Лирик против вермахта

Глава 26. Новое дело, новая задача

***

Москва

Последние несколько дней Мишка буквально «сидел на чемоданах». Из больницы выписали, как полностью выздоровевшего. Муштра с английским, этикетом и историей Америки закончилась. В шкафу в его комнате на вешалке висели тщательно выглаженные темный дорожный и официальный костюмы, на полках аккуратно сложены рубашки, майки, белье. На письменном столе приготовил толстый блокнот для записей и целую пачку карандашей. Словом, ждал лишь сигнала, чтобы отправиться в дорогу.

- Ну, наконец-то!

Мишка едва не подскочил на месте, когда в квартире раздалась звонкая трель телефонного звонка. Сдерживаясь, медленно поднялся, вышел в коридор. Давал себе время, чтобы успокоить дыхание. Зачем кому-то знать, что он волнуется? Незачем.

- Старинов, у аппарата, - произнес именно так, по взрослому, по фамилии. Ведь, не мальчишка теперь, а фигура.

- Товарищ Старинов, вас вызывают, - говоривший был немногословен, слова ронял сдержано, скупо. Хотя к чему лишние слова? И так было понятно, кто и куда вызывал. - Машина скоро будет.

Едва в трубку раздались гудки, Мишка рванул к шкафу. Нужно было, как можно скорее привести себя в порядок. К Сталину в одних брюках и майке не пойдешь.

- Под самый вечер вызвал. Значит, ночью вылетим, - кивнул своим мыслям, засобирался быстрее. Кто знает, сколько разговор у Верховного продлиться? Вылет же может состояться в любой момент. Военное время все-таки. – Наконец-то…

Через пять – шесть минут был у подъезда, где его уже ждал черный автомобиль. У двери застыли двое угрюмых сотрудников государственной безопасности с автоматами наперевес. Один встречал, а второй внимательно вглядывался в темные проулки неосвещенной улицы.

Коротко поздоровавшись, Мишка сел в машину. За ним сразу же последовала и охрана.

- Я вещи в квартире оставил. Если сегодня будет вылет, то придется вернуться, - парень кивнул на дом.

- Заберем, товарищ Старинов, - сидевший впереди молоденький лейтенант кивнул.

Мишка же, успокоившись, откинулся на спинку. Раз все сдвинулось с места и открывалась новая страница в его жизни, то можно было и поразмышлять об этом самом будущем. Ведь, поездка в Северо-Американские Соединенные штаты сулила очень большие возможности и для страны, и для него лично. При должном таланте и знаниях там можно было так «раскрутиться», что его стали бы на руках носить. А известность – это еще большие возможности влиять на свое будущее, будущее своих родных.

- Хм… Главное, все делать максимально быстро и эффективно. Времени совсем в обрез. Результат нужен был еще вчера или даже позавчера, - еле слышно шептал парень, отвернувшись к окну. Излишняя предосторожность, если честно. Охрана давно уже привыкла, что он часто так разговаривает сам с собой, готовясь к очередному выступлению перед пионерами или комсомольцами. - Пока я для штатов всего лишь забавный паренек с медальками на груди, почти ручная обезьянка, которую будут водить по разным приемам и показывать приглашенным гостям. В самом деле, кто за океаном станет меня воспринимать всерьез? Это здесь меня знают, а там я никто… Значит, первая и главная задача, показать, что они все глубоко ошибаются. Нужно с первых же встреч резко ломать все устоявшиеся шаблоны и стереотипы, действовать вопреки канону…

Его палец, бездумно выводивший на замерзшем стекле всякие каракули, дрогнул. Губы медленно раздвинулись в улыбке.

- Остаётся только придумать, как это сделать...

Не надо думать, что заокеанских бонз, владельцев крупных корпораций удастся поразить всякими кривляньями, мудрой болтовнёй и красивыми обещаниями. Советскую делегацию встретят такие зубры, которым в одиночку и без нужного опыта лучше, вообще, не попадаться. Единственное, чем их можно заинтересовать, это барыш, а лучше огромный барыш! А где его взять?

- Как говорится ничего личного, только бизнес, американские деньги, короче... Может какую-нибудь пирамиду "замутить"? Занятно получится, если удастся их развести... Ударить по ним их же оружием.Мишка ухмыльнулся было, но тут же нахмурился. Нет, нельзя было так делать. Категорически нельзя. Обман, особенно грандиозный, сейчас самая паршивая идея из всех возможных. На обмане войну не выиграть, скорее новых врагов найдешь.

Серьезный разговор с обмана никак нельзя было начинать. А люди там точно серьезные. Тем более именно от них зависит, получит ли страна вовремя новые самолеты, танки, оружие и продовольствие.

- Нет, нет, - сквозь зубы бормотал парень, пытаясь нащупать новую идею. - Нужно их поразить чём-то большим, очень большим, имеющим огромный потенциал...

И что же? Ракету в космос запустить? Международную космическую станцию начать строить? Опуститься на дно Марианской впадины? Идея, одна бредовее другой, посещали его потоком, и не думая останавливаться. Может построить одну на всех атомную электростанцию? Прорыть какой-нибудь новый канал? Что же такое грандиозное предложить, чтобы заинтересовать заокеанских бонз?

- Нужна идея...

К сожалению, ничего путного ему так и не пришло в голову. Словно специально лезла какая-то шелуха, что-то совершенно неправдоподобное и неподходящее.

За этими малоприятными размышлениями Мишка и не заметил, как оказался на месте. В какой-то момент с переднего сидения к нему развернулся лейтенант и коротко бросил:

- Прибыли.

Вышел, чуть задержался для досмотра на посту охраны и быстро пошел по коридору. По пути внимания ни на кого не обращал, настраивался на встречу.

- Чего интересно вызвал-то? Все же уже сто раз обговорено, - гадал он. – Может пожелает хорошей дороги или даст ценные ЦУ. Кто знает…

Но оказалось, его позвали совсем для другого.

***

Сталин встретил гостя молча, как нередко делал в последнее время. Так он давал понять, что случилось что-то не очень хорошее.

- Здравствуйте, товарищ Сталин, - оказавшись в кабинете, Старинов вытянулся и звонким голосом поздоровался.

Не вынимая трубки из рта, хозяин кабинета кивнул и показал на один из стульев за столом. Сам же принялся прохаживаться вдоль стола, время от времени кидая внимательные взгляды на спину гостя. Наблюдал, словом. Ведь, сегодняшняя встреча была еще одной проверкой Старинова на зрелость, на комсомольскую сознательность, на готовность к настоящей ответственной взрослой работе.

Сталин признавал невероятный талант подростка, его исключительную собранность и уверенность. Последние события, случившиеся с ним, прекрасно это доказывали. Старинов основал настоящее массовое общественное движение – всесоюзный почин, охвативший сотни тысяч мальчишек и девчонок со всей огромной страны. Буквально заразил их своим энтузиазмом, смог найти нужные слова, направил их энергию в позитивное русло в столь тяжелое для страны время. Но Верховный знал и другие примеры, когда такие же – молодые и ранние комсомольцы – теряли голову от успехом и признания, начинали куролесить и в конце концов скатывались на самое дно. Вот и следовало парня проверить напоследок.

- Товарищ Старинов…

Парень вздрогнул, когда заговорили почти у его уха. Немедленно поднялся и повернулся.

- У товарищей есть мнение, что вы еще не совсем готовы к поездке в Северо-Американские Соединенные штаты в составе нашей делегации, - Сталин посмотрел на паренька своим знаменитым прищуром, от которого бывало и взрослые мужики, прошедшие огонь и воду, бледнели и теряли дар речи. – Товарищи посоветовали прежде поручить вам другой участок работы, чтобы вы проявили себя там.

Судя по лицу Старинов держался. Явно не готовился впасть в истерику, как некоторые особо чувствительные особы. Не пытался упасть без чувств. Паренек лишь чуть побледнел, лоб прорезала морщина, и, пожалуй, все.

- Товарищ Сталин, я готов отправиться туда, куда прикажет партия и правительство, - чуть срывающимся от волнения голосом произнес Старинов. – Скажут на фронт – пойду на фронт. На завод – значит, на завод.

Сталин кивнул. Ответ ему понравился: был без лишних слов, без эмоции и пафоса. Сказал, как и должен был сказать настоящий советский комсомолец.

- Значит, согласны, - хозяин кабинета снова кивнул, словно закреплял сказанное только что. – Хорошо, товарищ Старинов. Есть предложение поручить вам важное и ответственное поручение.

Старинов весь подобрался, словно перед прыжком. Всем своим видом давал понять, что все сделает так, как нужно.

- Вам нужно отправиться на укрепление комсомольской организации Московского электрозавода, - продолжил Сталин. – В последние месяцы на фронт ушло очень много квалифицированных рабочих, на место которых пришли вчерашние или сегодняшние школьники. Соответственно, сильно вырос процент брака на производстве. Как будущему секретарю заводской комсомольской организации вам нужно будет провести соответствующую работу по снижению процента брака в готовой продукции. Там производятся трансформаторы для железной дороги. И не мне вам объяснять, как важную роль сейчас играет железнодорожный транспорт в войне с немецко-фашистскими захватчиками. Вы готовы?

Парнишка вытянулся еще сильнее. Почти, как на плацу, по стойке «смирна» встал.

- Хорошо. Отправляйтесь прямо сейчас. Завод работает в две смены. Как раз успеете к концу второй смены. Познакомитесь с руководством и коллективом, немного осмотритесь, войдете в курс производственного процесса. Все нужные бумаги получите у товарища Поскребышева [секретаря]. Идите.

Едва за парнем закрылась дверь, как из-за небольшой ширмы у дальней стены вышел еще один человек.

- Что скажешь, Лаврентий? – Сталин повернулся к наркому государственной безопасности, который все это время находился за ширмой. Слушал и смотрел через небольшую щелочку. В таком деле еще один взгляд со стороны никогда не помешает. – Готов парень к большому делу? Голова от успехом еще не закружилась? Все-таки не каждый подросток в нашей стране может похвастаться таким числом боевых орденов, а главное, звездой героя.

Нарком в ответ неопределенно покачал головой. Видно было, что четкого мнения у него не сложилось.

- Несмотря на его возраст, паренек держался хорошо. Очень выдержанный молодой человек.

- Вот, вот, - кивнул хозяин кабинета, усаживаясь на стул. – Кое-кто на его месте уже бы потел, бледнел и заикался. Ты, Лаврентий, присмотри за ним на заводе. У тебя же там есть свои люди. У меня на него большие планы…

***

Кто бы знал, каких усилий Мишке в этот момент стоило сохранить выдержку. Еще несколько минут в кабинете Сталина и он бы точно в обморок брякнулся от напряжения.

На ватных ногах выбрался в приемную, молча (просто, голос в горле застрял) взял приготовленные для него удостоверение и направление, и вышел в коридор. Прошел немного и завернул в туалет, где и выдохнул.

- Вот же, мать твою…, - Мишка что есть силы вцепился в край умывальника, буквально навалившись на него всем телом. – Что это нахрен такое было?! Все же было обговорено! Америка уже за окном! Какого черта мне этот завод сдался?! Что еще за маразм?

Хотелось заорать, со всей силы зарядить ботинком по стене, грохнуть кулаком по умывальнику, чтобы хоть как-то выплеснуть напряжение. Но нельзя было. Даже говорить громко нельзя было. Сейчас слишком многое было поставлено на карту.

Мишка засунул голову под кран и открыл холодную воду. Отпустило его лишь тогда, когда тело начало от холода трясти. Зато полегчало немного, соображать лучше стал.

- … Никаких косяков за мной нет, нигде не прокололся, вроде. Наоборот, героический герой, откуда ни посмотри. Пиджак вон от орденов и медалей ломится. Значит, это просто такая проверка. Он же так и сказал, что мол ты еще не готов для большого дела.

В таком ракурсе произошедшая история выглядела гораздо понятнее. Перед ним просто встала еще одна задача – пусть новая, необычная, непонятная, но явно решаемая. Значит, нужно во всем разобраться и с блеском решить эту задачу. Что там может быть сложного? В той жизни ему и пожестче задачки попадались. Помнится, пришла к нему одна мадам, классическая силиконовая мадам с надутыми губехами и заявила прокуренным голосом о желании стать известной звездой. Вот тогда пришлось немало потрудиться, пока из этой куклы получилось что-то более или менее годное. А здесь просто с десятком другим пацанов, гонящих брак, нужно разобраться. Что тут сложного? Придет, поговорит, посмотрит, толкнет речь. К сожалению, действительность оказалась намного сложнее.

На завод Мишка отправился прямо из Кремля. Чего терять время? Быстрее начнет, быстрее отправится за океан. Ведь там начнется настоящее дело, где он сможет как следует развернуться. А тут какой-то завод…

У завода, кирпичной громадине, тонувшей в ноябрьской темноте, их встретила целая делегация – сам директор, два его заместителя, бухгалтер и секретарь партийной организации. Судя по их взмыленному виду, людей только что по телефону предупредили.

- Товарищ Старинов, добрый вечер! Я Веретенников Игорь Павлович, директор Московского электрозавода. Как хорошо, что к нам направили именно вас! – Мишкину руку тут же схватили и начали яростно трясти. Кивали головами оба зама, улыбалась бухгалтерша. Мишка даже опешил от такого напора. Никак не ожидал такой явной радости при встрече с незнакомыми людьми. – Я читал про вас в газетах. Вы же настоящий герой! Уверен, только вам это дело под силу!

- Добрый вечер…, - с трудом выдавил из себя парень, немного сбитый с толку такой радостью и странными недомолвками. – Я постараюсь справиться, товарищ Веретенников. Мне бы только немного осмотреться, понять, так сказать, фонт работ.

Мишке определенно чудился какой-то подтекст в словах директора. Иначе, как это все можно объяснить? Неужели они, опытные управленцы, не смогли с чем-то справиться, а он сможет? Бред.

- А вас, товарищ Старинов, что в курс дела не ввели? – Веретенников так удивился, что с шага сбился. Застыл в дверях проходной и хлопал глазами. - Я же столько докладных направил, что и со счета сбился… Хм, смотрите, товарищ Старинов. Больше половины рабочих в цехах сейчас мальчишки и девчонки тринадцати – четырнадцати лет, есть даже десятилетние. Понимаете, ребята хорошие, боевые, но есть некоторые…, - директор замялся, словно не знал как сказать. – Хулиганы есть, словом. Они и воду мутят среди остальных. Мол, главное план выполнить, чтобы продовольственный паек получить, а дальше трава не расти.

Они прошли в цех – грохочущее, источающее ядреный запах керосина и мазута громадное помещение. Жуткий колотун, от которого хочется попрыгать, подвигаться, подуть на руки.

- Здесь с медной проволокой работают, метал гнут, оттого и шум такой, - Веретенников показывает в сторону. – Тут постарше ребята. Ведь с железом силы нужно больше.

С каждой минутой и новым шагом по цеху настроение у Мишки падало все ниже и ниже. Становилось ясно, что стоявшая перед ним задача постепенно вырастала до немыслимых размеров.

- Условия работы аховские, - пробормотал парень себе под нос.

Чем-то все это, что его сейчас окружало, напоминало самый настоящий ад. Только ледяной ад. Мальчишки, стоявшие у станков, напоминали живых мертвецов: чумазые, с воспаленными потухшими глазами, глухим кашлем. Одежда на некоторых выглядела рваниной, которую и надеть-то стыдно. Про обувь и говорить нечего.

- Холодно, товарищ Старинов, ваша правда, - пожал плечами директор, и сразу же развел руками. Мол, а что он может сделать, когда за стенами мороз под сорок градусов. – Мы специально костры жгем, чтобы у них можно было погреться. Вы, товарищ Старинов, здесь подождите. Бригадир зовет. Узнаю, что случилось.

Веретенников тут же исчез среди станков и здоровенных железок, а Мишка решил самостоятельно осмотреться. Огляделся по сторонам и шагнул в противоположную сторону, где виднелся отблеск костра.

- Похоже, там бедолаги греются…

Костер горел в закутке, отгороженном от остального цеха. Здесь вокруг огня расположилось четверо подростков, выглядевших не в пример лучше остальных в цеху. Лица сытые, наглые, смотревшие весело, с ухмылкой. Еще и какую-то бутылку по кругу передавали.

- Здравствуйте, товарищи, - громко поздоровался Мишка, выходя на свет.

- И тебе не хворать, - когда на нем скрестились взгляды сидевших у костра, лениво отозвался один из подростков. Он был самым крупным, и одетым лучше остальных. Похоже, он и верховодил здесь пацанами. – Что ты за фраер такой? Не боишься свое дорогое пальтишко и штиблеты испачкать?

Сказал и презрительно сплюнул в сторону Мишки. Явно, ему показывал место.

- Я Михаил Старинов, новый секретарь комсомольской организации завода, - Мишка уверенно, широко улыбнулся, даже глазом не моргнув. Сейчас его лучшее оружие – это максимальная уверенность, энергия и напористость. – Прибыл, чтобы помочь с браком на производстве.

Сидевшие через мгновение фыркнули. Главный вновь харкнул в сторону Мишки, причем сделав это максимально демонстративно.

- А ты, фраерок, знаешь, куда делся бывший секретарь? – Мишка качнул головой. Конечно, не знал. Откуда ему было это знать. – И мы не знаем… А он куда-то делся!

И снова заржали, с вызовом глядя ему в глаза.