БМП плавно затормозила, но нас всё равно силой инерции повело сначала вперёд, а потом, уже не так сильно, назад. Хочешь — не хочешь, а получишь заряд бодрости и тут же перестанешь зевать.
Поскольку произошло это без лишней паники и суматохи, остановка была штатной. Скорее всего, мы прибыли на место назначения.
Рация в шлеме «ожила»:
— Группа, на выход.
Не толкаясь, но при этом быстро и сноровисто мы полезли через люк и заняли круговую оборону.
Как всегда, я оказался возле Батыра и по сути в точности повторял все его движения. Самодеятельности мой наставник не поощрял, а мне ещё долго предстояло висеть у него на хвосте.
Дороги как таковой тут не было: обычная местность: холмы, овражки, лесок, поросший травой по колено. Травка-муравка, в принципе, знакомая. Ну то есть я и прежде такую видел, а вот назвать — при всём желании не смогу: ботаника никогда не была моим любимым предметом. Одуванчики там, ромашки — опознаю, глубже мои познания в флоре не распространялись.
В кустах стрекотала какая-то хрень, летали с места на место всякие букашки, солнце жарило как на сковородке.
Идиллия, которая расслабляла, вызывала желание раздеться до трусов и позагорать. Только кто ж мне такое позволит.
И собственно, больше ничего на горизонте не нарисовалось. По сути мы остановились где-то… Да хрен его знает где, но точно не на территории полевого лагеря. Или я его себе неправильно представляю, но тогда где же он?
Руку даю на отсечение — точно не здесь. Под землёй что ли?
— Что-то я не понял — а где лагерь? — растерянно замотал головой я.
— В километре отсюда, — терпеливым тоном произнёс Батыр.
— А чё так далеко? — удивился я.
Лучше плохо идти, чем хорошо ехать. Перспектива топать целый километр в полном боевом снаряжении… это такое, сильно на любителя. Чем дольше служишь, тем лучше осознаёшь сей непреложный факт.
— Так полагается.
Уточнить почему, не вышло. Появился офицер с погонами прапорщика — да, в этом мире, как и в своё время в царской России прапорщики относились к офицерскому составу, пусть и к младшему. Начни я рассказывать про них анекдоты — меня бы просто не поняли.
— Батыр, — он с сомнением посмотрел на меня, но всё же добавил:
— Ланской, за мной.
— Есть, господин прапорщик, — откликнулись мы и двинулись за офицером.
— Лан, контролируй левый сектор, правый беру на себя, — на ходу велел Батыр.
— Принято. Во что стрелять-то?
— В всё живое, что не будет напоминать человека, — усмехнулся мой шеф-инструктор.
Формулировка была расплывчатой, но я примерно понял.
— И внимательно под ноги смотри. Минзага здесь, конечно, нет, но можно вляпаться в какую-нибудь гадость. А то и на змеюку наступить. Сразу хочу предупредить: гадюки тут самые безвредные. Порой такие гады попадаются, что королевская кобра в сравнении с ними, всё равно, что уж. И противоядия от их укусов нет.
Пресмыкающихся я никогда особо не любил, так что принял совет во внимание. Прежде, чем делал шаг, старательно всматривался. Эти долбаные змеи казались мне просто уже везде.
Но потом удалось успокоиться. Эдак и до инфаркта «микарда» недалеко.
Запрета на разговоры не было, поэтому я задал ещё один вопрос:
— Почему минное заграждение не поставили?
— А смысл? — удивился Батыр, но потом сжалился и продолжил лекцию:
— Комплекс не просто полевой, а мобильный — и это ключевое слово. Постоянно перемещается с места на место. Ты понимаешь, какой это геморрой минировать и разминировать каждые несколько дней?
— Догадываюсь.
Он усмехнулся:
— Зная наших сапёров, не удивлюсь, если случайно пару-тройку мин забудут, а на них по закону подлости обязательно наступит и подорвётся кто-то из своих. К тому же от мин шума много, толку мало. Автоматические огневые установки гораздо более эффективны.
— Роботы? — поёжился я.
— Типа того. При необходимости управление принимает оператор, ему уже сообщили о нас, так что проблем быть не должно.
Через пять минут, мы увидели и сам лагерь. Поскольку я не ожидал ничего феерического, так что не разочаровался, когда он попал в поле моего внимания. Лагерь представлял собой несколько кунгов, поставленных в замкнутый круг вроде гуситского табора, в центре были разбиты большие армейские палатки. Понятно, что вся эта история сворачивалась довольно быстро и за считанные часы могла сменить дислокацию без особой канители.
Меня заинтересовало, а где собственно находятся эти самые охранные автоматы, и Батыр показал на миниатюрные башенки сверху некоторых кунгов. Из башенок торчали почти невидимые с такого расстояния оружейные стволы.
— Это крупнокалиберные пулемёты. Если разом вжарят — превратят всё вокруг в лунный ландшафт. Кстати, там такой запас патронов — неделю воевать можно, — просветил меня Батыр.
— Ясно, — вздохнул я.
Правда, боюсь, от великана эти пулемёты не спасут, мы по нему долбили из пушек и всё бестолку. Хорошо, что великаны встречаются довольно редко, это просто нам повезло или, точнее сказать, — не повезло. От других тварей лагерь отмахается.
Офицер поднёс к глазам бинокль, всмотрелся и зачем-то покачал головой:
— Странно! Очень странно.
— Так точно, господин прапорщик, — подхватил Батыр, тоже пристально вглядываясь в свой бинокль.
Поскольку меня их разговор весьма заинтриговал, я тоже достал бинокль и стал наводить резкость.
Пока ничего странного: кунги как кунги — кстати, можно бы и подкрасить, местами уже довольно сильно шелушится. За такие вещи в учебке бы три шкуры с каждого сняли и заставили красить в три слоя.
Что ещё? Окна в кунгах скорее похожи на бойницы — ну, это понятно зачем. Палатки… тоже ничего особенного, я и в прошлом мире на такие вдоволь насмотрелся.
Но раз двое матёрых волков насторожились, значит, это «жужу» неспроста. Видимо, мне не хватает опыта, чтобы понять, что именно им не понравилось.
Я вопросительно посмотрел на инструктора, и, тот, не поворачиваясь ко мне, и, не убирая от глаз бинокль, понял, что от него хотят.
— Ни одной живой души. Такое чувство, что лагерь вымер, — пояснил Батыр.
Точно! Так и есть, пусть я сразу и не обратил на этот факт внимания. Сконцентрировался на всяких мелочах, упустив главное. Век живи — век учись.
— Именно, — подтвердил прапорщик, — а ведь мы выходили с ними на связь примерно час назад. Понятно, что часть персонала могла, конечно, отправиться на вылазку — это в порядке вещей, но пустовать лагерь не должен, — задумчиво добавил он. — Нас уже должны были увидеть и выйти на связь.
— А мы можем связаться с лагерем через наши рации? — спросил я.
— Батыр, переключись на их частоту и попробуй вызвать хоть кого-то, — велел командир.
Минут через пятнадцать Батыр развёл руками.
— Господин прапорщик, ничего не получается. Молчат как рыбы. Что будем делать — вернёмся и запросим у Базы дальнейшие распоряжения?
— Ты сам знаешь, что скажут на Базе: проникнуть в расположение лагеря и выяснить, что произошло. Поэтому не будем терять времени зря. Надеюсь, хотя бы автоматы они отключили. Оставайтесь на месте, а я попробую подойти ближе.
— А если не отключили? — напрягся я.
— Первая очередь будет предупреждающей — трассирующими патронами и чуть в сторону, — пояснил Батыр. — Так что можешь расслабиться.
— Ты же сам учил, что на выходе расслабляться нельзя, — опомнился я.
— Выходит, не зря учил, раз помнишь, — довольно осклабился он.
Пока мы с ним переговаривались, прапорщик слегка пригнулся и неторопливо пошёл вперёд, к лагерю.
Не успел он сделать несколько шагов, как одна из башенок неторопливо дёрнулась и развернулась в его сторону.
Поскольку в этот момент Батыр смотрел на меня, он проглядел этот разворот автоматической установки.
А я… Неприятное предчувствие кольнуло меня в бок. Сейчас произойдёт что-то страшное, и, если не вмешаюсь, офицер погибнет…
Позабыв всё на свете, выкинув из башки приказ оставаться на месте, я помчался изо всех сил.
— Куда? — закричал Батыр, но я его уже не услышал.
Бежал быстрее любого спринтера — призёра Олимпийских игр. Настигнув прапорщика, прыгнул на него со спины, заставил упасть на землю, сам оказался сверху.
Клацнули зубы, отдаваясь болью в висках. Заныло ребро.
И в эту же секунду над нами со свистом пронеслась длинная пулемётная очередь.
Не знаю, что это было, но точно не предупреждение. Так не предупреждают — стреляли, чтобы замочить наповал.
Если бы я не успел, офицера разорвало бы в клочья — такова была мощь этого крупнокалиберного оружия.
Спина покрылась липким потом, стоило только мне представить, что могло бы случиться. Причём, не только с прапорщиком, и со мной тоже: по сути мы все находились на одной линии огня.
А вот Батыр… Блин, я даже не подумал о том, что его нужно предупредить. Вот жеж блин! Если он погиб, в какой-то степени его смерть лежит на мне.
Очередь прекратилась также внезапно, как и началась. Всё это время я лежал, не дыша, и, только когда первый акт этого идиотского «марлезонского балета» окончился, сполз с впечатанного в грунт лицом офицера.
— Какого хрена! — тихо прохрипел кто-то поблизости.
По голосу я догадался, что это Батыр. От сердца немного отлегло. Жив! Жив наставник.
Вот что значит опыт: он молниеносно среагировал и залёг, как только началась стрельба.
Так что можно сказать — мы трое легко отделались.
И пока это все хорошие новости на данный момент.
Стоило чуть-чуть приподнять голову, как пулемёт снова ожил и стал методично гнездить по округе. Неподалёку с треском упало срубленное свинцом дерево — его словно скосило, хотя ствол был с кулак толщиной.
Я прикинул: именно здесь, пока мы лежим на пузе, то находимся для стрелка — оператор ли это или бездушный автомат, не важно, — в мёртвой зоне. Но… стоит только поползти назад или вперёд, нам трындец — тут и к бабке не ходи.
А вот если добавится и второй пулемёт, уж он-то нас точно причешет частым гребнем.
Наши, конечно, уже услышали пальбу, начнут реагировать — но тут вопрос, кто будет быстрее: один из БМП или автоматы лагеря. Я бы поставил на второе.
Вся ситуация была словно нарочно подстроена для того, чтобы я пустил в ход магию. Но что-то удержало меня от этого решения, почему-то никто не спешил её применять на периметре вокруг «Объекта-13». Значит, и мне стоит погодить.
И почти сразу, в унисон с моими мыслями позади бухнула пушчонка одной из БМП. Эх, молодцы наши, вовремя подоспели.
Автоматическая охрана лагеря переключилась с нас на более серьёзную опасность, завязалась короткая дуэль. БМП — конечно, не танк, броня гораздо слабее, крупнокалиберным пулемётом прошивается.
Но и вооружение у них гораздо серьёзней, так что довольно быстро нашим удалось подавить все огневые точки врага… Да, как ни странно, именно врага, хотя по идее там должны были находиться тоже наши: парни из батальона и несколько учёных.
Однако на «френдли файер» происходящее точно не тянуло.
Мы смогли подняться на ноги после того, как воцарилась тишина.
По команде прапорщика бросились к вдруг ставшем враждебным лагерю.
Само собой, приближались аккуратно: петляя, прячась за деревьями, время от времени, падая на землю и подползая по-пластунски. И лишь когда до него стало рукой подать, побежали по-настоящему, уже не таясь.
Артиллеристы сработали на «пять с плюсом»: повредив только кунги с пулемётами. Всё-таки мастерство не пропьёшь.
Это сразу бросалось в глаза, как и то, что наши поиски оказались безрезультатными. Мы проверили все кунги, обыскали палатки, перевернули всё верх дном, но никого и ничего там не нашли.
— Работала автоматика, — сказал один из наших спецов, поковырявшись в аппаратуре.
— Да, но кто выходил с нами на связь, договаривался о встрече? — задумчиво протянул офицер. — Ведь это было какой-то час назад… Не могли же за это время люди отсюда испариться?!
— Выходит, могли, — подавленно произнёс кто-то из бойцов.
— Здесь было больше двадцати человек. Какие-то следы они должны были после себя оставить… Ищите тщательнее: нужно собрать все записи, любые вещи, которые могут показаться странными, — распорядился прапорщик. — А я свяжусь с базой. Что-то не нравится мне эта хрень.
Мне выпала задача искать в палатке, где проживали яйцеголовые. Я отдёрнул тент и вошёл. После прогретого воздуха снаружи, меня встретила приятная прохлада.
Палатка условно делилась на два сектора: мужской и женский. Это я понял по импровизированной перегородке и по тем вещам, что нашёл в каждой из половин.
Было непривычно копаться в чужих вещах, но что поделать… Нам предстояло разобраться во всём, что тут произошло, причём, это, скорее всего, произошло примерно час назад.
Поиски на мужской территории ничего не дали. Я перерыл кучу грязных и чистых вещей, нашёл несколько записных книжек. Полистал их: какие-то научные крякозябры, формулы, математические расчёты, непонятные записи, вдобавок, почерк так себе. Выходит, учёные пишут неразборчивее, чем врачи.
Быть может, спецы в этом разберутся, но я точно — пас. На всякий пожарный, всё-таки прихватил эти записи с собой. Не знаю, будет ли из этого толк, но хотя бы совесть останется спокойной — сделал всё, что мог.
Вообще, конечно, принято считать мужиков жуткими неряхами, но честное слово, так говорят те, кому не довелось побывать в женской половине этой палатке. Вот тут реально был какой-то треш.
Видимо, местные представительницы прекрасного пола слишком сильно погрузились в науку, забыв о презренном быте. В общем, далеко не все «открытия», выпавшие на мою долю в этот час, были приятными.
Но это так, к слову…
Пока я возился, не заметил, как в палатку вошёл Батыр. Он умеет подкрадываться как кошка, так что ничего удивительного.
— Есть успехи? — спросил он, а у меня чуть сердце не лопнуло.
Мне стоило большого труда успокоить себя и сделать вид, что ничего не произошло.
— Пока нет.
— Понял. У других тоже пока без результатов. Ищем для порядка ещё минут десять, потом сворачиваем лавочку и выходим. Не нравится мне всё это, сильно не нравится, — прибавил он.
— Я и сам не в восторге, — признался я. — Тут надо либо сразу весь батальон пригонять, либо год копать миллиметр за миллиметром.
И тут наше внимание привлёк какой-то странный шум, похожий на осторожное царапанье. Он исходил из-под раскладушки, стоявшей в конце отсека. Я вроде бы шмонал её, но не сказать, что тщательно. Просто проверил на предмет полезных вещей и не обнаружил ничего подозрительного.
Хотя, быть может, это я себя накручиваю. Со мной такое уже бывало. Помню, насмотрелся в детстве ужастиков и потом казалось, что в каждом углу сидит какой-нибудь бука и хочет меня сьесть.
Понятно, что это было так давно, что уже кажется неправдой, да и я был мелким пацаном. Но, если учесть обстоятельства, по которым мы здесь оказались, всё могло произойти вновь…
— Ты слышал? — прошептал Батыр.
Я кивнул.
Выходит, это мне не показалось. Ну не могли же мы вдвоём впасть в детство.
Ладно мне померещилось, но есть же видавший виды Батыр…
Не сговариваясь, мы взяли ставшее разом подозрительным место в кольцо, одновременно положили пальцы на спусковой крючок и сделали шаг, потом второй, третий.
И, когда до раскладушки осталось всего ничего, она вдруг оторвалась от пола и полетела нам в лицо.
Я непроизвольно нажал на спуск, прошивая в полотняном ложе несколько огромных дырок. Пример оказался заразителен: Батыр стал палить вслед за мной.
Что-то пронзительно взвизгнуло, взметнулось вверх, потом вниз и, наверное, убежало, если бы в последний момент я не встретил его мощным пинком и не отправил назад, в тот угол, откуда оно выскочило.
А потом, когда больше ничего не последовало, мы стали пристально разглядывать с чем столкнулись на сей раз.
Странным было только то, что снаружи будто не услышали, как мы палим из двух стволов. К сожалению, я не сразу сообразил это.