Литературная Газета, 6599 (№ 21/2017)

Бразилия как метафора

Бразилия как метафора

Политика / Новейшая история / Мир и мы

Старостенко Геннадий

Кадр из фильма «Бразилия» Терри Гиллиама

Теги: политика , искусство

Этюд в стиле босанова

В нашей жизни много Бразилии. В новостях то и дело сообщают об очередных протестных акциях бразильцев, Дилма Руссефф опять требует отменить импичмент, а тут ещё наш президент подарил Александру Калягину к 75-летию книгу о первой русской экспедиции в эту страну, напоминая о замечательной роли юбиляра – тетушки Чарли из Бразилии, где много-много диких обезьян.

А началось всё в перестройку с мексиканских, аргентинских и, наконец, бразильских сериалов. За десятилетие они так замылили народу глаза, что даже захотелось чего-то родного и близкого – чёрного хлеба вместо авокадо.

А ещё в самый канун перестройки Терри Гиллиам снял во многом провид­ческую, удивительную по мощи анти­утопию о будущем мировом царстве гос­насилия и ответного терроризма, назвав её «Бразилия». Речь в ней шла совсем не о Бразилии, для режиссёра она была лишь метафорой счастливой жизни в райских широтах. И рефреном там плыла удивительная музыка – знаменитый шлягер А. Баррозо «Бразильская акварель». Счастливейшая музыка на свете.

Музыка музыкой, но бунты и кровавые бойни, охватившие недавно бразильские тюрьмы, унесли уже более сотни жизней. Начало было положено в ночь на Новый год, когда массовая потасовка заключённых переросла в кровавое побоище, отправившее на тот свет 56 человек. Через несколько дней в тюрьме соседнего штата зэки поубивали ещё 33 себе подобных. А через неделю после этого в пенитенциарном заведении на севере страны жертвами страшного насилия стали ещё 26 человек. Заключённые «мочили» друг друга, отрезали головы, отрубали конечности и потрошили внутренности. Страшная страна...

Бразильеро считают, что в основе всех этих убийств – разборки самой могущественной местной банды Primeiro Comando da Capital с менее влиятельными соперниками. Их «солнцевские» всё ещё истребляют их «пензенских» и «тамбовских». Традиция массового насилия в тюрьмах страны тянется через десятилетия. А число тюремных бунтов почти ежегодно исчисляется десятками. Этому способствует и беспрецедентная продажность тюремщиков.

Уголовщина – второе лицо Бразилии (первое, как известно, футбол). Но все соглашаются и в том, что условия отбывания заключения во многих местах просто жуткие. Местные тюрьмы перенаселены вдвое против того, что было ещё десять лет назад. Что-то вроде ленты Мёбиуса – не поймёшь, что первично, среда или нравы. Специалисты толкуют, что государство потеряло контроль над тюрьмами. А социологи и прочие знатоки фавел – что настоящее цунами тюремного насилия ещё только на подходе.

Чего вы хотите, Латинская Америка – иберийская смесь племён и народов, чёрт знает что в крови. Родное ТВ нам не раз показывало их городскую бедноту. Многие убеждены: такова страна – таков этнос, таковы нравы. Вирус «зика» – не самая страшная из её бед. Зато какой карнавал в Рио – не зря ведь так туда стремился Бендер!

Между тем невероятно – но факт: уровень преступности там ровно в полтора раза ниже нашего – если брать статистику по числу зэков по странам. У нас на сто тысяч населения 450 человек пребывает в местах неотдалённых, а у них только 300...

И вот ещё... казалось бы, их телесериалы – хоть и такие же воровски бездарные, но в целом много веселее и счастливее наших. Во всяком случае, не так жутки и гнетущи, как наши бесконечные поделки мыльного и убойного жанров. А вспомним-ка, так ведь и было: в конце 90-х – начале 2000-х утомлённая бразильскими сиквелами публика всё требовала заменить их на отечественную продукцию. Г-да телевизионщики радостно изумились: «Это мы-то не патриоты? Хотите импортозамещения? Ну, так получите, голубчики...»

Любопытно, что по валовому национальному продукту Брализия опережает Россию. Кто-то скажет, что если брать по паритету покупательной способности – то мы на позицию впереди. Но если в абсолютном исчислении – оно ведь первично: увы, мы только догоняем далёкую страну. Которую у нас представляют, как трудно развивающуюся, метисо-мулатскую, нигерийски бандитскую и вообще отсталую. Интересно, а как смотримся из Бразилии мы?