Литературная Газета 6474 ( № 31 2014)

Волшебный пинок

Бесчисленные эксперты озабоченно дискутируют: к чему могут привести эти самые санкции. К существенному замедлению роста? К невозможности купить передовые технологии? А вот ещё и к кредитам перекрывают доступ - наши крупные компании ведь кредитуются на Западе – что ж тогда делать? (А доходы свои мешками свозят на тот же Запад – это я от себя добавляю.)

На самом деле обсуждать надо совсем другое. Санкции и даже шире – международная изоляция России (на что вряд ли пойдёт Запад: себе дороже, но помечтать-то можно), так вот всё это – замечательный шанс для России наконец перейти от ресурсной экономики к экономике развития. Советская индустриализация была порождением тогдашних санкций и международной изоляции. Она была жесточайшим образом вынужденной!

Вообще большая часть достижений – как в маленькой человеческой жизни, так и в жизни народов – вынужденные. Люди очень редко работают при отсутствии железной необходимости. Там, где с веток свешиваются дармовые бананы и ананасы, а галушки сами заскакивают в рот, достижений особых не видно. Неслучайно дети продвинутых семейств обычно робки и инертны: у них нет нужды шевелиться. При отсутствии необходимости труда люди жиреют, коснеют, становятся ленивыми и неизобретательными. А государство превращается в собес, который делит деньги, получаемые от трубы, между унылыми социальщиками. При этом социальщиками становятся все – от старушек до олигархов, а политическая жизнь сводится к распре за более справедливый, по мнению участников, раздел ресурса.

Санкции – это шанс для нашего народа вернуться к самому себе, стать народом умелым, трудовым, самодостаточным. Стать промышленным народом, индустриальным. "Индустрия" ведь и значила исходно «трудолюбие». Нам нужно оставить болтовню про постиндустриальную экономику: мы ещё далеко не прошли этап индустриальной. Наш «постиндустриализм» – это деликатное обозначение развала и превращения в колонию Запада. Нам нужна многоотраслевая, качественная промышленность, снабжающая по крайней мере себя необходимыми вещами. Задача такая должна быть поставлена, и она нашему народу вполне по силам.

Может ли она быть решена в рамках теперешней парадигмы? Однозначно – нет. Существующая система исключает всякое развитие и даже намёк на индустриализацию. Недаром в легендарном Сколкове так ничего и не изобрели, а за крупное технологическое достижение, помню, выдавали изобретение дивной материи, из которой можно изготовить галстук, а на тот галстук – опрокинуть кетчуп, и он не запачкается. Это не пародия – всё всерьёз.

Вообще при всех патриотических разговорах и начинаниях наши экономические ведомства ориентированы на деградацию и колониальное положение страны.

Вот, пожалуйста, финансовая система. Она заточена на стагнацию и деградацию. Получить кредит экономический оператор может под 15% – это ещё набегаешься, получая. В нашем сельхозбизнесе кредитуются под бешеный, не виданный в мире процент. Что ж получается? Бизнес должен быть как минимум доходнее этой цифры. Мало того. Он должен быть очень быстро окупаем, иначе с кредитом не расплатиться никогда. Потому и развиваются только быстро окупаемые простые проекты. Про промышленность при таком порядке и говорить нечего: там окупаемость часто «не в этой жизни». А делать – всё равно нужно.

Про «нет денег» вообще стыдно слушать. Деньги есть, но они со свистом улетают за границу. Если не перекрыть – так и будут улетать. Прибыль компаний должна инвестироваться в индустриальное развитие, а не в роскошь, недвижимость и прочую ерунду. Запад может сослужить нам добрую службу, если побудит хотя бы частично вернуть большие деньги из-за границы, но надежда на это, прямо сказать, невелика. Хотя бы перекрыть уход денег! Это возможно сделать, скорее всего, единственным образом: единый государственный банк, и никаких частных, карманных, отмывочных и т.п. Эта мера тесно связана с монополией внешней торговли: одно без другого не сработает.

Наверняка кто-то креативный хмыкнет брезгливо: «У нас же нет технологий!» Нет, и уж ничего не поделаешь? Но технологии разрабатываются, изобретаются, заимствуются, присваиваются. Не нравится то, что производишь? Учись делать лучше, чтоб нравилось. Десять–пятнадцать лет назад все, кому не лень, потешались над китайскими автомобилями, потом как-то перестали, а сегодня – это вполне пригодные авто. Такая же история, просто на глазах, произошла с турецким конфекционом. Может, может человек учиться!

Нужен решительный пересмотр системы образования. Наша школа вновь должна стать единой трудовой политехнической. Она должна ориентировать молодёжь на работу инженера, агронома и квалифицированного рабочего, а вовсе не финансового консультанта, аналитика фондового рынка или гламурной журналистки. Все спорят о пустяках: ЕГЭ – не ЕГЭ[?] В ЕГЭ нет ровно ничего хорошего, но и беды нет. Беда в том, что процентов 70 абитуриентов идёт изучать болтологические специальности, которые ни к какому делу не приспособишь.

Нам совершенно необходимо воспользоваться подарком Запада – санкциями. Хочется верить, что это станет для нашего народа благотворным вызовом, а попросту – волшебным пинком, который вытолкнет из уютной деградации на холод и сквозняк развития.

Теги: экономика , реформа , развитие