Литературная Газета, 6531 (№ 44-45/2015)

Изба на втором этаже

Изба на втором этаже

Литература / Эпоха / Пенаты

Теги: литературный процесс

В Вологде открыли Музей-квартиру классика деревенской прозы Василия Белова. По словам его вдовы, музей раскрывает подлинного Белова.

Вологодский адрес Василия Белова, не один десяток лет ходивший по руках молодых литераторов, официально рассекречен: ул. Октябрьская, 10, кв. 4. В канун дня рождения писателя, ушедшего из жизни без малого три года назад, здесь по распоряжению президента России Владимира Путина открыли Музей Василия Белова. Появлению музея способствовали два письма: послание главе государства от Валентина Распутина, написанное в больнице, и открытое письмо творческой интеллигенции, опубликованное в «ЛГ» в начале 2013 года.

Мы прошли по квартире Василия Белова с самым сведущим «экскурсоводом» по его музею, биографии и творчеству – вдовой писателя Ольгой Сергеевной. И узнали, царил ли лад в семье автора «Лада» и какие домашние дела были привычными для создателя «Привычного дела».

Ольга Сергеевна набирает номер музея на домофоне, произносит с улыбкой: «Ой, пустят ли». Видно, что ей неловко стучаться в собственную квартиру, выкупленную несколько месяцев назад государством вместе с мебелью, книгами и прочими вещами (по описи – более пяти тысяч предметов, вмиг ставших экспонатами). Неловко надевать казённые бахилы перед своей дверью, неловко перед соседями за шум и гам, связанный с открытием музея. И неловкость топится в юморе. «Теперь своим ключом дверь не откроешь – экспонат руками не трогать», – шутит она, разбираясь с бахилами. Когда Ольга Сергеевна попала в квартиру, её расстерянность только усилилась – то ли сесть в уголок, как положено хотя и почётному, но гостю. Она с дороги: приехала утром из Москвы, куда перебралась поближе к дочери Анне. «Один близкий человек у меня остался, – говорит вдова писателя. – Жалко ли было расставаться с квартирой и вещами? Жалко, конечно, 25 лет здесь прожили, но всё это компенсируется невероятной радостью от того, что музей открылся. Хотелось бы, чтобы и его родной дом в Тимонихе когда-нибудь стал музеем, оттуда корни самого Василия Ивановича и корни его героев».

Большая комната, которую принято называть залом, поражает простотой – рыжий диван и кресла, шкафы с книгами и фарфором, маленькая копия Венеры Милосской, телевизор, ковёр на полу, большой стол. У стены рядком расставлены стулья – их меньше, чем в гарнитуре генеральши Поповой, но принять писательскую делегации из Москвы или вологодской глухомани, стульев хватало. Мебель старенькая, но добротная. Обстановка в квартире Василия Белова больше напоминает жилище профессора-филолога из шукшинских «Печек-лавочек», нежели жильё писателя-деревенщика. «Многие представляют его так – сидел с утра до вечера на лавочке у бревенчатой избы, но это заблуждение, – говорит Ольга Сергеевна. – Он горожанин был. Наверное, для многих это станет открытием. Быт характеризует человека, и цель этого музея – раскрыть подлинного Василия Белова. Оказывается, он писал картины, известно как минимум шесть полотен его кисти. Тематика понятна и объяснима – деревня Тимониха, родные места.

Кабинет Василия Белова – центр экспозиции. Здесь волей-неволей начинаешь говорить шёпотом. Крохотная комнатка с окнами на берёзовую рощу, на две трети занята большим столом. На нём уместились старомодная пишущая машинка легкомысленного розового цвета, абажур с тёплым уютным светом, бюсты Пушкина и Шукшина, перо с чернильницей, прижизненное издание Чехова, какие-то журналы и книги, нарочито небрежно лежащие. К столу прислонилась трость Белова, на кресле, вертящемся и с колёсиками, лежит портфель писателя. На стенах картины и иконы. «У него не было такого – от сих до сих я работаю, удаляюсь в кабинет творить, – рассказывает Ольга Сергеевна. – Он вообще не любил, когда видели, что он работает, пишет. Это было тайной. Считалось, что он идёт в кабинет читать. И мы делали вид, якобы не замечали. И он тоже делал вид, что читает. Но на самом деле писал, я это видела».

В кабинете встречаю задумчивого Анатолия Заболоцкого, оператора шукшинских «Калины красной» и «Печек-лавочек», а также экранизаций произведений Василия Белова «Целуются зори» и «Всё впереди». Он старинный друг писателя.

«Мы с ним крепко дружили, даже Шукшин ревновал немного, – рассказывает Заболоцкий. – Но и между собой они были большими друзьями. Я уверен, что у Шукшина был один задушевный друг – Вася Белов. Ему он говорил то, чего никому бы не доверил. Они разные по темпераменту, но их связывал похожий взгляд на многие вещи. Например, на родину: что для неё благо, а что – вред. Но и спорили тоже часто. Помню, как лежал на печке в Васином доме в Тимонихе, а Шукшин и Белов спорили о в литературе. Громко так, не уснёшь».

Сергей ВИНОГРАДОВ, ВОЛОГДА