Лотерея любви

Глава 8

Их лондонская квартира, еще недавно считавшаяся их семейным гнездышком, теперь казалась Саре чужой и незнакомой. Уронив чемоданы на пол прихожей, она прошла в жилую комнату, села в кресло и задумалась о своей дальнейшей жизни. Нужно было сосредоточиться и принять какое-то решение, но после долгого воздушного путешествия в голове Сары образовалась каша из обрывочных воспоминаний и странных ассоциаций. Стоявшая на столике дешевая ваза напоминала ей о кончине тетушки Джоанны, подарившей ей эту милую безделицу к свадьбе. А купленные по случаю за гроши потертый ковер и облезлый диван навели ее на мысль об их с Гаем предстоящем разводе: увы, эти вещи, принадлежавшие раньше супругам, собиравшимся развестись, не принесли счастья и своим новым хозяевам.

— Просто мистика какая-то! — в сердцах воскликнула Сара и стала прослушивать записи на телефонном автоответчике. Несколько раз им звонила мать Гая, выражавшая свое недоумение в связи с внезапным исчезновением сына. Голос свекрови вызвал у Сары нервную дрожь. Она выключила аппарат и разрыдалась.

Выплакав всю скопившуюся в ней досаду, Сара задремала, а проснувшись, отправилась на машине в ближайший супермаркет за продуктами. Возле кассы она случайно встретила свою старинную подругу с корзинкой, набитой свертками и пакетами.

— Привет, Сара! — обрадованно воскликнула Дженни. — Сколько лет, сколько зим! Как дела? Судя по твоему бронзовому загару, ты преуспеваешь. Где отдыхала? Рассказывай!

— Я загорела в солярии, — солгала Сара, не испытывая ни малейшего желания посвящать подружку, с которой они не виделись сто лет, в свою частную жизнь.

— В солярии? — с сомнением спросила Дженни. — Это не в твоем стиле! Кстати, ты была на новой выставке в картинной галерее Хейварда? Нет? Разве ты больше не интересуешься современной живописью? А ведь когда-то, помнится, ты брала уроки рисунка в художественной студии. Ой, мне нужно бежать, скоро Саймон вернется из школы домой. Пока!

Сара проводила грустным взглядом ее располневшую фигуру и вновь впала в ипохондрию. Знай Дженни, что ей выпал главный выигрыш в лотерее, она вряд ли бы разговаривала с ней по-свойски. Люди завистливы! Сара чувствовала себя так, словно бы она очутилась в преддверии ада, жизнь без общения со старыми знакомыми становилась невыносимой. Пора было разорвать этот заколдованный круг и выйти из тупика, в котором она оказалась по воле злого рока.

По пути домой она вспомнила об упомянутой Дженни новой экспозиции и решила взглянуть на нее. Гай считал все современное искусство бредом сумасшедших, и после свадьбы Сара как-то незаметно для самой себя потеряла к живописи интерес. Но теперь, испытывая острую потребность в глотке свежего воздуха, Сара интуитивно потянулась к искусству. Выставленные работы были выполнены главным образом молодыми художниками, выпускниками колледжа, но несколько картин принадлежали кисти известных мастеров — Кристофоро Ламбини, который недавно перебрался из Италии в Челси, и Свена Харалдсена, за творчеством которого Сара уже давно наблюдала.

Она любовалась его акварельным рисунком фьорда, когда в зал вошла молодая очаровательная брюнетка с длинной косой и в лиловом свободном платье с широким поясом, какие любят надевать художники. Она улыбнулась Саре, словно старой знакомой, и, подойдя к ней, спросила:

— Интересуетесь творчеством Свена?

— Да. Он мой любимый художник из славной когорты новаторов восьмидесятых годов, — ответила Сара.

— Вы, как я вижу, заглянули сюда случайно, — сказала брюнетка, кивнув на пакеты в руках Сары.

— Я узнала об этой выставке лишь десять минут назад от своей школьной подруги. Экспозиция мне понравилась, она организована с большим вкусом, — сказала Сара. — Я бы с удовольствием купила несколько картин.

— В самом деле? Тогда позвольте представиться: меня зовут Эмилия, я организатор этой выставки, — с улыбкой сообщила ее новая знакомая. — Давайте встретимся здесь как-нибудь еще раз часиков в семь вечера и спокойно поболтаем за бокалом вина. Я покажу вам картины из запасников и новые каталоги.

— Прекрасно! Я буду рада снова увидеться с вами, Эмилия! — обрадованно воскликнула Сара. — Я бы купила две картины прямо сейчас — вот эту акварель Свена и вон тот холст Мойры Стефанс.

— Они обойдутся вам в семь тысяч фунтов, — сказала Эмилия. — Вы уверены, что можете позволить себе такое удовольствие?

Сара подавила чуть было не вырвавшийся у нее смешок и молча кивнула. Эмилия просияла и, выписав чек, добавила:

— В пятницу мы устраиваем аукцион. Надеюсь, что вы придете. Начинающие художники нуждаются в поддержке меценатов. Ваша покупка — щедрый вклад в развитие современного искусства в Англии.

Сара покраснела, преисполнившись гордостью за свой мудрый и благородный поступок. Ей было приятно потратить деньги не только на собственное удовольствие, но и на какое-то благородное дело. Эмилия произвела на нее благоприятное впечатление, с такой милой женщиной можно было наладить деловое сотрудничество и даже организовать совместное предприятие. Под влиянием нахлынувших на нее радостных эмоций и родившихся в ее голове планов Сара купила еще пять картин и, очень довольная, покинула галерею.

Вернувшись домой, она первым делом позвонила Джону Маршу, своему бывшему начальнику, и договорилась с ним встретиться на следующее утро. Начиная новую жизнь, Сара хотела как можно скорее покончить с прошлым, чтобы не отвлекаться на бюрократические формальности в ходе своей будущей творческой деятельности.

На встречу с Джоном Маршем Сара надела новое светло-голубое платье. Увидев ее в нем, босс просиял и воскликнул:

— Вы, как всегда, выглядите очаровательно, Сара! Когда выходите на работу? Без вас здесь все встало.

Сара сделала глубокий вдох и деловым тоном промолвила:

— Боюсь, что вам придется впредь обходиться без меня, Джон. Я намерена уволиться с работы.

— Что? Нет, вы пошутили! Без вас мне не обойтись! Что случилось? — воскликнул начальник, изменившись в лице.

Ответ Сара продумала заранее и без запинки выпалила, что переутомилась и ей нужно пересмотреть свою жизнь, возможно, заняться чем-то другим, например искусством.

— Я понимаю, что у нас вы не могли бы осуществить свои амбициозные планы, — удрученно пробормотал Джон. — Вы очень талантливы, Сара! Что ж, раз так, то позвольте мне пригласить вас на прощальный ужин.

Они условились встретиться в семь вечера в офисе. Сара решила надеть что-то легкое, воздушное, но одновременно и не слишком провокационное и остановила свой выбор на светлом платье с цветочным орнаментом. С Джонам они снова увиделись, когда он выходил из кабинета, одетый в синий блейзер, серые брюки и голубую сорочку.

— Моя машина припаркована за углом здания, — будничным тоном промолвил он, запирая дверь. — Вы приехали на такси?

— Нет, на метро, а потом прогулялась: сегодня такая чудесная погода, — сказала Сара.

— Вот видите, как удобно мы расположены, — заметил босс. — Всего в пяти минутах ходьбы от станции метро. Вдобавок я собираюсь ввести гибкий график работы. Мне кажется, вам следует пересмотреть свое решение.

— Джон, если вы собираетесь весь вечер разговаривать со мной в таком духе, то я немедленно вернусь домой, — сказала с улыбкой Сара.

— Хорошо, я исправлюсь! — пообещал он. — Пошли!

Саре всегда нравилось общество Джона, а сегодня, когда она уже не чувствовала себя его подчиненной, можно было позволить себе относиться к нему как к привлекательному мужчине и даже, возможно, нарушить собственную клятву не вступать с ним в интимные отношения. Он повез ее к себе домой на своем спортивном автомобиле через деловую часть города и потом вдоль Темзы. В последний раз Сара каталась на спортивной машине с Карлом в Малибу, и поэтому в ее сердце закралось тревожное предчувствие. Однако пока они добирались до шикарной двухэтажной квартиры Джона, Сара слегка успокоилась.

— Я угощу вас блюдами индонезийской кухни собственного приготовления, — пообещал ей Джон, останавливая машину напротив парадной лестницы. — Вам понравится. Если, разумеется, вы не передумали входить в логово льва, — с лукавой усмешкой добавил он. — Но учтите, Сара: если откажетесь подарить мне этот вечер, я заставлю вас отработать предусмотренный законом срок.

— Это шантаж! — вскричала Сара.

— Хорошо, тогда отнеситесь к моему приглашению иначе: считайте, что я прошу вас оценить мои кулинарные способности.

— Ну, если только кулинарные, — смилостивилась Сара, лукаво прищурившись, и вышла из машины, убеждая себя, что удержит ситуацию под контролем, если не опьянеет.

Жилище Джона было обставлено и декорировано с большим вкусом. Сара села в кресло, обитое темно-зеленой тканью в мелкий цветочек, и скользнула взглядом по развешанным на стенах картинам и рисункам. Джон включил легкую джазовую музыку и спросил, что ей хотелось бы выпить. Сара попросила бокал апельсинового сока со льдом. Джон принес ей на подносе наполненный до краев высокий бокал и снова ушел на кухню разогревать приготовленные им заранее блюда: куриные грудки в ореховом соусе, приправленные кориандром, и тушеные овощи с восточными приправами. На десерт он подал домашнее мороженое с кокосовой стружкой и шербет из манго. Сара чувствовала себя на седьмом небе. Легкое ароматное белое вино, которое они пили во время ужина, вскружился ей голову. Сара потеряла бдительность и согласилась выпить с крепким кофе по-турецки рюмочку французского коньяку.

Джон поставил пластинку с записью чувственных блюзов. Сара совсем расслабилась, глаза ее осоловели. Тем не менее она насторожилась, когда Джон завел какой-то странный разговор.

— Мне здесь нравится, — промолвил он, сделав глоток из своего бокала. — Но хочется пожить более шикарно где-нибудь поближе к Ричмонд-парку. Согласитесь, что старинные особняки ласкают взор! А какой в них интерьер! Увы, перебраться туда я смог бы, разве что выиграв главный приз национальной лотереи. Я регулярно покупаю билеты, но мне упорно не везет. А что бы сделали вы, Сара, если бы вам привалило богатство?

Ее подмывало признаться, что она уже стала миллионершей, но она не отважилась и промямлила:

— Даже не знаю…

— Но ведь вы тоже покупаете лотерейные билеты, не так ли?

— Да, иногда.

— Знаете, по-моему, заполняя таблицу своими цифрами, люди не задумываются о возможных последствиях своего поступка. Вот что бы я сделал с парой миллионов? Ну, купил бы себе новую квартиру, дорогую машину, совершил бы кругосветный круиз. А потом? Это, конечно, звучит банально, но вряд ли кому приходит в голову вложить деньги в собственный бизнес, купить акции или ферму. Что вы на это скажете?

— Я бы организовала собственную художественную галерею, — ответила Сара. — И начала бы помогать одаренным молодым художникам.

Разговор перешел на искусство, Сара опять расслабилась и позволила Джону положить руку ей на плечо, пока он показывал ей альбом эротических рисунков Пикассо. Вскоре Джон стал поглаживать ее по голове, очевидно, возбудившись после просмотра наиболее впечатляющих произведений гениального художника, таких как «Бордель», «Подсматривающий» и «Оргия».

— Любопытная трактовка, — заметил он. — Я, кажется, начинаю понимать, почему эти шедевры стоят многие миллионы долларов: пол их воздействием можно потерять голову и совершить самый абсурдный поступок.

— Именно это и называется волшебной силой искусства, — сказала Сара и, закрыв альбом, обернулась.

Джон побледнел и, наклонившись, страстно поцеловал ее в губы. Она попыталась вырваться из его объятий, но вскоре разомлела и перестала сопротивляться. Его неукротимое вожделение таинственным образом передалось ей, и вопреки предостережениям своего внутреннего голоса она решила ему отдаться. А почему бы и нет? Ведь они проработали вместе почти два года и прекрасно ладили все это время. К тому же ей больше не нужно было ни соблюдать этику деловых отношений, ни хранить верность мужу. Гаю было безразлично, с кем она спит. Сара томно вздохнула.

Джон расстегнул пуговицы на ее платье, обнажив белый кружевной бюстгальтер, и дрожащими пальцами начал гладить ее голые плечи и шею, целуя груди. Теперь, когда он убедился, что она не вырвется и не убежит, он лобзал ее нежнее. От него пахло лавандой и коньяком, и тело Сары быстро обмякло и стало податливым. Джон проскользнул в кресло и усадил ее на свои колени, бормоча, словно в бреду:

— Я чувствую себя как в раю! Если бы ты только знала, как давно я мечтаю об этом чудесном мгновении.

Она гортанно рассмеялась и погладила ладонями его по спине. Джон напрягся от прикосновения ее рук, и Сара провела пальцами по его лицу и шее, чувствуя, что она все сильнее его хочет. Наверное, она всегда его хотела, только боялась ему в этом признаться из страха потерять и мужа, и работу. Но теперь перед ней уже не было никаких преград.

Джон наконец расстегнул все пуговицы на ее платье и сунул руку ей за пазуху. Дыхание Сары участилось. Пальцы Джона начали теребить ее соски. Сара нетерпеливо расстегнула бюстгальтер и выпятила груди. Джон вытаращил глаза и, сжав ее груди обеими руками, воскликнул:

— Они даже прекраснее, чем я предполагал!

Сару обдало жаром.

Ее соски покраснели и отвердели, груди набухли. Джон принялся поочередно целовать их и лизать соски, сжимая руками ее бедра там, где кончались чулки. По телу Сары распространилось блаженство, трусики ее увлажнились от нектара ее горячего лона. Но Джон не торопился проникнуть в него, хотя давно изнемогал от похоти.

Решив слегка подстегнуть его, Сара нащупала рукой бугор в ширинке и провела по нему ладонью. Джон застонал, и Сара сильнее сжала рукой его причиндал. Ей было приятно, что этот импозантный мужчина испытывает к ней сильное сексуальное влечение, и немного жаль потерянного за два года совместной работы времени. А как, наверное, страдал бедняга Джон, когда летом она приходила в офис в мини-юбке и облегающей блузе. Какие танталовы муки он терпел, провожая ее похотливым взглядом. Ей вспомнилось, как однажды, столкнувшись с ним возле туалета, она обратила внимание на его смущенное багровое лицо. Скорее всего он был вынужден утешиться мастурбацией в кабинке, не вынеся этой изощренной пытки.

Сара стала расстегивать молнию на его брюках. Джон хрюкнул и покраснел от натуги. Наконец Сара выпустила его разъяренного дракончика на свободу и принялась совершать рукой ритмичные движения вниз и вверх, вниз и вверх. Член раздулся еще больше и задрожал так, что она прекратила свои манипуляции, опасаясь внезапной эякуляции.

— Может быть, приляжем на ковре? — хрипло спросил Джон. — Там нам будет гораздо удобнее.

Его замысел вскоре стал ей понятен: ему хотелось, чтобы они приняли позу, при которой их тела своей конфигурацией напоминали бы число 69. Сара против этого не возражала и проворно сняла трусы, желая облегчить губам и языку Джона доступ к ее сокровенному сладкому местечку. Особого энтузиазма в связи с проникновением его мужского инструмента в ее рот она не испытывала, поскольку не любила вкуса и запаха спермы. Лизнуть же несколько раз пенис она была не против, однако сосать его, рискуя задохнуться, ей не хотелось. Из-за этого они частенько ссорились с Гаем, который обожал оральный секс. Сейчас ей лишь оставалось надеяться, что Джон не станет загонять член ей в оральную полость до упора и бить головкой по гортани, норовя просунуть ее в горло.

Тем не менее ощущение солидного пениса своего босса у себя во рту доставило Саре странное удовлетворение. Член быстро разбухал и трепетал под воздействием ее губ и языка. А стоило Джону начать ритмично лизать ее срамные губы, дразня языком клитор, как Сара окончательной расслабилась и, пошире раздвинув ноги, начала усердие" сосать доверенную ей мужскую гордость. Джон оказался умелым исполнителем и обрабатывал ее половой аппарат со знанием дела.

Вскоре он дополнил свои потуги новым элементом — ввел ей в лоно палец. Соки брызнули ему в лицо, он удовлетворенно закряхтел и удвоил свои усилия. Сара почувствовала, что терпению ее приходит конец, и сладострастно застонала. Палец Джона начал двигаться внутри ее с неимоверной скоростью, она сжала его стенками влагалища и зажмурилась.

Но коварный Джон неожиданно извлек из ее бархатистого лона указательный палец, и миг ее райского блаженства отдалился, вытесненный тягостной пустотой. Сара разочарованно заскулила, и Джон стал сосать ее соски и тормошить пальцем клитор. Это слегка утешило Сару, однако помешало ей сконцентрировать свое восприятие на чем-нибудь одном. Джон снова ввел в ее расплавленное влагалище палец, и Сара охнула: теперь ее внимание вообще разделилось на три объекта — груди, клитор и стенки лона, переполненного соками и похотью.

Она подумала, что бывший босс нарочно дразнит ее, мстя таким неординарным образом за все причиненные ему страдания. А может быть, он действует так в отместку за то, что она не слишком старается сейчас? Если так, подумала Сара, тогда она продемонстрирует ему высший пилотаж. Лизнув нефритовый жезл от его основания до побагровевшего конца, Сара принялась сосать головку, зажав ствол в кулаке. Джон сладострастно заурчал и впился I ртом в ее клитор. Мускулы влагалища Сары сократились и стиснули его палец, как тиски. Она вильнула бедрами и, Выпустив изо рта член, судорожно вздохнула. Фаллос дернулся и попытался вновь проникнуть в ее оральную полость. Сара зажала его в кулаке, не допустив прорыва, и возобновила свою хитрую игру.

Джон не остался в долгу и прикусил ей зубами сосок. Саре подумалось, что то, чем они занимаются, напоминает бег с препятствиями на длинной дистанции. Ни одному из участников этого изнурительного соревнования пока не удалось перехитрить соперника и, сделав отчаянный рывок, прийти первым к финишу. Поскольку Джон уже не являлся ее начальником, она не желала уступать. Он же всячески сбивал ее с толку и не позволял ей вырваться вперед. На лбу у Сары высыпали бисерины пота, она пыжилась изо всех сил, но желанный миг облегчения никак не приходил, и ей оставалось лишь утешаться, отплачивая своему мучителю той же монетой. В этой дикой забаве они оба стремились доминировать, а в результате их первоначальная взаимная симпатия исподволь замещалась ревностью и ненавистью. Сара уже жалела, что ввязалась в эту гонку, но сойти с дистанции ей не позволяла гордость. Поэтому она вознамерилась любой ценой победить.

Интуиция подсказывала ей, однако, что сделать это будет непросто. Многоопытный Джон прекрасно знал правила игры и обладал дьявольским чутьем на все уловки соперницы. Он чувствовал, когда следует извлечь палец из лона, а когда прекратить ласкать соски. Все это неимоверно раззадоривало Сару и вселяло в нее уверенность, что оргазм ее будет невероятно мощным. Понимала она, однако, и то, что удовлетворение ее будет неполным, если она не сумеет обмануть Джона и не испытает блаженство первой. Она попыталась представить себе некий абстрактный образ сногсшибательного красавца, но это у нее не получилось.

О Боже, подумала Сара, ведь точно так же было и во время ее совокуплений с Гаем! От досады она даже прикусила головку члена Джона, и бедняга взвизгнул, пронзенный болью. Сара уставилась остекленелым взглядом на его волосатую мошонку и с горечью подумала, что фактически она мстит не Джону, злиться на которого у нее не было причин, а своему постылому муженьку, оставшемуся развлекаться в Малибу. Это он, подонок, лишил ее веры в себя, опустошил ее душу и едва не довел до фригидности. А Джон стал козлом отпущения. Как только на Сару снизошло это озарение, ей сразу же полегчало. Теперь во рту у нее, как и прежде, находился ненавистный стручок Гая, слюнявя который она всегда прибегала к стандартному набору уловок. Ей оставалось лишь проделать несколько своих коронных приемов.

Сара начала поводить бедрами, плотнее прижимаясь промежностью ко рту Джона, и вскоре почувствовала, что стремительно впадает в экстаз.

Оргазм превзошел по своей силе и продолжительности все ее ожидания: снова и снова ее тело содрогалось от неописуемого удовольствия, а перед глазами возникали оранжевые круги. По телу ее бежал слабый электрический ток, живот дрожал, а разбухшие груди стали словно огненные. Блаженно зажмурившись, Сара пронзительно завизжала, а потом утробно завыла, чем повергла Джона в шок.

Его мокрый подрагивающий пенис выпал у Сары изо рта и уныло поник. Но он ее уже совершенно не интересовал. Придя в себя, она стала поспешно натягивать трусы. Огорошенный таким ее поведением, Джон удивленно спросил:

— В чем дело, милая?

Сара молча надела бюстгальтер и, вскочив на ноги, стремительно напялила платье и туфли.

— Все было очень мило, спасибо за гостеприимство! — скороговоркой выпалила она.

— Что? — Джон сел и, вытаращив на нее красные глаза, спросил: — Куда ты торопишься?

— Извини, мне нужно идти, — ответила Сара и направилась к выходу, продолжая напоминать себе, что на полу сидит голый Гай, осточертевший ей муженек, а не милашка Джон. Конечно, было нечестно вымещать на нем злость, но кто сказал, что в жизни все делается исключительно из благородных побуждений? И, повинуясь взбунтовавшемуся в ней духу феминизма, Сара решительно покинула квартиру Джона, хлопнув на прощание входной дверью, чтобы заглушить несшиеся ей вслед вопли негодования и протеста.

Ночь, опустившаяся на город, не сулила Саре ничего хорошего, и она ускорила шаг, надеясь, что метро еще работает. К счастью, ей повезло — она успела на последний поезд и, очутившись в вагоне, наконец перевела дух. Ей вдруг стало жаль ни в чем не повинного Джона, она улыбнулась и подумала, что нужно будет послать ему букет цветов и записку с извинениями за свой поступок. Она живо представила, как бедняга сейчас мастурбирует в припадке отчаяния, и решила, что так ему и надо, впредь будет знать, как домогаться сотрудниц, используя свое служебное положение! Уж не превращается ли она в мужененавистницу? Впрочем, в ее нынешнем положении это было оправданно: ведь через несколько дней должен вернуться домой Гай. Подумав о предстоящем разводе, Сара нахмурилась и закусила губу.

И тем не менее в ее душе по-прежнему теплилась надежда, что все как-нибудь образуется и их супружеская жизнь нормализуется. К приезду Гая она сделала в квартире основательную уборку, набила холодильник пивом и продуктами, застелила кровать чистым бельем, вымылась и надела свое лучшее платье. Занимаясь всем этим, Сара внушала себе, что будет стараться исправить ситуацию и загладить неприятные воспоминания об их неудачном совместном отдыхе в проклятом Малибу.

Едва войдя в дом, Гай нахмурился и злобно воскликнул:

— Что все это значит, черт подери?

Сара растерянно захлопала глазами, не понимая, что именно вызвало у него гнев.

— Ах, ты имеешь в виду эти картины? — наконец сообразила она. — Я купила их на художественной выставке-ярмарке.

— Сними их немедленно! — рявкнул Гай. — Они не подходят под наши обои.

Сара оцепенела, словно бы он выплеснул на нее ведро помоев. Вот так встреча любящих супругов после долгой разлуки! Она молча повернулась и ушла на кухню, надеясь успокоиться за чашкой кофе. Гай вскоре тоже заявился на кухню и раздраженно спросил:

— Почему ты не позвонила моей маме? Неужели трудно было соврать ей, что я в командировке?

— С какой стати я должна это делать? Это ведь твоя мама!

— Ее звонок застал меня врасплох, я был вынужден сказать, что ты выгнала меня из дому.

— Что? — вытаращила глаза Сара.

— Я сказал, что мы с тобой поссорились. Разве это не так? — Гай хмыкнул и, насупившись, добавил: — Она заявила, что желает меня видеть. И я пригласил ее к нам.

— К нам? — Сара побледнела.

— Будь благоразумна, это ведь моя мама! Успокойся!

— И ты еще смеешь говорить мне такое! Ты подлец, Гай Кингсли! Не успел заявиться домой, а уже наговорил мне кучу гадостей!

Сара выбежала из кухни, с трудом сдерживая слезы, надела куртку и, схватив сумочку, выскочила на улицу. Она ездила по Лондону до тех пор, пока не очутилась в каком-то парке. В это время дня прогуливающихся в нем было мало, и Сара села на лавочку и горестно подперла голову кулаками. Прошло немало времени, пока она успокоилась и заставила себя вернуться домой.