Лунная песнь

Глава 3. Зачарованный лес

— Выучи это, а потом приходи, — на деревянный столик плюхнулась тонкая книжечка меню.

— Точно не хотите взять меня в охрану? — в который раз в надежде спросила я. — Если найдётся доброволец, я могу продемонстрировать, что умею, если не верите в мою компетентность.

Владелец небольшой забегаловки Нижних Вестцов ухмыльнулся, показывая миру гнилые передние зубы и едва не сплюнул, вовремя вспомнив, что находится в собственном заведении.

— Чего бы ты там не умела, видок у тебя далек от устрашающего, как бы тебе самой здесь охрана по вечерам не понадобилась. Свои умения, если будет случай, попрактикуешь уже по ходу дела, но никем, кроме как официанткой, я тебя не возьму. Нам как раз нужна сейчас симпатичная мордашка с хорошей фигурой.

Я скривилась, складывая руки на груди.

За четыре года отсутствия я совсем забыла о некоторых особенностях местного колорита, и сейчас, чтобы сцепить зубы и кивать, приходилось прикладывать немалые усилия.

— Ладно, я вас поняла, — со вздохом я взяла со стола потрепанное меню.

К подобной работе мне было не привыкать, — некоторое время кем только не приходилось зарабатывать на жизнь до поступления в Академию ВС, а быть официанткой всё же проще, чем драить зал и сортиры. Другого места я, увы, не нашла. Здесь и на своё население работы не хватало, жители Вестцов в большинстве своём каждое утро уезжали в другой город, который был больше, но до которого добираться мне было уже неудобно.

— То-то же. Приходи дней через пять, как раз окно выпадает. Форму тогда и выдадим.

Я ещё раз окинула взглядом забегаловку с говорящим названием «Дырень», что открывало в хозяине такое неожиданное качество, как самоирония. Несмотря на то, что на дворе стоял день, здесь царил полумрак, усугубляемый застоявшимся сигаретным дымом. По углам за обшарпанными столами жались посетители, лениво поедая свои скудные обеды и уже потягивая спиртное. Помещение с облупленной краской на стенах нуждалось в ремонте, мебель — в замене, и только стеклянные бокалы и стопки были с любовью начищены и сияли над барной стойкой среди всей этой разрухи.

Это место держалось на плаву исключительно из-за лучшей медовухи и ягодной настойки в городе, которые хозяин делал лично. По вечерам здесь бывал аншлаг, наверняка, у меня даже будут неплохие чаевые, если я, конечно, не поведусь на провокации и не нарвусь на проблемы. Что было вполне вероятно, — нервы у меня после последний событий были раскачены до предела… чернушной травки, что ли, себе начать заваривать, чтобы ни на кого не кидаться?

Я вышла на улицу и втянула свежий воздух, только сейчас до конца осознавая, как же душно и прокурено было внутри.

Теперь, когда я решила одну из важных насущных проблем, можно было возвращаться. Пройдя до конца улицы и увидев свою маршрутку ещё издалека, я ускорила шаг, и успела запрыгнуть внутрь уже самым последним пассажиров.

Заняв вакантное пустое место и передав за проезд, я зевнула, рассеянно прикрывая ладонью рот. Тело просило сна.

Заснуть на старом новом месте прошедшей ночью оказалось трудной задачей, и виной тому был не только дико храпящий за дверью Моис, который спал прямо на полу в гостиной. Переживания за Лэнса, страх, что за мной нагрянут люди Иллиона имели место быть, и этого вполне могло бы хватить для бессонницы…

Но ещё был лес.

Я всю ночь чувствовала его пульсирующее дыхание, кожей ощущала пристальный интерес, который может быть знаком только говорящим с духами.

Лес словно заново изучал меня, прикасался тягучими неосязаемыми щупальцами, узнавая и одновременно не узнавая. Энергия местных жителей тесно переплеталась с энергией Шепчущего леса, даже аура того же Моиса вдоволь напиталась этим духом. Но я пока была инородным, непризнанным элементом.

Только кто кого не пускал: лес или я сама?..

Нужно туда сходить, — вот что решила я, несмотря на существующий запрет. Если причина болезни брата может быть спрятана в тех местах, то я просто обязана всё разведать. Да и кто такие Нэндос, чтобы указывать мне, что делать, а что нет?

Никогда бы не подумала, что после смерти родителей мне вообще придёт в голову идея вновь зайти под кроны деревьев Шепчущего леса…

Сердце отбило несколько ускоренных ударов, а затем я быстро схватилась за поручень — нас слегка занесло по серпантину. Остальные пассажиры, привычные к таким заворотам, даже не дернулись.

Отец говорил когда-то, что у меня хорошие способности, даже лучше, чем у Лэнса. Что из меня выйдет прекрасная говорящая с духами, особенно, если я научусь сдерживать свои порывы и смогу действовать, руководствуясь, прежде всего, холодной головой. Он хорошо знал, о чем говорил, ведь все эти проблемы перешли ко мне именно от него.

Отец бы смог разобраться в происходящем. Он точно бы понял, что задумали Нэндос, успокоил бы соклановцев и нашёл способ спасти Лэнса и всех остальных заболевших, будь на это хотя бы малейший шанс.

Но отца больше нет. И я не могу оставаться в стороне.

Погруженная в подобные размышления я не заметила, как мы уже приехали в Оби. Я с задержкой и под недоуменный взгляд водителя вышла самой последней. Едва дверца машины захлопнулась, маршрутка стартовала, обдав меня облаком выхлопных газов, и тут же пошла на резкий разворот.

Да, манера езды на Севере была более чем дикарской практически для любого приезжего.

Ноги сами понесли меня по направлению к дому. Едва я увидела издалека родную крышу, то затормозила и, быстро оглянувшись и убедившись, что рядом нет любопытных глаз, скользнула в небольшой проход между высокими заборами двух участков.

Пахнуло кошками и сгнившим деревом. Под ноги лезли какие-то заржавевшие консервные банки, пружины и болты. Через пару минут, пробравшись по узкому частично перекрытому всяким хламом проходу до самого конца, я уперлась прямо в начало Шепчущего леса.

Деревья у края деревни не росли стеной, а шли с большим расстоянием друг от друга, но уже здесь в воздухе звенела та тонкая едва ощутимая грань, которая отделяла владения человеческого поселения от территории, где имели абсолютную власть обитатели тонкого мира.

В такие леса простым людям дороги нет. Сама земля своей силой жизни питает огромное количество духов, слившихся в одно целое с этими местом, своим домом. Животных, более чуткие к подобным материям, научились уживаться вместе с ними. Но если ты не способен установить контакт с тонким миром и взаимодействовать с ним через энергии, как и большинство людей, то ты здесь не жилец, — хозяева могут мимоходом тебя затоптать, от скуки разорвать, а с голодухи и поглотить, оставив лишь бренную физическую оболочку. И это — самые обычные, низшие духи, по природе своей не несущие злобы, а не хейви.

Вот последние действительно опасны и для говорящих с духами. Они — древние дети Хаоса, предтече Света, и питаются только темными энергиями.

Которые в том числе порождает и человек своими эмоциями с низкими вибрациями: ненавистью, страхом, болью, отчаяньем, и уж хейви то знают толк в том, как заставить людей испытать все эти чувства. Хвала предкам, что они не переносят солнечного света и в большинстве своем чураются городов и крупных поселений, имея сильное отвращение к концентрированному человеческому запаху.

Я с удовольствием втянула сладкий чистый лесной воздух. Где-то неподалеку звонко и беззаботно щебетали птицы, ветер неторопливо трепал тонкие ветви с молодыми сочными зелёными листьями.

Я почти сделала шаг вперёд, но тут же замерла, вдруг ощутив что-то неладное, лишнее в воздухе. Медленно провела ладонью перед собой, и почувствовала лёгкое и странное колыханье под пальцами. Словно касаешься тонкой натянутой пищевой пленки, которая слегка проминается под нажимом.

Интересно. Нэндос, значит, натянули покров, пройти сквозь который незамеченным становится не самой простой задачей.

Что ж, папа делал что-то подобное с той частью леса, которая граничила с нашим участком земли, чтобы мы с Лэнсом, когда были детьми, не уходили в лес одни, — едва преграда рвалась, мать или отец тут же прибегали во двор, чтобы вернуть нас в дом и провести очередную воспитательную беседу. Однако, ещё будучи упрямыми детьми, мы сообразили, как можно обойти такую завесу. В тот день, после несколько часовых поисков в Шепчущем лесу, нас хорошенько выпороли, а уже затем, отойдя от гнева, отец признался, что сам даже не подозревал о существовании подобного способа не повредить покров.

Я сложила указательный и средний палец правой руки, кончики которых вспыхнули бледно-голубым. Коснулась лба, и по коже, волосам и одежде рябью пробежали радужные всполохи. Немного поколебалась, отмеряя нужную вибрацию, чтобы достичь той, что заложили в свой покров Нэндос и, наконец, двинулась вперёд.

Преграда слилась с созданной на мне оболочкой, слегка покрылась едва различимой глазу рябью, но не порвалась, словно два мыльных пузыря прошли сквозь друг друга. На какую-то долю мгновения я почувствовала странное острое натяжение, которое возникло и тут же пропало, но завеса осталась на месте, а значит, всё должно было быть в порядке.

Покров за мной сомкнулся, и я отняла пальцы ото лба. Чуть видимые радужные всполохи оболочки рассеялись.

Вот и все. Нэндос не будут знать, что кто-то зашел на территорию леса. Таким образом о моём присутствии здесь не будет известно ни одной душе.

Легкие иголочки беспокойства прошлись по спине. Уходить вот так, вообще никого не предупредив, всегда считалось небезопасным. Никогда не знаешь, чем вдруг может обернуться даже самая обычная прогулка по знакомым с детства тропам.

Усилием воли я отогнала мешающее неприятные мысли. Если сейчас думать об этом, тогда точно ничего не выйдет. В конце концов, в Шепчущий лес я уходила без спроса и пятилетним ребёнком.

Слой прошлогодних перегнивших листьев, сквозь которые уже пробивалась молодая трава, с каждым моим шагом мягко пружинил под ногами.

Несмотря на самое начало весны в этих краях, лес изнутри словно светился зеленоватой дымкой. Изумрудный мох покрывал большую часть попадающихся тут и там серых валунов, то скрывающихся между выступающими из земли корнями, то лезущие прямо под ноги. Он же стелился по коре толстых в обхвате деревьев, порой захватывая их полностью, закрывал полусгнившие поваленные стволы. Кое-где попадались робкие полуденные звезды — лиловые цветы с острыми длинными лепестками.

Чем дальше я продвигалась вглубь, тем крупнее и зеленее была листва, уже никак не похожая на ранние весенние листики, тем разнообразней цветы мне попадались, тем шире становились в обхвате стволы и выше сами деревья.

В самой сердцевине Шепчущего леса даже в лютые морозы не прекращались буйные цветения. Были ли тому причиной духи, или же они выбрали это место именно из-за бьющей из-под земли жизненной силы, было никому не известно.

Наконец, я увидела первый тэнталь — с виду необычный и красивый большой голубой камень, который словно прорастал в стволе огромного бука. От него тонкими нитями уходили пульсирующие аквамарином вены, по которым тэнталь питался соками дерева. Его сложно было назвать духом — скорее чем-то очень промежуточным между порождением мира физического и тонкого. Он перерабатывал кровь дерева в чистую духовную силу, которой питались духи уже более развитых видов, как те же ненавистные мне голубянки.

Тэнталей становилось всё больше, они сами попадались всё крупнее и ярче, из-за чего зеленоватая дымка вокруг окрашивалась бирюзой с мерцающими вкраплениями голубого.

Озираясь, я продолжала продвигаться вперёд, уже слегка недоумевая, почему мне до сих пор не встретился ни один даже самый простейший дух.

Я остановилась на месте только тогда, когда вдруг поняла, что в воздухе уже давно висит отягощающая тишина.

Тэнтали моргнули и резко потускли, словно их разом выпили.

Успела лишь отшатнуться, — а затем раздался противный рокот и практически перед моим носом на умопомрачительной скорости пронеслось нечто полупрозрачное и бесконечно длинное в серую вертикальную полоску. Я несколько секунд с ошеломлением наблюдала за перекатывающимся туловищем духа, которое в высоту было лишь немногим ниже моего роста. Перед глазами мелькнул кончик с несколькими острыми синими зубчиками, и рокот начал быстро отдаляться.

Я повернула голову и увидела зияющий чернотой лаз. Точно, сейчас же начало весны. В это время обычно спокойные полосатые кассавы, огромные змеи, ведут себя очень активно.

Как я могла так поздно спохватиться? Да, в этом месте всё словно намешано в кучу, и такое обилие энергий сбивает, но раньше я бы никогда не подошла к логову кассава так близко, тем более весной.

Из черный дыры сияющий волной взлетела сотня голубянок, и хлопая крылышками, пронеслось мимо, по следу прозрачного змея. Я в ужасе отступила сразу на несколько шагов, прижимая руку к вновь дернувшемуся сердцу.

Треклятые голубянки в таком количестве пугали меня куда больше огромного кассава.

Едва змей оказался достаточно далеко, тэнтали разгорелись с новой силой, а лес вновь наполнялся щекотавшими слух шорохами. Из-за стволов медленно, подрагивая как желе, выползло несколько слизнячков, — копии вальяжного слизня, но в разы меньше. Они забавно пошевелили маленькими отростками на голове в мою сторону, изучая человеческую ауру, а затем поползли дальше по своим делам. Из-за кустов приподнялись острые лисичьи любопытные ушки, сквозь которых просвечивала листва, но они исчезли до того, как я успела их хорошенько рассмотреть.

Я резко почувствовала кожей пристальный взгляд множества глаз. В шорохах вокруг послышался пугающий свистящий шёпот, который, казалось, то вопрошал, то о чем-то молил, то протяжно стонал.

Я настойчиво напомнила себе о том, что это просто набор звуков, в которых я подсознательно пытаюсь отловить смысл. Слуховая иллюзия. Низшие духи не имеют своего языка, они общаются исключительно через потоки энергий, но при излишнем волнении этих существ в воздухе создаются такие вот пугающие звуки, напоминающие человеческие голоса, которые как будто говорили слишком тихо, чтобы можно было хоть что-то разобрать.

Но шаг я всё же ускорила. Присутствие такого количества духов вокруг неожиданно сильно нервировало меня и вызывало опаску куда больше, чем я могла бы предположить. Как странно чувствовать это для человека, ребёнком привыкшему к тонкому миру…

Наконец, не выдержав, я перешла на быстрый бег, проносясь мимо уже невероятно огромных корней, вылезающих из-под земли выше моей головы и создающих причудливые арки, обвитые дикой лозой. Прямо на этих же корнях и под ними росли пышные цветы всевозможных ярких окрасок, мешающиеся с зарослями папоротника. Здесь деревья достигали уже грандиозной высоты, и были куда выше, чем любое людское строение в современных мегаполисах.

Над головой, не колыхнув воздух, стремительно проскользнула целая стая тонких, едва различимые глазу бесцветных созданий, похожих на скатов, которые пронзали своими телами ветви, так в полной мере и не воплощаясь в физическую форму. С непривычки я вздрогнула, ненадолго остановилась и оглянулась, провожая их взглядом.

От влаги и насыщенных ароматов дышалось всё тяжелее. Под ногами захлюпало — я была уже близка к своей цели.

Соваться сейчас в самое сердце Шепчущего леса я намерена не была — в конце концов, я не самоубийца. Слишком много времени прошло, очевидно, лес уже не признавал меня как прежде, да и я многое забыла. Но не обязательно побывать в каждом уголке этого места, чтобы найти признаки болезни, был и иной способ.

Я преодолела ещё с десяток деревьев и вышла на узкую поляну, серпом окаймляющую округлое озеро. Огромная плоская глыба уходила в воду и резко обрывалась. Я оглянулась и увидела полупрозрачные любопытные тени, наблюдающие за мной издалека и оставшиеся под сенью зеленых крон.

Голубоватая из-за минеральных отложений вода в озере всегда была тёплой, как во второй половине лета. Здесь брало начало несколько ручьев, которые растекались по всему Шепчущему лесу, а само озеро питали термальные источники.

Я подошла к глыбе и быстро разделась, аккуратной стопкой сложив свои вещи: вязаный свитер, потертые джинсы, простое, без всяких кружев, бельё. Когда сняла кроссовки, с сожалением убедилась, что они промокли, поэтому тут же вытащила из них стельки и расшнуровала в надежде, что обувь каким-то чудом успеет просохнуть.

Купаться нагишом не то чтобы сильно меня прельщало, но возвращаться домой в мокрой одежде было чревато, — ближе к границе леса вновь станет холодно. Я не сомневалась, что стоит мне подхватить даже самый обычный насморк, Моис тут же прогонит меня из собственного дома. А если я не намочу одежду, то потом смогу сносно обсохнуть на солнце.

Я оправила назад волосы и взошла на валун. За сегодня он уже успел вдоволь нагреться солнечными лучами и даже немного жег кожу босых стоп.

Пару секунд я бездумно созерцала зеркальную недвижную гладь воды, а затем, ведомая непонятным порывом, быстро пересекла пару метров, отделявших меня от края, и, оттолкнувшись, нырнула красивой ласточкой, глубоко уходя в воду.

Уши тотчас заложило, тело обволокло ласкающим теплом.

Я сделала несколько сильных гребков и распахнула глаза, рассматривая, как сквозь водную толщу пробивался золотистый солнечный свет, рассеиваясь задолго до того, как он смог бы коснуться дна где-то глубоко внизу. Несколько мгновений полюбовавшись, я устремилась на поверхность, вынырнула и тут же зафыркала от попавшей в нос воды.

Перевернулась на спину, чувствуя, как лениво колышутся распущенные волосы, и закрыла глаза.

Теплые воды озера приятно расслабляли напряженные мышцы лучше любой горячей ванны. Сосредоточиться было непросто, но я упрямо концентрировалась, ощущая, как внутри медленно разгорается сила.

Едва её стало достаточно, я мысленно потянулась к водам, что выливались из озера и текли дальше, по руслам ручьев, по венам деревьев, поднимаясь до самых крон, обласканных солнечным светом.

Из кончиков пальцев рук и ног выплеснулась энергия, мгновенно сливаясь с водой и одновременно с огромной скоростью пересекая её.

На мгновение меня стало так много, что я выдохнула от восхищения. Преграда, на миг вновь вставшая между мной и лесом, легко прогнулась, и светлая белая вспышка поразила внутренний взор.

Я, забываясь, от переполнявших меня чувств распахнула глаза, погружаясь в синеву неба.

И вдруг поняла, что на моём лице сидит несколько голубянок.

Многочисленные нити, связавшие меня с лесом, оборвались с почти слышимым треском. Я громко вскрикнула, взмахнула руками, и ушла под воду с головой.

Проклятье!

Я встрепенулась и вынырнула. Вновь попыталась дотянуться через воду до леса, но моя сила уже абсолютно иссякла, и там где тек поток, вновь высилась стена, которую, как я четко ощущала, теперь не пробить, хоть купайся здесь до самого вечера.

Я заметила рядом с собой ещё парочку бабочек, и с едкой злостью плеснула на них водой, отгоняя прочь.

— О-терис!

Громкий окрик заставил меня вздрогнуть и похолодеть. Я рывком развернулась к берегу и увидела трое хмурых мужчин, замерших около валуна.

— Вы выбрали не лучшее время для водных процедур, о-терис…

Я мысленно выругалась самым витиеватым из известных мне ругательств, одним из тех, которых я нахваталась в академии.

Как Нэндос, а это могли быть только они, вообще узнали, что я здесь? Я смутно вспомнила странное дополнительное натяжение, которое сразу пропало, когда я перешла преграду. Оно было таким легким, что его запросто можно было не ощутить вовсе или списать на побочные вибрации. Впрочем, в глубине души я предполагала, что моя вылазка эти и закончиться, всё же, у Нэндос есть очень искусные говорящие с духами. Но я была бы не я, если хотя бы не попыталась.

Ближайший к краю валуна мужчина жестом указал мне приблизиться.

Я покорно подплыла к берегу, и двое из троих пришедших, наиболее молодые, тут же отвели глаза в сторону. Третий, лет тридцати пяти продолжал на меня смотреть прямо, словно собирался мысленно что-то высечь на моём лбу.

На мужчинах были легкие кожаные доспехи, такие носят все говорящие с духами, которые уходят на задания. За плечами красноречиво возвышались рукояти мечей. Уж патруль так патруль, как будто какой-то дурак решит всерьёз драться здесь, в Шепчущем лесу, чтобы спровоцировать духов.

Я прямо посмотрела в глаза нэндосийцу, едва сдерживая ухмылку, и рывком подтянулась на руках из воды. Мужчина, наконец, отвернулся, резко складывая руки на груди и делая вид, что его что-то очень сильно заинтересовало в лесу.

В моём клане, как и в этой части севера, к наготе относятся куда более проще, чем в остальной части королевств. Как-никак, здесь до сих пор оставались общественные бани, где парятся вместе как мужчины, так и женщины, за исключением малолетних детей. Из-за этого я успела столкнуться с некоторым непониманием в столице: поселившись в общежитии, я ещё долго не могла понять щепетильность Аннерит, которая отчего-то убегала переодеваться в ванную, и шипела на меня, когда я снимала при ней полотенце.

— Одевайся быстрее, — проговорил старший как по возрасту, так, видимо, и по должности. — Находиться в лесу строжайше запрещено, и как нарушитель, ты пойдёшь с нами.

Я с силой отжала волосы, окропляя камень водой и с сожалением думая, что избежать мокрой одежды мне уже не удастся. Лишь бы не простудиться… Я оглянулась на нэндесийцев. Интересно, какая сейчас кара полагается за нарушения запрета?..

Я не хотела злить поймавших меня, но быстро облачиться не получилось. На влажную кожу одежда налезала с большим трудом, особенно долго пришлось повозиться с джинсами.

Отвернувшиеся и слегка расслабившие внимание выходцы из Нэндос так и подначивали схватить в руки оставшиеся вещи и стремглав броситься в лес в попытке сбежать.

Возможно, мне даже удалось бы уйти, что от них, что от их арканов, которыми обычно ловят духов, но которые прекрасно подходят и для ловли полуголых нарушительниц порядка. Так же у меня было некоторое весомое преимущество, — лес я, даже по прошествии четырёх лет, знала значительно лучше, чем они.

Но разве возможно затеряться в моем поселении? Рано или поздно меня найдут, и наказание в итоге окажется куда более жестким, чем оно будет сейчас.

Когда я полностью оделась, лица у присутствующих сразу стали несколько проще.

— И что теперь со мной будет? — прямо уточнила у старшего, чтобы успеть морально подготовиться.

Домашний арест? Час разъяснительных бесед? Может, денёк какой грязной работы?

— Пятнадцать суток посидишь в Яме, размышляя о том, стоило ли того твоё купание.

— Что?..

Я не поверила своим ушам. За такой небольшой проступок сидеть в одиночке больше двух недель?!

Мужчина поймал мой ошарашенный взгляд и с едва уловимым злорадством уточнил:

— Наказание недавно ужесточили. Вы, местные, как будто не понимаете всю серьёзность ситуации…. Отлавливать вас по здешним лесам то ещё развлечение.

Я сжала зубы. Знала бы заранее — воспользовалась бы удобным моментом и сбежала.

Теперь же дядя абсолютно точно будет в ярости, даже если инцидент с Иллианом останется тайной. Пятнадцать суток в Яме! Хороша племянница, ничего не скажешь.

Патруль Нэндос споро переквалифицировался в конвой, старший мужчина повел нас вперёд, остальные пошли по бокам. Не думаю, что они воспринимали меня всерьёз как угрозу, но вполне были готовы к тому, что я могу что-нибудь выкинуть, и зорко наблюдали краем глаза за каждым моим движением.

Выходцы из Нэндос передвигались по Шепчущему лесу максимально осторожно, и от того очень медленно. Мы шли по одной из знакомых мне троп, которой я могла бы добраться до дома быстрым шагом всего за сорок минут, сейчас же наш путь растянулся на полтора часа. Тепло в воздухе постепенно иссякало, и я обреченно почувствовала, как мокрая одежда остыла и стала сильно холодить тело.

Наконец, мы вышли к селению, и, обойдя кругом несколько земельных участков, ступили на дорогу, вдоль которой стоял и мой дом. Я вновь почувствовала порыв сбежать, но сейчас это было бы уже совсем невероятной глупостью.

В тот момент, когда я раздумывала, могу ли я вообще попросить остановиться у своего дома, чтобы сразу предупредить Моиса, о том, что со мной случилось, а также захватить теплые сменные вещи, калитка скрипнула и широко распахнулась.

Но вместо ожидаемого Моиса вышла худенькая серебристоволосая девушка в синем платье, перехваченном тонким кожаным поясом. Сзади за ней семенила другая, в простом сером наряде, ничем не цепляющим глаз.

— Лия! Вот ты где! — первая девушка вскинула голову, заметив меня.

Я дрогнула и вдруг поняла, что не узнала свою собственную двоюродную сестру, старшую и любимую дочь Маркения, Марику. Кажется, за годы моего отсутствия, у неё прибавилось серебристых серёжек в левом ухе, а талия стала ещё тоньше, если это вообще было возможно.

Марика слыла в Оби редкой красавицей. Острые скулы сестры на необычно светлом для наших краев лице всегда выгодно подчеркивали румяна, а чуть припухлые губы девушки имели от природы красивый, темно-ягодный оттенок. Глаза цвета зелёного винограда, просвеченного солнцем, на любом другом лице казавшиеся бы бесцветными, а Марике с её общей яркостью очень шли.

И сейчас она, кривя своим красивым ртом, встала прямо посередине дороги, преграждая нам путь. Сложила точеные руки на груди и с недоумением уставилась на вооружённых выходцев из Нэндос.

— Только не говори, что стоило тебе приехать, так ты сразу что-то натворила, — потянула она, верно распознав, что наша с Нэндос прогулка не носит развлекательный характер.

Уголок моих губ дернулся в нервной улыбке.

Старший из патруля узнал мою двоюродную сестру и на пару мгновений наклонил голову, приветствуя члена семьи местного вождя.

— Что сделала моя сестра? — строго спросила Марика.

— Сестра?.. — мужчины с беспокойством переглянулись.

Одно дело схватить и запихнуть в Яму обычную жительницу поселка, решившую искупаться в живописном месте, а заодно и позаниматься духовными практиками, совсем другое — родственницу вождя говорящих с духами.

— Именно. Я разыскивала её, чтобы забрать. Скоро состоится приём в честь наследника вашего клана. Не думаю, что отец будет рад, если Лия не сможет на нем присутствовать.

— Но ваша сестра пошла в Шепчущий лес…

— Она недавно приехала из столицы и здесь всего пару дней, видимо, никто не догадался рассказать ей о запрете, — холодно глядя на собеседника, заявила Марика голосом человека, который давно привык к беспрекословному подчинению окружающих.

На лице охранника порядка легко считывались сильные сомнения. Не знай я о запрете, то явно бы обратила внимание на покров, накинутый на границу с лесом, и уж точно бы не стала его пересекать.

Но это уже было не существенно. Нэндос прекрасно видели грань, которую им нельзя было переступать.

— Думаю, вы правы. Надеюсь, больше подобного не повториться, — мужчина кивнул своим подчинённым, а затем повернулся ко мне. — Доброго дня, о-терис.

Едва Нендос отдалились, Марика сменила позу на более расслабленную, тряхнула густыми вьющимися волосами и проговорила:

— Как удачно, что мы пересеклись, Лия, едва избежали большого конфуза. Не представляю, что случилось бы с отцем, если бы он прямо перед приёмом отправился бы вызволять тебя из Ямы…

— Спасибо тебе за помощь.

В отличие от Марики, я сомневалась в альтруизме дядюшки. Скорее, в его характере было бы заставить меня до конца понести полагающееся наказание, чтобы потом было неповадно заниматься самодеятельностью. Я, как и Лэнс, никогда не были на каком-то особом счету.

— Даже не благодари. — Девушка махнула рукой, словно речь шла о безделице, — Но больше ходить в лес не советую, Нэндос и так взвинчены. Один неверный шаг, и жди беды. Поэтому сейчас так важно с самого начала наладить отношения с сыном их вождя… Что ж, пойдём, нас уже заждались. До приема нужно успеть привести себя в порядок.

Прием… Судьба отвела от меня одну беду, только чтобы навлечь другую, куда более серьёзную.

— Предупредили бы слегка раньше, я могла же и уехать…

А ещё у меня могло что-то совершенно неожиданно случиться, и я бы, к величайшему сожалению, никак не смогла бы освободиться этим вечером.

— Лия, включи голову, наследник приехал вчера. — Беззлобно сказала Марика, — Естественно, что прием должен был или состояться тогда же, когда он приехал, или уже сегодня, после того, как он достаточно отдохнет после долгой дороги.

Я изо всех сил постаралась хотя бы немного улыбнуться, делая вид, что всем довольна и не вижу в предстоящем событии ничего плохого:

— Хорошо, я только предупрежу брата…

— Я уже передала ему через того воина, что у вас сидит, что ты вернёшься поздно или останешься ночевать у нас.

— Но мне ещё нужно взять что-нибудь из вещей, не могу же я пойти прямо так…

— Из вещей? Не смеши. Вряд ли у тебя есть что-то подходящее, без обид.

Я глубоко вздохнула, стараясь не вспылить. Марика нетерпеливо дернула плечом:

— Пойдём же, Лия, баню уже растопили…

Она развернулась и пошла, и мне с её служанкой, всё это время молча простоявшей поодаль, ничего не оставалось, как последовать за девушкой.

Та взяла курс на ту часть поселения, где находился дом её семьи, и других семей, имеющих значимый вес в нашем клане. Когда-то, до ссоры со своими родителями мой отец тоже там жил.

— Не подумай, я не прочь сходить в баню, тем более, я порядком подмерзла, — через некоторое время с легким недоумением сказала я. — Но зачем же именно в баню? Разве у вас в доме нет водопровода? Мне будет достаточно сходить в душ, париться перед приемом мне кажется лишним…

— Нет уж, ты сядешь за общий стол только после бани. Ты живешь с больным гнильянкой, Лия! Я едва зашла на ваш участок, и мне уже нехорошо.

— Разве высокие температуры влияют на гнильянку?…

— Я заказала в Доме Двух светил пару бочек освящённой воды, думаю, на нас троих хватит, — Марика обернулась на служанку, — А ты ничего не смей трогай в доме, пока не помоешься, поняла?..

Сестра нервно выдохнула, на мгновение закусила губу, а затем вновь успокоилась и улыбнулась, как ни в чем не бывало.

— Волнуешься?.. — тихо спросила я.

Мы никогда не дружили, хотя с ней у меня были самые хорошие отношения из всех детей её семьи. Сестры девушки с определенного момента просто игнорировали наше с Лэнсом существование, а брат Марики свою неприязнь ко мне даже не пытался скрыть, порой изрядно отравляя моё существование. Сама же девушка была с нами нейтрально дружелюбна. Впрочем, я никогда особо не верила в её искренность. Зная Марику, скорее всего, она действовала из каких-то своих дальновидных соображений. И я никогда не делала лишних шагов навстречу, чувствуя, что нарвусь на невидимую стену её нежелания близко сближаться.

Но сейчас во мне остро проснулось сочувствие.

— С чего бы это мне волноваться?.. — нарочито удивленным тоном спросила моя двоюродная сестра, — Всего лишь очередной скучный прием.

Я вовремя прикусила язык, так и не озвучив свои мысли.

Я прекрасно знала, что Марика была единственной среди трёх сестёр, кто обладал талантом говорящих с духами. Наверняка, именно её кандидатура на обручение с наследником Нэндос будет рассматриваться в самую первую очередь. Брак по расчету — логичный жизненный шаг для отпрысков глав кланов, вряд ли Марика рассчитывала на что-то другое. Но сейчас речь шла не о воле вождей, а о воле короля, а Иллиан был сыном человека, которого отец Марики категорически не любил вместе со всеми Нэндос вместе взятыми. И думаю, ему отвечали взаимностью.

Вряд ли той из сестер, что свяжет себя узами брака с Иллианом, будет на его родине сладко.