Лисицын, жги!

Глава 10

— Ну и кто это? — с иронией спросил я, смотря на высокого тощего мужчину в очках, стоящего в прихожей.

— Андрей Александрович, — поклонился он, и продолжил. — У графа Волконского для вас сообщение. Вот, возьмите.

Он протянул мне конверт, внутри которого обнаружилась сложенная вдвое бумажка с текстом.

Я развернул ее и пробежал глазами.

Младшему товарищу, хе. И это мне говорит аристократ во втором поколении без тотема. Мне, графу! Пусть разорившемуся, но это же не надолго.

Да, слышал я об этом Волконском. Точнее, слышал Андрей. В основном, что это душегуб, отец которого в свое время драл с простых работяг три шкуры, за счёт чего и поднял экономику в Твери. По крайней мере в сфере деревообработки.

— Так-так… — протянул я. — И что же конкретно твой хозяин может мне предложить?

Мужчина смотрел на меня мертвым немигающим взглядом, так что было бессмысленно добиваться от него ответа. Я закатил глаза, попутно складывая письмо и убирая в карман. Ладно, это было бы слишком просто.

— Ну, тогда вперёд. Незачем тянуть.

— Погоди, ты что серьезно собрался ехать? — нахмурился Миша, который вышел в прихожую вместе со мной.

— Ага. А что? Хочешь со мной? — насмешливо отвечаю я. — У твоего-то рода, кажется, особых проблем нет.

— Ты так в этом уверен? — усмехнулся он.

— А разве тебе нужно через неделю достать откуда-то миллион с хреном рублей? И разве на тебя охотится куда более могущественный и богатый аристократ и какая-то неведомая дрянь с Изнанки? Нет. Ну вот и не вмешивайся.

Я хлопнул насупившегося парня по плечу и кивнул водителю.

— Да и к тому же, мне просто интересно воочию взглянуть на этого торгаша. Едем, — после чего повернулся к служанке, которая также вышла вместе со мной. — К моему возвращению всё-таки подготовьте ванну, раз уж по милости графа Соснова мне пришлось ее отложить. И, мой совет, найдите этой дубине достойного спарринг партнёра, пока он и тебя с сестрой на бой не вызвал.

Сказав это, я подмигнул младшему Соснову, и сел в машину. Автомобиль плавно тронулся, увозя меня в неизвестность.

— Не переживайте, Петр Романович, все пройдет как по маслу. Я быстро с ним разделаюсь и мои люди тут же покинут ваш дом.

— Я на это надеюсь, Федор Дмитриевич. Я всё-таки купец, а не убийца. — Полноватый мужчина в рубашке и домашних тапочках порядком нервничал, он вливал в себя один стакан валерьянки за другим, с каждым разом увеличивая дозу.

«Да чтоб я ещё хоть раз, и играл в карты с этим мошенником…»

Петр Романович был уверен, что граф Коршунов в тот вечер жульничал, иначе как объяснить тех трёх королей на третьей раздаче? Но, так или иначе, Волконский проиграл, а долг есть долг, особенно карточный. Поэтому пришлось согласиться побыть пешкой в его игре.

— Ну, ваши люди ведь ничего здесь не сломают? — в который раз спросил он, нервно сглатывая слюну.

— Не переживайте, Петр Романович, не сломают. Они у меня воспитанные и послушные. Да и к тому же, всю работу сделаю я сам.

— Кхм… Ну, раз так… — Черт возьми, естественно, купца это ни в чем не убедило. Кому, как не ему, знать, на что способно человеческое лицемерие?

Однако какой у него оставался выбор…

Петр Романович тяжело вздохнул и вызвал к себе управляющего делами рода. После того, как в его доме убьют аристократа, пусть даже нищего, такое пятно не просто будет отмыть. Придется купить новый.

Машина плавно качается на местных ухабах, как на волнах. Однако когда мы сворачиваем в город, дорога под колесами ощутимо выравнивается, и у меня даже получается сомкнуть глаза на несколько минут.

Вновь открыв их, я вдруг обнаруживаю себя посреди залитой солнцем лесной поляны, перед которой на огромном камне вальяжно развалился Лис.

— Вижу, ты уже и собственным миром успел обзавестись, — усмехаюсь. — А сам говорил, что только когда Коршунов того.

— Того, не того, а последовали у меня появились, — прошелестел он. — Некоторые все ещё в восторге от твоего выступления на турнире Соснова, некоторым донесли слух о том, что ты пережил прорыв и убил адскую гончую голыми руками. Так или иначе, моя сила крепнет.

— Тогда как насчёт…

— О, ты здесь как раз за этим, — Лис небрежно зевнул, укладываясь на своем камне поудобнее. Все его движения были прямо таки пропитаны неторопливостью. — Я наконец могу даровать тебе своё благословение, смертный. Хотя пока что ты прекрасно справлялся и без него, но…

— Да плевать, как я там справлялся, — отрезаю я. — Чем дальше в лес, тем больше дров, и я не собираюсь брезговать никакой новой силой.

— Что ж, тогда приготовься. Я, великий Лис, вручаю тебе дар обаяния!

— Ээ… Что, прости? — переспросил я.

— Не в твоём положении кусать руку, которая тебя кормит, — прошипел он, недовольно отворачиваясь от меня.

Хе, я бы еще поспорил, кто тут кого кормит. Но в любом случае, как я уже сказал, сила не будет лишней, так что я просто дал богу договорить.

— Обаяние — прекрасный дар. С его помощью можно добиться многого, если правильно использовать. А теперь… Уйди с глаз моих.

Проснулся, когда мы уже почти приехали. Волконский был аристократом лишь на бумаге, и то только во втором поколении, так что родовой усадьбе у него взяться было неоткуда. Купец жил в коттедже в частном секторе Твери.

Впрочем, возможно именно поэтому его дом выглядел куда более современно, чем даже у Соснова, пусть даже менее величественно.

Водитель высаживает меня на мощеной плиткой дорожке, которая ведёт через сад прямиком до крыльца, мимо фонтана и открытой оранжереи.

Уж не знаю, на чем конкретно этот торгаш накалывает простых работяг, но накалывает явно профессионально, и даже с душой.

Внутри дом также не разочаровывает. В просторном холле меня встречает полноватый мужчина в рубашке и брюках, от него несёт мылом и водяным паром, будто он только что вышел из душа.

— Господин Андрей Александрович, — он протягивает мне руку, тем самым с порога заявляя, что считает равным себе по статусу. Хотя мог бы и кочевряжиться начать, раз уж у него там ко мне какое-то супер выгодное предложение.

Рука купца пухлая и вялая, пальцы слегка подрагивают. Нервничает? Интересно, с чего бы?

Сразу же решаю, раз подвернулась возможность, протестить дар Лиса. Это ведь должно быть что-то толковое, раз он его так расхваливал.

Секунду концентрируюсь, прикрыв глаза. Чувствую, как пространство вокруг заполняет что-то вроде ментальных волн, вызывающих восхищение у тех, кому я симпатичен и вселяющих страх в тех, кто ненавидит меня. Хм, а ведь это и правда выглядит чертовски перспективно.

И заодно позволяет определить отношение ко мне других людей. Вот например, этот тщедушный господин, как только я дал «обаянию» волю, часто-часто заморгал и уставился на меня щенячьими глазами.

Ага, значит ко мне относится неплохо. Что удивительно, кстати, учитывая текст письма и саму специфику приглашению меня в поместье.

Вдруг мужичок украдкой озирается по сторонам, будто опасается кого-то, а затем манит меня пальцем к себе. Как только я оказываюсь достаточно близко, шепотом произносит:

— Бегите отсюда, господин! Пока ещё не поздно!

Прежде, чем я успеваю немного поразмыслить над его словами, в холл со всех щелей влетают люди.

Некоторые сжимают мечи, у других по рукам с закатанными рукавами пробегают искры, огненные струйки, изморозь.

Они быстро создают изнутри периметр, перекрывая все входы и выходы. Я оказываюсь будто в консервной банке.

— Ах ты, — рычу, повернувшись к купцу. — Вздумал подставить меня?! Учти, быстрой смертью ты после такого не отделаешься! Предателей я ой как не люблю.

Бедный мужик становится белым, как мел. Он весь дрожит, и видимо не в силах сказать или сделать что-то внятное. Поэтому просто молча открывает и закрывает рот, как рыба, вытащенная на берег.

Из небольшой деревянной двери вдруг вышел… Да кто бы мог подумать?

Граф Федор Дмитриевич Коршунов собственной персоной!

Лишь оказавшись в холле, он сразу же морщится и с ненавистью смотрит на меня. Видать, волны обаяния, все еще кипящие в воздухе, задевают и его хрупкую натуру, усиливая неприязнь ко мне.

— Вот ты и попался, мальчишка, — рычит он, и по его голосу понятно, как я надоел ему своей тягой к выживанию.

— Остынь, старик. В который раз это говоришь? — Усмехаюсь я, однако на самом деле, позавидовать мне сложно.

Ситуация, мягко говоря, вышла из-под контроля. Как вообще можно было так глупо попасться, блин?

Однако убивать меня пока что никто не спешит, значит у графа на мой счет другие планы. Правда, и отпустить меня просто так явно не входит в них.

Что ж, придется немного поиграть по его правилам. Сворачиваю волны обаяния обратно, а то как-то сильно они его нервируют, и набираю полную грудь воздуха. Кислород, насыщая кровь, бодрит почти как мана.

— Итак, — начинаю я, неспешно пройдя к креслу и развалившись в нем. — Ты меня все еще не убил. Но и не отпустишь просто так. Чего тебе надо?

Коршунов усмехнулся, изучая взглядом мою расслабленную позу. Подошел поближе, сел в соседнее кресло. Создаётся ощущение, что у нас здесь обычная светская беседа аристократов, кто-то из которых пригласил другого на чай.

— Ты мне мешаешь, сопляк, — сходу довольно откровенно зарядил он. — Как и я тебе, впрочем. И обычно в таких случаях рода объявляют друг другу войну, но… Она слишком вредит бизнесу.

Ага, бизнесу вредит. Так я и поверил. Нет, если граф отказывается от войны, значит либо не уверен в своей победе, либо знает что-то, что неизвестно мне. И хорошо бы выяснить, что именно.

— Но?.. — подталкиваю его продолжить мысль.

— Но решить спор всё-таки нужно, — скалится он жёлтой улыбкой. — И по этому поводу у меня есть следующее предложение. Ты чуть не прикончил моего сына на глазах десятков зрителей. Я в свою очередь купил твоего слугу и направил на тебя отряд наемников. Помимо войны, я вижу лишь один способ решить этот вопрос честно, как аристократы. Дуэль глав родов.

Я присвистнул. Ну нифига он губу раскатал — в честной дуэли шансов против него у меня откровенно мало, старик ведь отличный боец. Но что-то мне подсказывает, что тут нет особого выбора. Если я откажусь, меня вырубят, свяжут, и будут держать в подвале, пока не найдут похожий труп, чтобы подстроить пропажу без вести.

— Что ж… Я согласен.

Среднего роста парень с хорошо развитой мускулатурой сидел за шикарным столом из красного дерева, перебирая какие-то бумаги.

Артем Беркутов не любил ждать, поэтому как только в дверь его комнаты раздался стук, он с облегчением выдохнул.

— Заходи!

Огромный мужчина с легкой сединой на висках протиснулся внутрь и подошел к столу, протягивая своему начальнику большой черный прямоугольник с включенным экраном.

— Итак, — граф Беркутов принимает из рук охранника устройство, укладывая на стол перед собой. — Посмотрим, не подвело ли меня чутье.

Он ткнул в экран, и на нем сразу же стало проигрываться видео. Надо сказать, достать его оказалось очень непросто — запись с камер наблюдения в поместье великого графа даже для его связей и быстро растущего могущества были… Едва ли доступны.

На видео был запечатлен турнир, устроенный на приеме тверского графа Соснова по случаю возвращения того из командировки в Прикаспий.

Множество поединков проходили и заканчивались, не неся в себе ничего интересного, но вот экран показал последний бой, с участием юного графа Лисицына.

Артем с любопытством наблюдал за тем, как парень с первым рангом и потенциалом теснит взрослого ветерана боевых действий с пятой ступенью развития. И особенно, как он, уже практически лёжа замертво, вдруг встаёт и как ни в чем ни бывало готовится продолжать бой, зажигая пламя на руке…

— Всё-таки, это он, — губы графа растягивает улыбка. — Он здесь.

Наконец-то! Наконец-то он, истинный чемпион, сможет расквитаться с этим самозванцем! Да и сразиться с достойным противником, тоже приятная перспектива.

— Свободен, — бросил Артем охраннику. — Твое следующее поручение: разузнай как можно больше про этого Лисицына. Под как можно больше я имею ввиду все.

— Понял, господин, — кланяется здоровяк и уходит.

Артем же откидывается в своем кресле и замирает, будто к чему-то прислушиваясь.

— Чертов Лис, — пророкотал Беркут, но кроме Артема, или же Андора, этого никто не слышал, — Он никогда мне не нравился.

— Ну почему же? По-моему он отлично постарался. Благодаря ему, теперь я могу закончить один старый спор.

— Саша! — крикнул Коршунов. — Неси.

Из-за спин мордоворотов с мечами, все ещё окружающих нас, протиснулся невысокий человек лет сорока, с проплешинами и сальной копной слегка кудрявых волос.

У него в руках был портфель-дипломат, который он деловито поставил на журнальный столик между нами и вытащил каждому по экземпляру какого-то договора. Я пробежался по нему по диагонали.

Бра, бла, бла… Это все лирика. Самое главное то где?

О, а вот и оно. Понятно все, значит после боя у нас есть два варианта. Либо я проиграю и меня там же в октагоне и прикончат, либо же я каким-то образом умудрюсь выиграть, и меня прикончат сразу после выхода из октагона. Либо…

— Что ж, тогда предлагаю приступить прямо сейчас, — говорю я. — Но ты должен дать слово аристократа, что если я выиграю, твои люди не станут чинить мне препятствий…

— Да-да, само собой, — отмахивается он. — Даю слово. Да и в договоре все есть.

Хм, он настолько уверен в своей победе? Любопытно, любопытно… Но впрочем, у него есть на это основания. Вспомнить даже наш последний бой. Если бы не правила, все бы закончилось плачевно.

— Итак, когда и где? — спрашиваю я.

— Сейчас, на заднем дворе, — недолго думая, отвечает граф.

Отлично, это позволяет мне сделать ход, который, возможно, и сохранит мне жизнь.

— Хорошо. Тогда условия за мной. Правила тренировочных боев, никаких техник, никакого благословения. Только навыки и усиление тела.

— Черт с тобой, сопляк, — кивает граф. — Будь по-твоему. Петр Романович, в свидетель. Завизируйте, пожалуйста, договора, пока мы будем разминаться перед боем.

Пухлый мужичок, который все это время завороженно стоял в стороне, будто боясь пошевелиться, отрывисто кивнул.

— Д-да… Да, конечно.

Под место дуэли отвели небольшой спортивный комплекс за усадьбой. Он был небольшим с виду, однако внутри помещалось столько всего, что даже поверить в это было сложно, не увидев своими глазами.

Однако ни бани, ни бассейн, ни зал со спортивными снарядами нам не нужны. Меня проводят на арену, и показывают место боя: стандартный для таких вещей прямоугольный аквариум из бронированного стекла. Что ж, другого и не ожидал.

Нам дают немного времени размяться, а затем высокий мощный мужик в костюме указывает нам на арену. — Прошу в куб, господа.

— Это глава моей службы безопасности, Василий Радищев, — поясняет мне граф. — Если ты не против, то за неимением полноценного судьи, он возьмёт на себя его функции.

— Не против, — киваю я. — Ему требуется лишь объявить начало боя. Ведь у нас смертельная дуэль.

Наконец заходим внутрь, я встаю напротив Коршунова в центре арены. Между нами занимает позицию Радищев.

Люди графа, набившиеся в зал, как сардины в банку, с любопытством смотрят на место проведения поединка. Среди них быстро возникает что-то вроде тотализатора и идет прием ставок. Хе-хе, похоже, я сегодня кого-то разорю.

— Итак, господа, — строго говорит судья. — Правила поединков чести вам обоим известны, как и выбранные условия. Никаких техник, никаких благословений, только бой лицом к лицу. Условие победы одно — смерть противника. Кто бы не победил, я желаю удачи вам обоим.

Сказав это, он и сам спешит выйти за пределы стеклянного ограждения. Начало боя будет объявлять оттуда.

Я чуть покачиваюсь, перекатываюсь с пятки на носок. Тело уже разогрето — успел украдкой опрокинуть свою традиционную пару эликсиров, прежде чем заходить в зал. Теперь дело за малым — не откинуться от собственной резкости, как в прошлый раз.

— Бойцы, разойдитесь по противоположным углам, командует снаружи безопасник графа. — Федор Дмитриевич, вы готовы?

— Готов, — дёргает головой мой противник, принимая стойку.

— Парень, готов?

— Да, — киваю, прислонившись спиной к стеклу.

— В бой!

Как только прозвучала команда, граф срывается с места, действуя уже куда менее сдержанно, чем в тот раз на турнире.

Он целит кулаком, пропитанным силой, мне в лобешник. Перчаток света на этот раз нет — это же техника, а по нашим правилам их использование запрещено. Впрочем, графу и без того хватает энергии, чтобы мне пришлось несладко.

С трудом увернувшись, пробиваю ему прямой в печень, но Коршунов лихо сокращает дистанцию, принимая удары на каменный пресс. Я сам едва успеваю мотнуть головой в сторону, чтобы не попасть под его локоть. Разрываю дистанцию, отпрыгнув назад, и уже тяжело дышу. Рефлексы разогнаны, но цена этому — мой нормальный сердечный ритм и дыхалка.

— Давай, парень, ты справишься!

— Разнесите его, Федор Дмитриевич!

— Вперёд, пацан!

Крики приглушенно доносятся из-за границы куба. Я усмехаюсь — что ж, хотя бы не все ставки в одну калитку.

Граф тем временем снова бросается в бой, не давая мне отдыхать. Несмотря на равные условия, что у меня усиление тела, что у него, я сразу же остро ощущаю нашу разницу в силе. Всё-таки, никакие эликсиры не способны покрыть разницу в четыре ступени. Впрочем, каким бы мой противник ни был опытным воином, он никогда не был чемпионом!

Мы кружим по арене, обмениваясь ударами. Постепенно противник выдыхается, но и я уже заметно начинаю сдавать. В висках стучат пудовые молоты, зрение потихоньку затягивается бордовой пеленой.

Наконец граф проводит хитрую комбинацию и ловит меня на ложный выпад. Его кулак врезается в щеку, отбросив меня назад с такой силой, что я улетаю к стеклянной стене и падаю.

С торжеством во взгляде он подходит и поднимает меня за горло, начинает душить… Я едва не теряю сознание. План появляется мгновенно, и я понимаю, что это мой единственный шанс.

— Теперь ты понял, сопляк, как опасно переходить мне дорогу? — сплевывает он на канвас и бросает меня спиной об пол. Удар, ребра трещат, я чувствую, как мутнеет сознание. Звук шагов…

Коршунов поднимает меня за волосы, видимо решив отыграться за своего сына. На его лице злое торжество.

Снова схватив за шею, он поднимает меня так высоко над полом, как вообще возможно.

Один глаз заплыл и не открывается, но даже так я вижу, как мой противник уже расслабился, думая, что дуэль у него в кармане. Что ж, это как раз то, что нужно.

Резко дернувшись, я бью его рукой в лицо. Он легко перехватывает мою руку, усмехаясь. Вот только моя нога уже летит ему в челюсть…

Шикнув от боли в паховых связках, я падаю на одно колено и тут же поднимаюсь. Граф, очевидно не ожидавший такого от сопляка, теряет равновесие и падает, и я уже готовлюсь его добить, как вдруг…

— Отец! — раздается высокий, срывающийся голос Вити Коршунова. Он то сюда на кой явился?

В куб моментально залетает Радищев, вставая между мной и упавшим на канвас графом.

Дуэль остановлена.

— Отец, там… — задыхаясь орет Витя, расталкивая телохранителей и спеша к нам. Он явно чем-то не на шутку взволнован. — В поместье… Там…