Лучшие подруги

Глава 5

– Не вертись, Карен, – уже в десятый раз одернула свою подругу Челси. – С такой скоростью я никогда не закончу твою прическу.

– Да сиди, пожалуйста, спокойно. – Сесилия Бейкер, мать Карен, уже начинала дергаться. – Мы и так безумно опаздываем.

– Без меня не начнут. – Карен расхохоталась.

– Какое легкомыслие! – всплеснув руками, воскликнула Сесилия. – И это в день свадьбы. Свадьба – очень важный момент в твоей жизни, а ты все смеешься. Надо быть посерьезнее.

Челси искоса посмотрела на миссис Бейкер. Карен как-то рассказывала, что в свое время ее мать без особого восторга отнеслась к выбору своей дочери. Каково же ей теперь выдавать Карен замуж за Райна? Зная хорошо семью Бейкеров, Челси прекрасно понимала, как Сесилия относится к людям другого круга, как она относится к ней самой и, разумеется, к Райну.

Еще немного, и миссис Бейкер расплакалась бы.

– Ты мой ребенок, – причитала она. – Не могу поверить, что ты уже выросла.

Карен встала и обняла мать:

– Только, пожалуйста, без слез. Того и гляди испортишь свой макияж. Такое ощущение, что ты провожаешь меня в кругосветное путешествие на ездовых собаках! Я перееду всего лишь на Санхерст-стрит. Мы по-прежнему будем видеться каждый день.

– Это уже совсем другое.

Челси усадила Карен обратно на стул:

– Господи, неужели и на собственную свадьбу тебе не удастся попасть вовремя! Ты когда-нибудь угомонишься?

Карен хихикнула, словно нашкодившая школьница:

– Не сердись, Чел. Лучше поскорей сделай меня красивой.

– Куда уж больше!…

Челси взяла прядь светлых волос и стала укладывать их так, как любила Карен.

– Я должна подстричься.

– А нельзя было подумать об этом раньше? – Сесилия беспомощно развела руками. – Если бы вы знали, Челси, как я уговаривала ее записаться на прием в салон красоты!

– Видишь, мамочка, рано или поздно я всегда с тобой соглашаюсь. – Карен скептически посмотрела на свое отражение в зеркале. – Господи, какая я все же дуреха… Мне, честно говоря, немного страшновато – вдруг я что-нибудь не так сделаю?

– Ерунда! Главное не нервничай, – с видом заговорщика Челси подмигнула подруге. – Нам ли не знать, что все продумано до мелочей? Осталось только подколоть волосы и надеть свадебное платье.

– Дурацкая прическа! – воскликнула Карен. – Обязательно подстригусь и причем сразу же после медового месяца.

Челси едва заметно покраснела. Она слишком хорошо помнила их с Райном первую и, увы, последнюю ночь, чтобы слова «медовый месяц» остались ею незамеченными.

– Твоему жениху нравятся длинные волосы, – почти прошептала Челси.

– Он привыкнет и к коротким, – безапелляционно заявила Сесилия. – В вашем возрасте стрижка всегда выигрышнее. Я сама запишу тебя на прием.

Открылась дверь, и вбежала Джойс.

– Гости уже на пороге, а ты до сих пор не одета!

– Я не дам ей встать с этого стула, пока не закончу прическу, – решительно заявила Челси.

– Ненавижу свои волосы! – воскликнула Карен, обращаясь к сестре. – Посмотри, даже Чел не может ничего с ними сделать!

– Ой, девочки, мне бы ваши заботы, – отмахнулась Джойс. – Надень, по крайней мере, хоть свадебные подвязки.

– Я не могу без Челси. Видишь, она пока занята прической.

– Ну вот, я так и знала! Мы непременно опоздаем. И это из-за того, что у тебя всего лишь одна помощница, – сказала Сесилия, поправляя лежавшую на кровати фату. – Когда Джойс выходила замуж, у нее было полно подружек.

Карен с любовью посмотрела на подругу.

– С Челси мне больше никого не надо.

– Вот теперь все! – облегченно вздохнув, Челси, наконец, улыбнулась. – Дай мне лак для волос и закрой глаза… Сначала лак, потом фата. – Легким движением она накинула фату на Карен и заколола ее шпилькой. – Потом подвязки… Ну-ка вытяни ногу… Готово!

– Поторопись, – сказала Джойс, когда Карен привстала на мысочки, чтобы посмотреть на подвязку в зеркале. – По-моему, уже заиграла музыка.

– Не может быть! Джойс, миленькая, сбегай по смотри, что там происходит.

– Ага, я мигом: одна нога здесь, другая – там. – С этими словами Джойс выскочила за дверь.

– Не верю глазам своим, неужели осталось только надеть платье? – явно довольная тем, как выглядит дочь, шутливым тоном произнесла Сесилия. – Ну, теперь-то мне можно помочь Челси? Ей одной не справиться с таким количеством пуговок.

– Она все еще голая! – вернувшись в комнату, воскликнула Джойс. – Музыка, между прочим, играет уже минут пять, не меньше.

– Господи! Я опять опаздываю, – чуть не плача, пропищала Карен, вдевая руки в рукава платья.

– Похоже, ты слишком много ешь. – Пытаясь застегнуть дочери «молнию», Сесилия неодобрительно покачала головой. – Ты потолстела.

Замечание матери буквально раздавило Карен, она растерянно захлопала глазами и обернулась к Челси.

– Неужели, Чел?

– Что-то я не вижу, – тут же подскочив к подруге, быстро ответила Челси. – Похоже, это юбка перекручена. Ну-ка, втяни свой живот. – Она поправила юбку и ловко застегнула «молнию». – Вот так. Платье как по тебе.

Карен с благодарностью посмотрела на Челси; жаль, что нельзя остаться в комнате вдвоем. И мать, и сестра постоянно нервировали Карен до крайности. Положа руку на сердце, ее неуверенность в себе была плодом их воспитания.

Пока Челси поправляла фату, Джойс помогала Карен застегнуть пуговки на рукавах. Сама Карен так сильно дрожала, что в жизни не справилась бы с этим одна.

– Я хорошо выгляжу? – спросила она, внимательно разглядывая свое отражение в зеркале.

– Надо было принести сюда большое зеркало! – с досадой воскликнула Джойс.

– На те деньги, которые мы давали этой церкви в течение многих лет, можно было подумать о том, чтобы купить в комнату невесты зеркальце во весь рост, – заметила Сесилия.

– Господи! Ну почему так много сложностей! – Карен готова была расплакаться.

В комнату неожиданно постучали, и из-за двери показалась голова Фултона Бейкера.

– Вы еще не готовы? Давайте, дамы, поторапливайтесь, пора занимать свои места в церкви.

– Идем, идем! – воскликнули в один голос Сесилия и Джойс.

– Как я выгляжу, папочка? – взволнованно спросила отца Карен.

– Ты настоящая красавица, милая. – Казалось, Фултон увидел свою дочь впервые в жизни. Он помол чал, затем отвернулся, словно стыдясь охватившего его волнения, и обратился к жене и Джойс: – Пойдемте.

Карен повернулась к Челси и схватила ее за руку:

– Ах, если бы ты знала, как я благодарна тебе! За все, за все… Твоя доброта ко мне безгранична.

Челси почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Не надо, подружка, потом… – она протянула Карен белый молитвенник. – Это взято напрокат, подвязка голубая, платье новое. Мы ничего не забыли?

– Бабушкин перстень, – испуганно пробормотала Карен. – Невесте нельзя надевать ничего старого. Я забыла оставить его дома. Что теперь делать?

– Давай сюда, – коротко сказала Челси, помогая подруге снять кольцо с указательного пальца.

– Пойдемте! – поторопил девушек Фултон. – Мы уже должны быть внизу.

В сопровождении мистера Бейкера Челси и Карен поспешно спустились в вестибюль. Увидев невесту, музыканты заиграли чуть громче. Гости, как по команде, уставились на Карен. Бедняжка чуть было не лишилась чувств; внимание окружающих чуть было не сыграло с ней злую шутку.

«Это все моя проклятая стеснительность», – подумала она.

– Эй, подружка, возьми себя в руки, – видя, каково приходится Карен, ободрила ее Челси. В ответ Карен лишь пискнула, словно кролик, попавшийся в западню. Пройти через весь проход к алтарю казалось ей не под силу. Она поискала глазами Райна. Вот он, смотрит на нее с такой нежностью, с такой любовью! У Карен немного отлегло от сердца. А где же Челси? Челси была, как всегда, рядом.

Оркестр заиграл свадебный марш. И Карен, опершись на руку отца, шагнула вперед, стараясь держаться увереннее, чем это было на самом деле.

Народу в церкви собралось видимо-невидимо. Бейкеры посещали самую большую церковь в Далласе, само собой, среди прихожан оказалось немало желающих поглазеть на свадьбу. А если учесть еще и приглашенных, то можно представить, как оробела Карен. Мало того, Челси тоже вопреки обыкновению чувствовала себя не в своей тарелке. Господи, как ей хотелось в этот момент бросить все и убежать куда-нибудь подальше. Больше всего на свете она боялась посмотреть Райну в глаза. И все же глаза их встретились… У Челси перехватило дыхание. Нет, она не в силах терпеть эту муку! Бежать, бежать со всех ног… Но тут девушка случайно взглянула на подругу. Казалось, та была ни жива, ни мертва. Как она смотрела на Райна тоже! Отчаяние, ужас, надежда, любовь – все сосредоточилось в этом взгляде. «Бедняжка Карен, – подумала Челси. – Бедняжка и я…»

Делать нечего. Коли начал, как говорится, терпи до конца. Свадьба – пустяк по сравнению с тем, что им обеим придется еще пережить… Вперед вышел священник.

– Кто привел эту женщину под венец? – спросил он, как подобало традиции.

– Я, – ответил Фултон и передал руку Карен Райну.

На секунду он замешкался, словно не зная, что ему делать дальше, растерянно посмотрел на дочь, затем отвернулся и сел рядом с Сесилией.

Челси с трудом следила за свадебной церемонией. Ее сердце болело, она думала о своем – она думала о Райне, о Карен, об их чуть было не рухнувшей дружбе. В нужный момент, как и полагалось подружке, она взяла букет у Карен и подала ей кольцо, предназначавшееся жениху. Руки Карен были ледяными, казалось, она скорее уронит кольцо, чем сможет надеть его на палец своему избраннику. Когда Карен отвечала священнику, ее голос дрожал и был почти неслышен. Голос же Райна не дрогнул, не изменился даже и на полтона.

Церемония подходила к концу. Райн поднял фату и нежно поцеловал невесту. Она наклонила голову и робко улыбнулась.

Органист заиграл бравурный марш, под который новая супружеская чета зашагала к выходу. Челси испугалась, что ее ноги откажутся идти. Но на выручку подоспел Трои: он предложил ей руку, и она, оперевшись на нее чуть ли не всем своим весом, последовала за Райном и Карен, направившимися к выходу.

Когда молодожены отрезали первый кусок свадебного торта, Челси была рада бесконечным вспышкам фотоаппаратов – с ними легче было щуриться, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Каждый из новобрачных, соблюдая ритуал, дал откусить другому от своего куска. Похоже, и Райн, и Карен искренне радо вались тому, что самый торжественный момент – венчание – уже позади.

После того как большинство гостей угостили тортом и пуншем, Райн снял подвязку Карен и бросил ее в толпу неженатых мужчин. Один из молодых людей, которого Челси раньше не встречала, ловко поймал ее и под одобрительные возгласы друзей нацепил себе на руку.

Стараясь взять себя в руки, Челси не без некоторого удовольствия принялась хлопотать, как говорится, по хозяйству. Поскольку они были все-таки в церкви, танцев не было. Были только торт и пунш. Челси бегала за чистыми стаканчиками для Вэнди Джонсон, которая разливала пунш, за чистыми блюдечками для двоюродных сестер Карен, которые резали торт, за все новыми и новыми цветами, которыми осыпали новобрачных. Это не входило в ее обязанности, но она изо всех сил старалась чем-то себя занять.

Свадебный торт – поистине совершенное творение лучших кулинаров Далласа – представлял собой бело снежную башню. Сесилия и Джойс хотели, чтобы торт был сделан в форме фонтана и ступенек, но Карен почему-то захотелось именно башню. Прекрасную белую башню, усыпанную цветами и, словно кружевами, увитую изящными маленькими лесенками. Само собой и мать, и сестра не стали настаивать на своем. Но, если говорить откровенно, подобная сговорчивость Сесилии и Джойс была результатом стараний Челси, которая не покладая рук, трудилась над тем, чтобы свадьба Карен прошла так, как этого хотелось в первую очередь невесте. Челси пришлось даже несколько раз немного повздорить с Сесилией и Джойс, но игра стоила свеч – Карен осталась довольна и венчанием, и подружкой.

Но Челси все-таки совершила ошибку, посмотрев Райну прямо в глаза…

После церемонии, которая, казалось, тянулась вечно, Джойс подошла к Челси и сообщила, что Карен отправилась сменить свой свадебный наряд на обычный. Челси тут же поспешила в комнату для переодеваний.

Сесилия уже расстегнула свадебное платье дочери и помогала ей его снять. Челси повесила платье на вешалку, аккуратно расправляя слегка замятые оборки юбки.

– Утром в понедельник я отнесу его в чистку, – сказала Сесилия, обращаясь к Карен. – Оно должно быть вычищено и упаковано, а то, не дай Бог, пожелтеет. Когда-нибудь твоя дочь наденет его.

Карен весело рассмеялась, мысль о детях показалась ей забавной.

– Не говори о птенцах, пока я их не высидела!

Сесилия скептически пожала плечами:

– Не вижу ничего смешного. Это дорогое платье. Просто глупо надеть его один раз и выбросить.

– Зато будет, о чем пожалеть, – улыбнулась Челси.

Карен задумчиво коснулась платья:

– Моя дочь… Когда-нибудь у меня может быть дочь!..

– Одевайся скорее, – перебила ее Сесилия. – Удивительно, как тебе удается так попусту тратить время. Гостям уже надоело толкаться в церкви.

Карен натянула шелковую блузку цвета слоновой кости и принялась застегивать голубой костюм, который она покупала специально для этого дня. Челси не нравился этот костюм, но Карен выбирала его вместе с Сесилией и Джойс, а стало быть, ни мнение Челси, ни мнение самой Карен не принималось в расчет.

– Ну, как? – оправляя слишком узкую для своих пышных бедер юбку, нервно спросила Карен.

– Замечательно! – ответила Челси. Ей не хотелось огорчать подругу.

– С тобой все в порядке? – шепотом спросила Карен, обнимая Челси за плечи.

Стараясь казаться веселой, Челси беззаботно кивнула в ответ.

– Конечно!.. Будь счастлива, Карен.

– Спасибо, подружка.

– Перестань виснуть у Челси на шее, – в очередной раз одернула Сесилия Карен. – Ты помнешь свой костюм. Ну вот! Смотри, блузку уже пора гладить.

Не обращая внимания на замечание матери, Карен сильнее заправила свою кофточку под ремешок юбки и нетерпеливо посмотрела в зеркало. Поправив прическу, она взяла сумочку и замерла на мгновение, словно пытаясь понять, готова ли она вступить в новую жизнь.

– Я думаю, что готова, – едва слышно произнесла Карен.

– Поторопись. Все ждут, – проворчала Сесилия, всовывая в руку дочери букет и направляясь к двери.

Глядя на эту женщину, можно было подумать, что она торопится на работу, а не на свадьбу собственного чада. Челси снова подумала о том, что вряд ли Райн нравится Бейкерам. «Странно, как Карен этого не замечает», – думала она.

Когда они снова вернулись в холл, их уже ожидала выстроенная Джойс колонна незамужних девушек, присутствующих на свадебной церемонии. Выйдя вперед, Карен встала на ступеньки и, прицеливаясь, посмотрела через плечо. Затем она отвернулась и бросила свой свадебный букет цветов назад через голову. Челси машинально подняла руки и поймала букет.

Девушка смотрела на цветы и не верила своим глазам. Плохо владея собой, Челси взглянула на Карен, которая так и светилась от счастья, и неожиданно для себя самой весело рассмеялась.

Гостям раздали мешочки с рисом, и они горстями стали бросать его под ноги молодоженам, когда те выходили из церкви. Карен, смеясь, пряталась за Райна, обнимающего ее за талию. Минуту спустя они уже бежали к своей машине. Трои и друзья Райна разукрасили ее кремами для бритья и обуви. К антенне были привязаны бумажные ленточки, а связку пустых банок из-под минеральной воды и пива прикрепили к заднему бамперу. Когда машина тронулась, Челси услышала, как гремят камушки, положенные в колпаки колес.

– Приятно видеть счастливыми жениха и невесту, – подойдя к ней, сказала Вэнди Джонсон.

Челси внимательно посмотрела на Вэнди. Девушка была очень грустна. Она печально смотрела вслед заворачивающей за угол машине.

– Да, наши молодые, по-моему, действительно счастливы, – сказала Челси.

– Надеюсь, мы будем следующими, – подходя к девушкам, проговорил Трои, с любовью глядя на Вэнди.

– А вдруг нет? – Вэнди с улыбкой посмотрела на Челси. – Букет, увы, поймала не я.

– Тогда Челси следует поторопиться, – подмигивая своей подружке, сказал молодой человек. – Мы уже назначили день, и он не за горами.

Челси улыбнулась Вэнди и Трою.

– Я так счастлива за вас.

– Мне всегда хотелось быть июньской невестой, – сказала Вэнди по дороге назад в церковь. – Это последняя суббота в июне, но не пойти на свадьбу Карен я не могла. Мы назначили дату нашей свадьбы на пятнадцатое июля.

– Так скоро? Как же вы успеете? – участливо спросила Челси; поговорить о чужих проблемах – это было как раз то, чего ей сейчас не хватало, она изо всех сил старалась забыть о Карен и Райне.

– О! Мы уже кое-что сделали. Я чуть ли не за полгода начала готовиться. Просто ты была занята свадьбой Карен и поэтому ничего не замечала. Дня через два тебе принесут приглашение на наше венчание.

– Неужели? – удивилась Челси.

«Впрочем, чему удивляться? – подумала она, оставляя Вэнди. – Все идет своим чередом».

– Может, пора начинать уборку? – спросила Челси, подходя к Сесилии. – Мне кажется, лучше сделать это сегодня, и тогда не придется возвращаться сюда завтра. К тому же работы не так уж много.

Сесилия с недоумением посмотрела на девушку: – Дорогая, о чем вы? Мы заплатили церковному старосте за уборку. Ни вам, ни мне здесь нечего больше делать!

Челси смутилась.

– Простите мне мою суетливость. Просто голова идет кругом, – сказала она. – Хотя вроде бы все пока обошлось без накладок.

– Как и следовало ожидать, – холодно заметила подошедшая к матери Джойс. – Первый раз в своей жизни Карен не опоздала, и это хороший знак.

Фултон выглядел, словно он приходил в себя после того, как свадьба уже стала историей.

– По всей видимости, Райн хороший парень. Надеюсь, Карен будет с ним счастлива.

– Конечно, будет, – сказала Сесилия довольно резко. – Странно предполагать обратное в день свадьбы!

Мистер Бейкер с неудовольствием посмотрел на жену, но ничего не сказал.

– Может быть, поедем? Господи, я так устала, да и мальчик тоже. – Джойс, казалось, впервые за весь день вспомнила о сыне.

– Да, пора. Не имеет смысла ждать, пока все гости разъедутся, – сказала Сесилия. – Ну, идем?

– Я все-таки останусь, надо кому-то проследить, чтобы закрыли церковь, – отвечала Челси. Ей, конечно же, не особенно хотелось оставаться. Но, видя, что никто из Бейкеров даже и не подумал об этом, она взяла инициативу в свои руки.

– Прекрасно. – Сесилия наконец-то улыбнулась Челси. – Меня восхищает твоя предусмотрительность. Карен повезло с подругой… Ох-хо-хо, – притворно вздохнула она. – Теперь моя девочка будет жить отдельно, но ты все же не забывай нас, заглядывай в любое время. Мы всегда тебе рады.

– Спасибо. – Это было гораздо больше, чем Челси могла услышать от Сесилии. Долгие годы они не очень-то ладили друг с другом. Мать Карен недолюбливала ее и не особенно это скрывала. – Вы знаете, где я остановилась? Может, зайдете как-нибудь на чашку чая?

«Большей глупости нельзя и придумать, – мысленно усмехнулась Челси, – представляю, с какими лицами Сесилия и Джойс припрутся ко мне в гости. Но по край ней мере я их пригласила, а приходить или нет, пусть решают сами».

Бейкеры уехали, и вскоре церковь совсем опустела. Один из двоюродных братьев Карен вызвался помочь Челси. Они были знакомы уже не первый год. Его звали Томас, он жил в Миссисипи, где обитала большая часть родственников со стороны матери Карен.

– Я рад, что мы приехали на свадьбу, – сказал он, когда с уборкой было покончено. – Иначе где бы мы встретились снова?

Челси улыбнулась ему:

– Через сколько лет ты оканчиваешь Миссисипский университет? Года через два?

– Через три. Мне пришлось пропустить несколько курсов.

Она выключила свет, закрыла в темноте дверь и направилась в комнату для переодевания. Томас пошел следом за ней.

– Мои родители уже давно в отеле: у мамы снова разболелась голова, и им пришлось рано уехать. Я хотел посмотреть, как Карен и Райн сядут в машину, и сказал отцу, что возьму такси. Ты знаешь, где здесь телефон?

– Я могу тебя подвезти. Где вы остановились?

– В Вударт-Армс.

Челси оглядела комнату. Подняв с пола упавшую вешалку, она взяла салфетку и стерла пудру с туалетного столика.

– Они выглядели счастливыми, – говорил Томас, следуя за ней по пятам. – Карен такая застенчивая. Я не думал, что у нее будет большая свадьба. Хотя тетя Сесилия вряд ли согласилась бы на скромное семейное торжество.

Челси не ответила.

Томас поднял с пола коробку и с видом лихого баскетболиста бросил ее в мусорную корзину.

– Два очка! – стараясь казаться непринужденным, воскликнул он. – Знаешь, почему родители не стали настаивать, чтобы я уехал вместе с ними? Они догадались, что я хочу поговорить с тобой.

– Ты о чем? – Челси пристально посмотрела на Тома.

– О том, что ты мне очень давно нравишься, а я все никак не могу сказать тебе об этом.

– Сейчас не самое лучшее время для таких разговоров, – сказала Челси, выходя из комнаты.

– Я думал, что мы могли бы где-нибудь посидеть, выпить.

– Разве тебе уже двадцать один? По закону в Техасе раньше не наливают.

– У меня есть фальшивое удостоверение личности. К тому же я выгляжу старше своих лет. Ну, как?

Спустившись вниз, они встретили священника.

– Очень мило с вашей стороны, что вы задержались. Спасибо. С остальным, пожалуй, я справлюсь сам, – приветливо улыбаясь, сказал он.

Челси взглянула на Томаса:

– Я оставила машину за церковью.

– Давай ключи, я мигом…

Вскоре молодые люди уже ехали по направлению к маленькому бару, в который Челси частенько заглядывала, когда училась в колледже.

Музыка гремела вовсю, дым разъедал глаза, но народец здесь собирался весьма милый (в основном ровесники Челси) и в высшей степени неагрессивный. К тому же тут не очень-то внимательно проверяли удостоверение личности. Томас без труда получил джин с тоником и подсел к Челси, с праздным любопытством рассматривающей танцующие в центре зала пары.

– Как ты думаешь, где они сейчас? – небрежно спросил он. – Я имею в виду Карен и Райна.

– Не имею понятия. Давай потанцуем.

– С этим у меня слабовато. Челси едва заметно усмехнулась:

– Ас чем не слабовато?

– Что, хочешь посмотреть прямо здесь? – Томас недвусмысленно хмыкнул.

Челси никогда не разрешала мужчинам разговаривать с ней в таком тоне. Она прекрасно поняла, на что намекает ее кавалер; провести одну ночь и разбежаться – это не было ей интересно. Но сегодняшний день, похоже, Челси решила сделать исключением.

– Моя квартира в нескольких кварталах отсюда, – удивляясь собственному нахальству, сказала она.

– Это приглашение? – несколько опешив, спросил Томас.

– Да…

По дороге домой Челси успела пожалеть, что пригласила Томаса. Он ей нравился, но и только. О маломальской влюбленности или даже просто влечении говорить не приходилось. Ей не следовало соглашаться на секс с ним, но… Человек, которого она любила всем сердцем, женился сегодня на ее лучшей подруге. Так к чему все эти условности? К чему забивать себе голову нелепыми моральными установками?..

Пока Томас осматривал квартиру Челси, она приготовила им по бокалу коктейля. Постель и кое-какая мебель, купленные самой Челси, стояли в большой комнате.

Занавески на окнах заменила огромная темно-зеленая портьера; старинный дубовый паркет, недавно отреставрированный новой квартиранткой, выглядел лучше всяких новомодных ковровых покрытий. На стенах висели картины.

– Твои? – спросил Томас, когда Челси протянула ему бокал.

– Да, а что?

– Ты великолепно рисуешь.

– Спасибо.

Челси не любила, когда ей говорили «великолепно». К чему праздные комплименты? Она и без них знала, что рисует хорошо. «Но пусть мальчик думает, что мне приятно», – подумала Челси.

– А что там? – спросил Томас, указывая на закрытую дверь.

– Там темница, – она улыбнулась и приоткрыла дверь. – На самом деле здесь я рисую. Трудновато, когда мастерская и спальня в одной квартире: запах скипидара – вещь довольно неприятная. Приходится плот нее закрывать двери.

– И как ты это выносишь? – Сунув нос в мастерскую Челси, спросил Томас.

– Привычка…

Словно, наблюдая со стороны за кем-то другим, Челси видела, как Томас подошел к ней и поцеловал ее в губы. Она ответила на поцелуй, но, ничего не почувствовав, поцеловала его снова. Юноша не замечал ее равнодушия, для этого он был слишком взволнован.

Челси быстро, одним махом допила свой коктейль и обвила его шею руками. Вскоре поцелуи Томаса стали возбуждать ее. Почувствовав это, он попытался расстегнуть на ней платье. Она не сопротивлялась. Правда, в какой-то момент ей захотелось прогнать его, пока не поздно. «Впрочем, он не из тех, кто будет настаивать. Он уедет, как только услышит «нет», – подумала Челси, досадуя на саму себя. Ей не хотелось заниматься сексом с мужчиной, которого она не любила, но остаться одной в этот вечер она боялась. «Будь, что будет, – мелькнуло у нее в голове, – завтра ни он, ни я даже и не вспомним эту ночь».

Челси выскользнула из платья и помогла Томасу снять с себя лифчик. Его неловкость немного раздражала ее. Словно питая ее мысли, он торопливо стянул с нее колготки.

Обнаженная, Челси отбросила покрывало и легла на кровать. Томас быстро разделся и оказался рядом с ней.

Ощущая прикосновения его рук, Челси, наконец, расслабилась. Она прижалась к нему всем телом, пытаясь разбудить в себе желание и хоть на мгновение забыть о Райне… Томас целовал ее губы, шею, грудь. Его ласки становились все смелее и смелее. Челси тихо застонала и закрыла глаза.

Когда он вошел в нее, она вскрикнула от нетерпения. Вот то, чего ей так недоставало сегодня, вот то, от чего можно почувствовать себя живой. Она, словно кошка, вцепилась в Томаса, пытаясь убежать от холодного одиночества, все еще преследовавшего ее.

Мальчик оказался не очень умелым, но энергичным любовником. Челси еще не была близка к оргазму, а Томас уже задрожал всем телом и рухнул на нее. Некоторое время он лежал, словно мертвый. «И ради этого стоило так стараться, – мысленно рассмеявшись, подумала Челси. – Бедняга! Если бы он только знал, как мне далеко до подобной страсти…»

– Это было великолепно! – с трудом откинувшись на подушку, произнес Томас.

Только сейчас Челси поняла, что со времени их первого поцелуя они не сказали друг другу ни слова. Вместо того чтобы прогнать одиночество, секс заставил ее почувствовать себя еще более одинокой, чем когда-либо.

– Думаю, я должен идти, – наконец сказал он. – Не хочется, чтобы родители спрашивали, где я провел всю ночь.

– Да, это ни к чему.

«Интересно, неужели Томас остановился в одном номере с родителями? Если нет, то откуда они узнают, когда он вернулся в отель?» – подумала Челси; ей проще было разговаривать с собой, чем с Томасом, она тяготилась его присутствием.

– Вызвать тебе такси?

– Было бы чудесно. Спасибо.

Сейчас, когда «ночь любви» была позади, он, казалось, испытывал неловкость.

Челси радовалась тому, что завтра рано утром Томас уедет к себе в Миссисипи и по крайней мере год не появится здесь снова. Сегодняшний вечер был ошибкой, и она хотела забыть его как можно скорее.

Накинув на себя покрывало, Челси подошла к телефону, Томас же, стараясь не дышать носом – от запаха краски у него начинала болеть голова, – пошел в ванную комнату. Позвонив, Челси свернулась калачиком в кресле и стала ждать. Через несколько минут к дому подъехало такси.

– Машина уже внизу, – услышав скрип тормозов, крикнула она.

Томас торопливо вернулся в комнату, надел пиджак, сунул свой галстук в карман и, наконец, взглянул на нее.

– Спасибо, Челси. Это было здорово. Я никогда не забуду нашей с тобой ночи.

– Я тоже. Ты лучше поторопись, а то таксисты не любят ждать.

Томас поцеловал Челси в лоб и ушел.

Закрывая за своим гостем дверь, Челси грустно усмехнулась. По крайней мере, теперь она знала наверняка – просто секс ей не нужен. Случайная связь не спасает от одиночества, тем более, когда ты любишь и любишь безответно…

Она встала, накинула на себя халатик и, включив свет, зашла в так называемую мастерскую. Разбросанные на столе краски, кисти, ветошь, обломки картинных рам, несколько незаконченных холстов…

Челси, словно это были работы неизвестного ей художника, внимательно посмотрела на них. «Да, хорошо, – похвалила она себя, беря в руки один из эскизов, – а вот здесь даже больше, чем просто хорошо…»

Девушка вернулась в большую комнату, накинула покрывало на смятую постель и извлекла из-под кровати потрепанные, запятнанные краской джинсы. Ей совсем не хотелось спать, к тому же воспоминания о Томасе вызывали в ней тошноту: надо было как-то отвлечься.

Челси подошла к мольберту и начала рисовать. Ее рука ходила уверенно и быстро. Когда картина была почти уже закончена, она вдруг почувствовала, что ей удалось задуманное. Ночь близилась к концу, незаметно за работой промелькнули и утренние сумерки. Когда же яркий свет полуденного солнца проник через окно, Челси остановилась и выпустила кисть из уставших рук.

Челси наскоро вымыла кисти. Спина разламывалась, ноги не слушались ее, одежда до невозможности пропахла краской. «Если по-хорошему, то надо принять душ», – подумала Челси. Она направилась, было в ванную комнату, но на полдороге махнула на все рукой – в сущности, какая разница, хватило бы сил добраться до постели. Стянув с себя джинсы и майку, Челси запихнула их в пластиковый пакет и рухнула на кровать. Теперь она была достаточно уставшей, чтобы, наконец, отдохнуть.

Работать, работать, работать – вот панацея от всех бед, вот спасение от одиночества. Челси блаженно улыбнулась. И к черту эти любовные страдания, ее жизнь будет посвящена карьере. Со временем она непременно станет первоклассной художницей, деньги и слава помогут ей забыть о разбитом сердце, помогут забыть о несчастной первой и последней любви…

С этими мыслями Челси, наконец, уснула.