Литературная Газета, 6587 (№ 07/2017)

Флоренция. Вид с холма

Флоренция. Вид с холмаГлава X

Литература / Однажды с Алисой Даншох

Даншох Алиса

Знаменитая кукла как память о Флоренции

Теги: современная проза

Глава X

Как стать настоящим человеком, или История деревянной куклы

Не прошло и пяти дней, как усилия доктора Белига, инъекции медсестёр из Мизерикордии, мои скромные заботы, а главное – страстное желание мужа расстаться с постельным режимом помогли ему вернуться к нормальному образу жизни во Флоренции. Это означает, что каждый день в течение рабочей недели в десять утра мы появлялись в медицинском центре на улице Пассаванти, 4. Здесь уже много лет работает реабилитационный центр для людей с проблемами опорно-двигательного аппарата, и возглавляет его доктор Белиг, о котором я уже упоминала в предыдущей главе. С моей точки зрения, раз уж братство милосердия отказалось от внешней анонимности, сняв чёрный капюшон, так пугавший маленьких детей, то своим лицом оно могло бы сделать Ральфа Белига. Глядя на него, вы мгновенно понимаете, что перед вами открытый, добрый, умный и отзывчивый человек, и невольно испытываете к нему доверие. Первое впечатление не оказывается обманчивым, в чём я смогла убедиться за долгие годы общения.

Ральф – не итальянец, флорентийцем его сделала жена-неаполитанка. С Камиллой он познакомился в Париже, где учился и начинал карьеру остеопата. Она пришла к нему на приём с травмой колена. В столицу Франции Камилла приехала на гастроли с балетной труппой из Неаполя. Она танцевала заглавную партию в «Жизели». Молодой врач и прима-балерина испытали на себе «удар молнии с громом», как говорят французы, что по-нашему, по-русски, означает: случилась у них любовь с первого взгляда. Колено вылечили, влюблённые перебрались в Италию, поженились и обосновались во Флоренции. Вскоре у них появилась дочь Чечилия, и Камилла оставила сцену. А потом жизнь подвергла их суровому испытанию: второй ребёнок родился с синдромом Дауна.

Сегодня многие врождённые дефекты можно устранить, исправить, вылечить, больные органы можно заменить новыми. Но ничем нельзя помочь человеку с диагнозом даун, разве что окружить его заботой и любовью. А это как раз самые дефицитные лекарства, и стоят они дороже золота-бриллиантов. Честно говоря, я знаю мало людей, которые, как сын Камиллы и Ральфа, получали бы от родителей столько внимания и нежности, которым родственники были бы так безгранично преданны и на чьё здоровье и воспитание тратилось бы столько времени и средств.

Недавно Акселю исполнился 21 год. Он окончил самую обычную школу, где одноклассники не только не обижали больного мальчика, но всячески оберегали его от насмешек других детей. Он был для них неким талисманом. Чем больше они заботились об Акселе, тем лучше к ним относились окружающие. К тому же они гордились им. С раннего детства Аксель занимался плаванием и достиг самых высоких вершин в этом виде спорта. Среди людей с ограниченными возможностями он стал чемпионом страны и Европы, и целого мира и будет бороться за победу во всех крупных международных соревнованиях. Каждый день родители возят Акселя на тренировку, а в выходные – дважды в день. Часто по субботам и воскресеньям проходят соревнования в других городах, и Аксель в них непременно участвует. Удерживать титул чемпиона очень нелегко, надо работать, работать и работать – и ему, и семье.

Каждый раз, когда я спрашиваю у Ральфа или Камиллы, как дела у Акселя, они преображаются. Такое ощущение, что имя сына открывает плотину положительных эмоций: глаза начинают светиться любовью, и на лицах появляется счастливая улыбка. Неоднократно оба говорили о том, как болезнь сына изменила их жизнь, наполнила её другим смыслом и другими ценностями, открыла в них бесконечные пласты доброты и терпения. Оба они считают, что им было послано не испытание, а счастливая возможность постичь истинное предназначение человека в этой жизни.

В семье Белигов трое детей. Младший брат Акселя Ксавье тоже занимается плаванием и стал в своей возрастной категории чемпионом страны. После колледжа он продолжит учёбу в Риме и попытается не бросать занятия спортом. Старшая сестра мальчиков Чечилия пошла по стопам отца. Окончив медицинский университет в Париже, она вернулась во Флоренцию и начала на практике постигать остеопатические премудрости. Родители внимательно наблюдают за началом карьеры молодого врача. Теперь они втроём ведут приём больных. В отличие от мужа и дочери мама Камилла отвечает в центре за «истязания» пациентов растяжками и немыслимыми упражнениями на диковинных снарядах, что носит название «жиротоника». Мой муж, не стесняясь, в глаза называет Камиллу «синьора Гестапо». В ответ она весело смеётся, её огромные голубые глаза ещё сильнее начинают лучиться, и она «мстит обидчику», придумывая для него всё более сложные экзерсисы.

Я часто наблюдала, как Ральф и Камилла учили людей правильно дышать, стоять и ходить. Однажды я пошутила, что они, как мастер Джеппетто из сказки про Пиноккио, вдыхают жизнь в одеревеневшие тела. Доктору Белигу моё сравнение понравилось:

– Да, наши тела – это некие конструкции, и часто врачи пытаются привести в порядок отдельные их части – руки, ноги, спины, сердца, забывая, что все проблемы сосредоточены у нас в голове и лечить надо в первую очередь её.

Карло Коллоди,

отец Пиноккио

«Да, уж это точно, – подумала я. – Без головы никак нельзя. Взять хотя бы всё того же Пиноккио». Совершенно случайно житель маленького городка, старый, бедный, одинокий Джеппетто из подаренного другом отличного соснового полена вместо ножки для стола вырезал ножичком burattino, то есть деревянную куклу. Игрушка оказалась смешным, нелепым и совершенно пустоголовым мальчишкой с длинным-предлинным носом и говорящим вдобавок ко всему. Добряк Джеппетто дал ему имя Пиноккио и научил ходить, чем ожившее неблагодарное полено и воспользовалось. Поскольку с мозгами у куклы не сложилось, она сбежала из дома в голом виде и оговорила в полицейском участке отца. Из-за лживого доноса старика арестовали, а у Пиноккио нос вытянулся ещё больше. С тех пор каждый раз, когда он говорил неправду, его орган обоняния становился ещё длиннее.

Странно, но мне иногда кажется, что от чужой лжи нос растёт не у обманщика, а у меня самой. Из-за этого неприятного ощущения мне пришлось перестать смотреть и слушать ток-шоу, особенно на политические темы.

Лживость была не единственным недостатком Пиноккио. Присущие ему безответственность, упрямство, глупость и эгоистичность постоянно втягивали его в невероятные и опасные приключения, которые замечательно описал Карло Коллоди. Настоящая фамилия Карло – Лоренцини. Он родился во Флоренции в 1826 году и почти всё детство провёл в маленьком городке Коллоди, откуда родом была его мать.

Молодость Карло Лоренцини пришлась на бурные годы борьбы за независимость ранее не существовавшей страны Италии. Молодой человек сражался одновременно на двух фронтах: как солдат он добровольцем принимал активное участие в военных кампаниях по освобождению родной Тосканы от австрийского ига, а как начинающий журналист оттачивал мастерство сатирика в периодических изданиях. Карло успешно работал в театре, писал скетчи и смешные истории.

В 1875 году сатирик Лоренцини таинственно исчез, а на литературном горизонте появился новый автор – детский писатель Карло Коллоди. Он публикует рассказы для детей, переводит сказки Шарля Перро. Он творчески перерабатывает чужую историю и пишет свою, в которой от имени главного героя с большой долей иронии описывает путешествия по объединившейся стране Италии.

Коллоди мечтает в ненавязчивой аллегорической форме повлиять на формирование личности ребёнка, то есть объяснить подрастающему поколению новоиспечённого итальянского королевства, что такое хорошо и что такое плохо. Ему приходит в голову блестящая идея: «А наделю-ка я ожившую куклу чертами мальчика-плохиша, подвергну его всяческим испытаниям, которые помогут ему в конце концов, включив в действие голову и сердце, превратиться в мальчишечку-хорошишечку. Как это будет нравоучительно, правильно и педагогично!»

Мы-то с вами понимаем, что идея была отнюдь не нова. В сказках детки часто появлялись из самого разного материала – горошин, семечек, косточек, чурочек… Их поджидали самые невероятные приключения, и они с честью с ними справлялись, на радость всем читателям. С доисторических времён и народные сказители, и вполне состоявшиеся писатели заимствовали друг у друга идеи и сюжеты. Чего, например, стоит история басен дедушки Крылова! Взял да и переписал на свой русский лад произведения Лафонтена, даже не ссылаясь на тот факт, что француз позаимствовал их, в свою очередь, у Эзопа. Ну и что, что это плагиат чистой воды? Мы-то с вами только выиграли от сих литературных интриг. Чуть что, цитатка от Ивана Андреевича: «Как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь». Или вот, моя любимая: «Ты всё пела? Это дело: так поди же, попляши!» С дедушкой Крыловым всё ясно. Кроме отечественного читателя, его никто не знает. И никого в целом мире не интересует, то ли он беззастенчиво переписал чужие басни, то ли талантливо пересказал их своими словами. Совсем другое дело – светоч мировой культуры Шекспир. Язык скорее отсохнет, чем осмелится попрекнуть Вильяма таким пустяком, как использование итальянской новеллы XV века для создания бессмертной трагедии про любовь Ромео и Джульетты.

Приведённые выше примеры вовремя заставили меня воздержаться от гневных упрёков в плагиате известному русско-советскому писателю Алексею Толстому. Литературно обработав несколько русских народных сказок, «красный граф» решил написать свою собственную сказочку. Но никак не мог придумать подходящий сюжет. Помучился он, помучился и вдруг вспомнил, что, сбежав от большевиков в эмиграцию, он в 1924 году помог одной даме «привести в чувство» её перевод с итальянского популярной сказки Карло Коллоди про деревянную куклу Пиноккио. Автор давно умер, не подозревая, что его нравоучительная сказка, опубликованная в детском специализированном издании в 1881 году, принесёт ему мировую славу.

В самых смелых мечтах Коллоди не мог представить, что герой его волшебной истории удостоится памятника с надписью «Бессмертному Пиноккио – благодарные читатели в возрасте от 4 до 70 лет», и что человечки с длинными носами будут пользоваться огромным спросом в сувенирных магазинчиках Флоренции, и что в 40-х годах XX века великий Дисней создаст суперский мультик про проказника буратино (burattino, от итал. – деревянная кукла), который посмотрят миллионы детей и взрослых.

Алексей Толстой рьяно взялся за дело. Для начала он изменил имя главного персонажа, превратив слова «деревянная кукла» в имя собственное – Буратино. Затем Джеппетто, приёмный отец сосновой марионетки, стал папой Карло. Первые страницы толстовской сказки копируют текст Коллоди, но потом Алексей Николаевич опомнился и сказал примерно следующее: «Хватит, дальше я сам. Не нужны советским малышам дурацкие феи с лазурными волосами, всякие там голуби, рыбки, акулы, глотающие целые корабли… Сделаю интригу проще, ситуации более жизненными и смешными, подсокращу текстик и подарю читателям надежду на счастье, которое ждёт всякого, кто найдет золотой ключик и подходящую к нему дверь».

Отдаю должное графу: его «Золотой ключик, или Приключения Буратино» – отличная книжка. Дети искренне полюбили длинноносого деревянного человечка, которому долгое время удавалось тщательно скрывать свои положительные качества. Однако доброта, сердечность, великодушие, смешливость, находчивость одержали верх, и Буратино привёл друзей в счастливую страну. В прошлой капиталистической жизни остались угнетатели Карабасы-Барабасы, жадные, нечестные коты Базилио и такие же мерзкие лисы Алисы с прихвостнями Дуремарами. Хорошие деревянные детки и работящие папы Карло открыли симпатичным людям двери в новый театр сказочного социализма. Браво, Алексей Николаевич! Вы и социальный заказ выполнили, и советскую детскую литературу обогатили.

Только через 23 года, в 1959 году, Советский Союз прочёл «Приключения Пиноккио» в переводе Эммануила Казакевича. Единогласно все читатели вынесли вердикт первоисточнику: «Наш Буратино лучше!»

О вкусах, конечно, не спорят, но собственного мнения никто не отменял. Например, мне больше нравится концовка у итальянского автора. Мне импонирует мысль, что искренние добрые чувства превращают говорящую куклу в живого и очень даже неплохого мальчика. И не стоит преувеличивать вклад феи в это превращение, потому что только любовь, забота и понимание делают живое существо «настоящим человеком».

Предыдущие главы опубликованы

в № 25–26, 27, 37, 39, 45, 47, 48 (2016 г.),

№ 1–2 (2017 г.)