Литературная Газета 6427 ( № 33-34 2013)

Величины Меньшова

В цикле "Монолог в четырёх частях" канал «Культура» представил одну из самых таинственных персон советского русского кинематографа.

Категория «таинственности» использована вовсе не потому, что хочется в экспозиции заметки захватить внимание читателя интригующим парадоксом - чего, мол, таинственного в режиссёре и актёре, прекрасно знакомом и всенародно любимом? Кажется, ведь речь идёт не о Тарковском или Параджанове, вычурная неоднозначность которых способствует рассуждениям о трансцендентальной сложности всего сущего?

И всё-таки именно Меньшов, его фильмы, роли, перипетии личной жизни и творческой судьбы заставляют чесать затылок в задумчивости, искать секрет создания безукоризненных в своей простоте вещей, будь то «Москва слезам не верит» или роль Жукова в «Ликвидации».

Можно не сомневаться, даже интеллектуальная публика – ценители подтекстов, исследователи контекстов озадачены свойством дара Владимира Меньшова: как это он умудряется всё так делать – тонко, умно, легко, воздушно и с неизменным зрительским успехом?

А что уж говорить о наивном, прекрасном, благодарном зрителе, искренне смеющемся, где смешно, всхлипывающем, если грустно. Таким думать не передумать, пытаясь объяснить, чем это их задела история, рассказанная парнем с лихим чубом из-под фуражки и коронной фразой «Фигура вторая – печальная».

И всем хочется, чтобы Меньшов был их. Такое бывает, появится в классе новенький, с первого взгляда понятно, что умница, юморной, с характером, и начинается борьба группировок – с кем он будет, за кого впишется, кому кнопку под зад подложит[?]

Каждый: либерал, патриот, высоколобый, простак, красный и белый, пьяный и бегущий трусцой – все хотят иметь в соратниках Владимира Валентиновича. Рядом с ним в одном кадре, партии или гендере ты как будто острее чувствуешь себя правильным мужиком.

Именно поэтому, оказываясь предметом исследования, фигура Владимира Меньшова неизбежно теряет какие-то отдельные краски, подгоняется в той или иной степени под личные пристрастия берущего интервью или монтирующего материал. Хочется оставить то, где ты с Меньшовым совпадаешь, а остальное… Ну, как-нибудь потом, в следующий раз, да и тут вообще не монтируется, он в разных рубашках…

В этом смысле программа на канале «Культура» всё-таки получилась хорошей. Сто минут (в общей сложности) экранного времени позволили Владимиру Меньшову сказать многое, в том числе о чём никто другой не скажет.

Например, его взгляд на современный российский кинематограф, горькое наблюдение, как меняется наше кино, «становится механическим – страшное дело – режиссёр теперь сидит и смотрит только в монитор, рядом с камерой не находится… Это неверно! Ты должен быть партнёром актёру, твой смех, твои рекомендации должны звучать на съёмочной площадке, а не раздаваться из динамиков…».

И то, что актёрскую и режиссёрскую профессию сейчас получают в основном молодые люди из Москвы и Петербурга: «Планка при поиске талантов резко снижена, а ведь Шукшин приехал с Алтая, Саша Михайлов из Владивостока, да и я приехал из Астрахани…»

Были в рассказе Владимира Валентиновича и удивительно трогательные моменты. Говоря, например, о времени после окончания Школы-студии МХАТ, когда дела совсем не ладились, он вспоминает: «Но у меня была Вера, и это очень поддерживало. И окружающие видели её рядом со мной и думали: раз такая красотка с ним, значит, этот парень непростой…»

Но главным в «Монологах» стал рассказ о снятых фильмах. Кажется, что, вспоминая, как всё было, Владимир Меньшов и сам пытался понять, почему же они так хорошо вышли. Столько в этих рассказах юмора, само­иронии, умения подметить детали и рассказать о них ярко…

И всё-таки даже этот пространный, полный драматизма, захватывающий, поучительный, весёлый, искренний монолог не объясняет ровным счётом ничего. Тайна осталась тайной.

Теги: Величины Меньшова , Шукшин , культура