Даже в дневное время здесь царит абсолютная, противоестественная тишина. Старые деревья так тесно сдвинули свои кроны, что уже в нескольких шагах от аллеи очертания надгробий тонут в полумраке. Идешь и физически ощущаешь на себе пристальный взгляд множества глаз.
Адрес: Суэйн-Лейн, район Хайгейт
Хайгейтское кладбище расположено на возвышенности в зеленом районе Лондона. Заходя сюда, вы как будто попадаете в Викторианскую эпоху с ее готическим величием.
Западная часть кладбища самая старая — она существует с 1839 года. Развалившиеся надгробия, заросшие склепы — легко понять, почему здесь снимали классические фильмы ужасов, к примеру, «Дракулу». Да и Брэм Стокер, создатель «Дракулы», намекает в своем романе, что часть действия протекает здесь, хотя и не называет конкретное кладбище.
Англия времен королевы Виктории была буквально помешана на Древнем Египте. На так называемой Египетской улице расположены склепы богатейших людей той эпохи. В конце ее находится Ливанский круг, названный так в честь старинного кедра, стоящего над ним. Вершину холма, где рос огромный ливанский кедр, окружили кольцом склепов, теперь стены образуют как бы цветочный горшок, в котором растет одинокое дерево. Сейчас эту часть кладбища молено увидеть только на специальной экскурсии.
Хайгейт — уникальное место. Букингемский дворец относится к архитектурным памятникам второй категории, а Хайгейт — первой. Это самый важный исторический комплекс в своем роде.
Вдали от экстравагантных викторианских склепов находятся могилы знаменитой английской семьи. Здесь покоятся несколько поколений Диккенсов, многие из которых стали персонажами его романов — например, отец писателя, Джон Диккенс, послужил прообразом безалаберного и нищего мистера Микобера в романе «Дэвид Копперфилд».
В викторианские времена здесь хоронили не только аристократов и богачей. На Хайгейтском кладбище есть могила одного из самых знаменитых людей той поры — народного героя Тома Сэйерса. Футбол в то время еще не придумали, но рабочий класс обожал наблюдать драки на кулаках — прообраз современного бокса, но только дрались в ту пору без перчаток. На могиле лежит любимый дог хозяина, охраняет его покой. Том Сэйерс был кулачным бойцом, который ни разу никому не проиграл. И если за гробом Карла Маркса шло всего шесть человек, то проводить Тома в последний путь пришло около 10 тысяч! И кто теперь помнит о нем? А призрак коммунизма, выпущенный, как джинн из бутылки, Марксом и Энгельсом, бродит по Европе до сих пор. Но на самом Хайгейтском кладбище водятся совсем другие призраки. Правда, когда в 1954 году останки семьи Маркс решили перенести с одного кладбищенского участка на другой, более престижный, у коммунистов начала приключаться одна неприятность за другой: в Советском Союзе был развенчан культ личности Сталина, произошел мятеж в Венгрии, разрыв отношений между СССР и КНР, а закончилось все полным крахом социализма… Как тут не поверить в сверхъестественное?
Памятник Карлу Марксу посещают десятки и сотни тысяч. Маркс жил в Лондоне, здесь он написал свою работу «Капитал». Его мемориал не раз пытались уничтожить. Когда под памятником взорвали бомбу, он, как и следует памятнику апостола коммунизма, наклонился влево. И по сей день можно видеть следы осколков — боевые шрамы, оставшиеся на бронзовом носу. Лежит здесь и отравленный полонием перебежчик Литвиненко — его похоронили на глубине около 10 метров в выложенном свинцом гробу.
Кладбище было частью плана благоустройства Лондона: в 1839 году городские власти задумали строительство семи больших кладбищ (известных как Магическая семерка) вокруг Лондона. Захоронения при церквях были переполнены и считались опасными для здоровья жителей и недостойными для погребения мертвых. Проект Хайгейта был разработан архитектором и предпринимателем Стивеном Гири.
В 1854 году был куплен район к востоку от первоначальной площади кладбища для создания его восточной части. Эта часть до сих пор используется для захоронений.
Был период, когда своеобразная мода на Хайгейтское кладбище прошла. Хоронить стали реже — место было дорогим. Потом началась Первая мировая война, в которой погиб каждый третий английский солдат. В конце войны пандемия гриппа захлестнула страну, убивая тысячи молодых и энергичных людей в расцвете сил. Кладбища были перенасыщены. В первые десятилетия XX века целые семьи прекратили свое существование. За могилами никто не присматривал, денег на уход за кладбищем городскими властями не выделялось. В 1940-х, во время и после войны, Хай-гейт был полностью предоставлен природе. Все стало быстро зарастать деревьями, травой и полевыми цветами, кладбище превратилось в джунгли, заселенные дикими зверьками вроде лисиц. Скульптуры покрылись древесными корнями и мхом. К концу 1960-х годов Хайгейт задыхался от сорняков, декоративных деревьев и дал приют множеству диких зверьков, включала лис, ежей, кроликов, певчих птиц, а также сотням видов насекомых.
В 1975 году был основан Фонд друзей Хайгейтского кладбища, а в 1981-м он приобрел безусловное право собственности на восточное и западное кладбища. С тех пор его представители ухаживают за кладбищем и отвечают за его содержание. Но на некоторых участках лес не сдается, усилия волонтеров остаются тщетными. Даже фамильные склепы, которые с одной стороны смотрятся вполне прилично, с другой все больше погружаются в папоротники, холмы и другую буйную растительность. Забредая в неухоженную часть кладбища, люди невольно начинают сомневаться в том, что всего в десятке метров находится улочка, ведущая к одноименной станции метро (Highgate).
В старейшей — западной части Хайгейта находится впечатляющая коллекция викторианских мавзолеев и надгробий. Туда пускают посетителей только в составе туристических групп. По относительно современной восточной части можно гулять без сопровождающих.
О Хайгейтском кладбище благодаря его оккультному прошлому в Лондоне сложено множество легенд. Самая известная из них — о хайгейтских вампирах.
Старая, западная часть кладбища была открыта в 1839 году. Но, как ты понимаешь, Хозяин мог там обосноваться гораздо раньше. Многие утверждают, что кладбище устроили на этом месте потому, что Сущность обитала поблизости, в старой часовне на Хэмпстедском холме. И считается, что это его сила притянула туда мертвецов и кладбище.
Многие популярные книги о призраках упоминают о Хайгейтском вампире. Он якобы преследовал посетителей и обитателей кладбища Хайгейт в начале 1970-х. Рост его популярности возник благодаря современным СМИ и книгам и сайтам Шона Манчестера и Дэвида Фарранта.
В конце 1960-х группа молодых людей, увлеченных оккультизмом, часто бродила по заросшей старой части Хайгейта. В декабре 1969 года один из них, Дэвид Фаррант, провел там несколько ночей. Вскоре после этого (6 февраля 1970 года) он написал в газеты Хэмпстеда и «Хайгейт Экспресс» о своих впечатлениях. По его словам, 24 декабря ночью он увидел «серую фигуру», как бы плывущую в воздухе, и обратился к читателям — видел ли кто-нибудь из них что-нибудь похожее. Несколько человек ответили ему, описав свои видения по-разному. Один видел поздним вечером высокого мужчину в шляпе, чье тело было полупрозрачным, другой — юношу на старинном велосипеде с огромными колесами, третий — женщину в белом, которая кричала сквозь прутья могильной ограды беззвучным криком. Другие видели фигуру, плавающую в болотистом пруду, которая через минуту бесследно исчезла, слышали призрачный колокольный звон, зовущие голоса. Человек, чья машина сломалась возле кладбища, столкнулся лицом к лицу с упырем с горящими красными глазами. Призрак безумной старухи был замечен бродящим среди надгробий — ее седые волосы плыли по воздуху, а она искала своих детей, которых якобы убила. Какой-то бизнесмен был в ужасе от фантома, прыгнувшего через забор и приземлившегося прямо перед ним. У существа были острые уши, горящие глаза и большой нос — уж не Джек ли Прыгун решил размяться? Еще кто-то видел призрак монахини, плавно проплывающий над могилами. Но двое, как и Фаррант, видели серую высокую мужскую фигуру, плывущую по воздуху. Один из этих двоих был Шон Манчестер.
Манчестер, как и Фаррант, был местным жителем. Вместе они решили выявить и устранить непонятное кладбищенское существо. Фаррант считал, что это был «Король нежити», дворянин, который занимался черной магией в средневековой Валахии (Румыния) и был привезен в Англию в гробу в начале XVIII века и похоронен своими последователями в месте, которое позже стало Хайгейтским кладбищем. Манчестер предположил, что современные сатанисты пробудили его. По его словам, теперь необходимо найти тело вампира, пронзить колом, а затем обезглавить и сжечь, хотя это и считалось бы преступлением. Что характерно — заявление Манчестера не было воспринято как бред сумасшедшего. Средневековый страх перед вампирами живет и в современном человеке. Откуда же он взялся?
Ученые считают, что легенды о вампирах зародились на Балканах. Именно на Балканах появилось и слово «вампир», давшее в русском языке название «упырь» (подобные же названия носят вампиры и у прочих славянских народов).
Сначала славянский вампир считался ожившим покойником, который мог нанести вред живым. Он мог вызвать падеж скота или что-нибудь более сверхъестественное, вроде инкубов и суккубов, появления привидений и прочей нечисти.
Вампирами становились жертвы несчастных случаев, убитые и самоубийцы, отлученные от церкви. Позже к ним добавились некрещеные младенцы (правда, они были менее вредоносны: сосали кровь только у домашнего скота), дети, зачатые во время постов, родившиеся с зубами или «в рубашке». Теория, что вампирами становились и их укушенные жертвы, появилась позднее, вызвав настоящую панику: люди боялись вампирской эпидемии.
Если предполагали, что где-то поблизости завелся вампир, на него начиналась охота. В первую очередь исследовали недавних покойников, особенно тех, со смерти которых не прошло еще 40 дней. Тело выкапывали и исследовали. Если обнаруживали кровь во рту, тело без признаков разложения или раздутое, отросшие ногти и волосы — труп пронзали колом, обезглавливали или сжигали, причем в церкви повторяли отпевание усопшего.
После вампирской паники в Сербии и Восточной Пруссии XVIII века осквернение могил приобрело массовый характер. В 1718 году Австрия по Пожаревацкому миру получила в свой состав часть территории Боснии, Сербии и Румынии. До этого упыри и вурдалаки были популярны только в балканских странах, но уже в 1 721 году австрийские чиновники и военные, обосновавшиеся в землях западных славян, стали получать от местных жителей жалобы на то, что на них якобы нападали вампиры.
До наших дней дошла история некоего Петра Благоевича (Плогоевица) из сербской деревушки Кисилово, описанная в заметке в местной газете (и в романе французской современной писательницы Фред Варгас «Заповедное место»). Благоевич умер в 1725 году. Незадолго до смерти его лягнула лошадь, он быстро поправился, но вскоре скоропостижно умер в возрасте 62 лет. В ночь после похорон он явился сыну и попросил поесть, но сын пришел в ужас и отказал. После этого за неделю в селе скоропостижно умерло 9 человек, в том числе и сын Благоевича. Все они перед смертью успели сообщить, что покойник приходил к ним ночью и сосал у них кровь.
Перепуганные жители деревни подали жалобу чиновнику Фромбальду в местный магистрат. Управа приняла решение вскрыть могилу в присутствии священника. Оказалось, что тело Благоевича не тронуто разложением. Его сожгли, и смерти в селе прекратились. Могила его завалена камнями, рвать траву на ней нельзя. Село Кисилово до сих пор посещают журналисты в поисках историй о вампирах.
Второй известный в Европе случай — смерть Павла Арнаута из села Медведжи. Арнаут побывал в турецком плену и, вернувшись, рассказывал, что его кусал вампир. После его гибели в результате несчастного случая четыре человека рассказывали о том, что видели его. Вскоре все они умерли. Власти действовали испробованным способом — вскрыли могилу, нашли в ней нетронутое тлением тело и полный гроб крови, после чего пронзили вурдалака колом и сожгли. Так же поступили и с жертвами Арнаута (в западной традиции он зовется Арнольдом Паоле). История вдохновила Алексея Толстого на создание жуткого рассказа «Вурдалаки». Популяризированная версия дела Павла Арнаута стала бестселлером на книжной ярмарке в Лейпциге в 1 732 году.
К середине XVIII века почти во всей Европе началась паника по поводу вампиров. Вокруг Сербии и Румынии после историй Арнаута и Благоевича предлагали даже создать карантинную зону.
Но вернемся на Хайгейтское кладбище. В своем интервью от 27 февраля 1970 года Манчестер не предоставил никаких доказательств в поддержку своей теории. Дэвид Фаррант сообщил журналистам, что видел на кладбище мертвых лисиц без внешних признаков причин смерти. Его заявление вряд ли вынудило бы полицию начать расследование, но случилось кое-что еще.
Две девушки возвращались из лицея, где учились, и решили срезать путь, пройдя через кладбище. Домой они прибежали в ужасе: за ними гналась какая-то черная фигура, и они видели, как мертвые выходят из могил. Одна из девушек заболела и стала лунатичкой. Во время обострений она вставала по ночам и шла на кладбище и всякий раз направлялась к одному и тому лее склепу. Среди оккультистов ходили слухи, что это склеп Хозяина (главного вампира) и Хозяин зовет ее к себе. За девушкой проследили, и на том месте, куда она ходила, нашли множество обескровленных трупов мелких зверьков. Газеты подняли шум, и тогда было начато расследование.
Трупы животных были тщательно осмотрены. Эксперты обнаружили раны в области горла и обескровленность. Полиция сочла, что кладбище и близлежащий парк использовались для ритуалов, которые включали в себя убийство животных. И если Манчестер сомневался в природе призрака, которого он видел, то Фаррант уверенно утверждал, что это вампир.
Публичная огласка превратила Фарранта и Манчестера в знаменитостей, после чего между ними возникло вполне понятное соперничество. Каждый утверждал, что изгонит или уничтожит призрак. Манчестер заявил своим соратникам, что он проведет «официальную» охоту на вампира в пятницу, 13 марта. Это заявление привело на Хайгейтское кладбище толпы людей — последователей Манчестера, журналистов, любителей оккультизма и просто зевак. Телекомпания ITV транслировала в прямом эфире, как вечером 13 марта в течение двух часов толпа «охотников за привидениями» со всего Лондона и окрестностей скопилась у ворот и стен запертого кладбища — Хайгейт охраняла полиция, чтобы предотвратить вандализм и осквернение могилы.
Потом Манчестер в книге «Хайгейтский вампир» описал, что он делал в ту ночь. По его словам, он вместе с несколькими единомышленниками проник на кладбище незаметно для полиции, через поврежденную ограду, и попытался открыть дверь одного из склепов. Но как они ни старались, не смогли сдвинуть дверь ни на сантиметр. В итоге они спустились вниз на веревке через отверстие в крыше, нашли гроб с телом неизвестного мужчины, выглядящего так, будто он спит. По словам Манчестера, стоя над открытым гробом, он сбрызнул труп неизвестного мужчины святой водой, бросил в гроб чеснок и прочел молитву: «Иди прочь, нечистый дух, отец всех бед и клевет. Покинь это место и не возвращайся никогда». Пронзить тело колом он не решился, но старательно замуровал вход кирпичами. На этот склеп Манчестера навела одна из школьниц, пострадавших от прогулок по Хайгейту. В гипнотическом трансе она привела Манчестера к группе склепов. После этого Манчестер заявил, что верит, что в Хайгейте существует настоящий вампир и что с ним надо обойтись соответственно.
Обезвредив «Хозяина», Манчестер взялся помочь школьнице-лунатичке — ее звали Элизабет Войдила. Девушке часто снились кошмары — что к ней в комнату проникает та самая черная фигура, которую они с подругой встретили на кладбище. У девушки развилась тяжелая анемия, а на шее были обнаружены две ранки, напоминавшие классический укус вампира. Узнав об этом, Манчестер и молодой человек, приятель Элизабет, стали лечить ее как жертву вампира и наполнили ее комнату чесноком, крестами и святой водой. Вскоре она поправилась. Позже Манчестер связался с журналистами и сообщил, что беседовал с другой женщиной, у которой были те же самые симптомы, что и у Элизабет Войдилы.
Фаррант, уязвленный тем, что слава Манчестера затмила его собственную, решил прибегнуть к более радикальным мерам, чем чеснок и святая вода. Первого августа 1970 года обугленные и безголовые останки женского тела были найдены недалеко от катакомб. Полиция подозревала, что произошел ритуал черной магии. Вскоре после этого инцидента Фаррант был замечен полицией на кладбище Хайгейт. С собой у него были распятие и осиновый кол. Он был арестован, но когда дело дошло до суда, его отпустили. Юридически Хайгейт считается общественным местом, и закон не запрещает проникать в него ночью. Однако после ритуалов новоявленных экзорцистов возмущенная общественность потребовала, чтобы власти защитили могилы близких им людей от надругательств.
Несколько лет спустя в округе стали поговаривать, что в одном из домов по соседству с Хайгейтом — викторианском особняке в неоготическом стиле — появился призрак. Манчестер обыскал дом и обнаружил в подвале гроб, по его словам тот самый, который он замуровал в склепе. Гроб вытащили на задний двор. Открыв крышку, Манчестер увидел неразложившийся труп того самого вампира, который бесчинствовал на кладбище Хайгейт. Предоставим ему слово: «Ужасные злобные глаза под черными нахмуренными бровями, с адской желтизной по краям кроваво-красных зрачков, были страшнее, чем у любого хищника». В этот раз Манчестер все же пронзил сердце вампира осиновым колом. В ту же секунду раздался страшный рев, «как будто из бездны ада», и Манчестер со спутником по имени Артур вынуждены были зажать уши, чтобы не оглохнуть. После этого труп обратился в кучу коричневой слизи. Метаморфоза сопровождалась таким нестерпимым зловонием, что охотники за вампиром не стали тратить времени на съемки и событие не было доказано фотографиями.
Мужчины разложили костер, бросили в него гроб, облитый бензином, и дождались, когда он сгорит. Невероятно, но никто из соседей не заметил ни запаха, ни дыма.
Так был уничтожен Хайгейтский вампир. Вскоре особняк был разрушен, и на его месте построили жилой многоквартирный дом.
Хотя Манчестер никогда не был официально обвинен в вандализме или «осквернении трупа», он по сей день остается персоной нон-грата на кладбище Хайгейт.
Откуда же взялись легенды о Хайгейтском вампире?
Жил когда-то в Лондоне красавец — художник и поэт Данте Габриэль Россетти. Он входил в группу прерафаэлитов — английских художников, считавших себя последователями Рафаэля и преклонявшихся перед эпохой Возрождения. «Возрожденческий» тип женской красоты они искали повсюду и находили его чаще всего среди простых девушек из народа: продавщиц, служанок, горничных. Некоторые женились на красавицах простолюдинках. Нашел свою музу и Россетти в лице Элизабет Сиддел.
С восемнадцати лет Элизабет, родившаяся в многодетной рабочей семье, работала модисткой в шляпном магазине в лондонском районе Ко-вент-Гарден. В 1 849 году Элизабет увидел в магазине художник Уолтер Деверелл и предложил позировать ему. Он нарисовал Элизабет в образе Виолы из «Двенадцатой ночи» Шекспира. Лиз стала настоящей музой для прерафаэлитов. Роскошные рыжие волосы, белая кожа, огромные глаза — Данте был сражен наповал. Чувство не осталось без ответа: Лиз без памяти влюбилась в него.
Самая известная картина, на которой изображена Элизабет, — «Офелия» Миллеса (1852) — девушка с распущенными волосами, с полевыми цветами в длинных пальцах, которую уносит вода. Миллес стремился к полному правдоподобию. Ручей он рисовал с натуры, Лиз, одетую в роскошное платье, укладывал в ванну. Чтобы она не замерзла, под ванной Миллес зажигал лампы и свечи. Однажды они погасли, но он был так увлечен, что Лиз не решилась сказать ему, что мерзнет. Картина имела успех у критиков и зрителей, Элизабет прославилась. Она была не только натурщицей: девушка сама рисовала и писала стихи.
После холодной ванны ее здоровье быстро пошло на убыль. Элизабет таяла на глазах, и Россетти, не отличавшийся ни постоянством, ни верностью, в приступе раскаяния решил жениться на ней. Некоторое время в семье царили любовь и покой, но после рождения мертвой девочки Лиз стала угасать на глазах и умерла, приняв слишком большую настойку опиатного препарата — лауданума, прописанного врачом.
Данте Габриэль Россетти был безутешен. Он положил в гроб Лиз, в изголовье, самое, по его мнению, дорогое — сборник своих неизданных рукописных стихов. Несколько лет он находился в тяжелой депрессии, отстранился от общества, жил отшельником, писал портреты Лиз, в том числе знаменитый Beata Beatrix. Co временем он пристрастился к алкоголю и хлоралгидрату. Но жизнь идет, боль утихает, и вот уже в жизни Россетти появилась новая муза — Джейн Верден…
Зрение Россетти между тем слабело, он понимал, что теряет мастерство художника, и решил остаться в памяти потомков как поэт. Но вот беда — как ему казалось, лучшие стихотворения он положил в могилу Лиззи, со смерти которой уже прошло шесть лет… Однако литературный агент убедил его, что стихи, извлеченные из могилы, обязательно будут иметь шумный успех у публики. Разрешение на вскрытие могилы было получено. Глубокой ночью, чтобы не пугать посетителей кладбища, гроб был извлечен из могилы и вскрыт. Освещенные факелами, рабочие очищали гроб от влажной глины. Кроме них, присутствовали сам Россетти, его литературный агент, один журналист и хороший знакомый Россетти, его сосед Брэм Стокер…
Когда гроб был вскрыт, обнаружилось нечто необъяснимое. Умершая шесть лет назад Лиззи выглядела лучше, чем при жизни. На щеках ее играл румянец, рыжие волосы блестели, губы были розовыми, — казалось, вот-вот, и она откроет глаза. Россетти вытащил из-под волос Лиззи листки со своими стихотворениями — увы! От них мало что осталось, тление, не тронувшее Лиззи, разъело страницы, буквы расплылись, листки распадались… Но все это Данте заметит лишь потом. В последний раз он прикоснулся к роскошным волосам Лиззи, и потрясенные зрители снова закопали гроб в холодную осеннюю землю.
При жизни Лиз Сиддел была музой художников, а после смерти вдохновила писателя. Именно с нее писал Брэм Стокер Люси Вестенра, живую покойницу, именно ею вдохновился, придумывая своего «Дракулу». Его Ван Хельсинг, охотник на вампиров, говорит: «Люси лежит в одинокой могиле, вдали от изобильного Лондона; там воздух свеж, а солнце встает над Хэмпстед-Хилл, а дикие цветы растут сами по себе».
А что же Россетти? Осквернение могилы ради славы не принесло ему успеха. Стихи в критических статьях были названы откровенно слабыми и понятными лишь ему одному.
Невероятные история Хайгейта не исчерпываются вампирами. Одна из городских легенд рассказывает о странных приключениях туристов из Шотландии.
Осенью 2005 года кладбище захотели осмотреть житель Глазго Джейсон О'Брайен и его жена Сара. Сын-подросток владелицы отеля, где они остановились, сообщил супругам, что на кладбище обитают вампиры. На надгробиях, где они похоронены, выбита буква V. Если позвать обитателя склепа по имени, добавив при этом слово «вампир», мертвец обязательно восстанет из могилы. Причем внешне ожившие вампиры ничем не отличаются от обычных живых людей…
О'Брайены посмеялись над детскими выдумками и на следующий день отправились прогуляться по Хайгейтскому кладбищу
У входа на кладбище было небольшое здание, где продавались билеты и висели правила для посетителей. Внутри него супругов О'Брайен встретила пожилая дама, одетая весьма старомодно. Они заплатили за вход и разрешение фотографировать. Старая леди выдала им квитанцию и указала на висящую на стене табличку с перечнем правил для посетителей. Одним из пунктов значилось: «Не произносить вслух слово “вампир”», что показалось им странным. Дама, заметив их замешательство, пояснила, что домик недавно ремонтировали маляры, и просто добавили к правилам лишний пункт своей рукой.
Джейсон и Сара отправились прогуляться по дорожкам, чтобы скоротать время до появления гида, который должен был провести для них экскурсию. Вдруг на одном из памятников они заметили букву V. «Смотри! Здесь лежит вампир!» — воскликнул Джейсон. На плите было выбито, что под ней покоятся некие Энн, Кэтрин и Ричард Джефферсон, скончавшиеся почему-то в один день, 15 мая 1 899 года.
Вдруг неподалеку от себя супруги увидели старуху, юношу и девушку. Еще секунду назад их тут не было… Все трое были одеты по моде XIX века. Когда незнакомцы проходили мимо О'Брайенов, Джейсон неожиданно для себя вдруг окликнул пожилую даму: «Миссис Джефферсон!» — «Мы знакомы?» — удивилась она. — «Ах, извините, я, кажется, обознался», — ответил Джейсон, испугавшись непонятно чего.
Джейсон попытался снять троих удаляющихся незнакомцев на видеокамеру. Когда они вернулись к главному входу, там уже ожидал гид — пожилой джентльмен с седыми бакенбардами, одетый в костюм странного покроя.
Увидев в руках Джейсона камеру, старик сказал: «Простите, сэр, съемка тут запрещена». «Как? — изумился О'Брайен. — Ведь я же заплатил два фунта за разрешение фотографировать!»
В ярости Джейсон бросился в контору. Там его встретила незнакомая девица. В ответ на претензии мужчины она указала на табличку с правилами, где было написано: «Запрещается фотографировать и снимать видеокамерой». Зато пункт о вампирах исчез…
Обескураженный, О'Брайен вытащил из бумажника квитанцию, выданную ему старушенцией. Девушка посмотрела на нее: «Да, у нас были такие бланки раньше, когда на кладбище разрешалось фотографировать. Но взгляните, здесь же стоит дата — 12 мая 1998 года. Значит, вы были у нас семь лет назад».
Джейсон принялся объяснять, что он вообще впервые в жизни приехал в Лондон, и описал пожилую билетершу, которая встречала их в прошлый раз.
Сотрудница офиса очень удивилась. Она сообщила, что по описанию пожилая дама похожа на мисс Блэнчетт, скончавшуюся два года назад оттого, что во время грозы на нее упал старый дуб, росший на главной аллее…
Делать было нечего. Сдав камеру, О'Брайены присоединились к группе экскурсантов. Правда, Джейсон тайком прихватил с собой фотоаппарат, надеясь, что ему все же удастся хоть что-то запечатлеть.
Они миновали Египетскую аллею, посетили Ливанский круг, могилы Майкла Фарадея и других знаменитостей. Джейсон украдкой фотографировал знаменитые могилы. Экскурсовод вел увлекательный рассказ об истории Хайгейтского кладбища, о тех, кто был здесь похоронен… Внезапно у одного из туристов зазвонил мобильный телефон. Почему-то гид очень удивился и спросил владельца мобильника, что это такое.
По пути им попалось еще одно надгробие с буквой V. На нем значилось: «Мисс Луиза Блэнчетт. Пятнадцатого января 1926 года — 25 августа 2003 года». Внизу под надписью была высечена дубовая ветвь. Судя по всему, это была могила той самой несчастной билетерши, которую убило деревом…
Когда экскурсия закончилась, О'Брайен подошел к гиду и принялся расспрашивать его, известно ли ему что-нибудь о хайгейтских вампирах и что означает выбитая на некоторых надгробиях буква V. Старый джентльмен неожиданно свернул на боковую дорожку и… исчез, будто растворился в воздухе.
Озадаченный шотландец вместе с женой и другими экскурсантами направился к выходу. Зайдя в административный офис, Джейсон поинтересовался у билетерши, как фамилия того пожилого джентльмена, который вел экскурсию. Девушка очень удивилась и сообщила, что гидами у них работают только студенты-историки, ни одного пожилого джентльмена среди них нет.
Когда по возвращении супруги стали рассматривать видео и снимки, сделанные фотоаппаратом, то оказалось, что загадочной троицы на них нет. Не было и старика экскурсовода, хотя все экскурсанты получились прекрасно.
В 2009 году американская писательница Одри Ниффенеггер посвятила Хайгейту роман под названием «Соразмерный образ мой». Книга была написана в Лондоне, на Хайгейтском кладбище, где Ниффенеггер работала экскурсоводом-волонтером. Главная героиня книги — призрак…