –Валите, валите, а я на фронт поеду! Поняли?! Буду, как Мишка Старинов фашистов бить в хвост и гриву! Прочитаете потом обо мне в газете, будете локти кусать. Может медаль или даже орден дадут. Валите, под юбку, в бирюльки играть. Валите, валите, чего встали? Сам справлюсь. Доберусь до места, найду Мишку и скажу ему, что сам пришел на помощь…

И парнишка говорил с таким напором, уверенностью, что у его товарищей глаза завистью сверкнули. Если и колебались до этого, то сейчас уже нет. И ни капли сомнений не было, что в головах у них в этот самый момент такая каша была, что и подумать страшно. Яркие картинки из довоенных фильмов про шпионов и диверсантов, героические реалии из газет и сообщений радио смешивались со своими собственными фантазиями, и превращались невообразимый «горючий» коктейль. Все это «свербело», «шипело», и толкало их совершать просто безумные поступки, которые обычному человеку и в голову бы не пришли.

- Ты чего, Гнат? Зачем так говоришь? – обиженно насупился Васек, подбираясь ближе к железнодорожным шпалам. Сейчас все своим видом выражал готовность действовать. Даже холщовую сумку на веревке перекинул за спину, чтобы не мешала. – Мы же вместе собирались на фронт. И письмо Мишке Старинову вместе писали. Ты же сам говорил, что мы теперь всегда вместе будет. И на фронт вместе поедем, и Мишку вместе искать будем. А потом в одном взводе служить будет. Ты чего, Гнат? Мы же покля…

Он хотел еще что-то добавить, но Гнат на него громко шикнул. Скривил лицо и махнул рукой в сторону железнодорожной станции:

- Тихо! Наш едет. Сопли подобрали, сейчас тормозить начнет. Дядька рассказывал, что здесь поворот и поезд будет скорость сбрасывать. Самое то для нас. Ну? Последний раз спрашиваю, готовы? –от железной дороги Гнат повернулся к своим товарищам, буравя их напряженным взглядом. –Точно со мной пойдете? Не зассыти? Готовы прыгать?

Кивнул на небольшой бугор, где рельсы, и правда, виляли в их сторону. Место хорошее. Если пробираться на эшелон, то только здесь. Никое другое место, вплоть до самой станции, не подходило. Там эшелон и скорость приличную наберет, да и место будет со всех сторон открытое.

- Пошли…, - буркнул Гнат, увидев, как они кивнули.

Обошлось в этот раз. Первым прыгнул Гнат, за ним – Васек с братом. По боковым ручкам взобрались на крышу вагона, с которого перелезли на соседнюю платформу с углем. Там вся троица и спряталась, накрывшись сверху какой-то хламидой.

На этой станции их не заметили, но уже на следующей станции укрытие обнаружили. Всю троицу немедленно ссадили с поезда и доставили в отделение милиции, где они встретились с точно такими же бедолагами.

***

По сообщениям Наркомата путей сообщения только за август – сентябрь 1941 года с военных эшелонов, следующих на фронт, было снято более пяти тысяч подростков самого разного возраста, среди которых были, как мальчишки, так и девчонки. Все они, из больших городов, рабочих поселков и небольших сел, правдами и неправдами пытались попасть в действующую армию.

Уже к концу года поток детей, воодушевленных героическим примером пионера орденоносца Михаила Старинова, достиг астрономической цифры в двадцать тысяч человек. Увеличивающий поток «зайцев» принял настолько катастрофические масштабы, что нарком путей сообщения издал особое распоряжение по предупреждению незаконного проникновения на эшелоны военного назначения. Железнодорожные части получили дополнительные полномочия по задержанию малолетних нарушителей особых закрытых территорий.

***

Это был один из тех случаев, когда обычный человек перестает быть простым винтиком в своей социальной группе, малозаметной крошечной шестеренкой в гигантском общественном механизме. Оказываясь в особом месте или моменте времени человеческой истории, он становится воплощением мощной силы или самой силой, способной оказывать влияние на судьбы целых народов и государств. Подобно Данко из рассказа Горького «Старуха Изергиль», сделавшего из своего сердца факел и осветившим с его помощью путь в ночи, человек превращается в мифологического титана, подарившего людям огонь. И вдвойне, втройне невероятно, когда этой силой становится самый обычный подросток, казалось, не обладающий ни впечатляющей физической силой, ни необыкновенными интеллектуальными способностями. Именно таким человек и стали простой пионер Михаил Старинов из небольшого села Маресьево Инсарского района, ставший примером необыкновенной силу духа и выдающейся самоотверженности для целого поколения советской молодежи…

- И это все он? - впечатленный Сталин даже свою трубку отложил. Удивленно посмотрел на собравшихся в его кабинете людей: руководитель наркомата просвещения Потемкин, нарком иностранных дел Молотов, генеральный комиссар государственной безопасности Берия. -Право слово, какой энергичный юноша.

Естественно, Сталин знал об этой истории с Михаилом Стариновым. Ему еще месяц назад докладывали и о детском почине по сбору средств на танк «Малютка», и о нарастающем тимуровском движении, и об идее с поездкой в Северо-Американские соединенные штаты с пропагандистской целью. Только из-за тяжелейшей ситуации на фронте у него просто физически не было времени следить за всем этим. Какие там почины, когда немецкие войска подошли к Киевскому укрепленному району, и встал вопрос о сдаче самого Киева. Вообще, не до этого было.

Сейчас же, когда удалось чуть «выдохнуть», Верховный начал во всем этом разбираться. Начал и «ужаснулся».

- Все, действительно, зашло так далеко? – собравшиеся в кабинете Сталина кивнули одновременно, словно специально тренировались для этого. В этот момент все трое напоминали игрушечных китайских болванчиков, которые совершенно синхронно дергали головами из папье-маше. –Интересно. Очень интересно. Честно говоря, даже не ожидал, что за такой короткий срок может произойти такое. Никак не ожидал…

Происходило нечто удивительное. Небольшая заметка в «Пионерской правде» о сборе денег на танк, а после целая статья в «Правде» о героическом бое против немецких диверсантов, породили настоящее «цунами» писем, телеграмм, звонков. В школах и вузах проводились собрания, где собравшиеся, кивая на Старинова, брали на себе повышенные обязательства в учебе, труде и общественной деятельности. Октябрята, пионеры и комсомольцы писали в редакции газет и просили передать Михаилу Старинову боевой привет и пожелание крепкого здоровья. Рассказывали о своих достижениях: о собранных тоннах металлолома и макулатуры, сотнях собранных рублей, десятках проведенных субботников, о полученных переходных почетных знамен и полученных грамотах. Почти в каждом письме дети и подростки просили помощи, чтобы попасть на фронт в действующую часть и бить фашистов. Редакции «Правды», а особенно, «Пионерской правды», оказались завалены письмами, которые разбирали специально нанятые работники.

Счет собранных советскими детьми средств уже давно пошел на сотни тысяч рублей, на которые было начато строительство не просто легкого танка, а целой танковой колонны. И поток средств на специальном счете лишь нарастал, с каждой неделей приобретая все большую и большую мощь. Дети переводили уже не когда-то скопленные деньги на игрушки и одежду, а самостоятельно заработанные средства. В письмах они рассказывали, как собирали для продажи ягоды и грибы, ловили рыбу, помогали в хозяйственных делах и т.д.

Читая обо всем этом, Сталин не хуже своих подчиненных, понимал, что на его глазах рождался не просто популярный почин наподобие сбора макулатура или металлолома, а полноценное общественное движение, затрагивающее интересы многих тысяч людей и влияющее на судьбу всей огромной страны. Совершенно очевидно, что это никак нельзя было отпускать на самотек.

В это страшное время народу, детям и взрослым, нужен был достойный образец для подражания, настоящий пример, указывающий единственно верный путь. И вот герой нашелся – юный, смелый, честный. Собственно, следовало лишь возглавить это движение и направить его в нужное русло.

- Хм, и песни сочиняет?

В его руках оказалась докладная от Константинова Симонова, где тот подробно описал время, проведенное со Стариновым. И внимание Сталина неожиданно привлек текст одной из песен, записанной корреспондентом. Заскорузлый палец Верховного заскользил по строкам, останавливаясь на некоторых местах, которые особенно его заинтересовали его.

- Танкист-летеха… Хорошая песня, про советских танкистов… Жизненная, - бормотал он, вчитываясь в рубленые строки. Резкие, экспрессивные рифмы буквально заставляли чувствовать удушающую пороховую гарь выстрела, скрипеть зубами от потери товарища. Здесь не было ничего рафинированного, искусственного и натянутого, чего хватало во многих советских песнях и фильмах. Именно этого, с особой ясностью понял Сталин, не хватало для советских бойцов на фронте, в окопах, за рычагами танков, штурвалами самолетом и боевых катеров. –Еще песня… Батяня-комбат…А на войне, как на войне – патроны, водка, махорка в цене. А на войне нелёгкий труд, а сам стреляй, а то убьют… Хорошо, очень хорошо звучит.

Сталин замолчал, снова и снова повторяя про себя слова песни. Повторял, поражаясь очень непривычному ритму, необычному подбору рифм. Все это складывалось в нечто совершенно особое, совсем не похожее на другие песни. В этих словах не было ничего парадного, торжественного, никаких фанфар – лишь грязь, кровь и готовность умереть, но не отступить. Самое то, что сейчас нужно.

- Хорошие песни… Думаю, такие песни понравятся нашим бойцам. Как вы считаете, Вячеслав Михайлович? –Молотов сразу же кивнул. Докладную Симонова он тоже читал, поэтому и с песнями был знаком. Видно было, что ему они тоже понравились. –Может быть ему стоит выступить по радио, исполнить несколько песен? Вячеслав Михайлович, вы, кажется, что-то похоже и предлагали? Вам и карты в руки. Есть мнение, что этим пареньком нужно обстоятельно заняться. С толком, с расстановкой…

Молотов почему-то замялся, что не осталось незамеченным. Сталин положил документы на стол и вопросительно посмотрел на него.

- Тут такое дело, товарищ Сталин… Он пропал.

Хозяин кабинета перевел взгляд на Берию. Тот уж точно должен был все знать.

- Пока, товарищ Сталин, полной ясности нет. В районе Витебска резко ухудшилась оперативная обстановка. Девятнадцатая армия генерал-лейтенанта Конева, получив приказ, оставила город и начала организованный отход. Но, противник неожиданно ввел бой два танковых батальона и смел выставленные заслоны, оказавшись в нашем тылу. Сейчас там полная мешанина из наших и немецких частей. Товарищ Симонов чудом был эвакуирован на одном из санитарных поездов.

Сталин, морщась, подошел к карте, висевшей на стене, и стал вглядываться в закрашенный серым цветом район Витебска.

- … Сотрудники наркомата безопасности, политработники в действующих частях в настоящий момент опрашивают всех бойцов девятнадцатой армии, выходящих из окружения. Уверен, в течение суток, максимум двое, мы получим результат. Только…

Договаривать Берия не стал. Всем в кабинете и так стало понятно, что надеяться на благополучный исход вряд ли стоило. Отступление всегда было непростой операцией, гораздо более тяжелой, чем наступление. В условиях непрестанных бомбежек, атак настигающего противника, очень сложно спастись даже подготовленному бойцу. Про мальчишку же и говорить нечего.

- Плохо, Лаврентий, очень плохо, - несколько раз повторил Сталин, то хватаясь за трубку, то кладя ее на стол. Чувствовалось, что Верховный очень раздосадован. –Ты-то должен понимать, что этот пионера нам очень нужен. Прошу тебя, займись этим делом немедленно. Нужен результат, благополучный результат.

Пока продолжалось молчание, Сталин несколько раз прошелся вдоль стола. Похоже, размышлял, что делать дальше. Находившиеся в кабинете продолжали молчать, давая ему собраться с мыслями.

- Так… Где представление на награждение? – из разложенных на столе документов он выбрал один. – Выдвинули на медаль за боевые заслуги? Что это еще такое? Старинов почти в одиночку уничтожил взвод подготовленных диверсантов, отстоял стратегически важный мост, который позволил сохранить жизни десятки тысяч бойцов и сотни единиц техники! И за все это медаль за боевые заслуги?!

Берия попытался что-то ответить. Мол, другие награды Старинову, не являющемуся военнослужащим, по правилам не положены. Вот если бы он был причислен к какой-нибудь военной части, то тогда можно было и рассмотреть такую возможность.

- Странную позицию вы, товарищ Берия, выбрали, - Сталин остановился напротив Лаврентия Павловича, с явным укором рассматривая его. Тот аж заерзал на стуле от такого внимания. – Наш советский пионер не испугался подготовленных диверсантов, встал за пулемет и открыл шквальный огонь. Не каждый взрослый такое сделает. А вы пожалели для него достойную награду? Еще придумали для этого оправдание! Я совершенно не согласен с вами, товарищ Берия!

Сидевший рядом, Молотов сделал неуловимое движение, чуть отстраняясь от наркома внутренних дел. Никому не хотелось попасть под горячую руку Верховного. А сейчас он явно был недоволен.

- Если нужно быть военнослужащим, решите этот вопрос. Насколько я понял, Старинов помогал в фронтовом госпитале. Вот и пусть его зачислят в медсанбат санитаром, - Берия сразу же кивнул с деловым видом. Мол, все сделает в лучшем виде. – И представить его к награде орденом… А лучше к звезде Героя Советского Союза. Да, именно так. Представить к Герою. Я понятно излагаю?

Берия резко вскочил с места.

- Все сделаем, товарищ Сталин. Сегодня необходимые документы будут оформлены и подписаны. А на поиски товарища Старинова наркомат бросит лучших людей. К завтрашнему утру будут подготовлены особые группы, которые начнут его поиски. Подключим оставшихся в немецком тылу людей.

Кивавший Сталин, неожиданно поднял руку. Хотел что-то добавить.

- О награждении сообщить в «Правде», подробно описав подвиг. Специально повторяю, подробно и обстоятельно все описать. Пусть все знают.