Ловушка на зверя

Глава 12

Настя успела вернуться как раз к тому моменту, когда комедианты закончили свое представление, а придворные разразились аплодисментами, предварительно убедившись, что государыне представление понравилось.

— Ну что же, Алексей Григорьевич, прикажи актерам выдать по десять рублей сверх обещанного! — Елисавета Петровна встала.

Рассумовский моментально вскочил, оказавшись на ногах ровно на секунду раньше свой царственной возлюбленной. Императрица с улыбкой протянула фавориту руку, дозволяя сопровождать её к берегу залива, где в честь посла должен быть дан фейерферх.

Посол оглянулся, заметил Настю, стоявшую прямо за креслом Елисаветы Петровны, и подошел к девушке.

— Вы изволите сопроводить меня? — спросил он с явным акцентом.

Винные пары заставили Настю поморщиться. Впрочем, заметив недовольный взгляд Елисаветы Петровны девушка изобразила улыбку.

— Да, конечно, — она подала руку, вновь ощущая на себе завистливые взгляды придворных.

Настя подозревала, что до императрицы уже донесли упорно ходившие сегодня по дворцу слухи, и государыня решила вдоволь посмеяться над всеми. Сама девушка предпочла бы скрыться в толпе, но это было невозможно. Приходилось идти к берегу залива, опираясь на потную ладонь посла. Шушуканье за спиной становилось все громче, но Настя почти не обращала на это внимания.

Погруженная в свои мысли, она достаточно односложно отвечала своему спутнику. Впрочем, основательно выпив, тот не нуждался в других ответах.

Залив встретил всех бурными волнами. Мгновенно налетевший ветер растрепал всем волосы и даже сорвал парик с одной пожилой особы, что вызвало смех собравшихся вокруг зрителей. Дама заохала и поспешила скрыться от позора.

Пруссак все говорил и говорил, его не могли остановить даже залпы фейерверха, раскрасившие серое небо в оранжево-красные тона.

— Пруссия… наш король… — доносилось до Насти между залпами.

Канонада не смолкала, оранжевые цвета сменились зелеными и бело-голубыми. Они были так близко, что казалось вот-вот упадут на головы собравшихся.

Эти мерцающие в сумраке огни были настолько красивым зрелищем, что Настя даже на какое-то время позабыла о своих горестях и просто наслаждалась увиденным.

Вдруг все стихло. После громких залпов тишина показалась оглушающей. Государыня еще с секунду всматривалась в небо, затем улыбнулась и зааплодировала. Её ликование сразу же подхватили остальные. Веселье пьянило не хуже вина.

— Мне нравится Россия! — радостно воскликнул прусский посол, приходя в необычайное радушие. — Мне нравятся русские! Они гостеприимный народ!

Он схватил Настю за руку.

— Знаете, мне нравятся русские девушки. Они очень красивые…

— Я рада, что вы по достоинству оценили нашу страну, сударь, — фрейлина попыталась выдернуть ладонь.

Прикосновение мужчины были неприятны.

— О, я готов оценить ее еще больше, если вы составите мне компанию! — воскликнул посол, ничуть не смущаясь сопротивлением. — Я обещаю вам как это… ночной фейерверх!

— Благодарю, но для меня достаточно только что увиденного1 — Настя все-таки выдернула ладонь и достаточно быстро отошла на безопасное расстояние. — Простите, мне надо идти!

Бросив быстрый взгляд на государыню и убедившись, что Елисавета Петровна не обратила внимание на такое своеволие, девушка быстро зашагала по дорожке вдоль залива. Посол устремился было за ней, но быстро отстал и остановился, вытирая вспотевший лоб кружевным платком.

— Эти русские фройляйн слишком стыдливы! — воскликнул он на немецком.

Одна из дам, стоявших поодаль, обернулась к нему и призывно улыбнулась, взмахнув ресницами. Пруссак сразу же спрятал платок, расправил камзол и гордо зашагал к ней.

Этого Настя уже не видела. Подобрав юбки, она сошла с тропинки, намереваясь по траве обойти придворных и выйти с обратной стороны, тем самым избежав встречи с любвеобильным послом.

Лужайка оказалась достаточно болотистой, и девушке пришлось заложить достаточно большой круг, чтобы не увязнуть. Настя с досадой подумала о вновь перепачканном платье и пожалела, что сбежала, а не отчитала посла. Впрочем, мужчина был настолько пьян, что, наверняка не внял бы словам.

Настя уже почти вышла на длинную аллею, усаженную стриженными липами, когда странный звук остановил её. Девушка замерла и прислушалась.

Этот звук более всего напоминал рычание, с которым собаки подходят друг к другу, собираясь драться. Только сейчас это рычание было глухим, утробным. Оно раздавалось совсем рядом, заставляя кровь стынуть в жилах.

Настя почувствовала, как сила вновь покалывает в пальцах. Аллея казалась совсем близко. Ободренная этим, девушка почти беззвучно обогнула кусты и замерла, потрясенная увиденным.

Зверь пировал. Это был огромный полуволк-получеловек. Он стоял на четвереньках и с довольным урчанием выедал внутренности у убитого им человека.

Настю замутило, она запоздало сообразила, что темные пятна, виднеющиеся на траве повсюду — кровь. Прижав руку ко рту, чтобы не закричать, девушка попятилась и наступила на ветку.

Хруст показался громче недавних залпов. Зверь вздрогнул и повернул голову в сторону Насти. Оскалился. Зубы блеснули в сумерках. Кровь бурыми струйками стекала по редкой шерсти куда-то вниз. Настю вновь замутило. Не то от запаха крови, не то от омерзения, ибо зверь был действительно мерзок. В голове почему-то пронеслись крики «ату её!». Показалось, что вокруг поляны заклубился туман.

Девушка стояла, почти не дыша. Зверь принюхался, повел ушами. В зеленых глазах вспыхнул хищный огонь. Медленными плавными шагами оборотень начал приближаться к своей жертве.

Словно завороженная, Настя смотрела на него, пытаясь сохранить хотя бы крохи разума. Вот зверь подошел вплотную, поднялся на задние лапы, протянул передние, словно намереваясь обнять.

«Настя!» — раздался в ушах голос Бутурлиной. Девушка встрепенулась. Сила плеснула сама, точно вода, переливаясь через край, обожгла, заставляя вынырнуть из дурмана полузабытья. Зверь громко взвыл, и покатился по траве. Не его спине виднелся огромный ожог.

Настя не стала дожидаться, пока оборотень поднимется. Подхватив юбки, она сломя голову помчалась к спасительным липам, за которыми виднелась аллея. Девушка бежала так стремительно, что не слышала и не видела ничего вокруг, и опомнилась лишь когда её крепко схватили за руку.

— Настя! — Белов легко удержал невесту, всмотрелся в побелевшее от испуга лицо и нахмурился. — Что?

В эту минуту, глядя на испуганное лицо своей невесты, капитан Преображенского полка готов был убить любого.

— Гриша… — девушка постаралась перевести дыхание. Краем глаза она заметила, что вокруг собираются люди и зашептала. — Там… там зверь… и…

Она нервно сглотнула, вновь борясь с тошнотой, подкатившей к горлу при воспоминаниях о мертвом теле.

Впрочем, Белов все понял и так. Выругавшись сквозь зубы, он подозвал к себе кого-то из солдат и перепоручил невесту.

— Сопроводи в фрейлинскую. Никого не подпускать! Головой отвечаешь! Остальные — за мной.

— Нет, — Настя схватилась за рукав мундира, пытаясь удержать жениха. — не надо, не ходи туда.

Серые глаза с испугом смотрели на преображенца. Тот улыбнулся и, не взирая на остальных, нежно провел рукой по щеке девушки, на секунду задержав лицо в ладонях.

— Настенька, ну сама подумай, нас много, он один… что может случиться, а посмотреть надо. Вдруг изловить удастся.

— А если не удастся? — девушку начал бить запоздала дрожь.

— Значит, ему сегодня повезло, — недобро улыбнулся преображенец. — Ну будет, ступай.

Он повернулся и направился по аллее. Двое солдат из караула устремились за командиром. Еще один, нерешительно дотронулся до руки девушки.

— Барыня, вы того… пойдемте лучше, пока Григорий Петрович не осерчал за своеволие!

— Да. Конечно. Пойдем. — понимая, что оставаться на аллее бессмысленно и, более того, опасно, девушка позволила себя увести.

Солдат довел фрейлину до комнаты, а сам стал у дверей, сославшись на распоряжение Белова. Слишком уставшая Настя не стала спорить. Она прошла во фрейлинскую и опустилась на диван.

В комнате было тихо: императрица все еще гуляла по побережью залива, и Даша с Варей находились при государыне. Насте оставалось надеяться, что её отсутствие не заметят до возвращения Белова. Девушка поймала себя на мысли, что начинает все перекладывать на жениха. Это было естественно и… приятно.

Вспомнилось то, как Григорий погладил по щеке, пытаясь успокоить, его золотистые глаза, смотрящие на нее так, будто Настя для него действительно особенная…

Девушка выдохнула и откинулась на спинку дивана, но сразу же вскочила, вспомнив куда и для чего отправился жених, и закружила по комнате. Затем опустилась на колени в углу, где стояли иконы и зашептала слова обережной молитвы.

***

Белов уверенно шел вперед. След был свежий, потом к нему примешался запах крови и еще чего-то, отчего собственный зверь Григория вздрогнул, сгорбился, опустив хвост, и трусливо прижал уши. Поведение волка озадачило, но времени останавливаться и разбираться с самим собой не было.

Преображенец вышел на поляну. Уже привычно поморщился при виде растерзанного тела и оглянулся на солдат. Один из них побледнел, но держался, двое других склонились к кустам с характерными звуками. К запаху крови помешались другие запахи, менее приятные. Новички…

Григорий вздохнул.

— Соберитесь, ребята! — негромко приказал он, обходя поляну и пытаясь по запахам разобраться, что произошло.

Оборотень растерзал жертву, после чего направился к тому месту, где… стояла Настя.

При понимании того, что его невесте угрожала опасность, зверь Григория зарычал. Как и человек, волк считал уже ведьму своей и мысль о том, что кто-то посягал на его пару не понравилась.

Сам Белов задумчиво кружил по поляне, пытаясь понять, что же остановило зверя. От него не укрылась примятая трава, словно там волочили огромную тушу, ни запах паленой шерсти, примешивающийся к запаху свежей мяты. Странно, Настя ничего об этом не сказала. Впрочем, она всегда была слишком молчалива, словно опасалась выдать себя лишним словом.

Дав себе зарок попытать неразговорчивую невесту, Белов прошелся по следу оборотня до залива, тяжело вздохнул, всматриваясь в свинцово-серые волну и направился к придворным, все еще прогуливающимся по побережью.

Он без особого труда нашел начальника Тайной канцелярии, стоявшего в компании вице-канцлера Бестужева. Извинившись перед вторым человеком в государстве, Белов отвел графа Шувалова в сторону и коротко рассказал о очередном нападении.

Граф шумно вздохнул, выругался все теми же словами, что и недавно сам Григорий, и еще раз внимательно посмотрел на гвардейца.

— Вы уверены?

— Обижаете, Александр Иванович! Следы не врут.

— Верно. Я и запамятовал, что вы… — граф выразительно посмотрел на мундир преображенца.

— Конечно, наверняка мундир в сумерках не рассмотрели, — охотно подхватил игру Белов, прекрасно понимая, что Шувалов действует по привычке, как обычно, когда пытался выведать что-то, что утаивали.

Самому Григорию утаивать было нечего. Почти. Но про Настю начальник Тайной канцелярии не спрашивал. Стало быть, все-таки мысли читать не умел.

— Не рассмотрел, старею, — начальник Тайной канцелярии развел руками, кружевные манжеты взметнулись, а изумруд на руке вдруг сверкнул.

«Проверяет», — сообразил Белов.

Он слышал, что у главы Тайной канцелярии, как и у императрицы есть амулеты, изготовленные самим Яковом Брюсом. Судя по всему, кольцо на руке графа было одним из таких амулетов.

— Григорий Петрович, пойдемте, место покажете! — окликнул Шувалов, спокойно направляясь по аллее, будто бы на прогулку.

— Вы своих людей звать не будете? — преображенец легко подстроился под его шаги.

— Пока нет. Я осмотрю место, решу кого звать и отправлю за ними ваших людей — граф с насмешкой посмотрел на гвардейца.

Тот пожал плечами и мстительно направился прямо по траве. Шувалов, в отличие от Белова обутый в туфли, вынужден был пойти следом.

— Спасибо, что хоть вокруг не водили, да болото обогнули, — фыркнул граф, когда преображенец вывел его на поляну.

Григорий по-мальчишески хитро улыбнулся и посторонился, давая начальнику Тайной канцелярии осмотреть тело.

Шувалов неторопливо подошел, всмотрелся в тело, бросил взгляд на кусты, около которых недавно солдаты Белова расставались со своим ужином, скривился и выпрямился.

— Что ж у вас Григорий Петрович, солдаты на желудок слабые, крови бояться… А не дай бог — война. Как воевать-то? — меланхолично заметил граф, зачем-то вытирая руки платком.

— Они не крови бояться, а зрелища этого, — отозвался Белов. — Сами видите: приятного мало!

— Мало, — согласился Шувалов.

— Вы узнали, кто это?

— С чего вы решили, что я знаю… знал жертву?

— Знать не знали, только сейчас магией пользовались.

— Ничего то от вас не утаишь, — вздохнул граф.

Он взял собеседника под руку и отвел в сторону так, чтобы остальные не слышали.

— Фимка это, с тех, что к кухне прикреплена… наверняка на свидание бежала, да не добежала…

— Или добежала, — Белов пристально посмотрел на начальника Тайной канцелярии. — Зверь наш явно баб предпочитает.

Тот задумался и кивнул.

— Ваше предположение имеет смысл… но Григорий Петрович, вы уверены, что рассказали мне все?

Серые глаза смотрели прямо в желтые, звериные.

— Уверен, — Белов с честью выдержал этот взгляд.

— Врете. Или не знаете, но мне кажется, врете. Тело кто нашел?

— Я.

— Нет. Не вы. Здесь был еще один человек. Вернее, женщина… ведьма, — Шувалов выпустил собеседника и прошелся по поляне, внимательно изучая смятую траву. — Необыкновенная сила. Не знай я, про Бутурлина, решил бы, что Анна Михайловна тут была. Впрочем, Анну Михайловну вы бы так защищать не стали, да и сама она первая бы ко мне пришла…

Начальник тайной канцелярии внимательно посмотрел на Белова.

— Ну, Григорий Петрович, сами скажете, где Збышева или мне своих людей на поиски отрядить придется? Тихо, тихо!

Последние слова, а также изумруд, вновь сверкнувший на пальце графа, заставили Белова все-таки сдержать преображение. Зверь внутри бесновался и жаждал растерзать того, кто попытался угрожать его ведьме.

— Вы не посмеете тронуть ее, — прорычал гвардеец.

— Все так серьезно? — Шувалов с каким-то уважением посмотрел на него. — До меня доходили слухи, но я не предал этому значения. Выходит, ошибся.

— Вы. Не. Посмеете… — с нажимом произнёс Белов.

— Господи, что вы так взвились? Я не собираюсь арестовывать вашу… — Шувалов выжидающе посмотрел на преображенца.

— Невесту, — подсказал тот, уже успокаиваясь.

— Невесту? — граф вскинул брови. — А вы не теряете времени даром!

— Александр Иванович!

Шувалов поднял обе руки, точно признавая поражение.

— Невесту так невесту. Так вот, арестовывать Анастасию Платоновну никто не будет, но опросить ее мне надобно. Заодно и представить в лучшем виде Елисавете Петровне отчего её фрейлина не по побережью прогуливается, а находится… — граф вновь выжидающе посмотрел на Белова.

— Во фрейлинской, — буркнул тот.

— Одна?

— Я охрану там оставил. Из своих.

— Разумно, — Шувалов с уважением склонил голову. — Как я понимаю, вы желаете присутствовать при нашем разговоре?

— Непременно.

— Тогда пойдемте, не стоит терять время, — граф вновь подхватив Белова под руку, направился ко дворцу.

Проходя мимо очередного караульного поста, начальник Тайной канцелярии остановился.

— Да, Григорий Петрович, отправьте кого-нибудь из своих людей к моему секретарю, Шишковскому: надобно все оформить, и тело убрать.