Литературная Газета, 6521 (№ 33/2015)

Снова в путь

В основу диктанта положен отрывок из романа А. Проханова «Кочующая роза», очерковый характер которого определил специфическое – дробное, абзацное – членение, нетипичное для текстов, нацеленных на проверку правописания.

Утро в редакции. Ты принят главным редактором, рыжеватым, в очках с золотой оправой. В благодушной его фамильярности слышатся сталь и холод. Как ни вникай, разговор пока не о главном. Несут газетные полосы. Он черкает, правит, колет пером, прорывая бумагу насквозь, и, мало-помалу успокаиваясь, изредка посылает в тебя золотые лучики от очков.

Потом говорит он один. Именно этой темой ты занят не год и не два – полжизни. Но на этот раз тебе предлагают двухмесячное путешествие. И тут же, в кабинете редактора, в тебе возникает движение. Некий вектор туда, на восток, куда понесут тебя ночью турбины.

Редакция – стартовая площадка, с которой тебя запускают. Тебя заряжают, вкладывая внутрь программу. Выстреливают тобой, и ты падаешь за много километров от пункта наведения. Врезаешься в другие слои, стараясь проникнуть в глубь иной жизни.

Ты жадно смотришь и чем внимательнее вглядываешься, тем яснее видишь: завод на Урале, где из огня, электричества, стали возникают трубы для сибирского и среднеазиатского газа, или полосатый столб у границы, на котором иранский лев поднял меч среди туч...¹

Ты работаешь на пределе, выгорая с каждым перелётом. И вот на последнем дыхании ты выбираешься наконец из какого-нибудь кишлака, пересаживаешься в стеклянно-прозрачный автобус, и, когда гигантский лайнер отрывает тебя от шумного горячего города, ты знаешь: твой путь завершён. Опускаешься ночью на холодный бетон Домодедова, несёшься в березняках, ослепляемый светом фар. И вдруг с удивлением, как о прошедшем давным-давно, вспоминаешь утро в песках, сиреневого ишачка, седые усы старика на коричневом, привыкшем к солнцу лице.

И первые дни в Москве. Ты пишешь быстро, разложив на столе блокноты и спрятав до времени тетрадь в красной обложке. Ты нервничаешь, ожидая полосы, просиживаешь до полуночи в редакции, каждый раз волнуясь, когда перед тобой на столе возникает набранный лист.

В четырёх стенах, среди привычных вещей вдруг понимаешь: есть иное измерение тебя, и в этом, ином, измерении прячутся, ускользая, иные возможности жизни, иное понимание всего. Но это только мгновение. Ты устал, ты измучен. Ты прячешь тетрадь к другим, таким же исписанным. «После, как-нибудь после», – думаешь ты, засыпая.

И наутро – как взрыв!² Разнесённая поездами и самолётами, статья наполняет мир³. Ты видишь, как шарят по ней глаза. О ней говорят, её судят. А тебя готовят к новому запуску. Свежие блокноты, тетрадь… И вот уже ты летишь.

(А. Проханов, 367 слов)

__________________

1 Допустима точка в конце предложения.

2 Допустимо: И наутро как взрыв!

3 Допустимо: Разнесённая поездами и самолётами статья наполняет мир.

КОММЕНТАРИЙ СОСТАВИТЕЛЯ

Орфография диктанта включает сложные случаи выбора частиц не и ни ; правописание личных окончаний глаголов; употребление мягкого знака после шипящих; слитное и раздельное написание наречий, образованных от существительных; правописание слов с префиксоидами пол- , полу- . Среди наиболее важных, нечасто встречающихся в текстах диктантов пунктограмм – употребление тире в неполном предложении; тире при эллипсе противительного союза в однородном ряду; знаки препинания при стечении союзов в сложном предложении; сложные случаи обособления – при объединении деепричастных оборотов союзом и .

Наталья КИРИЛЛОВА

Теги: русский язык , филология