Лучшие подруги

Глава 8

Время для Карен тянулось медленно. Челси и Райн переживали за нее. По мере наступления жары Карен чувствовала себя все хуже и хуже, и ее настроение от этого, мягко говоря, не улучшалось.

– Ненавижу беременность, – сказала она Челси. – Никогда не буду рожать второго. Джойс говорила, что врагу не пожелает таких мук.

Свое мнение о Джойс Челси держала при себе.

– Скоро это закончится. Девять месяцев не так уж и много.

– По словам доктора, я уже давно должна родить. – Расположившись на кушетке, Карен с отвращением рассматривала свои распухшие ноги. – Я выгляжу, как дирижабль.

– Ты слишком много ходишь. Нельзя так утомляться. Разве доктор не предупреждал тебя об этом?

– Интересное дело! Его послушать, так я и чайник не должна наливать. Впрочем, наплевать. Я не могу жить в грязи; лучше сто раз убраться самой, чем смотреть, как это делает Райн. Как трудно жить с мужчиной!

– Когда мы были студентами, его квартира была намного чище, чем наша комната в общежитии.

– Может быть, и так, но мне приходится все время что-то делать, чтобы поддерживать дом в чистоте. В конце концов, к тебе в любой момент могут прийти гости. А я просто умру от стыда, если кто-нибудь увидит у меня дома беспорядок.

Челси осмотрелась вокруг. Безукоризненно убранная комната, в которой они находились в этот момент, могла бы быть салоном для демонстрации мебели.

– Ты великолепная хозяйка. Я никогда не видела, чтобы у тебя было не убрано.

– Это потому, что я постоянно слежу за порядком. У тебя таких проблем нет – художникам незачем забивать себе голову домашним хозяйством, от них этого и не ждут.

Челси весело рассмеялась в ответ:

– Хорошо, что мы друзья. Иногда ты говоришь интересные вещи.

– Я что-то не то ляпнула? Прости. Я имела в виду, что если у тебя в квартире беспорядок, то это нормально – ты работаешь там же, где и живешь. Одним словом, художник.

– Не надо выкручиваться, Карен, – по-доброму улыбаясь подруге, сказала Челси. – Ты делаешь только хуже. Где Райн?

– Откуда мне знать? Думаю, он поехал на техосмотр. Скоро уже конец месяца, – она вздохнула. – Я никогда не собиралась иметь этого ребенка. А что если я не беременна, а просто меня так раздуло? Помнишь, как в «Королеве Мэри»?

– Это было в шестнадцатом веке. Ты беременна. Просто эта книга еще в детстве слишком тебя впечатлила.

– Вероятно, ты права. – Карен попыталась спуститься с кушетки. – Может, лимонада? В жару мне постоянно хочется пить.

– Сиди. Я принесу сама. – Челси бывала здесь часто, и ей было все знакомо. Открыв холодильник, она сказала: – Я не вижу графина. Ты уверена, что у тебя есть лимонад?

– Готова поспорить, что Райн допил его. – Голос Карен был сердит. – Он иногда может такое сделать.

Челси открыла морозильник и сказала:

– Не волнуйся. Я приготовлю еще.

Карен подошла к двери и встала, расставив ноги и заложив руки за спину.

– Не пойму, как до появления кондиционеров женщины решались беременеть? Тебе не жарко?

– Нет. Здесь, как на леднике. Господи! Ну почему ты опять встала?

– Мне трудно все время лежать. Я безумно устала. – Карен подошла к столу и поправила вазу с искусственными фруктами. – Ребенок все время толкается. Такое ощущение, что внутри у меня сплошные синяки.

– Интересно, какое это ощущение, когда в тебе шевелится твой малыш?

– Ужасное! Надеюсь, ты никогда этого не узнаешь. Быть беременной так неудобно.

– Ты не преувеличиваешь? Всякий раз, когда у тебя начинает мерзнуть нос, ты боишься заболеть бронхитом, – заметила Челси. – Быть твоим доктором – сущий ад.

– Райн сказал, что беременность это состояние, а не болезнь, – произнесла Карен, передразнивая мужа. – Если бы он только мог это испытать.

– Он прав. Ты просто избалована.

– Какая у меня хорошая подруга! – иронично воскликнула Карен, глядя, как Челси делает для нее лимонад. – Добавь туда немного сахара, хорошо?

– Концентрат и без того довольно сладкий.

– Знаю, но я люблю, когда там больше сахара. Челси оставила свое мнение при себе и добавила сахара. Она положила в бокалы лед и налила лимонаду.

– Спасибо, – сказала Карен.

Она попробовала лимонад и подошла к сахарнице. Челси показалось, что напиток походил скорее на сахарный сироп, чем на лимонад.

– Ты не перебарщиваешь? – спросила она, наблюдая за Карен.

– По-моему, вы сговорились с Райном. Я похудею после родов. Может, это единственное время в моей жизни, когда мне не надо себя ограничивать в еде. – Она взяла губку и вытерла кухонный стол, на котором и так не было ни одного пятнышка.

– Ты становишься фанатиком чистоты, – заметила Челси.

– Я люблю, когда все блестит. Мне приятно, когда в доме порядок. Райн не понимает. Он сказал, что у меня навязчивая идея. Наверняка вычитал эту глупость в какой-нибудь книжке. – Карен засмеялась.

– Отношения между вами стали лучше? – спросила Челси.

– Думаю, да. Хотя на самом деле брак это такая скучная штука. Когда родится ребенок, будет веселее. Мне кажется, что я ее избалую.

– А почему ты так уверена, что будет девочка?

– Не знаю. Просто уверена. Я даже не подбирала мужских имен.

– А какое имя ты выбрала для девочки?

– Бетани. Просто Бетани. Как тебе?

– Прекрасно. Но на всякий случай тебе следует подобрать и мальчишеское имя.

– Я девять месяцев только и делала, что подбирала имена. Больше не хочу, да и потом у нас уже нет времени. Надеюсь, мужское имя нам не понадобится. – Карен похлопала себя по животу. – Я чувствую, словно беременна целую вечность. На самом деле так оно и есть.

– Я собираюсь зайти на рынок. Купить что-нибудь тебе? Например, персики, они, говорят, этим летом особенно хороши.

– Персики? Было бы неплохо. Я могла бы сделать пирог. Если ты увидишь еще что-нибудь этакое, тоже купи. Тебе дать деньги сейчас?

– Нет, после, когда я вернусь. – Челси поставила свой бокал в раковину. – С тобой, надеюсь, ничего не случится за полчаса?

– Конечно! До родов, боюсь, куда больше, чем даже день.

– Ну, тогда я вернусь часа через два.

– Можешь не спешить. Я никуда не денусь.

Когда спустя час Челси вернулась, Райн сидел возле Карен.

– Что ты делаешь дома? – спросила она, увидев его.

– Карен позвонила мне на работу. Челси положила на пол пакеты.

– Карен, как ты себя чувствуешь?

– Ужасно! – Она с тревогой посмотрела на Челси. – Я боюсь.

– Отходят воды?

Райн покачал головой:

– Похоже, начались схватки. Я пытаюсь засечь время, но Карен забывает сказать, когда они заканчиваются.

– Это нелегко, – раздраженно произнесла Карен. – Ты должен быть внимательнее. – С этими словами она схватилась за подлокотники кресла; начались очередные схватки.

– Я принесу чемодан, – сказал Райн.

Карен было побледнела, но скорее от страха, чем от боли.

– Как ты думаешь, будет намного хуже? – спросила она, обратись к Челси.

– Не знаю – Челси растерянно развела руками. – Давай лучше я помогу тебе дойти до машины.

Неловко ступая, Карен пересекла кабинет. У задней двери она задержалась, пережидая очередные схватки.

– А где Райн? – нервно спросила она.

– Выясним, как только я посажу тебя в машину. Он знает, где твоя сумка с вещами?

– Я сунула ее в шкаф. Кажется, с правой стороны, под зимними юбками.

Челси усадила Карен в машину и, убедившись, что с ней все в порядке, бросилась бегом в спальню. Райн стоял на коленях, заглядывая под кровать. Когда он увидел Челси, то почти выкрикнул:

– Я не могу найти сумку. Она рее время ее перекладывала.

Челси поспешила к шкафу, и вскоре сумка была найдена.

– Скорее, скорее, – торопился Райн. – Господи! Лишь бы не опоздать!

Вскоре они уже входили в больницу. Райн побежал, чтобы привезти кресло на колесах, а Челси осталась с Карен.

– Я умру. Я знаю, что умру. – Карен схватила подругу за руку. – Зачем я только захотела иметь ребенка? Челси, ты позаботишься о Раине?

– Не говори чепухи, Завтра утром ты будешь хохотать, вспоминая свою панику.

– Ни за что. Я никогда не засмеюсь снова.

Райн вернулся с дежурным санитаром, который вез перед собой кресло-каталку. Они помогли Карен лечь на нее и затем все вместе двинулись в приемное отделение. Райн остановился около стола регистратуры, чтобы записать Карен и попросить вызвать ее доктора.

– А где Райн? – требовательно спросила Карен, когда они ее подвезли к лифту. – Почему он не со мной?

– Он звонит доктору. Успокойся.

Они поднялись на четвертый этаж. Челси все время пыталась ободрить Карен; она обещала оставаться с ней до конца.

– Мне хотелось бы, чтобы со мной была ты, а не Райн. Это из-за него я здесь, – ворчала Карен. – Если бы мужчины сами рожали детей, они вели бы себя осторожнее.

Челси украдкой взглянула на дежурного, делавшего вид, что он не слышит нервных высказываний роженицы, способных рассмешить даже самого выдержанного мужчину.

– Успокойся. Зачем устраивать сцены, – шепотом одернула подругу Челси.

– Ах, оставь эти церемонии!.. Где Райн? Неужели нельзя побыстрее?

– Хочешь быстрее? Тогда почему ты не заехала в госпиталь накануне и не заполнила все бумаги? Я же тебе говорила об этом.

– Я ужасный человек, – внезапно раскаялась Карен. – Чел, а вдруг я умру? А вдруг ребенок родится уродцем?

– Не говори ерунды. – Челси все больше и больше раздражала паника Карен; она с трудом держала себя в руках. – Лучше дыши глубже.

Райн подошел уже после того, как Карен была переодета в больничный халат и лежала в постели. Она сердито посмотрела на него, пытаясь дышать так, как ее учили перед родами.

– Ну, как?

– Все в порядке, – ответила за подругу Челси.

– Доктор будет с минуты на минуту.

– Лучше бы он поторопился. Медсестра сказала, что я уже переносила ребенка, – вставила Карен.

– Переносила – это не беда, хуже, когда наоборот. Тебе незачем волноваться. У тебя будут легкие роды.

– Этого говорить не стоило. – Карен схватилась за поручень кровати и как уличная девка заверещала на Райна.

Никогда раньше Челси не видела ее в таком состоянии. Райн же и ухом не повел; похоже, подобное поведение супруги было для него привычным делом.

– Сожми мою руку, когда тебе будет больно, – спокойно сказал он.

– Тебе принести что-нибудь, на чем бы ты могла сфокусировать зрение? – спросила Челси.

– Посмотри у меня в сумке, – прошептала Карен. Челси раскрыла сумку и вытащила маленькую фар форовую собачку.

– Вот это?

– Да. Положи ее на поднос вон там. – Карен посмотрела на собаку, и в этот момент снова начались схватки. – Ну, вот опять! Господи! Мне что, рожать одной? Где этот чертов доктор?!

– Он уже идет.

– Про то, что он идет, я слышу, по крайней мере, час, – почти пропищала Карен. – Ты уверен, что он когда-нибудь придет?

– Абсолютно.

Во время следующего приступа схваток Карен держала Райна за руку и, глубоко дыша, сердито глядела на него.

– Я никогда не буду рожать еще одного ребенка, ты слышишь, никогда!

– Кто бы спорил. Только давай, этого ты все-таки родишь.

Двадцать минут спустя приехал доктор. На время осмотра Челси и Райн вышли в коридор.

– Боже! Мы забыли позвонить мистеру и миссис Бейкер, – воскликнула Челси. – Я позвоню.

Она побежала по коридору в поисках телефона. Вернувшись, она зашла к Карен в палату и сказала:

– Я позвонила твоим родителям. Они сейчас приедут. Сесилия уже переодевается.

– Так они еще не выехали? А Джойс?

– Сесилия собиралась ей позвонить.

– А что, если я рожу до того, как они сюда приедут? Воды уже отошли, и доктор сказал, что это будет уже скоро. – В ее глазах был ужас. – Он дал мне немного выпить деморола, но это нисколько не помогло.

– Это подействует через некоторое время, Карен. Лекарство ведь действует не сразу… С тобой будет все в порядке. Так сказал доктор.

– Чел, останься со мной. Обещай, что ты не уйдешь.

– А я и не собираюсь уходить.

Внезапно глаза Карен расширились; казалось, что схваткам не будет конца. Она закричала, чтобы кто-нибудь сбегал за доктором. Очень быстро появились санитары и повезли ее в операционную. Туда пропустили только Райна, а Челси осталась в комнате для ожидавших. «Бедняга Карен, – думала она, пытаясь, не слышать истошных воплей роженицы. – Такой низкий болевой порог встретишь нечасто. Да и трусиха она отменная. А вдруг с ней действительно что-нибудь случится?» До сегодняшнего дня Челси никогда никого не отвозила в роддом и уж тем более не была свидетелем предродовых мук. Можно представить, чего ей стоило сохранять спокойствие. Временами Челси даже казалось, что проще родить самой.

Внезапно через двойные двери выбежал Райн. Лицо его сияло от счастья.

– Девочка! У нас девочка! – кидаясь к Челси, крикнул он.

У Челси захватило дух:

– С Карен все в порядке?

– Она была молодцом. – Райн стиснул ее в объятиях. – Господи, Челси, я так волновался. Я боялся, что она может умереть, я бы никогда себе этого не простил… Но с ней все в порядке. Доктор сказал, что с ней все в порядке.

– Ну, слава Богу, – выдохнула Челси.

– Я должен туда вернуться, – вдруг слегка по мрачнев и выпуская ее из своих объятий, сказал Райн.

– Девочка! – Челси засмеялась, и на глаза у нее навернулись слезы. – Я так счастлива за тебя!

Райн убежал, а она так и стояла, боясь пошевельнуться: еще минуту назад мужчина, которого она любила больше жизни, больше себя самой, обнимал ее… Челси мысленно ругала себя на чем свет стоит, не понимая, как она может думать о таких вещах, когда Карен только что родила Райну дочь. Чувство вины с неукротимой силой вспыхнуло в ней. Надо срочно вернуться домой, надо бежать отсюда, бежать, как тогда… В этот момент двери лифта открылись, и появились родители Карен. Челси улыбнулась им и вытерла глаза.

– Девочка, – сказала она.

– Так скоро? Я думала, что нам придется ждать еще несколько часов. – Сесилия направилась к двойным дверям, разделявшим комнату ожидания от операционной.

– Вы не можете туда войти, – остановила Сесилию Челси. – Они вот-вот понесут ребенка в отделение для новорожденных, и мы тогда сможем увидеть ее через окно.

– Как Карен? – спросил Фултон.

– Райн говорит, что с ней все в порядке.

– Я должна быть там, – произнесла Сесилия. – Почему не позвонили раньше?

– Все произошло так быстро. У нее были легкие схватки и быстрые роды.

– Так не бывает. – Сесилия подняла подбородок, будто она знала больше о рождении детей, чем Челси когда-либо сможет узнать. – Все схватки тяжелые, а роды – просто настоящий ад.

Фултон отвернулся, всем своим видом давая понять, как он относится к таким разговорам.

– Во всяком случае, ребенок родился, и с Карен все в порядке. – Челси не хотелось выслушивать нравоучения Сесилии. – Появилась маленькая Бетани. Мне так хочется побыстрее ее увидеть.

– Они назвали ее Бетани? – Сесилия поморщилась. – Я надеялась, что они выберут имя, в котором будет намного больше шарма.

– А что ужасного в имени Бетани? – Челси устало вздохнула, ее безумно утомляла безапелляционность Сесилии. – К тому же это единственное имя, которое понравилось им обоим.

– Да. – Тон Сесилии подразумевал, что было бы разумнее не обращать внимания на мнение родителей по этому поводу и изменить имя. – По крайней мере, Карен чувствует себя нормально. Доктор выходил?

– Нет еще. – Челси осторожно подошла и заглянула в операционную. – Я видела, как Райн выходил оттуда.

В этот момент за стеклянными дверями показались Райн и медсестра. В руках он держал матерчатый сверток, настолько небольшой, что Челси не сразу поняла, где ребенок.

– Как они могли доверить ему нести ребенка? – вырвалось у Сесилии.

– Он был во время родов рядом с Карен. На нем стерильный халат. – Пытаясь лучше разглядеть Райна и девочку, Челси наклонилась вперед.

Райн устало посмотрел на Бейкеров, но, увидев Челси, он радостно улыбнулся и осторожно приподнял край одеяла, чтобы показать личико своей дочери. Глаза у девочки были закрыты, но она открыла маленький ротик и протестующе закричала, задвигав ручками и ножками.

– Она красивая! – воскликнула Челси, глядя на пищавшую изо всех своих младенческих сил девочку: волосы такие светлые и тонкие – их почти не было видно – покрывали ее головку.

– Господи! Ну, вылитая Карен, – Сесилия всплеснула руками. – Фултон, ты помнишь нашу Карен? Не правда ли, одно лицо?

– Я полагаю, да, – он улыбнулся ребенку. – Легкие у нее, что надо.

– И посмотри, какие у нее длинные ноги. Она просто копия Карен. – Сесилия улыбнулась Райну, желая и его одарить своим великодушием.

Медсестра что-то сказала Райну, и он пошел за ней, не сводя глаз со своей крошечной дочери и с таким довольным видом, словно изобретение малышей было его личным достижением.

Внезапно у Челси заломило в висках и заныло в груди. Нет, она радовалась за Райна и Карен, но, увидя Райна с ребенком на руках, ей вдруг вспомнилось то, что казалось давно забытым. Челси мучительно думала о том, как выглядел бы ее ребенок. Ее и Райна… Вся дрожа, она извинилась перед Бейкерами и поспешила уйти.

В следующие дни Челси, воспользовавшись предложением одной галереи устроить выставку, работала, не покладая рук – надо было закончить несколько новых полотен, которые смогли бы занять место тех, что, по ее расчетам, в скором времени будут проданы. Работа помогала ей не думать о своем вновь выплывшем из небытия горе. К тому же это был хороший предлог, чтобы избегать приглашений Карен и Райна прийти к ним в гости.

Карен решила стать хорошей матерью. Она прочитала множество современных книжек про грудных детей и знала теперь буквально все о том, как заботиться о новорожденных. Челси же была недостаточно компетентна в этом вопросе, так что подругам на данном жизненном этапе поговорить было не о чем. Все мысли Карен, казалось, вертятся вокруг приготовления еды для ребенка, упражнений для развития координации движений новорожденных и прочее, прочее, прочее. Не обращая внимание на рекомендации врача, она решила не кормить ребенка грудью, что шло несколько вразрез с образом идеальной мамаши. Но в остальном Карен соответствовала выбранному имиджу на все сто.

– Я нашла черно-белую коляску, – чуть ли не с пеной у рта рассказывала Карен. – Ты не представляешь, как трудно было найти такую. Все коляски пастельных тонов, а грудным детям необходимы только яркие вещи.

– Откуда нам знать? – пыталась возразить Челси. – Грудные дети не могут говорить.

– Я уверена, что специалисты знают еще и не такое. Поскольку черный и белый цвета составляют сильный контраст, ребенку должно это нравиться. Сочетание типа зебры приковывает их взгляд. Видишь, она уже изучает его. Бетани просто гениальна.

Челси протянула руку и прикоснулась к малышке.

– Кожа, словно бархат, – с нежностью сказала она.

– Я делала с ней упражнения и для ног. – Карен взяла ножку Бетани и стала аккуратно сгибать ее в колене. – Говорят, что в раннем возрасте такая гимнастика развивает координацию.

– Смотри не пожалей об этом, когда она начнет бегать и штурмовать все на своем пути.

– Я уже записала ее на дошкольные занятия у Мантесори. Список желающих там разбух до размеров бухгалтерской книги. Мама говорит, что подобные занятия не только престижны, но и в высшей степени полезны.

Челси засмеялась:

– Карен, ей всего лишь две недели. Ты ее и в школу уже записала?

– А что тут смешного? Я хочу, чтобы у моего ребенка было все! – Карен внимательно посмотрела на малышку. – У меня появились некоторые сомнения на счет ее имени.

– Слишком поздно его менять. У тебя было девять месяцев, чтобы выбрать имя. И чем тебе не нравится Бетани?

– Звучит несколько старомодно. Мама и Джойс говорят, что это может помешать общению со сверстниками.

– Ерунда! – Челси взяла ребенка на руки. Бетани смотрела на нее с интересом. – Это красивое имя, и оно подходит ей. Никогда не видела такого красивого ребенка.

Карен пристально посмотрела на подругу:

– Чел, ты когда-нибудь думала о… Ты знаешь.

– Да, – ответила честно Челси. – Это беспокоит меня с того момента, как родилась Бетани. Но, честно говоря, не уверена, что сейчас я поступила бы по-другому. И тогда я тоже не могла поступить иначе. Это было бы хуже для всех нас.

– Я безумно рада, что мне не пришлось принимать такого решения. – Карен тронула мягкие волосы Бетани. – Мне не было бы дела, расстроит это Райна или нет. Я бы сказала ему, что он должен жениться на мне, и все. Не так ли, Бетани? Да, именно так. – Она погладила щечки ребенка, и та заулыбалась.

Челси не хотелось продолжать этот разговор.

– А где сейчас Раин?

– Работает как обычно допоздна. С каждым днем он приходит домой все позже и позже. Я надеялась, что с рождением ребенка наша жизнь изменится к лучшему. Но он говорит, что папа не успевает делать всю работу и кто-то должен ему помочь. Представь себе, до того, как Райн там появился, папа прекрасно справлялся и сам. Я думаю, это просто отговорки.

– Он выглядит в последнее время уставшим. Ему надо больше бывать с тобой и с Бетани.

– Кто бы спорил? Если бы на его месте была я, то непременно сказала бы папе, чтобы меня разгрузили по случаю рождения ребенка.

– Нелегко иметь своим боссом собственного тестя.

– Пойдем на кухню. Время купать Бетани.

– Я не могу остаться. Надо забросить несколько картин в галерею.

Карен удивленно вскинула брови:

– Так ты уезжаешь? Жаль. Но, может, заедешь на обратном пути? Я совсем одна, мне так одиноко! Бетани просто чудесна, но она пока только спит.

– Я попытаюсь, но не обещаю наверняка; нужно обсудить предстоящую выставку, подобрать картины, оговорить контракт, обсудить вопросы с прессой, ну, и так далее. На это и дня может не хватить. У меня раньше не было персональных выставок, и поэтому я еще не знаю, как себя вести в подобных случаях.

– Хорошо, но завтра ты приезжаешь к нам на обед. И никаких отговорок.

– Завтра? С удовольствием. – Челси осторожно взяла ребенка за ручку. – Всего хорошего, Бетани. Я вернусь завтра и поиграю с тобой.

– Я уверена, она уже сейчас почти все понимает, – сказала Карен, с любовью глядя на дочь. – Посмотри на ее улыбку.

Выйдя из дома, Челси рассмеялась. Определенно Карен была чудесной матерью, и это не могло не радовать. Раньше она сомневалась в материнских способностях Карен, теперь же и представить ее без дочери не могла.

Картинная галерея была расположена в новом торговом центре – на углу между двумя магазинами. Человек, который не знал, что она здесь, легко мог ее не заметить. Челси припарковала машину и достала картины из багажника. Все они были небольшого размера, так что отнести их в здание не составляло особых хлопот. В дверях ее встретил владелец галереи. Алфред Бэйн – так звали владельца – взял у нее картины и понес их в свой офис, расположенный в задней части помещения. В кабинете Алфреда их встретил незнакомый Челси молодой человек. Он пристально посмотрел на художницу.

– Я хочу, чтобы вы познакомились с моим зятем Джейсоном Рэндолом. У него галерея в деловой части города. Можно сказать, картины – наш семейный бизнес. Джейсон, это Челси Кэвин. Помнишь, я как-то тебе о ней рассказывал?

Бэйн вытащил картины из упаковки и начал расставлять их вдоль стены, словно уже работая над экспозицией. Не отрывая глаз от Челси, Джейсон обошел стол, чтобы не мешать тестю.

– Я очень много слышал о вас и не только от Алфреда, – сказал он. – Это ваша первая выставка?

Челси кивнула.

– Должна признаться, я слегка нервничаю.

– Не волнуйтесь. Вы хорошая художница. Очень оригинальная.

– Спасибо. – Она нетерпеливо посмотрела на Бэйна. – Через день-два я привезу другие картины: они еще не совсем хорошо высохли, чтобы их перевозить.

Бэйн посмотрел на нее так, словно совсем забыл, что она еще здесь.

– Ваши картины превосходны. Мне нравятся и цвет, и композиция. Это приковывает взгляд. Да, именно приковывает.

– Может быть, у вас найдется что-нибудь для моей галереи? – спросил Джейсон.

Челси согласно кивнула:

– Да, конечно. Если мистер Бэйн не будет возражать.

– Нет-нет, – сказал Бэйн и замахал руками. – Мы одна семья. Поместить картины у Джейсона даже выгоднее, чем у меня. – Он взял одно из полотен в руки. – Вот чудесное решение. Как вы назвали эту картину?

– «Может быть», – коротко ответила Челси.

Она начала писать ее, когда узнала, что Карен беременна. В этой картине было все – и ее боль, и ее потерянные надежды. До сих пор Челси никому не показывала эту работу.

– Превосходно. Просто превосходно. Я могу купить ее сам.

Она улыбнулась:

– Она не продается.

– Удивительно, что я никогда раньше с вами не встречался и не видел ваших работ, – сказал Джейсон.

Он смотрел на нее, а не на картины.

– Вы давно живете в этом районе?

– Да, но выставляюсь в галерее недавно. Сначала училась в колледже, потом уезжала к родителям и вот теперь я здесь. Это мои первые картины, написанные специально для выставки.

Челси намеренно не стала говорить о тех своих работах в викторианском стиле, которые предназначались туристам и декораторам: она немного стеснялась их.

– Мне хотелось бы увидеть что-нибудь еще из ваших работ. Можно я как-нибудь загляну к вам в мастерскую? – Джейсон смотрел ей в глаза. Его улыбка была выразительна. На Челси давно уже никто не смотрел с таким интересом.

– Да, – ответила она, слегка покраснев от смущения. – Можете заходить в любое время. Ну, например, завтра после обеда.

– Завтра? Прекрасно.

Она дала Джейсону свой адрес и номер телефона. И только после того, как Челси осталась одна, она вдруг вспомнила, что Бэйн представил молодого человека как своего зятя. Значит, ей показалось, что он обратил на нее внимание как на женщину? Значит, он интересовался только картинами?..