Литературная Газета 6410 ( № 14 2013)

Зверинец в семейной клетке

На фоне авангардных постановок с инсталляциями и кинокадрами спектакль Государственного Театра Наций "Стеклянный зверинец" воспринимается, как гиперреалистический, зеркально отражающий непростые семейные отношения, в данном случае матери и взрослых детей, пытающихся вырваться из-под её опеки и сохранить вкус к жизни.

На эту тему написано немало произведений, и рассуждать по этому поводу можно бесконечно, и вместе с тем пьеса Теннеси Уильямса, несмотря на её преклонный возраст (первая постановка в Чикаго в 1944 году), обладает особой магией. Она притягивает и одновременно вселяет ужас, дидактические нравоучения матери вызывают тошнотворную реакцию и заставляют жалеть героев, бездарно растрачивающих свою жизнь. Но вот что интересно: жалея их, мы невольно обращаемся к себе, своим фобиям и комплексам. Мы тоже многого ожидали от жизни, но она, плутовка, обманула, также думали, что всё впереди, а оглянуться не успели, как уныние настигло нас, «без божества, без вдохновенья»[?]

Именно в таком заходящем за горизонт времени находится Аманда Уингфилд, давно брошенная мужем без средств к существованию с нервным сыном и калекой-дочерью. Её девичьим мечтам о вечном празднике не суждено было сбыться, «не на ту лошадку, как говорится, поставила». Поэтому весь остаток сил и неистраченной энергии она направляет на детей, тиранит своими поучениями, следит за каждым шагом, только бы они вышли в люди. Марине Неёловой, впервые играющей не на сцене «Современника», хорошо знаком сорт женщин, которые считают себя «паиньками», и если бы им сказали, что они душат своей любовью детей, то страшно бы обиделись, устроили истерику и так далее.

Аманда Неёловой постоянно находится в возбуждённом состоянии, она слышит только себя и другая точка зрения её не интересует. Главное, чтобы дети ходили по струнке, вставали утром с улыбкой (это такой психологический аутотренинг) и не имели никаких секретов. Но дети тоже приспособились к выживанию под неусыпным её надзором и внутренне отгородились, защищая свою негласную территорию свободы. Время от времени худой мир даёт трещину, и тогда маленькая квартирка заполняется грязной пеной. Внешний лоск добропорядочной дамы куда-то исчезает, кудряшки на голове Аманды встают дыбом, сотни женских лифчиков, сшитых на продажу, разлетаются по комнате, гнев заполняет лёгкие и не даёт дышать, и вот уже сын, не владея собой, кричит: «Старая ведьма!»

После бури снова наступает затишье, но Аманда не делает никаких выводов, поскольку, как ни странно, она инфантильна и не видит дальше собственного носа. А тем временем сын, сытый по горло семейным «счастьем» и нудной работой в обувном магазине, готовит побег. В конце концов он исчезнет, как исчез его отец, даже тихая и беззащитная сестра не станет уговаривать брата остаться. Она тоже бы ушла, куда глаза глядят, да страх перед жизнью не даёт ей вырваться из клетки. Комплекс неполноценности полностью подмял под себя её силу воли.

Итак, в спектакле два противоборствующих лагеря - что самое страшное – родных по крови людей. Мне показалось, – режиссёр Туфан Имамутдинов больше сочувствует молодым героям, и это понятно: ведь они лишены права выбора, а значит, и свободы. Том Уингфилд в энергичном исполнении Евгения Ткачука, словно локомотив, тащит на себе весь груз бытовых проблем, разрываясь между жалостью к сестре и сыновним долгом, понимая, что может погибнуть в чёрной дыре, так и не воплотив задуманного. Судя по всему, у него есть определённый талант, недаром друзья называют его Шекспиром.

Второй акт можно было бы назвать: «А счастье было так возможно»… Ну почему драматургу не дать хоть каплю надежды той же Лоре, встретившей через много лет выросшего мальчика Джима (Павел Кузьмин), в которого она была влюблена в школе. Алла Юганова поразительно тонко проводит свою мечтательницу, существующую в мире грёз и игрушечных зверюшек, по хрупкому стеклу невозможного, когда молчание, выражение лица говорят больше, чем банальные слова. Она словно сказочная нимфа крутится на сцене, а в это время респектабельный Джим пытается объяснить, почему он не может оставаться с ней, хотя голубоглазка и лучше всех, и чище, и не такая, как остальные. В тот момент, когда расфуфыренная Аманда решает, что всё на мази, в раздавленной Лоре неожиданно просыпается мудрая женщина. В отличие от матери, она не будет заискивать и унижаться перед мелькнувшим женихом, потому что понимает: у сердца свои законы и его нельзя насиловать.

Таким образом, режиссёр выходит на очень важную тему – тему свободной личности, свобода которой начинается с семьи. И если личность ощущает уважение к себе, если ей доверяют, то дом не превращается в клетку, из которой хочется сбежать. Не подумайте, спектакль – не пособие, как надо воспитывать детей и уходить от возможных конфликтов, он просто даёт жизненный срез нашей непростой и мучительной действительности, где у каждого человека поют свои струны души, наподобие струн грустной виолончели, и эту музыку не каждому дано услышать.