LIVE-RPG. Эволюция-6

Глава XXVII

Отвечаю фразой, которая сама собой формируется в голове.

— Мы знать тебя, не знаем, сука. Если так хочешь поболтать — выходи сюда, вместе со своими тварями. И поговорим. Можешь прихватить ту банду сучёнышей, что ударила нам в спину. Посмотрим, чем закончится «беседа».

Отпустив кнопку, жду. Отвечать он начинает через несколько секунд.

— Завязывай вести себя, как гопник из подворотни. У меня есть к тебе дельное предложение.

Усмешка на лице появляется сама собой. Выдаю ответ.

— Ты подбил пачку уродов ударить мне в спину и заявился на полуостров с целой армией «зомбарей». А теперь, у тебя вдруг появилось предложение. Дай попробую догадаться — никак хочешь мирное соглашение заключить?

Пока жду, ещё раз прохожусь глазами по лесу. Была бы у нас техническая возможность определить его местонахождение, сейчас одна крылатая ракета могла бы полностью решить исход дела. Секунд через двадцать рация оживает, выдавая ответ «шамана», который сейчас слышат все бойцы.

— Верно. Хочу предложить следующее — я убираюсь с полуострова и навсегда забываю о вашем существовании. А вы о моём. Сферы влияния разграничим. Скажем, мне Сызрань, а вам Тольятти. Друг друга не трогаем. Сам подумай — я могу сейчас убрать основные силы подальше и забиться в глухомань, подальше отсюда, наращивая силы. Но оставив несколько отрядов, которые не дадут вам нормально функционировать и восстановить оборону. А потом, в один прекрасный день вернусь.

Делает короткую паузу.

— Или не вернусь. Но могу регулярно отправлять подкрепления. У вас просто не будет спокойной жизни. Вы даже по своей собственной территории, нормально перемещаться не сможете.

Вот теперь улыбаюсь во весь рот. У этого парня явно отчаянное положение. Хотя мозги у него работают весьма неплохо. Вжав кнопку на рации, излагаю ответ.

— Ты сначала отсюда выберись. И захвати хотя бы одно селение с целым объектом ГЛОМС, прежде чем разбрасываться угрозами. У нас достаточно ресурсов, чтобы уничтожить любое количество клиник на всём континенте. Да и не уйти тебе отсюда. Перешеек под наблюдением. Нам осталось решить только одну техническую задачу — перемолоть всю твою армию уродцев и примкнувших к ним предателей.

После двухсекундной паузы, продолжаю.

— Обращаясь к ним, хочу предложить следующее — вы можете сдаться и тогда мы сохраним жизни вашим семьям. В противном случае, все ваши родные умрут. Или будут нещадно эксплуатироваться, пока не сдохнут. Сами понимаете, каким образом. То же самое касается и принудительно «обращённых» командиров армии «зомби». Если сдадитесь — мы сохраним вашу жизнь, как бы странно это не звучало. И дадим возможность влиться в социум.

Закончив, вижу, как на меня бросает взгляд один из солдат, держащий позицию неподалёку. Впрочем, выражение лица скорее одобрительное. Думаю, что теперь лидеру мутантов понадобится время для ответа, но он реагирует практически сразу.

— Да, у вас достаточно ресурсов, я не спорю. Бомбардировщики с одной из баз под «зоной мягкости», правильно?

На мгновение застываю, а с лица быстро пропадает улыбка. Вот это сейчас было внезапно. Откуда «шаман» в курсе о существовании баз, вроде самарской? Как и про тотальное оболванивание населения. Секунд десять формулирую ответ, но в голову не лезет ничего дельного. Так что озвучиваю простой вопрос.

— Откуда ты знаешь о существовании «зон мягкости»?

Ответ снова звучит практически сразу.

— Так я могу рассказать. Ты же наверняка не ограничился одной базой? Наверное слетал куда-то, выпотрошил какое-то убежище, получил свой билетик на «станцию». Ты сейчас спроси себя — что тебя удивило там, в этом убежище? Ничего странного не заметил? Или принял всё за чистую монету — мол все, вложившиеся в проект, делали это исключительно ради того, чтобы потом трахаться, охотиться на рабов или беспробудно пить? А все технари с управленцами оказались поголовно тупыми или их направляли при помощи чипов? И никто ни разу не задал себе вопрос — а что за херня здесь происходит? Сам-то в это веришь?

Интересная постановка вопроса. В котором он оперирует большим объёмом информации. Или он был в одном из этих убежищ, или каким-то образом связан с ними. Только вот, как так могло совпасть, что человек, располагающий таким багажом знаний, оказался ещё и подходящим кандидатом в «шаманы»? Хотя, это может быть совсем не совпадением. Поднеся рацию ко рту, спрашиваю.

— Что там происходило на самом деле, по твоему мнению?

Несколько мгновений в эфире стоит тишина. Потом снова звучат слова командира противника.

— Тебе пора бы привыкнуть, что истина скрыта под многими наслоениями лжи и частичной правды. ИИ, экоактивисты, бедняга Гюнтер, жаждущие власти и бессмертия политики с бизнесменами — всё это ложь, смешанная с правдой. Чтобы попасть на следующий слой, надо понять, что не так с предыдущим. Я могу рассказать тебе всё, что знаю. И сразу вывести к конечной точке этого маршрута.

Когда замолкает, обдумываю ответ. Но, как выясняется, «Погонщик» ещё не закончил.

— Моё новое предложение — я отзову свои отряды из Сызрани и уберу их отсюда. После чего изложу тебе всё, что мне известно. И тогда можешь сам решать — стоит ли меня убивать. А раз тебя так раздражают предавшие тебя солдаты, мои люди превратят их в окровавленное мясо прямо сейчас. Не дожидаясь твоего ответа.

Сразу после того, как прекращает говорить, из леса доносятся крики и звуки выстрелов. Похоже, там умирают остатки пятого батальона. Метрах в трёхстах от нас тоже долбят автоматные очереди. Или другая пачка бойцов пятого, или какой-то отряд третьего. В любом случае, за следующие тридцать секунд, на тот свет отправляются все оставшиеся в живых предатели. А я определяюсь с ответом. Нажав кнопку на рации, излагаю.

— Отдай своим мутантам приказ отступить. И выходи к нашим позициям. Огонь открывать не будем.

Через двадцать секунд приходит ответ.

— Мои люди уже покидают полуостров и отходят от Сызрани. Надеюсь ты сдержишь слово.

Подтверждаю, что мы не будем открывать огонь. На всякий случай, дублирую этот приказ солдатам, обещая лично подвесить нарушителя за ноги у здания штаба. Не сказать, что бойцы вокруг въезжают в суть происходяшего, но по крайней мере, никто из них не настроен требовать немедленной ликвидации вражеского лидера. Похоже наш обмен фразами в открытом эфире заставил их чуть задуматься. Либо, как минимум, изрядно удивил.

Оглядевшись вокруг, понимаю, что добрая половина оставшихся в строю солдат, сейчас оказывает помощь раненым. Из числа «Бурлаков», более менее серьёзные ранения получили двое бойцов, остальные в норме. В итоге, пятерых из них ориентирую на контроль солдат. Мало ли, вдруг кого-то переклинит, и он решит открыть огонь. Учитывая, что мой собеседник действительно может располагать ценной информацией, это было бы совсем не к месту.

Спустя пару минут появляется и он сам. На вид — обычный мужчина, между тридцатью и сорока, одетый в камуфляж. Никаких отличительных признаков, которые обычно наблюдаются у «шаманов» нет. Встреть я его на улице — не отличил бы от обычного человека. Медленно идёт к нам. Из оружия, вижу только кобуру с пистолетом на поясе, больше ничего нет.

Буквально чувствую, как вокруг растёт напряжение. Оглядываю позиции, чтобы убедиться в отсутствии желающих его подстрелить. Судя по лицам, многие не слишком довольны тем, что цель нельзя набить свинцом. Но стрелять не порываются.

Перевожу взгляд на шагающего к нам «шамана», когда откуда-то слева слышится крик. Следом за которым грохочет выстрел. И голова шагающего к нам мужчины взрывается кровью с осколками черепа. Повернувшись в левую сторону, обнаруживая стоящего на земляном валу Марка, сжимающего в руках винтовку. Секунду пытаюсь понять, что делать — пристрелить его или попробовать взять живым и допросить о мотивах. Но тут баварец делает нечто, выходящее за рамки логики. Разжав руки на оружии, молниеносно выхватывает пистолет и, приставив к виску, стреляет. Движения отточенные и стремительные, как будто у него полный комплект модификаций на скорость, а «лёгкое стрелковое», как минимум, на седьмом уровне.

Мгновение таращусь на его труп. Потом перевожу взгляд на тело «Погонщика». Но чуда не происходит — потенциальный источник информации безвозвратно мёртв. Пытаюсь уложить фактуру в голове. И тут до меня, наконец, доходит. Матерясь, хватаю рацию и запрашиваю у Павла статус привезённых нами из убежища людей. Как техников, так и пленных.

Потом связываюсь с Вихровым. Приказываю подобраться ближе к перешейку и проверить, что там происходит. После того, как пилот подтверждает получение команды, приходят сразу два сообщение. Первое — от Павла. Техники, запертые в помещении, прикончили сами себя вилками, которые оставили у них в комнате вместе со столовыми приборами, когда началась атака на полуостров. А пленники, включая «суку» перебили друг друга, просто задушив. Последний оставшийся в живых разбил оконное стекло и перерезал себе горло осколком.

Второе сообщение — от офицера связи. Сызранцы запрашивают, что у нас происходит, так как у них сначала вспыхнула стрельба на стороне противника. А потом всё стихло и с тех пор, они больше не видели ни одного «зомби». Командую передать им, что командир противника ликвидирован. Все сражавшиеся на его стороне мятежники убиты его же бойцами. А мутанты скорее всего, отступают. Хотя, если кто-то из уцелевших «шаманов» решит развернуть их назад, то они ещё могут объявиться.

Через двадцать секунд по радиостанции выходит на связь Вихров. Сообщает, что на перешейке пусто. Но вот в стороне от него он наблюдает быстро отступающие отряды «зомби». Запрашивает инструкции. Секунду размышляю, после чего приказываю уничтожить их. С этим мужиком я действительно собирался договориться. Но сейчас он мёртв. А мутанты ещё могут доставить нам немало проблем в будущем. Так что, надёжнее будет их уничтожить.

Где-то вдалеке бухают еле слышные взрывы и перед глазами мелькают уведомления о ликвидации «изъянов». А я думаю, что предпринять дальше. От мыслей отвлекает голос Яны, раздавшийся в рации. Девушка запрашивает текущую ситуацию и сообщает, что «округ» из Автозаводского района предоставил в наше распоряжение два бронированных автобуса и пять легковых автомобилей. Удивлённо хмыкнув, хочу уточнить, как у них вышло с ними договориться, но потом вспоминаю, что переговоры идут в прямом эфире. Так что сообщаю об изменениях в планах. Вместо эвакуации на аэродром, мы отправим передовую группу к перешейку. Нужно перекрыть границу.

Посылаю пару оказавшихся поблизости солдат за трупом «шамана» и выдвигаемся к зданию университета. Мёртвого лидера противника перепоручаю «Бурлакам». Вижу, как на меня заинтересованно косится их «ренегат», явно желая расспросить об убежище в Швейцарии и «зонах мягкости». Всё, что мы им изложили — краткую версию событий, без детализации и лишних фактов. А про полёт в Швейцарию и вовсе умолчали. Уверен, среди наших солдат информация уже успела широко разойтись, несмотря на строгий запрет. Но вот эти парни пока ещё не в курсе расклада.

Когда приближаемся к зданию университета, там уже ждут Яна с Ланой. Рядом с ними действительно стоит колонна техники. Два автобуса, полностью закрытые листами металла так, что вместо окон остались только узкие бойницы. Три бронированных седана и два внедорожника. С удивлением оглядывая технику, уточняю у Яны.

— Как у вас получилось?

Та, усмехнувшись, бросает взгляд в сторону Ланы.

— Сначала пробовали упирать на то, что «зомби» в итоге прорвутся вглубь Тольятти, но эти парни стояли на том, что пока вопрос их не касается, вмешиваться не станут. Тогда эта отмороженная заявила, что в случае проигрыша, мы ударим по ним ядерной ракетой. Мол, накроем тут всё — от Тольятти до Сызрани, превратив в радиоактивные руины. Всё в стиле «Урана». Разве что про ГЛОМС не упомянула.

Покосившись на Лану, стоящую в стороне с каменным лицом, ещё раз оглядываю технику. В автобусы вполне поместится человек по сорок. То есть, с учётом всего, имеющегося в наличии транспорта, мы сможем перебросить к перешейку около ста бойцов. Этого мало, чтобы полноценно перекрыть границу. Но хватит для формирования, грубо говоря, пяти опорных пунктов, с которых будут простреливаться подступы к укреплениям.

Минут пятнадцать уходит на переформатирование линии обороны. К границе уходят роты второго батальона, во главе с их командиром. Оставшиеся переподчиняются одному из ротных. После того, как докладывают об успешном развёртывании на границе, с облегчением выдыхаю. Бойцы формируют опорные пункты так, чтобы иметь возможность держать круговую оборону. И отразить атаку с тыла, если кто-то из мутантов ещё остался на полуострове.

Сразу после этого, на связь выходит Анна. Сообщает, что отправленная нами группа прибыла. Оба новобранца проверены «натиском» и готовы к вылету. Подумав, отвечаю, что пока пусть будут в режиме ожидания. На уничтожение обнаруженных «зомби» и нашу поддержку, Вихров израсходовал около трети боекомплекта. Оставшегося количества ракет с лихвой хватит на ликвидацию сил противника, практически любой численности, если они вдруг обнаружатся.

Закончив сеанс связи, переключаюсь на канал Сызрани. С их стороны информируют о полном отсутствии противника. Передовые группы пехоты уже выдвинулись на окраину города. Договариваемся поддерживать связь дальше, держа друг друга в курсе событий. Секунд десять размышляю, не упустил ли я чего-то. Перебрав текущие вопросы, понимаю, что все они отработаны. В итоге, отправляемся всей четвёркой наверх, где осматриваем помещения, в которых держались техники и пленные. Пока разглядываем трупы, подтягивается и Павел, чьё присутствие в штабе уже не обязательно.

Информирую его о необходимости провести вскрытие тела Марка и всех остальных «сотрудников» из убежища. Извлечь чипы, занявшись их анализом. У меня в голове уже есть пара предположений, но они выглядят весьма безумно. И предполагают очень нездоровое чувство юмора у людей, которые занимались организацией работы всех убежищ. Или просто очень странный склад ума. Даже с моей, весьма некритичной, точки зрения.

«Ренегат» подтверждает, что всё понял. Заодно интересуется, что произошло на поле боя. Когда рассказываю о «немце», сыгравшем бравого снайпера-камикадзе, задумчиво цокает языком. Постояв и подумав, предполагает, что Марк, как и все остальные из числа персонала убежища, могли быть не совсем людьми. Или прошли глубокий цикл изменений. Поворачивается ко мне, чтобы озвучить ещё пару вариантов, но, увидев выражение лица, сразу же замолкает. Через несколько секунд покидает комнату, отправившись за охраной, чтобы перетащить тела в импровизированную прозекторскую.

А я думаю о том, как нам обсуждать вопросы, связанные со «станцией вечности», если ублюдки, населяющие её, могут фиксировать действия каждого человека на планете. По сути, это нереализуемая задача. Единственный, за кем они не могут следить — «Уран». Но никто из нас не может свободно поговорить с роботом и поставить ему задачу. Учитывая тотальный контроль чипов над организмом, мы даже переписываться не сможем. От сознания того, что я никак не могу повлиять на ситуацию, дико хочется взять один из трупов и кулаками размолотить его в фарш. Но, боюсь, остальные не поймут.

Чуть успокоившись, выдвигаюсь в штаб, где запрашиваю сводку по последним данным. Убедившись, что всё в порядке, отправляюсь в сторону кухни. Вымотанный мозг требует порцию кофеина и сигарету.