Лишняя женщина

Глава 36. Анна

Марат был слишком активен. Я не успела даже дать внятного ответа, слишком удивленная происходящим, а он уже понесся к врачу. Через час они вернулись уже вдвоем. Мне за это время принесли и поставили капельницу, я даже успела немного вздремнуть.

— Вот все и решилось! — воодушевленно начал мой врач. — Анна, в клинике которую я могу порекомендовать лучшие специалисты! Я там, правда, не был, но я регулярно отслеживаю новости медицины! Вашим детям ничего не грозит!

Мне бы капельку его энтузиазма!

— А перелет?

— Я найму отдельный самолет, полетим одни, – вставил Марат.

— А если кровотечение?

— Твой милый доктор нас сопроводит.

У моего врача горели глаза. По-моему он больше радовался тому, что полетит на отдельном самолётике прямо в Москву, к тем самым врачам о которых столько читал. Про моих детей он, казалось, уже забыл.

Я понимала, что ситуация требует решения, но к такому стремительному повороту не была готова. Хотя нужно было привыкать. Андрей говорил много, делал мало. Марат если говорит — делает. Все в нём идеально, если бы еще принял и признал наших детей.

Утром у меня был второй виток анализов — врачи решали насколько я готова к перелету. Марат собрал мои вещи, боялась даже подумать о том, что он напихал в чемодан, да и по сути — неважно. Главное это документы. У меня не было даже квартиры которую я волновалась оставить на долгий срок.

Сборы и подготовка заняли еще три дня. За это время кровотечение почти сошло на нет, кровь шла мало и темная. Мне казалось, что я чувствую шевеления детей, но ничего, что четко можно было принять за движение еще не было. Очередным дождливым и серым утром на парковке меня ожидала скорая. Я пыталась сказать, что вполне переживу сорок минут до аэропорта на пассажирском сидении его автомобиля, но Марат был уверен, что ехать мне нужно лежа. Значит и в Москве я буду ехать на скорой. А в самолете?

Мы подъехали на скорой прямо к взлетной полосе. Выносили из скорой меня два дюжих санитара. Они же вознамерились внести меня внутрь самолёта на носилках.

— Стоп, — сказала я. — Стоп, хватит.

Я успела взглядом оценить крутизну трапа и хлипкость носилок. Уронят, к чертовой матери, точно уронят. Я лучше ножками по ступенькам, целее буду.

— Добро пожаловать на борт, — поприветствовала меня медсестра.

— Где мой кот? — ответила я вопросом.

Кот нашелся сразу — лежал развалившись на одном из комфортабельных кресел. Увидел меня — но отвернулся. Обижен.

— Брось, — попросила я. — Ну прости. Вот рожу и снова всегда будем вместе ты чего?

Кот не ответил и не повернулся. Я потрепала его мохнатый бок и он сразу начал его вылизывать — испачкала.

— Меня предупредили, что вам лучше лететь лежа. Вода, горячие напитки, немного шампанского для бодрости?

— Нет, спасибо.

Самолет явно был частным — несколько кресел, удобные столики. Одно из кресел было выдвинуто для меня, его я и заняла. Мой доктор носился по салону, по очереди заглядывая в каждый из иллюминаторов, хотя я доподлинно знала, что за каждым из них один и тот же вид — на мокрый замёрзший аэропорт.

— У вас все хорошо? — вспомнил он про меня.

— Да.

Тем не менее он решил бдить, померил мне давление и аккуратно потрогал мой живот. Удовлетворился, кивнул головой и бросился в кабину — посмотреть, что там. Там было интереснее, чем в моем животе. Подходило время вылета, я словно чувствуя потянулась и выглянула в окно. Чутье не ошиблось — Марат стоял у трапа, курил и говорил по телефону. Накрапывал дождь, окрасив плечи его пальто. Он тоже почувствовал мой взгляд и улыбнулся мне.

— Все хорошо, — сказала я себе.

Откинулась на кресло. Закрыла глаза. Вошел Марат, принося с собой запах сигаретного дыма и дождя. Поцеловал меня снова в лоб, словно наши отношения лишились всякой сексуальности вообще.

— Как ты?

— Все хорошо.

— Кот? Вообще не волнуется, смотри-ка, а ведь его первый перелет.

— Обижаешь, — хмыкнула я. — Он у нас москвич, он в наш город из столицы прилетел.

— Путешественник.

Пустой разговор ни о чем. Марат заныл место чуть в стороне от меня, угомонился доктор и тоже сел, все пристегнулись. Самолет тронулся, затем мягко, почти незаметно взлетел. Я снова прильнула к окну, уткнулась лбом в холодное стекло. Мой маленький город оставался внизу, таял, растворяясь в серой осенней степи, вскоре чернело лишь пятно огромного карьера.

Я уезжала отсюда десятки раз. Каждый раз — возвращалась. И никогда не было так горько, как сейчас. Я всегда знала, что вернусь. А теперь — ничего не держит и от этого тоже горько. Дедушка с бабушкой остались лежать на кладбище. В их квартире живут чужие люди. Андрей…Андрея я больше не люблю.

И вдруг, именно в этот момент старая, изжитая и почти забытая эта любовь вдруг затрепыхалась внутри, напоминая — не всегда же было плохо. Сколько было сладких ночей. Поцелуи в машине под стук дождевых капель. Предвкушения встречи, от которых в животе разливалось тепло. А теперь — теперь только неизвестность впереди, тёмная и пугающая. Один из детей зашевелился внутри — я стала четко понимать, что это все же шевеления.

— Это не любовь, — прошептала я. — Это просто боязнь перемен и будущего.

Со своего кресла спрыгнул Люкс, занял соседнее со мной, устроился поудобнее и положил тяжёлую голову на мои колени — простил. Всё будет хорошо. Всё моё с собой. Мой кот. Дети в моей утробе. Мужчина, которого я люблю.