Ловушка для тигра. Секретная шпионская война Америки против Китая

Глава 2 «ГОРНИЧНАЯ»

В декабре 1990 года, закончив свою работу в Китае, Билл Кливленд и Ивиан Cи. Смит возвратились в Соединенные Штаты. Несколько недель спустя, Кливленд позвонил Смиту из Сан-Франциско. — И. Си., они знали, что мы приедем даже до того, как мы отсюда уехали, — сказал он.

Это было правдой. Доказательство содержалось на магнитофонных записях, сделанных несколькими месяцами раньше. У правительства были эти записи, но их еще не успели проанализировать. Агенты контрразведки не понимали, что оказалось у них в руках. Лента была результатом перехвата Агентством национальной безопасности переговоров на путунхуа между женщиной в Лос-Анджелесе, которая называла себя кодовым именем Ло, и ее «оператором» МГБ в Пекине по имени Мао, представьте себе!

Агентство национальной безопасности (АНБ), со штаб-квартирой в Форт-Mид, штат Мэриленд, отправило аудиозапись в центральное бюро ФБР в Вашингтоне. Оттуда ее переслали в полевое отделение в Сан-Франциско, где размещается большинство китайских переводчиков Бюро. Вот поэтому в начале 1991 года лента, в конечном счете, добралась до стола Билла Кливленда, руководителя «китайской» команды контрразведчиков в Сан-Франциско.

Среди других вещей женщина на пленке сообщила Мао, что Уильям Кливленд из ФБР планирует поездку в Китай — поездку, из которой он только что вернулся. Слова на этой пленке были бомбой

Сердце Кливленда замерло, потому что он моментально узнал голос женщины — это была Катрина Люн. Ее друзья знали Катрину только как видного лидера Сообщества американских китайцев в Лос-Анджелесе. Но в течение почти двух десятилетий она служила главным секретным источником информации для ФБР о Китае, руководстве Коммунистической партии в Пекине, и о МГБ. За ее услуги ФБР заплатило ей свыше 1,7 миллиона долларов.

Кливленд узнал голос на магнитофонной ленте сразу же, потому что был знаком, даже очень близко знаком с обладательницей голоса. Он стал любовником Катрины Люн тремя годами ранее.

Люн была завербована в Лос-Анджелесе в 1982 году другим сотрудником ФБР, специальным агентом Джеймсом Джей. Смитом, и получила агентурный псевдоним «PARLOR MAID» — «Горничная». Так как информаторы Бюро получают секретное кодовое имя с тремя цифрами, Люн также числилась в списках ФБР как «источник Бюро 410». Ей был тридцать один год, Джей-Джей, как все называли Джеймса Джей. Смита, был на восемь лет ее старше.

Почти с самого начала Джей-Джей завязал собственные сексуальные отношения с мисс Люн, муж которой, биохимик по имени Кам, позже утверждал, что он понятия не имел, что все эти годы делил свою жену даже не с одним, а с двумя агентами Федерального бюро расследований.

Именно Джей-Джей представил Катрину Люн Биллу Кливленду. Знали ли Кливленд или Джей-Джей, оба из которых были женаты, о том, что их любовницей одновременно является одна и та же женщина? Это сомнительно, скорее всего, нет, не знали. Зато ясно, что «Горничная» частенько вместо офиса встречалась с ними в спальне.

Действовала ли «Горничная» самостоятельно, завязав сексуальные отношения с двумя агентами ФБР, работавшими с нею, или выполняла при этом инструкции МГБ, неизвестно. Но эти любовные связи действительно давали ей в руки рычаги воздействия на двух сотрудников ФБР, которые хотели, чтобы их интрижки остались в тайне.

Хотя Джей-Джей давал ей инструкции, вопросы, чтобы задавать их китайским чиновникам, и лакомые кусочки информации, которую ей было разрешено раскрыть китайской разведке, поездка Кливленда в Китай в число этих «приманок» не входила. Она знала о поездке, потому что Кливленд сам рассказал ей об этом. Голос на пленке также раскрывал детали контрразведывательных операций ФБР.

Аудиозапись была ужасным открытием, и причины этого Кливленд понял сразу. Во-первых, она доказывала, что «Горничная» была перевербована против ФБР и работала на Пекин. Во-вторых, запись могла бы объяснить, почему объект исследования «Ловушка для тигра» появился в Шэньяне.

Само столкновение с Гобау Минем уже всерьез встревожило Кливленда, но то, что он узнал сейчас, было намного хуже. Кто знал, куда это могло бы привести? Если «Горничную» перевербовало МГБ, это стало бы ужасающим провалом для контрразведки ФБР. Но это также ударило бы и по его карьере, стоило лишь правде об его личных отношениях с источником Бюро выйти на поверхность. Не говоря уже о том, что могло бы случиться, если об этой связи узнает его жена.

Кливленд знал, что не могло быть никакого невинного объяснения того, почему его любовница, главная шпионка ФБР, используемая против Китая, применила в разговоре кодовое имя и раскрыла служебные тайны ФБР своему оперативнику МГБ в Пекине. Кливленду угрожали большие неприятности, и он знал, что следует сделать.

Он потянулся к телефону.

Кливленд говорил кратко, но его сообщение было ясно: Катрина Люн, используя псевдоним, перешла на другую сторону. Она работала на китайскую разведывательную службу.

В Лос-Анджелесе Джей-Джей Смит был ошеломлен новостью. Он доверял Катрине Люн. Они были любовниками в течение уже восьми лет, и он заботился о ней. Помимо их эмоциональной и физической связи она была его «золотой жилой».

Если «Горничная» была теперь шпионкой МГБ, это привело бы к возникновению чрезвычайно неудобных проблем для специального агента Смита. Своей карьере и репутации в бюро Джей-Джей был обязан именно его необычайно успешной вербовке, источнику Катрину Люн. Благодаря «Горничной» Джей-Джей стал звездой. ФБР уже заплатило ей более полумиллиона долларов в виде жалования и компенсации расходов.

Люн ездила в Китай два или три раза в год, чтобы собирать разведывательную информацию для ФБР. Но Вашингтон считал, что ее информация в полной мере стоит этих денег — Катрина Люн была секретным каналом, снабжающих американское разведывательное сообщество сведениями, исходящими от китайского руководства в Пекине.[4]

Смит теперь столкнулся с мучительной дилеммой. Сверхсекретные данные, которые поставляла «Горничная», в некоторых случаях попадали даже на стол самому президенту Соединенных Штатов. Ее информация, проходившая через руки Джей-Джей, несомненно, влияла на китайскую политику Америки. Теперь все это попадало под подозрение: кто знал, как долго она уже была агентом МГБ?

Всего год назад Джей-Джей получил престижную секретную медаль ЦРУ за вербовку и управление «Горничной». Он летал в Вашингтон на церемонию. На конспиративной квартире ЦРУ около Белого дома, в знак признания его успеха в разведке, высокий чиновник ЦРУ приколол ему на грудь значок «Приза лучшему агентуриста года» (HUMINT Collector of the Year Award; HUMINT (Хьюминт) — акроним ЦРУ для агентурной разведки, в отличие от ELINT (Элинт), электронного шпионажа).

Свернуть операцию теперь стало бы личной и профессиональной катастрофой для Джей-Джей. И, не в последнюю очередь, это почти наверняка означало бы конец его многолетней любовной связи с «Горничной». Смит поехал в международный аэропорт Лос-Анджелеса и сел на борт первого самолета, летящего в Сан-Франциско. Как только он прибыл туда, он тут же встретился с Биллом Кливлендом. Вместе они начали изобретать план, как справиться с настигшей их бедой.

Тот факт, что Бюро изначально использовало «Горничную» как двойного агента, мог бы в какой-то мере оказаться спасительным для обоих сотрудников ФБР. В качестве двойного агента ей было разрешено сообщить китайскому МГБ, что у нее есть контакты в ФБР и таким образом имитировать помощь китайской разведке, оставаясь в реальности под управлением ФБР. Вот в этом и был ключевой момент. В конце концов, Джей-Джей знал, что двойные агенты иногда в некоторой степени сами путаются, на кого они работают. Суть игры состояла в том, что нужно было отдавать информацию, чтобы видеть, что можно было узнать взамен. Катрина Люн находилась в шести тысячах миль от дома, когда приехала в Китай. Бывают моменты, когда двойным агентам приходилось думать самостоятельно, импровизировать. Они могли бы рассказать противоборствующей стороне немного больше, чем им следовало бы. Такая идея была достаточно рискованным предприятием, но возможно, в конце концов, последствия удалось бы смягчить.

В мае 1991 года, спустя месяц после того, как появилась нежелательная аудиозапись, Джей-Джей и Кливленд вылетели в Вашингтон, чтобы обсудить проблему «Горничной» со своими начальниками в ФБР. Встреча состоялась 14 мая в зале заседаний в штабе ФБР. Кроме даты, детали этого совещания окутаны туманом. Чиновники Бюро говорят, что у них нет никаких сведений о том, кто был на встрече, и — за одним исключением — ни один из тех, кто, как можно было логически предположить, должен был присутствовать на ней, не мог вспомнить, что он там был. Несмотря на необузданную амнезию, кто-то, должно быть, там все же встретился с парой, потому что решение было принято.

Одним исключением был Пол Мур, в то время главный «китайский» аналитик ФБР и ветеран Бюро, прослуживший в нем уже тринадцать лет. Вдумчивый, тихий человек, Мур имел степень доктора философии по китайской литературе и говорил на путунхуа.

Джей-Джей и Кливленд сообщили на встрече, что «Горничная», используя свой китайский агентурный псевдоним, заранее предупредила своего «куратора» МГБ о поездке Кливленда в Китай. Они ни словом не упомянули о том, что на аудиозаписи, фактически содержавшей запись ряда сеансов связи между Ло и Мао, она обсуждала и продолжающиеся операции ФБР.

Мур и другие сотрудники ФБР в зале не догадывались, что и Джей-Джей, и Кливленд поддерживали сексуальные отношения со своим источником, что было грубым нарушением правил Бюро.

Взвесив все «за» и «против» продолжения операции «Горничная», Мур сделал вывод, о котором он позже сожалел. — Я предложил продолжать операцию. Я спросил, 'Какой был бы сценарий в наихудшем случае?' Это было моей ошибкой, потому что это и был наихудший случай. Но я не знал этого.

Впрочем, было еще много такого, чего Мур не знал. В 1988 году Китай открыл консульство на площади Шатто-Плейс, 443, в районе Уилшир в нескольких милях к западу от центра Лос-Анджелеса. Чиновники в консульстве Сан-Франциско Китая консультировались с Катриной Люн относительно проекта, и она консультировала их по вопросам лучшего местоположения для учреждения. Один из чиновников из Сан-Франциско, Ван Ду Хан, прибыл в Лос-Анджелес и сотрудничал с нею при подготовке к созданию консульству, которое было размещено в новом здании, охраняемом не хуже чем Форт-Нокс.

ФБР было в восторге, что «Горничную» привлекли к выбору местоположения и планировке строительства консульства. Её проинструктировали, чтобы она попыталась убедить китайцев купить автомобили с крышами с люками, чтобы их было легче идентифицировать и следить за ними с воздуха.

Для ФБР новое консульство представляло собой цель слишком заманчивую, чтобы ее можно было проигнорировать. В ходе операции, организованной Лэнсом Ву, старшим специальным агентом полевого отделения ФБР в Лос-Анджелесе, экспертам Бюро по электронике, используя сверхсложную технологию, которая до сих пор остается засекреченной, удалось «проникнуть» в консульство. Каждый телефонный звонок, любой факс, сообщение по электронной почте, в общем, вся связь, исходящая из здания консульства, попадали в руки ФБР. Это был один из самых больших технических успехов Бюро.

Но в июне 1990 года ФБР получило сведения, что «Горничная» узнала об электронной операции, направленной на китайское консульство, и проинформировала Китайскую Народную Республику. КНР, должно быть, обнаружила, что средства связи консульства ненадежны, потому что подслушивающие устройства ФБР внезапно замолчали.

Не последовало никакого реального расследования подозрительной роли Люн, в значительной степени из-за высокого положения Джеймса Джей. Смита в программе «китайской» контрразведки. «Горничную» считали чрезвычайно важным источником, и начальники Смита, ее «куратора», не хотели ссориться с ним.

Но китайцы обнаружили не все методики наблюдения ФБР. Много позже 1990 года ФБР смогло получить копии чеков и документов, написанных в консульстве. В частности, техническому персоналу ФБР даже удалось установить в копировальные машины консульства свои устройства, позволяющие получать копии тех документов, которые на них множили. Китайцы, в конечном счете, выяснили, что случилось, потому что осенью 1999 года чиновники консульства, заподозрив, что их машины ненадежны в плане безопасности, отправили их назад в Китай, чтобы провести там их проверку китайскими специалистами.

Факт, что техническому персоналу ФБР удалось установить свои устройства в копировальные машины консульства, едва не просочился наружу в 1998 году, когда журнал «Ньюсуик» в своем номере от 2 марта опубликовал заметку из одного абзаца. Короткая история, озаглавленная «Чек из Китая?», сообщала, что сенатский комитет, возглавляемый сенатором Фредом Томпсоном, обнаружил, что китайское консульство в Лос-Анджелесе выписало чек на три тысячи долларов гостинице, принадлежавшей бизнесмену Тэду Сьонгу, индонезийцу по происхождению, одной из важных фигур в расследовании предположительно незаконных денег, использованных в 1986 году в предвыборной кампании за переизбрание президента Билла Клинтона. Сенатский комитет подозревал Сьонга в том, что он действовал как агент Китая при финансировании кампании. ФБР затаило дыхание, потому что его тайна оказалась прямо на грани раскрытия. Как могла информация о чеке, выписанном в консульстве, выплыть наружу? Никто не угадал очевидный ответ. Китайцы прилежно скопировали чек для своих отчетов — и тем самым невольно передали копию в ФБР. Несмотря на статью в «Ньюсуик», тайна Бюро осталась нераскрытой.

На встрече в штабе ФБР Мур понятия не имел, что у ФБР были свидетельства, что Люн выдала китайцам операцию по подслушиванию их консульства. Его экспертные оценки относительно Китая пользовались в ФБР большим уважением, и его рекомендация, что Бюро стоило бы продолжить операцию «Горничная», имела среди коллег значительный вес.

Он так вспоминал свою позицию, которую занял на совещании 1991 года. — У нас есть женщина, которая ездит в Китай, она установила там контакты с высокопоставленными людьми, включая помощника президента Ян Шанкуня по вопросам разведки, она привозит нам из Китая много информации. Они знают, что ее допрашивает ФБР. Я привел такой аргумент: OK, мы закрываем это дело — и очевидно она собирается делать с китайцами еще что-то, о чем она нам не рассказывала. Так что, если мы прекратим операцию, она что, прекратит из-за этого ездить в Китай и иметь с ними дело? Главное, что она тогда прекратит сообщать нам материал из канцелярии китайского президента. Потому, я сказал, нам следует продолжать, и другие люди в помещении согласились с этим.

Джей-Джей Смит и Билл Кливленд были в восторге, когда покинули штаб-квартиру ФБР. Пуля пролетела мимо. С их точки зрения исход встречи, возможно, не мог и быть лучшим.

Однако в Калифорнии оставался еще один нерешенный вопрос. Джей-Джей должен был заняться «Горничной». Ей нужно было прямо сказать, что ФБР теперь известно об ее тайной передаче информации китайской разведке.

31 мая Джей-Джей встретился с Катриной Люн. В сердитой, эмоциональной громкой ссоре на кухне ее дома в Сан-Марино он рассказал ей, что узнал об ее сеансе связи с Мао. ЦРУ идентифицировало Мао как офицера разведки. И куратор «Горничной» из МГБ не был каким-то обычным шпионом. Мао Гохуа, как он назвался — возможно, это и не было его настоящим именем — считался ведущим экспертом МГБ по США, что примерно соответствовало должности руководителя географического отдела в ЦРУ. Неясно, как он поднялся на эту должность, так как его английский язык был ужасным, и, насколько известно, он никогда не посещал Соединенные Штаты.

Джей-Джей предоставил ей расшифровку стенограммы телефонного звонка. Если у Люн до этого были какие-то сомнения, то теперь она поняла, что ее неосторожный звонок в Пекин был перехвачен. Джей-Джей и ФБР точно знали, что она рассказала Мао. Прятаться ей было негде, и она должна была придумать объяснение для Смита.

Тогда она призналась, что Мао Гохуа несколько лет назад узнал, что она являлась источником ФБР. Она утверждала, что это случилось во время ее поездки в Китай, возможно, приблизительно в 1986 или 1987 году — дата неясна — когда она взяла с собой свои заметки о китайском перебежчике, сбежавшем в Соединенные Штаты, которые подготовили она и Джей-Джей. Заметки были в ее багаже.

Когда Люн, по пути к Пекину, пересекала границу между одной и другой провинцией в Южном Китае, служащие внутренней пограничной охраны отвели ее в сторону, обыскали багаж и нашли заметки. Во время следующей поездки в Китай месяц спустя она встретилась с Мао. У него в руках были ее заметки. В них содержалось больше подробностей, чем она сообщала ему о перебежчике.

По рассказу Люн, именно тогда она призналась Мао, что работала на ФБР. Тогда же она согласилась с тех пор сообщать МГБ все, что она знала об операциях ФБР. Мао также приказал ей заранее предупреждать МГБ обо всех запланированных поездках агентов ФБР в Китай.

Так как она работала на ФБР с 1982 года, было сомнительно, что китайская разведка узнала об этом только четыре или пять лет спустя, особенно учитывая, что Джей-Джей и Люн часто бывали вместе на торжественных обедах и других официальных церемониях в Лос-Анджелеса и его окрестностях. Открытые публике дружеские контакты с ФБР способствовали возвышению Люн в Сообществе американских китайцев. Но, называя середину или конец 1980-х как вероятную дату, когда МГБ раскрыла ее роль, Люн, избегала вопроса, передавала ли она секреты Пекину еще и до этого момента.

Она призналась, что сообщила МГБ о запланированной командировке Билла Кливленда в Китай. За это нарушение Джей-Джей довольно курьезным образом заставил ее извиниться перед Кливлендом в гостиничном номере в Сан-Франциско. И на этом все завершилось; «Горничная», ненадежная шпионка и «свингерша», снова была в деле.