Литературная Газета 6475 ( № 32 2014)

Тайна мадридского хамона

Владислав ДАНИЛОВ

Бразильский кофе я с утра не пью. Коварный напиток: пропустишь чашечку - потом на работе не уснёшь. Хотя, конечно, как говорится, "первым делом – добролёты", но энергию расплёскивать в наше время нельзя. У меня недавно случилась торговая война с продавщицей. Захотел я ветчины отведать – чтоб со слезой, с розоватым отливом, чтоб в бумагу её завернули, а не в целлофановую упаковку. Такую-то ветчину – на краюху хлеба, и чтобы «Литературка» свежая перед глазами. Больше ничего не надо! А она мне: «Попробуйте хамон Иберико или на худой конец Серрано». «А шоколад «Седьмое небо» у вас имеется?» – вспомнил я про внучку. Она фыркает: «Рекомендую, «Альпен Гольд». И так это произносит, как будто только что из Женевского озера вынырнула. Что же это за оккупация такая! Давно ведь известно, что самый лучший швейцарский сыр делают на Алтае, а лучший аспирин – это наша родная ацетилсалициловая кислота Новосибирского химкомбината.

Новости приходят одна другой страшнее. Суп, который прямо в кастрюльке на пароходе привезли из Парижу, прокис. Открыли крышку – пар, которому подобного не сыскать в природе, превратился в неприятное амбре. Пармезана осталось на тридцать часов. Баварских сарделек – на одну драку и две потасовки. Но надо как-то жить дальше. Может быть, продержимся на осетровой икре и швейцарском сыре алтайского производства?

Печаль зальём квасом, если кока-колу снова уличили в санитарной неблагонадёжности. Но не всё так просто оказалось. Оказалось, что хамон в России больше, чем хамон. Его оплакивают, как близкого друга. Кусок вяленой свинины превозносят как символ свободы и правового государства. Мой сосед, учитель истории в университете для трудных подростков, хамона не едал. Ему тамбовской ветчины хватает, так он – для экзотики – ещё и бастурмой балуется. Какой тут хамон! Но он покопался в летописях, прошерстил архивы и раскрыл тайну ароматного кушанья. Оказался хамон древнерусской забавой, а испанцы просто присвоили наше изобретение ещё во времена Ивана Грозного. Только называли его тогда на древнерусский лад – «хамовн». Отсюда – московский район Хамовники и хамовные дворы, которыми славились многие русские города. А потом просто забыли рецепт, переключились на щи да кашу из китайской гречки.

И нам нужно переключаться. Санкции – суровое слово. На все сомнительные продукты наложен справедливый запрет. Только для самых маленьких государственные мужи сделали исключение: детское питание и спиртные напитки под санкции не попадают. Оно и понятно: пьющий человек – чисто ребёнок. А любитель шотландского виски и французского шампанского – ребёнок вдвойне.

Земли у нас много, населения – маловато, вроде бы всего должно хватать. А в Израиле, наоборот: земли мало, а жителей – яблоку негде упасть. Переаншлаг, как говаривал один одесский импресарио до первой отсидки. Но на прилавках – израильская картошка. Не очень-то вкусная, кстати, но и не гнилая. Есть можно, хотя и без восторга. Но, выходит, они умеют её вырастить, чтобы и себе хватило, и на продажу вплоть до России. А наши великие хозяйственники договариваться умеют, на русскую деревню давно рукой махнули. Не манго какое-нибудь, а родную картоху закупаем.

Оказывается, наша «Любительская» колбаса зависит от европейского мяса. И добротных свиней на наших просторах куда меньше, чем менеджеров очень среднего звена, которые, не покидая московских (а то и лондонских!) апартаментов, отвечают за этих симпатичных животных.

А у нас во дворе вместо прежнего продовольственного магазина завелась какая-то «Билла». Не знаю, какое отношение эта «Билла» имеет к Монике Левински, но не верю, что под такой вывеской будут уважать шоколад «Сказки Пушкина» и московские баранки. Уж скорее на место камамбера из Евросоюза придёт говядина из Бразилии – до первого конфликта с родиной неугомонного Пеле.

И всё-таки наша воздушная кукуруза вкуснее поп-корна!

Теги: фельетон