Лучше дома места нет (ЛП)

Глава 17

Безумное желание

Вскоре я поняла, что сказать о своем желании попасть домой и по-настоящему оказаться дома – две совершенно разные вещи. Все не так просто, как было у Долли, когда она вернулась в Канзас (то есть, проснулась). Мне не удастся просто щелкнуть каблучками, чтобы очутиться в своем мире. Я уже пыталась трижды открывать и закрывать молнию на красной сумке и произносить слова «Лучше дома места нет» - на всякий случай – но это, разумеется, ни к чему не помогло.

Несколько часов ушло у нас на то, чтобы придумать план действий. Время между тем поджимало: отец Лиз заблокировал ее кредитку и оставил ей гневное сообщение, в котором сообщил, что следующим же рейсом в Бостон прибудет он сам и мои родители.

Таким образом, у меня оставалось шесть часов на решение всех проблем – или же я никогда не смогу вернуться домой.

Лиз считала, что я сошла с ума, но также признала и то, что моя история могла бы стать отличным фильмом («А я стала бы режиссером!», - воскликнула она. Какая ирония). Но в любом случае она согласилась мне помочь. Еще она сказала, что друзья не оставляют друг друга, даже если человек и бежит от реальности. Мило.

Кое-что мы уже попробовали. Надин дала мне листок и ручку, посоветовав записать все желаемое, чтобы оно быстрее стало материальным. Хороший совет, но как материализовать целую жизнь?

Мы посетили психотерапевта и медиума.

- Зачем ей медиум? – недоумевала Лиз. – Она же не умерла!

Выражение лица Надин напугало меня, похоже, Надин не была так уверена в том, что я действительно жива. Так что мы направились к медиуму. К счастью, ему удалось связаться лишь с моей бабушкой, которая поздоровалась и попросила передать маме, что ей стоило бы пропить курс успокоительного и перестать сходить с ума по Бэкхэмам. Лиз и Надин ничего не поняли, но я слегка приободрилась. Хоть кто-то ощутил «вибрации» моей настоящей жизни! А вот от психотерапевта толку было немного, он задавал странные вопросы вроде «Сколько детей ты хочешь иметь?». Помилуйте, мне всего восемнадцать! В общем, одни сплошные вопросы и никаких ответов – а время-то убегало.

Теперь мы направлялись к Гейл Хардинг, знаменитой гипнотизерше, которая приходила на несколько лекций Надин в Гарварде. Она согласилась встретиться со мной, но это, должно быть, потому, что Надин не рассказала ей всю историю. Если бы Гейл была в курсе того, что я из параллельной вселенной, она бы посоветовала мне сразу пойти в психушку, а сама переехала бы в другой город.

- Уж если кто и может понять, что с тобой происходит, то это Гейл, - уверенно сказала Надин, поднимая воротник, чтобы защититься от ветра. – На одном из семинаров она погрузила нашего профессора в сон, заставила сказать пару слов, и – вуаля! – после пробуждения он больше никогда не притрагивался к сигаретам, хотя до этого буквально зависел от них.

- Но мы же не лечим Кейтлин ни от чего, разве что от сумасшествия, - заметила Лиз. – Как погружение в сон поможет ей попасть домой?

- Не знаю, - призналась Надин. – Я еще даже не решила, верю ли я во все это! Путешествие из одного мира в другой… Но Гейл настоящий мастер, она знает все о гипнозе и возможностях мозга, она помогла многим людям. Может, она сумеет помочь и Кейтлин?

- Ну, усну я, а дальше что? – поинтересовалась я. – Я каждую ночь засыпаю, но просыпаюсь по-прежнему здесь. Что изменится на этот раз?

- Понятия не имею, - Надин остановилась. – Прости меня, Кейтлин, я просто… Я терпеть не могу проблем, которые не могу решить сходу!

Это я знаю.

- И я не представляю, как тебе помочь, - продолжала она. – Чем больше ты говоришь о той своей жизни, тем глупее я себя чувствую, - Надин посмотрела себе под ноги. – Что, если ты вернешься обратно, а мы с Лиз так и останемся тут, хотя в другом мире наша жизнь куда ярче и интереснее?

- Я тоже об этом не подумала, - теперь расстроилась и Лиз.

Я взяла их за руки, а ветер немедленно бросил мои костыли на землю, но я лишь крепче сжала ладони подруг.

- Если домой вернусь я, то и вы вернетесь вместе со мной. Я не знаю, что произойдет дальше здесь, но уверена, что в Голливуде мы счастливы.

Это несколько успокоило Надин, и мы продолжили путь. Прежде, чем я осознала происходящее, мы уже стояли у дверей в офис Гейл. Хозяйка пригласила нас войти и расспросила обо всем, что нас к ней привело. Закончив рассказ, я получила ту же самую реакцию, что и в первый раз – молчание. Но Гейл все время, что-то записывала, так что теперь она молча проглядывала сделанные заметки. Постукивая карандашом по подлокотнику кресла, она перелистывала страницы записной книжки, и тут я заметила, что эта книжка в кожаной обложке выглядит какой-то знакомой.

Да это же «Библия» Надин! Тот самый блокнот, в котором записано все обо мне! Я узнаю его, где угодно. И на обложке были наклейки с любимыми группами Надин и пейзажами Таити, куда она всегда мечтала поехать.

- Откуда у вас этот блокнот? – вырвалось у меня. – Это блокнот Надин. Ну, моей Надин, - новая Надин бросила на меня странный взгляд. – Эти наклейки с Таити, их приклеивала она.

- Кейтлин, о чем ты? – встревожилась Лиз. – Нет там никаких наклеек, обложка темно-синяя и все.

Гейл приподняла блокнот, показывая его мне, и я поняла, что подруга права. Нет там никаких наклеек. Но ведь они были минуту назад. Я в этом уверена. И снова этот стук карандаша по ручку кресла… Но, погодите, Гейл отложила карандаш. И Лиз с Надин сидят спокойно. Да что происходит?

- Ее история звучит безумно, я знаю, - заговорила Надин, - но я подумала, что только вы можете помочь ей разобраться во всем. Я читала ваши работы, возможности мозга просто огромны…

- Это верно, - Гейл слегка улыбнулась. Она старше моей мамы как минимум лет на десять и больше похожа на чью-то бабушку, чем на терапевта. Мелированные короткие волосы, добрые голубые глаза и мягкая улыбка. На ней был твидовый костюм. – Мозг иногда крайне интересно восстанавливается. В случае Кейтлин ее разум решил преподать ей урок о любви и потерях, - она посмотрела на меня. – Я бы очень хотела тебе помочь, и я, вероятнее всего, смогу, но не сейчас. Ты еще не готова.

Телефон Лиз завибрировал.

- Неужели их самолет уже приземлился? – она испуганно взглянула на меня. – Это папа! Ладно, включу автоответчик.

- Я готова, - заверила я Гейл. – Я хочу вернуться домой.

Она покачала головой.

- Я не уверена, что это ответ на вопрос. Ты должна понять, чего хочешь на самом деле.

- Но я уже поняла, - я начала раздражаться. – Я хочу домой. И хочу вернуть свою жизнь.

- Ты повторяешь это раз за разом, но действительно ли это то, что тебе нужно? – Гейл взглянула на свои записи. – Мне кажется, если бы ты нуждалась только в этом, ты бы уже вернулась обратно. Даже если я погружу тебя в сон, не думаю, что это сработает.

- Так вы ей верите? – поразилась Лиз.

- Вопрос не в том, верю ли я. Вопрос в том, верит ли Кейтлин, - Гейл внимательно посмотрела мне в глаза. – Если Кейтлин верит в то, что она должна быть в другом месте, но по какой-то причине она здесь, сперва нужно понять, что это за причина.

ГОЛЛИВУДСКИЙ СЕКРЕТ №17: удивительно, что я так долго обходилась без визитов к терапевту. В Голливуде многие, очень многие, посещают психологов, ходят на йогу, занимаются каким-то иным просветлением. Обычно это начинается еще в подростковом возрасте. И вера в талисманы и удачу здесь очень сильна. В Голливуде просто необходимо верить в себя и свои силы, чтобы добиться успеха, а сделать это самостоятельно могут не все. Бывает и так, что актеры теряются в ролях и забывают о том, какие они на самом деле. Терапия учит быть собой заново.

Гейл улыбнулась.

- Что тебя держит, Кейтлин?

- Не знаю! – теперь я начала терять терпение. Гейл точно знает, что может мне помочь, но не помогает. – Будь мне это известно, меня бы тут уже не было.

- Может, и так, а может, и нет, - Гейл снова начала постукивать карандашом по подлокотнику. Теперь звук напоминал писк. Или у меня звонит телефон? Разве я его включала?

- Снова звонят, - вздохнула Лиз и посмотрела на экран. – Это Остин. Хочешь с ним поговорить?

Да. Нет. Не знаю! Я так запуталась. Закрыв уши руками, я попыталась отрешиться от назойливого писка.

- Привет, Остин. Ага, я тут, с ней, - донесся до меня голос Лиз. – Она пока еще не отвечает. Мы перепробовали все.

- Кейтлин, - снова заговорила Гейл, - как бы сильно тебе ни хотелось домой, какая-то часть тебя желает остаться. Почему?

- Я не знаю! – закричала я.

- Они не понимают, почему так. Она должна была уже проснуться, - сказала Лиз в трубку.

- Я не сплю! – сказала я подруге, и она так и подскочила. – О чем ты?

- Что? – Лиз заморгала. – Это папа, он, наверное, отследил меня по спутнику, и скоро они все нагрянут сюда. Надо бы тебе поторопиться с ответами на вопросы, - она кивнула на Гейл, - и попасть домой.

- Я и пытаюсь! – не выдержала я. Теперь мне хотелось плакать. Голова кружилась. Все идет совершенно не так! Почему, почему?! Я терпеть не могу такие моменты, когда все наваливается на меня разом, и я буквально тону, не зная, как выплыть на поверхность.

- Кейтлин, подумай о своей жизни, - услышала я голос Надин. – Ты ведь сказала, что любишь ее. Тебе нравится быть актрисой, у тебя новый сериал, ты любишь своих друзей и парня, даже Скай Маккензи. Но еще ты говорила, что тебе хотелось бы разделиться надвое, так?

Я вцепилась в подлокотники своего кресла.

- Вроде того.

Надин подалась вперед. Ее глаза заблестели.

- Мне кажется, если бы ты и правда могла разделиться надвое, то одна твоя часть продолжала бы жить так, как раньше, а другая осталась бы в стороне от Голливуда. Я права?

Я ничего не ответила, лишь молча стала разглядывать диплом Гейл, висящий на стене. Надо же, она закончила «Седар-Цинай»? Не знала, что там и медицинский центр, и учебное заведение.

- Не уверена, что хочу жить двумя жизнями, - неуверенно сказала я. – Мне лишь хотелось равновесия.

- Поговори с ней, - это снова Лиз. – Скажи, что все хорошо. Скажи, что с тобой все в порядке, - но ведь Лиз уже не говорит по телефону. Что тут творится?

- Теперь мы к чему-то приходим, - кивнула Гейл. – Что или кого ты бы хотела забрать с собой отсюда, Кейтлин?

Я поморгала, прогоняя слезы.

- Думаю, родителей, - голос сорвался. – И наш дом, он очень уютный. Никаких телефонов, звонящих каждую минуту, никаких агентов и менеджеров в одиннадцать вечера на пороге. Мама адекватная, а вот в моем мире… - я помолчала. – Там она не такая. Она считает, что без нее моя карьера пойдет прахом.

- Но? – подтолкнула меня Гейл, снова начиная что-то писать.

- Но я не уверена, - в очередной раз повторила я, глядя на Надин. – Иногда мне кажется, что я могу сделать все, что захочу, чувствую себя взрослой, чтобы принимать решения. Мама молодец, но я бы изменила очень многое, если бы она позволила мне сделать это. Временами она так меня злит, что я просто хочу сбежать прочь! Именно так меня и занесло в Кларк-Холл в самом начале. Я очень устала от папарацци и таблоидов, поэтому хотела исчезнуть.

- Исчезнуть, - задумчиво повторила Надин. – Примерно это же ты делаешь сейчас.

- Но это другое, - не согласилась я. – Здесь я нахожусь не по своей воле.

- Возможно, и по своей, - вмешалась Гейл. – Тебе не хочется признаваться в этом самой себе, но, возможно, именно твое желание спрятаться от будущего держит тебя здесь. Ты сама отправила себя сюда.

С этой точки зрения я не думала обо всей ситуации.

- Так что мне делать?

Гейл коснулась моей руки.

- Научиться расслабляться. Хотеть чего-то большего, чем само идет к тебе в руки. Дать понять родителям, что есть много способов делать одно и то же по-разному. Это непросто, но осуществимо.

- Мне всегда казалось, что решение всех проблем в том, чтобы разделять личную жизнь и работу, но, наверное, я неправильно смотрела на вещи, - я взглянула на Надин. – Быть может, мне надо научиться соединять оба мира, чтобы они сосуществовали мирно.

Об этом я думала едва ли не часы, хотя на самом деле прошло не больше пары минут. Решение, кажется, пришло, но сумею ли я сделать все так, чтобы прийти к наилучшему результату? Это как в том вопросе из эссе: изменили ли вы свою жизнь, или же ваша жизнь изменила вас? Думаю, Гейл права: я оказалась здесь, потому что моя жизнь изменила меня. Теперь настало время и мне изменить ее.

- Кажется, я знаю, как мне быть.

- Поговори с ней. Скажи, что любишь ее! – обратилась к кому-то Лиз.

- Она меня не слышит…

Это Остин? Быть того не может!

- Кейтлин, я тебя не оставлю.

- Надин, это ты? – встрепетнулась я, но Надин лишь покачала головой. Назойливый писк раздался вновь.

- Кейтлин, если ты и в самом деле пришла к ответу, все получится, - Гейли подошла к моему креслу. Я сидела у окна и слышала, как ветер завывает за окном. Закрыв глаза, я постаралась расслабиться, но писк по-прежнему разрывал мои уши. – Дыши спокойно и слушай меня.

- Я слушаю, - пробормотала я.

- Не отвечай. Слушай. Подумай о своей жизни, о той, что вдалеке отсюда. Подумай обо всем, что произошло за последние несколько лет, и о том, что ты поняла для себя. Что изменилось, что осталось прежним? Подумай о том, какой тебе хочется быть, и о том, каким ты хочешь видеть свой дом. Ты можешь это представить?

Я кивнула.

- Хорошо. Не открывай глаза и произнеси: «Лучше дома места нет».

Я и правда Дороти!

- Лучше дома места нет, - прошептала я, крепко зажмурившись. – Лучше дома места нет.

Мой дом. Моя жизнь. Лос-Анджелес. Воспоминания проносились перед глазами, как непрерывный поток фотографий. Я видела Остина, Лиз, «Маленькую рыбку», Скай, Родни, студию. Я видела свою жизнь в «Делах семейных», Мэтти, маму, папу и Надин. И, как ни странно, я видела и другие вещи, которых никогда здесь не было. Мой дом в Толука-Лейк, мама на кухне готовит ужин. Я видела стопку брошюр университетов и Калифорнийский университет. Я представила, как мы с Остином идем по кампусу.

Потом я увидела себя. Такой, какой хочу быть. Девушка, которая не переживает из-за того, что не добилась чего-то, или из-за того, что идет «не так». Она знает, что будет правильно. Я увидела все, что люблю в актерстве, и поняла, как сильно хочу заниматься этим. Я поняла, что никто не сможет переубедить меня в этом.

А затем все потемнело.