Лорд с Холмов

О неприятностях

Немногим больше года назад я был уверен, что меня ждёт спокойная, размеренная и скучноватая жизнь отставника. Простительное заблуждение… Нежить, беглые эльфы, огнедышащие горы, дворфы-алхимики — что куда хуже всего остального — чего только тут не случалось! И всё это — ещё раз — меньше, чем за полтора года. Да мне на службе так крутиться не приходилось!

С другой стороны, скучать тут не приходится, да и доход земли приносят недурной, правда, обычно совсем не так, как ожидается…

Собственно, доходы за лето я и подсчитывал, когда в кабинет вломился шаман и сообщил, что трактир в Замостье горит. И вид при этом имел довольный, словно сам его и подпалил…

Я чуть было чернильницу не опрокинул, выскочив из-за стола и метнувшись к окну. И верно, над деревьями поднимался столб дыма — правда, не слишком густой. Неудивительно, но совершенно непонятно — поджечь трактир вообще-то довольно сложно. Особенно — наш, замостинский, где дерева мало, а которое есть — то тяжёлое и морёное. Будь дело в Сомовом Омуте, вопросов бы не было — опять Бренор чего-нибудь испытывал… Но не здесь же! Ладно, что там случилось — разберёмся на месте. Открыв окно, я крикнул Шаграту седлать Тумана и подхватил со стойки меч.

Трактир стоял — уже хорошо. Правда, окна были выбиты, а крышу проломили в нескольких местах, но это всё поправимо… если, конечно, внутри что-то уцелело. Потому как хвосты копоти на стенах радости как-то не прибавляли…

Внутри, однако, всё оказалось не настолько плохо. Кое-что, конечно, сгорело, но большая часть просто обуглилась, и то неглубоко — пройтись рубанком, если не наждаком, и готово. Пол особенно — он из какого-то особого дерева, которое просто так не подожжёшь. А копоть… Копоть отмыть несложно. Сгорел гобелен — но оно и к лучшему. Гобелен этот… И гобеленом назвать стыдно, и не выбросить просто так — его трактирщику тёща подарила. Что там было изображено — она одна и знала, да и то вряд ли. Вот занавес напротив двери — да, жалко, хорош был, а этот… Впрочем, занавесом убытки не ограничивались. Сгорели все запасы на день, сгорело белое каменное масло для ламп, сгорело несколько кроватей и почти всё бельё — благо, никто не пострадал — и бочка скипидара.

— Скипидар-то тебе зачем? — удивился я.

— Для морилки, Бренор обещал сегодня привезти… — трактирщик вцепился в бороду. — Отборнейший был скипидар! Лучше некуда! А крыша?! Разломали всю, мерзавцы, черепицу побили и раскидали! А кровати?! А постель?!

Слушал я его краем уха — меня куда больше занимал сам пожар. Странный какой-то — очень уж не ко времени. Трактир или с утра загорается, когда на всех завтрак готовят, или вечером — тут к тому же ещё свечи и лампы. А днём народ всё больше делом занят, что здешний, что приезжий — соответственно, ни на кухне очаги не горят, ни свечи не жгут… Даже зимой — печь в подвале, на имперский обычай, да и гореть там нечему. А тут — вот вам. Летом, среди дня. И на поджог не подумаешь — ни один дурак днём трактир поджигать не полезет. Так что… Либо кто-то закладку оставил — что вряд ли, иначе бы Хели следы почуяла, либо загорелось само собой. Тогда совсем весело, потому как теперь эту штуку придётся искать и думать, что с ней делать, чтобы не загоралась…

А искать придётся Бренору — он у нас алхимик, стало быть, это по его части. Но Бренора ещё дождаться надо, а он же тут всё перевернёт, а то и подпалит что-нибудь в процессе поисков… Да и вообще, этим специальный чиновник должен заниматься — но нам его не пришлют. Рылом не вышли…

Вот только Бренор явится к вечеру, а то и ночью, а разбираться надо уже сейчас…

В итоге я махнул рукой на осмотр, велел страже никого в трактир не пускать и принялся расспрашивать свидетелей…

В чём немедленно раскаялся — очевидцы врали… Как очевидцы. Никто толком ничего не видел, зато рассказать мог всё, что в голову придёт — а приходило такое, что хоть топись. Более-менее осмысленными были рассказы самого трактирщика, его дочери, двух посетителей и Натирры. Вот только Натирра примчалась, когда пожар уже разгорелся, а трактирщикова дочь видела разбитую лампу, и всё. Сам трактирщик тоже видел немного полезного — но, во всяком случае, он сказал, что лампу, как обычно, повесил на потолочный крюк. Сама собой она упасть не могла, так что кто-то её сбил — случайно или нарочно… Завсегдатаи не видели ничего, зато слышали, как кто-то пробежал мимо их угла и что-то со звоном упало. Причём пробежал кто-то довольно тяжёлый… Потом прибежала дочь трактирщика, увидела разбитую лампу и занявшийся гобелен и подняла тревогу. Она же добавила ещё одну деталь — гобелен разгорелся очень быстро. Слишком быстро для шерстяной ткани… Опять либо магия, либо алхимия, и в любом случае непонятно, кто и зачем это мог устроить.

Вердикт Хели был однозначным — никакой магии. Очень приятно, но совершенно бесполезно, как и все допросы. Зато явился, наконец, Бренор… И сразу же на трактирщика наорал. Он, оказывается, приобрёл у нашего алхимика какое-то зелье от гнили и всё им намазал. Но то ли развёл его неправильно, то ли ещё что — только зелье так и осталось горючим.

Стало понятно, почему огонь так быстро разгорелся, но кто своротил лампу — всё равно непонятно. Ведь совсем не обязательно её случайно сбили… Всякое бывает, особенно у границы, да и трактирщик в молодости где только не бродил — не мог врагов не нажить. А что прошло лет двадцать — так и у людей память долгая, не говоря уж о всех прочих…

Ещё это могли устроить воры — есть такие сволочи. Подожгут что-нибудь, и делают вид, что помогают тушить, а на деле тащат, что подороже. Ну, если их поймают — останется только жреца позвать… Но вроде бы ничего не пропало, а если и пропало, так воры давно смылись. Мерзавцы — но не дураки, всё-таки…

Ну и третья возможность — сами же и подожгли, причём по-солдатски. То есть — всё сделали по уставу, а в итоге всё равно безобразие, и никто как бы и не виноват… И по моему мнению — как раз так дело и было. Всё действительно ценное трактирщик держит в подвале, куда без ключей или тарана не проберёшься, а затевать такое ради медяков — дураков нет, и уж точно никто сразу грабить не полезет, сперва присматриваться будут и дверь заметят. Да и враги… Это тоже вряд ли — вреда маловато для мести. Уж если поджигать трактир — то так, чтобы он весь сгорел, да и то отстроить можно, если деньги припрятал. Я уж не говорю о том, что всё можно куда проще сделать…

Так я и сказал трактирщику, но добавил, что, если вдруг что выяснит нового, сразу шёл ко мне. Трактирщик почесал в затылке и согласился. Я спросил, нужны ли ему деньги — оказалось, что нет, своих запасов хватит.

И на этом расследование, в общем-то, и закончилось. С нашими силами больше ничего не выяснить, разве что случайно… Что меня лично очень сильно раздражало. Нет, нам определённо нужен чиновник-следователь — пусть и один на все Холмы. Ну не могу я один всем заниматься, тем более — тем, в чём мало что понимаю. Это вам не интендант, залезший в полковую казну, не драка в кабаке и не проданный на сторону котёл. Даже простой поджог и то не доставил бы столько неприятностей. С этим я бы так или иначе справился бы, но не с такой пакостью — тут непонятно даже, с какого конца за это дело браться.

И может быть, я бы и убедил наместника, но его вызвали в столицу, а на его место прислали нового. И мало того, что непонятно, чего от него ждать, мало того, что всё начинать с начала — он ещё и сюда едет! А трактир сгорел, ага… И плевать, что не до конца и ущерб не особо велик — наместник что подумает? Правильно — что воровство прячут. И устроит ревизию — а ревизия обязательно что-нибудь найдёт — а то получится не ревизия, а так, баловство…

Настоящего вреда, конечно, не причинит, но нервы помотает преизрядно. Да ещё шаман… Свет знает, как он с новым наместником поладит — вернее, наместник с ним. А то ж ведь шаман у нас архимагов метлой ушатать может… В общем, всякое может случиться. Да ещё и дракон во дворе свистит нехорошо — как бы бурю не принесло.

Я выглянул в окно — хвост нехорошо дёргался, а ветер, между тем, заворачивал к северу, и быстро. Вот тут уже никаких сомнений — буря будет. Скорее всего — вечером, а может, уже ночью, но в любом случае — до утра.

В любом случае, большого вреда от неё сейчас не будет, но и пользы тоже никакой, а если что по мелочи случится — успеем поправить до приезда наместника. Всё равно он только послезавтра приедет…

Насчёт бури я оказался прав — началась вечером, силы была умеренной и к утру закончилась. Я, разумеется, всё проверил, убедился, что ничего не побило, и отправился в Замостье. Вряд ли там что-то не так, но порядок есть порядок, да и трактир, опять же, намекает…

Надо сказать, что случилось такое, чего не ожидал никто, и я меньше всех — да что там, я подобного и вообразить не мог!

А если по порядку, то первым, что я увидел, была толпа перед домом ней Таари. Толпа, судя по выкрикам, пребывала в каком-то весёлом недоумении и таращилась на крышу. На крыше были Эйдис (дело обычное) и молодой олень, пробивший крышу по задние ноги и так застрявший (а вот это уже ни разу не обычное дело)…

— Не, никак! — закричала Эйдис. — Прямо тут рубить надо!

Как можно загнать оленью тушу по круп в крышу, да так, чтобы она намертво застряла — я не представлял. Даже магией это сложно, а уж без магии…

— Как, Свет вас побери?.. — пробормотал я.

— Смерч, — да уж, подошедшего отца не заметил, позор…

— Смерч?

— Да, — кивнул отец. — Милях в пяти от нас прошёл, не больше — странно, что никто не заметил. Вот и не повезло оленю…

Смерч в наших краях — дело редкое, но всё же изредка случающееся, но чтобы олени летали… Такого ещё не было. Шаман, само собой, тут же припомнил духов, попрыгал с бубном и объявил, что это знак, и надо строить новый мост. Да, и шаману, само собой, бочонок можжевеловой…

Бочонок у меня имелся, шаман его честно заработал, да и мост по идее должны были перестроить ещё в этом году — и перестроили бы, если бы не Серебряная Луна. А теперь придётся следующей весны ждать — лес-то извели на частокол, пока ещё новый вылежится, да пока камень заготовят… Хорошо хоть, старый мост снести — не велик труд. Запрячь в это дело Бренора — он за час-другой управится… Главное, чтобы он только мостом ограничился, а не прихватил ещё что-нибудь.

Больше ничего интересного или хотя бы важного в Замостье не случилось, и я отправился домой, подозревая, что и там произошла какая-нибудь фигня. Потому как фигня — дело такое, раз уж началась, так и будет тянуться, что ни делай. Пока сама не кончится, никак от неё не избавиться…

Однако я ошибся — фигни не случилось. Хели взялась приготовить обед — Гарра будет ворчать весь день до ужина, и только. Готовить Хели умеет получше некоторых… Волки подкопали забор — так они всё время это делают, причём хоть бы раз вылезли. Так нет же ведь — прокопают, морду высунут, понюхают и назад лезут. Хели считает, что неподкопанный забор оскорбляет волчье чувство прекрасного… Ну, с них станется.

Всё это дело обыкновенное, а вовсе не фигня. Фигня будет завтра… И разбираться с ней я буду завтра же — сейчас я даже не знаю, кого нам прислали. Свет знает, как так вышло — но беспорядок у нас всегда под рукой, я этому вообще не удивляюсь. Мудрецы вообще говорят, что мир сам по себе стремится к беспорядку, поэтому ничего удивительного в том, что у нас вечно творится всякая похабень…

На следующее утро мы отправились в Замостье, устроились перед трактиром, взяли бочонок пива с закуской и стали ждать наместника.

Просидели до обеда, и за это время явились свояк старосты с деревом, Бренор с собутыльником и черепицей (крышу решили перекрыть целиком), несколько купцов и Мейри Дарн, мой старый приятель и сослуживец — совершенно неожиданный гость…

Мейри спешился, выпил кружку пива, посмотрел на горелый трактир и сказал:

— Дин, я понимаю, что тебе не до того, но как наместник должен спросить: что за хрень у тебя случилась?

Сказать, что я удивился — не сказать ничего, я даже не обалдел… Мейри, сын небогатого купца, которому не светил чин хотя бы сотника — дворянин, наместник и капитан конных лучников?.. Бывает, но для этого нужно основательно постараться.

— Ты — и наместник? — я чуть пивом не подавился. — Как это тебе удалось?!

— Да вот повезло, — буркнул Мейри, — кому на роду виселица написана, того не утопишь… Так что случилось-то?

Я внимательно прочитал императорскую грамоту, налил Мейри пива и сказал:

— Сейчас или вообще? Сейчас вот трактир погорел не пойми с чего, а ней Таари оленем крышу проломило…

Разумеется, он мне не поверил — пришлось отвести и показать. Оленя, ясное дело, вытащили ещё вчера, но дыра осталась — Бренор со своим приятелем только ходили вокруг и примеривались.

— Мощно, — согласился Мейри. — Правда, насчёт оленя я всё равно сильно сомневаюсь… А с трактиром-то что?

— Понятия не имею, — ответил я, и изложилсвои выводы. И про следователя — тоже…

Мейри Дарн задумался. Думал он долго и тщательно, после чего изрёк:

— Свет его знает. По-хорошему, ты прав, и я, конечно, буду долбить, но, сам знаешь…

Я знал. И ни на что особо не надеялся — чиновника просто так с места не сдвинешь, и не в том даже дело, что он там все ходы знает, а в том, что он там нужен. Так просто его не переставить… Но можно. Тут ещё многое зависит от того, насколько у Мейри запала хватит — так-то он человек не буйный, но если его раздразнить — тут уж и прятаться поздно. И когда он угомонится — не угадаешь, как-то раз он начальство больше года долбил, но своего добился…

Разумеется, на обед я его позвал — хоть и наместник, а человек не чужой. Разумеется, Мейри согласился. И, как оно обычно и бывает, самое интересное выяснилось за столом…

Как выяснилось, своим новым положением мой приятель обязан подзатыльнику, отвешенному принцессе.

Принцесса Нор, получившая подзатыльник, пыталась под видом мальчика проникнуть на корабль отца Мейри, отправленный к новому материку, но была поймана и изгнана — прямо в руки телохранителей. Мейри клялся на можжевеловой, что понятия не имел, кого прогнал, и я ему верю… А вот капитан телохранителей не поверил — наверное, можжевеловой под рукой не нашлось. Император тоже не поверил и наградил — в своём обычном духе…

Так вот и стал Мейри наместником. На самом деле, ничего удивительного — наши правители такие коленца нередко выкидывали, нынешний — не исключение. Поэтому-то у нас знатный бездельник, пьяница или просто дурак — дело не самое частое. Бывает, конечно, особенно в окрестностях столицы, но всё одно — не рийские всадники, которые, по-моему, уже рождаются пьяными… Поэтому опасаться надо рийской пехоты, но это так, к слову.

В общем, уехал Мейри вполне довольным жизнью, а я, проводив его, занялся сочинением письма про чиновника. Договориться-то мы договорились, но слова на полку не положишь, и надо всё делать по правилам…

Убил я на это весь день и начало вечера, но дело того стоило — расписал я всё и таким отборным чиновным языком, что и самому нехорошо стало. Зато отбрехаться от такого письма просто так уже не получится, когда Мейри его дальше отправит, а он ведь ещё и от себя припишет, как положено… В общем, придётся в столице пошевеливаться.

После этого я взялся за дела своих земель — но тут уж всё проще, оба старосты своё дело знают, постоянного присмотра не требуют и по пустякам не беспокоят. Хуторяне, правда, могут начудесить…

Так, собственно, и случилось, вот только я об этом узнал уже утром.

Утро у нас получилось довольно поздним, и после завтрака мы с Хели собирались отправиться в лес — лошадей размять, ну и самим размяться на какой-нибудь полянке…

Но тут пришёл Элир Рыжий Волк и всё испортил.

Явился он при полном параде и в компании соседей, и принёс грамоту. Об основании деревни… Не то, чтобы я этого не ожидал — но позже, года через полтора-два. Вот же… Я-то не против, наместник тоже вряд ли станет возражать… Но бумаг придётся понаписать — ужас! С другой стороны, народу на источниках уже столько, что как бы в Замостье меньше не было, чем там.

В общем, грамоту я взял, письмо сочинил и отправил, но забираться в лес смысла уже не было. Так, разве что, по окрестностям пройтись, рысь прогуляться выпустить… Хотя он и так гуляет, где хочет и когда хочет — хотя, разумеется, быстро возвращается. Тут-то его и кормят, и гладят, и у камина валяться не мешают…

Так мы и сделали, а заодно и волков выпустили побегать. Волки остались довольны… Рысь, естественно, тоже — и на радостях, сволочь такая, залез на крышу и начал орать. И ведь не весна на дворе — хотя отец и говорит всегда, что хорошему коту круглый год весна…

В общем, хоть и не так, как собирались, но отдохнули мы очень даже неплохо. Несмотря на рысь и его вопли и попытки волков раскопать мусорную яму. Вот как будто их, сволочей, не кормят…

Следующие два дня не происходило ничего интересного — а потом наместник вернулся и начал наводить порядок…

Для начала он сходу утвердил основание новой деревни Ключи. Ключам отходили шестнадцать хуторов со всеми их землями, источники на этих землях и прилегающих, две мили реки и дорога до Сомового Омута. Всё, что и было в грамоте… И всё дело как раз в дороге — обычно они в имперском владении. Шума теперь будет — только держись… Ну да беда это не моя, а Мейри, и свалить это на меня у него никак не выйдет. Зато наверняка попытается навесить что-нибудь другое, но тут уж не на того нарвался — я эту премудрость сам знаю отлично.

Зато следующая его идея была без дураков прекрасна — он велел замостить дорогу до Сомового Омута. Прежний наместник и думать про неё не хотел, а ведь дорога там была скверная… Ну да он и не вылезал из города дальше соседнего леса, даже в столице не бывал и ко мне только однажды заехал. Вот вроде бы и не дурак, но не всегда… Чудной, в общем. Мейри тоже, конечно, с присвистом, но толку от него, похоже, будет больше. Впрочем, просмотрим… Мне бы ещё с трактиром разобраться — потому как ничего нового не всплыло. Только тёща трактирщикова приехала, хорошо хоть, без нового гобелена. Впрочем, тёщей немедленно заинтересовался шаман и подкатил к ней на предмет гобелена — он, видите ли, очень нравился духам…. И нельзя ли как-нибудь ему такой соткать — для духов, понятно, а не для самого шамана?..

Тут надо сказать, что теща трактирщика — ткачиха не из худших, только воображение у неё уж очень живое. Поручи ей просто узор — получишь в лучшем виде, но если именно гобелен… Ну, что в трактире висело, я рассказывал. А уж что они с шаманом на пару придумают, лучше не знать.

А пока всё это безобразие тянулось, явилась компания дворфов — тоже какие-то знакомые Бренора — и принялись за мост. Походили, посмотрели, взяли непотребной величины задаток и пообещали всё сделать за месяц. И так за дело взялись, что в месяц я поверил легко.

Для начала — временный мост они сделали за день. Наплавной, разумеется — а я узнал, что дворфы ещё и плоты вязать мастера… Со старым мостом дело было ещё проще — про него с Бренором давно уговор был, и управился он часа за два, не взяв ни медяка. Сказал, что давно хотел что-нибудь действительно большое взорвать…

Кстати, если кто думает, что мост разнесло на мелкие кусочки — он зря так думает. Мост как-то покосился, завалился на сторону и рассыпался. Получилась куча битого камня, торчащая из воды — глубина там футов десять или двенадцать — но замостинские её за несколько дней сами растаскали. Потом этим камнем дорогу к моему дому мостили — не хватило, конечно, но добирать пришлось немного…

Опалубку для свода дворфы сделали заранее, а потом просто погрузили на плоты и привезли по реке, сразу поставив на место. Впечатляющее зрелище…

Всё Замостье сбежалось смотреть, да и мы в стороне не остались.

Ну а после этого дело пошло быстро — какие из дворфов каменщики, всем известно, правда, они и цену ломят… Я, само собой, за ними приглядывал, но всё больше собственными делами занимался — как-никак, деревни у меня теперь три, так что писанины прибавилось. И всё бы ничего, но Косая Ми — трактирная служанка — разбила бровь, а отец по этому понял, почему трактир загорелся…

И это не бред — по крайней мере, если по порядку изложить.

Начну с того, что Косая Ми не потому, что косит, а потому, что носится, как укушенная, по сторонам не смотрит и всё время сшибает углы. А ещё она всё время носит что-нибудь на плече, а то и на голове, так что задеть лампу могла легко — как сегодня. Только дело было в зале днём, поэтому она просто поскользнулась и ударилась о дверной косяк…

Выслушав отца, я подумал, что это вполне возможно, но всё равно непонятно, почему так хорошо занялся гобелен. Отец согласился, но добавил, что всякая фигня на свете бывает.

– Может, он его скипидаром от моли обрызгал, или ещё чем, — отец пожал плечами, а у меня возникла мысль…

На этот как-бы-гобелен трактирщик покушался давно — но так просто его не выкинуть, потому как подарок, да и тёщу он малость опасается. Но если бы гобелен сам собой сгорел — это совсем другое дело, обижаться не на что… А он до такого додуматься вполне может — с такой-то тёщей. Ну и устроил подлянку сам себе, да не рассчитал немного, вот и подпалил трактир.

Всё это я изложил отцу, будучи уверенным, что он разнесёт мою идею на кусочки — а он пригладил усы и сказал:

— А между тем, совсем не исключено. Ушлый он, как не знаю кто, да и фокус этот не он придумал. Ему лет куда больше, чем мне…Только обычно под это дело недостачи списывают, а не тёщин подарок… Но и такое когда-нибудь должно было случиться.

— Я, конечно, видел много вороватых казначеев, — сказал я, — но такого не встречал.

— Тебе повезло, — пожал плечами отец. — У меня вот так корабль как-то раз утопили. И товаров-то упёрли не так много, а вот поди ж ты…

Да уж, бывают на свете дураки… По сравнению с ними трактирщик выглядит вполне разумным — если, конечно, я прав. Могло ведь и случайно загореться, а доказать… С тем же успехом можно доказывать, что драконы траву едят.

В общем, обсудили мы с отцом и с Хели это дело, и решили всё списать на случайность — даже если и не так, всё равно дело безнадёжное. Правда, отец посоветовал дописать: «Если не вскроются дополнительные обстоятельства» — на тот случай, если они вскроются…

В итоге так я и написал наместнику — случайность во всём виновата. Дело безнадёжное, трактир в порядок привели — чего ещё-то?

История с трактиром закончилась благополучно, и я уж было подумал, что запас безобразий иссяк, а новые не накопились…

А потом однажды утром Хели улеглась на меня и страстным шёпотом предложила:

— А давай попросим дворфов сделать пару стреломётов?

— Ты чего?.. — меня прямо-таки заклинило — такого я уж точно не ожидал… А стоило бы — Хели способна на всякое, и далеко не всегда это сойдёт за милую причуду даже по нашим с ней меркам. Но стреломёты?..

— На всякий случай, — Хели нахмурилась. — Мне один приятель письмо прислал, что видел чёрного дракона днях в трёх пути к югу от нас.

Стреломёты сразу стали казаться отличной мыслью.

Драконы разумны, обладают собственной магией и совершенно непредсказуемы. Да, они редко нападают на людей — но только потому, что люди не оправдывают потраченных на их ловлю усилий. По крайней мере, так утверждает Нааглив, а он единственный дракон, который нормально общается с людьми… Иногда. И нет никакой гарантии, что он говорит правду.

В общем, если стреломёты будут, а дракон не прилетит — это будет всяко лучше, чем если он прилетит, а стреломётов нет. Магия на драконов действует слабовато, а стрела в полсотни фунтов весом куда надёжнее…

Сразу после завтрака я отправился в Замостье — договариваться с дворфами. Нет, можно, конечно, и нашим плотникам поручить, но дворфы сделают быстрее и крепче, а плотники пусть стрелами займутся, тем более, что два десятка наконечников у кузнеца есть. Зачем он их наковал — по сей день не представляю, но сделал он это очень кстати…

Дворфы, услышав про дракона, сразу отрядили плотников, да ещё и деревенских позвали, кузнец вытащил свой запас наконечников и принялся ковать новые, а в итоге к вечеру у нас было три стреломёта и по полторы дюжины стрел на каждый. Один оставили в Замостье, остальные развезли по деревням — и стали ждать дракона.

Дракон, между тем, так и не прилетел, за что я ему очень благодарен. Не надо мне тут драконов…

Вместо дракона явился наместник и поинтересовался, что мы тут творим. Я объяснил, и Мейри со мной согласился — с драконами не шутят, юмор у них уж очень своеобразный… Кто-то из его свиты попытался было вякнуть — но схлопотал сам. И, зная Мейри, можно быть уверенными, что это только начало. — выволочка дурака ожидала вечером, да такая, что он не рад будет, что на свет родился.

Зато мост дворфы построили в срок — и лучше прежнего. Правда, количество выпитого эля, живой и особенно мёртвой воды вызывало опасения — даже для дворфов многовато вышло… Впрочем, заострять на этом внимание я не стал — обошлось без погрома и ладно, а то бывали, знаете ли, случаи…

Новый мост получился выше и шире прежнего, и проходить под ним могли вполне приличные лодки, а не только всякая мелочь. И когда я говорю «приличные» — я имею в виду тридцатифутовые кинривы, которым глубины хватит ещё миль на тридцать или сорок вверх по течению, к самым увалам. А там, между прочим, каменный уголь…

А дворфы каменный уголь ценят куда больше, чем самый лучший берёзовый, и платить за него готовы золотом — не по весу, конечно, но всё равно очень неплохо. Вот тут кинривы-то и пригодятся — а где их взять, я знаю… Дело за малым — договориться с дворфами да убедить отца поделиться судами. Не думаю, что он особо много с меня потребует… А чтобы он своей доли не потребовал — такого быть не может.

С этой идеей я на следующий день пришёл к отцу и предложил поучаствовать. Он, конечно же, согласился, потребовав половину.

— Отец, — возмутился я, — не заставляй меня терять к тебе больше уважения, чем того требует природа! Тут на десятую-то долю едва потянет!

Торговались мы долго — и совершенно бесцельно: какие могут быть счёты в семье? Всё равно вкладываться поровну…

А вот теперь, когда приличия соблюдены, можно спокойно обсудить, что будем делать и как — дело-то непростое, особенно переговоры с дворфами. Ну, отец с ними всё равно договариваться будет — вот и можно им предложить уголь, чтобы посговорчивее были. Глядишь, и поможет… А может, и нет — с дворфами никогда не угадаешь, чем, кроме попойки, обернётся дело.

От отца я отправился в трактир — за новостями.

Новостей хватало, и я их выслушал — надо же знать, что на моих землях творится?.. Творилось много всякого, но меня, разумеется, интересовал пожар — а ничего нового никто так и не вспомнил. А между тем, расследование уже пора заканчивать и писать отчёт уже не наместнику, а в столицу… А писать по-прежнему нечего — никто не поверит, что гобелен загорелся сам собой. Не бывает так… во всяком случае, в головах столичных чиновников. Я-то знаю, что на свете ещё и не то бывает, и кое-какие вещи расследовать смысла нет. Ну вот такое дурацкое совпадение приключилось, а никто не виноват, и сделано всё правильно… А итог — вот он, налицо, я бы даже сказал — по всей морде.

То есть, я, конечно, подозревал, что трактирщик сам этот гобелен втихую подпалил, но, во-первых — не докажешь, а во-вторых, я бы его и сам спалил с большим удовольствием — такая там была ерунда. И что теперь делать?..

В итоге, выпив пару кружек пива, я решил списать пожар на неосторожность — слуги лампу уронили, или ещё что-нибудь такое. В неосторожность поверить проще — почему-то — чем в дурацкое совпадение. Хотя отец любит говорить: кто в армии служил, тот над шутами не смеётся, и я его отлично понимаю… Но мирный человек не поймёт, так что спишем…

На написание отчёта о расследовании я извёл весь вечер — зато придраться там было не к чему. Нет, при желании и умении придраться можно ко всему — а вот с умением-то дела не очень. Не смогут столичные чины придраться, а если и смогут — им же хуже, потому как придётся кого-нибудь посылать сюда, и тогда голова болеть будет не у меня, а у них.

А ведь это так здорово — когда ты можешь устроить кому-то головную боль в заднице, и тебе за это ничего не будет!