Лисичка с секретом (СИ)

Глава 18

Елена Тимофеевна уже была дома, и сама открыла дверь молодожёнам, указывая рукой на гостиную. Зайдя в комнату, Ли́са вспыхнула от смущения и отвернулась. Ольга Фёдоровна вольготно устроилась в кресле с чайной парой в руках. Но женщина проявила вековую мудрость и тактичность. Отставив чашку чая на журнальный столик, она первая подошла к зардевшейся девушке и оплела объятием.

— Поздравляю с замужеством Ли́са, — и не размыкая объятий, лишь повернув голову в сторону бывшего мужа, продолжила, — Сеня тебя тоже поздравляю.

— Спасибо Оля.

Ли́са неловко завозилась, пытаясь отстраниться от Ольги Фёдоровны и когда ей это удалось, то с краснотой пылающих девичьих щёк мог поспорить любой помидор. Поскольку испытываемое ею замешательство достигло апогея. Одно дело общаться с тётей Олей по совместительству мамой своего бывшего лучшего друга Виталика или с тётей Олей — подругой мамы. Но совсем другое дело обниматься с Ольгой Фёдоровной — бывшей женой своего нынешнего мужа, которая к тому же зовёт его Сеней!

«К этому вообще можно привыкнуть?!» — истерически вопила про себя Василиса, в то время как сама прятала испуганный взгляд ото всех, и от Арса в том числе.

И это при достаточной женской поддержке! Мама не набросилась на неё с кулаками и криками, что уже можно считать за поддержку. Тётя Оля сама первой поздравила, так сказать благословила бывшего мужа на повторный брак.

«Господи, как я умудрилась во всё это вляпаться?! И главное где искать табличку с надписью — выход?!»

Звонок в дверь оглушил своей внезапностью всех четверых людей. Ольга Фёдоровна беззвучно посмеивалась, продолжая неспешно потягивать недопитый чай, Елена Тимофеевна сокрушённо качала головой и поджимала губы, показательно выражая неодобрение происходящему, но безропотно направилась в прихожую открывать дверь. Ли́са, едва присевшая в угол дивана, подскочила от разряда током в пятую точку после чего вцепилась побелевшими от напряжения пальцами в подлокотник. Арсений Борисович, ни на кого не обращая внимания, сел подле дёрганой лисички и зажал её свободную руку между своих горячих ладоней. Девушка обернулась на него, но мужчина выглядел собранным, задумчивым и готовым в любой момент рвануть из этой комнаты и квартиры, унося прочь перепуганную молодую жену.

— Привет тёть Лен, что за срочность? — услышав голос бывшего друга, Василиса крепко зажмурилась, несколько раз глубоко вздохнула и на последнем выдохе постаралась максимально расслабить тело, ибо кости и суставы болезненно выворачивало по причине затянувшегося стресса.

— Проходи в гостиную Виталик, хочешь чая или перекусить? — Елена заботилась о Витальке и Василисе поровну, ведь они вместе росли на её глазах.

— Нет спасибо, — позвучал ответ, когда Вит, стоя в дверном проёме, с удивлением разглядывал открывшийся ему «пейзаж». Серый взгляд, точь-в-точь как у Арсения, но без суровости перепрыгивал с одно лица на другое пока не споткнулся на девичьей ладошке в руках его отца. Та-ак! Это становится интересным!

Виталик молчал, но желваки, заигравшие под скулами и обиженное, сердитое лицо, говорили за него. Драматичная пауза, окутавшая гостиную, напомнила Василисе известные строки: «Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор». Виталик совершенно не подходил к образу городничего или ревизора, и по разворачивающемуся в гостиной сюжету, вместо слова «ревизор» более всего подходило другое — «свадьба». В ответ на собственные неуместные фантазийные мысли Ли́са отвернулась ото всех, едва удерживая губы сжатыми, что аж слезы проступили на глазах от сдерживаемого смеха, больше смахивающего на истерику. Зато девушка моментально позабыла о страхе, и тело в один миг само по себе расслабилось безо всяких усилий со стороны нерадивой хозяйки.

Положение спасла Елена Тимофеевна, она подтолкнула Вита со словами:

— Не стой в дверях, присаживайся.

Тогда парень, очнувшись, подошёл к отцу пожать руку, затем тётя Оля удостоилась привета и поцелуя в щёку, Ли́се не досталось ничего, кроме испепеляющего взгляда на её ладошку, вновь утонувшую в мужских руках. Но она не стала придавать этому значения. Парень остался стоять подле матери, а Елена Тимофеевна устроилась на противоположном от Ли́сы конце дивана. Представление начиналось!

— Итак, некоторые уже в курсе, но, пожалуй, я начну сначала и для всей теперь нашей большой семьи, — немедля взял слово Арсений, — я и Василиса вчера официально зарегистрировали брак. Это произошло поспешно и неожиданно не только для вас, но и для нас. Поскольку праздника для невесты в один день ставшей женой не было, то я предлагаю организовать его после сдачи Ли́сой экзаменов в июне или июле месяце. На усмотрение Василисы конечно. Вчера у нас был непростой день, поэтому настоятельно прошу все разговоры о подробностях (что, как, где и почему) отложить на некоторое время. Мы хотели лишь сообщить вам из первых уст о нашем бракосочетании. И чистосердечно просим прощения у всех, что скрывали наши отношения. На этом у меня всё. Вопросы?

Всю речь Арсения девушка сидела, замерев неподвижно, боясь пошевелиться, но после фразы «На этом у меня всё. Вопросы?» едва не расхохоталась в голос. Как на производственном собрании, ей Богу!

Тишина стояла гробовая. Напряжение становилось густым и тяжело переносимым. Вдруг комнату оглушил злой каркающий смех.

— Прежде чем выскакивать замуж, подруга, не помешало бы выяснить о хранящихся скелетах в шкафах твоего женишка, — ехидно выплюнул едва сдерживающий себя Виталик. Было видно, что парня разрывает от эмоций. Но на Ли́су его страдания уже не производили никакого впечатления. Прошло то время, когда она готова была для него на всё.

— Вит не стоит, — от Арсения прозвучало первое предупреждение.

— Отчего же не стоит, пусть невеста, извините новоиспечённая жена послушает. Должна же она знать за кого вышла замуж.

— Сын!

— Виталий!

Это Ольга Фёдоровна и Арсений Борисович одновременно решили приструнить зарвавшегося парня. Однако Ли́са видела, что тот на грани и ему жизненно необходимо выговориться, выплеснуть внутреннюю злобную желчь на окружающих. Иначе ядовитая отрава грозила сжечь его самого.

— Я не против выслушать Виталика, — на удивлении спокойным голосом произнесла девушка. Чем поразила не только себя, но и всех остальных участников сей далёкой от приглядности сцены.

— Ха-ха, наивная Ли́ска…

— Побольше уважения сын, — резко перебил парня его отец.

— Как скажешь папочка, — язвительность и негатив сочились из каждой поры некогда добродушного парня, и Ли́са только диву давалась, как ему удалось за короткий срок настолько перемениться, но приготовилась терпеливо выслушать некрасивую историю. Добрых сказок от злого парня не дождёшься — очевидный даже для наивной лисички факт. — Так вот ты наверно помнишь, как неожиданно и быстро развелись мать с отцом. Но вам с тётей Леной истинных причин никто не озвучил и не собирался раскрывать в будущем. Но теперь мы же одна семья, — последнюю фразу парень выделил воздушными кавычками, — у нас не должно быть секретов друг от друга. — Ольга Фёдоровна неодобрительно качала головой, осуждая поступок Виталика, но молчала.

— Знаешь Ли́са, когда жуткие люди в масках скрутили меня и мать, вывезли в неизвестном направлении, и мы просидели с ней связанные в покосившейся древней избе двое суток, я, честно говоря, мысленно попрощался со всем и вся, в том числе и с тобой. Единственное, о чём я сожалел в тот момент, что не успел рассказать о своих чувствах к тебе.

Елена Тимофеевна ахнула и схватилась за сердце, Арсений Борисович до хруста стиснул ладонь жены, Ольга Фёдоровна задумчиво крутила опустевшую чайную чашку в руках. А Ли́са… вместо собственного ужаса, постигла всю глубину злости и обиды, скопленной в бывшем друге на родного отца. Все недомолвки и нестыковки разрешились одним страшным и наводящем жути предложением.

— Твой муж подставил собственную семью под удар. За его ошибки расплачиваться пришлось мне и матери, — продолжал обвинительную речь Виталик, но без прежней яростной злобы. Словно с каждым произнесённым словом он отпускал накопленные обиды. Воспользовавшись минутной заминкой обличителя, зазвучал тонкий голосок:

— Вит, но разве по вине твоего отца произошла та ситуация? Ведь это же не он обокрал своего друга и партнёра, не он своровал деньги компании, — Ли́са, как могла, старалась сделать голос мягче, чтобы наверняка достучаться до ослеплённого злостью парня.

— А как иначе? Это ж ему хотелось больше и больше. Больше денег, больше влияния, расширения бизнеса. Ему всё время было мало. Но разве мы плохо жили? Уверен, что и я, и мать обошлись без очередного отдыха на заграничном лазурном побережье. Нам и на нашей бывшей даче не плохо отдыхалось. Да разве в этом дело? — парень неожиданно всплеснул руками, выражая эмоциональную нестабильность, — дело в том, что благодаря его работе и мне, и матери пришлось пережить слишком страшное, чтобы потом продолжать жить по одной крышей и делать вид, что ничего серьёзного не случилось!

— Но вы трое были живы, здоровы, работоспособны. Неужели твой отец так мало для тебя сделал, что ты легко обвинил его во всех грехах?

— Ли́са ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь Вит, — девушка вскочила на ноги, не выдерживая шквала бурлящих внутри неё эмоций, — вы все не понимаете. Даже Арсений наверно не понимает, — «лишь бы ты сама понимала, что собираешься говорить», подумала мимоходом Василиса, но останавливаться было поздно, поэтому смело продолжила.

— Я предполагаю, раз бывший друг сбежал с деньгами, значит скорее всего вас удерживал кто-то из клиентов компании требуя возврата крупной суммы. И твой отец сделал всё от него зависящее, продал всё, что мог продать и отдал до последних трусов, оставив только квартиру, чтобы его драгоценный сыночек не ночевал в бараке. Я верно излагаю Виталик? — теперь уже Ли́са злым взглядом буравила бывшего друга, чья уверенность заметно пошатнулась.

Парень промолчал, но Ли́са и не ждала ответа:

— Как можно было поступить так со своим родным отцом, который разве что в лепёшку не расшибся ради тебя. Тебя одевали, обували, воспитывали, баловали, как ты сам верно заметил у тебя было всё. И одна единственная ошибка твоего отца враз перечеркнула все былые заслуги. Я понимаю, что произошедшее ужасно. Не просто ужасно, а сродни катастрофе! Но ты постоянно забываешь, что виновник этой катастрофы не твой отец, а сбежавший компаньон и зажравшийся клиент, посчитавший, что ему всё позволено. Твой отец пострадавшая сторона вдвойне — его предали не только на работе, но от него отвернулся собственный сын. Если у тебя нет, других каких-нибудь скелетов, как ты говоришь, то можем закруглять нашу беседу.

Девушка, вернувшись на своё место в углу дивана, нырнула под тёплую и уютную подмышку любимого мужа, который вместе с тёплым объятием шепнул, щекоча дыханием ухо: «Моя защитница. А за то, что ослушалась и влезла — накажу». Лисичкины уши полыхнули жаром, а ягодицы поджались из опасения, смешанного неожиданно с предвкушением.

Присутствующие в комнате все как один притихли, видимо переваривали перепалку Василисы и Виталика. Ли́са уже было решила, что всё, отмучилась. Но не тут-то было.

— Василиса, — взяла слово Елена Тимофеевна, — ты мне вот что скажи дочь, что ты намереваешься делать, скажем, лет через десять или двадцать. Ты вообще задумывалась об этом?

— Мам, не считай меня дурочкой.

— Не дурочка говоришь? Странно, твои поступки говорят об обратном.

— Но мам, — попыталась возразить Ли́са, но не вышло, так как Елена Тимофеевна не собиралась давать дочери такую возможность.

— Да я твоя мама Ли́са. И как твоя мама я имею право высказать свою точку зрения относительно судьбы моей единственной дочери. Думаешь, я настолько чёрствая, что не понимаю твоих чувств? Напротив, очень хорошо понимаю. Но при этом я отдаю себе отчёт, что жизнь строится не только на чувствах. Когда Арсению будет пятьдесят — тебе всего тридцать, а когда ему стукнет шестьдесят — тебе сорок. У него жизнь пойдёт к закату, а ты будешь в самом расцвете.

— Кхм, — закашлялся присутствовавший тут же Арсений, которого едва не хоронить собрались, — Лена вообще-то я здесь. И помирать вроде как не обираюсь.

— А я и не говорю о смерти. Я говорю о разнице во взглядах на жизнь: её юный, полный надежд и твой состоящий из цинизма и жестоких реалий. Для неё самое время ходить с подружками на танцы, для тебя — отдохнуть с пивом на диване. Ей нужно работать, чтобы элементарно заработать на собственную будущую пенсию, тогда как твоя Сеня пенсия, прости, уже не за горами. Где ваши точки соприкосновения кроме постели?

— Мам!

— Лена!

— Значит так дамы и сын, — Арсений Борисович наконец явил родственникам свою истинную суть, отпуская временно прикорнувшего внутреннего верховного главнокомандующего на волю и выдвигая для всех (кроме любимой лисички, конечно) ультиматум. — Для вас сложившаяся ситуация возможно неприятна. Но дело как говориться сделано, мы с Василисой муж и жена. Развода не будет, даже не надейтесь. Как нам жить, какие у нас будут интересы, общие или разные решать только мне и Ли́се. Если вы наша семья значит примите наш выбор и наше решение. Вас никто не торопит. Если же нет — тоже не беда, это уже будет Ваш выбор. Но обсуждать наши с женой личные отношения я не позволю никому, тебе Лена в том числе.

— Знаешь мам, — тихо, но решительно произнесла Ли́са, казавшаяся повзрослевшей на несколько лет всего за один вечер, — может я и глупая, возможно дурочка. Но я не откажусь от него ни при каких обстоятельствах и вытащенных Виталиком скелетов из шкафов. Даже если небо рухнет на наши головы, моя последняя мысль будет о нём. Даже если мир сойдёт с ума, и каждый встречный человек будет кричать мне оставить Арсена, я не сделаю этого. Он — мой выбор! Я с ним до конца, каким бы он не был. А права я или нет — пусть рассудит время, небо или Бог знает кто в этой вселенной судья. Но не вам судить нас, не вам.

Воспользовавшись образовавшейся паузой и опасаясь новой вспышки возражений от мамы или Виталика, девушка предпочла скрыться с поля боя.

— Я на кухню за чаем, — шепнула она на ухо мужу, высвобождаясь из его захвата. Оставаться в комнате наполненной агрессией и осуждением становилось невыносимым. Несколько шагов и пустое помещение кухни без порицающих взглядов показалось издёрганной девушке глотком рая.

Она включила не остывший электрический чайник, налила заварку в кружку и прислонилась попой к столешнице, обхватывая себя руками и наслаждаясь минутной тишиной. С её уходом, судя по громким мужским голосам и отрывистому разговору, доносившимся из гостиной краткое перемирие закончилось, дебаты возобновились.

— Ты же знал, как я к ней отношусь! — громко восклицал Виталик.

Ли́са поморщилась и подошла к окну, в вечернем отражении которого, ловила свой абрис испуганной и растерянной девушки с выпученными глазами. Чайник быстро закипел, она налила кипятка в кружку и почти рухнула на стул, при этом аккуратно ставя фарфор на столешницу, чтобы не расплескать и не обжечься. Закрыв глаза, девушка откинулась на спинку стула, впадая в состояние медитации, нервы и острая усталость брали своё. Хотелось лечь спать, забыть обо всём или хотя бы пару дней не возвращаться мыслями к тому, что всё непросто.

Несколько глотков кипятка и снова погружение в подпространство. Мужские и женские резкие голоса, окрики отходили на задний план, девушка даже перестала различать слова, наоборот всеми силами отгораживалась от звуковых колебаний.

Сколько времени прошло неизвестно, только за окном сумерки сгустились до чернильной темноты, разбавленные светом уличных фонарей и небесного ночного светила. Чай был почти допит, Ли́са балансировала между реальностью и дрёмой. От резкого голоса она покачнулась и едва не свалилась со стула, вовремя схватившись пальцами за столешницу.

— Ты строила из себя недотрогу, а сама за моей спиной отца обхаживала? — Виталик стоял напротив и знакомые серые глаза высекали злые искры.

— Как ты могла Ли́са? — обиженно простонал парень, — ведь я любил тебя всей душой, чего тебе не хватало? Хотя знаешь, да пошла ты куда подальше, на пару со своим муженьком!

— Виталий на выход! — грозный окрик Арсения раздался из прихожей.

— Да пошли вы все! — ещё громче крикнул обозлённый Вит и пошёл к выходу. Но обернулся и напоследок припечатал, — нет у тебя больше друга Василиса!

«Какого друга Виталик? — кричала про себя Ли́са, — мы уже давно не друзья! Не после того, как ты поступил со мной!»

Вслед за тем послышалась возня, глухие хлопки, затем стук двери и наконец, всё снова затихло. Ли́са ничего не видела вокруг, из глаз текли ручьи слёз, не солёные, как водится, а горькие от незаслуженных упрёков и жгучей обиды.

Со спины женские руки ободряюще похлопывали девушку по плечам, приговаривая:

— Не плачь Ли́са, оно того не стоит. Всё так или иначе образуется, а прошлое оно давно в прошлом. Виталька побесится, да со временем успокоится. И знай, не важно, что говорим тебе я, твоя мама или даже Арсений. Главное, что ты сама выберешь для себя! И не важно каким в итоге окажется твой выбор — удачным или напротив ошибочным, суть в том, чтобы он был только твоим и ничьим больше…. Лена я у себя буду, забеги потом, — это тётя Оля выразила своё мнение о происходящем.

Дверь снова хлопнула, провожая ещё одного участника семейных разборок. Но через непродолжительное время дверь вновь открылась и закрылась, и девушка уже по изменившейся ауре вокруг, по едва доносившемуся запаху даже через заложенный от плача нос, ждала, когда перед ней появится родное и любимое мужское лицо так похожее внешне на бывшего лучшего друга, но вместе с тем абсолютно другое. Другое в своей решимости, во внутреннем стержне, в отсутствии страха перед ответственностью, в преувеличенной, но милой заботе, внушающее уверенность, дарующее покой и обещающее страсть. Отец и сын так похожи, но вместе с тем разнятся как день и ночь. Никогда к Виталику она не испытывала и тысячной доли того, что чувствует рядом с Арсеном. Почему она должна просить прощения за то, в чём совершенно нет её вины? Не давая девичьим мыслям разогнаться в ошибочном направлении, Арсений потянул девушку за плечи, поднимая вверх и утягивая за собой:

— Поехали домой, лисичка. Тебе нужно хорошенько выспаться.

Она и не думала возражать. Недопитый чай одиноко остывал в кружке на обеденном столе в опустевшей кухне.