Литературная Газета, 6602 (№ 24/2017)

Умей услышать облака

Умей услышать облакаВыпуск 10 (19)

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Обозрение

Матвеева Марина

Теги: Сергей Савинов , проза , Крым

О книге стихотворений Сергея Савинова „Облачные изречия“

Поэта XXI века никто даже и не осмелится назвать неотмирным существом, витающим в облаках и не знающим жизни. Никто не скажет о нём и что он «властитель дум». Даже протестная молодёжь, любящая революционные темы, прекрасно понимает, что это лишь игра.

Поэт ныне – это просто отражение эпохи, своего времени со всеми его прелестями (в обоих смыслах слова) и недостатками; это личность, как правило, эпического общения (фестивали, литсайты, культуртрегерство и т.п.) и новых технологий: уже и ручкой-то никто не пишет, не то что пером, – ноутбуки, планшеты, смартфоны… И поэзия – о том же. И кого сейчас взволнует мысль: а что же это такое – Поэзия? – суть её: духовная, душевная, ментальная… Не до того. Победить бы в слэме, снять ролик видеопоэзии, засветиться в перформансе на телевидении…

Плачет она, плачет. В тихой грусти, светлой, как сами слёзы, уже без страдания, а со смиренным снисхождением к заблудшим, – о себе Поэзия плачет. Потому что не может уже объяснить – почти не может – людям, что Она и Кто. Ибо не помнят они истинного значения внутреннего имени её – Мечта.

Что сейчас мечта? – карьера, деньги, дом, машина, богатый муж с бриллиантами и шубами. Даже у поэтов и поэтесс. А у них ещё – слава, раскрутка, премии – «поэзия – тоже шоу-бизнес». Право слово… Так и взблёскивают поэтические звёзды-однодневки, как певички и модельки, и с той же «значимостью» исчезают. Чуть отрешился от «фигурирования» – и тебя забыли. А если допустил Господь поэту уйти из жизни – спасибо, коль родственники книгу издадут, – журналы уже не печатают: для живых места не хватает. Так и в человеческом сердце.

А остаться в поэзии может только одно – то, что и создало её: желание противопоставить свою мысль и чувство грубой реальности, перейти – по мере сил – на тонкий план, выйти за рамки обыденного сознания. Но всё это слишком литературно, а мы скажем просто, по-детски: мечтать! Без границ и рамок: возраста, социального и материального положения, места, времени, геокультурного пространства, менталитета, нации, религии. Как это делает поэт, перед написанием статьи о котором автор этих строк имела с ним короткий разговор-интервью, о коем повинюсь: подколоть его хотела, как сейчас молвят, «постебаться»:

– Вы зрелый мужчина, а стихи будто девочка юная писала. Ассоль, тоскующая по алым парусам.

– Скорее уж по Маленькому Принцу…

– По тому, кто вас приручит и будет за это в ответе? – подпустил провокацию мой каверзный разум.

– Нет, – осадил меня поэт. – По тому, кто не боится быть искренним.

Именно об этом книга симферопольского поэта Сергея Савинова (на фото) «Облачные изречия». Надо обладать недюжинной смелостью, чтобы назвать так поэтический сборник в XXI веке – такое название и оттолкнуть способно: кому нужно «витать в облаках» при нынешней поэтической гонке? Однако, как говорил Заратустра: «Мне не нужна толпа – мне нужны последователи». Так же может сказать и автор этой книги. Пусть за ним в облака полетят лишь избранные – но именно им откроется в трепете сотворчества истинная суть Поэзии.

И это даже не мечта – мы всё-таки не дети уже, чтобы легко и наивно нам мечталось, жизнь наложила свою патину на кристаллы наших душ, и с этим уже ничего не поделать.

Так о чём же стихи? Какова она – тоска о высоком зрелого мужчины, не один десяток лет уже известного в Крыму поэта? Да ещё и такого, который был одним из проводников, защитников поэзии и культуры вообще в период, в принципе не созданный, жестоко и безжалостно не созданный самим временем для этого – «лихие 90-е». Тогда трудно было даже помыслить о литературе, творчестве, тогда все боролись за выживание, а он – в числе немногочисленных соратников – умудрялся думать о душе и духовной пище и даже создавал весьма утончённое, гурманское для неё блюдо – «Предвестие», единственный в то время в Крыму чисто литературный журнал, в начале 2000-х – время уже более спокойное – трансформировавшийся в весьма популярный геокультурный альманах «POLUS-Крым».

О чём он может мечтать, зная, что тратить на это своё время и силы сейчас – просто дерзость…

Это может быть и чудесная, астральная страна духа – Шамбала, в русском сердце отражённая грёзами о Беловодье и Граде Китеже:

На скрижалях ледового сна – опрокинутый Китеж

Неподвижного солнца в чернилах свинцового сада.

Ты уходишь в метельное марево… Чем примагнитишь

Голубую двойную звезду отрешённого взгляда?

……….

Только Китеж не Рим, и его не разрушишь вовеки.

Да, есть где-то миры – света, силы, глубины – в которых обитают боги, по-прежнему живы души наших предков в их духовной и волевой мощи, готовые поддержать своих прапраправнуков в их исканиях и деяниях, если те светлы. Может, кто и найдёт, и узрит дивную страну. А ведь можно перенестись мыслью на иную планету, в другое созвездие, галактику – а вдруг при тамошних физических и духовных законах люди были бы счастливее и чище?

Что случится в созвездии Рыб?

Гребень в омуте! Наше прощание –

Всплеском непоправимых ошиб…

Нет, человек везде останется человеком. Напротив, это ему дана самим Творцом возможность менять психофизические законы – и эта способность именуется Любовью. И Нелюбовью. И везде, каким бы ни был мир, человек сам будет выбирать одну из этих странных неразлучных сестёр – и никогда не будет застрахован от ошибок. Так почему бы мечте не тосковать об идеальной Любви? Той, которая сама скажет о себе: «Я – истинная!» – посредством самих чувств: тонких, трепетных ощущений, уже и не свойственных современному человеку, растерянных им… А ведь Любовь может говорить с нами только – и только! – на таком языке:

Целуй вереницу стихов в синем буйстве июля

И пальцы любимой сквозь мглу занавесок из тюля.

Целуй эту вечную тайну в глазах дождевых неуёмных

И блики на рельсах трамвайных, и всполохи крыл потаённых.

………..

Какой незабвенный пергамент у страсти украсть ты решился,

Войдя, будто мамонт, в посудную лавку ошибок?

Что это? Опять об ошибках? Неудивительно. Язык любви поэта… Да услышит его хотя бы сама возлюбленная? Та, у которой даже мечты о высоком трансформированы под современность: не под алыми парусами ждёт она Грэя, а уже на личном самолёте – пусть для романтики ещё и красит его в цвет рассвета, чтоб красиво и «стильненько» выплывал из такового. С кем говорить на этом языке? Как целовать самою душою те пальцы, которые недвусмысленно требуют бриллиантовых колец? Потому и тоскует душа поэта по ней – Идеальной Женщине, Прекрасной Даме. Той, что промелькнула, как видение, в Серебряном веке – и исчезла на долгих сто лет, чтобы и сейчас приподнять свою вуаль лишь перед избранными.

Сам я во тьме… А рядом ты светила

И откликалась на пятьсот имён…

Но что это?

Чёрные ресниц занозы,

Брови – будто полозки

Санок сломанных… с мороза…

К чёрту прозу, дайте розы –

Два бутона на виски!

Эдем. Едва ли не каждое пятое стихотворение книги так или иначе затрагивает и переосмысляет тему Божественного Сада и судьбы первых людей – Идеального Мужчины и Идеальной Женщины. И так прикоснётся к ним поэт, и эдак… И порадуется вместе с ними их полудетскому бытию, и раздерёт себе лицо ногтями, глядя вслед их согбенным фигурам, удаляющимся от райских врат, и станет мысленной и сердечной – тем принимающей на себя первые родовые муки – повитухой Евы при рождении Каина… Но: ни единого обвинения их в первородном грехе – только узкое сознание может думать, что человек что-то мог бы совершить против воли Творца, хоть пальцем шевельнуть, если так не «было задумано». Сейчас – может, дано ему уже это право, заработал. А тогда, в детстве человеческом – кто бы им позволил, детям? Взрослеть – только по законам Божьим, которые сами только что созданы, ещё не отлажены под человека, всё это будто тренировка… Но у поэта даже сам Искуситель всего лишь «был закладкой? Растрёпанный задачник был открыт…» Растрепанный? Нет, не нова она уже, наука Творца, не первородны Его законы – (грехи?) – едва ли мы были у Него первыми…

Но – самыми любимыми. Были и остаёмся. Потому что только любимым детям может быть дарована квинтэссенция мечты о светлом, экстракт её и всеобъемлющий океан – тоска о Царствии Небесном. Оно вмещает всё: и идеальную страну, и просветлённого человека в ней, и Любовь, и бесстрашную открытость Вселенной. Впрочем, как определить Царство Божие, если даже сам Господь не смог объяснить его человеку лучше, чем «Царство Моё не от мира сего»? Вот и думал человек над этим, воображал, мечтал – в силу данного каждому – и не придумал ничего лучше, чем описать это лубочной метафорой: «Там все ходят по облакам в белом, с нимбами и крыльями, и Бога славят».

– Что, только и делают, что Бога славят? – давно уже прошлось по этой картинке остроумие. – Со скуки же умереть можно! Тоже мне рай! В аду однозначно интереснее!

Да вот острый ум редко бывает глубоким – не выходится ему за человеческие рамки. А помыслить о том, что такое есть «Бога славить» – тоже скучно? Найди час, задумайся об этом вместе с поэтом:

Иисусов счёт иной:

Он – не из тёмных детель,

Ушедших в перегной…

Он – медленный привой,

Роднящий всех, кто светел!

Слишком ли часто мы – даже самые религиозные и воцерковлённые – Бога славим и благодарим? Молитвы наши всё о «дай» да «пошли мне то-то», а спасибо – лишь тогда, когда сбылось, сошлось, совпало…

Человек во все века и во всяком пространстве – и до Христа, и там, куда даже Слово Его не доходило, – стремился приблизиться к свету, познать Истину. Чувствует поэт это стремление общедушевное и переводит его в общедуховное. И в Древнем Египте стремились познать Бога, и в античности, стремятся и в далёком Китае – пусть и раскрывая сознание на большие пантеоны, пусть даже иногда и просто от человека, как в зороастризме, создавая мораль, этические нормы, призывая стремиться к добру и избегать зла, любить друг друга…

И ты, читатель, попробуй. Открой книгу «Облачные изречия» – и отрешись от маленького мира, забудь суету и гонку, в том числе и поэтическую...