Всю дорогу они больше не произнесли ни слова. Подъехав к бару, Макс вышел из машины и помог выбраться ей. Оливия вцепилась в его руку и не отпускала до самого столика. Он не возражал, когда после выпитой рюмки Оливия заказала еще. Макс тоже решил хватить больше обычного.
Выпив еще пару рюмок, Оливия поднялась и, слегка пошатываясь, побрела к танцующим. Вскоре Макс совсем потерял ее из виду в сигаретном дыму и непроницаемом чаде. Вернулась Оливия растрепанной, но несколько оживленной.
— Еще хочу выпить, — сказала, небрежно плюхнувшись на стул.
— Тебе не стоит больше пить, Оливия. Это может плохо кончиться.
— Плевать! Ты что, испугался? Испугался покойника? А я его не боюсь. Отбоялась. Пускай попробует меня достать. А, Рик, ты слышишь меня! — вскричала неожиданно она, вскинув голову вверх. — Что, съел, а! На-ка, подавись, урод! — вскинула она вверх кулачок с одиноко торчащим средним пальцем. Оливия уже не контролировала себя. Захихикала, как полоумная. Но кому-то это не понравилось. Неожиданно рюмка Оливии разорвалась вдребезги, опрыскав ее каплями виски. Оливия испуганно уставилась на нее, и хмель ее как ветром сдуло. Макс тоже несколько секунд не мог прийти в себя, потом резко поднялся и потянул Оливию к выходу:
— Все, хватит, нам пора уходить.
Оливия безвольно дала себя увлечь, но все время оборачивалась назад и трясущимися губами спрашивала Макса:
— Что это было, Макс? Что это было?
— Я не знаю, Оливия, не знаю.
Только в машине они, казалось, немного пришли в себя. Макс больше не хотел даже упоминать о произошедшем в баре.
— Я хочу, чтобы ты переночевала у меня, — сказал он Оливии. — Так будет лучше.
— Хорошо, — согласилась она, не спрашивая почему. — Только выпьем еще, ладно?
— Ладно, — сказал Макс и стал заводить машину.