Лишняя женщина

Эпилог. Анна

Той ночью я проснулась от тишины. Обычно, мои ночи были полны звуков. Кряхтение одного из близнецов, вот-вот проснется, но еще точно не определился. Скрежет, с которым закапывал свои творения в лотке Люкс — всегда в самое неподходящее время. Дыхание мужа, наконец. А тут проснулась от тишины и испугалась. Повернулась в постели — Марата нет. Он часто вставал по ночам к близнецам. Подошла к кроваткам — оба на месте, сопят тихонько, спят.

Вышла из комнаты. Люкс, решивший, что я иду на кухню увязался следом за мной. Но на кухне темно. Небольшая полоска света падает из под двери кабинет мужа. Я, тихонько постучав, вошла.

— Разбудил? — спросил Марат.

— Нет, сама проснулась. Пьешь?

— Пью, — кивнул покаянно.

На столе перед ним бутылка виски — половины уже нет. Злополучное письмо из клиники.

— Ты не веришь? — осторожно спросила я.

— Верю. Я и тебе должен был поверить сразу, дурак. Просто... Ань, как так? Так же не бывает.

— Чудо, — пожала руками я.

Близнецы росли. К их полугоду мне все же пришлось нанять приходящую няню — они стали очень активными, помощи Риммы Павловны и мужа мне не хватало. Я подспудно думала, раз случилось одно чудо, может случиться и второе, но видимо запас детородных чудес на своём веку мы исчерпали одной невероятной беременностью. Близнецам было четыре года, когда я поняла, что скорее всего беременность не наступит — мы не предохранялись ни разу вообще. А мне тридцать пять. Пока я молода я хочу стать матерью еще одного ребенка.

— Марат, — спросила я ночью.

Темно. Тихо. Уютно. Близнецы спят каждый в своей комнате, исчерпав запас спален в нашей квартире. Решусь на ребенка, придётся переезжать.

— Что? — сонно спросил он.

— Я ребёнка хочу. Еще одного.

— Зай... Я же ходил к врачу, — к врачу Марат и правда пошел. Там ему сказали, что забеременела я вопреки всему и вряд ли получится еще. — Ты думаешь есть шанс? Снова лечиться, бегать по лабораториям... Нет, если ты уверена, мы попробуем.

— Так можно же не рожать, Марат. Можно уже готового малыша взять...

Так мы решились на усыновление. Я очень хотела именно маленького ребёнка, каюсь. Я хотела пройти все заново, все эти подгузники, какашки, бессонные ночи. Отказников из родильных домов разбирали очень быстро и очередь на них была солидная. Но мой куратор нашла один вариант и вскоре привезла меня к зданию детской больницы.

— Не уверена, что подойдёт, но посмотреть можно, правда?

— Правда, — согласилась я.

От больниц меня до сих пор немного передергивало, как вспомню эпопею со своей беременностью. Но сейчас я безропотно надела бахилы и халат, а затем пошла по длинному казённому коридору до нужной палаты. А потом... Потом увидела ее.

Ей было три месяца. В три месяца малыши становятся толстощекими карапузами. Даже мои недоношенные близнецы к трем месяцам догнали ровесников. А тут — одни глаза на лице. Огромные темные глаза, а в глазах тоска и четкое понимание, что чудес не бывает.

— Чудеса бывают, — шепотом сказала я малышке. — Уж я то точно знаю.

Подхватила на руки, невероятно легкую. Девочка продолжала в упор смотреть на меня своими темными глазищами.

— Она ведь даже не из пьющей семьи, — качая головой сказала мне педиатр. — У нас обычно таких и привозят. Четвертая она в семье. Аборт сделать не успели. Оказалось еще, с диагнозом. Вот и стала... Лишней.

— Она не лишняя, — поправила я. — Просто не на своем месте. Но это мы исправим. А диагноз?

— Порок развития кишечника. У нас таких операций не делают, вот и не берет ее никто. А у вас деньги есть, за границей сможете... А так она умненькая, я по глазам вижу! Сама бы забрала, но понимаю, что вылечить не сумею.

Малышку мы назвали Полиной. Первый год ее жизни был трудным — три операции почти подряд. Но все удалось исправить, сейчас у Полинки только небольшие ограничения в еде, и те быть может снимут с возрастом. Она потихоньку догоняла ровесников. К году ползала по квартире, с азартом гоняя заматеревшего уже, солидного донельзя Люкса.

— Мама, — кричал Сашка. — Мама, Полина мой кроссовок в коридоре лижет!

— Так ты его убери, — отчитала его Римма Павловна. — Грязный же! Или ждёшь, что Татьяна придет и за тебя его уберет?

Я опасалась, что чужого ребёнка свекровь не примет. Но подобрев с появлением наследников, Полинку она полюбила искренне и со всем пылом. Так же забегала, погулять-искупать, помогала в сложные послеоперационные периоды и заваливала подарками. А Полинка, взрослея до абсурда становилась похожей на меня. Рожденная в славянской семье она обзаводилась моими фирменными скулами и темными глазами.

— Честно получается, — с удовлетворением отметил Марат. — Сыновья похожи на меня, а дочь на тебя. Значит, красавицей вырастет.

Нам пришлось переехать в дом. Как мы его выбирали и обставляли — отдельная история, смешная и моментами грустная. Полинка пошла уже в нем. Я была так счастлива, что уже не мерила счастье на весах, не думала о том закончится ли оно, я просто жила и дышала этим счастьем. Я просыпалась счастливой, несмотря на грядущий, полный хлопот день, а засыпала в объятиях мужа.

Про Андрея я и не вспоминала. Вообще. Словно его не было в моей жизни. Он звонил, давно, когда я только близнецов родила — закинула его в черный список. Звонил с других номеров. Тогда я просто поменяла номер. Зачем мне нужен старый? Матери дам новый. Звонков от старых друзей не жду. Дед Якуп ушел несколько лет назад, успев понянчить моих близнецов — я слетала к нему в гости. И больше Андрей в моей жизни не появлялся.

Встретилась с ним лицом к лицу, совершенно для себя неожиданно, еще и не в России. Несколько раз в год мы всей семьей выбирались отдохнуть. Направление выбирали все вместе, иногда даже голосуя. Сейчас — на юге, очень близко к тем островам, на которые летали когда-то с Маратом, и где я зачала близнецов. Жара влажная, волосы липнут к лицу, огромная шляпа на глаза сползает, еще и Полинка за руку дёргает.

— Чего, зай? — спросила я.

— А ты дай шляпу мне!

— Утонешь, — улыбнулась я.

Но шляпу на ребёнка одела. У Полинки, ей уже пять было, из под шляпы только косички торчат и маленький острый подбородок, и те видно, если наклониться и заглянуть — я громко и с удовольствием рассмеялась.

— Я красавица? — спросила Полина.

— Несомненно.

Сзади кто-то коснулся моего локтя. Я не испугалась — гуляли мы всей семьёй. Марат с близнецами отошли в сторону, а меня Полинка тянула смотреть уличных котят. Люкса не стало, его потеря в нашей семье ощущалась очень остро, но к замене его другим котом я была еще не готова.

Я обернулась и увидела Андрея. И... Так удивилась. Столько лет о нем не вспоминала, словно этого человека и не было в моей жизни.

— Анька, привет, — улыбнулся он. — Ты чего тут?

— Отдыхаю, — растерялась я.

— Значит дела кучеряво идут, — усмехнулся Андрей. — Я знал, что ты не пропадёшь. Из Язгулова деньги тянешь?

Надо сказать, что жили мы совершенно закрытой жизнью. Я не публиковала никаких фотографий в социальных сетях, и детей пока просила этого не делать — они еще не готовы к такой ответственности. Все же, к отцу нашего семейства приковано большое внимание. А мне просто это было не нужно, моя жизнь полна и насыщена.

— Мам, — позвала меня Полина, стянув шляпу.

Теперь опешил Андрей. Посмотрел на девочку, на меня.

— Так на тебя похожа... Ань, тебе же сорок уже? Выглядишь потрясающе... Может, встретимся вечером? Я оплачу для малышки няню. Потусим, славно проведём время, как раньше.

Наверное, его воодушевило отсутствие кольца на пальце. Причина была проста — во-первых металл нагревался на солнце, во-вторых оно мне дорого, боялась потерять в море. А сам Андрей выглядел так, словно тусить являлось основным его времяпрепровождением. Интересно, весь комбинат уже прогулял или додумался хоть часть денег вложить?

— У нее есть няня, Андрей, и никуда я с тобой не пойду.

Полина глазела с любопытством и я не хотела при ней грубить.

— Ты на меня все еще обижена, что я тебе денег не дал? Брось дуться, сколько лет прошло, ты вон неплохо где-то пристроилась...

За его спиной я разглядела идущего к нам Марата с близнецами. Он — высокий и загорелый. Близнецам уже по десять. По возрасту — тощие, голенастые, лицом словно с отца скопированы, а ростом уже скоро меня догонят. Марат сначала не обратил внимания на Андрея, потом узнал, удивлённо округлил глаза, ускорил шаг.

— Что происходит? — спросил он.

Андрей переводил взгляд с меня на Марата, потом на наших детей.

— Вы что, до сих пор вместе?

— Не до сир пор, а... — начала было я.

— Ань, — перебил меня Марат. Затем к детям обратился. — Уши закройте.

Те синхронно вскинули руки, закрывая уши, хотя старшие, уверена, станут подслушивать. Вот Полинка еще маленькая, так старается, что даже тихонько напевать песенку из мультика начала, чтобы точно ничего не услышать, шляпу мою подмышкой зажала и не выпускает.

— Пошел на хуй, — четко сказал Марат. — И чтобы возле моей семьи я тебя больше не видел.

Подхватил Полину на руки и мы двинулись в сторону парковки, на которой стоял большой пляжный джип, на котором мы приехали.

— Если бы не дети, — с огорчением покачал головой мой муж.

— Брось, — махнула рукой я. — Он того не стоит.

Уже в машине я то и дело ловила на себе любопытные взгляды близнецов.

— Мам, — спросил Миша. — Это кто был? Что за мужчина?

— Так, старый знакомый, — ответила я.

Я крепко сжала руку своего мужа. И поняла — так оно и было. Просто старый, ничего не значащий для меня знакомый, не стоящий моих мыслей о нем. Тем более, мне было о чем подумать и без него — уже на вилле, что стояла на мысу у океана мы поняли, что в шляпе Полинка контрабандой протащила рыжего, тощего, ужасно блохастого, и судя по всему, уже нашего котенка.

Конец