Ловец ласточек

На кромке льда

Воспоминание выбило меня из колеи.

Моя жизнь до прихода в Тьярну. Моё желание. Чувства. Живые, тяжёлые, болезненные. Стало противно. Я ждала, когда память вернётся, но открывшаяся истина оставила меня сокрушённой, мучительно бессильной и ничтожной. Как бы ни пыталась, я не могла отделаться от этих чувств. Пусть и разбуженные прошлым, они были слишком настоящими.

Мне не хотелось никого видеть. Заказов не поступало, а потому я перестала приезжать в агентство, сославшись на болезнь. В квартире было холодно и одиноко, но покидать дом без надобности казалось выше моих сил.

— Это пройдёт, — успокаивающе говорил Юлиан, принося мне в комнату горячий чай. — Нет ничего страшного в том, чтобы грустить иногда.

— Я запуталась, Юлиан. Не знаю, как быть дальше. Если мои последние воспоминания все такие, то я не хочу вспоминать. Но тогда я ничего о себе не узнаю.

— А нужно ли тебе это узнавать? — Он сел ко мне на кровать. — Здесь у тебя совсем другая жизнь. И ты можешь стать совсем другим человеком. Тебе ведь не нравится прошлая ты?

Я помотала головой, стряхивая неприятные ощущения.

— Тогда разве не хорошо, что ты всё забыла? Так будет проще построить себя новую.

— А если я продолжу вспоминать? Если этот процесс уже не остановить? Мне кажется, больше я не выдержу.

— Ты не будешь вспоминать, если не хочешь этого. — Юлиан погладил меня по волосам. — В этом я уверен. Просто думай о прошлом поменьше, и всё будет в порядке.

Его поддержка была нужна мне как воздух.

И в то же время я начала осознавать свою беспомощность. Свою зависимость от других людей. Что бы стало со мной, не найди меня Юлиан тогда на берегу реки? Освоилась бы я в Тьярне, если бы не Франтишка? Не будь агентства, нашлось бы мне место? Точно осенний лист, я болталась в воздухе, подхватываемая то одним порывом ветра, то другим. И если бы ветры затихли, я бы мотылялась по мостовой, пока меня бы не растоптали ботинки прохожих.

Невольно я возвращалась к прежней жизни, которую не желала принимать.

Спустя неделю моего затворничества из агентства позвонили. Юлиан только ушёл на работу, и я разогревала оставленный мне завтрак, когда тишину нарушила пронзительная телефонная трель.

— Как твоё самочувствие? — звучал в трубке голос Кира. — Можешь приехать? У нас тут внеплановая проверка, желательно присутствие каждого. Фани тебя подберёт.

Он сбросил, не потрудившись ничего объяснить. Хотя мне не нужны были объяснения, чтобы понять, что я не хочу никуда ехать. В то же время, продолжи я и дальше безвылазно сидеть дома, это точно не пошло бы мне на пользу.

Франтишка чуть нахмурилась, увидев меня, и вышла из машины, чтобы открыть мне дверь.

— Как ты? Выглядишь паршиво.

— Знаю, — сипло ответила я.

— Если тебе плохо, останься дома. Не долечишься сейчас — только хуже будет.

— Я не болею. Это просто… из-за воспоминаний.

Пристально всмотревшись мне в глаза, она вздохнула:

— Понятно.

И завела мотор.

— Ты не спросишь, что я вспомнила?

— Не нужно. Ясно, что ничего приятного, да и до сути догадаться несложно. Все через это прошли.

— Все?

— Рассказы о прошлом под запретом, помнишь? Но если хочешь выговориться, я выслушаю.

В груди заныло.

— Не сейчас, — сказала я, сжав кулаки. — Лучше объясни, зачем нас собирают.

— А, сегодня рыцарская инспекция. Проверят наши источники магии.

— Рыцарская инспекция?

— Ты не знаешь про Рыцарей? Это королевская спецслужба. Занимается обеспечением безопасности на континенте и делами странников заведует. Такое вот сочетание. А королевская она потому, что подчиняется королям и королевам.

— Я думала, у монархов больше нет реальной власти. Или это только в Тьярне?

— Нет, но короли-то никуда не делись. Слышала же про Континентальный Совет? Он появился, когда королевства образовали союз. Ну, понятно, надо же было монархам как-то собираться и обсуждать общие дела. И они это до сих пор регулярно это делают.

— Получается, Рыцари выполняют указания Континентального Совета?

— В точку! И сегодня у нас проверка! Надеюсь, мой источник наконец стабилизировался. Уже устала ждать Приглашение.

В агентстве, несмотря на внешнее спокойствие, ощущалось напряжение. Кир и Петер вопреки обычаю были в гостиной.

— Приехали? — взволнованно спросила Франтишка с порога.

— Ага, Лайонел уже поднялся, — отозвался Кир, лениво растянувшийся на диване. Петер расхаживал туда-сюда вдоль стены и нервно заламывал пальцы.

— Ох, скоро моя очередь! — Франтишка в нетерпении запрыгала на месте.

— А в каком порядке мы идём? — спросила я.

— «По старшинству», типа в порядке прибытия в этот мир.

— Значит, я последняя?

— Долго ждать не придётся, — сказал Кир.

И через пару минут Лайонел спустился к нам. Сияя, Франтишка тут же взбежала по лестнице, и я услышала, как хлопнула дверь кабинета Марии. Без видимой причины мне вдруг стало тревожно. Может быть, просто сказывалось моё подавленное состояние.

— Марта, как ты себя чувствуешь? — улыбнулся Лайонел. — Выглядишь грустной. Ничего не случилось?

Я только мотнула головой, пряча глаза.

— Ну, что рыцари сказали? — поинтересовался Кир.

— Что всё отлично. Источник стабилен, и я могу рассчитывать на Приглашение в ближайшее время.

— Почему же вы все так туда рвётесь? — процедил Петер, перестав мерить шагами гостиную. — К какому-то неясному вознаграждению.

— У каждого свои причины, — развёл руками Лайонел. — И ничто не мешает тебе отказаться от Приглашения. Правда, я думал, что как раз ты с радостью бы его принял. Учитывая твои… — Он замялся и потёр щёку. — Разве ты не хочешь пойти дальше, в лучший мир?

— Даже если такой мир есть, этим обещаниям я больше не верю.

Словно утомившись, Петер сел на диван и перевёл дыхание.

— Было бы неплохо, не получи я Приглашение вообще. Но они вечно ведут себя так, как будто это необходимо, как будто это наша обязанность. Помню, мне говорили, что здесь я никому ничего не буду обязан.

Он замолчал, печально смотря себе под ноги. Кир легонько похлопал его по плечу.

Вернулась Франтишка. Расстроенная. Поникнув, она вяло переступала со ступеньки на ступеньку.

— Плохие новости? — спросил Лайонел.

— Не понимаю, в чём дело, — хмуро ответила Франтишка. — За три года всё точно должно было стабилизироваться. Но нет, они сказали, ещё недостаточно. А я ведь всем рекомендациям следую, изо всех сил стараюсь!

— Ну-ну, это очень индивидуальный процесс. В чём-то лучше довериться своему организму и немного подождать.

— Просто мне обидно. — Она прижалась к груди Лайонела. — Я, знаешь, мечтала, что мы с тобой уйдём вместе. Разве было бы не здорово? А теперь одному богу известно, как скоро Приглашение получу я.

— Эй, не сдавайся раньше времени. Если хочешь, я дождусь тебя, — сказал он, приобняв её за плечи. Но почему-то его слова показались мне натужными.

Следующей была очередь Петера. Обернувшись, я с удивлением обнаружила, что на диване он уже не сидел. Огляделась: нигде в гостиной его не было.

— А Петер…

— Исчез, — бросил Кир. — Исчез и ушёл. Почти сразу, как Фани спустилась. Ты не обращай внимания, ему эти осмотры тяжело даются.

— Как будто есть что-то, что даётся ему легко, — обронила я.

— Твоя правда. — Кир поднял глаза в сторону кабинета. — Хоть бы сегодня всё обошло…

Наверху оглушительно грохнула дверь. Я вздрогнула. Кир вскочил на ноги. По лестнице сбежал Петер, взвинченный, красный от злости.

— Этого ублюдка… ненавижу… — шипел он.

Кир шагнул ему навстречу, хотел что-то сказать, но Петер толкнул его плечом и вышел на задний двор. В окно было видно, как он трясущимися руками пытается прикурить.

— Я с ним поговорю, — сказал вдруг Лайонел и вышел на улицу следом.

В наступившей тишине Кир молча поднялся на второй этаж.

— Пожалуй, сварю кофе, — пролепетала Франтишка, делая шаг в сторону кухни. Взгляд её метался по полу и стенам, но не находил себе места.

Я опустилась на диван. Голова потяжелела. При мысли о том, что мне вот-вот придётся встретиться с рыцарями, хотелось сбежать или хотя бы спрятаться. Однако разве у меня был выбор? Я этого совершенно не чувствовала.

Кир вернулся так же тихо, как и уходил. Лицо его помрачнело, но я бы не смогла определить, что стало тому причиной. Окинув глазами опустевшую гостиную, он глухо произнёс:

— Тебе пора. Они ждут. Кажется, даже с нетерпением.

Живот скрутило. Собрав остатки сил, я встала на ноги.

— Мария там, — кивнул Кир на кабинет. — Если что-то будет тебя напрягать, сразу говори ей.

Никогда ещё подъём по лестнице не давался мне с таким трудом. Я была уверена, что потеряю сознание прежде, чем увижу дверь кабинета. Но вот она выросла передо мной, пугающая во много раз больше, чем обычно. Дрожащие пальцы постучали костяшками по гладкому дереву и потянулись к ручке.

— Здравствуй, Марта. — Ровный голос Марии привёл меня в чувства. — Проходи. Позволь представить тебе наших гостей.

Их было двое. Мужчина и женщина в тёмно-синих костюмах с сияющими серебряными эмблемами на груди: лошадь, взвившаяся на дыбы, и два скрещённых меча.

— Это Рей и Рут. Рыцари, прибывшие провести инспекцию. Полагаю, тебе уже объяснили, что это значит.

— В общих чертах.

— Госпожа Овертон, верно? — обратилась ко мне Рут. — Насколько мне известно, сегодня ваша первая инспекция. По такому случаю от лица королевской семьи и от лица Рыцарей приветствую вас в Тьярне. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

Она протянула руку. Нерешительно, я пожала её ладонь. Глянула на Рея — тот лишь усмехнулся, встретив мой взгляд.

— Сначала я задам вам несколько общих вопросов. — Рут взяла со стола планшет и закрепила на нём чистый лист бумаги. — Прошу вас отвечать честно.

Она спрашивала, когда я прибыла и где проживаю, с кем общаюсь и как провожу время. Ожидаемые вопросы, которые почему-то вызывали во мне тревогу. Отвечая не спеша и без подробностей, я рассматривала рыцарей, отчасти пытаясь понять, что же меня беспокоит.

Рут располагала к себе, пусть и держалась строго. Высокая и подтянутая, с тёмными, коротко стриженными волосами и острыми чертами лица. Тонкие губы плотно сжаты, пытливые глаза сужены. Сосредоточенная, с твердым голосом и отчётливым выговором — образцовый инспектор в отличие от Рея, который расслабленно опустил плечи и, казалось, витал в облаках. Красивое, с чуть нахальным выражением лицо, едва не доходящие до плеч волны соломенных волос. Даже форменный костюм с туго затянутым галстуком смотрелся на нём чужеродно.

— Теперь, — Рут отложила планшет и достала из кармана пиджака топазовые очки, — мне нужно оценить состояние вашего источника магии.

Голубоватые линзы сделали её взгляд острее, до ощутимого покалывания на коже. Пару минут она внимательно изучала мой источник, после чего снова взялась за планшет.

— Как вы себя чувствуете? Есть ли что-то, что постоянно вас тревожит или угнетает?

— Думаю, да, — тихо ответила я.

— Внешние обстоятельства или же внутренний конфликт?

— Почему это вас интересует?

— Для нас важно психологическое благополучие странников. Мы, Рыцари, можно сказать, представляем хозяев этого мира и потому заботимся о том, чтобы гости остались довольны своим пребыванием здесь. У странников часто обнаруживаются проблемы личного характера, и мы стараемся способствовать их решению. Это часть нашей работы.

— Всё просто, — заговорил вдруг Рей. — Чем лучше вы себя чувствуете, тем быстрее стабилизируется ваш источник. А значит раскрывается потенциал вашей способности. К тому же, это приближает вас к получению Приглашения.

— Я не совсем понимаю. Сейчас многие странники не используют своих способностей, разве не так? И Приглашение тоже интересует не всех.

— Конечно, это всего лишь вытекающие из стабилизации источника. Ваше благополучие, физическое и психологическое, является для нас главным приоритетом, — твёрдо сказала Рут.

— А вы сами неужели не хотите избавиться от того, что гнетёт вас? — бросил Рей с улыбкой.

— Ну, я…

— Мы с радостью предоставим вам квалифицированную помощь. Лучших специалистов. Они быстро приведут вас в норму.

— В норму? — Горло сдавило так, что стало трудно дышать. — Считаете, я больна…

— Предлагаю закончить на сегодня, — произнесла Мария, и охватившее меня марево мигом рассеялось. — Для первого раза этого будет достаточно?

— Конечно, — кивнула Рут. — Спасибо, что ответили на вопросы, госпожа Овертон.

— Идём, Марта.

Мария подхватила меня под локоть и потянула в коридор. Казалось, без её поддержки я могла бы упасть в любой момент. Но когда мы минули последнюю ступеньку, мне удалось взять тело под контроль.

— Дальше я сама, Мария.

Она посмотрела мне в глаза, задержав взгляд чуть дольше обычного.

— Инспекции не всегда бывают приятными. Не принимай их близко к сердцу.

Похлопав меня по плечу, Мария развернулась к лестнице.

— Передай остальным, что на сегодня я вас отпускаю. Можете отдыхать.

Каблуки застучали вверх. Провожая взглядом её спину, я вспомнила о маме. О тех редких моментах, когда она утешала меня. И пусть руки её были холоднее, чем хотелось бы, а слова — жёстче, я бы многое отдала, чтобы снова оказаться в её объятиях.

После кофе Франтишка предложила отвезти меня домой. Я отказалась. Устала от компании.

Хотя в трамвае людей было в разы больше, чем в агентстве, мне ничего не стоило отстраниться от них. Отгородиться толстым стеклом пузыря, который, похоже, я пронесла с собой в этот мир. Только от собственных переживаний он не защищал. Они смешались и сжались в пульсирующий колючий комок, что не переставая скакал и царапал меня изнутри. Хотелось вытолкнуть его из себя, вытошнить, но я понимала, что, даже если вывернусь наизнанку, он продолжит терзать меня. Так глубоко он сидел.

Жаль, нельзя заставить трамвай ехать быстрее.

В тишине квартиры мне стало легче. Закрыв дверь, я выдохнула и расслабила плечи. Разулась, скинула пальто. Ватные ноги ни за что бы не подняли меня в спальню. Нужно было добраться хотя бы до дивана. Я сделала несколько шагов.

Но на пороге гостиной остановилась. Испугалась в первую секунду, потом же застыла в недоумении.

— Извини, что не предупредила.

На диване, рядом со стопкой постельного белья, сидела Мария и листала какую-то книгу. Так, словно это было обычное дело.

— Как ты?..

— Дверь была не заперта.

Меня передёрнуло. В каком состоянии я уходила утром, раз забыла запереть дверь?

— Милая квартира. — Мария отложила книгу и встала. — Вижу, ты серьёзно подошла к изучению своей способности. Столько зелени, как в оранжерее.

— Почему ты здесь?

Медленно простучав каблуками к окну, она обернулась на меня.

— Инспекция прошла не лучшим образом. Решила справиться о твоём самочувствии. К тому же, в агентстве я не могла сказать тебе всё, что хотела.

Совершенно незнакомым мне жестом, но с уверенностью привычки Мария смахнула со лба чёлку, которая тут же упала обратно, и ощупала серёжку на правом ухе. В её глазах, отчего-то особенно синих в ту минуту, зрела эмоция, неясные блики которой меня настораживали.

— Может, чаю? — предложила я, попутно заглядывая в кухню. Чайник стоял на плите. Я нахмурилась, но рассудила, что могла оставить его там в утренней спешке.

— Не стоит, — ответила наконец Мария. Странно было видеть её такой задумчивой. — Мне уже пора возвращаться к работе. Так что внимательно выслушай, что я хочу тебе сказать. И не задавай вопросов. Условия ясны?

Я кивнула, не до конца уверенная в том, на что соглашаюсь.

— Тебе должно быть известно о табу. Однако я давно заметила твой интерес к запретным темам. — Мария смотрела холодно. — Понимаю, амнезия не даёт тебе покоя, но она не делает тебя исключением из правил. Это не выговор, я всего лишь хочу предупредить тебя. И обезопасить. За время твоего пребывания здесь пройдёт ещё не одна инспекция. Перед рыцарями держись уверенно и спокойно, принимай их советы, не возражай, не пытайся спорить. Будет тяжело — эмоционально отстраняйся от всего, что они говорят. Как бы ни было на самом деле, старайся показать, что упорно работаешь над своим источником. Не упоминай прошлую жизнь. Проси помощи, только если действительно нуждаешься в ней. Не выказывай недовольства в отношении этого мира, если не можешь отозваться хорошо, то говори нейтрально или не говори ничего. Помни, молчание — твоя главная защита. Рыцари не заставят тебя говорить через силу. — Мария сделала паузу, словно проверяла, внимательно ли я слушаю. — Ещё одно важное правило: никаких обсуждений прошлой жизни в стенах агентства. Вспоминать бытовые и культурные особенности можно, но только в рамках сравнения, без выражения тоски по чему-либо. За пределами агентства говори о чём угодно, но подальше от посторонних ушей. И грамотно выбирай собеседника. Впрочем, это тебе, полагаю, объяснять не надо.

Ошарашенная потоком обрушившихся на меня слов, я молчала. Мария ждала не больше минуты.

— Надеюсь, суть ты уловила. Нужно время, чтобы всё улеглось, поэтому можешь пропустить ещё пару рабочих дней. Если возникнут какие-либо сложности, первым делом обращайся ко мне.

— Но… как мне обратиться, если о проблеме нельзя говорить?

Прикрыв глаза, Мария чуть улыбнулась.

— Попроси куда-нибудь тебя подвезти. Франтишка и Кир иногда бывают заняты.

Как по щелчку пальцев эмоции пропали с её лица. Отыскав глазами каждый из многочисленных цветочных горшков, будто пересчитав их, Мария вышла в прихожую. Я слышала шорох её пальто, бряцанье сумочки, но была не в состоянии сделать даже шаг, чтобы проводить внезапную гостью.

Скрипнула входная дверь, и вдруг всё стихло. Я обернулась: Мария задержалась на пороге.

— Ещё кое-что. Насчёт твоего Юлиана. — Она помолчала, дождавшись, когда полностью захватит моё внимание. — Будь осторожнее. Его намерения могут обернуться совсем не тем, что ты себе вообразила. Хорошенько подумай, прежде чем о чём-то ему рассказывать.

Окинув меня последним взглядом, Мария хлопнула дверью.

И с этим хлопком внутри меня что-то надломилось. Треснуло, и из появившегося просвета начало сочиться густое, вязкое отчаяние. Сердце заметалось в груди. Мне нужно было найти хоть что-нибудь, что могло опровергнуть слова Марии. Но в глаза бросались только тревожные знаки.

Стопка постельного белья на диване. Юлиан рано вставал на работу и в последнее время перестал убирать постель. Я хорошо помнила, в каком состоянии она была, когда я уходила. А Мария скорее бы села на смятую простынь, чем соизволила навести порядок в чужой квартире. Подводила ли меня память?

Чайник на плите. Действительно ли я оставила его там? Сквозь призму сомнения он выглядел зловеще. Блестел круглым боком, будто бросал мне вызов. И я его приняла. Неуверенно коснулась пальцами — гладкий металл оказался тёплым. Словно воду кипятили совсем недавно. Час назад. Может, чуть больше.

По спине пробежали мурашки. Складывающаяся картина пугала, и как бы я ни пыталась убедить себя, что это просто игра воображения, невольно взгляд выхватывал и другие мелочи: ещё не высохшие капельки воды в раковине, две лишние чайные ложки в сушилке, непривычно сдвинутые кухонные табуреты. Что-то было не так. От мысли, что Юлиан хранит от меня секреты, ноги мои подкосились. Я пошатнулась, врезалась плечом в холодильник, обессиленно сползла на пол. Отчаяние заполнило моё нутро до половины и остановилось. Сомнения перекрыли его поток.

Всё, что мне оставалось, это ждать ответов.

Он вернулся поздно вечером, как обычно. Я даже не спустилась его встретить, мне было слишком плохо, голова раскалывалась, и живот сжало спазмами до тошноты.

Юлиан поднялся сам. Согнал с меня дремоту скрипучими шагами на лестнице. Заволновался, увидев, что я лежу в темноте.

— Что с тобой, Марта?

Он включил лампу на столе, прошёл в глубь комнаты и сел на край кровати. Прячась от раздражающего света под одеялом, я что-то простонала в ответ. На лоб мне легла тёплая ладонь.

— Температуры вроде нет, — заключил Юлиан. — Голова болит? Принести тебе таблетку?

— Потом.

— Дверь была открыта.

— Наверное, я забыла.

— Ходила куда-то?

Юлиан ласково гладил меня по волосам, и боль отступала.

— Вызвали в агентство. Сегодня была инспекция, рыцари приходили.

— Вот оно что. — Казалось, он ничуть не удивился. — И как прошло?

— Нормально.

Обычный разговор. Мы вели подобные каждый день, за ужином или вечерним чаем. О работе, о новостях. Но сейчас говорить было так тяжело, что на глаза наворачивались слёзы.

— Ну чего ты, Марта? В чём дело?

— Ни в чём, — промямлила я дрогнувшим голосом и всхлипнула.

— Ну-ну, всё хорошо. — Юлиан притянул меня за плечи и прижал к груди. — Что случилось?

— Ничего. Это просто… почему-то…

Он покачивал меня в руках, как ребёнка, и от этого становилось ещё горче.

— Тебя рыцари обидели? Или тебе снова что-то вспомнилось?

— Нет, — слабо отозвалась я, убаюканная его объятием. — Хватит обо мне. Как твой день?

— Как обычно. Ничего нового.

Я словно стояла на кромке льда, размахивая сигнальным огнём далёким кораблям. Ожидая, когда они заметят меня и поспешат на помощь. Будь я смелее, прыгнула бы в холодную воду и поплыла к ним сама. Но страх сильнее, с опорой под ногами спокойнее, даже если она вот-вот треснет, и меня затянет в чёрную глубину. Казалось бы, отбеги от края, туда, где лёд толще. Но тогда никакие корабли никогда не увидят моего сигнального огня. Мне бы только узнать, сколько ещё продержит меня этот лёд. Пожалуйста, позволь мне постоять на берегу немного дольше.

— Расскажи, — подала я голос, разлепляя глаза, вырываясь из дурмана его тепла. — Расскажи о своей школе. О детях, о других учителях. Ты никогда про них не рассказывал.

— Потому что рассказывать особо не о чем.

— Всё равно. Хоть что-нибудь.

Юлиан вздохнул, крепче сжал меня в объятии.

— Моя школа самая обычная. Коллектив приятный за редким исключением, начальство тоже. А дети… такие, какими и должны быть. Шумные, активные, любопытные. Замечательные, в общем, пусть и проблемных ребят много. Волей-неволей уделяешь им больше внимания, тратишь силы и нервы. Это выматывает, конечно. Но я за этих детей отвечаю. Не прощу себе, если не буду помогать им взрослеть должным образом, адаптироваться, справляться с трудностями. Детство кажется беззаботным, но я не перестаю удивляться, через какие испытания порой проходят мои ученики. Бросать их одних — просто бесчеловечно. Особенно трудных детей.

— А я для тебя… тоже трудный ребёнок?

— Глупости. — Юлиан приподнял за подбородок мою голову и посмотрел в глаза. — Ты никакой не ребёнок и точно не трудная. Всего лишь девушка, заблудившаяся в незнакомом мире. Девушка, которой я помог, а потом…

Он вдруг смолк. Его лицо было так близко.

— Что потом?

— Влюбился.

Юлиан прильнул к моим губам. Всего на несколько мгновений, но этого было достаточно, чтобы понять истинность его чувств. Сложных, неправильных, но сильных чувств. Я тут же обмякла в его руках. Он опустил меня на подушку, укутал одеялом и молча ушёл, погасив свет.

Тогда, проваливаясь в сон, я осознала, что Юлиан совсем не похож на человека из моих воспоминаний. На того, чей голос звал меня с той стороны. На того, к кому я на самом деле так отчаянно тянулась.

И к кому в глубине души хотела вернуться.