Лотерея любви

Глава 9

Гай не хотел идти на перемирие, он упорно обвинял Сару во всех их бедах и выгораживал своих родственников.

— Скажи им хотя бы, что нам не помешало бы дать им еще денег! — в сердцах воскликнула она. — К тому же они говорят гадости друг о друге. Твои родственники истрепали мне все нервы!

— Почаще принимай холодный душ, — посоветовал ей муж. — И не дерзи Марку и Пенни! Они этого не заслужили.

После таких слов о встрече с его мамочкой не могло быть и речи. Сара сказала, что идет проведать свою школьную подругу, и на весь день ушла из дома. С Анной Кингсли они никогда не ладили, эта сварливая дама считала, что ни одна женщина в мире не достойна ее старшего сыночка. Сара удивлялась, как она вообще позволила Гаю жениться. Поэтому сейчас, когда их с Гаем отношения переживали далеко не лучший период, Сара предпочла держаться от этой вредной старухи подальше.

Утешение она искала в мире искусства и частенько навешала Эмилию. Однажды та спросила:

— А почему бы вам самой не заняться живописью всерьез?

— Не думаю, что я обладаю большим художественным талантом, — призналась Сара.

— Но ведь раньше вы увлекались рисованием, не правда ли? Теперь у вас появилось много свободного времени. Купите холст и краски и дерзайте!

Сара не придала этим словам значения, но как-то раз, проходя мимо специализированного магазина, она увидела в его витрине разнообразные художественные принадлежности и, зайдя в салон, вышла из него с двумя пакетами, наполненными красками, кистями и блокнотами. Для начала Сара решила рисовать только акварелью, уединившись в каком-нибудь живописном уголке природы.

В пятницу вечером она предупредила Гая, что завтра уедет на машине на весь день на пленэр. Он отнесся к ее словам равнодушно. И в субботу утром она отправилась в путь в подавленном настроении. Ей было обидно, что муж не проявляет интереса к ее увлечению искусством. А ведь мог бы хоть для приличия притвориться, негодяй, что он рад тому, что она наконец-то нашла себе занятие по душе!

Сара выехала спозаранок, и рассвет застал ее уже за пределами мрачного Лондона, среди живописных просторов Суррея. Глядя на окружающие ее бескрайние поля, она повеселела, предвкушая долгожданную встречу с дикой природой и успешный старт своей творческой деятельности.

Однако не успела она выйти из автомобиля в местечке Бокс-Хилл, как небеса разверзлись и хлынул ливень. Сара сделала пару набросков, укрывшись от дождя в машине, однако это не принесло ей полного удовлетворения. Очень раздосадованная, она поехала обратно в Лондон.

Дом встретил ее таинственной тишиной. Сара даже сначала подумала, что Гай куда-то ушел. Но его плащ и зонт оказались на своем обычном месте. Обескураженная этим обстоятельством, она обошла комнаты на первом этаже и, не обнаружив там своего супруга, решила, что Гай спит в спальне наверху. Раздевшись, Сара поднялась по лестнице и замерла на площадке, услышав доносящиеся из их опочивальни необычные звуки. Может быть, Гай смотрит телевизор? Повинуясь инстинкту, Сара подкралась на цыпочках к двери и тихонько отворила ее.

Все ее худшие опасения подтвердились, едва лишь она посмотрела в шелку. В комнате царил полумрак, зажженной осталась только настольная лампа с красным абажуром. В ее тусклом кроваво-красном свете Сара увидела Гад и незнакомку, исполняющую какой-то загадочный ритуал. Гай явно не предполагал, что жена так скоро вернется с пленэра. В данный момент он стоял на коленях голым, с черной шелковой повязкой на глазах и в Кожаных наручниках. Его физиономия была искажена чувственной гримасой, а пенис эректирован.

Незнакомка была одета в черный кожаный корсет с глубоким вырезом на груди и высоким на бедрах. Ее мясистые ноги были обтянуты сетчатыми чулками и обуты в модные туфли на шпильках. Шелковистые черные волосы рассыпались по ее дебелым плечам. Ее лицо с пухлыми чувственными губами, намазанными красной помадой, и сильно насурьмленными темными бровями вразлет поражало своей демонической красотой. В черных проницательных глазах плясали лукавые искорки. В одной руке эта дьяволица во плоти сжимала плетку, другую она уперла в свой крутой бок.

Внезапно незнакомка быстро пошла к двери и, распахнув ее, улыбнулась и широким взмахом руки пригласила оцепеневшую Сару пройти в спальню. Загипнотизированная ее обликом и взглядом, Сара подчинилась. Женщина взмахнула плеткой и огрела ею Гая по спине. Тот взвизгнул и блаженно улыбнулся.

Госпожа толкнула его в спину — он встал на четвереньки, оттопырив зад, и повелительница шлепнула его ладонью в сетчатой черной перчатке по левой ягодице. Она вела себя совершенно бесцеремонно, по-хозяйски, не смущаясь Сары, очевидно, полагая, что имеет на это полное право.

Сара затаила дыхание.

Странная дама вновь огрела Гая плеткой. Он зарычал, и член его возмущенно вздрогнул. Незнакомка вскинула одну бровь и, хитро улыбнувшись Саре, протянула ей плетку. Сара в испуге отшатнулась. Незнакомка пожала плечами и, обойдя вокруг Гая, еще сильнее хлестнула его плеткой по заднице. Он удовлетворенно крякнул.

Сара почувствовала, как увлажняются и набухают ее половые губы и стремительно учащается пульс. Щеки ее стали пунцовыми, а соски и клитор встали торчком. Уверенные действия незнакомки завораживали Сару и вызывали бурление в ее крови. В экзекуции, устроенной черноволосой госпожой, было нечто мистическое. Саре казалось, что незнакомка — это ее воплощенное альтер эго, наказывающее Гая за то, что он загубил их брак. Не решаясь взять плетку в руку, Сара, однако, не без злорадства наблюдала за решительными действиями полуголой брюнетки. Ей было приятно смотреть, как Гай вздрагивает от ударов и извивается, словно червяк, насаженный на рыболовный крючок.

Ей было абсолютно безразлично, была ли незнакомка профессиональной исполнительницей такого рода фокусов или же его новой любовницей. Сейчас она словно бы исполняла волю Сары и потому была для нее почти как родная. То, что сам Гай оставался в неведении о присутствии Сары при его экзекуции, придавало всему происходящему особую прелесть. Сара села на ковер и, привалившись спиной к стене, стала ждать, что произойдет дальше.

Госпожа окинула своего раба презрительным взглядом и хриплым грудным голосом промолвила:

— Ты жалок и омерзителен. А твой вонючий стручок следовало бы хорошенько проучить за его дерзкое поведение. Посмотри на него, он вот-вот лопнет от самодовольства! Но вразумлять его бесполезно, остается придумать, как его наказать.

Она наклонилась и, взяв что-то из раскрытой сумки, стоявшей на полу, подошла к Гаю. Приглядевшись к странному предмету в ее руке, Сара поняла, что это своеобразная кожаная затычка. Женщина раздвинула в стороны ягодицы Гая большим и указательным пальцами и с силой вогнала в анус кляп. От столь бесцеремонного обращения с его задним проходом Гай взревел, а его причиндал с перепугу упал, вмиг утратив кураж. Госпожа самодовольно улыбнулась, покосилась на Сару и снова занялась своим рабом.

Саре не хотелось верить, что этот гнусный мазохист — ее законный супруг, с которым она прожила несколько лет и недавно разделила многомиллионный приз. Он стал ей абсолютно чужим и вызывал у нее отвращение. И эта мразь еще смела глумиться над ней, своей женой, всячески ее унижать и оскорблять, ни в грош не ставя все ее отчаянные попытки сохранить их зыбкий брачный союз!

Он еще имел наглость заявить, что жаждет полной сексуальной свободы! Ему, видите ли, потребовались новые острые впечатления! Он узурпировал право вступать в половую связь с любой приглянувшейся ему вертихвосткой. И не успела она, его наивная жена, выйти из дома, как он приволок туда какую-то распутницу. Но теперь справедливость восторжествовала, он получит сполна за все свои прегрешения. Сара облизнула пересохшие губы.

— Подонок! — рычала незнакомка, озвучивая всю скопившуюся в душе Сары ненависть к Гаю. — Ты недостоин даже пыли на моих туфлях! Но я сжалюсь над тобой, убожеством, и позволю тебе лизнуть их разок-другой. Высуни свой поганый язык!

Гай исполнил ее приказ, и Сара едва не прыснула со смеху, глядя на него: настолько нелепо выглядел сейчас этот червяк, стоящий на четвереньках с завязанными глазами и с кожаной затычкой в заднице, и вдобавок с высунутым языком. Его повелительница с самым серьезным видом сунула ему под нос свою туфлю и приказала:

— Лижи!

С собачьей покорностью Гай облизал до блеска черный кожаный мысок и стал сосать каблук, смахивающий на фаллоимитатор.

— Ты плохо стараешься, негодяй! — вскричала госпожа и, размахнувшись, огрела его по заднице плеткой.

Гай застонал, чем привел Сару в еще больший восторг. Она уже сожалела, что отказалась от участия в экзекуции. Ей все труднее было оставаться пассивной наблюдательницей, ибо каждая клеточка ее тела взывала к отмщению. Этот ничтожный изменник, докатившийся до невиданного унижения, заслуживал самой суровой кары.

Между тем началось второе действие этого забавного и поучительного представления. Незнакомка сказала:

— Как я вижу, ты уже разогрелся и готов к тому, чтобы полизать и пососать что-нибудь еще. Только имей в виду, недоносок; если ты не удовлетворишь меня, то снова отведаешь плетки. Ты понял?

Гай кивнул. Женщина подошла к Саре и шепотом спросила:

— Хочешь поучаствовать?

Сара машинально кивнула, не в силах совладать с возбуждением.

— Тогда сними трусики! — приказала незнакомка.

Сара поспешно стянула влажные трусы, чувствуя, как обрадованно затрепетал ее клитор, и, следуя выразительным жестам и мимике госпожи, от которой с каждой минутой все сильнее воняло потом и дешевыми духами, не говоря уже о тошнотворном аромате ее женского секрета, приблизилась к Гаю и, раздвинув ноги, выпятила низ живота. Незнакомка встала за спиной Сары и громко произнесла:

— Хорошо. А теперь начинай ублажать меня, негодник! И продолжай лизать и обсасывать мое медовое местечко, пока я не получу удовлетворение. И не забывай о том, что тебя ждет, если ты не проявишь должного рвения. Начинай!

Сара еще шире расставила ноги, и Гай лизнул темную расселину между ее половыми губами. По спине Сары пробежала дрожь. Если раньше Гай делал то же самое без всякого удовольствия, лишь для того, чтобы облегчить введение в лоно своего пениса, то сейчас он даже трясся от нетерпения, как голодный кот, дорвавшийся до блюдца со сливками. Сам его жалкий вид способствовал возбуждению Сары, а мысль о том, что мужа накажут, если он начнет манкировать своими обязанностями, приводила ее в экстаз.

Клитор высунулся из своего убежища и уткнулся Гаю в нос. Гай понюхал его и лизнул. По телу Сары пробежал электрический ток, вожделение ее стало стремительно нарастать, в ушах зашумело от взбурлившей в жилах крови, а перед глазами все завертелось. Шумно втягивая полуоткрытым ртом и ноздрями воздух, Сара нетерпеливо повела бедрами.

Гай принялся прилежно облизывать ее промежность, просовывая язык в складки срамных губ, нащупал там самую чувствительную точку и сконцентрировал на ней все свои усилия. Сара с трудом держалась на ногах, ее покачивало от удовольствия. Незнакомка поддержала ее, подхватив под мышками своими сильными руками, и сжала ее груди. Сара завизжала. Ее соски встали торчком и отвердели, соки хлынули по бедрам, и ей вдруг стало душно.

Незнакомка стала покрывать ее спину и плечи поцелуями, видимо, тоже очень довольная всем происходящим. Сара закинула голову, теряя сознание от охватившего ее блаженства, и замерла в предвкушении оргазма. Ждать его ей пришлось недолго. Едва лишь Гай начал сосать ее клитор, как Сару пронзила ослепительная молния. Она ахнула и с громким воплем мартовской кошки привалилась спиной к незнакомке.

— Продолжай, ничтожество! — приказала Гаю эта суровая дама, и он удвоил свои усилия. Одновременно женщина стала теребить Саре соски. И новый шквал оргазма обрушился на нее, вызвав спазм в промежности. Незнакомка отвела ее от Гая и, пристально посмотрев в глаза, приказала: — А теперь быстро уходи! Сейчас я сниму с него повязку.

Сара почувствовала, что больше не желает не только видеть Гая, но и оставаться с ним в одной квартире, дышать одним воздухом. Он стал ей противен, несмотря на удовольствие, которое она получила обманным путем. Пора было положить конец этой затянувшейся мелодраме и навсегда порвать с опостылевшим презренным мужем.

Она взяла кошелек, в котором лежала ее новая золотая кредитная карта, подхватила плащ и зонтик и, выскользнув в дверь, тихонько закрыла ее за собой. Впервые в жизни Сара почувствовала себя по-настоящему свободной. Она вольна была идти куда ей вздумается и делать что угодно. Она села за руль автомобиля и поехала по знакомым лондонским улочкам, заполненным ее соотечественниками, возвращающимися с покупками домой после субботнего похода по магазинам.

Внезапно перед ее мысленным взором возникли зеленые поля и лесистые холмы Ирландии. Ей довелось проводить каникулы в графстве Керри, когда она была еще подростком, и в тот раз она дала себе слово, что когда-нибудь обязательно вернется в эти сказочные места. Так почему бы ей не осуществить свое сокровенное желание сейчас?

В этот час туристические агентства еще работали, и Сара успела заказать билет на паром на следующий день — все билеты на самолет были распроданы на неделю вперед.

Сотрудница агентства заверила ее, что в это время года никаких затруднений с арендой домика в Ирландии у нее не возникнет. Ее слова звучали в ушах Сары словно божественная музыка. Она решила купить необходимую одежду и туалетные принадлежности, добраться на машине до Уэльса, переночевать в Холихеде, а на рассвете отбыть на пароме в Ирландию.

Этот чудесный край показался Саре на этот раз еще более красивым: изумрудная листва деревьев радовала ее взор, а изумительно чистый воздух освежал и будоражил ее чувства. Даже капли дождя казались Саре ласковыми и нежными, как детский поцелуй. Она решила переночевать в деревушке под названием Килморан. Хозяйка, миссис Мерфи, оказалась очень гостеприимной и любезной женщиной. Она угостила Сару чаем и отвела ей лучшую комнату.

За время своего дневного путешествия по Ирландии Сара укрепилась в своем решении остаться в этой волшебной стране на продолжительный срок. Ей требовался основательный отдых, чтобы зализать раны и оживить свой дух. К счастью, ее кисти и краски находились в машине, так что ей было чем заняться здесь. Однако сначала ей следовало арендовать в каком-нибудь укромном уголке отдельный домик, так как проживание в гостиницах не способствовало обретению душевного покоя и творческого вдохновения.

На следующее утро Сара поехала дальше на запад, чувствуя себя школьницей, вступающей в самостоятельную жизнь. Наконец ей стали попадаться знакомые ориентиры — озеро, в котором она когда-то ловила рыбу на удочку, холм, на который она поднималась, извилистая дорога, ведущая в деревню. И старая кузница, и магазин, где Сара покупала мороженое, были на своих прежних местах. Она направилась прямиком в местное квартирное бюро и поинтересовалась, сдаются ли здесь в аренду дома.

— Советую вам обратиться к Педди Макгуайру, — порекомендовал ей агент. — Он живет неподалеку, если хотите, мой сын покажет вам туда дорогу. Выпейте пока чашечку чаю, а я схожу его поищу. Это не займет более десяти минут.

Сара согласилась подождать, и вскоре появился долговязый подросток с обаятельной улыбкой по имени Шон. Сопроводив Сару до жилища Педди, которое представляло собой обветшавший деревянный дом, юноша постучал палкой в дверь и, как только жена Педди вышла на крыльцо, поспешил уйти, даже не взяв у Сары денег за свои труды.

— Шон — славный малый, — сказала миссис Макгуайр, проводив юношу одобрительным взглядом. — Чем я могу быть вам полезна, мадам? Желаете арендовать отдельный домик? Что ж, пожалуйста, я беру не дорого. На какой срок вы хотите его снять?

— На месяц для начала, — ответила Сара.

— Проходите в дом, обсудим все за чашкой чаю! Сейчас ведь не сезон, все коттеджи пустуют, сможете сами сделать свой выбор. А что это вам вздумалось взять отпуск в октябре, если не секрет?

— Я художница, хочу поработать здесь в тиши, — ответила Сара. — К тому же я давно не отдыхала.

— Художница? — Миссис Макгуайр всплеснула руками. — Правда? Как это мило!

— Скажите, а паб в вашей деревне есть? — спросила Сара, сев за стол. — Боюсь, что мне скоро надоест одиночество.

— Есть, и совсем неподалеку от коттеджей, — ответила хозяйка, наливая ей в чашку чаю. — Мой муж частенько наведывается туда. По субботам там собирается много народу. Не волнуйтесь, скучать вы здесь не будете. Угощайтесь печеньем!

Домики, которые она сдавала в аренду туристам, когда-то служили жилищем наемным рабочим и членам их семей. Стены, побеленные известью, были украшены снимками здешних видов и достопримечательностей, на окнах висели льняные занавески, гармонирующие с расшитыми ирландскими покрывалами и кружевными салфеточками, пол был устлан грубошерстными дорожками и ковриками. В маленькой кухне имелось все необходимое для приготовления пищи, спальня выглядела весьма уютной, а ванная комната — вполне комфортной. И сам домик, и обстановка Сару устраивали, и она даже не стала осматривать два других коттеджа.

— Мне нравится вид на горы, открывающийся из окон спальни, — объяснила она хозяйке свое решение. — И этот чудесный старинный камин.

— Что ж, тогда будем считать, что мы договорились, — сказала миссис Макгуайр. — По утрам мой старший сын будет доставлять вам свежие яйца, молоко, хлеб и масло. Другие съестные припасы вы найдете в буфете на кухне. С вашего позволения, я сейчас же включу электрическое отопление. Если вам понадобится что-то еще, дайте мне знать.

— Благодарю вас, миссис Макгуайр, вы очень любезны, — сказала Сара. — Вот вам двадцать фунтов в качестве задатка.

Получив деньги, хозяйка тотчас же перестала суетиться и ушла.

Утомленная путешествием и болтовней домовладелицы, Сара облегченно вздохнула и пошла в ванную подогревать воду с помощью колонки фирмы «Аскот» времен Второй мировой войны. Спустя полчаса в дверь коттеджа постучался застенчивый мальчик, держащий в руке плетеную корзиночку, накрытую клетчатой салфеткой. Сара почувствовала себя так, словно бы она перенеслась в прошлый век.

Знай эти милые простые ирландцы, что в этой халупе поселилась миллионерша, они сочли бы ее сумасшедшей. Но Сара была всем очень довольна, поскольку твердо знала, что для обретения душевного покоя ей требуются тишина и безыскусственная простота.

Пять дней кряду она прожила отшельницей: выходила рисовать местные пейзажи или же, если случался дождь, заканчивала начатые этюды дома. Старший сын миссис Макгуайр каждое утро приносил ей свежее молоко, овечий сыр, яблоки и повидло. С каждым днем чувство, что она перенеслась в другую эпоху, крепло, как, впрочем, и здоровье Сары: одиночество принесло ей подлинное умиротворение, впервые за многие годы. Она реже вспоминала Гая, и даже то, что она выиграла главный приз национальной лотереи, казалось ей фантазией, невероятным случаем, происшедшим с кем-то другим. В реальности существовали только окружающие ее лесистые горы да рокочущий вдали Атлантический океан.

В субботу утром Сара вместе с Педди Макгуайром наведалась в соседний городок и зашла там в старомодный магазинчик, чтобы купить себе ботинки и кое-какие носильные вещи. Когда она попыталась расплатиться за покупки своей золотой кредитной картой, продавщица изменилась в лице и побежала консультироваться с заведующей секцией. Очевидно, в этой части света к такой форме оплаты покупатели прибегали очень редко. Но в конце концов все утряслось, и Сара получила свои обновки завернутыми в плотную розовую бумагу и перевязанными веревочкой — в последний раз она несла в руке подобный сверток, когда была еще маленькой.

Макгуайры пригласили ее отобедать вместе с ними, однако Сара, устав от поездки, отказалась, предпочтя побыть немного одна. Но ближе к вечеру ей стало скучно. Вспомнив, что по субботам в местном трактире устраивают посиделки, она решила сходить туда, надеясь там с кем-нибудь познакомиться. В конце концов, рассудила Сара, ирландцы славятся своим гостеприимством, так что скучать ей на этой вечеринке вряд ли придется. Надев новую зеленую юбку из ирландского льна и белую, отделанную кружевами блузу, Сара обула туфли с серебряными пряжками и отправилась в таком виде в трактир.

Еще издали, шагая по грунтовой дороге к старинному строению, напоминающему амбар, она услышала звуки скрипки и бубна и, заметив напротив дома, где происходило веселье, несколько автомобилей, ускорила шаг, предчувствуя нечто необычное.

И в самом деле в помещении, служившем когда-то амбаром, собралось много народу. Люди расселись на длинных деревянных скамьях, расставленных вдоль стен, а музыканты расположились на сеновале. Как только зазвучала заунывная мелодия, исполняемая на волынке, в зале воцарилась тишина. Сара так расчувствовалась, что даже всплакнула.

Затем на середину зала вышел певец — высокий брюнет с густой гривой волос, ниспадающей на его широкие плечи, и с изумрудно-зелеными глазами. Стройный и сильный, он держался прямо, выпятив могучую грудь, обтянутую белой полотняной рубахой с открытым воротом, и широко расставив ноги в черных штанах, подпоясанных черным кожаным ремнем с пряжкой в форме змеи. Обут он был в зеленые кожаные сапожки, как у лешего из волшебных ирландских сказок.

Зачарованная внешним обликом и густым низким голосом этого удивительного человека, исполнявшего печальные песни на гэльском языке, Сара впала в транс. А когда певец пронзил ее своим демоническим взглядом, сердце ее сладостно заныло.

Допев грустную песню, экстравагантный незнакомец вдруг пустился в пляс под веселую музыку, которую заиграли музыканты. Выделывая в танце замысловатые коленца, он все время с вызовом смотрел на Сару, словно бы приглашая ее, англичанку, открыть для себя незнакомый ей мир древних кельтов. Некоторые зрители повскакали с мест и тоже начали танцевать, усердно отстукивая ритм каблуками.

Сара пришла в себя, лишь когда сидевшая рядом с ней пожилая женщина вскочила со скамейки.

— Присоединяйтесь! — улыбнувшись, воскликнула она. — Ведь все вокруг танцуют. Не бойтесь, я вам покажу основные па. Это очень просто!

Сара нерешительно встала и начала лихо стучать башмаками по деревянному полу. Вскоре она обнаружила, что этот ритмичный народный танец обладает особым гипнотическим свойством: начав танцевать, человек быстро входит в раж и не может остановиться. Симпатичный солист — певец и танцор — подмигнул Саре и многозначительно улыбнулся. Она покраснела и отвела взгляд, почувствовав необыкновенное волнение. Этот мужчина резко выделялся из толпы как своим внешним видом, так и манерами. Несомненно, это был местный ловелас, и ей следовало держаться от него подальше, чтобы не потерять свой драгоценный душевный покой и остатки разума.

Всю свою энергию Сара вложила в танец и, когда он закончился, поспешила в бар, чтобы выпить лимонаду. Пока она пила прохладный освежающий напиток, к ней подошел мистер Макгуайр.

— Рад видеть, что вам здесь понравилось, — с улыбкой промолвил он. — Я уж начал было волноваться, как бы вы не зачахли от одиночества. Ведь такой молодой и красивой женщине, как вы, Сара, не годится записываться в монашки, это вредно для здоровья. У вас в Англии устраивают в пабах такие вечеринки?

— По-моему, нет, — сказала Сара, улыбнувшись ему в ответ. — У нас в моде шумные дискотеки, а здесь я послушала настоящий концерт! Мне особенно понравился ваш певец.

— Да, наш Лайем О’Коннор — прекрасный артист! Он изучает ирландский фольклор и преподает в Дублинском университете. Короче говоря, он парень хоть куда — и даровитый, и собой видный. Я вижу, он вам приглянулся? — Макгуайр прищурился и сверкнул глазами. — Все местные женщины от него без ума.

В его тоне Сара уловила легкую иронию и восприняла его слова как предостережение. Но, возвращаясь от стойки в общий зал, она невольно высматривала в толпе высокого видного брюнета. Однако Лайем куда-то пропал, и Саре пришлось утешиться беседой с пожилой женщиной, уговорившей ее потанцевать вместе со всеми. Узнав, что Сара приехала в эту глухомань, чтобы порисовать, женщина заметила:

— Таких живописных уголков, как у нас, вы не найдете больше нигде в мире! — Ее лицо просияло от удовольствия.

Мистер Макгуайр любезно вызвался проводить Сару до ее коттеджа. Ночь выдалась темной, и она с радостью согласилась. Пока они шли, разговаривая о пустяках, по дороге, их обогнал велосипедист. Проезжая мимо Сары, он подал звуковой сигнал и помахал ей рукой. Сара догадалась, что это Лайем О’Коннор, и несколько смутилась. К счастью, ночной мрак скрыл румянец на ее щеках. Велосипедист вскоре растворился в темноте, энергично нажимая на педали.

Он вновь возник перед ее мысленным взором, когда она легла на старинную кровать с медными шариками на столбиках по углам и укуталась одеялом. Сара понимала, что думать об этом красавце опасно, но похоть победила разум, и черноволосый улыбающийся ловелас явился ей во сне…

Их встреча якобы произошла в горах, когда она что-то рисовала. Внезапно послышалось громкое ржание, напоминающее звук волынки, и на вершину холма галопом выбежала грациозная белая лошадь с развевающейся гривой. Верхом на ней сидел черноволосый кельтский воин с косматыми бровями и пронзительными зелеными глазами. Сара замерла. Заметив ее, воин помахал рукой и, подскакав к ней, ловко подхватил ее за талию и усадил на коня перед собой. Сара почувствовала, что сандалии упали с ее ног, но ничего ему не сказала, оцепенев от страха.

Воин пришпорил голыми пятками своего коня, Сара вцепилась пальцами в его гриву, и они понеслись в туманную даль так стремительно, что ветер засвистел у них в ушах. Могучий незнакомец крепко держал Сару сильной рукой за талию, прижимаясь к ней бедрами и чреслами, по горячим бокам его скакуна лился пот. Сара была не в силах ни сопротивляться своему похитителю, ни хотя бы закричать. Он что-то шептал ей на ухо на гэльском языке, и от его проникновенного голоса по спине Сары пробегала дрожь. Она ничего не понимала, но чувствовала, что он говорит ей ласковые слова. Конь долго носил их по лесистым холмам, и от этой бесконечной скачки Сара совершенно обмякла. Наконец они очутились в волшебном саду, где пели райские птицы и благоухали диковинные цветы, над которыми гудели шмели и порхали бабочки. Всадник осторожно опустил свою пленницу на зеленую мягкую траву, снял широкий пояс с гигантским мечом и лег с ней рядом. Его губы слились с ее губами в долгом сладострастном поцелуе, а тела словно бы расплавились и образовали единое целое.

Саре показалось, что она взмывает в воздух и парит над землей, преисполненная светом и радостью. Одежда таинственным образом спала с нее, воин тоже скинул с себя доспехи и заключил ее в объятия. Соски голых грудей Сары встали торчком, он начал покрывать их поцелуями. Из лона Сары ручьями хлынули соки, их дурманный аромат кружил красавцу дикарю голову и словно бы приглашал его пуститься вместе с ней в любовную пляску на лужайке…

В этот миг Сара проснулась, изнемогая от жуткого вожделения, и обнаружила, что простыня мокрая, а скомканное одеяло сползло с кровати на пол. В полумраке ей все еще чудился образ кельтского воина, очень похожего на Лайема О’Коннора, но с первыми лучами солнца, проникшими в окно, видение исчезло. Саре стало грустно, она встала, чтобы приготовить себе чаю.

Новый день быстро входил в свои права, вершина холма, на которую смотрела Сара, сидя за кухонным столом, осветилась солнечным светом. И в душе Сары вспыхнула надежда, что и в ее беспросветной жизни наконец наступит рассвет. Ей страстно захотелось испытать настоящую любовь и зажить полноценной жизнью. И она дала себе слово, что будет неустанно искать себе достойного возлюбленного и никому не отдаст его, если встретит.

За окном громко каркнула ворона. Сара встала и оделась.